Текст книги "Геном"

Глава 19

Эйвери заложила вираж и осветила прожектором утопающий в темноте аэропорт. Пейтон выглянула из-за ее плеча. Почтовый аэропорт имени Роджерса имел всего одну взлетно-посадочную полосу, но и на ней не наблюдалось каких-либо признаков жизни. Доктор успела заметить два вертолета и пять самолетов.

Аэропорт находился в нескольких милях от Бэрроу, самого северного города Соединенных Штатов. Городок был невелик, до начала эпидемии Х1 он насчитывал меньше пяти тысяч жителей; сейчас осталось наверняка меньше. Бэрроу находился в двухстах милях от Северного полярного круга – на восход солнца можно было не рассчитывать еще месяц. Пейтон вдруг показалось, будто она просидела в темноте несколько лет и почти забыла, как выглядит солнце.

Вертолет сделал посадку, путники вышли на холодный декабрьский ночной воздух. Эйвери, опережая остальных, побежала осматривать самолеты. Она быстро прошла мимо четырех одномоторных турбовинтовых машин прямо к реактивному самолету с логотипом компании нефтегазопоисковой разведки. Название компании Пейтон слышала впервые.

– Сойдет! – воскликнула блондинка.

– Как далеко отсюда до Оксфорда? – засомневалась Пейтон.

– Не знаю. До Лондона четыре тысячи миль или около того.

Лин рассмотрела самолет.

– Оксфорд рядом с Лондоном. Я по два раза в неделю ездила туда поездом. Какая у него дальность полета?

– Это – «Гольфстрим-5», свыше шести тысяч морских миль или около двенадцати тысяч километров. Скорость тоже приличная – до 670 миль в час. Девяносто процентов скорости звука.

Адамс смерил девушку подозрительным взглядом.

– Точно такой же был у «Рубикона», – пояснила Эйвери.

Они заправили самолет и перетащили в него снаряжение. Обшарпанный салон наводил на мысль, что машина прослужила лет двадцать, не меньше. Однако двигатель завелся сразу, и самолет уверенно побежал по взлетной полосе.

Набрав нужную высоту, Эйвери включила автопилот и вышла в салон к пяти пассажирам.

– Итак, – спросила она, – о чем вы тут без меня судачили?

– О том, как чуть не замерзли насмерть, – буркнул Найджел.

Лин не удостоила реплику вниманием.

– Как я уже сказала, мы обнаружили на «Бигле» кости, но не в таком количестве, как я ожидала. – Она выждала, пока все навострят уши. – Тем не менее мы нашли зацепку.

Эйвери потерла переносицу.

– Хорошо, ведусь. В забеге объявлена лошадь по имени «Страшно загадочная штучка с борта затонувшей субмарины», ставлю штуку баксов. – Блондинка с нарочитым вызовом наклонила вперед корпус. – Надеюсь, ставка покрывает повторные забеги?

– Я рада видеть вас в приподнятом настроении, Эйвери, – ответила Лин. – Однако мы потеряли много людей, так что нам не до смеха.

Эйвери мгновенно посерьезнела.

Пейтон восхитило умение матери направлять ситуацию в нужное русло. В одно мгновение она заставила всех присутствующих слушать ее и чувствовать так и то, что ей было нужно.

Лин, не поднимая взгляд, продолжала:

– В кабинете внутри «Бигля» мы с Пейтон нашли фото одного наскального рисунка. – Она достала листок и пустила по кругу. – Обратите внимание на надпись с обратной стороны.

Получив изображение в свои руки, Пейтон перечитала надпись еще раз:

Do fidem me nullum librum

A. Liddell

Эйвери вернула снимок Лин.

– Я изучала латынь в одиннадцатом классе, без чужой помощи не справлюсь.

– На латыни только первая часть, – поправила Лин. – Это – начало очень старой клятвы. De fidum me nullum librum vel instrumentum aliamve quam rem ad bibliothecam pertinentem… Я тоже ее принимала. Почти тысячу лет этого завета придерживались величайшие мужи человечества, а также те, кто достаточно проявил себя, чтобы примкнуть к ним. Среди тех, кто произнес вслух или подписал эту клятву, пятьдесят восемь нобелевских лауреатов, двадцать семь премьер-министров Великобритании: Маргарет Тэтчер, Тони Блэйр, Дэвид Кэмерон, Тереза Мэй, премьер-министры Австралии и Канады, сэр Уолтер Рэли, Лоуренс Аравийский, Эйнштейн, Шредингер.

