Текст книги "Русская нация в ХХ веке (русское, советское, российское в этнополитической истории России)"

Глава 1. Революционное решение национального вопроса и самоопределение российских народов (1917–1930)

1917 год. Запуск механизмов сближения и слияния наций

Как известно, основоположники марксизма вынесли суровый приговор нациям и существующим национальным государствам. Они утверждали, что «национальная обособленность и противоположности народов все более и более исчезают уже с развитием буржуазии, со свободой торговли, всемирным рынком»[43]43
  Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 4. С. 444.


[Закрыть]; с уничтожением частной собственности национальные черты народов «неизбежно будут смешиваться и таким образом исчезнут»[44]44
  Там же. Т. 42. С. 360.


[Закрыть]. Развивая эти положения, В. И. Ленин писал об «идиотской системе мелких государств и национальной обособленности, которая, к счастью человечества, неудержимо разрушается всем развитием капитализма»[45]45
  Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 457.


[Закрыть], и о том, что социализм «гигантски ускоряет сближение и слияние наций»[46]46
  Там же. Т. 30. С. 21.


[Закрыть] и должен завершить это разрушение: «Целью социализма является не только уничтожение раздробленности человечества на мелкие государства и всякой обособленности наций, не только сближение наций, но и слияние их»[47]47
  Там же. Т. 27. С. 256.


[Закрыть].

В 1915 году Ленин вывел из «закона неравномерности экономического и политического развития капитализма» возможность победы социализма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой капиталистической стране. Дальнейшие события рисовались следующим образом: «Победивший пролетариат этой страны… организовав у себя социалистическое производство, встал бы против остального, капиталистического мира, привлекая к себе угнетенные классы других стран, поднимая в них восстание против капиталистов, выступая в случае необходимости даже с военной силой против эксплуататорских классов и их государств»[48]48
  Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 26. С. 354–355. После военных неудач в Польше и подписания с ней договора о прелиминарных условиях мира (12 октября 1920 г.) Ленин заявил на собрании ячеек Московской организации РКП(б) 26 ноября 1920 г.: «Но как только мы будем сильны настолько, чтобы сразить весь капитализм, мы немедленно схватим его за шиворот» (Ленин В. И. Соч. 3-е изд. Т. 26. С. 50).


[Закрыть]. Угнетенные нации, национализм, сепаратизм антиколониальных, национально-освободительных движений в этой борьбе оказывались естественными союзниками пролетариата, они поддерживали все элементы распада в мире, подлежащем социалистической перестройке. Ленин учил далее, что поскольку национальные различия невозможно уничтожить одним разом и при социализме, то все искусство «интернациональной тактики коммунистического рабочего движения всех стран» заключается в таком применении «основных принципов коммунизма (Советская власть и диктатура пролетариата), которое бы правильно видоизменяло эти принципы в частностях, правильно приспособляло, применяло их к национальным и национально-государственным различиям»[49]49
  Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 41. С. 77.


[Закрыть].

Соответственным было и отношение к отечеству. С социалистической точки зрения отечество рассматривалось «как историческая категория, отвечающая развитию общества на определенной его стадии, а затем становящаяся излишней»; пролетариат не мог «любить того, чего у него нет. У пролетариата нет отечества»[50]50
  Там же. Т. 26. С. 32.


[Закрыть]. Однако это не значило, что родину можно было просто игнорировать. «Отечество, – писал Ленин, – т. е. данная политическая, культурная и социальная среда, является самым могущественным фактором в классовой борьбе пролетариата». Фактор этот, как и судьба страны, должен был приниматься в расчет и интересовать пролетариат лишь постольку, поскольку это касалось классовой борьбы, «а не в силу какого-то буржуазного, совершенно неприличного в устах с[оциал]-д[емократа] “патриотизма”»[51]51
  Там же. Т. 17. С. 190.


[Закрыть]. Столь же неприличными казались и любое, не окрашенное пролетарским цветом национальное движение и национальное государство. Не будем забывать, что, по Ленину, «национальные движения реакционны… главное зло современности – государства… Основная цель – уничтожение всех государств и организация на их месте союза коммун»[52]52
  Цит. по: Маор И. Сионистское движение в России. Иерусалим, 1977. С. 428–429.


[Закрыть].

Призывы к защите отечества при таком понимании патриотизма и будущности государств с легкостью обращались в прямую противоположность. В 1914 году, в условиях войны, Ленин полагал, что «нельзя великороссам “защищать отечество” иначе, как желая поражения во всякой войне царизму»; это не только могло освободить 9/10 населения Великороссии от угнетения царизмом экономически и политически, но и освобождало бы «от насилия великороссов над другими народами»[53]53
  Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 26. С. 108–109.


[Закрыть]. Подчеркивалось, что «поражение» было бы «наименьшим злом… Ибо царизм во сто раз хуже кайзеризма»[54]54
  Там же. Т. 49. С. 14.


[Закрыть].

В условиях Гражданской войны в России тоже звучали призывы к защите отечества. «Мы оборонцы с 25 октября 1917 года. Мы за “защиту отечества”, – писал Ленин в 1918 году, – но та отечественная война, к которой мы идем, является войной за социалистическое отечество, за социализм, как отечество, за Советскую республику, как отряд всемирной армии социализма». Соотечественниками было предложено считать пролетариев всего мира, а лучшими из них – рабочих Германии. «“Ненависть к немцу, бей немца” – таков был и остался лозунг обычного, т. е. буржуазного, патриотизма, – разъяснял Ленин. – А мы скажем… “смерть капитализму” и вместе с тем: “Учись у немца! Оставайся верен братскому союзу с немецкими рабочими. Они запоздали прийти на помощь к нам. Мы выиграем время, мы дождемся их, они придут на помощь к нам”»[55]55
  Там же.


[Закрыть]. Расчеты не оправдались, но Ленин сохранял веру в новых «соотечественников» и к концу Гражданской войны. Вскоре после победы пролетарской революции хотя бы в одной из передовых стран Россия сделается, полагал он, «не образцовой, а опять отсталой (в “советском” и социалистическом смысле) страной»[56]56
  Там же. Т. 41. С. 4.


[Закрыть]. Эта мысль постоянно звучала в речах приверженцев мировой революции. Г. Е. Зиновьев, председатель Исполкома Коминтерна, верил, что уже III конгресс этого штаба мировой революции «будем проводить в Берлине, затем в Париже, Лондоне»[57]57
  Цит. по: Платонов О. А. Терновый венец России: история русского народа в XX в. М., 1997. Т. 1. С. 651.


[Закрыть]. «В Москве мы находимся лишь временно, – говорил он в 1924 году. – Пожелаем, чтобы это время было как можно более коротким»[58]58
  Зиновьев Г. Е. Соч. Л., 1924. Т. 15. С. 115.


[Закрыть].

Таким образом, стратегия марксистско-ленинской национальной политики определялась целью слить нации. Остальное относилось к тактике. Представления о нациях и отечестве как явлениях, становящихся излишними при социализме, переводили традиционное национальное самосознание и патриотизм в разряд предрассудков, свойственных отсталым людям, в наибольшей мере – крестьянским массам. Для интернационалистов, как отмечалось на XII съезде партии, «в известном смысле нет национального вопроса»[59]59
  Двенадцатый съезд РКП(б). Стенографический отчет. М., 1923. С. 602.


[Закрыть]. Многие из них на вопрос о своей национальной принадлежности отвечали: революционер, коммунист. В 1918 году Л. Д. Троцкий заявил на митинге в Петрограде: «Настоящий революционер не имеет национальности. Его национальность – рабочий класс». Тогда же по стране пошел слух, что национальности отменены. Позже комсомольцы заявляли: «Теперь нам, комсомольцам, национальность не нужна. Мы – советские граждане!»[60]60
  Цит. по: Скоркин К. В. Обречены проиграть (Власть и оппозиция 1922–1934). М., 2011. С. 201; Клементьев В. Ф. В большевистской Москве (1918–1920). М., 1998. С. 400. История повторяется. В наше время облеченные властью деятели вновь призывают к забвению национальных различий. «Надо понимать, что мы должны построить единую гражданскую российскую нацию. И главная графа в нашем паспорте – это гражданство. По этой графе все мы – россияне… У людей старшего поколения ностальгия может быть только по интернационализму, который был характерен для советской истории и советской эпохи. И тогда, кстати говоря, про национальность вообще не спрашивали» (цит. по: Резчиков А. «Отец – узбек, а мать – украинка». Глава президентского Совета по правам человека пояснил, почему не надо возвращать «пятую графу». 02.11.2011. URL: http://www.vz.ru/politics/2011/11/2/535655.html). При этом упускается из виду, что без фиксации национальности в паспортах и при проведении переписей населения исчезает смысл сохраняющихся в России многочисленных национально-территориальных образований.


[Закрыть] М. И. Калинин считал: «Национальный вопрос – это чисто крестьянский вопрос… Лучший способ ликвидировать национальность – это массовое предприятие с тысячами рабочих… которое, как мельничные жернова, перемалывает все национальности и выковывает новую национальность. Эта национальность – мировой пролетариат»[61]61
  Цит. по: Хоскинг Д. Правители и жертвы. Русские в Советском Союзе / пер. с англ. М., 2012. С. 168.


[Закрыть]. Национальная политика партии при таких убеждениях и устремлениях означала, по краткому определению Сталина, «политику уступок националам и национальным предрассудкам»[62]62
  Сталин И. В. Соч. Т. 5. С. 231.


[Закрыть], которая щадила бы их национальные чувства в ходе «перемалывания». Тактика временных уступок была оборотной стороной национального нигилизма, определявшего стратегию национальной политики.

Внутренняя противоречивость ленинской национальной политики во многом обесценивала, казалось бы, трезвые оценки сложности и длительности процесса слияния наций. К примеру, Ленин в начале 1916 года писал: «К неизбежному слиянию наций человечество может прийти лишь через переходный период полного освобождения всех угнетенных наций, т. е. их свободы отделения»[63]63
  Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 256.


[Закрыть]. Однако Сталин, видимо, полагал, что в условиях России этот период заканчивался с окончанием Гражданской войны. «Требование отделения окраин на данной стадии революции глубоко контрреволюционно», – писал он в октябре 1920 года[64]64
  Сталин И. В. Соч. Т. 4. С. 354.


[Закрыть]. Г. Е. Зиновьев считал: «Создание Союза Советских Социалистических Республик показало, что у нас национальный вопрос решен»[65]65
  Зиновьев Г. Е. Соч. Т. 15. С. 269.


[Закрыть].

Захватив власть, большевики сознавали, что они меньше всего могут склонить народы России на свою сторону призывами к борьбе за осуществление конечной цели в национальном вопросе. В дело сразу пошло «приспособление принципов коммунизма к национальным предрассудкам». Советская национальная политика с этого времени определялась главным образом идеями популизма, созвучными народным ожиданиям (подчас неосуществимым) и вере в возможность скорейшего и справедливого разрешения национальных проблем, и прагматизмом, ориентированным на скорейшее достижение практически полезных результатов. Собственно, никакой иной национальной политики на протяжении всех последующих лет советской власти и не было.

Так, «Декларация прав народов России» от 2 ноября 1917 года провозглашала немедленное и бесповоротное раскрепощение народов, уничтожение всяческого гнета и произвола, замену политики натравливания народов друг на друга политикой добровольного и честного союза народов России. Гарантировались «равенство и суверенность народов России», их право «на свободное самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельного государства»[66]66
  Несостоявшийся юбилей. Почему СССР не отпраздновал своего 70-летия? М., 1992. С. 72.


[Закрыть]. «Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа» (12 января 1918 г.) устанавливала, что «Советская Российская республика учреждается на основе свободного союза свободных наций как федерация советских национальных республик»[67]67
  Там же.


[Закрыть]. Это означало, что уже в первые недели существования новой власти пришлось отложить до лучших времен предписания насчет того, что «пролетариат может употребить лишь форму единой и неделимой республики»[68]68
  Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 22. С. 238.


[Закрыть], что «марксисты ни в коем случае не будут проповедовать ни федеративного принципа, ни децентрализации»[69]69
  Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 24. С. 144.


[Закрыть], что национальный мир вполне достижим (как полагает и автор этих строк) в единой республике с широкой областной автономией для всех областей России и вполне демократическим местном самоуправлении[70]70
  Там же. С. 58, 149.


[Закрыть].

Страна, рожденная Октябрем, первое время именовалась Советской Российской республикой. Однако уже через месяц, опасаясь распада многонационального государства при унитарной форме правления и стремясь перехватить инициативу в борьбе за массы, Ленин провозгласил: нечего бояться раздробления России. «Сколько бы ни было самостоятельных республик, мы этого страшиться не станем, для нас важно не то, где проходит государственная граница, а то, чтобы сохранялся союз между трудящимися всех наций для борьбы с буржуазией каких угодно наций»[71]71
  Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 115.


[Закрыть]. На III съезде Советов 25 января 1918 года Российская республика была объявлена федерацией советских национальных республик, хотя таковых еще не было в природе.

Сделано это, конечно, было отнюдь не потому, что мелкие государства и присущий им «местный национализм» были большевистским идеалом, а исключительно из популистских соображений – для создания «благоприятной атмосферы» в борьбе за власть в национальных регионах. Ленин всячески приветствовал образование многочисленных временных советских правительств при продвижении революционных армий на «несоветскую» территорию. «Это обстоятельство имеет ту хорошую сторону, – разъяснялось в телеграмме Главкому И. И. Вацетису от 29 ноября 1918 года, составленной Сталиным и дополненной Лениным, – что отнимает возможность у шовинистов Украины, Литвы, Латвии, Эстляндии рассматривать движение наших частей как оккупацию и создает благоприятную атмосферу для дальнейшего продвижения наших войск. Без этого… население не встречало бы их, как освободителей. Ввиду этого просим дать… указание о том, чтобы наши войска всячески поддерживали временные Советские правительства Латвии, Эстляндии, Украины и Литвы, но, разумеется, только Советские правительства»[72]72
  Там же. Т. 37. С. 234.


[Закрыть]. «Местный национализм», таким образом, использовался для захвата власти в России и при попытках распространить эту власть повсеместно в ходе мировой революции. По словам Н. И. Бухарина, «национализм, как и сепаратизм колониального, национального движения», нужно было использовать как «элементы распада», как «разрушительные силы, которые объективно ослабляют мощь… государства»[73]73
  Бухарин Н. И. Избранные произведения. М., 1988. С. 70.


[Закрыть], подлежащего социалистической перестройке. По одной из оценок, «правильная политика партии в национальном вопросе… облегчала нам победу над эсерами и меньшевиками, над Деникиным и Колчаком по крайней мере на 50 %»[74]74
  Зиновьев Г. Е. Ленин и национальный вопрос. Вступительная статья в кн.: Ленин В. И. О карикатуре на марксизм и об «империалистическом экономизме». Л., 1925. С. 7.


[Закрыть].

Творцов революции не смущало, что при последовательной реализации принципов Декларации прав народов равноправных субъектов федерации будет столько же, сколько суверенных народов объявится в России. Видимо, не это считалось важным. Существенным было то, что федерация приспособлялась для ее расширения до вселенских масштабов. В первой советской Конституции, 1918 года прямо говорилось, что основной задачей РСФСР является «установление социалистической организации общества и победы социализма во всех странах». Конституция СССР 1924 года объявляла образование Союза ССР «новым решительным шагом по пути объединения трудящихся всех стран в мировую социалистическую Советскую Республику»[75]75
  Цит. по: Кукушкин Ю. С., Чистяков О. И. Очерк истории Советской Конституции. М., 1987. С. 240, 265.


[Закрыть].

Адепты мировой республики без устали раздавали обещания о помощи всем «угнетенным» народам. Начиналось это задолго до революции. «Когда будем правительством, – писал Ленин в 1916 году, – мы все усилия приложим, чтобы с монголами, персами, индийцами, египтянами сблизиться и слиться, мы считаем своим долгом и своим интересом сделать это, ибо иначе социализм в Европе будет непрочен. Мы постараемся оказать этим отсталым и угнетенным более, чем мы, народам “бескорыстную культурную помощь”, по прекрасному выражению польских социал-демократов, т. е. помочь им перейти к употреблению машин, к облегчению труда, к демократии, к социализму»[76]76
  Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 30. С. 120.


[Закрыть]. В 1921 году при конкретизации таких прекраснодушных обещаний применительно к России было сформулировано одно из центральных положений всей послеоктябрьской советской национальной политики: «Суть национального вопроса в РСФСР состоит в том, чтобы уничтожить ту фактическую отсталость (хозяйственную, политическую и культурную) некоторых наций, которую они унаследовали от прошлого, чтобы дать возможность отсталым народам догнать центральную Россию и в государственном, и в культурном, и в хозяйственном отношениях»[77]77
  Сталин И. В. Соч. Т. 5. С. 39.


[Закрыть].

Но каким образом отставший народ может догнать ушедший вперед? Для этого, по смыслу выработанной на X съезде РКП(б) резолюции, отставшим народам надо было полностью использовать право на свободное национальное развитие. Иначе говоря, развиваться быстрее ушедших вперед за счет большего напряжения усилий и более эффективного использования всех внутренних ресурсов национального развития, опираясь при этом на опыт передовых народов. Партия обязывалась помочь трудовым массам невеликорусских народов догнать ушедшую вперед Центральную Россию, помочь им: «а) развить и укрепить у себя советскую государственность в формах, соответствующих национально-бытовым условиям этих народов; б) развить и укрепить у себя действующие на родном языке суд, администрацию, органы хозяйства, органы власти, составленные из людей местных, знающих быт и психологию местного населения; в) развить у себя прессу, школу, театр, клубное дело и вообще культурно-просветительные учреждения на родном языке; г) поставить и развить широкую сеть курсов и школ как общеобразовательного, так и профессионально-технического характера на родном языке… для ускоренной подготовки туземных кадров квалифицированных рабочих и советско-партийных работников по всем областям управления, и прежде всего в области просвещения»[78]78
  КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1983. Т. 2. С. 366.


[Закрыть].

Однако помощью советами и организацией ударной работы «отсталых народов» партия не ограничилась. На всеобщее понимание и добровольность в таком деле (уничтожение фактического неравенства народов) рассчитывать было трудно. Приходилось не только призывать, но и приказывать. В докладе на X съезде РКП(б) об очередных задачах партии в национальном вопросе было прямо сказано, что только «одна нация, именно великорусская, оказалась более развитой… Отсюда фактическое неравенство… которое должно быть изжито путем оказания хозяйственной, политической и культурной помощи отсталым нациям и народностям»[79]79
  Сталин И. В. Соч. Т. 5. С. 36.


[Закрыть]. Не проявлявшие готовности должным образом помогать представители более развитой нации рисковали быть обвиненными в великорусском национализме или в уклоне к нему. Представители «отсталых» окраинных народов, не желавшие перестраиваться на социалистический лад с помощью партии и центральной России, попадали в разряд местных националистов.

Принципиальные положения X и XII съездов РКП(б) об интернациональном долге русского народа – оказать всемерную помощь национальным окраинам в подъеме экономики и культуры, тезис Ленина о том, что ранее господствовавшая нация должна возместить бывшим угнетенным народам несправедливость, допущенную при царизме, – эти идеологические установки рождали в национальных республиках и автономиях ложное представление: объектом государственной политики по переустройству социально-экономической жизни должны быть в первую очередь народы национальных окраин; что касается граждан губерний, населенных, в основном, русскими, они в таком внимании государства не нуждаются[80]80
  См.: Чеботарева В. Г. И. В. Сталин и партийно-советские национальные кадры // Вопросы истории. 2008. № 7. C. 17.


[Закрыть].

Русские обязаны возместить другим народам неравенство?

Социализм виделся Ленину обществом, которое «гигантски ускоряет сближение и слияние наций»[81]81
  Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 30. С. 21.


[Закрыть]. Ради скорейшего достижения этой цели от русской нации требовалось возместить другим нациям «то неравенство, которое складывается в жизни фактически»[82]82
  Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 45. С. 359.


[Закрыть]. Интернационалист Н. И. Бухарин говорил на XII съезде партии (1923), что русский народ необходимо искусственно поставить в положение более низкое по сравнению с другими народами и этой ценой «купить себе настоящее доверие прежде угнетенных наций»[83]83
  Двенадцатый съезд РКП(б). Стеногр. отчет. М., 1968. С. 613.


[Закрыть]. М. И. Калинин призывал поставить малую национальность в «заметно лучшие условия» по сравнению с большой[84]84
  См.: Калинин М. И. Что требуется от коммуниста? Речь на общепартийном собрании членов Уфимской организации, 1 декабря 1923 г. // Избранные произведения. М., 1960. Т. 1. С. 420; Он же. Речь на совещании уполномоченных по работе среди национальных меньшинств, 30 мая 1928 г. // Там же. Т. 2. С. 246. В. М. Молотов и в 1977 г. полагал, что более высокий уровень жизни в других социалистических странах и в советской Прибалтике – явление не только нормальное, но и необходимое. «Наши прибалтийцы, – говорил он, – живут на более высоком уровне, чем москвичи. И нам это необходимо. Это политика, соответствующая интересам Москвы» (Чуев Ф. И. Молотов: Полудержавный властелин. М., 1999. С. 521). Е. И. Чазов отмечал, что в бытность его министром СССР (1987–1990) на охрану здоровья граждан в прибалтийских республиках тратилось около 80 рублей на человека в год, а в различных регионах РСФСР – около 50–60 рублей, удивляясь при этом нелепости ярлыка «оккупанты», который приклеивался русскому народу в этих республиках: «С каких это пор оккупанты заботятся о здоровье населения оккупированных районов больше, чем о своем собственном?!» (Чазов Е. И. Как уходили вожди: Записки главного врача Кремля. М., 2012. С. 181).


[Закрыть]. Эти установки в той или иной мере проводились в жизнь до тех пор, пока существовал Союз ССР, они же, на наш взгляд, в определенной степени обусловили его распад.

В постсоветский период утверждается, что интернационализм надо понимать как «движение к другим народам, стремление жить с ними в мире и согласии, обмениваться культурными ценностями», а «историческая миссия многонационального государства состоит в том, чтобы привести свои нации в мировое содружество»[85]85
  Артановский С. Н. На перекрестках идей и цивилизаций: исторические формы общения народов: мировые культурные контакты, многонациональное государство. СПб., 1994. С. 59, 103.


[Закрыть]. Это, скорее, уже некий выхолощенный, «мелкобуржуазный» интернационализм, весьма далекий от своего настоящего прародителя и предназначения, к тому же, как видим, вполне мирно объединенный со своим собратом и неприятелем космополитизмом. При характеристике современных общественных движений и общественного сознания места для интернационалистов порой уже и вовсе не находится. Например, отмечается, что русская нация ныне разделилась на два непримиримых лагеря: «В одном – великодержавники, славянофилы и евразийцы, в другом – западники, интегралисты или космополиты»[86]86
  Шахназаров Г. Цена свободы. Реформация Горбачева глазами его помощника. М., 1993. С. 194.


[Закрыть].

Впрочем, сегодня всякому, кто отвергает коммунизм как цель общественного развития (и, соответственно, отказывается от идеологии, обосновывающей достижение этой цели), не остается ничего другого, как предать забвению и принципы интернационализма, и само это понятие. Ближайшим понятием, способным заменить «интернационализм», оказывается «космополитизм». К примеру, преимущества «красных директоров» перед приверженцами нового курса на капитализацию России А. С. Ципко видит в том, что эти директора – «все еще советские люди, не имеют национальных пристрастий и привычки выяснять, у кого сколько “русской крови”. Они куда более интернационалисты и космополиты, чем вожди беловежской партии»[87]87
  Ципко А. Безумие Беловежья: три года спустя // Независимая газета. 1994. 9 декабря. С. 3.


[Закрыть].

Однако последовательные сторонники космополитической идеи интернационалистов не жалуют. Их логика хорошо представлена в докладе знаменитого Герберта Уэллса «Яд, именуемый историей», с которым он неоднократно выступал во второй половине 1930-х годов. Писатель исходил из того, что опасность для мировой цивилизации заключена в самом существовании наций и их искусственном культивировании в каждой отдельной стране патриотами, а главным образом – историками. Последние, говорил Уэллс, своим профессиональным интересом к прошлому чрезмерно подчеркивают общественные и экономические особенности народов, навязывают молодежи мысли о национальных различиях, учат быть гражданами и патриотами. А поступать во имя всеобщего благоденствия надо, по убеждению писателя, прямо наоборот. Если мы хотим, чтобы мир был единым, то, доказывал он, «мы не должны исходить из понятий нации, государства». Культурному учителю вообще не пристало говорить «наша национальность, наш народ, наша раса», ибо «вся эта банальная чепуха глупа и лжива». Все факты реальной действительности вопреки историческому прошлому свидетельствуют в пользу единого мирового государства – космополиса, естественного, а в современных условиях просто необходимого Всемирного Братства людей. Его созданию и должно было бы способствовать преподавание истории. В качестве первого шага в нужном направлении предлагалось устроить всесожжение старых учебников истории и отлучить от преподавания педагогов, для которых «исходное понятие – нация… излюбленное словечко – интернациональный, а не космополитический»[88]88
  Уэллс Г. Собрание сочинений в 15 т. М., 1964. Т. 15. С. 406, 409, 410, 412, 414, 424; см. также: Уэльс Г. Предвидения: О воздействии прогресса механики и науки на человеческую жизнь и мысль. М., 1902; Он же. Предсказания о судьбах, ожидающих человечество в XX столетии. СПб., 1903; Кагарлицкий Ю. И. Вглядываясь в грядущее: книга о Герберте Уэллсе. М., 1989. С. 243. В постсоветской России созвучные представления о национальностях развивались в работах В.А Тишкова: Забыть о нации (пост-националистическое понимание национализма) // (Вопросы философии. 1998. № 9); Реквием по этносу: Исследования по социально-культурной антропологии. М., 2003.


[Закрыть]. Как видим, само слово «интернациональный» отвергается, потому что в соответствии со своим латинским происхождением (inter – между и natio, nationis – народ) означает связь между реально существующими нациями. Нациям же, согласно Уэллсу и ему подобным радетелям человечества, не должно быть места ни в действительности, ни в мыслях.

Нынешние космополиты, равняясь на своих классиков, тоже порой представляют интернационалистов заурядными националистами, только с приставкой «интер». Утверждая, что сами создатели «научного коммунизма» были космополитами и этого не скрывали, один из новейших отечественных космополитов пишет, что последователи К. Маркса лишь произвели замену национальной вражды на вражду классовую, провозгласив ее более прогрессивной, более культурной, чем национальная. «Но кто измерит, – восклицает он, – какой национализм больше нанес страданий, больше пролил крови и слез: с приставкой “интер” или без таковой! Предпочтение любого из этих измов другому тем паче сомнительно, что слить классы оказывается не более реально, чем слить нации»[89]89
  См.: Спасов О. Преодоление национализма // Звезда. 1993. № 8. С. 191.


[Закрыть]. Единственный способ преодоления национализма усматривается в космополитизме, в отказе от патриотизма, национальной гордости, в освобождении от ощущений национального в себе. Ибо, как утверждается, именно национализм – от самых необидных форм национального эгоизма до патологии шовинизма – реальное состояние национального самосознания «я». Всякий патриот своей нации есть уже националист – эгоист, предпочитающий свою нацию любой другой[90]90
  См.: Там же. С. 184–190.


[Закрыть]; всякий, кто согласен подписаться под словами Г. Р. Державина «Мила нам добра весть о нашей стороне, / Отечества и дым нам сладок и приятен!»[91]91
  Державин Г. Р. Сочинения. СПб., 1851. Т. 2. С. 86.


[Закрыть] – это законченный национал-эгоист; национальная гордость – не что иное, как скользкая дорожка в национальную кичливость, ура-патриотизм, ксенофобию. Предлагается навеки реабилитировать киренаиков с их формулой «где хорошо, там и отечество». Полагая, что «нейтральное проявление национального духа почти невозможно», видимо, научившийся такому искусству автор утверждает: «Космополитизм не отрицает национального самосознания, национальной культуры»; всякому национализму должен быть противопоставлен «национальный альтруизм, то есть космополитизм – совмещающий любовь к своему отечеству с любовью ко всему миру»[92]92
  Спасов О. Указ. соч. С. 191.


[Закрыть].

И все было бы хорошо в этих благостных призывах, если бы автор сообщил, какими реальными путями можно привести народы разных стран и национально-государственных образований в райскую страну, где все поклоняются апостолу Павлу с его заветом: «Несть эллин, несть иудей». Ю. М. Нагибин, например, считал, что осуществить апостольский завет очень просто. «Подставим под эллина русского, а под иудея все остальные нации, существующие на планете», – завещал он, в свою очередь, и проблема будет решена. Правда, почему-то он был убежден, что есть только один народ, не желающий этого. «Русские, конечно, перепугаются: пропадет богатство национальных красок. Ничего не пропадет»[93]93
  Нагибин Ю. Трудно быть евреем в России. Но куда труднее быть русским // Куранты. 1994. 30 сент. С. 5.


[Закрыть], – говорил он с такой уверенностью, будто держал в руках результаты референдума и все остальные народы уже сказали свое «да». Действительность, однако, заставляет сильно сомневаться в такого рода заверениях. Рецепт снадобья, которое излечивало бы патриотов от любви к родине, от национальных предпочтений и превращало бы их всех разом в национальных альтруистов, ни древними, ни новейшими космополитами не изобретен. Обращающиеся же в космополитическую веру одиночки способны лишь на подвиг самый прозаический – отправиться как можно скорее в открытое еще в V веке до новой эры киренаиками место, где всегда лучше, чем на родине, и где дым былого отечества не раздражает.

Правда, и проповедники космополитизма в утверждении своих взглядов ведут себя порой не менее воинственно, чем шовинисты. В одном из выпусков публицистических выступлений писателей Москвы и Санкт-Петербурга в поддержку Президента Российской Федерации Б. Н. Ельцину был адресован весьма своеобразный упрек за потакание «парламентскому большинству», на языке Ю. Нагибина – «сброду хасбулатовских прихвостней». «Вы пропустили мимо ушей, – писал он, – вещие слова Лермонтова: “Злой чечен ползет на берег, точит свой кинжал”. И он приполз, этот злой чечен, на берег Москвы-реки, наводнив город своими воинственными соплеменниками, которые терроризируют рынки, убивают шоферов такси, стреляют в ресторанах и вывозят из Москвы несметные сокровища. А главный герой с жестокой настойчивостью рвется в маленькие Сталины. А может, русскому народу захотелось по-мазохистски после норманнов, татар, ляхов, французов, остзейских немцев, евреев, грузин и украинских кацапов попробовать чеченской плети? Как-то не хочется этому верить…»[94]94
  Нагибин Ю. Ничто не кончилось… // Что дальше? Россия после референдума. М., 1993. Вып. 3. С. 40.


[Закрыть]. Не хочется верить и глазам своим, читая подобное. Видимо, некоторые последователи Диогена Синопского готовы вслед за ним не только слыть гордым космополитом, но и от излишков культуры избавиться. Первый «гражданин мира», как известно, всю культуру объявлял насилием над человеческим существом и был преизрядным циником.

Современные троцкисты также не видят каких-либо различий между интернационализмом и космополитизмом. Они заявляют: «В сущности, марксизм был всегда вполне космополитическим движением»[95]95
  Большевизм против сталинизма по еврейскому вопросу // Бюллетень Спартаковцев. 1992. № 3. С. 30.


[Закрыть]. Но в отличие от «чистых» космополитов – чистых от какого бы то ни было налета классовости и классового понимания этого феномена – троцкисты понимают под космополитизмом интернационализм, который они якобы уберегли от национал-большевистских извращений.

В этой связи можно обратить внимание на оригинальную трактовку соотношения интернационализма и национализма, намеченную в 1995 году известным историком и политологом Л. А. Гордоном. Обосновывая «логику разрушения государственного социализма», он представляет СССР кануна перестройки как страну, для которой характерны «авторитарный режим, социальный патернализм, унитарное государство, национализм и противостояние Западу». Цивилизовать такую страну могут лишь «политическая и социальная демократия, федерализм, интернационализм, сближение с Западом»[96]96
  См.: Гордон Л. Область возможного: варианты социально-политического развития России и способность российского общества переносить тяготы переходного времени. М., 1995. С. 10, 11, 15, 37.


[Закрыть]. Согласно такой логике, интернационализм является родовым признаком капиталистического Запада, а к Союзу ССР якобы не имел отношения.