Текст книги "13 отставок Лужкова"

Автор этих строк должен покаяться в косвенной причастности к судьбе гипотетического бронзового изгнанника. После «дня утраты доверия» координаторам «Архнадзора» стали звонить журналисты – узнать, как мы теперь думаем обустроить историческую Москву. Один из коллег в числе прочего спросил меня, что будет теперь со скульптурами Зураба Церетели. Я простодушно ответил, что предпочел бы видеть Петра и зверушек с Манежной площади в каком-нибудь городском парке. Через полчаса информационные сайты стали наперебой сообщать, что «Архнадзор» предлагает снести все памятники Церетели в Москве… От частных предпочтений до городской программы действий дистанция огромного размера – мало ли кто что предпочитает. Я вот еще предпочел бы, например, чтобы Сухарева башня высилась на своем месте, а Софийские соборы в Новгороде, Киеве и Полоцке стояли, как встарь, в одном государстве. Но это ведь не повод провозглашать, что «Архнадзор» требует немедленно бросить все неотложные городские дела и заняться восстановлением Сухаревой башни и СССР в придачу!

Нам не дано предугадать, чем слово наше отзовется, тем более несказанное. Но когда и Владимир Ресин спустя три дня заговорил о переносе монумента, стало понятно, как набирают материальную силу витающие в воздухе идеи отказа от лужковского наследства. Памятник Петру – не просто памятник, это символ. Символ «лужковского стиля» в градостроительном искусстве и лужковского стиля в управлении художествами в городском пространстве. И город, терпевший бронзовый символ в комплекте со всеми остальными живыми, видимо, не мог не заговорить об избавлении.

Иными словами, случилась реакция отторжения инородного художественного тела. Это только кажется, что Москва, как бумага, все терпит. Особенным духом московская культура пропитывала все стили искусства. Искусствоведы знают, что такое «московский классицизм» и чем он отличается от «петербургского», они могут растолковать отличия «московского ампира» от наполеоновского и московского модерна от венского сецессиона. «Всеядность» Москвы, рассказы о многовековом отсутствии в ней единого художественного замысла и ансамбля – не более чем миф, усердно внедрявшийся в сознание в последние 15 лет: он весьма удобен для оправдания любых градостроительных злодеяний или чудачеств.

Отторгнет ли Москва теперь башенки, мансарды и проклинаемый архитекторами-модернистами псевдоисторизм, расцветавший в лужковскую эпоху? Неизвестно, время покажет. Башенки обломать просто, но объявить Москву зоной свободного художественного эксперимента опасно. Модернисты, вышедшие из подполья, станут упражняться в достижениях, невольно повторяя давно пройденное и пережитое на Западе. Но эти цветы, взращенные иным ментальным климатом, вряд ли украсят московскую поляну. Вкакой-то степени нынешняя ситуация сходна с той, что была в России в середине XIX столетия, когда моральная усталость от казенного классицизма или от официальной «народности» в камне, тиражированной эпигонами Константина Тона, была уже очевидна, а поиски «национального стиля» не приводили к озарениям. Потребовалось ждать полвека до появления Шехтеля, Кекушева и Щусева… Но где теперь Шехтели и Кекушевы?

Наследство Лужкова, однако, не в башенках и не в колоннах любимого архитектора мэра Владимира Колосницына. Стиль – это человек, это известно. А также запечатленный искусством образ мысли эпохи.

У Москвы было много руководителей, но не у каждого был свой архитектурный стиль. Кто, например, станет всерьез рассуждать, о стиле Гришина или Промыслова, московских руководителей времен позднего коммунизма? А времени у них было предостаточно, сравнимо с лужковским. В архитектурной летописи застоя остались только рассказы о том, как партийные руководители заставляли архитекторов умерить пыл, срезали этажи у «Интуриста» или здания ТАСС у Никитских ворот. Архитекторы обижались, а руководители охраняли, в соответствии со своим пониманием, облик исторического центра. Они не совершали субботних объездов строек, не пририсовывали куполов или шатров к чужим проектам. И не сказать, что у них получилось сохранить Москву лучше, чем у Лужкова. Но они знали, что архитектура – дело ГлавАПУ (предшественник Москомархитектуры. – К. M.), a общие руководящие указания по градостроительству в столице – дело ЦК КПСС.

Справедливости ради нужно сказать, что ЦК КПСС Юрию Лужкову не хватало. То, что называлось федеральным центром, от градостроительства в столице после 1991 года самоустранилось и флегматично наблюдало из-за кремлевских стен за ростом поголовья бетонных коробок со шпилями и башенками. Власть, как и природа, не терпит пустоты. Руководство архитектурным процессом перетекло к московской мэрии.

