Текст книги "Гори, ведьма! [Дьявольские куклы мадам Мендилипп]"

И еще раз смех женщины наполнил комнату. Она сказала ласково:

– Нет, нет, мои миленькие, я не нуждаюсь в вас.

Она показала на меня.

– Вы знаете, что мое тело не более, чем иллюзия, не так ли? Говорите.

– Да.

– А эти, у моих ног, мои миленькие, тоже только иллюзия?

– Не знаю.

– Вы знаете слишком мало и знаете слишком много. Поэтому вы должны умереть, мой слишком мудрый и слишком глупый доктор.

Большие глаза ее смотрели на меня с ироническим сожалением, прелестное лицо стало угрожающим.

– Рикори должен умереть, он тоже слишком много знает. И вы, остальные умрете. Но не от рук моего маленького народа. Не здесь. Нет. У себя дома, мой славный доктор. Вы уйдете отсюда тихо, не разговаривая друг с другом, ни с посторонними по пути домой. А дома… Вы возненавидите друг друга, станете убивать друг друга, как бешеные волки, как…

Она отступила на шаг и выпрямилась. И тут я увидел, что кукла Уолтерс пошевелилась. Затем быстро, как жалящая змея, она подняла свои связанные руки и вонзила иглу в горло мастерицы кукол, выхватила ее и снова дико вонзила, снова и снова ударяя в золотистое горло женщины, как раз в то место, в которое другая кукла вонзила иглу Брейлу.

И так же, как кричал Брейл, вскрикнула теперь мастерица кукол, ужасно, в агонии. Она оторвала куклу от груди и отбросила ее прочь. Кукла перелетела по воздуху к камину покатилась и дотронулась до тлеющих углей.

Вспыхнул язык необыкновенно яркого огня, и волна интенсивно нагретого воздуха охватила нас. Как тогда, когда Мак-Кенн уронил спичку на куклу Питерса. И сразу от волны все куклы у ног женщины исчезли. На месте каждой на мгновение возникло такое же яркое пламя. Оно охватило мастерицу кукол в одно мгновение с ног до головы. Я видел, как прекрасное тело снова растаяло. На его месте стояло огромное тело мадам Менделип с лошадиным лицом и мертвыми слепыми глазами. Длинные руки сжимали порванное горло… но они не были больше белыми, они были алыми от крови. Так она стояла минуту, затем упала. И в то же мгновение часы исчезли.

Рикори нагнулся над бесформенным телом, которое недавно было мастерицей кукол. Он плюнул на него и закричал в экстазе:

– Сгори, ведьма, сгори!

Он толкнул меня к двери и показал на ряды кукол в шкапчике. Они казались совершенно безжизненными. Только куклами.

Огонь приближался к ним по занавесям и портьерам, как какой-то очищающий дух.

Мы бросились вон из лавки. Через дверь в лавку за нами ворвался огонь. Мы выбежали на улицу.

Рикори крикнул:

– Быстро! К машине!

Улица вдруг осветилась красным светом. Я слышал, как открывались окна, раздавались тревожные крики. Я вскочил в машину, и она тронулась.

ЭПИЛОГ. «ТЕМНАЯ МУДРОСТЬ»

«Они сделали подобие, похожее на меня телом, и оно отняло у меня мое дыхание; они дали ему мои волосы, мое платье, маслом из вредных трав натерли меня, они привели меня к смерти. О, бог огня, уничтожь их!»

Три недели прошли со дня смерти мастерицы кукол. Мы с Рикори сидели за обедом в моем доме. Мы сидели молча. Затем я процитировал те несколько фраз, которые являются эпиграфом к завершающей главе моей книги, причем я почти не осознал, что говорил вслух.

Рикори поднял голову.

– Вы процитировали что-то. Что это?

– Древние глиняные таблицы с надписями Ассурбанапала, три тысячи лет тому назад.

– И в этих нескольких словах он предсказал нашу историю!

– Да, Рикори. Здесь все – куклы, мазь, мучение, смерть, очищающее пламя!

Он подумал вслух:

– Это странно. Три тысячи лет тому назад. Даже тогда было известно это зло. И то, чем его излечивать… Подобие, похожее на меня лицом и телом, которое отняло у меня дыхание… масло из вредных трав… привели меня к смерти… О, бог огня, уничтожь их! Да, это о нас, доктор!

