Текст книги "Бог никогда не моргает. 50 уроков, которые изменят твою жизнь"

Урок 14
Если ваши отношения должны храниться в секрете, тебе не нужны такие отношения

Был в моей жизни период – лет с двадцати и чуть ли не до сорока, – когда мужчины проходили через меня, как хлебные крошки сквозь гуся. На самом деле я встречалась с одним и тем же мужчиной, менялось только имя.

Я поняла это лишь тогда, когда после отношений с одним человеком мне потребовалась психологическая помощь. Казалось, молодой красивый парень, который подкатывал ко мне на работе, трепещет от желания встречаться со мной. Месяца три он пылко рассказывал мне о своих чувствах. И как раз тогда, когда я уже была готова довериться и убрать свою защиту, он заявил, что не сможет пойти на свидание со мной в выходные, потому как в город приезжает его невеста.

Кто-кто приезжает?

Ага. Он был помолвлен. Я снова оказалась гарниром, который надо слопать втихаря. Я была в ярости. Я ведь все предусмотрела! Этот парень не был геем, алкоголиком, наркоманом, у него не было жены – ничего такого. Как получилось, что я в который раз стала встречаться с несвободным мужчиной?

Это история моей жизни. Почему я ее повторяю снова и снова? В тот вечер, когда я сказала, что не желаю его видеть, я плакала, молилась и взывала к вселенной: «Почему я все время привлекаю недоступных мужчин?»

Вселенная ответила: «Потому что свободных ты боишься».

Ух ты! До меня дошло: я боюсь, что мужчина может остаться. Почему? В детстве я жила под одной крышей с мужчиной, который орал, бушевал и бесился. С другой стороны, он был самым щедрым и самоотверженным отцом на свете. Но никогда нельзя было предсказать, какой стороной он повернется к тебе. Когда-то давно, еще ребенком, я вывела для себя мысленное правило, которое намертво впечаталось в мое сердце: «Мужчины приносят боль. Никогда не живи с мужчиной».

Вот я и не жила. Выбирала тех, которые не останутся. Недоступных. Женатых, помолвленных, встречающихся с другими, живущих в другом штате, пьяниц или трудоголиков. Мужчин, которые не могут по-настоящему принадлежать мне. Хорошие парни, что остались бы рядом, пугали меня, и справиться с этим страхом мне помогли только несколько лет терапии.

Терапевт, залечившая мои самые темные и глубокие раны, дала мне основные правила свиданий. Начальные буквы их составляют слово «стоп». Она хотела, чтобы я держала в голове четыре вещи, и первая – самая важная.

Секрет. Выдержат ли ваши отношения пристальный взгляд общества? Если ваши отношения должны храниться в секрете, тебе не нужны такие отношения.

Травма. Эта связь причиняет тебе боль или каким-то образом унижает тебя либо твоих детей?

Ощущения. Ты встречаешься лишь для того, чтобы избежать болезненных ощущений? Это отношения для самоуспокоения?

Пустота. Эта связь пуста, в ней нет заботы и преданности?

Это была замечательная отправная точка. С того самого дня я поняла, что главное качество, которого надо искать в мужчине – его доступность для отношений. Стоило мне положить глаз на кого-нибудь, я сразу спрашивала себя, доступен ли он для отношений? Если нет, то даже и пытаться не стоит.

Со временем я составила собственный список советов насчет отношений.

Держись подальше от недоступных мужчин. К таковым относятся геи, монахи, те, кто живет там, где ты не хочешь поселиться, женатые, помолвленные и те, кто боится рассказывать другим, что встречается с тобой, чтобы не отпугнуть других девушек.

Никаких секретов. Одной моей близкой подруге муж изменял на протяжении долгих лет. Это был не роман, а стиль жизни. Одновременно с этим они проходили семейную терапию, «работали над своими отношениями». Муж мастерски изображал проявление живейшего участия в занятиях, ни разу не обмолвился о другой, но в один прекрасный день его поймали с поличным, и это был конец брака. Другая моя подруга раз за разом возвращалась к женатому мужчине, надеясь, что он бросит семью и женится на ней. Я ей все время повторяла: «Если ты выйдешь за мужчину, который изменяет жене, то ты выйдешь за мужчину, который изменяет жене». Аналогичное правило справедливо и для сильного пола. Если твоя девушка не рассказывает сестре, матери, подружкам или бывшему, что встречается с тобой, забудь ее. Не будь для других тайным аэродромом или гарниром. Если она не может быть честной и молчит о вашей связи, брось ее. Что тебе нужно – интрижка или отношения?

