Текст книги "Ответственность государства за причинение вреда"

Гражданин Д. обратился в Ленинский районный суд г. Воронежа с иском к Министерству финансов РФ и прокуратуре Воронежской области о компенсации морального вреда в сумме 30 000 руб. В исковом заявлении он указал, что следователь прокуратуры возбудил против него уголовное дело по ст. 125 УК РФ (заведомое оставление без помощи лица, находящегося в опасном для жизни и здоровья состоянии). С 14 по 16 апреля он находился в качестве задержанного по подозрению в совершении преступления в ИВС ГУВД, подвергался личному обыску, психологическому воздействию со стороны сотрудников РОВД. В дальнейшем постановлением следователя уголовное преследование в отношении него было прекращено за непричастностью к совершению преступления. В судебном заседания доводы истца были подтверждены, и суд пришел к выводу об удовлетворении его иска в части компенсации морального вреда в сумме 10 000 руб. Решение суда вступило в законную силу.[486]486
  Дело № 2-1233 / 2004 // Архив Ленинского районного суда г. Воронежа.


[Закрыть]

Уместно заметить, что в своем определении по жалобе гражданки Т. Н. Аликиной Конституционный Суд РФ подчеркнул, что в соответствии с п. 5 ст. 5 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый, кто стал жертвой ареста или содержания под стражей в нарушение положений данной статьи, имеет право на компенсацию. Эта гарантия прав личности должна быть обеспечена в правовой системе Российской Федерации, составной частью которой в силу ч. 4 ст. 15 Конституции РФ являются положения Конвенции. Согласно Своду принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме (утвержден резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 43/173 от 9 декабря 1988 г.). ущерб, причиненный в результате действий или упущений государственного должностного лица в нарушение прав, закрепленных в данных принципах, подлежит возмещению в соответствии с применимыми нормами об ответственности, предусмотренными внутренним законодательством (п. 1 принципа 35). Арест или задержание лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении уголовного преступления, на период проведения следствия и судебного разбирательства осуществляется только в целях отправления правосудия на основаниях и в соответствии с условиями и процедурами, установленными законом. В отношении такого лица запрещается введение ограничений, в которых нет непосредственной необходимости с точки зрения целей задержания, или устранения помех для хода расследования либо отправления правосудия, или поддержания безопасности и порядка в месте задержания (п. 2 принципа 36).

Как следовало из представленных материалов, решением Нытвенского районного суда Пермской области от 2 июля 2001 г., оставленным без изменения Пермским областным судом и Верховным Судом РФ, было отказано в удовлетворении исковых требований Т. Н. Аликиной о возмещении морального вреда, причиненного ей незаконным задержанием по подозрению в совершении преступления, предусмотренного ст. 201 УК РФ (уголовное дело было прекращено за отсутствием в деянии состава преступления), и содержанием в изоляторе временного содержания с 23 по 25 ноября 1999 г., а также о возмещении затрат на услуги адвоката. Суд установил, что обвинение Т. Н. Аликиной не предъявлялось и мера пресечения в виде заключения под стражу или подписки о невыезде не избиралась, и указал, что задержание подозреваемого в совершении преступления в соответствии со ст. 122 УПК РСФСР не является мерой пресечения, предусмотренной ст. 89 УПК РСФСР, а норма п. 1 ст. 1070 ГК РФ расширительному толкованию не подлежит.

По мнению заявительницы, отсутствие в п. 1 ст. 1070 ГК РФ положения о возмещении гражданину в полном объеме вреда, причиненного в результате незаконного задержания, нарушает ее права, закрепленные в ст. 2, 18, 21, 45, 52 и 53 Конституции РФ. Конституционный Суд РФ напомнил, что в Постановлении от 27 июня 2000 г. Конституционный Суд РФ выразил правовую позицию, в соответствии с которой применительно к обеспечению конституционных прав граждан понятия «задержанный», «обвиняемый», «предъявление обвинения» должны толковаться в их конституционно-правовом, а не в более узком смысле, придаваемом им УПК РФ, и указал, что в целях реализации конституционных прав граждан необходимо учитывать не только формальное процессуальное, но и фактическое положение лица, в отношении которого осуществляется публичное уголовное преследование. Положение лица, задержанного в качестве подозреваемого и помещенного в условия изоляции, по своему правовому режиму, степени применяемых ограничений и претерпеваемых в связи с этим ущемлений тождественно положению лица, в отношении которого содержание под стражей избрано в качестве меры пресечения. Следовательно, и вред, причиненный незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия и прокуратуры, должен возмещаться государством в полном объеме независимо от вины соответствующих должностных лиц не только в прямо перечисленных в п. 1 ст. 1070 ГК РФ случаях, но и тогда, когда вред причиняется в результате незаконного применения в отношении гражданина такой меры процессуального принуждения, как задержание. Таким образом, подлежит возмещению за счет казны в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда вред, причиненный гражданину не только в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ, но и в результате незаконного задержания в качестве подозреваемого.[487]487
  Определение Конституционного Суда РФ от 4 декабря 2003 г. № 440-0 по жалобе гражданки Аликиной Т. Н. на нарушение ее конституционных прав пунктом 1 ст. 1070 ГК РФ // Вестник Конституционного Суда РФ. 2004. № 3.


