Электронная библиотека » Виталий Гладкий » » онлайн чтение - страница 11

Текст книги "Окаянный талант"


  • Текст добавлен: 4 ноября 2013, 20:02


Автор книги: Виталий Гладкий


Жанр: Триллеры, Боевики


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Увидев это, Олег вскочил, кипя праведным гневом, но его придержал за рукав Прусман, который исподтишка наблюдал за художником.

– Не лезь, остынь, – сказал он с нажимом. – Я знаю этих отморозков. Им человека зарезать, что тебе стакан воды выпить.

– Пусти!

– Не чуди, Олег. Это гораздо серьезней, чем ты думаешь. Будет драка, а потом и другие неприятности. Кулаками махать – это не наш профиль. Ты ведь знаешь выражение «кто на что родился»? То-то. В лучшем случае тебе ребра и нос сломают. А в худшем… – Прусман изобразил на пальцах какую-то каббалистическую фигуру. – Изыди, нечистый! В худшем придется нам идти на поклон к Злотнику. Чтобы он организовал прощание с известным всему миру членом нашего союза по высшему разряду.

Пришлось Олегу, скрепив сердце, сесть на место. Тем более, что и остальные собутыльники, даже не вникнув в суть дела, схватили его за полы.

– А ну вас!… – сказал он в сердцах и одним махом выпил рюмку коньяка.

Тем временем история получила неожиданное продолжение. Девушка вдруг перестала сопротивляться и даже заулыбалась, и удовлетворенный верзила разжал свои объятия и поставил ее на ноги. Он думал, что чернавка сядет за стол. Но не тут-то было.

Едва освободившись от его медвежьего захвата, она вдруг сильным и точным ударом вогнала острый носок своей туфли прямо ему в промежность. От дикой боли парень согнулся пополам, замычал, как раненый бык на бойне, и словно подкошенный рухнул на пол.

А затем девушка схватила со стола пустую бутылку из-под водки, отбила у нее донышко и весьма решительно продемонстрировала ошарашенной компании образовавшуюся в итоге смертоносную «розочку».

– Ничего себе… – Изумленный Прусман хотел еще что-то добавить, но лишь резко закрыл рот, при этом щелкнув зубами.

– Какая девушка! – восхищенно сказал Вавочкин, от возбуждения ерзая в кресле. – Огонь. Моя Зайнаб когда-то была такой же.

– Зато ты остался прежним, – хохотнул Шуршиков. – Ни одну бабу не пропустишь, взглядом насилуешь.

– Как только что сказал наш коллега, – Вавочкин кивнул в сторону Прусмана, – кто на что учился. Если мужчину не интересуют чужие женщины, значит он уже глубокий старец.

– Эка ты загнул, батенька… – Шуршиков погладил себя по упитанному животу. – Ты не смотри, что я худой и кашляю. Мы тоже, знаешь ли, пока кое-что могём. Неделю назад я с такой кралей познакомился…

Начался обычный мужской треп. Олег его не слушал. Он продолжал наблюдать за отчаянной девушкой.

Уладив отношения с компанией бедного здоровяка, которого подняли под руки и усадили в кресло, она вернулась к стойке бара, спокойно и неторопливо допила свой коктейль, и не спеша направилась к выходу.

К этому времени народ в баре успокоился и сосредоточился на своих проблемах. Поэтому почти никто не обратил внимания, как оклемавшийся здоровяк вместе со своим дружком последовали за девушкой, стараясь быть понезаметней.

Олег решительно встал и провожаемый неодобрительным взглядом Прусмана поторопился к выходу. Намерения здоровяка, опозоренного девушкой при всем честном народе, не были для него загадкой.

Он подоспел как раз вовремя. Парни набросились на девушку и, несмотря на ее отчаянное сопротивление, потащили за угол.

Не долго думая, Олег схватил подвернувшуюся под руку палку и огрел ею все того же здоровяка. Парень охнул, отпустил девушку, обернулся, и в следующую секунду художник увидел кулак, который очень быстро летел на сближение с его лицом.

Удар разозлившегося здоровяка оказался настолько силен, что Олег отлетел метра на три от эпицентра событий. На мгновение он отключился, но когда к нему вернулась возможность соображать, художник вскочил на ноги и снова набросился на парня, который уже намеревался своими ботинками попробовать на прочность ребра Олега.