Берегись зависимостей. Если человек подсел на алкоголь, азартные игры, скачки, крэк, лотереи, секс, работу и так далее, значит, он недоступен. Берегись своей внутренней потребности найти и исцелить искореженную душу. Если ты раз за разом выбираешь себе именно таких, которых надо вернуть к жизни, спроси себя, почему. Если ты думаешь, что сможешь спасти его или ее, подумай еще раз. Первый этап любой двенадцатиэтапной программы – признать свою беспомощность в данной ситуации.

Будь заманчивой кандидатурой. Все, что дано тебе, используй на 100 %. Один парень, с которым я встречалась, сказал, что ему все во мне нравится, только вот я слишком религиозна. А такое возможно? Он что же, хотел, чтобы я больше верила в него, а в Бога меньше? То качество, которое я ценила больше всего остального, ему трудно было терпеть. Я не хочу быть с тем, кто меня терпит. А хочу с тем, кто оценит по достоинству.

Расскажи миру, чего ты хочешь от спутника. Но сначала объясни это себе. Отмети всякую шелуху: рост, вес, доход – оставь все это и больше не вспоминай. Посиди в тишине своей души, спустись в самые глубины ее и спроси: «Чего я хочу на самом деле?» Составь список. В конце напиши «это или что-то еще лучше». А потом убери куда-нибудь подальше в коробку и забудь.

Не смотри на обертку. Обертка, в которую упакован подарок, обычно не дает никакого представления о том, что внутри. Иногда обертка лучше содержимого. Самые лучшие подарки порой вручаются без всякой обертки. Не сбрасывай со счетов маленьких лысых или круглолицых, похожих на плюшевого мишку мужчин. Прежде чем исключить их из списка претендентов пятибуквенным проклятием «милый», хорошенько подумай о том, чего ты на самом деле хочешь. Не прогляди добряка с нежным сердцем, засмотревшись на крутого мачо с кубиками пресса. Нежное сердце долговечнее рельефных мышц. Спроси любую женщину старше сорока.

Самосовершенствуйся. Сделай свою жизнь настолько замечательной, что будет неважно, появится ли в ней кто-то. Хватайся за любую возможность завести новых друзей, познакомиться с новыми людьми, отправиться в приключение. Живи жизнью своей мечты, а не ищи мужчину или женщину своей мечты. Как только перестанешь гоняться за бабочкой, она мягко опустится тебе на плечо. Вместо того чтобы искать себе того или ту единственную, стань той или тем единственным… для себя. Раскрой свое самое лучшее, самое глубокое, самое подлинное «я». Будь привлекательной (-ным) для себя.

Для каждого на свете найдется кто-то. Если ты пытаешься превратить себя в другого человека, твой Единственный может и не заинтересоваться, потому что он ищет ту женщину, которой ты только что перестала быть.

Урок 15
Все может измениться в мгновение ока, но не волнуйся: Бог никогда не моргает

В одном из своих романов Чейм Поток рассказывает, как видит Бог в сравнении с тем, как видит человек. Мы видим мир раздробленным на кусочки, потому что моргаем. Но Бог никогда не моргает, поэтому Он видит Вселенную так, как нам недоступно. Цельной.

Представь только, что мы смогли бы увидеть, если бы за всю жизнь ни разу не моргнули!

Некоторые верят, что небольшое число людей умеет видеть в эти мгновения ока. Искусствовед сестра Мария Глория Рива однажды сказала журналисту, бравшему у нее интервью, что святые и художники могут видеть, когда моргают. Их творения сияют красотой цельности. Они смотрят глазами веры. Другими словами, если у тебя есть вера, ты можешь видеть то, что недоступно обычному зрению. Ты можешь видеть свет того, что есть сейчас, там, где другие замечают только тьму того, чего еще нет.