Я сказал:

– Куклы смерти много-много древнее, чем Ур Халдеев. Древние истории. Я проследил их пусть в веках после того, как был убит Брейл. Это длинная история, Рикори. Они были найдены глубоко похороненными под очагами кроманьонцев, очагами, огонь которых давно потух – 2000 лет назад. Их находили под еще более холодными очагами еще более древних народов. Куклы из кремня, камня, клыков мамонта, костей пещерного медведя, зубов саблезубого тигра. Даже тогда люди обладали темной мудростью.

Рикори кивнул.

– Однажды у меня работал парень, который мне нравился. Трансильванец. Однако я спросил его, почему он приехал в Америку. О, он рассказал мне странную историю.

Он сказал мне, что у них в деревне жила девушка, о матери которой говорили, что она знает вещи, которые не положено знать христианам. Он говорил об этом осторожно, осеняя себя крестным знамением. Девушка была миловидная, но он не любил ее. А она влюбилась в него; может быть, его равнодушие привлекало ее.

Однажды, возвращаясь с охоты, он проходил мимо ее хижины. Она зазвала его. Он хотел пить, и выпил поданное ею вино. Вино было хорошее. Он развеселился, но все равно не чувствовал любви к ней. Тем не менее он зашел в дом и выпил еще. Смеясь, он позволил ей срезать волосы у него с головы, отрезать ногти, взять немного крови из руки и слюны изо рта. Смеясь, он оставил ее и пошел домой.

Когда он проснулся вечером, он вспомнил не все, а только, что он пил вино с ней. Что-то толкнуло его пойти в церковь. Он стал молиться и вдруг вспомнил, что девушка взяла у него кровь, слюну, волосы, ногти. Он решил пойти посмотреть, что она делает с этими его частицами. Он говорит, что будто бы святые, которым он молился, приказали ему сделать это.

Он прокрался к хижине девушки и заглянул в окно. Она сидела у очага, замешивая тесто для хлеба. Ему стало стыдно, что он пробрался сюда с такими мыслями, но вдруг он увидел, что она бросает в тесто взятые у него частицы. Она смешала их с тестом… Затем он увидел, что она лепит из теста человека. Она брызнула водой на его голову, как бы крестя его, и при этом повторяла какие-то слова.

Он испугался, этот парень. Но в то же время его охватил гнев. Он наблюдал за ней, пока она не кончила. Потом она завернула куклу в фартук и пошла из избы. Он последовал за ней. Он был охотник, умел выследить. Она и не подозревала ни о чем.

Она пришла к перекрестку. Светил молодой месяц. Она подняла к нему лицо и сказала вслух какую-то молитву. Затем вырыла яму, положила в нее куклу из теста и зарыла ее. Потом она сказала: «Зару! (Так звали парня – Зару). Зару! Я люблю тебя. Когда твое подобие сгниет, ты будешь бегать за мной, как пес за сукой. Ты мой, Зару, душой и телом! Когда твое подобие сгниет, ты станешь моим. Навсегда, навсегда, навсегда!»

Тогда он прыгнул на нее и задушил. Он хотел вырыть куклу, но услышал голоса, испугался и убежал. Он не вернулся в деревню, а сбежал в Америку. Он говорил мне, что первые дни путешествия он чувствовал, словно чьи-то руки, обхватив его бедра, тянули его в море, обратно в деревню, к девушке. Он понял, что не убил ее. Он боролся с этими руками. Ночь за ночью. Он не мог спать, потому что во сне видел себя на перекрестке и девушку рядом. Трижды он просыпался, как раз вовремя, чтобы отойти от борта судна, через который он готов был броситься в море. Затем сила рук стала ослабевать. И, наконец, через несколько месяцев все исчезло. Но все-таки он еще долго жил в страхе, пока не получил известий из своей деревни. Он был прав – он не убил, девушка обладала тем, что вы называете «темной мудростью».

Да, видимо, она обратилась против нее в конце концов, так же, как и против ведьмы, которую мы знали.

