Книга: Звездный билет (сборник) - Василий Аксенов

Неважно, врач ты, строитель, моряк. На Дальнем Востоке, на Севере, в Прибалтике, Москве или Ленинграде – ты человек. Не важно, какой профессией ты владеешь – важно, как ты владеешь ей.

Делай своё дело, выполняй долг, не беги от трудностей… А кругом, красивые девушки, и одна из них – твоя. Может, не только твоя, но любит тебя.

Вот примерно таков посыл всех трёх повестей. Объединяющая идея. Война закончилась. Страна восстановлена. Ещё молоды прошедшие войну, но уже выросло поколение без войны. И можно говорить, можно думать, искать. «Оттепель». Уже не совершить подвигов на фронте, но всегда можно найти «свой окопчик» в мирной жизни. Не трусь, вперёд, трудись. Коммунизму быть…

Повесть поднимает вопросы современности ( научного прогресса и бытовой "пошлости"), поиск молодыми людьми своего места в жизни и мучительный выбор. Слог автора простой и легкий. И не смторя на то, что повесть умещает в себе очень много разных событий и кноец весьма драматичен, повесть все равно читается на одном дыхании. Повествование ведется от лица юноши, возможно именно поэтому повесть будет понятна каждому.

Аксенов умудрился вместить в одну свою повесть любовь, дружбу, выбор, предательство и смерть. Не это ли черта по-настоящему гениального писателя. Бесспорно я буду знакомится и с другими произведениями Василия Аксенова.

Танцуйте, пока вам семнадцать! Танцуйте, и прыгайте в седлах, и ныряйте в глубины, и ползите вверх с альпенштоками. Не бойтесь ничего, все это ваше — весь мир.

Трое совсем юных парней и их подружка, только что закончившие школу, решают жить абсолютно самостоятельно и для начала – а не махнуть ни нам в Прибалтику, на рижское взморье? Их не волнуют практические вопросы, деньги – не проблема, будем стихи писать, на бильярде выиграем, велосипед продадим, да и кто вообще думает о деньгах, в 16-то лет. Зато впереди весь мир, новая жизнь, свежий ветер… Романтика, одним словом. И пусть возмущенные родители ахают и охают, причитают о том, что будет с детьми – они выше этого. Они свободны, они умны, они пишут гениальные стихи, Хемингуэя и Белля цитируют наизусть, а старика Тургенева не читали вообще, долой рухлядь, они знают про Пикассо и Матисса, но Рубенса путают с Рембрандтом, потому что и их надо отправить на свалку истории. Мне показалось, что автор несколько переборщил с показным молодежным нигилизмом наших героев, для того, чтобы к концу книги иметь возможность показать их изменившийся повзрослевший взгляд на мир и свое место в этом мире.

Никто не спорит, ребята симпатичные, хотя и нарисованы одной краской – спортсмен Юра и есть спортсмен из известной фразы «Было у мамы три сына, двое умных, один спортсмен». Нарочито туповатая речь, незначительные эпизоды. Эстет и интеллектуал Алик Крамер тоже представляет собой довольно злую пародию на окололитературных мальчиков, которые тусуются в культурных кругах («помните, мы с вами сидели рядом на диспуте о Феллини?»), одержимы начинающим графоманством, с легкостью катают многостраничные романы, пишут невнятные стихи и считают себя ниспровергателями традиций. Девочка Галя, хорошенькая и готовящаяся стать не меньше, чем кинозвездой, так же как и Алик покоренная мишурным блеском экранного мира, наделавшая ошибок и с трудом выкарабкавшаяся из болота «красивой жизни». Все они прежде всего нужны для того, чтобы на их фоне заиграл Димка Денисов, главный герой, симпатичный парень, у которого в голове такая мешанина из благородных мыслей и отрицания всего «взрослого», он бунтарь и романтик, он влюблен и циничен одновременно, он самоуверен и наивен.

Бунтарь? Да не понимает того Димка, что его наивный и никому не нужный бунт меркнет рядом с поступком старшего брата. Да, именно Виктор, весь такой правильный, в костюме, при галстуке и с портфелем, именно он и оказался способен на истинный бунт. Это вам не из дома удрать и родителей до сердечных капель довести, это серьезно. Отказаться от уже совсем готовой диссертации, на которую ушло почти три года, потому что данные эксперимента говорят о другом. Пойти против научного руководителя, против руководства института, наконец подвести товарищей, чьи диссертации тоже полетят коту под хвост, потому что все они основывались на ложной предпосылке. И всего-то просят его – подожди со своими выводами, защитись сам, дай защититься другим, а потом сделай вид, что ты только что это обнаружил, публикуй – и волки будут сыты и овцы целы… А Виктор на это не идет. А вы говорите, что это Димка с друзьями – бунтари...

Не уверена, что автор писал о Викторе как антитезе Димки. Он поступил более прямолинейно – свел наших героев сначала с откровенными жуликами, показав, что за фасадом красивой жизни таится вранье, грязь и пошлость, а потом с честными работящими эстонскими рыбаками, славными ребятами, общение и работа с которыми изменили взгляд наших героев на окружающий мир. Вот это нарочитое противопоставление было заметно и вылезало из всех щелей.

Как пример: Если раньше речь Юрки была замусорена жаргоном, то после встречи его с эстонской милой и правильной девушкой Линдой он стал стараться говорить чище, потому что ее наивное «Юра, я хорошо знаю русский язык, но не понимаю, почему ты говоришь, что я – «молоток»? » смущало его. Мило, не спорю. Но притянуто за уши .

