Текст книги "Зденка"

Карабах

15 июня 1988 года трагически погиб в автомобильной катастрофе 17-летний сын Анны Герман Роман Герман. (Сама Анна ушла из жизни 6 годами ранее, 26 августа 1982 года.)

23 июня 1988 года советские войска введены в Армению, Азербайджан и Нагорный Карабах для предотвращения столкновений на межнациональной почве.

Июнь 1988 г. Ружомберок.

Расположение полка.

Хашимов шёл хмурый.

– Домой хачу! В Азербайджан!

– В заварушке поучаствовать? – спросил в лоб Майер.

– А мож, и в заварушке поучаствовать!

– Против кого?

– А против всех! Чего мне здесь-то торчать, когда дома бардак!? – Альяр зло сплюнул.

– Так ты попросись!

– Уже попросился.

– Ну, и?

– Чернышев меня послал куда подальше, «понимаете ли»…, – передразнил замполита полка Хашимов.

– А-а! А вооще чё там у вас, в Азербайджане, происходит-то?

– Не знаю толком. Контра, наверное.

– Против Советской власти, что ли?

– Типа того, да не знаю я толком, сказал ведь уже. Говорят, у нас армяшки воду мутят, вроде. Им вечно спокойно не сидится…

В казарме было тихо. Солдаты наслаждались свободными послеобеденными минутами свободного времени.

– Слушай, Аскер, вот щас мы друзья, а там, когда вернёмся домой, то как будэд? – Озанян вопросительно посмотрел на Челябизаде.

– Да чё ты, Азат, там и посмотрым!

– Чё «там посмотрым», ты мнэ шас скажъи, ты на мэнья руку подымэш?

– Азат, да ты нэ бойса, ти мой друг! Я тъебья не трону! Но, а там видно будэт.

– А если что случитса и тъебе твои скажут?! Ведь ваши нас, армян, нэнавидят!

– А если што, то я тъебя бистро зарэжу. Так, что даже нэ почуствуеш, как друга, нэ болно! – Аскер говорил эти слова без тени на шутку, чем вызывал полную уверенность в том, что именно так он и поступит…

– Э-э-э! Да пошёл ты! Нэбольно зарэжэт! Друг называетса! – Озанян вытянул вперёд возмущенно ладонь. Насупился.

– Да ти нэ бойса! Ето толко если придётса! А рэжу я харашо! Я лучше всэх баранов рэзал! Дажэ на свадбэ у брата рэзал. Даже нэ пикнуть у мэна! Нэ болно совсэм!.. Нэ бойса!..

– Ро-та-а! Строиться в расположении! – «милую» беседу приятелей прервала команда командира роты.

Заговор

А в это же время 20 сентября 1988 года в своей речи на Совете Европы британский премьер-министр Маргарет Тэтчер предостерегает страны-участницы ЕЭС от безрассудного движения к политическому и экономическому объединению Европы.

Сентябрь 1988 г. Прага.

Особняк на окраине.

Тихий особняк на окраине города. Терраса с видом на речушку, звонко бегущую между покрытых золотом осенних листьев сказочных сопок, играющих великолепием света, теней и осенних раскрасок. Несколько человек, слишком серьезных для такого безмятежного окружения, сидели, обсуждая совершенно трудно осязаемые для обычных людей, вещи.

– Задача нашего движения – устроить небольшую заварушку, а если получится большая заварушка, то это ещё лучше, – человек в шляпе затянулся сигарой, – думай, как это устроить и под каким соусом, ищи даты, события прошлого.

– Уже есть идея, – человек с залысинами отложил кипу старых газет, – в январе наступающего года, будет как раз двадцать пять лет с даты самоубийства некого Яна Палаха. Это был обычный вспыльчивый одиночка-неврастеник, слишком сильно увлекающийся идеей коммунизма. Безнадёжный марксист, даже носящий в своей среде кличку «большевик»! Неудачник. Тогда удалось красиво направить его в нужное русло и упаковать его глупую смерть через самосожжение в знак протеста против советского вторжения. Пусть же его глупая смерть сослужит нам хорошую службу ещё разок! Пусть сослужит роль «запала» в нашей бомбе сегодня!