– Не может быть, – прошептала Эйвери.

– Может. Что касается писателей, список еще обширнее: Т. С.-Элиот, Грэм Грин, Кристофер Хитченс, Олдос Хаксли, Д. Р. Р. Толкин, Филип Пулман, К. С.-Льюис. Даже философы, такие как Джон Локк и Уильям Оккам.

– Который с бритвой? – уточнила Эйвери.

– Тот самый.

– И что это за клятва? – спросил Найджел.

– О защите знания.

– Каким способом?

– Предохранением книг от огня.

После слов Лин наступила полная тишина.

– Люди приносили эту клятву, прежде чем быть допущенными в библиотеку. – Лин свернула и спрятала листок со снимком. – А именно – в одну из старейших библиотек Европы, построенную почти тысячу лет назад. Она – вторая по размеру во всем Соединенном Королевстве после Британской библиотеки и расположена недалеко от нее. Согласно британским законам, эта библиотека имеет право запросить экземпляр любой напечатанной в Великобритании книги. Ирландские законы предоставляют такое же право в Республике Ирландия.

– Бодлианка, – понял Найджел. – Главная библиотека Оксфордского университета.

– Да.

– В чем смысл клятвы? – спросила Пейтон.

– В том, чтобы не вносить в библиотеку открытое пламя. Пока не изобрели электричество, Бодлианская библиотека закрывалась с заходом солнца. Жечь свечи в ней не разрешалось. Курить тоже. Чтобы не допустить гибели бесценных книг от огня.

– А вторая часть? – спросил Найджел. – А. Лидделл?

– Это отсылка к работе автора, который тоже принес клятву; он работал в университете профессором. Название «Зеркало» взято из его книги. Именно это произведение вдохновило «Китион» на великий проект. Чтобы не раскрывать свое подлинное имя, автор писал под псевдонимом Льюис Кэрролл. Нам предстоит разыскать его творение – «Приключения Алисы в Стране чудес».

Глава 20

Увидев Пейтон в ресторане Сан-Франциско, Дезмонд всю ночь не мог сомкнуть глаз. Сцена снова и снова прокручивалась в уме, а вместе с ней – взгляд стоящего на улице посреди снегопада Юрия. Дезмонда не покидало ощущение смутной тревоги. Между всем этим определенно существовала какая-то связь, которую он не мог нащупать.

Дезмонд встал, поплескал водой на лицо и вышел из квартиры. Он ожидал увидеть Дженнифер, сидящую за столом в холле у лифта, но вместо нее сидел и смотрел на экран лэптопа молодой парень азиатской внешности.

Завидев Дезмонда, он поднялся.

– Доброе утро, сэр.

– Доброе…

– Хуань, – представился азиат.

– Рад познакомиться. – Дезмонд замешкался. – У Дженнифер сегодня выходной?

– У кого?

– У Дженнифер Нельсон. Она обычно работает в дневную смену.

– Я с ней незнаком, сэр. Мне не приходилось с ней встречаться. – Хуань помедлил. – Вам что-нибудь принести?

– Нет. Спасибо.

Дезмонд занял привычное место у гигантского окна библиотеки и погрузился в размышления о том, почему первобытные люди, растекаясь по всему миру, уничтожили неандертальцев, денисовцев, флорессцев и все прочие виды гоминидов, но пощадили приматов – шимпанзе, горилл и бонобо.

Однако, как он ни старался, не мог сосредоточиться на вопросе. Ум то и дело переключался на сцену у ресторана, лицо Пейтон и сидящую с невозмутимым видом – как почти зеркальное отражение Юрия – Лин. Сосредоточься!

Дезмонд встал и поднялся по винтовой лестнице на третий этаж, где хранились архивные записи конклавов «Китиона». Он вытащил том, относящийся к шестидесятым годам прошлого века, быстро пролистал его, достал следующий. Наконец нужное выступление нашлось.

Вот оно!

На втором этаже он разыскал несколько томов журналов экспедиций «Бигля». Дезмонд отнес вниз все книги по пять штук за одну ходку, сложил стопкой на столе и углубился в чтение.

Через два дня загадка Юрия была разгадана.

Эхо голоса под высоким потолком заставило его вздрогнуть.

– Ты похож на человека, сделавшего открытие.

Юрий подошел к столу и присел.

– Ну-ну, рассказывай.