[Закрыть]

Право на реабилитацию не имеют лица, уголовное преследование (производство по уголовному делу) в отношении которых прекращено по не реабилитирующим основаниям (вследствие акта амнистии, недостижения возраста привлечения к уголовной ответственности, истечения срока давности и т. д.) (ч. 4 ст. 133 УПК РФ). На наш взгляд, законодатель необоснованно включил в число реабилитирующих такое основание, как истечение сроков давности уголовного преследования, так как это основание относится к числу нереабилитирующих оснований.[488]488
  См., например: Константинов П., Стуканов А. Институт реабилитации // Законность. 2004. № 7. С. 34.


[Закрыть]

В теории и судебной практике по-прежнему актуальной остается проблема имущественной ответственности государства в случае самооговора граждан, незаконно привлеченных (привлекаемых) к уголовной ответственности.

А. П. Сергеев считает, что в этом случае в возмещении вреда должно быть отказано, поскольку потерпевший путем самооговора во время предварительного расследования, дознания или судебного разбирательства препятствовал установлению истины и тем самым способствовал своему незаконному осуждению, применению иных мер, указанных в п. 1 ст. 1070 ГК РФ. В ГК РСФСР 1964 г. ничего не говорилось о последствиях самооговора потерпевшего, и никакого противоречия между п. 1 ст. 1070 ГК РФ и ст. 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г. не имеется.[489]489
  См.: Гражданское право: Учебник. Ч. 2 / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. М., 1998. С. 722.


[Закрыть]

A. M. Эрделевский рассматривает вред, возникший в результате самооговора, как частный случай вреда, возникшего вследствие умысла потерпевшего (п. 1 ст. 1083 ГК) и не подлежащего возмещению.[490]490
  См.: Эрделевский A. M. Компенсация морального вреда: анализ и комментарий законодательства и судебной практики. М., 1999. С. 141.


[Закрыть]

Известный российский исследователь уголовного процесса проф. A. M. Ларин обоснованно отмечал, что самооговор не снимает ответственности с правоохранительных органов за незаконное привлечение к уголовной ответственности и осуждение невиновного, поскольку закон обязывает их обеспечить всестороннее, полное и объективное исследование дела и запрещает основывать обвинение без подтверждения признания доказательствами (ст. 20, 77 УПК РФ).[491]491
  Конституция Российской Федерации: Комментарий / Под общ. ред. Б. Н. Топорнина, Ю. М. Батурина, Р. Г. Орехова. М., 1994. С. 281.


[Закрыть]

На наш взгляд, государство не должно самоустраняться от ответственности при самооговоре подозреваемого (подсудимого). Иное понимание этого вопроса противоречило бы ст. 53 Конституции РФ и п. 1 ст. 1070 ГК РФ, установившими безусловное право реабилитированного на возмещение вреда.[492]492
  См., например: Комментарий к Гражданскому кодексу РФ, части второй (постатейный) / Отв. ред. О. Н. Садиков. М., 1996. С. 664.


[Закрыть] При рассмотрении иска реабилитируемого лица о возмещении вреда суду следует выяснять наличие причинно-следственной связи между признательными показаниями подозреваемого (обвиняемого, подсудимого), не соответствующими действительности, и вынесением незаконных актов. Необходимо отличать самооговор реабилитированного впоследствии лица, связанный с прямым умыслом самооговорщика ввести следствие в заблуждение, направить по ложному следу, от самооговора, вызванного применением правоохранительными органами незаконных методов ведения расследования, включая факты физического и психического насилия. Использование самооговора в качестве средства доказывания не освобождает правоохранительные органы и суд от государственной ответственности перед реабилитированным потерпевшим за незаконное привлечение к уголовной ответственности, ибо в силу ст. 77 УПК РФ признание обвиняемым своей вины в совершении преступления может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся по уголовному делу других доказательств, являющихся относимыми и допустимыми.

Иногда, отказывая в удовлетворении иска, суды принимают во внимание умысел самого реабилитируемого лица, направленный на допущение судебной ошибки при рассмотрении конкретного уголовного дела, без применения к нему незаконных (недозволенных) методов ведения следствия.