Драка завязалась нешуточная. Олег вцепился в здоровяка, как бульдог, и они начали возиться на асфальте, нещадно обрабатывая друг друга отнюдь не слабыми ударами и зуботычинами.

Почувствовав, что губы разбиты в кровь, Олег осатанел. Из глубины души вдруг поднялось какое-то темное, нехорошее чувство, и он начал даже не бить противника, а рвать его – словно тигр свою добычу.

Наверное, здоровяк испугался. Видимо, он не был психологически готов к такому отпору. Олег разорвал ему рот, едва не выдавил глаза и добирался до горла. Парень что-то прохрипел в отчаянии, перестал наносить удары и попытался вырваться.

Но Олег словно с ума сошел. Он рычал, как затравленный зверь, и продолжал полосовать противника сведенными судорогой скрюченными пальцами, на время превратившимися в ороговевшие отростки.

Неизвестно, что он сделал бы со своим противником, но тут Олег услышал голос девушки:

– Перестаньте! Вы убьете его!

И не по-девичьи сильные руки оттащили Олега от поверженного здоровяка, который уже не сопротивлялся, а лежал, закрыв голову руками, и подвывал, словно побитый пес.

– Что такое, в чем дело?! – вопрошал Олег, все еще пребывающий в каком-то отмороженном состоянии. – Что вам надо?!

Он не узнавал склонившейся над ним девушки, и даже посчитал ее своим противником, но врожденный пиетет перед женщинами не позволил ему нанести ей удар. С трудом сдержав этот кровожадный порыв, Олег перевел дыхание, и встал на ноги.

Красная пелена, до сих пор застившая его глаза, постепенно растаяла, растворилась в свете уличных фонарей, и художник, наконец, сообразил, кто перед ним и где он находится.

– Простите… – сказал он покаянно. – Я всего лишь пытался вам помочь…

– Ваша помощь оказалась весьма кстати. Но нам нужно убираться отсюда, – решительно сказала девушка. – И как можно быстрее.

А где же второй? Олег осмотрелся и увидел, что приятель здоровяка лежит на земле и не подает признаков жизни. Художник испуганно спросил:

– Он что, мертв?!

Девушка рассмеялась.

– Нет. Этот придурок всего лишь испытал на своей шкуре, что такое электрошокер. Он скоро очнется.

Она показала художнику черный пластиковый цилиндр длиною примерно двадцать и диаметром около трех сантиметров с двумя электродами на конце.

– Понятно… – Олег облегченно вздохнул.

Художник уже увидел, что и его противник пытается сесть.

– Уходим. Вы со мной? – спросила она. – У меня машина.

– С вами, – не колеблясь ни секунды, ответил Олег.

– Тогда поехали.

– Поехали… – как эхо повторил художник, не веря своей удаче.

Это же надо – все вышло так просто и естественно. (Если, конечно, не считать драки). Он почти познакомился с этой невероятной девушкой; оставалось лишь представиться. Удача снова была на его стороне…

Они ехали недолго. У девушки была симпатичная новенькая «мазда» сиреневого цвета. Олег боялся, что испачкает кровью кожаные сиденья, поэтому держался скованно.

А еще он думал, что поступил правильно, оплатив заказ в баре заранее. Олегу хорошо были известны трюки официантов «Олимпа».

Дождавшись, пока пьяный клиент перестанет что-либо соображать, они дописывали в его счет такие баснословные суммы, словно в меню значилась не свиная отбивная, а горб американского бизона, даже в Штатах считающийся редким и очень дорогим деликатесом.

Теперь ему не будет неловко перед компанией, потому что в противном случае у них могли быть затруднения и даже неприятности.

– Мне бы… – Он назвал адрес своей квартиры. – Если это вас не затруднит…

– Я не оставлю вас одного, – сказала девушка. – Вам нужна медицинская помощь. Вы посмотрите на себя в зеркало… ужас! А я как-никак в свое время оканчивала курсы медицинских сестер. Едем ко мне. У меня есть все необходимое. Вы не против?

– Что вы! – невольно вырвалось у Олега.