Дезмонд откашлялся.

– Мы – величайшие массовые убийцы в истории планеты.

– А мотивы?

– Калории и белки.

Юрий улыбнулся своей редкой улыбкой, которая тут же растаяла.

– Поясни.

– Остальные виды – неандертальцы, денисовцы, флорессцы – были нашими соперниками в борьбе за калории, а приматы в джунглях вряд ли. Человекообразные обезьяны потребляют намного меньше калорий, чем люди. Шимпанзе и бонобо требуются около 400 калорий в сутки, гориллам – около 635, орангутангам – 820. И это несмотря на их более крупные размеры. Причина – в наших мозгах. Фунт мозговой ткани использует в двадцать раз больше энергии, чем фунт мышц.

Но гораздо важнее то, что большинство приматов – травоядные, питаются бананами, орехами и так далее. Поэтому они не соперничали с нами в борьбе за главное мозговое топливо – мясо, и особенно мясо вареное. Именно поиски мяса вынудили нас покинуть Африку и дойти до самой Австралии. Этот исход оказал на планету огромное влияние. Он обернулся глобальной катастрофой, полным вымиранием.

– Вымиранием кого?

– Мегафауны, крупных животных. Всякий раз, когда поведенчески современные люди осваивали новый район обитания, мегафауне наступал конец. Так случилось и 45 000 лет назад, когда древние люди достигли Австралии. По прибытии они застали там пятисоткилограммовых кенгуру, двухтонных вомбатов, семиметровых ящериц, стопятидесятикилограммовых сумчатых львов и черепах размером с легковой автомобиль. И тогда – за очень короткий промежуток времени – более 85 % животных тяжелее 45 килограммов вымерли. Это не случайность.

Выражение лица Юрия не изменилось.

– Продолжай.

Дезмонд раскрыл один из экспедиционных журналов «Бигля».

– Останки убитых нами животных ученые находили повсюду в мире. Этот глобальный геноцид получил название «массового вымирания четвертичного периода». И они со всей определенностью доказали, – Дезмонд ткнул пальцем в журнал, – что виноваты в этом наши предки. Глобальный холокост постигнул не только других людей, но и, за малыми исключениями, всех крупных животных планеты. На сей день человек потребляет 350 миллионов тонн биомассы. Это в три раза большее количество биомассы, чем потребляют все овцы, куры, киты и слоны, вместе взятые. Экология планеты почти полностью заточена на снабжение пищей наших гигантских, жадных до калорий мозгов.

– Что случилось после исчезновения мегафауны?

– Кризис. Человеческая популяция сократилась. Но мы продолжали осваивать новые земли, вот что заставило наших предков преодолеть Берингов пролив, проникнуть в самые отдаленные уголки Южной Америки и тихоокеанских островов, вплоть до Гавайев и острова Пасхи. Все из-за еды. Когда еда кончалась, рост населения прекращался. Это – ответ на вопрос об Австралии. Люди прибыли на новый континент, перебили всю крупную дичь, и наступило равновесие. Затем величайшее изобретение покорило мир и резко увеличило калорийность питания – сельское хозяйство. Выращивание таких злаков, как рис, пшеница, обепечило калории практически в неограниченном количестве. Потребность охотиться на еду отпала. Поэтому когда примерно 12 000 лет назад возникли первые города, все они держались на сельском хозяйстве. Человеческая цивилизация стала бурно развиваться – торговля, письменность, законы, чеканные деньги. Путь проложила аграрная революция, обеспечившая энергией наши могучие мозги.

Дезмонд сделал передышку.

– Увы, древних австралийцев она не коснулась. Остальной мир обнаружил их застрявшими на уровне охотников-собирателей. Сельское хозяйство у них не появилось, а значит, не возникли города и городской уклад жизни, способствующий мышлению, пытливости и изобретательности.

– Отлично, Дезмонд! Ты поработал на славу. Но ты все еще не учитываешь один элемент.

Дезмонд отклонился в кресле.

– Почему – мы? – спросил Юрий.

– Мы?..

– Почему люди – мы, а не неандертальцы? Ведь их мозг был крупнее нашего, тело массивнее, мышцы крепче. Они прекрасно адаптировались, обитая полмиллиона лет на двух континентах, прежде чем появились мы и прикончили их. Шутка сказать… – Юрий придвинул к себе стопку книг и принялся листать их одну за другой, изучая оглавление. Наконец нашел нужную страницу и, открыв ее, показал Дезмонду – журнал экспедиции в Германию от 1973 года.

