Текст книги "Ангелы во брони"

9

– Мои поздравления, мусорка отыгралась! Надевай шмотье! – торжественно воскликнула Княжна, помахав картами, точно веером.

Возможность созерцания жопы прапорщицы-блондинки для наблюдателя и его руководства таким образом закончилась. Наблюдатель уныло вздохнул и переглянулся с генералом. Генерал докурил сигарету, швырнул ее в пепельницу. Только что он получил сообщение от полковника Яковлева о прибытии на объект, «загородную виллу» Сторожева-Угря. Закурив новую сигарету, генерал вышел из штабного помещения, сделал вид, что хочет побыть на свежем воздухе. Сам же, уединившись, быстро достал запасной мобильник.

– Генрих, что ты видишь сейчас из окна? – спросил генерал, набрав нужный номер.

– То, что ты обещал, – спокойно ответил невидимый собеседник.

– Ты готов? – уточнил генерал.

– И я, и Альфред Степанович…

– И Каляев, – твердо, по-командному закончил генерал МВД.

– Будет выполнено, – отозвался Генрих.

Генерал отключил мобильник, убрал его в карман. Дело почти сделано. Генрих не подведет, за этим «мясником» не одна успешно проведенная акция. Теперь не должен подвести сам генерал и его подчиненные. Войдя в штабное помещение, генерал обратился к командиру спецназа.

– Начинайте штурм! – распорядился он. – Под мою ответственность.

Командир ничего не стал уточнять, но тут же связался с собственной штурмовой группой, которая только и ждала соответствующей команды.

Карина, как и Руслан, обладала потрясающей интуицией. Вот и сейчас невесть отчего ее охватило тревожное состояние, чувство опасности нарастало с каждой минутой. Да, она была уверена и в себе, и в Руслане, но буквально сию минуту эта уверенность ее покинула. Что делать дальше? Ждать своей участи? Это было не в правилах Крымчанки. Сказать что-либо Княжне и остальным подельницам? А вдруг те психанут, дадут лишний повод для мгновенного штурма? Если будет штурм, ее, Карину, не пощадят. Как носительницу информации. Сделают все, чтобы она оказалась мертвой. Спасать Княжну и остальных возможности уже нет, а вот себя можно попытаться.

– Эй, мусорка, ну-ка подальше от окна отползи! – скомандовала одной из заложниц Карина. – А теперь снимай юбку, китель, пилотку! Быстро!!!

– Чего такое? – поинтересовалась Княжна.

– Сейчас… – только и произнесла в ответ Карина и стала быстро натягивать на себя форменную одежду прапорщицы.

Одевалась Карина на полусогнутых, чтобы в окно никто не мог разглядеть что она делает. Длинные темные волосы Карина как могла спрятала под пилотку и пожалела, что в кабинете режимника нет зеркала. Хотя и так понятно, что на цыричку-прапорщицу, здоровенную блондинистую девицу с поросячьими глазками, Карина не похожа. Впрочем, в суматохе штурма ее вряд ли будут пристально разглядывать. Главное…

Додумать это «главное» Крымчанка не успела. Сперва раздались два оглушительных взрыва, потом дверь кабинета слетела с петель, и сквозь дымовое «марево» Карина разглядела огромные мужские фигуры. От взрыва заложило уши, она ничего не слышала и лишь с воплем бросилась навстречу штурмующим:

– Ребята! Спасите!!!

Рукой она удерживала на голове пилотку, чтобы длинные волосы не растрепались. Спецназовец умелым движением отбросил ее за свою спину, второй боец сделал то же самое. Как она и расчитывала, ее приняли за заложницу и теперь в темпе «уводили» с места операции. Третий боец без особого почтения выкинул ее в коридор. Карина прокусила губу и исхитрилась вымазать лицо кровью.

– Я ранена! – застонала она, падая на руки какому-то парню в зеленой форме, принявшему ее в коридоре.

Пилотка упала на лицо, закрыв его. Парню помог кто-то еще, и Карину потащили на воздух. Со стороны кабинета режимной части слышались крики, женские стоны и визги.

Оказавшись в машине «Скорой помощи», Крымчанка боковым зрением отметила, что шофера на месте нет, а ворота для проезда машин не заперты, но рядом стоит милицейское оцепление. Немолодой врач нагнулся на ней, чтобы внимательно осмотреть «бесчувственную прапорщицу», но в то же мгновение получил сильнейший удар ногой, от которого вылетел из салона «Скорой». Карина же мгновенно оказалась на водительском месте, и через секунду машина вылетела из ворот, едва не сбив двух милицейских автоматчиков.

