Текст книги "Единственный шанс"

Глава 9

Благодаря школьному садовнику Ченс теперь знал хотя бы имя. С этого можно начинать. Летти Маккол должна была оставить в городе какие-нибудь воспоминания о себе. Да и самоубийство забыть нелегко. Двенадцать лет назад об этом событии могли сообщать газеты.

Журналисты, как известно, падки до всяких сенсаций.

Впрочем, он помнил, что неудачно поставленные вопросы способны вызвать у людей подозрения. Поэтому Ченс решил действовать иначе.

Может, некоторые вопросы в состоянии прояснить архив. Если Летти Маккол владела какой-нибудь недвижимостью, должны остаться записи. Найти эту собственность – неплохо для начала. Гораздо больше, чем ему удалось за вчерашний день. Ченс решительно выбросил из головы слово «самоубийство» и отправился обедать. Сначала – еда, потом – ответы.

Ему удавалось увернуться от расспросов не в меру любопытной официантки только встречными вопросами. Даже интересно, сколько, оказывается, способен узнать человек, лишь внимательно наблюдая за выражением лица того, к кому обращается, при упоминании определенных имен. Он признался, что ездил навещать Чарли Роллинза. Беседа на эту тему заняла пятнадцать минут. Совсем другое дело было ухитриться не назвать ей своего настоящего имени. Ченсу потребовалась вся его тактичность, чтобы в какой-то момент не послать ее подальше и не предложить заняться своими делами. При упоминании имени Летти Маккол он понял, что попал в осиное гнездо.

На лице официантки появилось смешанное выражение потрясения и вины.

– Вы знали ее? – спросил Ченс, заранее зная ответ.

– Да, – протянула она и принялась поправлять прядь волос. – Да, знала ее. Я несколько лет работала в том же баре, что и она. Иногда попадали в одну смену. – Она отвела взгляд. – Когда мы узнали, что она с собой сделала, все были в шоке. Ну, самоубийство и все такое.

Я не смогла присутствовать на похоронах – должна была работать.

– Надеюсь, ее семья вас поняла, – проговорил Ченс, внимательно наблюдая за реакцией. И получил желаемое.

– Насколько я знаю, – сморщила лоб женщина, – родных у нее не было, кроме сына-подростка. После похорон он сбежал. Никто не знает, что с ним стало потом, может, уже умер или сидит в тюрьме.

Внутри у Ченса все перевернулось. Надгробная надпись! Похоронная контора! Это ему даже не приходило в голову. Если он не получит никакой информации в архиве, следующим местом визита должно стать кладбище.

– Знаете, – напомнила о себе официантка, – мне пора возвращаться к делам. Босс очень не любит, когда мы слишком долго общаемся с посетителями.

Ченс оглядел почти пустой зал.

– Да, конечно. Вам лучше вернуться к работе.

Она кивнула и поспешила прочь. Чем больше он узнавал, тем меньше все это ему нравилось. Из того немногого, что удалось выяснить, стало очевидно, что ни в какие светские хроники его фамилия попасть не могла. Надо еще молить Бога, чтобы она не числилась в списках полиции. В общем, пора начинать действовать.

Ему ни разу не пришло в голову, что официантка, например, могла передать суть разговора своему боссу, а тот, в свою очередь, сообщить полиции, что незнакомец интересуется женщиной, которая давным-давно превратилась в прах. Но даже если бы такое и произошло, ничто бы не изменилось. Ченс обязан был исполнить свой долг.

– Ох, Делла, ты только взгляни на этого длинноногого красавчика, что идет к нам! Я бы многое дала, чтоб оказаться с ним на заднем сиденье!

– Бога ради, Тамма! Если бы я тебя не так хорошо знала, то подумала бы, что ты уличная проститутка! Муженек убьет тебя, если хоть раз услышит, что ты положила глаз на другого, да ты и сама прекрасно об этом знаешь!

Тамма усмехнулась и переложила бумаги на своем столе.

– Хочешь, чтобы я занялась им?

– Я сама займусь, – возразила Делла. – От тебя требуется не много – не отрывать свою задницу от кресла и не раскрывать рот. Ты меня поняла?

Тамма усмехнулась и покачала пальцем перед носом своей старшей напарницы. Ченс уже вошел в приемную.