Дезмонд был поражен.

– Ты прочитал все эти книги?

– Я изучал их тщательнее любого человека на земле. – Юрий взглянул на черно-белую фотографию места археологических раскопок с обнаруженными костями. – Это была крайне опасная экспедиция. Проникнуть в Восточную Германию в то время было неимоверно трудно. А еще труднее было унести оттуда ноги, особенно когда приходилось кое-что везти с собой. Чтобы нам разрешили въезд, пришлось задействовать мои связи в России.

– Ты там тоже был? На «Бигле»?

– В день спуска лодки на воду и незадолго до ее потопления.

– Но твоей фамилии…

– …нет ни в журналах экспедиций, ни в записях конклавов «Китиона». Все фамилии изменены. Если бы враги захватили эту библиотеку, нам пришлось бы туго.

Дезмонд раскрыл было рот для очередного вопроса, но Юрий оборвал его:

– Занимайся поиском разгадки, Дезмонд, а не историей «Китиона». – Он указал на страницу. – Во время этой экспедиции мы обнаружили пещеры, в которых пятьдесят тысяч лет назад обитали неандертальцы. А в них – ритуальные захоронения, каменные орудия труда. Мы нашли свидетельство тому, что неандертальцы ухаживали за пожилыми членами племени, некоторые из них болели годами. Этот вид был очень похож на Homo sapiens. Откуда тогда у нас взялось столь подавляющее преимущество перед ними – вот в чем загадка.

– Из-за современности поведения…

– Таков официальный ответ, но что он конкретно предполагает, Дезмонд? Подумай. Представь, что ты не знаешь ответа и стоишь на вершине холма, глядя на племя наших предков в одной долине и племя неандертальцев – в другой. В ком бы ты увидел будущих покорителей мира? Мы знаем, кто победил, потому что мы – наследники победителей. Однако на тот момент обе группы выглядели поведенчески продвинутыми. Копай глубже. Ответ существует.

* * *

Когда Юрий ушел, Дезмонд долго сидел и думал. Он открыл журнал экспедиции, пытаясь вычислить Юрия под зашифрованным именем. Доктор Нилатс? Да, это он. Заметно по тону отчетности. Да и фамилия Нилатс, прочитанная задом наперед, означает Сталин. Юрий рос в Советском Союзе после Второй мировой войны и, вне всяких сомнений, натерпелся при Сталине. Юрию хотелось быть полной противоположностью тирану.

Остаток отчета об экспедиции, написанный археологами, генетиками и биологами, Дезмонд читать не стал. Однако при виде последней страницы у него пересохло во рту. Он прочитал следующий отчет, потом еще один. В уме снова зажегся образ Пейтон и ее матери, сидящих за ресторанным столиком. Не может быть!

На этот раз Дезмонд, как одержимый, без остановки прочитал все журналы. Наконец он отодвинул кресло и протер глаза. Надо выйти на свежий воздух, успокоить нервы. Дезмонд натянул спортивный костюм и отправился к лифту.

Секретарь вскочил при его появлении.

– Сэр, вам что-нибудь требуется?

– Пойду подышу свежим воздухом. Спасибо, Хуань.

Дезмонд пробежался до морского берега, чувствуя в легких пряный холодный воздух. По мере приближения к пристани все больше воняло рыбой. Местных жителей сменили толпы туристов, делающих снимки Алькатраса и солнечного заката на фоне моста Золотые Ворота. Ни на шаг его не отпускало ощущение, что за ним наблюдают. Дезмонд перешел на шаг, оглядываясь по сторонам.

Когда он вернулся, шел девятый час вечера. Пробежка помогла прочистить мозги. Сомнений практически не оставалось, но ему требовалась абсолютная уверенность в своей теории.

Дезмонд принял душ, надел костюм и пальто, взял портмоне. Покинув здание, он прошел несколько кварталов, периодически бросая взгляд через плечо. Почему его так мучила подозрительность? Выстроенная им теория объясняла, откуда Юрий узнал, что Пейтон и Лин сидят в ресторане, но это вовсе не означало, что следили за ним самим.

Он остановил такси на Бэй-стрит.

– В Менло-Парк. Виндзор-драйв.

Водитель ввел адрес в прикрепленный к лобовому стеклу навигатор и нажал на газ.