Я сказал:

– Странно, Рикори, странно, что вы сказали о темной мудрости, которая оборачивается против того, кто владеет ею. Но об этом позже… Любовь, ненависть и сила – всегда являются тремя ногами треножника, на котором горит темное пламя, поддерживающее площадку, с которой сходят куклы смерти…

А знаете, Рикори, кто впервые сделал кукол смерти? Это был бог. Его имя было Хнум. Он был богом много раньше, чем Иегова евреев, который тоже делал кукол; вспомните, он сделал двух в саду Эдема, оживил их, но дал им только два права – страдать и умирать. Хнум был более милосердным богом. Он не отрицал права умирать, но не считал, что куклы должны страдать. Он любил, когда они развлекались в те короткие минуты, когда они жили.

Хнум был таким древним, что он царствовал в Египте задолго до того, как были построены пирамиды и Сфинкс. У него был брат, тоже бог по имени Кефер – с головой овода. Это именно Кефер послал мысль, которая полетела, как ветерок ада, над поверхностью Хаоса. Эта мысль оплодотворила Хаос и от этого родился мир.

Только легкий ветерок над поверхностью, Рикори! Если бы она проникла под кожу Хаоса или глубже в сердце… что представляло бы собой человечество?.. И все-таки, даже такая мысль приняла форму человека. Работа Хнума заключалась в том, что он лепил тело ребенка в утробе матери. Его называли богом-горшечником. По приказу Амона, величайшего из богов, он слепил тело царицы Хетшепсут.

А за тысячу лет до этого жил принц, которого Озирис и Изида очень любили за красоту, смелость и силу. Нигде на земле, по их мнению, не было достойной его женщины, поэтому они позвали бога Хнума и попросили его сделать женщину для принца. Он явился с длинными белыми руками, как у… той, каждый палец словно живой. Он сделал из глины такую красавицу, что даже богиня Изида позавидовала. Они были весьма практичны, эти древнеегипетские боги. Они усыпили принца, положили рядом женщину и посмотрели, подходил ли она ему. Увы, она была слишком мала. Тогда Хнум сделал другую куклу, но она была велика. Ему пришлось сломать шесть кукол, пока он не достиг требуемого совершенства. Тогда боги удовлетворились, а принц получил жену, которая была только куклой.

Столетиями позже во времена Рамзеса III жил человек, который долго искал и наконец нашел секрет Хнума. Всю свою жизнь он добивался этого знания. Он был уже стар, сгорблен и морщинист, но страсть к женщинам была еще сильна в нем. Все, чего он добивался, сводилось к удовлетворению этой страсти. Но ему требовалась модель. Кто были прекраснейшие из женщин, могущие позировать для него? Конечно, жены фараона. Тогда он сделал кукол по образцу и подобию людей, сопровождающих фараона, когда тот посещал жен.

Кроме того, он слепил копию фараона и сам вошел в нее, оживив ее. Куклы внесли его в гарем мимо царских сторожей, которые сочли его за фараона. И развлекали соответственно. Но когда он уже собирался уходить, вошел настоящий фараон. Неожиданно и таинственно в гареме появились два фараона. Но Хнум спустился с небес и дотронулся до кукол, отняв у них жизнь. Они упали на пол и оказались просто куклами. А там, где стоял второй фараон, лежала кукла, а рядом с ней дрожащий сморщенный старик.

Вы можете прочесть эту историю и детальное описание последовавшего процесса в папирусе, хранящемся в Туринском музее. Там же приведен перечень пыток, которые претерпел колдун, прежде, чем его казнили. Нет сомнения, что был точно такой процесс, что обвинения такого рода имели место – папирус сохранил детали процесса.

Но что это было на самом деле? Что-то случилось, но что? Является ли эта история очередным суеверием или она имеет в своей основе проявление темной мудрости?

Рикори сказал:

– Вы сами видели плоды этой темной мудрости. И вы еще не верите в ее реальность.

Я продолжал:

– Веревочка с узлами – «лестница ведьмы». Это тоже древнее понятие. Наиболее древние фракийские документы – свод законов – гласит, что строжайшее наказание ожидает того, кто завяжет узел ведьмы!!! Мы хорошо знаем эту вещь к великому нашему горю.

Я заметил, что Рикори побледнел и сжал пальцы.

Я торопливо сказал:

– Но, конечно, вы понимаете, Рикори, что я только рассказываю древние легенды, фольклор? И никаких научных фактов для этого нет?

Он с шумом отодвинул стул и, недоверчиво посмотрев на меня, заговорил с усилием:

– Вы до сих пор считаете, что вся эта дьявольская кухня может быть объяснена с точки зрения известной вам науки?