Архитектурный образ новой Москвы стал, как и положено, отражением ее героического мифа. Миф, взятый сам по себе, в качестве сюжета развития, ничуть не предосудителен. Он даже необходим, ибо строить и жить помогает. Великая реконструкция, затеянная в Москве Лужковым и его сподвижниками, имела свой героический миф, до сих пор воплощаемый в пропаганде достижений. Общий смысл ее незатейлив: Москва долужковской эпохи была грязным, неудобным и неприкаянным городом позднего «совка», с потрескавшимися облупленными домами, ужасными дорогами, темными улицами. А теперь она – современный европейский мегаполис с сияющими витринами, небоскребами, хайвеями, подземными паркингами, боулингами и аквапарками. «Не узнать, не узнать», – говорят в один голос иностранные гости… Архитектура с неизбывным культом радостной бетонной новизны на месте каких-то покосившихся домиков и садиков следовала указанным курсом. Преображение, сказка, ставшая былью – вот лейтмотив что бумажной пропаганды, что каменной.

Все это ужасно не ново. Это вечный лейтмотив всех великих преобразователей. История начинается с нас. До нас было темное царство, мрак, ужас, тюрьма народов, но пришли мы, принесли свой луч света – и теперь вокруг царство свободы, равных возможностей и всеобщего процветания, в том числе культурного. Так говорили большевики. «Так говорил Каганович», вождь предыдущей великой московской реконструкции: такое впечатление, что Москву строили пьяные строители – кривые улицы, кругом трущобы, – а мы тут строим и построим столицу мирового коммунизма.

Отсюда и постоянные совпадения, «выпадения из времени», порой пугающие. Товарищ Сталин отвечает архитекторам, заступающимся за Сухареву башню: бросьте, советские люди сумеют построить здания величественнее и краше. Постсоветские люди во времена Лужкова могут любоваться «вновь выстроенными памятниками архитектуры» (термин одного из документов столичного правительства. – К. М.). Про Кагановича пишут в газетах 1930-х гг., что он лично организовал целую систему архитектурных мастерских, про Сталина – что он рассматривает все значимые архитектурные проекты. Про Лужкова пишут в газетах 1990–2000-х, как он дает советы проектировщикам башни «Делового центра» возле московской мэрии, как он выбирает варианты башенок для Царицынского дворца. Научные книги в Стране Советов выходят с эпиграфами из «Сочинений» товарища Сталина, в Москве исторические книги и архитектурные журналы выходят с предисловиями мэра Лужкова. Сталин любит шатровые башенки, Лужков любит башенки… Они творили новый облик города, потому что ощущали себя вправе это делать.

Впрочем, тут нужно сделать одну поправку. Сталин и Каганович были честны. Они никому не обещали сохранять старинную Москву. Они откровенно говорили, что ее снесут и заменят новой, и даже объясняли, почему нужно так сделать. Правительство Юрия Лужкова было, пожалуй, первым в истории столицы правительством, пришедшим к власти с лозунгом восстановления ее исторического облика. Оно не обещало ломать палаты XVII века, достраивать здания Кваренги, Бове и Казакова, заменять бетонными копиями послепожарные особнячки и дома, помнившие Пушкина, обстраивать храмы элитным жильем и офисными комплексами, устанавливать на видных местах безвкусные монументы или сокрушить Военторг. Но когда с середины 1990-х все это стало происходить повсеместно и чуть ли не еженедельно, причем под те же самые разговоры о возрождении исторического облика, у меня родилась гипотеза: мы имеем дело с руководителями, уверенными, что во вверенном им городе нет таких крепостей, которые могли бы перед ними устоять.

Подземные многоэтажные города обозначали власть над недрами. Невиданные небоскребы «Сити», в особенности задуманная 600-метровая башня «Россия» – над высями. Фонтаны, бьющие из поверхности рек и прудов – над стихиями. А «вновь построенные» памятники архитектуры символизировали власть над историей. Историю стало возможно прокручивать, как пластинку, заменяя деревянный дом бетонным и вешая на него мемориальную табличку «Здесь жил…» Историю оказалось можно заставить изменить ход, как в Царицыне, или даже обратить вспять, как в случае с «дворцом Алексея Михайловича» в Коломенском. Я сознательно оставляю в стороне коммерческие аспекты всех этих операций.