Девушка затаенно улыбнулась; наверное, своим мыслям…

Жила она в центре, в престижном районе. Квартира у нее была небольшая, всего две комнаты (правда, просторные, с высокими потолками), но со вкусом обставленная. Имелась в квартире и просторная кладовка, которую переделали под платьевой шкаф.

– Ну и вид у вас… – сказала девушка с сочувствием. – Вы как будто выскочили из какого-то американского боевика. Глядите…

Она подвела Олега к большому зеркалу в прихожей, и он невольно отшатнулся, увидев в нем не себя, а какого-то грязного, вывалянного в пыли бомжа. Он был весь в крови, лицо в синяках, которые продолжали проявляться, а одежду словно порвали взбесившиеся псы.

«Здоровый, гад! – с внезапно нахлынувшей злостью подумал о своем противнике Олег. – Такое впечатление, что по мне танк прокатился…»

И тут же он сильно пожалел, что согласился заехать к девушке домой. Что она может подумать, глядя на оборванное, грязное чучело?

– Мне бы для начала обмыться, – сказал он хмуро, не глядя на девушку.

– Обязательно. Вот свежее полотенце, а вон дверь в ванную.

Олег не только принял душ, но также постирал рубашку и, как смог, почистил брюки. Когда он разделся, то увидел, что синяки проступили не только на лице, но и на всем теле. А еще он свез левую руку, когда упал на шершавый асфальт, и царапины продолжали понемногу кровоточить.

– Вот теперь совсем другое дело, – с удовлетворением сказала девушка, когда он наконец вышел из ванной.

– Да уж… – смущенно буркнул Олег, не зная, как дальше себя вести.

Его тянуло к этой девушке со страшной силой, и одновременно ему хотелось немедля ни минуты выскочить за дверь и уехать отсюда, чтобы никогда не возвращаться. Эта непонятная двойственность желаний сковывала художника и в словах, и в поступках.

– А вот рубаху вам придется снять, – молвила девушка. – Она вся изорванная. Я попытаюсь ее подремонтировать.

– Что вы, не стоит…

– Но вы же не наденете мою кофточку? – Она рассмеялась. – И потом, я вижу на вашем теле царапины. Их обязательно нужно смазать йодом. Ребра целы?

– Как будто…

– Это хорошо. А синяки до свадьбы заживут. Или вы уже женаты?

– Да как-то не способился…

Олегу показалось, что девушка посветлела лицом.

– Тогда тем более я должна привести вашу одежду в надлежащий вид, – сказала она решительно. – Ведь это вы из-за меня пострадали. И вообще – я неблагодарная свинушка. Я даже не высказала вам свое большое горячее спасибо. Вы спасли меня.

– У меня есть такое подозрение, что вы и сами с ними справились бы.

– Вряд ли. Я не успела достать шокер из сумочки. Немного зазевалась. А они напали внезапно. Негодяи…

Олег снял рубаху и девушка начал обрабатывать ушибы и царапины перекисью водорода и йодом. Когда ее руки прикасались к его телу, у художника захватывало дух. Прикосновения девушки действовали на Олега как легкий удар током.

Когда медицинские процедуры были закончены, девушка вдруг спохватилась:

– Мадонна! Что это со мной сегодня?!

– Вы о чем?

– А вы не догадываетесь?

– Нет.

– О, времена, о, нравы… Мы ведь так до сих пор и не представились друг другу. Это форменное безобразие.

– Да… вы правы. Меня зовут Олег.

Девушка церемонно подала ему свою узкую, но крепкую ладошку и ответила:

– Маргарита…

Глава 17

Появился иностранец. Он свалился, как снег на голову. Олег как раз заканчивал натюрморт, который заказал ему московский банкир. В последнее время у него вдруг проснулось неистовое желание творить, и художник днями не отходил от мольберта.

Впрочем, разгадка его энтузиазма лежала на поверхности. Работая над живописными полотнами, Олег таким образом убивал время. Дело в том, что Маргарита днем была на службе (она работала в какой-то мутной конторе типа «купи-продай»), и они могли встречаться только по вечерам.

Первое время он места себе не находил, наблюдая за большим циферблатом старинных напольных часов. Он словно издевался над ним. Иногда ему казалось, что движется только минутная стрелка, а часовую заклинило на одном месте.