* * *

Прошел почти час, прежде чем такси остановилось у нужного адреса на тихой жилой улице. Дезмонд расплатился, попросил водителя подождать и с быстро бьющимся сердцем и комком в горле направился к входной двери. Он чуть было не повернул обратно. Если он ошибся, будет опозорен.

Дезмонд постучал. Зажегся свет. Послышались шаги. В глазке потемнело – кто-то смотрел на него из-за двери. Дверь открылась, за ней стояла Лин Шоу, одетая в брючный костюм, как будто только что вернулась домой с работы.

– Дезмонд?

– Можно войти?

– Разумеется.

Дезмонд бывал у Лин дома всего несколько раз. Внутри было опрятно, обстановка – нейтральная, почти безликая, словно дом выставлен на продажу. Лин почти все время проводила в Стэнфорде и своей фирме, занимаясь генетическими исследованиями.

– Меня сбили с толку измененные фамилии.

– О чем ты?

– Ты была на борту «Бигля». Ты – член «Китиона». Я читал отчеты. Твой голос не особо выделяется, но я его расслышал. Даты тоже совпадают с тем, что я слышал от Пейтон о тебе и ее отце. Он был на борту «Бигля», когда субмарина затонула, не так ли? Даты совпадают.

Лин присела на кресло у эркерного окна и жестом предложила Дезмонду место на тахте.

Он не пошевелился.

– Присядь, Дезмонд, – сказала Лин ровным, не допускающим возражений тоном.

Он опустился на тахту и подался вперед, положив руки на колени.

– Что привело тебя ко мне?

Эта черта Лин очень нравилась Дезмонду – она всегда переходила прямо к делу.

– Я полагал, что Юрий нанял меня, потому что я начал наводить справки о «Китионе». Я обнаружил следы ордена, когда работал в стартапе «SciNet».

Дезмонд замолчал, надеясь, что Лин подкинет какую-нибудь информацию. Та лишь наблюдала за ним, ничего не говоря.

– Теперь я считаю, что ошибался. Мне кажется, это ты его попросила нанять меня на работу.

Дезмонд бросил пристальный взгляд. Лицо пожилой женщины оставалось непроницаемым.

– Я хотел бы знать почему и считаю, что имею на это право.

Лин наконец отвела глаза, издала вздох.

– Прежде чем Юрий нанял тебя, мы убрали из журналов все фотографии – его, мои, отца Пейтон. Никак не думала, что ты догадаешься, а ведь я редко ошибаюсь в людях.

– Но почему меня?

– Из-за Пейтон.

– Пейтон?

– Ты разбил ей сердце.

Фраза ударила в Дезмонда, как картечь.

– У меня и в мыслях…

– Я знаю. То, что произошло… связано с неподвластными тебе обстоятельствами. – Лин снизила голос до шепота. – Мне ли не знать, каково терять человека, которого любишь больше всего на свете. Она сама на себя не похожа с тех пор, как ты уехал.

– Я…

– Послушай, Дезмонд. Пейтон уже не будет прежней. И ты не будешь. Но у тебя есть шанс. «Зеркало» излечит душевные раны.

– Значит, обещанное Юрием – правда?

– Да.

– И поэтому ты меня наняла?

– Да.

– Чего ты добиваешься?

– Того же, что и все родители, – чтобы моя дочь была счастлива, чтобы ее жизнь сложилась удачнее моей.

Они сидели некоторое время в молчании. Наконец Дезмонд заговорил:

– Мне рассказать Юрию… о нашей встрече?

Лин шумно выпустила воздух через нос.

– Не бери в голову. Юрий Пащенко всегда опережает на шаг любого человека. Подозреваю, что он уже в курсе твоего приезда ко мне. И хотя я не могу утверждать на сто процентов, думаю, что он нас сейчас слушает.

– Так что мне тогда делать?

– Ступай обратно и доведи начатое до конца. Откажешься – считай, что отказался и от Пейтон.

Глава 21

Коннер ощущал запах дыма далекого пожарища. Гомон голосов на канале связи рисовал картину хаоса и беспорядка. Пожар перескакивал с дома на дом, жильцы бежали из них, невзирая на комендантский час.

Через широкое окно Коннер увидел, как в доме напротив открылась дверь гаража. Из него выехал и умчался прочь черный «БМВ».

Коннер спустился в гараж, где стоял фургон с открытыми задними дверями. Доктор Парк следил за бегущими по плоскому экрану синими, зелеными и красными волнистыми линиями.