– Как мы можем использовать имя этого коммунистического фанатика?

– А это не важно! Мы скажем, что он восстал не просто против оккупации, но против коммунистического режима. Поверьте, никто не обратит внимания на его личные политические пристрастия. Он нам подходит в кумиры. Ведь он мёртв и уже ничего не скажет. А его личные записки мы подкорректируем.

– Уверен, он бы сам дико удивился этому, если бы воскрес!

– К счастью, мёртвые не воскресают! А живые всегда используют мёртвых в своих земных целях! Живые всегда приписывают мёртвым то, что им выгодно! Мертвый идол – это марионетка. Всем нужен послушный флаг! Который не может возразить! Даже если бы кто-то изобрёл некую «живую воду», способную вернуть Иисусу телесную оболочку, например, то едва ли живые захотели бы это сделать, дабы не разрушить созданный ими же мифический мир Ватикана! Сомневаюсь, что Иисус, воскреснув, не разрушил бы многие «христианские» мифы, которыми сегодня напичкана католическая церковь. Вряд ли он бы признал непогрешимость Римского Папы! Вряд ли бы он не низверг все эти современные религиозные надстройки! Но он не воскреснет. А смерть одних освобождает место другим и даёт живущим право на использование в своих личных целях достижения умершего так, как им заблагорассудится!

– А без идола что, никак?

– Народ любит идолов. Без идолов никак! На фоне идола легко строить любую политическую программу.

– Оттого-то мёртвые герои часто не так известны при жизни! Вот ведь в чём причина этого феномена! Вообще, одни личности рождают идеи, а другие их эксплуатируют в своих интересах. Так же, как и с товаром. Одни его производят, но чаще всего именно другие могут из него извлечь действительную коммерческую выгоду.

– Да-да! Итак, Палах нам отлично подходит для этой роли! Роли мученика-Иисуса, всё верно! Может, позже найдётся ещё какой-нибудь последователь-самоубийца, вдохновлённый славой своих предшественников!

– Появятся новые – выберем среди них наиболее выгодного нам кандидата в «апостолы»!

– Well-well!! В 69-м последователей Палаха было много! Но не в наших интересах сегодня распылять внимание масс на всех их. Для достижения короткой цели лучше сосредоточиться на одном «брэнде»! Спозиционироваться, сконцентрировать внимание масс. И наш брэнд – именно Ян Палах.

– Мы разрушим их систему изнутри их же руками и их же оружием! Наша тактическая задача – устроить коммунистам «кузькину мать»!..

– Что это значит?

– Вчера коммунисты устраивали революции во всём мире во имя своих социалистических «свобод», равенства и интернационализма! Сегодня мы им нанесет ответный удар их же оружием! Мы не будем им противостоять в лоб! Сегодня наша задача – поменять в головах советских миллионов стереотип «революционной борьбы с капитализмом» на новый стереотип «революционной борьбы с коммунистическим тоталитаризмом!». Борьбы за независимость от русско-советской оккупационной системы. Борьбы за демократию, продвигающую наши интересы, где успешно функционирует машина подчинения общественного мнения нашей воле через политическую рекламную компанию, участником которой становится невольно каждый. Борьбы за свободу личности от всех обязательств перед своим обществом: свободу от патриотизма, от службы в армии, от морали, от семейных обязательств. За свободу секса и алчности! Мы намертво приклеим им, нашим противникам, термины «режим», «диктатура», «тоталитаризм». Мы развернёмся и подтолкнём их в спину в направлении их собственного же движения и низменных желаний. И тогда колосс не удержится на своих глиняных ногах! Такой метод использования энергии противника против него самого существует в боевых искусствах, например, в хапкидо7777
  (Хапкидо́ хап – объединение; ки – энергия, сила; то (-до) – путь) (Путь объединения энергии) – корейское боевое искусство.)


[Закрыть]!..

– Как именно вы планируете действовать?

– Распространим через «свободные», то есть подконтрольные нам СМИ идею. И будем ждать, когда «бражка» забродит! Глядишь, найдётся кто-нибудь, кто последует его примеру.