Судебная практика знает многочисленные факты, когда обвинение по уголовному делу строится исключительно на признательных показаниях самого подозреваемого (обвиняемого), без подкрепления этих показаний иными доказательствами. И когда в ходе судебного заседания подсудимый отказывается от своих признательных показаний, данных на предварительном следствии, а иных доказательств по делу не имеется, то суды зачастую вынуждены выносить оправдательные приговоры со всеми вытекающими отсюда правовыми последствиями. Действия (бездействие) правоохранительных органов, связанные с поиском доказательств по делам с признательными показаниями подозреваемых (обвиняемых), с неподкреплением этих показаний другими доказательствами по делу (показаниями потерпевшего, свидетелей, проверкой показаний на месте, протоколом осмотра места происшествия, заключением эксперта, протоколом предъявления для опознания, следственным экспериментом и т. д.), можно расценивать как основание гражданско-правовой ответственности правоохранительных органов в рамках п. 1 ст. 1070 ГК РФ.

Согласно п. 6 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, «если какое-либо лицо окончательным решением было осуждено за уголовное преступление и если вынесенный ему приговор был впоследствии отменен или ему было даровано помилование на том основании, что какое-либо новое или вновь обнаруженное обстоятельство неоспоримо доказывает наличие судебной ошибки, то это лицо, понесшее наказание в результате такого осуждения, получает компенсацию согласно закону, если не будет доказано, что указанное неизвестное обстоятельство не было в свое время обнаружено исключительно или отчасти по его вине».

Иными словами, международно-правовой документ утверждает презумпцию виновности и ответственности государственных органов за незаконное осуждение человека, сопровождаемое его самооговором, за исключением случаев, когда реабилитированное лицо не способствовало своевременному и быстрому выявлению этого обстоятельства (факта самооговора). Указ Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г. предусматривал отказ в возмещении ущерба гражданину, незаконно привлеченному к уголовной ответственности, заключенному под стражу, осужденному, если он в процессе дознания, предварительного и судебного следствия путем самооговора сознательно препятствовал установлению истины и тем самым способствовал наступлению указанных последствий (п. 3 ст. 2). Инструкция также воспроизводила это положение, но с оговоркой, что ответственность государства не должна исключаться, если выясниться, что самооговор вызван незаконными действиями должностного лица органа дознания, предварительного следствия, прокуратуры, суда, выразившимися в насилии или угрозах, подтвержденными впоследствии соответствующими постановлениями правоохранительных органов.

Если провести краткий сравнительный анализ оснований возникновения имущественно-правовой ответственности государства, указанных в п. 1 ст. 1070 ГК РФ и в гл. 18 УПК РФ, то можно сделать вывод о том, что гл. 18 («реабилитация») УПК РФ предусматривает более широкий круг оснований для возмещения ущерба реабилитируемым лицам по сравнению с основаниями, предусматриваемыми в ст. 1070 УК РФ. В связи с изложенным п. 1 ст. 1070 ГК РФ следует несколько расширить с учетом норм гл. 18 УПК РФ.[493]493
  См., например: Гражданское право: Учебник: В Зт. Т. 3 / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. М., 2005. С. 35.


[Закрыть] Безусловно, назначением Гражданского кодекса не является воспроизведение (повторение) норм Уголовно-процессуального кодекса, но указание на возможные правовые основания (основные направления) причинения вреда физическим и юридическим лицам, реабилитированным впоследствии и имеющим право на возмещение причиненного вреда независимо от вины властей, Гражданский кодекс должен содержать.

§ 2. Особенности гражданско-правовой ответственности государства за причинение вреда в сфере правосудия

Вопрос об имущественной ответственности российского государства и судей в сфере правосудия является одним из интереснейших и актуальных вопросов современной цивилистики.

В период Римской империи, когда римской юриспруденции не была известна теория юридических лиц, Законы XII таблиц предусматривали персональную ответственность неправедных судей за совершение квазиделиктов (разновидностей источников обязательств из причинения вреда при отправлении правосудия) вплоть до смертной казни. В классический и постклассический период режим наказания для судей несколько смягчился, и последние стали приговариваться лишь к возмещению ущерба. Институции Юстиниана и Институции Гая указывают на имущественную ответственность судьи за умышленное неправильное или небрежное разрешение судебного дела или за нарушение судейских обязанностей, включая неявку судьи в судебное заседание к обусловленному времени и умышленное нарушение порядка самого судебного разбирательства, вынесение несправедливого судебного решения (противоречащего формуле или фактам, приведенным сторонами). В этих случаях судья «делал процесс своим» и становился ответственным за причинение всего ущерба, причиненного сторонам.[494]494
  См.: Барон Ю. Система римского гражданского права: В 6 кн. / Предисл. В. В. Байбака. СПб.: Юридический центр Пресс, 2005. С. 24; Дожде в Д. В. Римское частное право: Учебник для вузов / Под общ. ред. B. C. Нерсесянца. М.: НОРМА, 2003. С. 623; Римское частное право: Учебник / Под ред. И. Б. Новицкого и И. С. Перетерского. М.: Новый Юристь, 1998. С. 502–503.