Я неловко поежился.

– Я не говорю этого, Рикори. Я считаю, что мадам Менделип была необыкновенным гипнотизером, хозяйкой иллюзии…

Он перебил меня.

– Вы думаете, что ее куклы были иллюзией?

Я ответил уклончиво:

– Вы же сами знаете, как реальна была иллюзия красивого тела. А мы видели, как оно изменилось под действием истинной реальности огня. Оно выглядело таким же реальным, как куклы, Рикори.

Он снова перебил меня.

– А удар в мое сердце… кукла, убившая Джилмора, кукла, убившая Брейла, благословенная кукла, убившая ведьму! Вы называете их иллюзией?

Я ответил немного сердито (старое неверие с новой силой вспыхнуло в моей груди):

– Возможно, что, подчиняясь постгипнотическому внушению, вы, вы сами воткнули иглу в сердце! Возможно, что по такому же приказу, не знаю где и когда данному, сестра Питерса убила своего мужа. Канделябр убил Брейла, когда я был под влиянием тех же постгипнотических внушений, а обломок стекла перерезал ему артерию. Что же касается смерти мадам Менделип, возможно, что мозг ее временами оказывается жертвой тех иллюзий, которые она возбуждала в умах других людей. Она была сумасшедшим гением, сознание которого управлялось манией окружать себя подобием людей, которых она убивала мазью.

Маргарита Валуа, королева Наварры, носила с собой бальзамированные сердца более дюжины своих любовников, умерших из-за нее. Она не убивала их, но являлась непосредственной причиной их смерти.

Психология королевы Маргариты, собиравшей сердца, и мадам Менделип, собиравшей коллекцию кукол – одинаковы.

Все еще напряженным голосом он повторил:

– Я спросил вас, считаете ли вы иллюзией убийства, совершенные ведьмой?

– Вы ставите меня в неудобное положение, Рикори, когда смотрите на меня так… я отвечаю на ваш вопрос. Я повторяю, что ее собственный мозг временами являлся жертвой тех же иллюзий, что она вселяла в мозг других. Что временами она сама думала, что куклы живые. В ее странном мозгу возникла ненависть к кукле Уолтерс. И в конце концов под влиянием раздражения, вызванного нашим нападением, это убеждение убило ее.

Эта мысль появилась у меня, когда я сказал вам о том, как странно, что вы заговорили о темной мудрости, обращающейся против своего обладателя. Она мучила куклу, она ожидала, что кукла может отомстить. И так сильна была вера или это ожидание, что когда наступил благоприятный момент, она драматизировала его. Как видите, она могла сама себе воткнуть в горло иглу…

– Ты глупец!

Это сказал Рикори, но слова его так живо напомнили мне мадам Менделип в волшебной комнате или говорящую через мертвые губы Лашны, что я, дрожа, упал на стул.

Рикори нагнулся ко мне. Его черные глаза были невидящими, без всякого выражения. Я закричал, чувствуя, как ужас охватывает меня.

– Рикори проснитесь…

Взгляд его снова стал острым и внимательным.

Он сказал:

– Я не сплю, я настолько не сплю, что не стану больше слушать вас. Послушайте лучше вы меня, доктор! Я вам говорю – к черту вашу науку! За завесой материального, на которой останавливается наше зрение, имеются силы и энергии, которые ненавидят нас, но которым Бог все-таки позволяет существовать. Я говорю вам, что эти силы могут проникать через завесу в материальный мир и подчиняться таким созданиям, как мадам Менделип.

Это так! Ведьмы и колдуны рука об руку со злом! Это так! И есть силы, дружественные нам, которые проявляются в избранных. Я говорю, – продолжал он горячо, – что мадам Менделип – проклятая ведьма! Инструмент злых сил! Девка сатаны! Она сгорела, как и полагается ведьме! Она будет гореть в аду вечно!

А маленькая сиделка была инструментом добрых сил. И она счастлива теперь в раю и будет счастлива вечно!

Он замолчал, дрожа от волнения. Потом дотронулся до моего плеча.

– Скажите мне, доктор, скажите правдиво, как перед Богом, если бы вы верили в него, как верю я, действительно ли вас удовлетворяют ваши научные объяснения?

Я ответил очень спокойно:

– Нет, Рикори!

И так оно и было.