– Это будет гениально!

– А если это не сработает?

– Сработает. Рано или поздно. Но мы можем временно придумать и иной повод для сбора.

– Например?

– Ну, хотя бы и по поводу образования Чехословакии. Там когда будет юбилейная дата? Пробейте по базе событий! Да всё равно, что!

В воздухе повисла долгая пауза. Тишина. Несколько человек, слишком серьезных для такого безмятежного окружения, сидели, молча лицезря это великолепие.

Терраса с видом на желтеющий лес. Речушка, звонко бегущая между покрытых золотом осенних листьев сказочных сопок, играющих великолепием света, теней и осенних раскрасок…

Встреча на вокзале

Октября 1988 Ружомберок.

На улицаx города.

Шёл редкий дождь, оставляя чёрточки на стёклах вагона. Затяжной: мелкие капли вздували пузыри на лужах перрона. Железнодорожная станция, освещаемая редкими фонарями, была погружена во мрак. Влад вышел из вагона. Осторожно перепрыгивая через лужи, стараясь не замочить модные новенькие голубые, переходящие в белый, кроссовки «Puma». Рука приятно сжимала ручку пластикового пакета с «добром», купленным в соседнем городе. Теперь в Союзе он – «первый парень на деревне!» Беззаботно и удовлетворённо прыгал он через лужи, морщась от капель дождя. Мимо промелькнули красивые девичьи ножки под зонтиком, торопливо, «козочкой», семенящие через лужи. Ох, уж эти женские ножки!.. Волнительные и столь притягательные, что порой невозможно совладать с бурными потоками тестостерона, вырывающимися наружу при виде их. Владислав непроизвольно проводил «ноги» взглядом, свернув шею назад едва ли не на сто восемьдесят.

– Агой! – девушка также оглянулась.

«Вот удача! – подумал Влад. – Вот это да!»

– Привет! – он внимательно, с недоверием всматривался в темноту.

Девушка молчала, явно раздумывая, семенить ей дальше или нет.

– Здена! – он встрепенулся, не веря своим глазам, приблизился.

– Влад! Можете сховаться под зонтик! – предложила девушка.

– Что вы здесь робите? – Влад удивлённо, не веря своим глазам, смотрел на неё.

– Приехала к сестре, она тут живёт недалеко!

– Здорово!.. Си ми пачишь, – тут же выпалил лейтенант давно заученную фразу, боясь рассусоливать дальше, чтобы не упустить снова свою «птицу счастья»!

Девушка улыбнулась.

– Я это уже слышала где-то. Повторю и тогдашний свой ответ: вы мне тоже!

Под зонтиком, чувствуя разгорячённое дыхание друг друга, они шли по тёмной улице, не замечая холодных луж. Мешая словацкие и русские слова. Забыв о всех запретах и наставлениях…

– Всё. Мне сюда! Очень было приятно! – Здена сверкнула весёлым взглядом, однозначно давая понять, что пора ему уж топать восвояси. Но Тимофеев явно не желал ставить точку в сегодняшней встрече. Ведь его сегодняшнее «замполитское воскресенье» по средам ещё не закончилось. А до утра ещё нескоро! А завтра – четверг затянет его снова полковой рутинной трясиной, из которой он бог знает когда ещё вырвется!

(В воскресенье он, как это водится для политработников, будет рулить один в роте, обеспечивая отдых командиров.)

А сейчас…, здесь и сейчас! – Вот его девиз!

Сырой холодный словацкий воздух был словно насыщен тревогой грядущих политических перемен, которые казались чем-то совершенно неизбежным.7878
  (11 октября 1988 года Ладислав Адамец сменил Любомира Штроугала на посту Председателя правительства Чехословакии. Это назначение стало частью коренных изменений в составе правительства и руководства Коммунистической партии Чехословакии.)


[Закрыть]

Но юношеское сердце в груди мало заботило всё это. И едва ли он вспоминал про свои старые бредовые сновидения! Он, как и многие другие, был охвачен лишь эйфорией растущей вседозволенности и свободы! Лишь усиливая жажду любви, стучащей напряжённо в его висках.