Тогда Олег и нашел отдушину в виде работы над картинами. А когда он сидел за мольбертом, время даже не бежало, а летело. Это вполне устраивало художника, и он за месяц сделал больше, чем за год.

Он сблизился с Маргаритой в первый же вечер. Она не отпустила его домой, а когда наступило время отойти ко сну, Маргарита, не говоря ни слова, завела его в свою спальню, разделась, и они окунулись в удивительно прохладный и ласкающий китайский шелк простыней.

После, когда они отдыхала, Маргарита сказала:

– Я была замужем…

– Это недостаток?

– Думаю, что нет. Просто констатация факта.

– Почему ты ушла от него?

– Ушла не я, а он.

– Не может быть?!

– Еще как может.

– Ничего не понимаю… Тебя нельзя не любить.

– А он любил. И сейчас любит.

– И тем не менее, ушел. Не понимаю…

– Я не любила его. Этого оказалось вполне достаточно.

– Он оказался чересчур гордым…

– Скорее, страдающим нарциссизмом. До него никак не могло дойти, почему другие женщины от него без ума, а я к нему холодна.

– Тогда зачем ты выходила за него замуж?

– Потому что дура.

– Это не ответ. И на дуру ты никак не похожа.

– Спасибо за комплимент. Между прочим, умные женщины ночами по злачным местам не шастают без кавалеров. В отличие от меня.

– Просто ты устала от одиночества, и тебе нужно было развеяться. Но так, чтобы потом о тебе лишний раз не судачили. Мне это знакомо. А поскольку в других, более престижных, заведениях подобного типа тебя, скорее всего, хорошо знают, ты выбрала бар, который не посещают твои знакомые и друзья. Я прав?

– Да… почти. А вышла я замуж потому, что так захотелось моим родителям.

– Это какой-то нонсенс. В наше время – и патриархальный обычай, давно канувший в небытие. Ну разве что на Кавказе или в Средней Азии… Но ты ведь славянских кровей.

Маргарита рассмеялась грудным смехом.

– Сложный вопрос… – ответила она. – В моем роду были и поляки, и немцы, и даже, как намекала бабушка, французы. Но по паспорту я русская, так как мой отец – сибиряк. А мама – украинка. По крайней мере, она родилась во Львове.

– В общем, ты сплошной интернационал. Что только добавляет тебе шарму.

– Оказывается, ты еще и льстец. Кроме того, что забияка.

– Нет, я не забияка и не бузотер. Просто на меня что-то нашло.

Маргарита крепко обняла его и шепнула на ухо:

– Это не на тебя нашло, это я тебя нашла…

Карл Францевич снова представился милым и веселым бонвиваном[42]42
  Бонвиван – человек, любящий жить богато, беспечно и в свое удовольствие.


[Закрыть]
. Он притащил с собой, как обычно, пакет со снедью и выпивкой и заставил Олега быстро накрыть на стол.

– У вас тут большие перемены, как я вижу, – сказал он, окинув любопытным взглядом мастерскую. – Судя по всему, ваше финансовое положение значительно улучшилось.

– В общем… можно и так сказать. Все благодаря вам.

– Ну уж, мне… Благодарите ваших предков, которые передали вам по наследству большой талант.

– Передали?…

Иностранец испытующе посмотрел на Олега и под его тяжелым взглядом художник невольно опустил глаза.

– Вы считаете, что это не так? – Карл Францевич посмотрел на кресло, которое художник пододвинул к столу, оценил на глазок его чистоту, и сел, слегка поддернув узковатые брюки. – Все в этом мире взаимосвязано. А уж прочная связь предков и потомков несомненна. Кровь, знаете ли…

– Вам трудно возразить.

– И не пытайтесь. Вы еще молоды, а я… У меня за плечами годы и большой опыт.

– Несомненно…

– А вы присаживайтесь, присаживайтесь, милейший Олег Ильич. Я сегодня не завтракал, а время уже обеденное. Да и вы, наверное, изрядно проголодались. Наливайте. Выпьем за ваши успехи. Это, конечно, не фалерно, однако меня уверяли, что вино отменное. Я купил эту бутылку еще в Москве, на Арбате.