Потому что гораздо интереснее феномен, открытый Юрием Лужковым. В 2004 году он опубликовал в «Известиях» статью под названием «Что такое столичный архитектурный стиль?», где подвел теоретическую базу под все московские достижения 1991–2010 гг.: «Можно было бы серьезно обсудить тот феномен, что в московской культуре понятие копии иногда имеет не меньший смысл, чем оригинала, – писал Лужков. – Потому что смысловая, историческая и культурная "нагрузка", которую несет в себе такая копия, часто может быть и богаче, и глубже первоначального архитектурного решения».

Копия, по смыслу равнозначная оригиналу и даже превосходящая его по исторической и культурной нагрузке, – это не только неразрешимое противоречие с охраной исторических памятников, которая по смыслу своему есть охрана оригиналов. Это потенциальная угроза существованию любого аутентичного объекта, который с легкостью может быть заменен «превосходящей» его копией.

Хотя бы и целого города под названием историческая Москва. Постепенно и неуклонно она к этому и продвигалась.

Вся новейшая история Москвы, как в капле воды, отражена в этой фразе Юрия Лужкова. Из этой фразы понятно, почему можно снести и вновь построить Военторг. И, начиная постановление о нем словами «в целях сохранения», продолжать «со сносом всех строений» – это всерьез. Поэтому, когда защитники старой Москвы напоминали Юрию Михайловичу про закон об охране памятников, он отвечал им, что закон – это не догма, а повод пофилософствовать.

В этой формуле, собственно, и заключается то наследство, с которым историческая Москва не может остаться собою. Потому что, как известно, когда нет ничего невозможного, когда позволено все – нет и бессмертия.

Григорий Ревзин, журналист. Насколько я понимаю, Юрий Михайлович Лужков никогда никого не убивал. Когда он пытался снести «Речник», омоновцы ночью выбрасывали людей на 30-градусный мороз, но никто, по счастью, не замерз насмерть. В Москве многие дома, которые ему – ему не как человеку, а хозяину своих людей – надо было снести, часто горели, и, по-моему, это были поджоги, но он не жег дома вместе с жильцами, или, по крайней мере, давал им возможность выбраться. Иногда – как в «Трансваале» – его дома падали и давили людей, но он не хотел их давить, это были незапланированные несчастные случаи. Его ребята выдавливали чужих бизнесменов, мордовали их проверками и штрафами, гнали из Москвы, но не посылали бандитов и не отправляли умирать в Бутырке до суда. Он преследовал журналистов судебными исками, и пусть это были неправедные суды, но он не посылал им посылки с бомбами и не резал им головы в лесу. Он их засуживал, причем гражданскими исками, где дело кончается штрафами и опровержениями, а не тюрьмой. Я критиковал его, обличал, высмеивал, издевался над ним 15 лет, и он никогда не пытался меня убить. Я – живой пример. А мог бы быть мертвым.

И я могу поблагодарить его за это. Вопрос оценки Юрия Михайловича – это вопрос точки отсчета. В нашей Федерации много субъектов, и, увы, не про всех можно написать то, что я сейчас написал. Пока его не отправили в отставку, у меня была другая точка отсчета, я сравнивал его с европейскими странами. Даже нет, я сравнивал его с той мечтой 1992 года о том, каким прекрасным мог бы быть мой город. А с какой стати, спрашивается? Он же не в Китцбюэле родился, его только умирать туда выталкивают. В Москве он родился, у Павелецкого вокзала. Где родился, такой и получился, а пожалуй, и получше, чем мог бы.

Он искренне любил Москву. Конечно, любовь – дело опасное. Ты можешь любить женщину, и в конце пути она станет дамой настолько благородной и изысканной, настолько мудрой и благорасположенной к миру, что минутное общение с ней оставит ощущение, что случилось что-то правильное и отчасти волшебное. А может превратиться в бабищу в трениках с заплывшими от тупой жадности глазами, так, что минутное общение с ней оставит у любого ощущение, что он посетил свиноферму. И то и другое получится через любовь, и это может быть сильное, страстное чувство. С Москвой, пожалуй, вышло что-то скорее второе, чем первое. Но любовь была искренняя.