– Яко си ми пачишь! – повторил лейтенант фразу, которую с упоением готов был повторять вновь и вновь. Взял девушку за руку, прижал её нежные пальцы к губам. Девушка заулыбалась ещё сильнее. Из-за темноты было сложно сказать, покраснела ли она, но вот съёжилась, эт точно. Влад бережно потянул её руку к себе, пытаясь приблизить девушку. Та отстранилась.

– Не можно…

Но лейтенант прочитал в её словах буквально следующее: «Можно,.. нужно…, просто я не такая,.. не всё сразу..!)

О, боже! Как это всё понятно! Но стомившийся от одиночества, юный жар внутри требует большего! Всего и сразу, и немедля! И совсем не хочется так вот просто глупо разойтись и шлёпать снова одиноко по лужам… Они стояли уже с час и болтали бог весть о чём. Им было интересно это общение, и время летело незаметно.

Наконец, он попытался прикоснуться губами к её мокрым от дождя губам, ведь он так долго томился от возможного ожидания этой встречи!.. Тут резкий неожиданный шлепок по щеке откинул его голову, стукнув о дверь калитки, которая со скрипом открылась. Он стоял опешив. Вся романтика мгновенно исчезла. Всё его существо наполнили свербящие стыд, досада, обида. Он развернулся молча, поджав губы:

– Препачь7979
  (Извини)


[Закрыть].

Девушка смотрела на него строго. С возмущением. Он готов был провалиться сквозь землю!

– До виденья, препачь, я не хотел тебя обидеть!

– Препачь и ты! – девушка посмотрела на него уже менее строго.

Какой он был смешной. Как ребёнок, у которого отобрали любимую соску! Но Здена помнила уроки своей старшей сестры. Эти мальчишки! Но, похоже, этот не груб. Скорее – не сдержан. Немного даже нагловат и нахрапист. И очень, очень нетерпелив! Но всё же он довольно мил! И впрочем, его какой-то мягкий, но настойчивый, обволакивающий всё её существо напор ей даже чем-то нравился! За считанные секунды он завёл её так, что только чувство собственного достоинства и инстинкт самосохранения останавливали её от совершения глупости. Она нашла клочок бумаги и, написав губной помадой на нём: «Zdena Špankova, Svatý Križ č.a. 252, Liptovský Mikuláš, 032 11», – протянула Владу.

– Это мой адрес. Ты можешь мне писать! – она юркнула за калитку. Её милое голубое платье растворилось в дождливой темноте…

Лейтенант стоял под каплями дождя, остужающими горящую от пощечины щеку…

Придя в общагу, он долго ворочался в кровати, обуреваемый мыслями, воспоминанием происшедшего и, наконец, сон взял верх над ним.

Во сне Тимофеев пробирался под моросящим дождём сквозь густой туман, плотно стелившийся по земле подобно облакам. Слышен был стук вагонных колёс где-то в далеке.

Вскоре лейтенанту открылась широкая площадь в лужах. В центре которой стоял какой-то человек, на лысой голове которого блестели капли дождевой воды.

– Меня зовут Аулихастр, – он поднял голову и посмотрел проникновенно лейтенанту прямо в глаза так, что у того пробежали мурашки по спине и какой-то неприятный звон напряжения появился в воздухе.

– Гвардии лейтенант Тимофеев, – ответил он.

– Эта встреча не случайна, – человек, назвавшийся «Аулихастром», наклонил голову набок. – Женщины,.. лишь объект похоти, тебе не нужно брать это к сердцу, тебе нужно идти дальше, не останавливаясь и не оглядываясь назад.

– Ты бредишь? – усмехнулся офицер. – Я сам решу, что мне делать.

– У земных женщин душа расположена так, что сердечный энергетический центр её находится на уровне матки. В свою очередь у мужчин, разумеется, – на уровне сердца.