Олег скептически покривился, наполнил бокалы (он купил их только потому, что в мастерскую нередко захаживала Маргарита), и они выпили.

Вино, которое принес иностранец, не выдерживало никакой критики. Несмотря на достаточно невзрачную этикетку (это как раз говорило о том, что напиток должен быть превосходным), где были указаны шато – замок, в котором произвели вино, и его классификация – Grand Cru[43]43
  Grand Cru – так классифицируются самые лучшие французские вина; эта надпись чаще всего наносится после названия виноградника (фр.).


[Закрыть]
, оно даже близко не лежало возле винных подвалов Бордо.

– Как, неужели в вашей стране, да еще в столице, могут быть мошенники?! – возмутился иностранец. – Это не вино. Это совсем не похоже на вино, несмотря на этикетку.

– Людям свойственно ошибаться, – дипломатично заметил Олег. – Наверное, этикетку перепутали. Так иногда бывает.

– Позвольте возразить. Об ошибке не может быть и речи. Вино продавалось в дорогом и престижном магазине, который обязан отвечать за качество продукта. Значит, меня обманули. И заставили испытать неловкость. Это непростительно.

– У меня есть хороший армянский коньяк, – сказал Олег. – Если вы желаете…

– Армения когда-то славилась коньяками. Что ж, попробуем.

Возможно, и коньяк не пришелся по вкусу Карлу Францевичу, но он не подал виду. Закусив бутербродом с красной икрой и двумя ломтиками осетрины, немец вытер губы бумажной салфеткой и сказал:

– К вам обратится один молодой человек с просьбой нарисовать его портрет, так вы уж не откажите ему. Он приедет завтра.

– Опять?! – невольно вырвалось у Олега.

После того, как он написал портрет вице-мэра, любое подобное предложение художник встречал в штыки. Олег внимательно следил за прессой и выпусками новостей, но Ильяс Максудович продолжал восхождение по карьерной лестнице и не думал ни болеть, ни умирать.

Вскоре Олег успокоился, решив, что перестал своим мистическим даром отрицательно влиять на людей, и очень этому порадовался. Он даже думал с огромным облегчением, что утратил его. И тем не менее, портретной живописи он по-прежнему избегал, словно внутри у него стоял какой-то тормоз.

– Так надо, Олег Ильич, – с мягким нажимом сказал иностранец. – Материалы для работы и холст вам привезут. Как и в прошлый раз.

Он смотрел на Олега добродушно и благожелательно, но его глаза давили на художника, словно тяжелый пресс.

– Ну… если надо… – Олег сдался.

Карл Францевич поболтал минуты две-три о том, о сем, и ушел, оставив после себя запах дорогого мужского одеколона и еще чего-то, какой-то экзотической травы. Что это за трава, Олег никак не мог вспомнить.

Проводив иностранца к двери, художник вернулся к столу, налил себе полный бокал коньяка и выпил его, почти не ощущая вкуса. На душе было сумрачно и тревожно.

Глава 18

Новый клиент оказался молодым, говорливым и шустрым как живчик. А еще Олегу показалось, что он чего-то сильно опасается, хотя старается не подавать вида. Клиент приехал на недорогом (по сравнению с престижными марками) «фольксвагене», но, как и вице-мэр, в сопровождении машины с охраной.

Похоже, молодой мужчина был крутым и богатым бизнесменом. А как в России в конце двадцатого века делались большие деньги, Олегу было известно не понаслышке.

– Давайте знакомиться, – приятно улыбаясь, сказал клиент и крепко пожал руку художника. – Меня зовут Алекс.

– Олег… Простите, а как вас по батюшке?

– Зачем такие церемонии? Мы с вами почти одногодки.

– Как пожелаете…

– А не перекусить ли нам для начала? – сказал Алекс, указывая на корзину, которую внес в мастерскую его охранник.

Она была прикрыта белоснежной салфеткой, но из-под нее выглядывали горлышки двух бутылок.

– Если вы голодны, то пожалуйста. Но я не буду.

– Что так?

– Мне нужно, чтобы во время работы у меня был пустой желудок. Ну разве что чай или кофе…

– Даже так? – Алекс был сильно удивлен. – Как можно работать голодным?

– Сытость притупляет реакции и остроту восприятия. Я уже не говорю о спиртном.