– Товарищ генерал! Операция прошла успешно – заложницы освобождены, террористки обезврежены, в результате применения шоко-шумовых взрывных устройств пострадавших нет… – докладывал генералу командир спецназа. – Но произошла накладка… Не по нашей вине… Хотя по нашей, признаю, – командир окончательно сбился.

– Что за накладка? – спросил обуреваемый нехорошими предчувствиями генерал.

– Крымшамхалова… Крымчанка… Ей удалось бежать.

– Крымшамхалова жива? – воскликнул генерал. – И сумела бежать? Каким образом?

– Трупом прикинулась… Точнее, раненой. Только что выбросила врача из «Скорой» и угнала машину. Рванули в погоню, но она в проходной двор свернула, машину бросила… Милиция и наши ищут…

– Идиоты!

– Она тварь прожженная, а мои парни маху дали… Готов нести за них ответственность.

Милицейский генерал лишь махнул рукой.

– Она уже не просто преступница, она – террористка. Она… – Генерал заметно побледнел, хотел было произнести что-то еще, но лишь сплюнул и вышел из штабного помещения.

Карина с радостью сдернула с себя мусорскую форму, затолкала ее под какие-то тряпки, лежащие на чердаке. Ей повезло: кажется, никто не видел, как она бросила машину «Скорой» и скрылась в подъезде. Столь же успешно пробралась на чердак, где избавилась от мусорского шмотья и немного привела себя в порядок. Теперь Крымчанка облачилась в белый халат, который прихватила из «Скорой». Как ни в чем не бывало вышла из подъезда и остановила первое же такси.

– До Первой градской больницы! – сказала она водителю.

Тот ничего не спросил. Может, медичка от «Скорой» отстала, может, заранее, еще дома, в халат облачилась, чтобы на работе не переодеваться.

Выйдя у ворот больницы, Карина преспокойно зашагала по проспекту. По счастью, квартира, в которой Крымчанка намеревалась отсидеться, находилась именно на этом проспекте. Это была квартира ее дальней родственницы, с которой у Карины были весьма дружественные, хоть и не бескорыстные отношения. Во дворе, между клумбой и гаражами, у Карины был тайник, выемка в заборе, которую случайный человек обнаружить не мог. Она еще до ареста оборудовала этот «схрон». Там лежали ключи от квартиры. Слава богу, они по-прежнему находились в тайнике. Хорошо бы, если у тети Нины в квартире еще и денежная заначка осталась!

Несмотря на напряженные события, Руслан не забыл включить программу столичных новостей. Первым прошло сообщение об успешном штурме следственного изолятора. Выслушав его, Руслан тут же достал мобильник и набрал номер. Как только на другом конце отозвались, Кизил заговорил открытым текстом:

– В чем дело, приятель?

– Одна из уголовниц хотела ударить заложницу… Спецназ пошел на штурм, таковы правила…

– Не ври, приказ отдал ты, генерал!

– Руслан, клянусь, ты ошибаешься! – стал оправдываться милицейский чин. – Я ведь дал приказ на арест Угря…

– И уничтожил Каляева!

– Что за бред?!

– Все, генерал! Ты объявил мне войну, я принимаю вызов.

– Сумасшедший!

Закончив разговор, Руслан выбросил свой мобильник. Теперь он будет пользоваться Катиным или Оленькиным аппаратом. Объявить войну генералу милиции дело нешуточное, но за Карину он готов был уничтожить любого. Он уже и так насовершал «подвигов». Грохнув фээсбэшников, Кизил поставил последнюю точку. Теперь пощады ему не будет. Но и его врагам тоже.

– Сумасшедший, – вслух повторил милицейский генерал.

И тут же связался с Генрихом.

– Генерал, ситуация под контролем. – Голос Генриха звучал вполне оптимистично, что успокаивало.

«Мясник» знал свое дело, и если не психовал и не ударялся в бега, значит, и в самом деле все продумал и держал ситуацию в своем могучем кулаке.

Вдоль забора расположились бойцы милицейского спецназа. В соответствии с приказом милицейского генерала полковник Яковлев не начал внезапный молниеносный штурм, а вместо этого нажал на кнопку высоченных, метра в три вышиной, ворот.