Другими словами, низменные влечения женщины являются генератором возвышенных духовных фантазий мужчин, и не более того…

– Смею возразить, – Тимофеев перебил лысого, – и разместить пресловутый «энергетический центр» мужчин, соответственно, в семенниках, в таком случае. Которые, например, у меня от вчерашнего до сих пор ломит! Ибо мужчину притягивает к женщине не более возвышенное чувство, нежели то, что притягивает женщину к мужчине! И основа этого влечения на уровне подсознания – продолжение рода человеческого! Репродукция!

– Вот именно, репродукция! Женщины по природе своей сучки. И большинство женщин, чтобы остановить неуправляемый сексуальный взрыв, будут воплощены в будущем в животных. Чтобы выработать устойчивый рефлекс, обязывающий их, как лебедей, сохранять верность одному партнёру в течение всей жизни и вступать в половой контакт только при необходимости воссоздания детей.

– Более чем странная мысль! У большинства животных процветает полигамия. А сезонность полового влечения обусловлена лишь приспособлением к природным циклам – временам года. Очень сомневаюсь, что в «мартовские дни» коты озабочены последствиями своих любовных похождений больше, нежели люди, думая о продолжении своего кошачьего рода. Зима же – не помеха людям и вот почему «март» у людей может быть круглый год. Так что я бы не стал животные страсти считать более возвышенными, нежели людские, какими бы они ни были!

– Послушай меня…

– Хватит, мне более не интересен весь этот бред, мне нравится эта девушка, вот и всё! И никто и ничто меня не остановит! – лейтенант пресек странного незнакомца и пошагал по лужам далее…

Русская шапка

Ноябрь 1988 г. Ружомберок.

Владислав написал Здене несколько писем:

«Здена. День за днём я вспоминаю те счастливые минуты наших встреч. Каждый раз это было послано судьбой! Твой милый носик, твоя открытая улыбка не дают мне покоя ни днём, ни ночью. Я сейчас трясусь в эшелоне. Идём на учения. За окном вагона – мерзкая погода, в которую нам предстоит окунуться с головой на пару недель уже через часов пять. В вагоне воняет дымом «буржуйка» – так мы называем нашу ржавую печь, которую поставили посредине вагона и которую топим углём. Вокруг – торчат сапоги, сапёрные лопатки, автоматы, развешены портянки… Вокруг – полное безумие!.. Но меня согревают мысли лишь о тебе. Очень надеюсь, что скоро мы снова встретимся!

Прости за прошлый раз, но посмею сейчас отправить тебе мысленно свой нежнейший поцелуй. Надеюсь, на этот раз он не оскорбит тебя!.. В.»

В письмах он вспоминал детали их удивительных встреч, описывал отдельные бытовые никому не интересные детали своей жизни. Но всё тщетно. Ответов не последовало.

«Поеду к ней в свой ближайший выходной в среду8080
  (Как уже известно, политработники работали в выходные, имея свой выходной по средам, если удавалось).


[Закрыть]», – решил, наконец, молодой офицер.

Но не удавалось ему получить этот отдых уже довольно долго. То наряд, то «ЧП», то просто из-за нехватки офицеров в роте не на кого было оставить «личный состав».

И вот вскоре пришёл, наконец, тот долгожданный день. Он отбросил в сторону конспект политзанятия с последней скучной фразой о президентских выборах в США8181
  (8 ноября 1988 года на президентских выборах в США победу одерживает республиканец Джордж Буш.)


[Закрыть], бросил взгляд сквозь окно на морозное утро, нахлобучил свою любимую норковую шапку, обладанием которой был горд в Союзе, облачился в джинсовую с белым воротом куртку, застегнул липучки модных дутых полусапог – «дутышей», повернул ключ в казенной двери офицерской общаги…

Железнодорожная станция была наводнена оживлёнными людьми. Что-то необычное для здешних традиций, где едва не вместе с петухами вставали люди, наполняли собой все железнодорожные и автобусные станции, спеша на работу, а уже через час – полтора всё вокруг обычно становилось снова пустынно. В этот день на станции всё было иначе. На перроне остановился шумный состав. Окна вагонов были открыты. Оттуда усиленно махали руками чехословацкие солдаты. Станцию наполнили невообразимый шум, улюлюканье, некоторые солдаты вышли из поезда, который покатил дальше, пересекая всю страну с востока на запад.