Он дарил ей украшения, бриллианты зданий, ожерелья транспортных колец. Ну, подсовывали ему больше дешевую бижутерию, фальшаки вместо антиквариата, но он-то искренне не разбирался, он хотел как красивше. Он был фанатом стройки. Слушайте, он 20 лет раз в неделю объезжал московские стройки, и все чего-то там руководил, разводил, вмешивался во все проекты – это же страсть! Может, это было несчастье, потому что все, к чему он прикасался, очень портилось. Он не умел уважать чужое мнение, он ни в грош не ставил архитекторов, влезал в проекты с идиотскими идеями, всюду, как маньяк, норовил запихнуть подземную парковку, он вообще предпочитал, чтобы архитекторов не было, а вот здание и надо снести, и построить такое же, только поновее, получше внутри, а внешне все как было – и сносил, и строил. Ну дикий человек. Но, с другой стороны, он нашел меру воровства. Это страшно трудно, потому что стройка – это много людей, а когда воруют многие, со всех сторон, то они не координируют свои действия, не понимают, где граница, где еще можно, а где уже нельзя – и так у нас десятилетиями строится Большой театр, Мариинский театр, стадионы, аэропорты, дороги, жилье для военных – да все. А у него-то строилось. И разница, боюсь, только в его страсти, пассионарности, в том, что он единственный, кто все время держал в голове, что надо построить, а не только спереть. У нас больше нет фигур с такой страстью.

Он вообще любил, чтобы было красиво. И сладко. Он любил художников, скульптуру. Странных, конечно – Церетели, Шилова, Глазунова, Андрияку – ну да, барак на Павелецкой, Губкинский институт – не до воспитания вкуса было. Но он ценил яркость и остроту жизни. Театр любил, праздник и чтобы все были веселы и довольны, танцевали, чтобы была не жизнь, а мед. Очень русский человек.

И благодаря этой его страсти все это становилось предметом общественного интереса. Ну не все, отчасти это, конечно, зависело от потенциала самой темы. Скажем, медом всерьез он не смог всех увлечь. Но то, что люди в Москве, в сущности, такие же, как он, стали так страстно интересоваться скульптурой, памятниками архитектуры, новыми зданиями – не было бы этого, если бы не он. Конечно, они больше интересовались в негативную сторону – что еще разрушили, какую гадость где построили, какого еще истукана бронзового поставили – но ведь какой интерес! Вот, скажем, классической музыкой Юрий Михайлович меньше интересовался – и где она? Где искрометные статьи «Долой рутину с оперных подмостков»? Нету же ведь.

Нет, пожалуй, я должен его поблагодарить не только за то, что жив, а еще и за то, что у него было некое внутреннее нравственное чувство, не позволявшее ему выходить за те пределы, которые люди его положения давно и безнадежно преодолели. Пожалуй, только благодаря Юрию Михайловичу архитектура – не недвижимость, а облик города – стала предметом общественного интереса. Было что критиковать, было что высмеивать и над чем издеваться, и людям это было интересно. Теперь, я думаю, это пройдет.

Спасибо, что жив, спасибо, что было о чем говорить, а больше, простите, мне его благодарить не за что. Москва за последние 15 лет пережила реконструкцию, по масштабам равную и сталинской, и авангардной. Такую же, как Берлин, как Шанхай. Она могла стать одной из мировых столиц архитектуры. И не стала. Она могла остаться уникальным городом с поразительной историей, которая видна в каждой улице, доме, дворе, городом, где жили мои родители и деды. И не осталась. Кому как, а я расстроен. Прощайте, Юрий Михайлович, спасибо, надеюсь, больше не увидимся.

Источники

Сергей Митрофанов. Москва: Советы против «поповской революции». Журнал «Коммерсантъ», 22.07.1991.

Сергей Митрофанов. Москва: конституция мэру не помеха. Журнал «Коммерсантъ», 29.07.1991.

Сергей Митрофанов. Моссовет и мэрия, наконец, вместе. В суде. Журнал «Коммерсантъ», 19.08.1991.

Виктория Харнас. Приватизация недвижимости в Москве. Журнал «Коммерсантъ», 4.11.1991.

Михаил Рогожников, Виктория Харнас, Глеб Пьяных. Как поссорились Гавриил Харитонович с Юрием Михайловичем. Журнал «Коммерсантъ», 25.11.1991.

Лев Сигал. Советы всех уровней против московского мэра. Журнал «Коммерсантъ», 2.12.1991.

Антон Любомудров. Приватизация в Москве: форсированная уже кончилась. Настоящая пока готовится. Журнал «Коммерсантъ», 9.12.1991.

Виктория Харнас. Мэрия и Моссовет перестали ссориться – но это еще не приватизация. Журнал «Коммерсантъ», 16.12.1991.

