Текст книги "Региональный консалтинг: приглашение к творчеству. Опыт разработки документов стратегического планирования регионального и муниципального уровня"

Следующее методологическое отличие данной работы от большинства стратегий – это выбор принципа зонирования территории автономного округа в интересах оптимизации государственного управления. В условиях обширных пространств России зонирование (как и районирование) является естественным научно-прикладным методом государственного управления, основанным на гибком подборе инструментов государственной экономической и социальной политики для территорий с различными природными и социальноэкономическими условиями. В основу зонирования впервые в практике районирования России был положен пространственно-временной фронтирный цикл (см. главу 4).

Наконец, еще одна методологическая особенность Стратегии– 2030 – это принцип маркетингового мышления и связанная с ним парадигма кластерного развития, позволяющие определить конкретные механизмы обеспечения конкурентоспособности экономики. Маркетинговое мышление требует перезагрузки системы кластеров, заявленных в целеполагающих документах округа. Предложены варианты развития межотраслевых кластеров как наиболее эффективных для генерации инноваций с точки зрения кластерной парадигмы экономического развития.

Современные принятые на международном уровне научные принципы маркетинга[30]30
  Например, работы М. Портера, Ф. Котлера и др.


[Закрыть] требуют радикального пересмотра масштаба изучения социально-экономического развития. От отраслевого подхода необходимо перейти к изучению развития отдельных производств, к анализу перспектив выпуска отдельных видов продукции, поскольку именно отдельные виды продукции конкурируют на мировом рынке. Применение при разработке Стратегии-2030 маркетингового мышления обеспечило новое понимание отраслевой структуры производства и, в частности, помогло увидеть потенциал для формирования нового «сборного», межотраслевого кластера «Техника и технологии для Севера» (см. кейс «Конструируем кластер»).

Конструируем кластер (микропример)

Впервые идея формирования нескольких кластеров в ресурсных и сервисных отраслях экономики Ханты-Мансийского автономного округа – Югры была высказана нами еще в середине нулевых годов. Она хорошо вписывалась в активно обсуждаемые тогда руководством автономного округа конкретные направления «усложнения» местной экономики. Региональные кластеры в нефтегазодобыче, нефтегазопереработке, лесной, горной отрасли, туризме, медицине, сельском хозяйстве как раз и призваны были обеспечить эффект концентрации усилий с получением новой отдачи на тесном сопряжении различных агентов экономики в масштабах всего округа или локализованного участка его пространства. Однако дальнейшее развитие событий показало, что многие кластеры были обозначены «авансом», то есть без фактических предпосылок к развертыванию и успешной работе. Вот почему на следующем цикле выполнения целеполагающих работ для автономного округа, уже в десятые годы, наш подход к формированию местных кластеров был существенно скорректирован и упорядочен. Пришло понимание абсолютно разного потенциала создания кластеров в Югре: одни уже имеют почти все предпосылки к образованию, другие могут рассматриваться в качестве прото-кластеров, а третьи еще просто не вызрели и вряд ли возникнут здесь даже в среднесрочной перспективе.

Классический кластер (модель которого разработана М. Портером) включает сложную систему взаимодействия участников и местной среды. Один из важнейших факторов конкурентоспособности – это опора на местный придирчивый спрос: только выдержав проверку местным (что очень важно – искушенным в данной области) потребителем, отрасль может быть конкурентоспособна в глобальном отношении. Какие потенциальные кластеры находят искушенного потребителя инновационной продукции? Очевидно, что хорошую проверку на практике находят технологии в области нефтегазодобычи и газопереработки (чего нельзя сказать о нефтепереработке); развитие нефтесервиса, инновационных методов повышения нефтеотдачи пластов и др. В местном сообществе вынужденно придирчиво тестируются все технологии, связанные с одолением суровых условий Севера – обеспечивающие мобильность (внедорожные и вседорожные средства передвижения; мобильные жилища), теплосбережение (от теплой одежды до северных типов домостроения); северные варианты исполнения транспортной, строительной, промышленной техники; энергоэффективные технологии. Огромен потенциальный (но пока слабо удовлетворяемый) спрос на экологические технологии, на эффективные и экономные технологии рекультивации нарушенных и загрязненных земель. Потенциально большой спрос на профилактическую и профессиональную медицину, мобильную и телемедицину. А вот часть потенциальных кластеров может рассчитывать только на местный спрос – это агропромышленный (за исключением направления экспорта за пределы округа рыбы, оленины, продукции переработки дикоросов), горнопромышленный и лесопромышленный кластеры. Кластеры, ориентированные на местный спрос, заведомо ослаблены в экономическом отношении.