[Закрыть] Судья нес имущественную ответственность даже за причинение ущерба стороне по незнанию без установления вины судьи по так называемому квазиделикту по незнанию судьи.[495]495
  Подробнее см.: Пухан И., Поленак-Акимовская М. Римское право. Базовый учебник / Пер. с македонского; под ред. В. А. Томсинова. М., 2000. С. 293.


[Закрыть] Судья рассматривался как бы совершившим проступок, хотя бы и неумышленно.[496]496
  Институции Юстиниана / Пер. с лат. Д. Расснера; Под ред. Л. Л. Кофанова, В. А. Томсинова (Сер. «Памятники римского права»). М.: Зерцало, 1998. С. 317.


[Закрыть] Персональная ответственность римских юристов объяснялась не только отсутствием в тот период института ответственности публично-правовых образований за вред, причиненный их органами и должностными лицами, но и особенностями правового статуса самих судей: судья Древнего Рима не являлся должностным лицом государства, а был связан с судебным процессом опосредованно, с помощью претора (магистрата), определявшего формулы и кандидатуру судьи в конкретном судебном процессе. Судебное преследование еще не отделялось от частной функции и не было обязанностью государства. Только в период имперского Рима судебный процесс стал приобретать современные черты, а судебные функции стали исполнять специально назначенные чиновники.[497]497
  См., например: Санфилиппо Ч. Курс римского частного права: Учебник / Под ред. Д. В. Дождева. М., 2000. С. 93–102.


[Закрыть] Только при христианских императорах возникла идея несправедливости создавшейся ситуации, при которой неправедный судья не мог единолично возместить весь причиненный ущерб потерпевшей стороне. Однако вместо ответственности государства появилась ответственность высших магистратов.[498]498
  См.: Суворов Н. С. Об юридических лицах по римскому праву. М., 2000. С. 254–255.


[Закрыть]

В XX в. в Европе был постепенно преодолен сформулированный английскими юристами, вытекающий из суверенитета государства известный принцип «Король не может поступить неправомерно». Однако и в настоящее время в странах англосаксонской правовой семьи отсутствует гражданско-правовая ответственность государства и судей за принимаемые судебные акты. Такой подход к ответственности государства в сфере правосудия некоторые исследователи объясняют преобладанием в мировой системе общего права норм прецедентного права, повышенным иммунитетом английских судей и их особым правовым статусом, созданием системы гарантий подлинной независимости судей в целях надлежащей защиты прав граждан.[499]499
  См., например: Тактаев И. А. Отдельные виды ответственности публично-правовых образований за вред, причиненный их органами и должностными лицами // Актуальные проблемы гражданского права: Сборник статей. Вып. 7 / Под ред. О. Ю. Шилохвоста. М.: НОРМА, 2003. С. 269.


[Закрыть] Правда, еще известный «Хабеас Корпус» 1679 г. предписывал наказывать судей при отказе в выдаче судебного приказа, запрещающего совершать какую-либо деятельность. В 1808 г. в Палату общин был внесен специальный билль «О возмещении за судебные ошибки», который, правда, не нашел поддержки, поэтому парламент в особых случаях ошибочно осужденным «в порядке милости» даровал денежное вознаграждение. В настоящее время в Англии наблюдается дифференцированный подход: судьи высших судебных органов (Верховного или Высшего суда Англии) не подлежат гражданской правовой ответственности, даже если они действовали злонамеренно; магистратские или мировые суды, гражданская юрисдикция которых ограничена, признаются ответственными при превышении ultra vires, т. е. сферы компетенции.[500]500
  См.: Кудрявцева Е. В., Кузовков И. А. Англия и Уэльс. Общая характеристика судоустройства и источников гражданского процессуального права // Проверка судебных постановлений в гражданском процессе стран ЕС и СНГ / Под ред. Е. А. Борисовой. М., 2007. С. 80–83; Бойцова Л. В. Ответственность государства и судей за вред, причиненный гражданам при отправлении правосудия // Журнал российского права. 2001. № 9. С. 56–57; Она же. Ответственность государства за ошибки правосудия в англо-американском праве // Правоведение. 1997. № 1. С. 132–147; Афанасьев С. Ф. Гражданско-правовая ответственность суда (судей) общей юрисдикции в свете ее процессуальной реализации // Администратор суда. 2006. № 3. С. 24.