– Не знал, не знал… Тогда и я не буду. Мы вместе пообедаем. Когда вы закончите работу.

– Что ж, это разумно…

Работать с такой неусидчивой натурой было трудно. Алекс все время вертелся на стуле, словно в его сидение был вбит гвоздь. Олег несколько раз просил Алекса посидеть спокойно, но вскоре смирился с таким положением вещей и положился на свою фотографическую память.

Он лепил лицо Алекса фрагментами, словно делал мозаику. А когда посмотрел критическим взглядом на почти законченную работу – рисунок углем, то едва не выругался вслух.

Алекс на картине выглядел взъерошенным и испуганным. Олег изобразил его внутреннее состояние.

– Ну что? – нетерпеливо спросил Алекс. – Получилось? Можно посмотреть?

– Нет! – отрезал Олег. – Только когда я закончу. – И накрыл мольберт с подрамником большим куском холстины.

Нужно было еще закрепить рисунок фиксативом – чтобы уголь не осыпался, но он решил сделать это, когда Алекс уйдет.

– Но почему, почему?!

– Я человек суеверный.

– А… Понятно. Что ж, если так… – Он с сожалением покривился. – Тогда есть предложение отобедать. Думаю, что пора. Не знаю, как вы, но я готов съесть жареные гвозди.

Алекс заразительно рассмеялся.

– Чуть позже, – ответил Олег. – Нам еще предстоит фото-сессия. Мне нужно сфотографировать ваше лицо – фас, профиль, анфас. Это много времени не займет…

Съестных припасов, что находились в корзине, хватило бы дня на три. Все было свежее и очень дорогое. В том числе и текила «анехо» семилетней выдержки.

– Как вы насчет текилы?… – спросил Алекс.

– Я, конечно, не большой знаток крепких спиртных напитков, но что касается этой текилы, то ваш выбор можно только приветствовать.

– Это мне посоветовала моя девушка, – признался Алекс.

– Наверное, она много помоталась по миру…

– Вы угадали. Легче перечислить страны, где Лолита не была, чем те места, куда она ездила отдыхать.

Понятно, с сарказмом подумал Олег. Деньги идут к деньгам. Все как в старые времена. Современные богатеи ищут своим отпрыскам жен из весьма состоятельных семей. И находят.

Естественно, о любви речи не идет. Женитьба или замужество – всего лишь очередной бизнес…

Текила и впрямь оказалась превосходной. На подпитии Алекс стал еще разговорчивей. Он трепался почти без пауз. Олег лишь слушал и поддакивал.

Но в какой-то момент Алекс, несмотря на то, что уже был на изрядном подпитии, вдруг стал очень серьезным и спросил, понизив голос едва не до шепота:

– Вы тоже… с нами?

– Простите, не понял…

– Бросьте! А то я совсем тупой и ни о чем не догадываюсь… Мой наставник сказал мне, что портреты доверяют рисовать только кому-нибудь из братьев.

– Я не знаю, о чем вы говорите.

Олег соврал. Он уже все понял. В свое время его интересовали тайные сообщества, в том числе и масоны. Он перелопатил много разной литературы, часами копался в Интернете, и в памяти кое-что отложилось.

Художник вспомнил, что при посвящении будущий масон обязан предоставить руководству масонской ложи свой портрет. Этим, на первый взгляд символическим, жестом неофит как бы отдавал в залог свою душу, что предполагало полное согласие с идеалами масонства и служило предостережением от предательства.

– Вот! – торжествующе вскричал Алекс. – Именно это мне и нравится больше всего. Неукоснительное соблюдение тайны и братская помощь.

– А вам какая помощь нужна?

– Да все вроде ничего, но никак не могу продвинуть свой бизнес дальше Латвии и Эстонии. А мне хочется выйти на крупные западные рынки. Там лежат большие деньги. Но – везде тормоз. Русских стали бояться. Мы накопили очень большие капиталы, которые пока не работают, как должно. Поэтому нас стараются никуда не пускать. Хоть бейся головой о стенку.

– И вы решили…

– Да. Да! Ради дела я готов даже с дьяволом пойти в одной упряжке. Главное – прозвучать на международной арене. А без помощи сильных мира сего со всеми своими деньгами и возможностями я всего лишь нуль без палочки. Уж поверьте мне.