Второе условие, обеспечивающее конкурентоспособность кластера, – это конкуренция фирм внутри кластера, сосуществование разного типа фирм (крупные, малые, средние). Хорошие организационные предпосылки для формирования кластера по этому показателю (сочетание малых и средних фирм) у Югры в настоящее время сформировались только в лесопромышленном комплексе – но в нем мал сам масштаб развития производства. Нефтегазодобывающая промышленность войдет в стадию полноценной кластеризации только с «допуском» в отрасль малых и средних предприятий.

Третье условие – это наличие взаимосвязанных и поддерживающих отраслей – поставщиков и смежников основного производства, в том числе предприятия и организации, действующие в сфере НИОКР и обеспечивающие генерацию нового знания, ноухау, инновационных технологий для производства основной продукции кластера.

Кластер не может развиваться на импортной базе (хотя в условиях Севера кластеры могут опираться на тесные связи – в первую очередь, в научной сфере – с удаленными научными центрами); опыт развития успешных российских кластеров показывает, что включение в кластер внешних научных центров оказывается эффективным (хотя и выходящим за рамки классической кластерной теории). Так, например, научные и производственные предприятия Бийского биофармацевтического кластера (Алтайский край) успешно сотрудничают с научными учреждениями Томска и других сибирских городов. В Югре уже реализовано дистанционное сотрудничество с ведущими научными центрами в сфере медицины (регулярные консультации с ведущими специалистами в сфере телемедицины); в нефтегазодобывающей промышленности (важные научно-исследовательские центры, работающие на округ, расположены в Тюмени). Очевидно необходимо тесное сотрудничество – вплоть до включения в процессы кластеризации – внешнего научного центра (Екатеринбург – Институт леса) в случае лесопромышленного кластера. Другие кластеры требуют специфического местного знания (например, северное сельское хозяйство, этнический туризм), поэтому здесь необходимо выстраивание мощных «горизонтальных» сетей взаимодействия с аналогичными предприятиями и организациями в других регионах страны и зарубежья.

Наконец, четвертое условие – это наличие ресурсов (сырьевых, человеческих, энергетических и др.). Наиболее острое ограничение для развития всех абсолютно кластеров в Югре – это человеческие ресурсы: округ испытывает нужду в квалифицированных кадрах, способных обеспечить научно-инновационную составляющую развития кластера. Даже создание в округе трех университетов не решило проблемы. В первую очередь, проблема в утечке специалистов: по данным Мониторинга трудоустройства выпускников Министерства образования и науки Российской Федерации, на каждые пять человек, остающихся в Югре, приходится один выпускник югорских вузов, уезжающий за пределы округа (в 2015 году на 2891 оставшихся пришлось 538 уехавших)[31]31
  http://graduate.edu.ru/passport#/?items=71100&slice=6


[Закрыть].

Все заявленные в целеполагающих документах округа кластеры были подвергнуты пересмотру на предмет их соответствия условиям кластерного развития.

Наиболее перспективным и сформированным оказался медицинский кластер. Рассмотрим на его примере процесс формирования кластера в целом.

Самые важные преимущества округа в медицинской сфере – это высокий уровень перинатальной медицины, уникальные компетенции местных врачей по работе в составе передвижных бригад (плавучее судно, автомобили), инфраструктура реабилитации инвалидов. Медицина Югры отличается очень высоким уровнем технической оснащенности.