[Закрыть]

Верховный суд США многие годы полностью отрицал возможность отхода от принципа «абсолютного иммунитета» судей (дело Bradley v. Fisher 1872 г.), и только почти через сто лет верховные судьи заявили, что истцы, в чью пользу состоялось судебное решение, имеют право на получение компенсации понесенных издержек по оплате труда адвоката за счет судьи, причинившего ущерб (дело Pulliam v. Allen 1984 г.). Это решение было воспринято в американской юридической среде неоднозначно, а распространенное в правоприменительной практике судов широкое определение выражения «судебные действия» как основания предоставления абсолютного иммунитета породило практическую неосуществимость успешного предъявления гражданами соответствующих исков.[501]501
  Тем не менее английские и американские юристы все чаще обращаются к континентальной концепции строгой (или объективной) ответственности за риск нанесения урона гражданину вследствие осуществления государственными органами властных полномочий в сфере правосудия. Компенсация должна являться не вопросом милости, а выступать в качестве публичной обязанности государства во имя восстановления принципа равенства граждан перед законом и общественными обязанностями (см.: Бойцова Л. В. Ответственность государства за ошибки правосудия в англо-американском праве // Правоведение. 1997. № 1. С. 147).


[Закрыть]

Отсутствие гражданско-правовых норм ответственности государства и судей в сфере правосудия в этих странах объясняется системой правотворчества, повышенными требованиями к должности судьи, системой назначения и подбора кадров на эту должность, совокупностью всех видов контроля за его деятельностью, развитой системой дисциплинарной ответственности, реализуемой самим судейским сообществом, особенностями судебных процессуальных норм, не позволяющих совершать судебные ошибки и злоупотреблять судейской властью, созданием организационных, финансовых, материальных и этических норм, не позволяющих допускать злой умысел и небрежность при отправлении правосудия.

Французское (континентальное) законодательство (Закон от 5 июля 1972 г. № 72-626; от 18 января 1979 г. № 79–43) предусматривает систему прямой (непосредственной) ответственности государства за вред, причиненный при осуществлении правосудия.[502]502
  ГПК Франции 1976 г. и Кодекс судоустройства Франции 1978 г. содержат процедурные нормы, в соответствии с которыми государство возмещает ущерб, причиненный неправильным отправлением правосудия. Однако ответственность возникает далеко не всегда, а только если были совершены грубые ошибки или произошел отказ в самом правосудии. Персональная судейская ответственность зафиксирована в отдельных нормативных правовых актах о статусе магистратуры и судей (в ст. 1 Органического закона 1979 г.), но государство гарантирует возмещение ущерба, оставляя за собой право заявлять регрессный иск (см.: Елисеев Н. Г. Гражданское процессуальное право зарубежных стран. М., 2004. С. 23–28; Бойцова Л. В. Ответственность государства и судей за вред, причиненный гражданам при отправлении правосудия // Журнал российского права. 2001. № 9. С. 55; Вишняков О. В. Судебная власть о возмещении вреда в сфере правосудия // Российский судья. 2008. № 1. С. 34).


[Закрыть]

В Германии действует прямая ответственность самих судей за причиненный своими преступными действиями ущерб «жертвам правосудия». В § 839 Гражданского уложения Германии прямо указано: «Если должностное лицо нарушит свои обязанности при вынесении решения по спорному делу оно отвечает за причиненный вред только при условии, что нарушение является уголовно наказуемым деянием. Действие этого предписания не распространяется на несовместимые с должностью отказ или просрочку исполнения обязанностей. Обязанность возмещения не возникает, если для его предотвращения потерпевший умышленно или вследствие неосторожности не оспорил решение».[503]503
  Гражданское уложение Германии / Пер. с нем. В. Бергмана; науч. ред. А. Л. Маковский и др. М.: Волтерс Клувер, 2006. С. 234.


[Закрыть] В то же время немецкий судья не отвечает за вред, причиненный в результате судебной ошибки, а такую ответственность несет за него государство. Согласно ст. 34 Конституции (основного закона) ФРГ, если какое-либо лицо нарушит при исполнении вверенной ему публичной должности свои служебные обязанности по отношению к третьему лицу, то в принципе ответственность несет государство или корпорация, на службе у которой он состоит. При наличии умысла или грубой неосторожности сохраняется право регрессного иска. Для требований о возмещении ущерба и для регрессного иска не может быть исключен общий судебный порядок.[504]504
  Конституции зарубежных государств: Учебное пособие / Сост. В. В. Маклаков. М.: Издательство БЕК, 2001. С. 79.


[Закрыть] Закон ФРГ об административно-судебном процессе от 21 января 1960 г. (в новой ред.) указывает, что все публично-правовые споры, не относящиеся к области конституционного права, разрешаются в судах административной юрисдикции, если только специальным федеральным актом не закреплена иная судебная компетенция (§ 40).[505]505
  § 52 названного Закона констатирует, что все иски, связанные с существовавшими либо существующими служебными правоотношениями с судьями, подсудны административному суду, в округе которого истец или ответчик имеют служебное место жительства, а при его отсутствии – место жительства (см.: Административно-процессуальное право Германии / Пер. с нем. М., 2007. С. 96, 103).


[Закрыть]

Возможность привлечь судью к гражданской ответственности за отказ в доступе к правосудию предусмотрена и законодательством Нидерландов: оспариваемое решение по своему содержанию и способу вынесения должно быть столь явно неправомерным, что может рассматриваться как произвол, небрежность или правонарушение, заключающееся в использовании своих законных прав незаконным путем.[506]506
  Подробнее см.: Вишняков О. В. Судебная власть о возмещении вреда в сфере правосудия // Российский судья. 2008. № 1. С. 24.


[Закрыть]

В некоторых странах (например, в Испании) действует система солидарной ответственности государства и судей за причиненный ущерб в сфере правосудия.[507]507
  И. А. Тактаев отмечает, что такой вид ответственности оказывается крайне невыгодным потерпевшему из-за необходимости предварительного соблюдения ряда специальных условий, затрудняющих предъявление иска к казне (см.: Тактаев И. А. Отдельные виды ответственности публично-правовых образований за вред, причиненный их органами и должностными лицами. С. 273).


[Закрыть]

Европейская хартия о статусе судей от 10 июля 1998 г. предусматривает имущественную ответственность судьи в судебном порядке в случае причинения ущерба другим лицам в результате грубого нарушения им норм, регламентирующих его деятельность (п. 5.2).[508]508
  Пит. по: Бойцова Л. B. Ответственность государства и судей за вред, причиненный гражданам при отправлении правосудия // Журнал российского права. 2001. № 9. С. 23.


[Закрыть] Согласно п. 11 Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 29 ноября 1985 г., когда государственные должностные лица нарушают национальные уголовные законы, то жертвы должны получать реституцию от государства, должностные лица которого несут ответственность за причиненный ущерб. Статья 3 Протокола № 7 к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод гарантирует получение компенсации лицом, понесшим наказание в результате осуждения за совершение уголовного преступления на основании приговора, если впоследствии было доказано, что имела место судебная ошибка.

Имущественная ответственность российских судей и высших чиновников по искам лиц, пострадавших от их служебных действий, впервые была введена при Императоре Петре I. Пострадавшим позволялось «в партикулярных обидах бить челом» на должностных лиц и «искать с них судом, где надлежит».[509]509
  Карнович Е. Русские чиновники в былое и настоящее время. СПб., 1897. С. 294.


[Закрыть] Данное положение было отменено после смерти Петра I.[510]510
  См.: Российское законодательство Х-ХХ веков: В 9 т. Т. 3 / Под общ ред. О. И. Чистякова; отв. ред. А. Г. Маньков. М., 1985. С. 103.


[Закрыть] В дальнейшем гражданско-правовая ответственность судей возникала за: 1) осуществление умышленного правосудия «из корыстных или иных личных видов»; 2) неумышленное нарушение закона, если подсудимый подвергнут наказанию того же рода, которое он должен был понести, но по степени выше или ниже, чем предусмотрено законом; если неправильное решение последовало из-за ошибки, допущенной судьей, или неправильного, по недоразумению, толкования закона.[511]511
  См.: Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845, 1885 гг.; Законы гражданские от 21 марта 1851 г.; Тютрюмов И. М. Законы гражданские с разъяснениями Правительствующего Сената и комментариями русских юристов, извлеченными из научных и практических трудов по гражданскому праву и судопроизводству. Т. 1. Пг., 1915. С. 672.


[Закрыть]

Согласно Соборному Уложению 1649 г. судья не отвечал за судебную ошибку, а в случае незаконного осуждения без умысла отвечал перед государем по усмотрению последнего («что государь укажет»). Аналогичное усмотрение государя имело место и в случае корыстного затягивания (волокиты) рассмотрения дела по вине судьи.

Судьи, умышленно или неосмотрительно постановившие приговор о наказании виновного, обязаны были возвратить его из ссылки за свой счет, возместив при этом потерпевшему от 100 до 600 руб. как компенсацию за уголовное наказание. За незаконное осуждение к исправительным работам предусматривались компенсация от 10 до 60 руб. в пользу потерпевшего (за счет судьи) и возмещение убытков на содержание потерпевшего и членов его семьи. В случае назначения наказания, не предусмотренного законом, возмещение вреда в виде вознаграждения производилось только тогда, когда назначенным наказанием пострадавшему причинялись убытки или повреждение здоровья.[512]512
  См.: Победоносцев К. П. Курс гражданского права: В 3 т. Т. 3 / Под ред. В. А. Томсинова. М.: Зерцало (Сер. «Русское юридическое наследие»), 2003. С. 552.


[Закрыть] Иными словами, ответственность судей наступала за их любые неправильные действия, когда закон был изложен точно и ясно, а неправильность могла быть объяснена причинами, лежащими вне категории чисто судейского толкования законов.[513]513
  См.: Тютрюмов И. М. Устав гражданского судопроизводства. СПб., 1904; Бойцова Л. В. Ответственность судей по российскому дореволюционному законодательству // Правоведение. 1992. № 1. С. 65–66.


[Закрыть]

Для удовлетворения своих претензий потерпевший обязан был получить разрешение на рассмотрение иска, который подавался в гражданский департамент Судебной палаты. Палата, рассмотрев иск, в случае положительного решения направляла копию просьбы истца ответчику для получения от него объяснений. В случае отказа в иске потерпевший не мог обжаловать решение Судебной палаты и Сената. Просьба истца разрешалась в открытом заседании. В случае признания правомерности просьбы Судебная палата или Сенат назначали окружной суд, в который заявитель мог обратиться с иском.[514]514
  См.: Муравский В. Ф. Гражданско-правовая ответственность за вред, причиненный в результате уголовного и административного преследования: исторический анализ российского законодательства // История государства и права. 2006. № 8. С. 15.


[Закрыть] Российский Закон от 1 мая 1900 г. закрепил положение, согласно которому расходы по возвращению в прежние места жительства ссыльнокаторжных, признанных судебной властью невинно осужденными, а также их семейств возмещались казной.[515]515
  См.: Гуссаковский П. Н. Вознаграждение за вред, причиненный недозволенными деяниями // Журнал Министерства юстиции. 1912. С. 50–60.


[Закрыть] В ст. 26 Устава уголовного судопроизводства предусматривалось «восстановление чести и прав осужденного во всякое время, несмотря ни на протечение давности, ни на смерть осужденного».[516]516
  Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 8 / Под ред. Б. В. Виленского. М., 1991.


[Закрыть]

После 1917 г. российское законодательство крайне медленно развивалось в сторону исключительной ответственности государства в сфере правосудия.

Ответственность государства за незаконные действия (бездействие) судов (судей) в рамках ст. 1070 ГК возникает лишь в строго определенных этой статьей случаях: за незаконное осуждение, незаконное привлечение к уголовной ответственности, незаконное применение в качестве меры пресечения заключения под стражу, подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде административного ареста, приостановления деятельности, в порядке, установленном законом. Право на возмещение вреда в сфере правосудия, предусмотренное п. 1 ст. 1070 ГК, возникает не во всех случаях прекращения уголовного преследования, а только в случаях постановления оправдательного приговора, прекращения уголовного дела за отсутствием события или состава преступления (кроме случаев, когда производство по делу прекращается в отношении лица, совершившего общественно опасное деяние в состоянии невменяемости) и в некоторых иных случаях. Эти уголовно-процессуальные основания изложены в УПК РФ и были кратко освещены при характеристике ответственности государства за незаконные действия (бездействие) правоохранительных органов. Компенсация вреда происходит лишь в случаях полной реабилитации гражданина, причем перечень этих случаев является закрытым и расширительному толкованию не подлежит. Выплата причиненного гражданину ущерба по другим основаниям, кроме перечисленных выше, в рамках п. 1 ст. 1070 ГК РФ не производится.[517]517
  Не имеет места компенсация вреда при прекращении уголовного дела по так называемым нереабилитирующим основаниям: амнистия, недостижение возраста, с которого наступает уголовная ответственность, примирение обвиняемого с потерпевшим, отсутствие жалобы потерпевшего в предусмотренных законом случаях, смерть обвиняемого, изменение обстановки, передача виновного на поруки и др. Нет оснований для возмещения вреда в сфере правосудия и в случаях, когда последующий уголовный закон устраняет преступность деяния или смягчает наказание.


[Закрыть]

Так же как и при ответственности государства за незаконные действия правоохранительных органов, возмещение вреда, причиненного реабилитированным лицам в сфере правосудия, происходит в полном объеме за счет казны соответствующего уровня: за счет казны Российской Федерации в случаях, когда суды относятся к системе федеральных судов,[518]518
  Согласно ст. 4 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. «О судебной системе Российской Федерации» к федеральным судам относятся: Конституционный Суд РФ, Верховный Суд РФ, верховные суды республик, краевые и областные суды, суды городов федерального значения, суды автономной области и автономных округов, районные суды, военные и специализированные суды (федеральные суды общей юрисдикции), Высший Арбитражный Суд РФ, федеральные арбитражные суды округов (арбитражные кассационные суды), арбитражные апелляционные суды, арбитражные суды субъектов Российской Федерации, составляющие систему федеральных арбитражных судов.