– К Сторожеву, из управления МВД, – отрекомендовался высунувшемуся охраннику Юрий Сергеевич.

Тот, в свою очередь, не торопился отворять, хотел что-то возразить, но на сей раз полковник ждать не стал. Неповиновение старшему офицеру МВД пресекалось на корню. Один из спецназовцев захватил охранника за шею так, что тот захрипел и тут же был вынужден впустить гостей из милиции. Далее спецназовцы действовали по привычной схеме – мгновенно разоружили охрану и уложили мордами в аккуратнейший английский газон.

– Что скажешь, Генрих? – наблюдая за происходящим с высоты третьего этажа, поинтересовался Каляев.

– Пожалуй, остается одно… – С этими словами Генрих вскинул пистолет, и Александр Геннадьевич рухнул на пол точно с такой же дыркой в темени, как и его недавний партнер Альфред Степанович Сторожев.

Таким образом Геня-«мясник» дал генералу Каляеву полный и исчерпывающий ответ.

– Генерал-майор Каляев застрелил Альфреда Степановича Сторожева, потом застрелился сам. Видимо, откуда-то узнал, что их обоих должны арестовать. Таким образом решил избежать позора и бесчестия…

Именно так Генрих изложил произошедшие события полковнику Яковлеву.

– Позора и бесчестия, – машинально за Генрихом повторил Юрий Сергеевич.

– Вас что-то не устраивает? Ваши враги мертвы. Я же… Согласитесь, мы с вами ни разу не пересекались, я даже немного помогал вашей службе.

Генрих осекся, но было поздно. Лишняя болтовня, как правило, стоит жизни.

– Когда по заказу отправлял на тот свет других отморозков? Помогал бизнесу, крышуемому моим руководством? – переспросил полковник. – Нет, Генрих, ты мне не помощник.

– Отчего же? – к Генриху быстро вернулись невозмутимость и уверенность в себе.

Юрий Сергеевич молча оглядел помещение. Два трупа. Два основных фигуранта дела о нелегальной трансплантологии и торговле человеческими органами. Впрочем, никакого дела не было и теперь уже точно не будет. Генрих обрубил все нити. Успел-таки… Последним излишне осведомленным человеком оставался Максим Богданов.

– Как самочувствие вашей дочери? – поинтересовался между тем Генрих.

О, будь полковник помоложе да поотмороженней на голову, вместо словесного ответа он бы просто врезал в эту улыбающуюся гладкую физиономию с тоненькими усиками. Сейчас же… Кажется, он опять отступает…

ОТСТУПАЕТ.

– Никита, – обратился полковник к своему подчиненному, – вызывай экспертов и следственную группу из прокуратуры.

Юрий Сергеевич вызвал по мобильному номер старшего следователя Дмитриевой.

– Люба, змея сдохла, так и не всплыв на поверхность, – сообщил полковник, услышав голос Любы. – А коттедж взорвут! С минуты на минуту!

Яковлев говорил открытым текстом, терять было уже нечего. Генрих уничтожил Каляева; если он знает о коттедже, заложниках и Богданове с Кизиловым, уничтожит и их.

– Скорее всего два гранатометчика, с разных сторон! – продолжил Яковлев, примерно сообразив, как будут действовать посланные Генрихом убийцы. – Лучше уйти из коттеджа! Всем уйти… И немедленно!

Люба ответила, что поняла его, и связь была прервана. Время слов кончилось, пришла пора переходить к делу.

– С возвращением вас, Любовь Николаевна, – поприветствовал женщину Руслан. – Я рад, что вернулись.

– Сейчас эти хоромы сложатся как карточный домик, – ответила Люба. – На сборы – минута!

– Как лихо!

– Взрывать вас будут. Из гранатометов.

– Неужто? – усмехнулся Максим.

Усмешка, правда, получилась злой и нервной.

– Не валяйте дурака! – не менее зло и нервно отозвалась Люба. – А ты, Богданов, свои бумаги доказательные не забудь.

– В самом деле, – кивнул Руслан.

Максим вскинул руку, остановил Руслана, хотевшего сказать какую-то колкость.

– Руслан, может, и в самом деле уйти? Хотя бы на время?

– Да ты что? Она хочет нас выманить! Это же элементарно! За пределами этой усадьбы нас перестреляют, как зайцев. А ты, мусорша, – повернулся Руслан к Любе, – лучше заткнись!

– Время пошло, – только и ответила Кизилу Люба, кивнув на часы.