Мобильная медицина уже стала для округа экспортной отраслью: сотрудники передвижной поликлиники обслуживают не только районы Югры, но и Ямало-Ненецкий автономный округ и территорию республики Саха (Якутии), производя углубленные медицинские осмотры. Таким образом, в округе уже запущены, реально осуществляются характерные кластерные процессы: «вышколенные» придирчивым и специфичным спросом местных нефтегазодобывающих компаний, локальные производители услуг «вывозятся» и в другие регионы[32]32
  Центр профессиональной патологии. URL: https://cpphmao.ru/corporate-customers/kdpp/


[Закрыть]. Потенциальное направление развития медицинского кластера – это интеграция медицины и образования, подготовка специалистов для оказания мобильных медицинских услуг, медицинских услуг в экстремальных условиях. Такая деятельность уже ведется в югорском Центре медицины катастроф[33]33
  http://www.price-med.ru/art.php?id=277&r=7


[Закрыть].

В целом окружная медицина представлена идеальным, с точки зрения формальной кластерной теории, набором предприятий и организаций. Это крупные лечебные учреждения, два крупных медицинских вуза (Медицинская Академия в Ханты-Мансийске и Медицинский институт Сургутского госуниверситета), ряд специализированных медицинских центров (включая центр реабилитации инвалидов); ряд малых предприятий (в числе которых – организации социального предпринимательства: центры оказания паллиативной помощи, производства медицинского оборудования и др.). Важным дополнением медицинского кластера логично могли бы стать окружные санатории и базы отдыха, уже пользующиеся популярностью у югорчан, – например, санаторий «Кедровый лог», база отдыха «Парус»; необходима их более тесная интеграция со сферой медицинских услуг. В перспективе важными направлениями внутри кластера могут стать медицинский туризм (в том числе реабилитация инвалидов), школы практики здорового образа жизни (йога и т. п.), индустрия красоты и велнес, смежные направления сферы отдыха и досуга. По мере присоединения к кластеру сопутствующих отраслей (медицинский туризм, санаторно-курортное лечение, производство лекарственных средств, БАДов и другой биотехнологической продукции на основе дикоросов и сельскохозяйственного сырья и др.) кластер эволюционирует в межотраслевой кластер технологий обеспечения здорового образа жизни (или биомедицинский).

Для развития медицинского кластера определяются следующие основные задачи:

– закрепление и развитие качества услуг в сфере перинатальной медицины, охраны здоровья матери и ребенка, маркетинг платных услуг перинатальной медицины для жителей соседних регионов страны и Казахстана;

– замещение «импортных» (то есть получаемых в других регионах страны) услуг для населения округа;

– всестороннее развитие мобильной и профессиональной медицины как потенциально «экспортных» видов услуг;

– интеграция медицинских услуг с туризмом, сферой отдыха (за счет «подключения» местных санаториев и баз отдыха), а также с образованием. Развитие направления реабилитации (в интеграции с дальнейшим развитием паралимпийских видов спорта).

Неожиданным тормозом на пути развития кластера служит, по всей видимости, недоверие югорчан к окружной медицине. Сургут – крупнейший в округе центр специалистов-медиков, место дислокации многих медицинских организаций (Кардиологический центр и др.) – не вошел даже в тройку городов, предпочтительных с точки зрения оказания платных медицинских услуг, по данным проведенного в ходе корректировки Стратегии социологического опроса. Одним из объяснений данного феномена может быть как раз высокий уровень бесплатных медицинских услуг, оказываемых в Сургуте (на таком фоне, как правило, не возникает необходимости обращаться к платной медицине). Однако высокая частота получения платных медицинских услуг за пределами округа (в первую очередь, в Санкт-Петербурге) говорит о необходимости «импортозамещения» – развития в округе возможностей для получения квалифицированной медицинской помощи, по качеству и стоимостным затратам более привлекательной, чем медицинские услуги, предоставляемые в городах-конкурентах за пределами округа.

Еще одна негативная (с точки зрения развития кластера) тенденция, которая может усилиться, – это уничтожение дублирующих по функциям структур, концентрация медицинских услуг в ограниченном числе крупных учреждений. Конечно, это важная мера экономии бюджетных средств, с одной стороны, но с другой – именно внутренняя конкуренция считается классической движущей силой развития кластера. Здесь проявляется классическое противоречие между сиюминутной эффективностью и жизнеспособностью территориальной системы в длительной перспективе, блестяще охарактеризованное Дж. Джекобс[34]34
  Джекобс Дж. Экономика городов / пер. с англ.; под общ. ред. О. Н. Лугового. Новосибирск: Культурное наследие, 2008. 294 с. (Библиотека девелопера).