[Закрыть] и за счет казны субъекта Российской Федерации, если суды относятся к системе судов субъектов Российской Федерации.[519]519
  К судам субъектов Российской Федерации относятся: 1) конституционные (уставные) суды субъектов Российской Федерации; 2) мировые судьи, являющиеся судьями общей юрисдикции субъектов Российской Федерации.


[Закрыть]

В отличие от ответственности государства за действия правоохранительных органов п. 2 ст. 1070 ГК РФ требует, чтобы в случае привлечения к гражданско-правовой ответственности государства в сфере правосудия вина судьи была установлена приговором суда, вступившим в законную силу.

Следует заметить, что гражданско-правовая ответственность государства за действия суда, обусловленная наличием приговора, возобладала во многих странах, образовавшихся на пространстве бывшего СССР. К примеру, в Украине механизм возмещения ущерба закреплен ст. 1176 ГК и специальным Законом от 1 декабря 1994 г. «О порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, досудебного следствия, прокуратуры и суда». Согласно этим актам возмещение вреда связано с установлением в действиях судьи состава преступления, повлиявшего на вынесение судебного решения по гражданскому делу.[520]520
  См.: Васильев С. В. Деликтное судопроизводство (судопроизводство о возмещении вреда). Харьков, 2005. С. 87.


[Закрыть] Согласно п. 2 ст. 939 ГК Республики Беларусь (1998 г.) вред, причиненный осуществлением правосудия, возмещается в случае, если вина судьи установлена приговором суда, вступившим в законную силу.[521]521
  Гражданский кодекс Республики Беларусь. Минск, 1999. С. 540.


[Закрыть]

В юридической литературе высказываются сомнения относительно конституционного соответствия содержания п. 2 ст. 1070 ГК РФ.

Так, Л. В. Бойцова полагает, что ограничения ответственности государства за причинение вреда в сфере правосудия только случаями совершения судьей уголовного преступления противоречат нормам ст. 52, 53, 46 Конституции РФ. Как известно, согласно этим нормам каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц. Права потерпевших от злоупотребления властью охраняются законом. Государство обеспечивает потерпевшим компенсацию причиненного ущерба. Каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод.[522]522
  См.: Бойцова Л. В. Ответственность государства и судей за вред, причиненный гражданам при отправлении правосудия // Журнал российского права. 2001. № 9. С. 53–54.


[Закрыть]

Поддерживая изложенное мнение, О. В. Вишняков также утверждает, что формулировка п. 2 ст. 1070 ГК РФ серьезно ограничивает основополагающий принцип ответственности государства за вред, причиненный незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц, предусмотренный ст. 53 Конституции РФ, нарушает фундаментальный принцип любого демократического государства – принцип доступа к средствам правовой защиты, указанный в ст. 46 Конституции РФ. Ученый сетует на то, что суды, как правило, отказывают в принятии исковых заявлений о взыскании ущерба, причиненного в результате нарушения сроков рассмотрения гражданских дел в суде, нарушения права доступа к правосудию и т. д., ссылаясь на то, что п. 2 ст. 1070 ГК РФ обусловливает возможность взыскания ущерба наличием установленной вступившим в законную силу приговором вины судьи в совершении преступления; а УК РФ предусматривает в качестве оснований такой ответственности только несколько умышленных преступлений, например предусмотренное ст. 305 УК РФ «Вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта».[523]523
  См.: Вишняков О. В. Судебная власть о возмещении вреда в сфере правосудия // Российский судья. 2008. № 1. С. 35.


[Закрыть]

С. Ф. Афанасьев также полагает, что содержание п. 2 ст. 1070 ГК РФ ставит под сомнение прямое действие ст. 53 Конституции РФ, материализацию положений Европейской хартии Совета Европы «О статусе судей» (1998 г.), согласно которым компенсация за ущерб, понесенный неправомерно из-за решения или поведения судьи, выполняющего возложенные на него обязанности, гарантируется государством. В национальном законе может быть предусмотрено право государства потребовать от судьи в судебном порядке возмещения таких расходов, но не больше установленных размеров, в случае грубого и непростительного нарушения процедур исполнения судейских обязанностей. Предъявление иска допустимо по предварительному согласованию с органом, независимым от исполнительной и законодательной власти, в котором не менее половины принимающих участие в заседании являются судьями, избранными такими же судьями (п. 5.2).[524]524
  Афанасьев С. Ф. Гражданско-правовая ответственность суда (судей) общей юрисдикции в свете ее процессуальной реализации // Администратор суда. 2007. № 3. С. 26.


[Закрыть]