Вскоре шум смолк, оставляя лишь некоторое оживление. Влад поморщился. Так-то у них проходит демобилизация. Ра-а-аз – и всё! Все в один день – и на дембель! Ещё утром – в части, но к вечеру – уже все по домам! А может, в реалии и не всё уж так шоколадно, как кажется. Но если всё так, то это просто здорово!..

Влад тихо трясся в вагоне словацкого поезда, приближаясь с каждой минутой всё ближе к заветной цели. От этой мысли его слегка бросало в жар, сердце начинало усиленно биться.

За окном проплывали красивые словацкие поселения с черепичными крышами. А Влад представлял их предстоящую встречу. Только бы не прозевать нужную станцию!..

Липтовски Микулаш.

Влад торопливо шёл по полуденному городу, расспрашивая прохожих, показывая им нужный ему адрес: Svatý Križ č.a. 252, Liptovský Mikuláš, 032 11.

Наконец он подошёл к заветной двери, дёрнул ручку подъезда. Но не тут-то было! Закрыто. С трудом догадавшись, он нажал кнопочку с нужным ему номером квартиры на каком-то чудном приспособлении. Раздалось удалённое подобие звонка, сменившееся вскоре девичьим голосом.

– Добры дэнь…

Странные приспособления! В Союзе лейтенант таких никогда не видел!

1985 Liptovský_Mikuláš, Чехословакия.

Из Зденкиного прошлого.

В этот день Здена задержалась в школе по причине подготовки доклада по теме «Советско-чехословацкая дружба». В Советском Союзе произошли большие перемены.

Сменилась власть. Была провозглашена перестройка. Что это никто пока толком не понимал. Да и не сильно старался понять. Поэтому для своего доклада Здена не смогла толком ничего нарыть в школьных библиотечных архивах.

Поэтому использовала за основу известные постулаты про освобождение советскими войсками Праги.

– За освобождение Праги сгинуло двенадцать тысяч советских воинов… Берлин уже пал, а в Праге ещё шли бои. Красной армии противостояла немецкая группа армий «Центр», численностью до миллиона человек…. Всего за освобождение Чехословакии погибло более ста сорока тысяч советских солдат…, – Здена зачитала эти факты, сидя дома за обеденным столом с учебником.

– А ещё около тридцати тысяч румын, нескольких сотен русских власовцев, пара сотен американцев и несколько тысяч чехов и словаков, – добавил отец, – вообще, конечно, советские камарады нам сильно помогли. Бескорыстно. Пришли бы сюда американцы, разрушили бы всё здесь бомбами, как они это делали везде. Потом бы они нам здесь всё своё понастроили бы и працовали бы мы сейчас на американский капитал. Я бы вряд ли стал врачом. А ты, Зденка, в лучшем бы случае, батрачила дояркой на ближайшей ферме, – он пригубил рюмку с «боровичкой». Поморщился, дико скривив лицо.

– А говорят, ещё СССР по всему миру поставляет оружие, чтобы шли войны.

– Ты знаешь, дочка, что, например, в Египет это мы из Чехословакии поставляли в 1955 году оружие. А американцы, в свою очередь, поставляли его Израилю. Это холодная война!8282
  (Согласно договору между Египтом и ЧССР, с согласия СССР, и посредничестве со стороны Китая Египет получил 120 реактивных истребителей МИГ-15, 50 бомбардировщиков ИЛ-28, 230 танков Т-34, 200 бронетранспортёров, 100 САУ, до 500 пушек, 6 подводных лодок и так далее, а также советских и чехословацких военных инструкторов).


[Закрыть]

– Я тоже там, дочка, бывал.

– Ты-ы-ы? – лицо Здены вытянулось от удивления.

– Так…, – он задумался, помолчал, потом продолжил.

– На Западе люди сегодня живут лучше, но всё же нам, словакам, нужно держаться за Союз, как за стремя. Не дай бог, эти, новые…, придут к власти. Разделят тогда и Чехословакию. Или чехи нас, словаков, задавят в момент, курвы! Так что нам, словакам, держаться за нашего Советского Камарада просто необходимо. Пока так.