Руслан огляделся и неожиданно вздрогнул.

– Где твой командир? – спросил он Максима, лихорадочно ища глазами Водорезова.

– Был здесь… Только что был здесь! – ответил Максим, лишь сейчас заметив исчезновение подполковника.

И ведь в самом деле – только что Николай сидел в углу, молча слушал и наблюдал. Теперь же его не было. Исчез он мастерски, даже Руслан не сразу это заметил. Что ни говори, но подполковник был редким профи в разведке ВДВ.

– Вот черт! Сбежал-таки, гнида! Десантник долбаный! – не мог сдержать гнева Руслан.

– Ребята, лучше отойдите от окон… А еще лучше спуститься в подвал, – сказала Люба. – Хотя бы дочку Калева с внучкой туда отправьте.

Водорезов извлек из кармана свое излюбленное оружие – тонкую гитарную струну. Играть на гитаре Николай немного умел, был даже участником самодеятельного ансамбля в Тульском училище. Однако сейчас струна служила не для мелодии и не для ритма. Всего одно ловкое движение – струна обвилась вокруг бычьей шеи стрелка-гранатометчика, Николай быстрым движением затянул петлю. Гранатометчик не успел даже вскрикнуть. «Один есть, – с облегчением подумал Николай. – Но остался второй… Есть ли третий? Нет, третий вряд ли… Для того чтобы спалить коттедж, достаточно двоих. Два выстрела – один по верхнему этажу, другой по нижнему…» Второй стрелок скорее всего совсем рядом. Времени же – кот наплакал. Если с первым Николаю повезло (услышав от Любы о гранатометчиках, подполковник тут же сообразил, с какой позиции должен стрелять основной, и не ошибся!), то со вторым труднее. Он может укрыться как минимум в четырех местах, местность вполне к этому располагала. На поиски не оставалось времени. Ко всему прочему, второй стрелок мог оказаться куда опытней и удачливей первого. Потому первым мог заметить Николая и уж никак не дать ему подойти к себе с тыла. Выход был только один – спровоцировать второго, заставить показать себя. Николай извлек из-за пояса убитого гранатометчика пистолет Макарова и прицельно выстрелил в сторону одного из возможных схронов второго стрелка. Выстрел прозвучал громко, сбив толстый сук высокого дерева. Николай поднялся и быстро перебежал, укрывшись за не менее высокое и толстое дерево, обозначив таким образом свое присутствие.

– Ну вот, дождались! Только это не гранатомет! – услышав первый выстрел Николая, отозвался Руслан.

– На наше общее счастье, – кивнула Люба.

Последние ее слова были заглушены вторым выстрелом. И тоже, по счастью, не из гранатомета. Максим, ни слова не говоря, подскочил к окну, слегка отдернул штору и через секунду выстрелил.

Таким образом, три выстрела почти что слились в один. Николай вынудил-таки второго стрелка выглянуть из укрытия и сделать ответный выстрел. Для этого Водорезов чуть высунулся из укрытия, сделав вид, что хочет перебежать в другое, более дальнее. Стрелок, не ожидавший такого огневого контакта, чуть приподнялся, отложил гранатомет и вторично выстрелил из «макарова», держа его обеими руками. Именно в этот момент его одновременно сразили и Николай, и Максим.

– Ну вот – РПГ «Шмель», – продемонстрировал Водорезов добытый трофей.

– Барышня права? – переглянулся с Николаем, а затем с Русланом Максим.

– И что теперь? Уходить? – Похоже, Руслан был заметно растерян, такое было не в его характере.

– Все не так плохо, – сказал Водорезов и подмигнул Максиму. – Кое для кого мы должны стать трупами. Руслан, мы забираем супругу Мятликова с дочкой и немедленно уезжаем отсюда. А коттедж… Ну ты сам, наверное, догадался?

Николай показал на трофейный «Шмель».

– Лихо, гвардеец, – кивнул приободрившийся Руслан. – А этого дистрофика куда? Тубера гребаного?

– Хватит трупов, Руслан! Придется взять его с собой.

– Ладно.

Руслан хотел было что-то возразить, но передумал. Ситуация заставила его признать, что кое в чем невысокий десантничек признанный ас.

Спустя пятнадцать минут после того, как коттедж был покинут всеми его недавними обитателями, в кабинет скучающего Генриха постучал один из его подручных.

– Огонь метров на восемь от земли, – доложил он. – Так сказал один из наблюдателей.