Лев Сигал. Беспоповщина. Журнал «Коммерсантъ», 8.06.1992.

Лев Сигал. Моссовет – Лужкову: иди себе с мэром. Журнал «Коммерсантъ», 15.06.1992.

Михаил Рогожников. Мнение Юрия Лужкова о проблемах предпринимательства. Журнал «Коммерсантъ», 22.06.1992.

Лев Сигал. Моссовет выразил недоверие Лужкову. Журнал «Коммерсантъ», 6.07.1992.

Лев Сигал. Прокурор – Моссовету: не уверен – не выражай. Журнал «Коммерсантъ», 13.07.1992.

Татьяна Тибурская. Кто о чем, а Моссовет – о Лужкове. Газета «Коммерсантъ», 8.10.1992.

Татьяна Тибурская. Моссовет о выборах мэра. Газета «Коммерсантъ», 27.10.92.

Елена Котельникова. В Москве принята программа приватизации. Газета «Коммерсантъ», 10.11.1992.

Антон Антонов-Овсеенко. Моссовет обратился к съезду. Газета «Коммерсантъ», 8.12.1992.

Антон Антонов-Овсеенко, мл. Моссовет определил дату выборов мэра. Газета «Коммерсантъ», 17.12.1992.

Татьяна Цыба, Антон Антонов-Овсеенко, мл. Моссовет назначил дату выборов мэра. Газета «Коммерсантъ», 24.12.1992.

Алена Галан. Ход приватизации определит позиция президента Газета «Коммерсантъ», 7.09.1993.

Ирина Матвеева. Мэр осудил ваучерную приватизацию. Газета «Коммерсантъ», 8.09.1993.

Ольга Белова. Мэр Москвы об отмене прописки. Газета «Коммерсантъ», 10.09.1993.

Хроника событий. Газета «Коммерсантъ», 6.10.1993.

Елена Котельникова. Мэрия обеспечит монополию московскому стройкомплексу. Газета «Коммерсантъ», 12.10.1993.

Елена Котельникова. Мэр взял под контроль приватизацию в городе. Газета «Коммерсантъ», 14.10.1993.

Елена Котельникова. Московская недвижимость стала стратегическим товаром. Газета «Коммерсантъ», 21.10.1993.

Политические действия Юрия Лужкова после взятия Белого дома. Газета «Коммерсантъ», 22.10.1993.

Александр Балашов. Юрий Лужков приступил к установлению единомыслия. Газета «Коммерсантъ», 22.10.1993.

Михаил Шапиро. Введен особый режим пребывания в столице для нероссиян. Газета «Коммерсантъ», 9.11.1993.

Особый порядок пребывания в Москве. Журнал «Коммерсантъ», 15.11.1993.

Комментарий отдела международной жизни. Газета «Коммерсантъ», 16.11.1993.

Олег Медведев. Юрий Лужков исключил Чечню из состава России. Газета «Коммерсантъ», 16.11.1993.

Виктор Иванов, Ирина Матвеева. Новый департамент займется строительным бизнесом. Газета «Коммерсантъ», 18.11.1993.

Алена Галан. Особенности приватизации в Москве. Мэр столицы возобновил атаку на ваучерную приватизацию. Газета «Коммерсантъ», 26.11.1993.

Проверка Генпрокуратуры России. «Коммерсантъ-Daily», 23.03.1994.

Максим Соколов. Политический вектор. «Коммерсантъ-Власть», 29.03.1994. Версия о перевороте не подтвердилась. «Коммерсантъ-Daily», 30.03.1994.

Алексей Щукин. Реконструкция Манежной площади. «Коммерсантъ-Daily». 10.09.1994.

Сергей Цехмистренко. Пленарное заседание Госдумы. «Коммерсантъ-Daily», 24.11.1994.

Максим Соколов. Что было на неделе. «Коммерсантъ-Daily», 3.12.1994, «Коммерсантъ-Daily», 21.12.1994.

Андрей Багров. Планы создания Московского муниципального банка. «Коммерсантъ-Daily», 18.01.1995.

Убийство Владислава Листьева. «Коммерсантъ-Daily», 3.03.1995.

Максим Соколов. Что могут сделать люди с понятием? «Коммерсантъ-Daily», 7.03.1995.

Начальник ГУВД Москвы не согласен со своей отставкой. «Коммерсантъ-Daily», 9.03.1995.

Вероника Куцылло. Молясь на президента, можно и лоб расшибить. «Коммерсантъ-Daily», 9.03.1995.