Однажды мне встретился человек, который видел свет того, что есть, среди того, чего еще нет. Как-то под Рождество его жизнь изменилась в мгновение ока.

В декабре 2002 года приходской священник отец Майк Суруфка был в отъезде, и тут ему позвонили. Его дом горел. Мужчина бросился назад, а новости становились все хуже. Его лучший друг, пастор церкви, пропал. Никто не мог найти отца Вилли.

Потом позвонил епископ. Пожарные нашли тело отца Вилли среди обломков. В ходе расследования открылось еще более страшное. Священник погиб не из-за пожара. Его застрелили. Кто мог убить отца Уильяма Гуласа?

В церкви святого Станислава в Славик Виллидж, старом районе Кливленда, все любили отца Вилли. Он был пастором великолепной богато украшенной польской францисканской церкви. В день пожара отец Майк приехал в церковь на пятичасовую мессу как раз тогда, когда люди пели «Агнец Божий, смилуйся над нами». Священник держался, пока не увидел мальчиков и девочек служек. Они пришли все до единого. Позвонили друг другу и позвали в церковь. Они стояли в сутанах, лица их были мокрыми от слез.

Отец Майк заплакал.

Все стало только хуже. Полиция обвинила в убийстве францисканца. Брат Дэниел Монтгомери жил с отцами Майком и Вилли, но еще не принял пострига, не успел вступить в орден. Он вел себя странно и заставлял людей чувствовать неловкость. Отец Вилли должен был объявить Дэниелу, что вступить в орден у него не получится.

Брат Дэн застрелил его. А затем поджег дом пастора, чтобы скрыть убийство.

В ту ночь отец Майк лежал в постели, зная, что потерял все: вещи, дом, друга. На следующий день он бродил среди обломков, по почерневшим коридорам, среди битого стекла, оголенных проводов, вдыхая запах дыма.

Он лишился дома. Его близкий друг был убит. Вся церковь разорена. Более глубокого отчаяния отец Майк никогда не испытывал. Когда священник открыл дверь, к нему подошла женщина. Сейчас он называет ее ангелом.

– Как ты? – спросила она.

Отец Майк сказал правду:

– У меня ничего больше нет.

Женщина посмотрела на него и произнесла четыре слова, которые изменили его жизнь:

– У тебя есть мы.

С тех пор он смотрит на мир по-другому.

– У меня есть все, – так говорит он сейчас.

В ту ночь ему открылась самая суть того, что значит быть францисканцем: если ты верен только Богу и любви, то все самое важное у тебя есть. Отец Майк двадцать лет носил простую длинную коричневую сутану святого Франциска, но только в тот момент стал францисканцем.

Основа францисканского ордена – это братство. Оттого-то смерть отца Вилли казалась еще ужаснее. Брат убил брата.

Отец Майк шел по сгоревшему дому, и осколки хрустели на черном ковре под его сандалиями. Он остановился в своем бывшем кабинете, где кнопки приплавились к доске объявлений, фотографии друзей скрутились в подобие черных когтей. Шел по туннелю черноты, мимо заколоченных окон, мимо угольных дверных проемов, туда, где раньше была часовня. На закопченной от дыма стене остался белый след там, где висел крест. След был таким ярким, что, казалось, светился во тьме.

Священник прошел через кухню, где они с отцом Вилли делили хлеб насущный. Задержался у прохода, где нашли тело. Остановился в гостиной, где они поставили елку. Как может его паства праздновать Рождество? Как вообще можно радоваться после такого?

Прихожане церкви святого Станислава знали, что Рождество будет нелегким, поэтому они нашли для церкви самую пушистую, самую высокую елку – метров пять. Ее увешали гирляндами, и каждый из этой крепкой польской общины принес какое-нибудь украшение из дома. Это было самое восхитительное дерево из всех, что им довелось видеть.