– Верю.

– Ну, мне пора, – сказал Алекс, посмотрев на часы. – Когда очередной сеанс?

– Приезжайте через пару дней. Но предварительно позвоните. Вот моя визитка. Вы, я так понимаю, не местный?

– Нет. Я из Москвы. Но у меня здесь образовались кое-какие делишки… так что в вашем распоряжении я могу быть целую неделю. Управитесь?

– Постараюсь. Но сам портрет будет готов только к концу месяца.

Они попрощались, и Алекс ушел. Нужно сказать, что он, в отличие от Ильяса Максудовича, не вызвал у Олега неприятия. Парень как парень. Деловой и хваткий. Олег даже пересилил себя и сделал гипотетическое предположение, что Алекс сумел нажить состояние, не ступая по трупам конкурентов.

И все же молодой бизнесмен не чувствовал себя уверенно. Он явно чего-то боялся. И совсем не факт, что Алексу так уж сильно понадобились богатые западные рынки. Просто он искал защиты у могущественных и вездесущих масонов.

Но тогда выходит, что Карл Францевич – глава какой-то масонской ложи? Не исключено. Ладно, пусть не глава, но один из руководителей.

Олег с облегчением вздохнул. Масоны так масоны. Среди них в прошлом было немало людей талантливых и вполне достойных. Лишь бы деньги платили и в душу не лезли. Главное, что немец заказывал ему портреты не потому, что хотел кому-то зла, а по совсем иной причине. Так велит устав «вольных каменщиков», как называли себя масоны.

Повеселевший художник допил свою текилу, подошел к мольберту и сдернул покрывало. Надо все переделать, подумал он с огорчением. Иначе это будет не светлый портрет молодого, уверенного в себе, бизнесмена, а кошмарный офорт Гойи[44]44
  Гойя – Франсиско Хосе Гойя (Francisco Jose Goya y Lucientes) (1746—1828), или Гойя-и-Лусьентес, великий испанский художник и гравер.


[Закрыть]

За полгода Олег написал еще четыре портрета. Карл Францевич уже не приезжал, только звонил. Финансовое положение художника еще больше упрочилось, и он наконец приобрел себе машину. До этого Олег не испытывал ни малейшего желания сесть за руль, но, как говорится, nobles oblige – положение обязывает.

Он купил себе дорогую японскую «тойоту» – во всех отношениях надежную и выносливую машину, которую не смущали даже российские дороги. По крайней мере, так проинформировали Олега специалисты по автомобильному маркетингу.

Чтобы опробовать ее на ходу, он решил немного поколесить вместе Маргаритой по загородным маршрутам, благо снегопады прекратились, и установилась хорошая погода. А заодно и проветриться, пообщаться накоротке с природой, потому что за работой Олег не заметил, как пробежало лето, затем отплакала проливным дождями осень, потом как-то очень быстро отшумели новогодние праздники (Новый год они с Марго встречали вдвоем) и наступил вьюжный месяц февраль.

Все это время он практически не выходил из мастерской. А почти все вечера Олег посвящал общению с Маргаритой, но и они происходили обычно в четырех стенах, чаще всего возле его знаменитого камина.

Марго очень любила забраться с ногами в кресло и подолгу неотрывно смотреть на огонь. Она словно что-то там видела, какой-то огненный фильм. Ее лицо то светлело, и она затаенно чему-то улыбалась, то становилось мрачным и озабоченным, и тогда ее глаза метали молнии.

Эта резкая смена настроений интриговала Олега, даже иногда пугала, но он держался как стойкий оловянный солдатик – ни о чем не спрашивал и делал вид, что не замечает ее дурного настроения. Так они договорились сразу – не лезть друг другу в душу, если на то не будет доброй воли.

Но самое интересное – она никогда не заводила речь о своих родителях и не расспрашивала Олега про его семью. Это было какое-то странное табу. Олег и этот момент воспринял совершенно спокойно. Видимо, у Маргариты с родителями отношения были натянутыми.

– Куда мы едем? – спросила она, когда Олег выехал за город.

– Куда прикажешь.