– Чем могу быть полезна? – заговорила Делла. Да", пожалуй, Тамма права в своей оценке этого мужчины. В свое время они называли таких «настоящими куколками». Чем больше она смотрела на него, тем более знакомым казалось ей его лицо… Где-то она его уже видела.

– Мне нужно уточнить данные о владельце недвижимости, – ответил он. – Женщине, которая жила здесь в конце семидесятых – начале восьмидесятых годов.

Если она владела недвижимостью, у вас должны быть об этом сведения, и, если они есть, не могли бы вы помочь мне найти их?

– Если вы знаете имя, а она владела собственностью, я найду запись.

– Имя я знаю, – кивнул Ченс. – Мне нужно уточнить местоположение по записям. Если вы, конечно, не слишком заняты.

– Я не слишком занята, – подала голос Тамма.

Делла окинула ее испепеляющим взглядом.

– Как ее звали? – Карандаш замер над листком бумаги.

– Летти Маккол.

Карандаш проткнул бумагу и уткнулся в доску стола. Грифель сломался. Женщина оцепенела. Ченс мгновенно понял, что опять задел важный нерв.

Делла подняла голову, уставилась на Ченса долгим немигающим взглядом и только потом сообразила закрыть рот. Она взяла другой карандаш, записала имя и фамилию, приоткрыла небольшую дверцу и жестом пригласила Ченса зайти внутрь.

Он повиновался, усмехнувшись масленому выражению на лице более молодой хозяйки соседнего стола.

Ему не надо было оглядываться, чтобы понять, что та провожает его пожирающим взглядом.

– Сюда, – указала Делла. – Но мне надо знать точно, чем вызван ваш интерес к собственности Маккол. «Будто я уже об этом не догадываюсь», – добавила она про себя.

– Значит, какая-то собственность существует? – вопросом на вопрос ответил Ченс.

– Вы родственник? – настаивала Делла.

– Я обязан отвечать? Разве это не общедоступная информация?

Делла прикусила губу и покраснела. Он еще не ответил ни на один ее вопрос. Вместо этого засыпал ее своими. Ей не нравилось, когда ее надували. С другой стороны, у нее была прекрасная память на лица, а лицо этого человека вообще трудно забыть. Она двинулась вдоль длинного коридора, уставленного стеллажами с папками, легко нашла нужную и положила ее на столик перед Ченсом.

– Должно быть здесь, – коротко пояснила она. – Если возникнут затруднения, крикните. Будем рады помочь вам. – И, тяжело ступая, пошла прочь.

– Спасибо, мэм, – с облегчением бросил ей вслед Ченс. Она показалась ему слишком настырной, к тому же не раз успела бросить на него весьма красноречивый взгляд. Он начал понимать причину.

Найти имя не составило большого труда. Но он смог узнать лишь дату приобретения собственности. Он прикинул, что по времени это совпадает с датой его рождения. Ченс быстро записал число. Теперь ему нужна карта города. Он встал и направился к Делле.

– Прошу прощения, – произнес он. Обе женщины моментально вскинули головы. – Но как мне узнать адрес? Здесь указана только дата.

– Вам следует зайти в здание администрации, в кабинет, где платят налоги. У них должен быть адрес.

– Ну что ж, – кивнул Ченс, улыбкой пытаясь смягчить воинственный настрой Деллы. – Если бы вы предоставили мне карту города, я сумел бы найти администрацию. Я хочу отправиться туда немедленно.

Тамма вскочила и, едва не отпихнув Деллу, протянула карту.

– Прошу, мистер, – сладко проворковала она. – У меня есть экземпляр, который я могу вам дать бесплатно.

Только позвольте мне черкнуть тут мои.

То есть, я хочу сказать, наш номер служебного телефона… Ну просто на случай, если вы вдруг заблудитесь или еще что… – В глазах ее при этом плясали чертики.

Ченс едва сдержался от смеха. Номер телефона был записан красными чернилами. Все было не просто очевидно, а откровенно. При этом ей было абсолютно наплевать, что о ней могут подумать. Это была дамочка с большой буквы "Б". Ченс в данный момент менее всего нуждался в подобных знакомствах.

– Благодарю вас, леди. – Ченс приложил два пальца к краю шляпы и поспешил к выходу. Он не смог решить, кто из них опаснее – та, которая рассердилась, или та, которая была готова немедленно снять трусы.