На лице отца Майка появляется улыбка, когда он говорит о том Рождестве, самом темном и самом светлом Рождестве в его жизни. Он берет потрепанную черную Библию, которая почти распадается на две половинки, когда открываешь посередине; она вся помятая из-за того, что ее так часто читали. Священник бегло просматривает Евангелие от Иоанна 1:5 и улыбается, когда находит нужную фразу. Он говорит: «Это так по-рождественски». Потом зачитывает вслух: «И свет во тьме светит, и тьма не объяла его».

Он закрывает книгу. На обложке, в правом нижнем углу, золотыми буквами напечатаны два слова: «Уильям Гулас».

Это была книга отца Вилли.

Святой Франциск однажды сказал, что нет такой тьмы, которую не может пронзить свет одной-единственной свечи.

Та женщина была свечой.

Единственным огоньком.

Мгновением.

Урок 16
Наш век слишком короток для долгой жалости к себе: занимайся жизнью или занимайся смертью

Моим любимым фильмом всегда был «Побег из Шоушенка».

Если бы меня попросили выразить основную мысль фильма одним словом, я бы сказала «надежда».

Фильм основан на рассказе Стивена Кинга. Актер Тим Роббинс играет безвинно осужденного Энди, который отбывает пожизненное заключение за убийство жены и ее любовника. В тюрьме герой подвергается побоям, коллективным изнасилованиям и мучается от опустошающего отчаяния. Он долгие годы терпит эти издевательства, но вдруг в нем что-то ломается и меняется к лучшему. Мужчина присматривает себе прелестное местечко на мексиканском пляже и решает, что он попадет туда. Энди никому не говорит о своих планах, даже лучшему другу Рэду, которого играет Морган Фримен.

Больше всего меня поразил эпизод, когда двое заключенных сидят во дворе тюрьмы. Энди говорит Рэду, что внутри каждого человека есть то, до чего не могут добраться ни конвоиры, ни начальники тюрьмы, то, чего у тебя не отнять. Это надежда.

Рэд предостерегает друга: опасно надеяться, сидя в тюрьме.

Энди отказывается его слушать. Он рассуждает о том, как поедет в приморский городок посмотреть на звезды, пощупать песок, броситься в воду и почувствовать себя свободным.

Рэда так взволновала фантазия Энди о свободе, что он советует ему вообще не мечтать. Он наставляет друга: знай свое место. Оно не в Мексике.

Энди как будто соглашается с ним и шепчет: «Да, ты прав. Оно там, а я здесь».

Он понял для себя, что все сводится к простому выбору: «Занимайся жизнью или занимайся смертью».

Когда мы видим Энди в следующий раз, он в своей камере сжимает в руках веревку. Он собирается либо покончить с собой, либо вырваться на волю.

Жизнь постоянно предлагает нам два этих пути: занимайся жизнью или занимайся смертью. Что выберешь ты? Часто ли мы делаем правильный выбор? Каждый ли день ты просто чувствуешь себя свободным?

Кто-то однажды спросил меня: «Знаешь, в чем разница между ямой и могилой? В яме места чуть больше». Когда я оказываюсь в яме, я знаю, что надо быстрей из нее выбраться, пока она не превратилась в могилу.

Расскажу историю одного человека, у которого были все причины остаться в яме. В 1976-м Стив Барилл учился в старших классах, играл в бейсбольной команде. В один обыкновенный день, ничем не отличавшийся от остальных, Стив решил опробовать батут в спортзале школы Мэйфилд. Парню было семнадцать, когда он сделал свой последний шаг.

Юноша прыгал на батуте и решил сделать сальто назад. Он упал и, пока не приехала «Скорая», спрашивал учителя: «Можно ли жить, если ты сломал шею?»

Ниже шеи его парализовало. Паралич рук и ног. Нейрохирург сказал матери Стива: «Я и врагу бы такого не пожелал».

Стив несколько месяцев жил с респиратором. Год по больницам. Но еще до выписки Стив начал работать над диссертацией по психологии Университета Джона Кэрролла.

Прошло двадцать лет. Стив держит во рту палочку и нажимает ею на кнопки клавиатуры, чтобы освежить в памяти свою работу. От ее названия у меня глаза на лоб полезли. «Изучение воздействия руководителя-инвалида при применении метода Гольцмана для исследования личности».