– А за 68-й что ты поведаешь? – жена посмотрела на него косо.

– А что тут поведать! Это было давно. Я ничего не знаю. Это всё – политика. Нам, простым смертным, ничего не понять.

– Наших много погибло тогда.

– Да и советских солдат немало погибло! Вообще, всё это было спровоцировано. Сидели бы себе дома, никто бы никого и не тронул. Погибло тогда несколько человек. А не жгли бы танки, не стреляли бы сами, были бы живы… Ещё слава богу, что Чехословацкая армада осталась в стороне! А то вот бойня могла бы вспыхнуть! И, слава богу, что немцев хватило разума отвести, а то бы народ вспомнил 39-й! По телеку смотри, у капиталистов там демонстрации вон дубинками и водомётами разгоняют специальные полицейские части, а мы никогда о таких и слыхом не слыхивали. А как понадобилось на улицах порядок навести – сразу армаду. А кого ещё? А у той огнестрельное оружие. Всё рассчитано больше на испуг, а не на войну с людьми. А если народ пытается себе воевать с армией, что тогда получается?.. Только идиот или провокатор может пытаться воевать с армадой! – Ладислав говорил сбивчиво и много.

– Мой отец тогда погиб, – глаза манжелки8383
  (Жены)


[Закрыть] покраснели, но слёз не было. Была только злоба.

– Я ведаю! Препач… А-а-а-а!!! – он махнул рукой и удалился. – Не разумеешь ты ничего! Дамский разум – потёмки. Много чувств. Мало логики. Слушаешь много всякой буржуазной чепухи.

Здена всё это время только хлопала глазами. Едва улавливая суть сказанного…

В школе Зденин доклад прозвучал красиво.

– Молодец, – похвалила учительница.

– Смотри! – на перемене заявил один из одноклассников. – Это диссидентская самиздатовская газета «Lidové noviny»! Там написано, что в 68-м русские убили больше ста наших людей, и несколько сот было ранено.

– Почему ты сказал русские, а не советские? И вообще, ведь тогда у нас были введены и немцы, и венгры, и поляки, вроде и болгары!..

– А ты читай. Это всё русские виноваты! Это всё они!..

Ноябрь 1988 Liptovský_Mikuláš.

На пороге дома.

– Здена! Ты меня узнаёшь? Или уже забыла?

– Я на тебя ещё не забила! – растерянно произнесла Здена, выговорив опять таким забавным способом слово «забыла». Да ещё и «на тебя»!

– Ты не забила на меня ещё? Вот это да! Это хорошо! О, боже мой! Как это здорово ты сказала! Ну просто великолепно! – Влад фыркнул.

– Что? Я сказала смешно?.. Ты меня нашёл!.. – Здена выглядела явно счастливой и очень-очень растерянной…

Они шли по городу, вдыхая в морозном воздухе какие—то приятные запахи чего-то вкусненького, которыми была наполнена улица «Центрума» города.

– Влад, можешь снять шапку?! – умоляюще обратилась Здена к Владиславу.

Тот недоумённо посмотрел на девушку.

– Зачем?

– Так всем понятно, что ты – русский. Не обижайся. Пойми. Мои камарады не будут этому рады! – Здена умоляюще ища понимание и снисхождение, стыдясь этой просьбы, но всё же безальтернативно смотрела на Влада, остановившись вдруг. Влад с досадой и недоумением стянул свою норковую шапку, за которую был очень горд в Союзе.

– Почему вы зимой без шапок ходите? Вам что, не холодно? – взгляд юноши был растерян, унижен, обижен, возмущён, но покóрен этой просьбе.

Несколько минут они шли молча…

– Почему ты мне не писала? – Влад посмотрел на девушку в упор.

– Я получила одно письмо. Давно уже. Написала ответ. Больше писем не было. – Здена сверкнула тёмными маслинами своих влажных глаз. – Меня родители пытали про это. Они не хотят, чтобы я встречалась с русским. Я сказала, что это только переписка для тренировки русского языка. И они немного успокоились.