Но в целом книга конечно же оставляет впечатление того самого глотка свежего воздуха, каким она наверняка и являлась в 1960-м году, в тот недолгий период оттепели. Когда никто из эстонских друзей наших героев и не подозревал, что бок о бок рядом с ними в штормовое море уходили «оккупанты и захватчики», а те, которые «прозрели» просто еще не родились.

Дальше...

Посмотрела еще и экранизацию. Удивительно, три дебюта ярчайших, настоящих звезд нашего экрана сошлись в этом фильме ( знаю, знаю, у одного не совсем дебют, был эпизодик на две фразы в «А если это любовь?»)

Шестидесятые — целая эпоха в истории отечественной культуры, эпоха яркая, бурная, но очень короткая, промелькнувшая мгновенной вспышкой на небосводе советской действительности. Шестидесятые…весенняя, звонкая оттепель! Это время взмывающих в небо ракет и грохочущих стихов в Политехническом. Это походники и барды, театр «Современник» и песни Окуджавы, бесконечный спор «физиков» и «лириков» и стремление людей искусства, наконец, начать диалог с властью и осуществить почти невозможное — очеловечить, облагородить существовавший государственный строй.

Василий Аксёнов тоже шестидесятник. И в своей повести, написанной в разгар оттепели, в 1961 году, он живописно воссоздал получившую глоток свободы юность через образы семнадцатилетних московских подростков. «Звёздный билет» в то время имел небывалую популярность, стал произведением почти культовым, отразившим климат эпохи в сочном, афористичном стиле, подобном джазовым ритмам. Язык Аксёнова богат молодёжными жаргонизмами — это новое необычное явление для советской литературы. Его молодёжь высказывается обо всём, не таясь, не сглаживая мысли словами, а даже ещё больше заостряя ими максималистские идеи.

Главные герои повести — вчерашние школьники, бунтующие против всего мира и особенно против родителей, стремящихся навязать им свою модель поведения и расчертить уже приготовленный план жизни. Все они — дети, выросшие в семьях советской интеллигенции: баскетболист Юрка Петров, переживающий, что его не взяли в сборную; Алик Крамер, «поэт, драматург и беллетрист», постоянно выстукивающий новые идеи на печатной машинке и мечтающий стать сценаристом на «Мосфильме»; золотоволосая «Брижит Бардо» Галя Бодрова, желающая стать актрисой. И, наконец, романтик Димка Денисов, имеющий что-то общее по духу с Холденом Сэлинджера. У него нет чёткой мечты, он не знает, чего хочет от жизни, но понимает точно: дальше так жить нельзя. И поэтому бежит. Четверо друзей принимают внезапное решение — уехать от родителей, навстречу романтике и взрослой жизни. В их дальнейших приключениях на Рижском взморье и в Таллине, в их любовных перипетиях и поисках своей, самостоятельно выбранной взрослой жизни нет ничего невероятного или динамичного, но они интересны тем, что передают дух юности и одновременно дух той эпохи. Особенно замечательны диалоги героев, из которых так и сочится наивность и непосредственность уже не детей, но ещё не взрослых. Вот перебрасываются колкостями Димка с Галей, бессознательно ощущая в себе уже давно зародившееся большое чувство. А вот Алик Крамер без всякого сомнения озвучивает модную мысль, что любовь — это всего лишь половое влечение, а потом вдруг со страстью защищает красоту глаз своей возлюбленной, повторяя, что глаза — это зеркало души.

Параллельно с приключениями юных героев развивается вторая сюжетная линия — история старшего брата Димки — Виктора Денисова, настоящего «физика» шестидесятых и персонажа даже более запоминающегося и сложного, чем его брат. Виктор — это старший романтик, воплощение благородства и научной честности. Его бунт — бунт «правильного мальчика», отличника, учёного, без пяти минут кандидата наук — направлен против закостенелости академиков и цинизма научного мира. И это борьба более осмысленная, более проникновенная, чем сражение с действительностью, которое ведут юные мечтатели.

В повести есть и прекрасный образ-топос, старая, уютная, пестрящая красками юности Москва, чем-то похожая по атмосфере (и по времени действия) на Москву, изображённую в фильме «Покровские ворота». И в его главном герое — красавце и весельчаке аспиранте Костике причудливым образом сочетаются оба брата Денисовых: будущий учёный Виктор и бунтарь Димка. Коммунальная квартира «Покровских ворот», в которой перемешались судьбы совершенно разных людей, очень похожа на «Барселону» в «Звёздном билете». «Барселона» — большой дом с внутренним двором, маленький уютный мирок старой Москвы с магнитофоном, ревущим на все улицу современные и «тлетворные» песни, со старушками на скамейках и самыми разнообразными жителями. Вот тихим летним вечером расселась на лавочках молодёжь, одетая по последней моде, вот зорко смотрит на них переживающая за нравы всего дома тётя Эльва («а жена-то, а жена-то у вас законная?»). Вот вальяжно садится с чемоданами в такси мастер художественного слова Филипп Громкий — он едет на гастроли в Прибалтику. А вот Витя Денисов наблюдают за этой картиной из окна комнаты. И если он ляжет ночью на подоконник, то ему будет виден четырёхугольник чистого звёздного неба, словно это билет, пробитый космическим компостером. Билет, который обещал каждому осуществление мечты, такой загадочной, неуловимой и желанной.

Чудесная книга о юности, о ее стремлениях и страхах, о людях, о шестидесятых.