[Закрыть].

Тем не менее именно медицинский кластер – на данный момент наиболее перспективный для Югры.

Более сложная ситуация сложилась в отношении двух организационно оформленных кластеров – нефтегазоперерабатывающего и лесопромышленного. Современная конструкция кластера имеет очень рыхлый и фрагментированный характер. С точки зрения «чистой» кластерной теории (искушенный спрос как условие развития кластера) первое, что бросается в глаза исследователю, – это целесообразность «разворота» лесопромышленного кластера в сторону жилищного строительства. Гипотетически виден потенциал кластеризации производств и технологий, всесторонне, «под ключ» обеспечивающих среду жизнедеятельности человека:

– производство современных стройматериалов для сооружения и отделки экологически безопасного жилья на базе продукции лесопромышленного комплекса (ЛВЛ-брус и другие виды бруса, фанера, плиты, вагонка, детали отделки и др.);

– производство материалов для жилищного, промышленного и дорожного строительства на основе местных полезных ископаемых (щебень, тротуарная плитка, асфальт и др.);

– собственно строительство и консалтинг в сфере строительства и эксплуатации инновационных видов жилья;

– дизайн и архитектура, производство мебели и предметов интерьера;

– энергоэффективные технологии (включая производство и использование биотоплива), энергоаудит, использование альтернативных источников энергии;

– ЖКХ, инновационные методы тепло-, водообеспечения, удаления и утилизации отходов.

Нефтегазоперерабатывающие предприятия округа будут участвовать в производстве строительных материалов как источники серы (ценная добавка для производства высокопрочных бетонов, например, для сооружения взлетных полос и др.), битумов, асфальтов и т. п.

Однако в настоящее время такой разворот оказался невозможен (в том числе из-за установки на непрестижность деревянного жилья в условиях Севера и других институциональных факторов), поэтому лишь в перспективе в округе возможно появление деревянного домостроения на основе полной его «перезагрузки», применения инновационных технологий и дизайнерских решений.

Только в перспективе возможно также появление горнопромышленного кластера на базе переработки минерального сырья в западной части округа. Большие усилия нужны и для трансформации нефтегазодобычи в полноценный нефтегазодобывающий кластер на основе развития и внедрения новых технологий нефтегазодобычи и геологоразведки.

Научно-инновационный кластер как сумма инновационных составляющих других кластеров создается на базе Инновационного центра «РАН – ЮГРА», инновационного центра «Технополис Югры» и существующих в автономном округе НИИ и вузов, а также инфраструктуры поддержки и развития научно-инновационного кластера (включая существующие и планируемые: технопарки и технополисы, индустриальные парки, инновационно-образовательный комплекс (кампус) в городе Сургуте, Кванториум – детский технопарк в городе Ханты-Мансийске).

Наиболее уязвимое место кластера с точки зрения маркетинга его деятельности – это отсутствие четкой специализации и, следовательно, четкого круга потребителей. В современном виде потенциальные участники научно-инновационного кластера Югры представляют собой конгломерат разнородных производств с невысокой синергией. Тем значимее встает на повестку вопрос о необходимости создания единого координирующего центра, самостоятельной структуры в исполнительных органах государственной власти. В случае отсутствия решения по созданию единого координационного кластерного центра выбор невелик, с учетом мирового опыта и отсутствия обособленного научноинновационного кластера (практически нигде в мире нет просто научных кластеров: научно-инновационные фирмы всегда встроены в профильные, отраслевые кластеры) останется лишь оказать содействие «встройке» размещенных рядом, но функционально изолированных друг от друга наукоемких предприятий в свои, профильные кластеры – с максимальным погружением в отраслевую среду, в проблемы и ожидания потребителей-заказчиков.