– Неплохо, – кивнул Генрих. – Кое в чем вас минеры натаскали.

– Не зазря деньги получаем, – чуть ли не по-армейски вытянулся боевик. – Пожарные раньше чем через двадцать минут не приедут. К этому времени тушить будет уже нечего.

– Кончил дело – гуляй смело! А где ликвидаторы, стрелки?

– По замыслу, они избавляются от оружия, прочих улик и на некоторое время покинут столицу. Появятся недели через две, как только улягутся страсти. Тогда же и получат вторую часть оплаты.

– Прекрасно! – улыбнулся Генрих.

Что-либо добавить он не успел, раздался телефонный звонок. Быстренько переговорив, Генрих вновь улыбнулся, но уже не столь оптимистично.

– Небольшое осложнение, – обратился он к своему подчиненному, одновременно что-то быстро записывая на вырванном из блокнота листке бумаги. – Крымшамхалова… Одним словом, ей удалось вырваться на свободу. Задача твоих парней – найти и уничтожить ее раньше ментов. Вот кое-какие адреса, по которым она может появиться!

Получив возможные координаты, бывший ученик Гени-«мясника» по школе карате незамедлительно отправился выполнять приказ.

10

Карина упала лицом в подушку, вытянулась на кровати во весь рост, закрыла глаза, расслабилась. Хоть немного, хоть десять минут она может вот так вот беззаботно поваляться. Ну, а потом… Потом надо искать Руслана. Надо найти его во что бы то ни стало, только тогда они смогут довести начатое дело до конца. А ментовского генерала ждет смерть. Руслан не простит ему того, что он решился уничтожить ее, Карину.

– Прощайте, полковник. – Генрих протянул Юрию Сергеевичу свою широкую, тренированную ладонь-секиру.

Яковлев в ответ лишь усмехнулся, демонстрируя видимое безразличие к новому «господину положения».

– Полковник! Юрий Сергеевич! – улыбнулся Генрих, не убирая при этом протянутой руки. – По-моему, нам лучше… Ну, если не дружить, то относиться друг к другу с уважением! Ваши враги мертвы. Что вам еще надо? Переиграть меня вам оказалось не по силам, смиритесь с этим. Это мой совет и одновременно приказ вашего же начальства!

Генрих не лгал. Несколько минут назад полковник Яковлев и в самом деле получил от генерала МВД такой вот «приказ-совет»… Дескать, главные фигуранты возможного дела погибли, беспорядки в СИЗО ликвидированы, что еще ретивому оперу надобно? Юрий Сергеевич уже знал о взрыве коттеджа, в котором находилась семья Каляева. Звонков от Любы более не было… Вот сейчас выхватить табельный пистолет и всадить в Геню-«мясника» весь имеющийся боекомплект. Еще одной тварью станет меньше… Но что потом? Преемники найдутся быстро, очень быстро…

И вот полковник Яковлев вновь отступает. Вновь.

Вот он, финал империи Угря. Точнее, сама империя цела и невредима. Финал наступил лишь для Альфреда Степановича. Генрих не был особо одарен интеллектуально-аналитическими способностями, но сейчас мысленно отметил следующее. Когда-то фээсбэшники завербовали Сторожева, на чем – не важно, важно, что служил им Альфред Степанович не за страх, а за совесть. Каляев вырастил на свою голову. Сам, правда, от майора до генерала добрался, и все опять же с помощью Угря. Тот сдавал информацию о конкурентах, устраивал провокации, прочие подобные услуги. Потом Угорь вырос до нынешних размеров, и уже Каляев, бывший вербовщик, введший Альфреда Степановича в «трасплантологический бизнес», сам бегал у недавнего стукача в сексотах. Угорь, он и есть Угорь, пусть даже и Альфред Степанович. Физиономия несколько вытянутая, часто дергающаяся. В начале девяностых Сторожев не поделил бизнес с партнерами из одной этнической бандгруппировки и вскоре был взорван в собственном автомобиле. Уцелел чудом, но два месяца лечился в одной из лучших столичных больниц. С тех пор его физиономия стала неприятно дергаться, даже если Альфред Степанович лишь слегка начинал нервничать. Эдакий круговорот получился, физически вполне объяснимое природное явление. С тем же Генрихом тоже «круговорот»: когда-то его завербовал милицейский капитан из управления по оргпреступности, и Генрих стал работать на него. Капитан ныне вырос в генералы, и вот сегодня Генрих не без его помощи провернул ряд успешных дел. Правда, когда-то тот же капитан завербовал некоего Кизила. Тот попросту «мочил» неугодных капитану людей. Капитан же уже тогда имел завязки в большом бизнесе. Кизил сумел собрать на капитана (нынешнего генерала МВД) солидный компромат. Сейчас Кизил пробует шантажировать генерала, тот сделал свой выбор в пользу Генриха. Кизилу – смерть, Генриху – бизнес Сторожева. Генрих ведь, в свою очередь, тоже немало знает о генерале. Одна шайка, вместе наладили эксперименты по трансплантологии, а также замораживанию и консервации донорских органов… Генрих ничего не знал о Тубе, певце Туберкулезе. А то бы его размышления продолжились следующим образом: когда-то подполковник Каляев завербовал начинающего рок-музыканта. При его покровительстве Туб со своими физиологическими откровениями вылез в «звезды» русского рока. Но и помог Каляеву кое-кого устранить. У многих «устраненных» Туб выступал на корпоративных вечеринках, закрытых концертах. Каляев стал генералом (ныне покойным), Туб же, в свою очередь, вполне способен на собственную игру, выход в ферзи… Все течет, все меняется. Одни мерзавцы (политкорректно говоря – деловые люди) сменяют других. Создается впечатление, что вечными являются только деньги. Но и это не так.

В это самое время группа ликвидаторов из генриховского ЧОПа двигалась по указанному своим шефом адресу. Это была квартира двоюродной тети Карины Крымшамхаловой. Именно по этому адресу могла укрыться беглая террористка. Конечно, это было бы с ее стороны неосмотрительно, но заглянуть туда, забрать возможные имеющиеся у тетки фальшивые документы и деньги Крымшамхалова вполне могла.

У нее совсем не осталось времени. А так хотелось еще хоть немного поваляться в постели. Но нельзя, нужно уходить. Не подставлять тетю Нину, уходить как можно быстрее… Карина поднялась с кровати, и в этот момент в коридоре раздался грохот. Вот, кажется, и все, ее сумели опередить! Дверь вышибли кувалдой! Это менты или еще кто похуже! Генерал не оставит ей жизнь после всего произошедшего. Карина опередила ментов (или кого похуже) на какие-то секунды. Прежде чем группа захвата ворвалась в ее комнату, Карина распахнула балконную дверь и одним прыжком оказалась на соседнем балконе. Балетная школа плюс всякое карате-тхеквондо сыграли-таки свою роль. Карина укрылась за балконными поручнями и напрягла слух. Сыскарей нельзя считать дураками, они вполне могут догадаться, как она сбежала. Да и на улице у них мог остаться наблюдатель.

– Могла уйти через балкон? – через минуту донесся до нее мужской голос.

– Вряд ли. Высота, а до соседнего допрыгнуть… Она же не пантера.

– Такая… Любую пантеру загрызет, не поморщится. Немедленно проверить соседнюю квартиру!

Ну вот, сейчас они явятся сюда. У нее никакого оружия, ни малейшего шанса. Прыгать на следующий балкон? Он чуть дальше, чем этот. К тому же на этот балкон она прыгнула, будучи в аффекте. Сейчас ей не допрыгнуть, ко всему прочему в полусогнутой позе затекли ноги. Сидеть на карачках и ждать смерти было не в характере Карины. Она еще раз огляделась. До следующего балкона не допрыгуть, а вот до того, на котором она только что была, вполне можно. Его ведь уже проверили! Наблюдателей внизу нет, иначе сообщили бы про нее по связи. Будь что будет! Через мгновение Карина вновь была на «родном» балконе.

– Ну и где она?

– Дьявол ее знает?! В самом деле, совершенно отмороженная стерва. Генрих прав. Такую в живых оставлять нельзя.

– Нельзя, значит, нельзя.

Далее послышался еще один голос, более властный, не терпящий возражений и рассуждений:

– Вы трое останетесь здесь. На всякий случай. А мы осмотрим дом. Свидетелей со двора опросим. Мало ли чего…

Голоса, которые слышала Карина, казались ей грубыми и нагло-самоуверенными. Однако действуют грамотно. Свидетели со двора могут сболтнуть лишнее… Выдать, сгубить ее. Нельзя, ну никак нельзя оставлять ее в живых, все эти твари замусоренные соображают! А этих в квартире трое. Здоровенные громилы. Самоуверенные, наглые… Трое. Всего трое. Карина осторожно заглянула в окно, сумела-исхитрилась разглядеть их всех. Трое не четверо. Но и не один. Ее они не видели благодаря задернутой шторе. Хотя, если бы пригляделись… Нельзя дать им на это время! Оглядывая свое недавнее убежище, Карина мгновенно отметила, что пистолет-пулемет громила оставил на журнальном столике. Такого шанса она не упустит. Настоящей пантерой женщина влетела в комнату, схватила со столика оружие и дала длинную очередь. Первым свалился тот, что смотрел сериал, он успел лишь повернуть голову. Вторым рухнул тот, что шел со стороны коридора. Вылетев в коридор, Карина разрядила остатки боекомплекта в дверь туалета. Именно там находился громила, столь неразумно оставивший свой ПП…

Более в квартире никого не было. Карина отбросила в сторону ненужный ПП с израсходованным боекомплектом, вытащила пистолет у одного из громил, а у двух других позаимствовала боеприпасы. Теперь на улицу, оставаться в квартире нельзя!

– Считайте, что вы уничтожены, – сказал Николай Водорезов.

– Мы уничтожены, – поправила его Люба.

– Очень хорошо – мы, – кивнул подполковник.

– Неплохо выглядим для покойников, – вставил свое слово Максим.

Никто не улыбнулся. На некоторое время воцарилось молчание. В самом деле, о чем покойникам говорить между собой? Все шестеро недавних обитателей злосчастного коттеджа находились в данную минуту в строительном вагончике, стоявшем на развилке дорог, километрах в тридцати от коттеджного поселка. Постоянные обитатели вагончика, четыре таджикских гастарбайтера, коротали время рядышком, под окнами вагончика, играя в какую-то замысловатую, ведомую одним лишь гастарбайтерам, карточную игру. Разговора они не слышали, но находились в зоне видимости Руслана, Максима и Николая. Рабочих попросту попросили предоставить жилище для временного отдыха, заплатив за это их недельное жалование. Чуть поодаль от вагончиков, чтобы их нельзя было разглядеть со стороны шоссе, были пристроены обе машины, позаимствованные из мятликовского гаража. Третья и четвертая иномарка сгорели вместе с домом после взрывов.

– Мама, смотри! – нарушила молчание Оленька.

Ее мобильник издал пару мелодичных звуков, и на его табло высветилось сообщение.

– Ничего не понимаю! – дернула светленькими прядями Оля. – Мама, прочти!

Екатерина взяла телефон, вслух прочла странное сообщение из четырех слов. При последнем ее лицо заметно дернулось.

– Ну, и что это значит? – спросил Руслан, поймав столь же вопросительный взгляд Водорезова.

– Это значит… – Катя нервно сглотнула. – Реалити-шоу продолжается… Папа умер!

«Не умер – убит! – тут же сообразил Николай. – Но в последний момент успел нажать кнопку, отправил заранее заготовленное для таких случаев послание… На телефон внучки!»

– Что там дальше? – спросил Руслан, первым заметив следующее послание, пришедшее на мобильник. – Дай сюда!

Не желая ждать, он быстрым движением забрал телефон из рук Екатерины.

– Не совсем понимаю, но, кажется… Уж не шифр ли это?! Точнее – пароль ко входу в компьютер? – спросил Катю Руслан, прочитав второе послание уже мертвого генерала Каляева.

– Да, – кивнула Екатерина, не устояв под его гипнотическим взглядом.

– А где комп? – Руслан как-то весь подобрался.

– В кабинете у папы.

– В московской квартире?

– Да.

– В таком случае, господа хорошие, обращаюсь к вам с последним жестом доброй воли.

Руслан произнес данные слова и одновременно в самом деле подкрепил их соответствующим «жестом». Очень быстро отодвинулся чуть дальше от стола, за которым все они сидели, причем таким образом, что оказался за спинами Кати и Оли. Правая рука Руслана лежала в кармане с оружием.

– Не надо, Руслан, – сказал, не меняя позы, Николай. – Ты хочешь сказать, что наши дороги расходятся? Я не стану тебя удерживать, остальные, думаю, тоже. Наши интересы и в самом деле расходятся… Одна из машин твоя. Что вы скажете, Екатерина Александровна?

– Мы уедем вместе! Втроем! – кивнул на Олю Руслан. – Так ведь, Катя?

– Да, – согласилась с ним женщина.

– Это ваше дело, – отозвался Водорезов.