– Почему? Мы что, не такие какие-то? – Влад сердился. – Мы вас, если хочешь знать, освободили в 45-м! Здесь каждый камень нашей кровью полит. Мы ведь здесь даже не бомбили толком! Чтобы вы сегодня могли наслаждаться своей древней архитектурой!

– Да, я знаю, в школе об этом нам много говорили, но некоторые считают вас оккупантами. Не я, но другие. И вообще…, – она опустила голову, замолчав…

Они прошли несколько минут молча.

– Ладно, сменим тему! Я тебе как-нибудь покажу Союз! Давай, поедешь летом со мной в отпуск! Ты поймёшь тогда, что все они не правы! Ты увидишь мой город. Ты поймёшь, как мы живём. Ты увидишь, что такое Амур! Это такая река! Амур-батюшка! Знаешь, какая там водится рыба? – молодой лейтенант распалялся. – Ни такой реки, ни такой рыбы тебе от роду не доводилось видеть! Левый берег – где-то та-а-ам… вдали!!! Как малюсенькая полоска в дымке на горизонте! А калуга, это рыба такая, слышала о ней? Нет? Нет? Правда?! Да это всем рыбам рыба! Метров пять в длину! А может, и десять! Не помню точно. Как-то стою я на косе посреди Амура…

– На ком стоишь? – Здена улыбаясь, смотрела женственно на по-мальчишески разошедшегося юношу.

– Коса – это песчаная отмель. Вот, стою по колено в воде. А до берега минут двадцать на прогулочном катере! Он, кстати, в эту минуту и проходил рядом. И тут из воды появилось серебристое брюхо. Размером с этот двухпалубный катер! Все так и ахнули. Появилось это чудо-юдо и исчезло в воде!

– Ух, ты!.. А ты забавный, как мальчишка совсем! – Здена заулыбалась.

Они вошли в кафе. Заказали кофе, какие-то безумно вкусные шоколадные пирожные с ромом. Здена смеялась, слушая наивные рассказы Влада. А тот словно растаял в её чёрных глазах. Он мысленно провёл ладонью по её лицу, по её губам, по её шее. Он мысленно прикоснулся губами к её слегка вздёрнутому носику, к бархатному подбородку…

– Спасибо за замечательнейший день! – Здена опустила слегка голову. В темноте сверкали её влажные добрые глаза, которые хотелось расцеловать. Её губы были полуоткрыты. Она смотрела снизу вверх на Влада. Юноша помнил последний урок с пощёчиной. Но был он не из тех, кого останавливают препятствия… Он коснулся ладонью её упругой щеки, покрытой румянцем, убрал с её лба выбившийся локон волос.

– Ты безумно красива! Как ты мне нравишься! – Влад поцеловал девушку, губы которой сами открылись, руки обвили его за шею.

– Ты мне тоже нравишься. Правда!

Земля ушла у них из-под ног. И они словно улетели, кружась среди редких снежинок, падающих прямо из ночного неба, освещаемые желтыми редкими фонарями…

И вот день позади. Станция Ружомберка встретила Владислава снова диким шумом. Он буквально пробивался сквозь толпу молодых, пьяных, разнузданных людей. Всюду летели пивные бутылки. Рёв, смех, вопли!

«Новобранцы!8484
  (Утром поезд – с дембелями. Под ночь – с молодыми. Циркуляция солдат в окружающей среде! Один день – и всё! Поразительно. Невероятно.)


[Закрыть]» – сообразил Тимофеев.

Лица защитников Чехословацкого Отечества не выглядели забитыми и погруженными в печаль, как это обычно бывало у наших новобранцев. Они были радостны и пьяны. И учиняли вокруг какое-то беспредельное хулиганство, что вызывало где-то внутри советского лейтенанта, привыкшего к порядку, порывы возмущения и благородного гнева. Однако сейчас душа его была заполнена другим – чудесными воспоминаниями о недавней встрече, тепло которой он всё ещё ощущал на своих губах. Он поправил шапку, одёрнул куртку и пошагал прочь от этой шумной, весёлой, разнузданной до мерзости, орущей толпы хулиганствующих словацких призывников…