– Тогда в лес. Я знаю одно красивое место. Там такие потрясающие ели…

– Снегу много. Главные дороги успели почистить, но что касается проселков… Боюсь, моя японка забуксует. И придется нам тогда покинуть теплый салон и заняться спасательными работами на морозе.

– Не волнуйся, там есть лесная дорога. По ней мало кто ездит, но она всегда очищена от снега. Это даже интересно. Возможно, дорога ведет в лесничество или к лесной деревне. Правда, я смотрела по карте и ничего не нашла, но это еще не факт.

– В лес, так в лес, – беспечно ответил Олег и добавил газу.

«Тойта» рванула с такой скоростью, что деревья по обочинам только замелькали.

– Не гони так быстро, – сказала Маргарита. – Иначе мы приедем к конечному пункту гораздо раньше, чем положено.

– Понял. К тому конечному пункту, на который ты намекаешь, у меня нет желания торопиться.

Они дружно рассмеялись. Сегодня пятница, завтра и послезавтра у Марго выходные, и от предвкушения радостных встреч и свиданий, не ограниченных во времени, у Олега хмелела голова.

Место и впрямь было очень красивым. Они заехали в лес (действительно, дорога оказалась вполне сносной) километра на два и остановились на берегу небольшой речушки. По ее берегам росли густые пушистые ели, которые придавали таинственность и даже сказочность всей картине.

Но главным сюрпризом оказался совершенно чистый лед – словно и не было многочисленных метелей, укрывших землю полуметровым слоем удивительно чистого снега. Наверное, в этом месте дули сильные ветры, которые очистили лед и отполировали его до зеркального блеска.

– Ну почему, почему мы не взяли коньки?! – воскликнула восхищенная Маргарита и закружила на льду в плавном вальсе, каким-то чудом сохраняя равновесие.

– Осторожно! – воскликнул Олег. – Лед может быть тонким, и ты провалишься.

– А ты спасешь меня, – беспечно ответила девушка.

– Я не умею плавать.

– Да ну?!

– Шучу… Хватит забавляться, нужно дело делать. Иди сюда, поможешь.

– Слушаюсь, гражданин начальник!

Они развели костер и начали поджаривать на нем сосиски, которые Олег захватил в гастрономе на окраине города. Сосиски показались им просто восхитительными. Потом они пили кофе из термоса, захваченного Олегом, и дурачились, бегая на четвереньках по льду – играли в догонялки.

– Давай проедем дальше, – вдруг предложила Маргарита. – Время еще не позднее, дорога неплохая…

– Твои желания для меня закон.

– Ой ли?

– Готов землю есть, чтобы доказать это, но она мерзлая.

– Вот, все вы мужики такие. Герои только на словах.

– Нет, я не такой. Я лучше.

– Правда?

– Вот те крест.

– Мой милый рыцарь… – Маргарита впилась в его губы крепким и долгим поцелуем.

А затем дала коварную подножку, опрокинула Олега в сугроб и начала хохотать…

Дорога и дальше была очищена от снега. Но следов каких-то снегоуборочных мероприятий не наблюдалось. Создавалось впечатление, что снег лишь припорошил дорогу, а остальной снежный заряд равномерно распределился по лесу.

Наконец дорога привела их к странному строению. Оно было сложено из окоренных бревен, клетью, и напоминало средневековый княжеский терем. Даже крышу построили теремком и покрыли тесом.

Только почерневшие от времени стены сильно изгрызли древоточцы, и было непонятно, как строение до сих пор не развалилось.

Терем окружал частокол – в землю были вбиты колья, заостренные кверху, – и имел ворота с калиткой. Олегу даже почудилось, что на эти колья нанизаны человеческие головы, а над ними кружит воронье. (Впрочем, стаи ворон и впрямь летели над лесом, только чуть поодаль; похоже, они направлялись на место ночевки). Он вздрогнул и протер заслезившиеся глаза.

Поначалу показалось, что терем нежилой. Но едва приметная полупрозрачная струйка дыма над печной трубой доказывала обратное.

– Как в сказке, – почему-то шепотом сказала Маргарита.

– Не нравится мне здесь, – сдержано ответил Олег. – Жутковато…

– Просто ты не романтик. Давай зайдем внутрь. Интересно, кто здесь живет?


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5
  • 4.6 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации