Текст книги "Религия и политика"

Этнонациональные отношения представляют большую сложность для анализа. По этой проблематике идут длительные дискуссии. Не является исключением и вопрос о том, что понимать под этническим конфликтом. Одни авторы исходят из того, что понятие «этнический конфликт» охватывает лишь конфликты между этническими группами внутри того или иного государства, если к тому же в них вовлечена значительная часть состава этих групп. Другие убеждены, что в этнических конфликтах непосредственное участие, как правило, принимает лишь незначительная часть одной или обеих противостоящих групп.

Третьи полагают, что для наличия этнического конфликта достаточно, чтобы в полиэтническом обществе была создана политическая организация, декларирующая необходимость изменения создавшегося положения в интересах одной этнической группы и это провоцирует ответное политическую мобилизацию других этнических групп.

Наконец, целая группа исследователей считает, что нет необходимости вырабатывать общую дефиницию этнического конфликта, а рассматривать различные конфликты отдельно в зависимости от их специфических особенностей: этносоциальные, этнокультурные, этнотерриториальные, этнополитические и другие.

Другой путь избрал директор Института этнологии и антропологии Российской Академии наук В.А Тишков. Абстрагировавшись от специфических особенностей конфликтов, их организующей силы, количественных показателей и прочих деталей, он положил в основу дефиниции этнический принцип мобилизации и деятельности хотя бы одной из сторон гражданского противостояния и получилась успешно «работающая» модель.

По определению профессора В.А. Тишкова, этнический конфликт – это любая форма гражданского противостояния на внутригосударственном и трансгосударственном уровнях, при которой хотя бы одна из сторон мобилизуется, организуется и действует по этническому принципу или от имени этнической общности.[89]89
  Тишков В.А. Конфликт этнический // Народы и религии мира. Энциклопедия / Гл… ред. В.А. Тишков. – М., 1999. С. 889.


[Закрыть] В этническом конфликте могут участвовать одна или несколько этнических групп. Стороной в таком конфликте может быть и государство.

Этнический конфликт может протекать в самых различных формах – от напряженных отношений, демонстраций и митингов до этнических «чисток», сепаратистских выступлений и вооруженной борьбы. Нередко этнический конфликт перерастает в конфликт межгосударственный. Примером могут быть военные действия между Грецией и Турцией в связи с этническим конфликтом на Кипре или кровопролитные вооруженные столкновения между Азербайджаном и Арменией в связи с карабахским этническим конфликтом. Этнические конфликты, происходящие в той или иной стране, создают благоприятные возможности для вмешательства одних государств во внутренние дела других государств, особенно тех, на территории которых развертываются такие конфликты. Нередко поводом для вмешательства становится не этническое единство одного из участников конфликта с доминирующим этносом субъекта вмешательства, а единство конфессиональное.

Многовековая история человечества свидетельствует о том, что межэтнические отношения неизбежно несут в себе конфликтогенный заряд. Однако было бы ошибкой представлять дело таким образом, что этнические конфликты всегда носят разрушительный характер. При правильном подходе к их оценке и своевременному разрешению многие из них могут способствовать и на деле способствуют совершенствованию этнонациональных отношений, а следовательно становятся стимуляторами социального развития.

В ХХ веке три мощные волны этнических конфликтов накрыли нашу планету. Катализатором первых двух волн были две мировые войны и их последствия. Импульсы для третьей волны дали поражение коммунистической идеологии, развал «социалистического лагеря» и прекращение существования Советского Союза. Действие третьей волны продолжается и в наши дни. Наиболее ярким ее проявлением стала мощная тенденция к суверенизации различных этнических групп. К результатам действия этой тенденции следует отнести не только возникновение 15 новых государств на территории бывшего СССР и двух государств на месте Чехословакии, но и острые этнические конфликты в Югославии, продолжающуюся борьбу за создание собственной государственности или автономию абхазов и осетин в Грузии, карабахских армян в Азербайджане, гагаузов в Молдавии, чеченцев в России. Ожесточенные межэтнические конфликты разворачиваются во многих регионах Азии и Африки.

Наряду с относительно новыми этническими конфликтами, то затухая, то вновь резко обостряясь, дают о себе знать этнические конфликты в ряде стран Европы. «Движение сепаратистов набирают силу в России, Македонии, Италии, Шотландии, Уэльсе, Баварии, на Корсике, в испанской провинции Басконии, в шведской области Скане, в Бельгии вновь вспыхнул тлеющий с незапамятных времен культурно-языковый конфликт между валлонами и фламандцами» – пишет известный американский политик П. Дж. Бьюкенен в своей книге «Смерть Запада». В другом месте он вновь возвращается к этой теме. «Дух сепаратизма, национализма и разобщенности крепнет и в районах больших городов (США), населенных выходцами из Латинской Америки», – пишет П. Бьюкенен и делает вывод о возможности «балканизации Америки»[90]90
  Бьюкоенен П. Дж. Смерть Запада. Пер. с англ. – М., 2003. С. 143, 181, 302.


[Закрыть].

В большинстве своем этнические конфликты носят политический характер, ибо так или иначе затрагивают проблему властных полномочий. На этом основании некоторые исследователи склонны считать, что «этнический конфликт всегда представляет собой явление политическое».[91]91
  Ямсков А. Этнический конфликт: проблемы дефиниции и типологии // Идентичность и конфликт в постсоветских государствах. – М., 1997. С. 207.


[Закрыть]

Анализ этнонациональных отношений в различных регионах планеты приводит ученых к выводу о том, что в обозримом будущем число этнических конфликтов и их интенсивность не только не уменьшатся, но даже возрастут. Некоторые исследователи уверены, что речь идет о «глобальном этническом кризисе». Наряду с многочисленными побудительными причинами межэтнических конфликтов, которые пришли из прошлого и проистекают из столкновения современных интересов различных этнических групп, их возникновению и усилению способствуют еще и глобализационные процессы. Они существенно усиливают конкурентную борьбу, распространяющуюся как на сферу экономики, так и на сферу культуры. Опасность унификации, связанная с глобализацией, стимулирует активность различных этнических групп в стремлении упрочить и защитить свою культурную идентичность.

Исследователи заметили, что глобализационные процессы способствуют усилению влияния этнических конфликтов, происходящих в одних районах мира на взаимоотношения этнических групп в других районах. Даже этнические группы расположенные на различных континентах «заражаются» друг от друга. Действия одних групп служат источником вдохновения, стратегического и тактического подражания для других групп.[92]92
  Gurr R. Minorites at Risk. A Global Viewat Ethnopolitical conflicts. Washington, DC: US Institute of Peace Press. 1993. P / 128-135.


[Закрыть]

Этнические конфликты лежат в основе многих локальных войн последних десятилетий. Страшные последствия для мирных жителей, которые связанны с такими войнами возрастают огромными темпами. По данным исследователей, если удельный вес жертв среди гражданского населения в Первой мировой войне составил 5 % от всех погибших, во Второй мировой войне – 50 %, то в локальных войнах во Вьетнаме и Чечне до – 95 %.[93]93
  Золотарев В.А. Военная безопасность государства Российского. – М., 2001. С. 154.


[Закрыть] Как все возрастающая опасность массовой гибели ни в чем неповинных людей, так и угрозы международной безопасности, связанные с этническими конфликтами (особенно в связи с возможностью применения в них оружия массового поражения) диктуют необходимость исключительного внимания правительств и общественности к этническим проблемам.

Организующей и мобилизующей силой, поднимающей этническую группу на борьбу за свои интересы является этнонационализм. В самом общем виде он представляет собой идеологию и политику, имеющую целью обеспечение оптимальных условий для существования этноса. Но идти к достижению такой благородной цели можно самыми разными путями. Можно это делать в рамках принятых норм законности и гуманности, а можно с помощью насилия. Можно бороться за права своего этноса, не противопоставляя их правам других этнических групп, а можно полностью отрицая их права. Поскольку в этнических конфликтах затрагиваются очень острые проблемы, а эмоции бьют через край, то часто в рамках цивилизованности и гуманности удержаться не удается.

Сравнив этнонационализм с ураганом, революцией и с цунами, подчеркнув, что, как движение, он еще не достиг «своего апогея», профессор Гавайского университета Ф. Риггс пишет: «На внутригосударственном уровне недавние события в Боснии и ранее в Ливане являются предшественниками внутренних войн, вызываемых этническими различиями по языку и религии. Как мне представляется, они будут становиться все более частыми в следующем веке. Многие из этих взрывов вызовут требования пересмотра границ, чтобы создать новые независимые государства».[94]94
  Riggs F. Ethnonationalism, federalism and the Modern state // Third World Quarterli. Vol, 15 № 14, 1994. P. 597–601.


[Закрыть]

Среди обстоятельств, способствующих активизации этнонационализма и усилению кризисных явлений в межэтнических отношениях можно назвать исповедование лидерами общественного мнения во многих регионах принципа «каждой этнической общности свою государственность»; стремление этнических групп к самоопределению (либо к полной независимости, либо к «автономизации» в составе соответствующих государств); стремление этнических групп воссоединиться с соседним «родственным» государством (ирредентизм); стремление этнических групп к преодолению всех форм этнонационального неравенства; сопротивление насильственной ассимиляции; неравномерное протекание модернизационных процессов в этнонациональных ареалах; усиливающиеся миграционные процессы; трайбализм. Одним из серьезных факторов, подпитывающих этнонационализм являются межрелигиозные противоречия.

И власти и общество объективно должны быть заинтересованы в том, чтобы этнические конфликты регулировались и разрешались в рамках цивилизованности. Однако, как отмечалось, далеко не всегда удается сохранить конфликтный процесс в рамках общепринятых норм права и морали. Здесь действует следующая закономерность: однажды зародившись этнические конфликты имеют тенденцию к радикализации своих требований, и если таковые не удовлетворяются, к ужесточению форм борьбы за их реализацию. Усиливающаяся этническая нетерпимость, перерастающая в ненависть, к тому же нередко сочетающаяся с религиозной враждой способствуют выдвижению на роль авангарда этнического конфликта этнонационалистических экстремистских сил. Их устремленность на скорейшее достижение поставленных целей «любой ценой» может захватить значительную часть этноса. В такой ситуации возникает реальная возможность переплетения этнонационалистического экстремизма с религиозно-политическим экстремизмом.[95]95
  Нуруллаев А., Нуруллаев Ал. Религиозно-политический экстремизм: понятие, сущность, пути преодоления // Десять лет по пути свободы совести. – М., 2002. С. 58–68.


[Закрыть]

В решениях Будапештского саммита Совета по безопасности и сотрудничеству в Европе (1994 г.) специально говорится о том, что государства-участники СБСЕ «выразили озабоченность в связи с использованием религии в агрессивных националистических целях». Еще более остро высвечена проблема в документах парламентской Ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ). В специальной Рекомендации 1556 (2002) «Религия и перемены в Центральной и Восточной Европе» ПАСЕ констатировала: «В последнее время общественно-религиозные сдвиги в посткоммунистических странах ознаменовались появлением фундаменталистских и экстремистских тенденций, активными попытками использования религиозных лозунгов в процессе военной, политической и этнической мобилизации на службе воинствующего национализма и шовинизма, а также политизации религиозной жизни».

Для всякой религии, наряду с сегрегирующей функцией, ведущей к противостоянию последователей разных вероисповеданий, характерны коммуникативная, интегрирующая и регулятивная функции, которые способствуют установлению связей между единоверцами, обеспечивают их общение, поддерживают конфессиональную общность, регулируют поведение людей. На протяжении многих веков эти функции религий «работали» в интересах обеспечения целостности общества, налаживания взаимопонимания между народами, ослабления и разрешения существовавших противоречий, улаживания межэтнических и иных конфликтов. Вместе с тем в прошлом можно найти немало примеров, когда религии становились барьером на пути позитивного взаимодействия народов и их культур, превращались в мощный фактор усиления межэтнических конфликтов. История знает немало и религиозных войн.

В исторические периоды, когда в обществе наличествуют острые, конфликтные отношения, различные силы активно стремятся использовать религиозный фактор в своих интересах и тем самым способствуют усилению практически всегда существующих межэтнических противоречий, религии чаще могут играть дезинтегрирующую роль, чем интегрирующую.

Тесная связь религии и этноса приводит к тому, что принадлежность противостоящих сторон в этноконфликтной ситуации к различным конфессиональным культурам создает много шансов для ее развития в полномасштабный, затяжной, а нередко и насильственный конфликт.

Во-первых, в этом случае возникают условия, позволяющие использовать религию в целях этнополитической мобилизации, для подготовки этнонациональной общности к противоборству с подлинным или мнимым противником, для дегуманизации и демонизации его образа. В священных текстах и в исторических фактах отыскивается аргументация, способствующая поддержанию накала страстей на высоком уровне. При этом подчас используются сюжеты прошлых веков, касающиеся деноминаций, которые не имеют никакого отношения к этносам, участвующим в данном конфликте. Таким образом, этнический конфликт существенно отягощается приобретая также черты межконфессионального противоборства, еще более сокращая возможности рационализации поведения противоборствующих сторон.

Во-вторых, увеличению продолжительности конфликта и усилению его ожесточенности может способствовать и способствует солидарность с конфликтующими сторонами единоверцев из других стран, их моральная и материальная поддержка (в том числе поставками оружия и направлением боевиков).

В-третьих, принадлежность противоборствующих сторон в этническом конфликте к различным конфессиям резко уменьшает пространство для использования возможностей религий и их институтов в целях урегулирования конфликта или хотя бы минимизации насилия в нем.

По похожей схеме развивались кровопролитные арабо-израильский, хорватско-мусульманский, сербско-мусульманский, сербско-хорватский, армяно-азербайджанский и многие другие конфликты.

Следовательно, когда речь идет об этнических конфликтах, раз они уж возникли, необходимо добиваться того, чтобы они ни в коем случае не приняли религиозную окраску. Конфликтующие стороны должны стараться смотреть в будущее, а не в прошлое: в прошлом всегда можно найти поводы для взаимных упреков, обид, несправедливость и многое другое, и эти воспоминания могут способствовать новому взрыву эмоций. Мысли же о будущем помогут участникам конфликта осознать, что в любом случае придется жить вместе и, стало быть, нужно искать пути к согласию.

Центральную роль в урегулировании этнонациональных отношений играет государство. В ее выполнении важнейшее значение имеет взвешенная национальная политика, включающая в себя обеспечение равенства прав и обязанностей граждан независимо от их этнической принадлежности и вероисповедания, обеспечение условий способствующих реализации экономических и этнокультурных интересов этнических групп, решительная борьба с фактами дискриминации граждан по признакам языка, расы, религиозной принадлежности, разрешение этнических конфликтов цивилизованными методами. В реализацию такой политики весомый вклад призвано внести гражданское общество, важнейшей составной частью которого являются религиозные организации.

Разумная позиция и целенаправленная миротворческая деятельность религиозных организаций и духовных лидеров имеет особенно серьезное значение в период, когда этнический конфликт еще не разгорелся, а лишь существует конфликтная ситуация, но экстремистские силы стремятся разжечь противоборство. На этой стадии крайне важным является то, какую интерпретацию сложившейся ситуации дают потенциальные участники конфликта, как они понимают проблему: одно дело, когда конфликтная ситуация создана одной или обеими сторонами и другое дело, когда она сложилась объективно, независимо от их воли и сознания. Призывы авторитетных религиозных лидеров к сдержанности, советы, направленные на глубокий, объективный анализ складывающейся обстановки, могут способствовать тому, что конфликтная ситуация не перерастет в полномасштабный конфликт.

В этом отношении показательна позиция, которую заняли мусульманские религиозные наставники в сложных условиях становления молодой Республики Ингушетия, возникшей после развала СССР. Получив от первого ее президента генерала Р. Аушева высокое право давать согласие на назначение того или иного лица на должность руководителя администрации города или сельского района либо отказывать в нем, что способствовало существенному повышению их авторитета в массах, они многое сделали для сглаживания социальных и политических противоречий, для консолидации общества. Они помогли властям сдержать эмоции населения и не дать возможности втянуть его в чеченский конфликт на стороне «мятежной республики», хотя разнообразных исторических фактов (родственность двух народов, практически одинаковые обиды, нанесенные как царским режимом, так и советской властью, которая депортировала оба этноса вместе с некоторыми другими в степи Казахстана), так же как и провоцирующих действий с различных сторон было более чем достаточно для развития событий по весьма кровопролитному сценарию.

Осознав пагубность для этнической общности последствий авантюристических призывов экстремистов с оружием в руках выступить на стороне чеченских сепаратистов, ингушские религиозные деятели приложили большие усилия для их нейтрализации. В результате, военные действия не были перенесены на территорию Ингушской Республики.

Когда в 1998 году создавался Координационный центр мусульман Северного Кавказа, духовные лидеры 7 республик региона решили избрать главой нового исламского центра председателя Духовного управления мусульман Республики Ингушетия муфтия Магомет-Хаджи Албогачиева. В таком решении не последнюю роль сыграла высокая оценка мудрой миротворческой позиции мусульманских религиозных лидеров этой республики.

Как показывает историческая практика, действенным фактором сдерживания этнических противоречий на уровне конфликтной ситуации, уменьшения разрушительных последствий уже возникших этнических конфликтов является добровольное самоограничение претензий этнических общностей в интересах создания гражданского мира и политической стабильности. И в этом вопросе очень важна позиция религиозных организаций. Они могут способствовать как смягчению этнопритязаний, так и их существенному ужесточению, от чего в большой степени может зависеть модификация конфликта и характер его протекания. В качестве иллюстрации можно рассмотреть ситуацию в Республике Дагестан – субъекте Российской Федерации. «Страна гор», как называется этот регион, является еще и страной более 30 этнических групп со своими языками, культурными традициями, сложными взаимоотношениями. Причин для этнических конфликтов здесь более чем достаточно, тем более, что после развала СССР пришла в упадок экономика. Резко снизился жизненный уровень населения, внешние силы активизировали попытки дестабилизировать ситуацию, разжечь межэтнические противоречия и сепаратистские настроения. Следует также иметь ввиду появление в республике достаточно организованных религиозно-политических экстремистских групп, выступающих с лозунгами создания «исламского государства от Каспия до Черного моря».[96]96
  Саватеев А. «Ваххабит» ваххабиту рознь // Азия и Африка сегодня. 2002. № 2. С. 10.


[Закрыть]

Два важнейших обстоятельства способствовали сохранению целостности республики, отказу населяющих ее этносов от взаимного противоборства и отторжению экстремистских призывов встать на путь борьбы за рецессию. Первым среди них является парламентская форма правления (в отличие от других республик Российской Федерации, имеющих президентскую форму правления), создающая благоприятные возможности обеспечения широкого и сбалансированного представительства различных народов края не только в законодательном органе, но и в органах исполнительной власти.

Вторым обстоятельством является взвешенная позиция Духовного управления мусульман республики и лидеров исламских религиозных организаций различных этнических групп. Она нацелена: а) на содействие властным структурам в их деятельности, направленной на урегулирование этнических конфликтов цивилизованными способами; б) на формирование толерантного сознания у последователей ислама. которые составляют более 90 % населения республики; в) на диалог с последователями других вероисповеданий в интересах упрочения гражданского мира; г) на бескомпромиссную борьбу против этнонационалистического и религиозно-политического экстремизма.

О том, насколько нелегко дается реализация такой линии можно судить потому, что мусульманские лидеры республики довольно часто получают письма, содержащие серьезные угрозы. Что авторы подобных писем – люди решительные свидетельствует убийство с помощью взрывного устройства бесстрашного борца против всех видов экстремизма председателя Духовного управления мусульман Дагестана муфтия С-М. Абубакарова и его сына.

Несмотря на все невзгоды, которые принесли многочисленным народам Северного Кавказа либеральные реформы и две чеченские войны, несмотря на наличие здесь около 50 одних территориальных взаимопритязаний, доставшихся от прошлого,[97]97
  Абдулатипов Р.Г. Авторитет разума. (О философии разумной политики). – М., 1999. С. 275.


[Закрыть] «балканизации» региона не произошло. И в этом не последнее значение имела самоотверженная работа религиозных наставников по сдерживанию эмоций, сглаживанию межэтнических и межконфессиональных противоречий, по разоблачению авантюристических устремлений лидеров этнонационалистического и религиозно-политического экстремистских движений.

Разрушительные последствия многих этнических конфликтов, начинавшихся с первых небольших столкновений, а затем разраставшихся по законам эскалации вражды и насилия до широкомасштабных военных действий заставляют лидеров этнических групп и руководителей полиэтнических государств быть весьма осмотрительными при рассмотрении этнонациональных проблем.

Особая ответственность за сбалансированную этнонациональную политику лежит на власти. Разумеется, прав известный английский политолог Н. Глейзер, когда пишет, что «общество не в состоянии привести все этнические группы к одинаковому уровню социального и экономического развития, к равенству».[98]98
  Glaser N. The ethnic factor // En 14 counter/ – L., 1981. Vol. 57 N 1. – P. 15.


[Закрыть] Но экономическая и политическая элита полиэтнических стран может и должна во имя обеспечения прав человека, в интересах сохранения социально-политической стабильности, проявлять больше чувствительности и внимания к интересам и потребностям этнических меньшинств в смысле более широкого привлечения их представителей к делам управления и принятия решений в смысле ограждения от любого вида дискриминаций и создания благоприятных условий для сохранения и развития их языков и культурных традиций.

Большое поле деятельности в этом же направлении открыто перед религиозными деятелями доминирующего этноса. В демократическом обществе их религиозные организации имеют большие возможности (как непосредственно, так и через общественное мнение и своих последователей в структурах власти) оказывать существенное влияние на формирование и направленность политической воли правительств. Немало могут сделать религиозные наставники и по ориентации настроений этнического большинства в сторону самоограничения своих притязаний в пространстве межэтнических и межконфессиональных отношений, что особенно важно в переходные эпохи.

Однако мало иметь возможность к проявлению благородных и целесообразных поступков в интересах упрочения социально-политической стабильности. Необходимо иметь еще волю к реализации этой возможности. В условиях современной России у лидеров доминирующей конфессии такой воли не хватает. Это по их настоянию из проекта федерального закона уже принятого в первом чтении Государственной Думой было исключено положение о запрещении предоставления привилегий одной или нескольким религиозным организациям, внесенное представителями этнических и конфессиональных меньшинств.[99]99
  Нуруллаев А. Демократические институты и ценности-заложники политических интересов власти и оппозиции // Обновление России: трудный поиск решений. Вып. 7. – М., 1999. С. 225–226.


[Закрыть] Хотя это положение полностью соответствует конституционному принципу равенства религиозных объединений перед законом.

Обоснованное недовольство религиозных и этнических меньшинств вызывает возрожденное во многих районах России, запрещенной еще Екатериной II, практики вмешательства епископов Русской православной церкви в правовые вопросы строительства молитвенных помещений для конфессиональных меньшинств. Комментируя факты отказа властями ряда городов предоставить земельные участки для строительства мечетей ссылками на мнение служителей Русской православной церкви, председатель Совета муфтиев России муфтий Р. Гайнутдин заявил: «Чиновники не хотят ссориться с Церковью. Но возникает вопрос: неужели власти и Церковь может поссорить желание исламской общины действовать официально? Неужели власти хотят, чтобы мусульмане собирались где-то подпольно для отправления своих религиозных обрядов?»[100]100
  Мусульмане спасают имидж страны. Беседа председателя Совета муфтиев России Р. Гайнутдина с корр. газеты «НГ-Религия» О. Недумовым // НГ-Религии. 19 февраля 2003 г. С. 4.


[Закрыть]

Следовательно, необходимы специальные усилия, в том числе и государственные для преодоления таких негативных тенденций и организации цивилизованных межконфессиональных и межэтнических отношений. Именно на осуществление многочисленных мер в этом направлении ориентированы различные решения мирового сообщества.

Начиная от Устава Организации Объединенных Наций, Всеобщей декларации прав человека и Международного пакта о гражданских и политических правах, ООН неизменно подчеркивает принцип равенства прав последователей различных религий, а также членов любых этнических групп и рекомендует государствам-участникам всемерно «содействовать взаимопониманию, терпимости и дружбе между всеми народами, расовыми и религиозными группами».

Стремление активизировать поиск путей к налаживанию цивилизованных отношений между различными конфессиональными общностями и этническими группами планеты проникнуты решения ООН по провозглашению 2001 года Годом диалога между цивилизациями, о проведении Всемирной встречи глав религиозных и духовных лидеров, о формировании и широкой пропаганде культуры мира.

Большие усилия по стимулированию деятельности правительств европейских стран в целях преодоления религиозной нетерпимости и агрессивного этнонационализма и гуманизации межэтнических и межконфессиональных отношений предпринимает Совет Европы. Так, парламентская Ассамблея Совета Европы (ПАСЕ) приняла целый ряд специальных рекомендаций, направленных на обеспечение лучшего взаимопонимания между христианами, мусульманами и иудеями. Среди них: резолюция 885 (1987) «О вкладе евреев в европейскую культуру» и рекомендации 1162 (1991) «О вкладе исламской цивилизации в европейскую культуру». Большое внимание названным проблемам уделяется в рекомендации 1556 (2002) ПАСЕ «Религия и перемены в Центральной и Восточной Европе».

Огромную работу, способствующую созданию климата взаимной терпимости и уважения между последователями различных религий и представителями разнообразных этнических групп, проводит Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) и ее представительства в соответствующих странах.

Поскольку серьезной силой, способствующей ужесточению межэтнических конфликтов, возрастанию их разрушительного характера является симбиоз этнонационалистического и религиозно-политического экстремизма, то государство и общество призваны вести с ними бескомпромиссную борьбу. Наряду с этим стоит задача целенаправленного формирования у членов всех этнических групп общегражданского самосознания, воспитания этнонационального достоинства, исключающего возможность ущемления прав представителей других этнических групп, формирование уважительного отношения к иным культурным традициям и религиозным верованиям. Наибольший вклад в решение этой задачи, а также в дело рационализации поведения сторон, участвующих в этнических конфликтах, минимизации их негативных последствий религиозные организации и духовные наставники могут внести своей проповедью культуры мира и ненасилия, систематической организацией межконфессионального диалога, своим участием в формировании у членов общества установок толерантного сознания.

Поиск согласия и компромисса в межрелигиозных отношениях играет также немаловажную роль в преодолении этнических конфликтов. Умению же искать и находить согласие и компромисс необходимо учиться. Чтобы тот или иной гражданский институт успешно выполнял роль научителя в этом непростом деле, в нем самом должны практиковаться и согласие и компромисс. В ходе формирования гражданского общества и самим религиозным организациям необходимо избавляться от многих авторитарных, а тем более тоталитарных черт и как писал известный русский религиозный философ С.Н. Булгаков, добиваться «всестороннего восстановления соборности и выборности в церковной жизни»[101]101
  Полярная звезда 1906. – № 13. С. 124.


[Закрыть]

Является очевидной также целесообразность введения в духовных учебных заведениях преподавания соответствующих учебных дисциплин или чтения курсов лекций, имеющих целью формирование у будущих служителей религий национальной и религиозной (конфессиональной) толерантности, желания и умения воспитывать в этом духе верующих, а также способствовать урегулированию возникающих межрелигиозных и межэтнических противоречий и конфликтов.

В вероучительных текстах различных религий зафиксированы многие общечеловеческие нравственные ценности и нормы, идеи всечеловеческого единства, но там же канонизированы стереотипы, отражающие межплеменные и межэтнические противоречия и конфликты прошлых эпох. Следовательно весь вопрос в том, какими положениями священных текстов будут руководствоваться верующие в своей общественной практике.

Характер взаимоотношений между членами различных этноконфессиональных сообществ зависит не только от предписаний, содержащихся в религиозных первоисточниках, от соответствующих обычаев и нравов, т. е. от давно установленных правил и форм поведения, но и от той позиции, которую занимают религиозные центры в настоящее время, от тех идей, которые распространяют духовные наставники сегодня.

Важная, во многом определяющая, роль современной ориентации российских духовных центров в формировании отношений между этноконфессиональными сообществами объясняется рядом причин. Прежде всего, огромным наплывом в религиозные общины новых групп верующих, не усвоивших конфессиональных нравственных требований. В связи с бурным процессом религиозного возрождения в стране во многих религиозных объединениях их в несколько раз больше, чем староверующих, для которых религиозные моральные нормы стали внутренней потребностью.