Имеющийся потенциал развития агропромышленного и туристического кластеров позволяет ожидать их формирование только в долгосрочной перспективе. Туристско-рекреационная отрасль в целом имеет на своем пути в Югре мощное препятствие – пока слабый спрос на услуги отрасли, ограниченный высокой стоимостью авиаперелета в Югру. Развитие сферы АПК оправдывается спросом на свежую продукцию со стороны местного населения, но развитие экспорта по большинству направлений экономически не оправданно. С точки зрения межотраслевой интеграции в ближайшее время целесообразна «разборка» АПК и туризма на отдельные направления, интегрируемые с более мощными отраслями, – например, интеграция отдельных предприятий АПК (производство биотехнологической продукции, экологически чистых продуктов питания) и сферы туризма (санаторно-курортные объекты) в медицинский кластер (кластер технологий обеспечения здорового образа жизни).

Этнографический туризм, дополненный профессиональным научным изучением опыта жизнедеятельности народов Севера, мог бы стать важной частью нового, более широкого кластера, связанного с разработкой техники и технологий для жизни на Севере и в Арктике (под условным названием «Северные технологии и системы жизнеобеспечения», или «Человек на Севере и в Арктике»). Изучение опыта жизнеобеспечения коренных малочисленных народов Севера здесь может быть сопряжено с новыми разработками инновационной продукции – например, спецодежды для работы в условиях Севера и Арктики, техники, транспортных средств и передвижных жилищ для районов нового освоения. Как возможно такое сопряжение, демонстрирует пример возникшей на столкновении классической методологии промышленного дизайна с условиями Арктики школы арктического дизайна (Уральская государственная архитектурно-художественная академия). За основу разработок современной продукции здесь положено тщательное изучение материальной культуры северных народов – принципов устройства их одежды, жилища, средств транспорта[35]35
  Усенюк С. Г. Дизайн для условий Севера: принцип сотворчества в проектировании транспортных средств. Автореферат дисс. на соискание степени кандидата искусствоведения. Екатеринбург, 2011.


[Закрыть].

Наиболее успешное направление северного дизайна, которое потенциально приемлемо для развития в Югре, – это разработка средств передвижения для условий бездорожья. В Югре уже производят уникальные снегоболотоходы собственной конструкции под маркой «Тром-8» в Сургуте; подразделение «Газпрома» в Югорске для собственных нужд наладило производство вездеходов; многие жители округа сооружают себе самодельную вездеходную технику. В Ханты-Мансийском технопарке испытывают модель гидросамолета. Одно из немногих производственных малых предприятий в Югре – это производство спецодежды. Иными словами, если что-то и преодолевает высокие северные издержки на производство промышленной продукции, – так это взыскательный спрос на специфическую, заточенную под условия Севера продукцию, а зачастую и опыт ее использования в жестких условиях самими производителями. Основная проблема здесь – осознание потенциала внутреннего потребления округа, осознание мощной роли внутреннего спроса.

Следующая задача – организация сопутствующих производств и услуг. Ведь, например, организации спортивного, экстремального туризма – важнейшие потребители, тестеры и носители рекламы «северной», экстремальной продукции, поэтому развитие экстремального и этнографического туризма в Югре должно идти рука об руку с созданием и продвижением новой техники и технологий (транспортной техники, одежды, походного жилья, техники и технологий для выживания в экстремальных условиях). Таким образом, потенциал округа – это многопрофильные научно-образовательно-туристические парки, оказывающие услуги как познавательно-развлекательного, так и научно-консультационного характера, и действующие на их основе лаборатории промышленного и потребительского дизайна.

Еще одно направление – это переосмысление художественного наследия коренных народов, уже вызвавшее, например, появление специфического направления современного искусства «Новая архаика» – его развивают в Омске; в близком направлении работает югорский художник Геннадий Райшев, чья художественная галерея уже стала одной из достопримечательностей Ханты-Мансийска.

Таким образом, пока слабый сам по себе, этнографический и экстремальный туризм даст мощный синергетический эффект в рамках более широкого кластера, связанного с разработкой техники и технологий освоения новых территорий, с культурным и научным познанием жизни человека в экстремальных условиях. Здесь Югра имеет большой потенциал возможного экспорта технологий и услуг в новые районы освоения Российской Арктики.