Стив написал этот труд, не имея возможности перевернуть страницу, сделать запись и даже потереть уставшие глаза. Теперь он доктор Барилл, у него степень доктора психологии Университета штата Кент. Стив говорит, что его успех – это победа команды. Он отдает должное друзьям и родным. «Очень многое становится возможным, когда у вас есть коллективная воля. Это была воплощенная надежда, – сказал он. – Когда что-то казалось мне слишком сложным, другим так не казалось».

Бородатый мужчина со свистом несется по фойе больницы в кресле, которое по наклону головы седока определяет, куда и как быстро ехать. Застывшие руки распластались на маленьких подлокотниках перед ним. Стив не может пошевелить даже пальцем, чтобы вызвать лифт. Он просто ждет, когда кто-нибудь пройдет мимо.

Он наблюдает своих пациентов, когда они пытаются снова научиться ходить с помощью физиотерапии. Некоторым нужно помочь преодолеть страх падения. Другим – справиться с депрессией из-за того, что у них навсегда отнялась рука. Ласковая манера Стива и его мягкий голос успокаивают тех, кто перенес удары, аневризмы, ампутации и повреждения позвоночника.

Его пациенты учатся передвигаться при помощи трости, ортопедического корсета, ходунка. Они учатся снова держать вилку, бросать мяч, водить машину, всему тому, чего Стив никогда не сможет сделать. И тем не менее этот человек все время улыбается. Он говорит, что помогать пациентам эмоционально привыкать к новой жизни – это привилегия. Стив радуется каждому их шагу, хотя сам никогда не сможет ходить.

«Я так люблю то, чем занимаюсь! О такой работе можно только мечтать, – сказал он мне. – Для того чтобы помогать им, не нужно особых психологических знаний. Главное – это вселить надежду».

Сидя в своем кресле-каталке, Стив помогает пациентам преодолеть страхи. Страх падения, страх неудачи, страх всю жизнь провести в отчаянии. Стоит им разок взглянуть на этого свободного человека в каталке, и они понимают: пора заняться жизнью.

Урок 17
Ты можешь выдержать все, что жизнь тебе уготовила, если будешь жить настоящим и не станешь заглядывать в будущее

Было в моей жизни время – годы, если честно, – когда ко мне подходили совершенно незнакомые люди и спрашивали, все ли в порядке.

Я шла, понурив голову, в распахнутом пальто, без перчаток, шапки и шарфа в холодную ветреную снежную погоду. Словно я осиротела, словно в целом мире у меня не было близкого человека, словно я потеряла лучшего друга. Люди останавливались и спрашивали: «У вас плохой день?» Я качала головой и говорила: «Нет. У меня плохая жизнь». Я действительно так думала.

Не бывает плохой жизни. И даже плохого дня. Есть только плохие моменты.

Годы терапии и собраний для лечения алкоголизма исцелили меня, годы поездок в обитель изменили меня, дыра во мне затянулась, и любовь родных и друзей перестала просачиваться наружу. Потом появился мужчина моей мечты. Я получила любви больше, чем могло вместить мое сердце, и стала изливать ее на окружающих.

Я наслаждалась почти постоянным осознанием того, что жизнь хороша. На это ушли десятки лет упорного труда, но теперь все в моей жизни изменилось. Я любила жизнь, а жизнь любила меня. Я распланировала свое восхитительное будущее. Преподавание. Поездки в обитель. Книги. Колонки в нескольких газетах. Я раздам все дары, которые преподнесла мне жизнь.

А потом был рак.

Излишне и говорить, что его не было в моих лучезарных планах. Рак груди погрузил меня в глубокое, затяжное мучение, которое превосходило чуть ли не все, с чем я сталкивалась в прошлом. Каждый день передо мной вставал выбор: пережевывать ужасы лечения от рака или искать радости уже в том, что я жива.

Это было непросто.

Я как будто жила в книге «Где Уолли?».[4]4
  «Где Уолли?» – серия книг для детей, созданная британским художником Мартином Хендфордом. На картинке, где изображено много людей, нужно найти Уолли – парня в полосатом красно-белом свитере, такой же шляпе, синих штанах и с тростью (Прим. пер.).