Делла смотрела ему вслед. Даже улыбка была ей знакома. Она бросила взгляд на Тамму, которая успела вернуться за свой стол, и поспешила к себе Страницы телефонной книги мелькали перед глазами, пока она искала нужную фамилию. Вот она! Делла не раздумывала ни секунды. Давно прошло то время, когда она запросто общалась с этой дамой, но все же решила сообщить ей о случившемся.

Голос был прежним. Делла предположила, что и внешне она не сильно изменилась. У таких людей есть деньги, но нет возраста. У них бывают только дни рождения.

– Миссис Ослоу? Это Делла, из Одесского архива, Вы меня помните? Когда вы были маленькой, мы жили на другой стороне улицы напротив вашего дома. Мы незадолго до этого переехали в Одессу из Мидленда. Я должна была позвонить вам. Кажется, я только что видела привидение. Вы помните…

Ченс нашел адрес без особых проблем. Так же быстро удалось выяснить, что ежегодный налог выплачивается регулярно. Но надежды его рухнули в тот момент, когда он свернул на узкую дорожку под деревьями и тупо уставился на огороженное пространство. Дома не было! Между обломками кирпичей буйно росли сорняки.

– Вот черт, – пробормотал он. – Хорошенькое дельце!

Ченс выбрался из машины и направился через улицу, сжимая кулаки в карманах брюк. Взгляду его предстал полуразрушенный бетонный фундамент и остатки крыльца. Он надеялся, что его посетит какое-нибудь видение или хотя бы намек на воспоминание… Но тщетно.

Последний росток надежды зачах, как трава под асфальтом. Сердитый мужской голос заставил его вздрогнуть и обернуться.

Ченса охватила непонятная паника. Нахлынуло чувство, что когда-то он уже стоял здесь и точно так же слышал этот сердитый голос, произносивший какие-то слова… Но воспоминание улетучилось с такой же скоростью, как и возникло.

– Что вам здесь нужно, мистер?

Человек перешел дорогу, поднялся на тротуар и остановился перед Ченсом. Огромный свисающий над брючным ремнем живот красноречиво свидетельствовал о неумеренном пристрастии к пиву. Мужчина был высок и плотен. Лицо его показалось Ченсу незнакомым.

Одет он был в слишком тесные для него джинсы и футболку, которая давно уже нуждалась в стирке. От него разило застарелым перегаром.

– Мне сказали, что здесь был дом Макколов, – пояснил Ченс, всматриваясь в лицо незнакомца, чтобы уловить его реакцию. Но увидел совсем не то, что ожидал.

– Вот то, что от него осталось, – буркнул мужчина. – Какое вам до него дело?

– Я ищу родственников.

– Не понимаю, на черта они вам сдались, – снова пробурчал мужчина. – У меня их слишком даже много. – Выставив большой палец, он показал рукой через плечо. Во дворе через улицу раздавались громкие мальчишечьи вопли. – Половина этого отродья – мои, а еще свояк безработный, а еще мать моей благоверной старухи. Дьявол! А я должен за всех ишачить, ты меня понимаешь?

Ченс пожал плечами. Это путь в никуда.

– Так вы давно здесь живете? Вы помните Макколов?

– Еще бы! Как можно забыть такую страстную сучку! За бабки она была готова дать кому угодно! Я бы и сам ее с удовольствием поимел, жаль только жил вот напротив. Шагу в сторону не сделаешь, когда твоя старуха глаз с тебя не сводит, ты меня понимаешь?

Ченс почувствовал всплеск дикой ярости. Ему потребовалось невероятное усилие, чтобы не врезать кулаком в эту мясистую рожу. Но драка не даст ответов, зато можно легко угодить за решетку. Нет, это плохой план.

Он спрятал кулаки в карманы и опустил глаза, разглядывая разбитые плитки тротуара. Может, если не смотреть в лицо этому сукину сыну, будет меньше желания дать ему в морду.

– Не могу сказать, – откликнулся Ченс. – Еще не женат.

– Молодец, – одобрил мужчина. – Кстати, как тебя зовут?

Ченс промолчал. Отвернувшись, он принялся рассматривать разросшиеся сорняки.

– Что произошло с домом?

Мужчина, кажется, не обратил внимания, что не получил ответа на свой вопрос. Глаза его вспыхнули.

– О-о, это была чертовски веселая ночка, должен тебе сказать!

Ченс ждал. Мужчина подтянул сползающие джинсы, почесал под мышкой и пнул ногой подвернувшийся камешек.