Опыт югорских конкурентов в освоении Севера и Арктики только подтверждает, что вызов суровых условий – хороший тренер экономической конкурентоспособности по выпуску товаров и услуг «в северном исполнении», и именно на преодолении северных вызовов можно выстроить успешные экономические стратегии в широком спектре видов деятельности. Канадская авиационная промышленность начиналась с небольших «буш плейнз», самолетов для малоосвоенных территорий. Канадская фирма «Бомбардье», самолеты и железнодорожное оборудование которой используются уже и в России, начиналась с производства снегоходов. Первые снегоходы основателя фирмы были типичным ответом на вызов местных условий: они создавались, чтобы «облегчить сельским жителям перемещение по заснеженным дорогам Квебека» (официальный сайт компании). Экономика канадского города Томсон строится не только на добыче никеля, но и на доходах от испытательного полигона, позволяющего тестировать авиационные турбины на предмет устойчивости к обледенению. Российские дети носят удобные «канадские валенки» и «финские валенки»; ниша канадской, финской, шведской легкой промышленности на мировом рынке – теплая зимняя одежда. Канада далеко продвинулась в развитии дистанционного образования: потребность в нем вызвана необходимостью современного образования для коренных народов Севера страны. Аналогично естественным ответом Аляски на условия Арктики стали успехи в развитии телемедицины.

Каков здесь урок для России в целом и Югры в частности? Огромное упущение в том, что именно в сферах, связанных с ответом на северные вызовы, северные регионы России (за исключением Якутии) не укрепляют своих позиций. Необходима смена приоритетов государственной поддержки, необходимо стратегическое понимание того, что продукция для Севера – та ниша, где в силу внутреннего искушенного спроса (со стороны тех же ресурсных корпораций) успех местного производителя наиболее вероятен. Условия санкционного давления создают благоприятный период, когда многолетний накопленный опыт деятельности в северных условиях – в том числе с учетом опыта изучения жизнедеятельности коренных малочисленных народов Севера – может быть положен в основу прорывного развития технологий и техники для освоения Севера и Арктики.

Таким образом, наибольший потенциал для развития, как нам представляется, имеет совершенно новый межотраслевой кластер – кластер «Техника и технологии для Севера». Пока он сродни пустой клетке таблицы Менделеева: элемент с такими свойствами должен быть, но пока не открыт. Он мог бы включать взаимосвязанные направления деятельности, ориентированные на реализацию стратегического ви́дения автономного округа как технологического плацдарма России для освоения Севера и Арктики.

Кластер является межотраслевым образованием и включает специализированные виды деятельности (преимущественно маркетинг-ориентированные) в следующих отраслях:

– экология Севера, разработка и внедрение природоохранных технологий, техники и технологий для «зеленой» нефтедобычи (антикоррозийная обработка труб и т. п.); техника и технологии для удаления загрязнений почвы, воды, производственных и бытовых отходов;

– производство специализированной техники для условий Севера и Арктики, включая снегоболотоходы и другие виды вездеходной техники, амфибийного транспорта, гидросамолетов;

– производство оборудования для систем жизнеобеспечения работников месторождений и других групп пользователей, в том числе автономных систем энергообеспечения;

– производство отдельных видов продуктов питания, в том числе брендовых «северных» продуктов питания (рыба и др.), сопутствующих товаров и оборудования для их производства;

– торговля (специализированные центры продаж техники для экстремальных условий);

– экстремальный, экологический и научно-образовательный туризм (тестирование и продвижение товаров и услуг, созданных в производственных организациях кластера; аккумулирование идей в отношении приемов обеспечения жизнедеятельности в экстремальных условиях, в т. ч. на основе опыта коренных малочисленных народов Севера);

– научное обеспечение перспективных разработок техники и технологий для условий Севера и Арктики, экологии Севера (в том числе на базе инновационно-образовательного комплекса (кампуса) в г. Сургуте).

Виды деятельности, включенные в кластер, объединены по принципу общих каналов маркетинга в соответствии с выбранным в стратегии приоритетом маркетингового мышления (marketing thinking) как фактором повышения конкурентоспособности округа.