[Закрыть] Вместо того чтобы искать странного парня в полосатой шапочке, я пыталась найти что-нибудь хорошее в этом дне, когда у еды металлический привкус, меня все время тошнит, люди пялятся на мою лысую голову, а женщина, стоящая перед зеркалом, не узнает собственного отражения.

Лечение было не таким ужасным, как мое отношение к нему. Я страдала, потому что не жила настоящим. Думала о прошлом, подсчитывая, сколько дней длится моя болезнь. Боялась будущего, новой химиотерапии, побочных эффектов после нее, всех завтраков, обедов и ужинов, которые не примет мой желудок, усталости от облучения после курса химии.

У меня был только один выход: прекратить думать о том, что было вчера (и хорошего, и плохого), и о том, что, возможно, будет завтра (и хорошего, и плохого). Единственным днем, который стоило прожить, был день сегодняшний. Эти сутки можно было вытерпеть, если не тащить в них прошлое и будущее. Один день рака можно вынести, если это все, через что мне предстоит пройти.

Я постоянно приучала себя не смотреть в календарь. Для того чтобы не снимать шор и не заглядывать в другие дни, а видеть только сегодня, потребовалась недюжинная бдительность. Каждый день я начинала с чистого листа. С вычеркивания. Забудь об ушедшем дне и даже не думай о завтрашнем. Я просто пыталась жить настоящим.

Я последовала совету пожилой женщины, с которой познакомилась в обители. Каждое утро, какая бы ни была погода (дождь, зной, снег, гололед), она открывала окно спальни, делала глубокий вдох и приветствовала день такими словами: «Этот день создал Господь. Я буду им наслаждаться, и я буду счастлива».

Вот этим.

Вот этим днем. Не вчерашним. Не завтрашним. Этим.

Я не открывала окно, но каждое утро начинала с таких слов – и сейчас начинаю. Иногда я добавляю: «Благодарю Тебя, Боже, еще за один день жизни. Даруй мне благодать, чтобы прожить этот день глубоко, со всей полнотой и радостью».

Когда я вычеркнула все, кроме настоящего момента, в мою жизнь просочилась радость. Не часы и часы блаженства, а нежные, милые моменты. Я больше не пропускала их, ведь мой разум не мчался в будущее и не погрязал в прошлом.

Даже теперь, когда лечение осталось далеко позади, у меня бывают дни, когда страх стискивает горло и почти крадет мой день, шепча: «А что, если будет рецидив? А что, если ты больше не сможешь писать? А что, если ты потеряешь все, что любишь?»

Иногда мне кажется, что сутки – это слишком много, и тогда я проживаю день, час за часом, миг за мигом. Я разбиваю задачу, проблему, страх на маленькие кусочки. Я могу прожевать кусочек страха, депрессии, злости, боли, печали, одиночества, болезни. Иногда я приставляю ладони к лицу, как лошадиные шоры. Так я напоминаю себе о том, чтобы жить настоящим. Шоры помогают лошадям сосредоточиться на том, что впереди. Таким образом, они не видят, что происходит справа и слева, не могут испугаться или отвлечься. Они не видят, что сейчас произойдет, поэтому переставляют копыта и двигаются дальше. Я надеваю шоры и говорю себе: «Не смотри в прошлое, не смотри в будущее». А потом делаю шаг, еще шаг, еще шаг.

Андре Дюбю в «Истории одного отца» писал: «День прожить нетрудно, если можешь прожить мгновение. Отчаяние появляется из-за нашего воображения, которое лжет, будто будущее существует, и настойчиво «предсказывает» миллионы мгновений, тысячи дней. Оно опустошает тебя, и ты больше не можешь жить в настоящем мгновении».

Я больше не растрачиваюсь сегодня на страх перед будущим и бултыхание в чувстве вины и в обидах прошлого. Ни в будущем, ни в прошлом Бог не пребывает. Великий Аз есмь Сый в настоящем моменте. Если я ощущаю Его присутствие сегодня, я могу перенести что угодно.

Вот и все, что требуется от любого из нас. Жить сегодня.