– Дело было уже после полуночи. Никогда не забуду. Еще земля не успела осесть на могиле этой Маккол.

Она покончила с собой за несколько дней до того. – Он поднял голову, чтобы понять реакцию Ченса. Но не понял. Ченс никак не прокомментировал сообщение.

– Один из моих малышей раскричался, – с охотой продолжал мужчина. – Черт, кто-нибудь из них постоянно кричит. В общем, они меня разбудили. Я увидел огонь. На улице было светло как днем. Выскочил на крыльцо, пожарные машины как раз показались из-за угла. Я подумал, что мальчишка Маккол остался в доме.

Мальчишка! Ченс уже понял все, что собирался дальше рассказать его словоохотливый собеседник. Но вынужден был дослушать до конца.

– Они двое суток разбирали головешки, и только потом до меня дошло, что у этого сопляка был свой грузовик-пикап. А грузовик исчез. Можно было предположить, что он на этом грузовике и смылся, ты согласен со мной? Я сам позвонил копам.

В желудке Ченса что-то трепыхнулось. Полицейские!

Господи, неужели они его преследовали?

– Но, – продолжал мужчина, – они сказали, что уже закрыли дело. Босс этого мальчишки, звали его Чарли Роллинз, был владельцем бензоколонки в паре кварталов отсюда. Так вот, он поклялся своим именем перед копами, что видел, как парнишка уехал из города еще до пожара. Сказал, что тот хотел развеять грусть-печаль. Я лично думаю, что парень сам подпалил эту хибару. Ради чего ему тут было оставаться? Мать его померла, ее похоронили. Понимаешь меня?

Опаляющая вспышка жара! Ноги грохочут по тротуару, адреналин бушует в крови. Языки пламени вырываются из окон: стекла лопаются, осыпая мелкими осколками траву вокруг дома. Красные и желтые адские языки жадно лижут высохшее старое дерево стен.

Ченс медленно прикрыл веки и глубоко вздохнул.

Образы промелькнули перед взором настолько быстро, что осознать их было выше человеческих возможностей.

Он понял, что надо уходить.

– Что ж, все равно благодарю вас, – проговорил он и пошел к машине.

– Эй! Ты так и не сказал, как тебя зовут! – крикнул ему мужчина.

Ченс только помахал рукой на прощание и уехал, не сомневаясь, что толстяк смотрит ему, вслед. Не сомневался он и в том, что расшевелил еще одно гнездо призраков.

Обед в «Амбаре» представлял собой торжественное мероприятие. Обычно Ченс вполне довольствовался толстым сочным стейком и жареным картофелем на гарнир.

Заказывать по меню было непросто. Блюд перечислялось там больше, чем лошадей на ранчо «Три Т». Но к тому времени, когда принесли заказ, аппетит улетучился напрочь. Кроме того, он никогда не любил есть в одиночестве, поэтому теперь страдал, пытаясь справиться с разнообразной едой.

Визит в похоронную контору, совершенный в пер-, вой половине дня, дал информацию, с которой нелегко было смириться. Летиция Маккол скончалась 7 мая 1980 года; ответственным за похороны был ее восемнадцатилетний сын, Ченс Маккол, Судя по старым записям, все расходы на погребение взял на себя Чарли Роллинз.

Уголки рта опустились в горькой усмешке. Он испытывал сожаление об утрате отношений, которые, видимо, должны были стать очень тесными. Он просто сбежал из Одессы, оставив за спиной по крайней мере одного человека, который был к нему неравнодушен. А теперь Чарли остался один, и никому до него нет дела.

Ченс пообещал себе, что непременно еще раз навестит Чарли. Не важно, вспомнит он его или нет. Ченс его помнит. Этого достаточно.

Он покончил с едой и вышел из ресторана. Воздух был плотным, вязким от полуденной жары. До прохлады, которая обычно наступала после захода солнца, было еще далеко. Ченс поколебался, решая, стоит ли возвращаться в ту конуру, которая именовалась номером в мотеле, и неторопливо огляделся в поисках чего-нибудь развлекающего.

Неподалеку раздавались звуки музыки кантри. Ченс не стал заводить грузовик и отправился пешком.

Голос Карта Брукса встретил его на пороге бара.