Следователи уходят вместе с прокурорами. «Коммерсантъ-Daily», 10.03.1995.

Михаил Динеев. Депутаты кроят дерматин на министерские портфели. «Коммерсантъ-Daily», 11.03.1995.

Максим Соколов. Уйдет ли в отставку мэр Москвы? Журнал «Коммерсантъ», 14.03.1995.

Дмитрий Воронин. Мэрия даст отпор душителям своих идей. «Коммерсантъ-Daily», 15.03.1995.

«Московская группа» и Юрий Лужков. «Коммерсантъ-Daily», 16.03.1995.

Максим Соколов. Что было на неделе. «Коммерсантъ-Daily», 18.03.1995.

Newsmaker's diary. «Коммерсантъ-Daily», 22.03.1995.

Ведомости. «Коммерсантъ-Daily», 23.03.1995.

Максим Соколов. Что было на неделе. «Коммерсантъ-Daily», 25.03.1995.

Дмитрий Камышев, Максим Жуков. Лужковская преступная статистика. «Коммерсантъ-Daily», 30.03.1995.

Newsmaker's diary. «Коммерсантъ-Daily», 15.03.1995.

Newsmaker's diary. «Коммерсантъ-Daily», 12.04.1995.

Ольга Кабанова. Последний советский мемориал. «Коммерсантъ-Daily», 6.05.1995.

Максим Степенин. Газета неудачно проанализировала ситуацию в стране. «Коммерсантъ-Daily», 29.06.1995.

Ольга Кабанова. О Церетели. «Коммерсантъ-Daily», 4.02.1997.

Наталия Геворкян. Операция «Мордой в снег». «Коммерсантъ-Власть», 11.02.1997.

Ярослав Скворцов. Мост над бюджетом. «Коммерсантъ-Власть», 29.04.1997.

Михаил Боде. Утвердили Петра. «Коммерсантъ-Daily», 27.05.1997.

Григорий Ревзин. Манежная площадь. «Коммерсантъ-Daily», 9.09.1997.

Глеб Баранов. Сами придут и все принесут. «Коммерсантъ-Daily», 22.11.1997.

Глеб Черкасов, Владимир Шпак, Виктор Иванов. Повесть о настоящем ельцинисте. «Коммерсантъ-Daily», 22.11.1997.

Григорий Ревзин. Охотный ряд открыт до самой глубины. Газета «Коммерсантъ», 11.12.1997.

Переворот замедленного действия. «Коммерсантъ-Власть», 21.07.1998.

Ольга Пестерева, Наталья Гриднева. «Говорит и заказывает Москва». «Коммерсантъ-Власть», 25.08.1998.

Юрий Невский. «Лужков вышел на финишную прямую». «Коммерсантъ-Daily», 1.10.1998.

Юрий Невский. Президентская гонка стартовала по команде Лужкова. «Коммерсантъ-Daily», 2.10.1998.

Юрий Невский. Лужков устал ждать. «Коммерсантъ-Daily», 6.10.1998.

Глеб Пьяных. Кую мое «Отечество». «Коммерсантъ-Daily», 20.11.1998.

Ирина Холмская. Большое движение карликовых партий. «Коммерсантъ-Daily», 20.11.1998.

Глеб Пьяных. Производитель «Отечества». «Коммерсантъ-Власть», 24.11.1998.

Игорь Клочков. Лужков занял центр. «Коммерсантъ-Власть», 24.11.1998.

Ольга Пестерева. Кириенко и Лужков. «Коммерсантъ-Daily», 2.12.1998.

Андрей Соколов. «Кто-то рвется впереди паровоза». «Коммерсантъ-Daily», 25.12.1998.

Черномырдин и Лужков. «Коммерсантъ-Daily», 29.12.1998.

Контекст. «Коммерсантъ-Власть», 30.03.1999.

Елена Трегубова. Вышел Ельцин на крыльцо. «Коммерсантъ-Власть», 20.04.1999.

Анатолий Кузнецов. Три спасителя. «Коммерсантъ-Власть», 27.04.1999.

Андрей Багров. «Со своими пряниками в чужой монастырь» «Коммерсантъ-Власть», 27.04.1999.

Ирина Нагорных. Штаб-капитаны «Отечества». «Коммерсантъ-Власть», 5.05.1999.

Игорь Клочков. Лужков в семейном окружении. «Коммерсантъ-Власть», 1.06.1999.

Война и мэр. «Коммерсантъ-Власть», 1.06.1999.

Игорь Клочков. Схватка за кепку. « Коммерсантъ-Власть», 15.06.1999.