– Долго еще?

Парк ответил, не отрываясь от компьютера:

– Недолго. Двадцать-тридцать минут.

Коннер прикинул, что времени может не хватить.

Он вернулся в дом и через кухню прошел в спальню Лин Шоу. На комоде стоял снимок Пейтон, Эндрю, Мэдисон и Лин, сделанный в Большом каньоне. Как будто они хотели подчеркнуть отсутствие еще одного человека – мужа Лин и отца детей, Уильяма.

Коннер взял фотографию и застыл на месте. Пальцы что-то нащупали на обратной стороне, какой-то металлический предмет.

На тыльной стороне фоторамки клейкой лентой был прикреплен ключ.

Он был мал – такими запирают навесные замки или сейфы. Головка и ее основание покрашены белой краской, а шток, бородка и кончик сделаны из серебристого металла. Что бы это значило?

Коннер вытащил из комода и опустошил все ящики, пытаясь найти замок или сейф. Стащил покрывала с кровати, перевернул матрац, перерыл всю кладовку – ничего. Подойдя к окну, осмотрел двор в поисках сарая или хранилища. Опять ничего. Начал методично осматривать комнату за комнатой.

Где никто не станет искать?

Он прошел в холл, потянул за веревку, опустил ведущую на чердак лестницу. Ступени шатались и скрипели под его тяжестью. Коннер дернул за шнур, свисающий от лампочки без абажура. И тут пусто. Одни голые стропила, жужжащий блок кондиционера да заливная теплоизоляция.

Негодуя от раздражения, Коннер спустился вниз.

Может быть, Лин оставила ключ нарочно, чтобы позлить непрошеных гостей? С нее станется. Но сдаваться пока рано.

Коннер вернулся в спальню.

В доме не было отдельной гардеробной комнаты, по обычаю тех времен двойной гардероб был встроен в стену и прикрыт решетчатыми раздвижными дверями. Коннер сравнил оба отделения. Да, разница есть. В правом имелась дополнительная реечная отделка белого цвета, как на окне или дверной притолоке. Рейки прикрывали углы и места стыков между боковыми стенками и задней стеной.

Это уже кое-что.

Коннер сбросил одежду на пол и надавил на заднюю стену. Она поддалась – совсем чуть-чуть; впрочем, для обычной панели из гипсокартона и этого было много. Коннер обследовал каждый квадратный сантиметр стены, но не нашел скважину.

На полу стояла невысокая подставка для обуви с двумя полками. За ней обнаружились лишь голые половицы.

Скользя взглядом по ровной белой поверхности облицовочной рейки, Коннер вдруг замер. Часть ее по-другому отражала свет. Он провел по поверхности ладонью и обнаружил, что в дерево в одном месте вставлен металлический кружок. Сверху его прикрывал кусочек бумаги на клейкой ленте.

А вот и скважина!

Коннер поскреб поверхность кончиком ключа, обнажив серебристый металл. Старая лиса! Прежде чем закрасить замок под тон плинтуса, Лин вставила ключ, чтобы скважину не залило краской. Теперь понятно, почему головка ключа выкрашена в белый цвет.

Он вставил ключ в скважину и повернул. Раздался щелчок. Коннер надавил на заднюю стенку. Она открылась не полностью, отодвинувшись ровно настолько, чтобы пролезть внутрь.

Как и на чердаке, с голой лампочки свисал шнур. Коннер включил свет и замер, ошарашенный, не веря своим глазам. Затем прикрыл дверь-стену за собой и присел на корточки, чтобы рассмотреть предметы в тайнике. У Лин была причина никому их не показывать.

В углу лежала аккуратно свернутая военная форма. Ее явно не надевали последние семьдесят лет. Страна, в которой она была изготовлена, ушла в небытие. Однако не узнать нацистские регалии было невозможно.

В обувной коробке лежала пачка фотографий, в основном черно-белых, с потрепанными краями. На большинстве из них был отображен белый мужчина-европеец средних лет.

На стене тайника висела утыканная разноцветными булавками карта мира. Булавки помечали неизвестные Коннеру места близ крупных городов. Он достал смартфон, тщательно сфотографировал каждый предмет в закутке и отправил снимки на сервер «Китиона».

Потом набрал номер.

– Да, – с обычной бесстрастностью ответил Юрий.

– Я кое-что нашел в доме Лин Шоу. Тебе следует взглянуть.