Толкнув дверь, он вошел внутрь. Громкая музыка ударила по барабанным перепонкам. Ченс поморщился. Музыкальный автомат, включенный на полную мощность, грозил расплавиться от напряжения. Все столики были заняты, В воздухе витали клубы дыма. Небольшая танцплощадка была забита парочками, которые использовали музыку как повод для предварительной любовной игры. Моментально вспомнилась Дженни, и Ченс засомневался, правильное ли решение принял, зайдя сюда. Мысли об оставленной им девушке вызвали не только болезненные ощущения внизу, гораздо сильнее боль отозвалась в сердце.

– Пива, – произнес Ченс и уперся локтями о стойку бара, поставив одну ногу на подставку. – И ничего не выдумывай, просто бутылку пива, – добавил он бармену, прежде чем тот успел исполнить заказ.

Тот кивнул, ухмыльнулся и катнул высокую бутылку коричневого стекла вдоль стойки, заваленной разномастными салфетками и ореховой скорлупой. Она оставила на поверхности влажный след. Ченс поймал бутылку и поднес ко рту. Пиво было резким, холодным.

Несколько минут Ченс смаковал напиток, потом повернулся, чтобы оглядеться. Он не собирался ни с кем знакомиться. Это просто стало привычкой.

Стайка женщин, сидящая за угловым столиком, с интересом смотрела в его сторону. Ченс быстро отвел взгляд, не имея ни малейшего желания обнадеживать их. Потом две женщины, танцуя со своими партнерами, одарили его более чем многообещающими улыбками. «Я бы сейчас все отдал за одну твою улыбку, Дженни!»

Нахмурившись, он отвернулся от зала, осушил бутылку и поставил ее на стойку. Бармен бросил в его сторону вопросительный взгляд, молча интересуясь, не желает ли гость повторить. Ченс покачал головой и достал бумажник. Продолжать сидеть в подобном месте – лишний раз напоминать о собственном одиночестве и о том, что сам в этом виноват.

Бармен протянул руку и сграбастал купюру, которую Ченс выложил на стойку. Из бумажника выпала фотография и упала в блюдце с ореховой шелухой. Бармен ухмыльнулся и подхватил ее раньше, чем Ченс успел среагировать. Подняв ее на уровень глаз, он развернулся к неоновым светильникам бара, чтобы получше рассмотреть.

– О-о, сынок! Да ты любитель молоденьких!

Ченс нахмурился. Бармен держал в руках фотографию Виктории Генри. Но прежде чем он успел ответить, чья-то рука скользнула в задний карман его джинсов и ухватила за ягодицу. Низкий хрипловатый женский голос, перекрывая музыку, раздался над плечом. Она наклонилась и протянула руку, выхватив фотографию у бармена.

– Фрэнк! Ты грязный старикан! Эту девочку он не возьмет с собой в постель. Это его дочка! Логан Генри не любит деток, он любит взрослых женщин. Разве я не права, милый?

Ее рука фамильярно обхватила его за пояс, голова склонилась к плечу. Женщина бросила на него взгляд, который Ченс расценил как сексуальный. Насколько он мог понять, на ней пробы ставить было некуда. А взглянув ей в лицо, догадался, что она поняла его отношение.

– Ох, миленький! – взвизгнула женщина и выдернула руку из заднего кармана. Бросив последний прищуренный взгляд, она добавила:

– Ты ведь не Логан Генри, правда? Черт побери! Ты здорово меня одурачил!

Наверное, дело в освещении.

Ченс взял фотографию из ее рук и спрятал в бумажник. Она улыбнулась.

– Без обид, договорились? – похлопала она его по заду, словно ища подтверждения.

Он пожал плечами. Кто такой этот Логан Генри, черт бы его побрал? Девушку звали Виктория Генри. Так было написано на фото. Что все это значит? Он понял, что привлекает слишком много внимания посторонних. Это ему не понравилось. Ченс понял: пора уйти.

– Если тебя интересует, чуть позже я буду свободна, – сообщила женщина. Ченс усмехнулся, но она понята, что ответом будет «нет». Вздернув плечи, еще раз окинула взглядом его зад и продолжила:

– Если передумаешь… Ты знаешь, где меня найти.

Он коснулся пальцами края шляпы и двинулся к выходу. Это оказалось непросто. Публика откровенно разглядывала его и перешептывалась. Ченс добрался до своего пикапа, внезапно ощутив желание поскорее оказаться в мотеле, как можно дальше от любопытных глаз и пытливых взглядов. Кто такой этот Логан Генри, черт побери?