– Ну что ж… Спасибо за все! Особенно тебе, Максим! Рук пожимать не будем, уж извини…

Предельная осторожность никогда не покидала Руслана.

– Мама, я не поняла… Дедушка… Он умер? – спросила Оленька, когда все трое и в самом деле сели в машину.

– Нет, что ты? – ответил вместо матери Руслан. – Мама ясно сказала – реалити-шоу продолжается.

Девочка хотела было сказать что-то еще, но мать довольно резко осекла ее:

– Хватит вопросов, сиди тихо! Придем первыми – получим приз…

Куда «придем первыми» и что за «приз», очень хотела спросить Оленька, но не стала этого делать. Дедушкино воспитание научило ее не задавать лишних вопросов.

– Руслан, ведь если отца… Одним словом, нам не дадут возглавить бизнес, – взволнованно обратилась к Кизилу Екатерина.

– Пожалуй. Но мы не будем отступать! – Руслан как ни в чем не бывало подмигнул Кате и девочке. – В компьютере твоего бати скорее всего банковские счета и еще… кое-какое наследство! Заберем его, отсидимся за границей, потом… Видно будет, кто, чего и где возглавит.

Машина неслась к Москве на средней скорости. Привлекать к себе лишнее внимание милиции Руслан не хотел.

Вот и разошлись, что называется, как в море корабли. Но что еще мог сделать Водорезов? Таким ситуациям в военных училищах и учебных центрах не учат. Когда Руслан уехал, Максим молча пожал командиру руку. Что ни говори, но из неволи без Руслана Максиму было не вырваться… На войне в Закавказье всякое бывало. Приходилось и отступать, и под огонь собственных батарей попадать. Группу Водорезова выручало то, что Николай сам по образованию офицер-артиллерист (Тульское артиллерийское, но факультет ВДВ!), поэтому был неплохим арткорректировщиком и всегда держал связь с командирами расчетов. А вот другой разведгруппе не повезло, корректировщика у них не было, возвращались с задания и попали под огонь собственной артиллерии. Почти вся группа из восьми человек полегла. Бывало, что под удары своей же авиации попадали. Несколько групп вэвэшников (войск МВД) потери от таких ударов понесли оттого, что радиочастоты у армейцев и МВД были разные, согласованность от этого неважная. Опять же из-за этих самых частот как-то и Водорезов с Максимом угодили под огонь своих. Шли с задания, причем были уже в глубоком тылу у своих, от этого шли без особой маскировки и лишних мер осторожности. И вышли на позицию, которую занимало спецподразделение службы исполнения наказаний, в функции которого входила охрана тыла. О появлении группы Водорезова «тюремщиков» не предупредили, и те, не вступая в лишние переговоры, открыли по десантникам огонь. Из двух пулеметов. По счастью, для начала поверх голов. Десантники ответили… Опять же по счастью, у «тюремщиков» командир оказался толковый, и у Водорезова с соображением и глоткой все было в порядке. Сумели командиры перекричать своих подчиненных, прекратилась стрельба. Хорошо хоть раненых не было, но многие тогда на «своих» сильную обиду затаили. Мало того, что «чехи» десантуру валят, в плен не берут, так еще и в спину, хуже, считай, чем пресловутые полумифические заградотряды… И еще был такой случай – Водорезов и команда шли разведдозором, обеспечивая таким образом предстоящее наступление двух штурмовых батальонов – ВДВ и морской пехоты. Возле одной деревни столкнулись с «чехами». Короткий бой, и обе группы отступают. У Водорезова двое раненых, причем один тяжело. До своих близко, однако пока шли, вновь на «чехов» напоролись. Только те «чехи» сами раненого тащили, и с боезапасом у них явный напряг был. Столкнулись почти лоб в лоб, и каким-то чудом огонь первыми ни «чехи», ни десантники не открыли. Ну а дальше чуть ли не на языке жестов объяснились друг с другом – проходите, дескать, не тронем и в спину не выстрелим. И сумели именно таким образом разойтись… А позже тяжелораненого лейтенанта не могли двое суток вертолетом в госпиталь отправить, он из-за этого чуть руки не лишился. Так что война на все горазда – свой чужим становиться, а враг иной раз нежданную от него доброту проявит… Получается, что сегодня у Водорезова и его лучшего бойца гвардии рядового Богданова именно такая ситуация. Где свои, где чужие – разобрать сложно… Но разобраться придется.