Антон Лебедев. Случайные связи. «Коммерсантъ-Власть», 20.07.1999.

Леонид Беррес, Дмитрий Медведев. Что-то криминальное. «Коммерсантъ-Daily», 20.07.1999.

Глава правительства понял мэра. Газета «Коммерсантъ», 23.07.1999.

Игорь Клочков. Кто жмет на четвертую кнопку. «Коммерсантъ-Власть», 27.07.1999.

Леонид Беррес. У прокуратуры нет претензий к супруге Лужкова. «Коммерсантъ-Daily», 29.07.1999.

Антон Лебедев. Александр Волошин. Специально для НТВ. «Коммерсантъ-Власть», 3.08.1999.

Юрий Савельев. Суд да деньги. «Деньги», 15.09.1999.

Анатолий Кузнецов. Кепка о двух концах. «Коммерсантъ-Власть», 21.09.1999.

Примаков Лужкова не обидит. «Коммерсантъ-Власть», 5.10.1999.

Сергей Кашин. Елена Батурина: жеребец мэра – стопроцентная утка. «Коммерсантъ-Daily», 8.10.1999.

«Советская Россия», 12.10.1999.

Леонид Беррес. Жена Лужкова засудила прокуроров. «Коммерсантъ-Daily», 25.11.1999.

Юрий Савельев. С иском по жизни. «Деньги», 8.12.1999.

Николай Гулько, Ольга Петрова. Москва тому же отдана. «Коммерсантъ-Daily», 21.12.1999.

Андрей Троев. 1999-й – осмысленный и беспощадный. «Коммерсантъ-Власть», 21.12.1999.

Екатерина Заподинская. Лужков остался без своего прокурора. Газета «Коммерсантъ», 14.01.2000.

Илья Булавинов. Лужков приходил сдаваться. Газета «Коммерсантъ», 10.02.2000.

Сергей Кашин. У Лужкова отобрали радио. Газета «Коммерсантъ», 29.02.2000.

Леонид Беррес. Зачистка в органах. «Коммерсантъ-Власть», 7.03.2000.

Антон Лебедев. Отечество не может лечь под Путина. Газета «Коммерсантъ», 16.03.2000.

Лужков соскучился по крепкому рукопожатию. «Коммерсантъ-Власть», 21.03.2000.

Елена Трегубова. Москвичи опять свой выбор сделали. Газета «Коммерсантъ», 24.03.2000.

К Лужкову приставили полицейского. Газета «Коммерсантъ», 28.03.2000.

Екатерина Заподинская. Лужкова допросили за взятку его подчиненной. «Коммерсантъ», 17.06.2000.

Афанасий Сборов. Первый среди равноудаленных. «Коммерсантъ-Власть», 20.06.2000.

Григорий Ревзин. Покаяние с элементами уголовщины. Газета «Коммерсантъ», 8.08.2000.

Глеб Пьяных. Итоги с Владимиром Гусинским. «Коммерсантъ-Власть», 8.08.2000.

Максим Буйлов. Банкиры трудной судьбы. «Деньги», 16.08.2000.

Владимир Николаев. Юрий Лужков больше не премьер. Газета «Коммерсантъ», 28.03.2001.

Владимир Николаев. Главный москвич свой выбор сделал. «Коммерсантъ-Власть», 17.04.2001.

Лужков уходит в отставку. 17.04.2001. http://www.kommersant.ru/news/get_news. asp?id_news=11555&id_alias=9.

Олег Кузьминский. Семейные узы скрепились цементом. Газета «Коммерсантъ», 2.10.2002.

Григорий Ревзин. «Военторг» здесь неуместен. «Коммерсантъ-Власть», 21.07.2003.

По: Тверская, 13. «Коммерсантъ-Власть», 23.02.2004.

Григорий Ревзин. Реставрация методом кремации. «Коммерсантъ-Власть», 22.03.2004.

Александр Жеглов. «Мэр есть мэр, Канчели есть Канчели». Газета «Коммерсантъ», 7.04.2004.

Иван Просветов. «Монополия без названия», 04.10.2004.

Олег Кашин. Оздоровительный центр для погибших. Газета «Коммерсантъ», 17.03.2005.

Иван Тяжлов. Конструктору заказан новый проект с бассейном. Газета «Коммерсантъ», 2.04.2005.

СергейХоднев. Манежная жилплощадь. «Коммерсантъ-Власть», 18.04.2005.

Наталья Городецкая, Ирина Нагорных. Мат в два года. «Коммерсантъ-Власть», 5.09.2005.

Сергей Машкин, Влад Трифонов, Алек Ахундов, Алиса Иваницкая. Басманная архитектура. Газета «Коммерсантъ», 26.02.2006.

Обрушился купол Басманного рынка. «Коммерсантъ-Деньги», 27.02.2006.

Сергей Машкин. Басманный рынок разваливали тридцать лет. Газета «Коммерсантъ», 26.04.2006.

Андрей Козенко. «Трансвааль» перестроят на серьезный лад. Газета «Коммерсантъ», 29.04.2006.

Дмитрий Камышев. Уравнение с двумя известными. «Ъ – Первый рейтинг», 15.01.2007.

Николай Гулько. Юрий Лужков на грани доверия. Газета «Коммерсантъ», 5.06.2007.

Андрей Колесников. Владимир Путин создал проблемы мэру Москвы. Газета «Коммерсантъ», 6.06.2007.

Как Юрия Лужкова отправляли в отставку. Газета «Коммерсантъ», 6.06.2007.

Екатерина Смирнова. Обманутых дольщиков проводили от Кремля. Газета «Коммерсантъ», 7.06.2007.

Юрий Лужков выжал новый срок. Газета «Коммерсантъ», 9.06.2007.

Михаил Зыгарь, Юлия Таратута. 75 лишних преемников. «Коммерсантъ-Власть», 11.06.2007.

2011-й – год лужковской отставки. «Коммерсантъ-Власть», 11.06.2007.

Юрий Чернега, Виктор Хамраев. Сила мэра сего. Газета «Коммерсантъ», 25.06.2007.

Юрий Чернега. Москва и москвич. Газета «Коммерсантъ», 28.06.2007.

Какой срок отпущен Юрию Лужкову? Газета «Коммерсантъ», 28.06.2007.

Лицо стабильности. «Коммерсантъ-Власть», 2.07.2007.

Максим Минаев. Сколько правят мэры. «Коммерсантъ-Власть», 2.07.2007.

Андрей Колесников. «Вон отсюда, чтоб я вас больше не видел!». Газета «Коммерсантъ», 7.07.2007.

Андрей Колесников. Владимир Путин разоружился перед партией. Газета «Коммерсантъ», 2.10.2007.

Александр Трифонов. Есть человек – нет проблемы. «Ъ – Первый рейтинг», 14.01.2008.

Андрей Козенко, Екатерина Савина. Жители Бутова проявили несносный характер. Газета «Коммерсантъ», 1.08.2008.

Александр Воронов, Павел Коробов. Великое переселение матрешек. Газета «Коммерсантъ», 5.08.2008.

Реконструкция Ленинградского проспекта и шоссе продлится до 2010 года. Газета «Коммерсантъ», 5.08.2008.

Иван Тяжлов. Юрий Лужков призвал отдать столичные реки в собственность Москвы. Газета «Коммерсантъ», 17.09.2008.

Екатерина Савина, Александр Воронов. Деятели подземелья. Газета «Коммерсантъ», 3.10.2008.

Халиль Аминов, Маргарита Федорова, Ольга Сичкарь. Все в дом. Газета «Коммерсантъ», 7.10.2008.

Творческое наследие писателя Лужкова. Газета «Коммерсантъ», 31.10.2008.

Ирина Нагорных. «Единая Россия» не ускоряет перестройку. Газета «Коммерсантъ», 19.11.2008.

Сюзанна Фаризова. Президент пригрозил губернаторам частными лицами. Газета «Коммерсантъ», 19.11.2008.

Так совпало. «Коммерсантъ-Власть», 24.11.2008.

Девять лет спустя. «Коммерсантъ-Власть», 24.11.2008.

Юрий Чернега, Сюзанна Фаризова Иван Тяжлов. Антикоррупционный закон прошел чтение в Кремле. Газета «Коммерсантъ», 17.12.2008.

Виктор Хамраев, Александр Трифонов. Советы постороннему. Газета «Коммерсантъ», 23.12.2008.

Ирина Нагорных. Юрий Лужков предлагает отобрать бизнес у олигархов. Газета «Коммерсантъ», 11.02.2009.

Дмитрий Бутрин, Глеб Черкасов. «Надо уходить от монетаризма». Газета «Коммерсантъ», 17.02.2009.

Лужков Юрий Михайлович. Личное дело. http://www.kommersant.ru/ daily/?date=20090217 газeтa «Коммерсантъ», 17.02.2009.