Женщина, проследив за его уходом, сунула руку в карман своих дешевеньких джинсов и выудила двадцатипятицентовую монету. Потом направилась в холл около туалетов, где на стенке было несколько телефонов-автоматов, опустила четвертак, быстро набрала номер и приготовилась ждать.

– Привет, дорогуша, – напрягая голос, чтобы перекричать звук орущего музыкального автомата, заговорила она. – Это я, Лорри.

Она некоторое время помолчала, слушая.

– Ты же меня помнишь, Лорри из Одессы? Да, все верно, дорогуша, она самая. Знаешь, почему я звоню? У тебя, случайно, нет младшего братика, а?

Она опять замолчала, слушая ответ. Подведенные брови сошлись над переносицей.

– Нет, я позвонила потому, что тут сегодня был человек, у которого я увидела старую фотографию Вики.

Да, Виктории. Как бы то ни было… Бог мой, он просто твоя вылитая копия, если ты понимаешь, что я хочу сказать… Нет. Я не знаю, куда он уехал. Я видела его только один раз. Нет, ничего не знаю… Нет, конечно, никому ничего не собираюсь говорить. Ты же меня знаешь. Даю слово.

Она повесила трубку, отерла вспотевшие ладони об облегающие джинсы и пожала плечами. Ей хотелось немедленно забыть об этом телефонном звонке. Человек, с которым она разговаривала, явно не обрадовался известию. Ничуть не обрадовался. Мимо нее в сторону мужского туалета направился ковбой. Она ухватила его за руку и потянула на себя, привлекая внимание. Ему этого оказалось вполне достаточно.

Ченс упал на постель, с удивлением ощущая под собой чистые простыни. Он только что принял душ и обсох на воздухе. Все его раны зажили, шрамы не беспокоили, но душевные раны саднили постоянно.

Может быть, это была его самая серьезная ошибка в жизни. В голове звучало: «Тебе никогда не вернуться домой».

Поначалу казалось, что это вполне разумное и единственно честное решение. Как он может предложить совместную жизнь такой женщине, как Дженни Тайлер, если не знает, какая жизнь была у него? Что произошло такого ужасного, что нельзя никому рассказать? Какие тайны привез с собой из Одессы в Тайлер, что не позволяют ему признаться в любви к Дженни?

А ведь он действительно любит ее. Для этого не надо восстанавливать провалы памяти. Он помнит это собственным телом. Вот и сейчас оно напряглось от желания. Чертыхнувшись негромко, Ченс встал с постели и вернулся под душ. Ему сильно повезло, что дама за конторкой всерьез восприняла его угрозу. В соседней комнате с тех пор царила тишина. Сегодня наступает переломный момент. Ему была нужна Дженни… отчаянно нужна. – .

Кулак подался вперед и врезался в чужую плоть. Брызнула кровь. Послышалось глухое рычание, потом удар, потом он почувствовал, как в рот и ноздри набилась пыль.

Вскрикнула девушка. Со всех сторон неслись громкие крики. Потом наступила тишина.

Плачущая женщина сидела за столом. Из опрокинувшейся бутылки выливалась желтоватая струйка виски и стекала на пол. Начался спор – беззвучный, но оживленный, судя по жестам и движениям… Потом она умоляюще протянула вперед руки… И исчезла.

Растворилась.

Жар опалил его запястья. Огонь полыхал везде. Он бежал… бежал… бежал.

Взвыла сирена!

Ченс в панике вскочил с постели. Ноги дрожали, он покрылся потом, сердце бешено колотилось. Сквозь шторы в комнату пробивались красные огни. Потом огни исчезли, вслед за ними пропали и звуки.

– Слава Тебе, Господи, – прошептал Ченс, утирая концом простыни крупные капли пота со лба и шеи. Он снова опустился на кровать, пытаясь сообразить, что ему привиделось во сне. Видения уже почти растаяли. Через пару секунд они исчезли совсем. Осталось лишь ощущение неминуемой гибели. Заснуть снова было невозможно.

Ченс натянул джинсы, босиком вышел на улицу и взобрался в кузов своего грузовика. Прислонившись спиной к кабине, он закинул голову и уставился в черное звездное небо над головой. Как оно может оставаться таким прекрасным, когда его собственный мир такой заброшенный… и такой безобразный? Но не было наверху ответов, как не было их и внизу – на земле. По крайней мере этой ночью. Он вздохнул, закрыл глаза и принялся думать о Дженни.