Текст книги "Право на сына"

Глава 14

– Здравствуйте, – улыбаюсь и смотрю на него через стойку.

– Так официально? – с иронией спрашивает он.

– Положено по статусу, – развожу руками я.

Думаю, что в последнее время мы видимся слишком часто для того, чтобы я могла скрыть факт его отцовства. Пока думаю, как свести наше общение к минимуму и объяснить Стасу, что не нуждаюсь в его помощи, он рассматривает меня. Его взгляд не останавливается на глазах, спускается к губам, касается вмиг вспыхнувших щек, блуждает по шее и замирает где-то в вырезе декольте. После родов моя грудь стала куда больше, чем была прежде, да и форму при этом потеряла не сильно.

Я вижу его интерес ко мне как к женщине, и никак не могу расслабиться: плечи напряжены, дыхание неровное, а нервы натянуты до предела. Одновременно хочется, чтобы он и ушел, и подольше остался, смотрел оттаявшими ото льда голубыми глазами, изучал.

Отгоняю непрошеные мысли и мотаю головой, чтобы привести себя в чувство. Пытаюсь снизить градус напряжения между нами фразой, которую должна задавать каждому зашедшему человеку:

– Какой номер вас интересует?

– Номер? – Стас изгибает одну бровь и усмехается, обнажая ряд белоснежных зубов. – Я пришел не поэтому.

– И почему же?

Стараюсь держать спину прямо и усилием воли заставляю себя не покраснеть. Его взгляд красноречиво говорит о том, зачем он сюда явился, но мы, кажется, все обсудили.

– Не знаю, – пожимает плечами Стас. – Ехал мимо, решил зайти.

– В отель? Просто так?

– К тебе, – с нажимом говорит Стас. – Отель последнее, что меня интересует.

– Ну почему же? Впервые вас интересовал исключительно отель.

– Ревнуешь? – с усмешкой спрашивает он.

Фыркаю:

– Еще чего! Констатирую факты.

– Любишь факты? – Ухмылка на его лице сменяется заинтересованностью и сосредоточенностью. – Как насчет того, чтобы поужинать вместе и узнать друг друга получше? Прежде чем ты врежешь мне по яйцам, хочу заметить, что ужин не предполагает дальнейшего уединения. Если ты сама не захочешь, естественно.

Его слова вызывают непроизвольную искреннюю улыбку, которую я не в силах скрыть. Где-то внутри появляется тот наивный подростковый восторг, о котором я успела напрочь забыть.

Он заметил меня. Сам.

Мне не нужно привлекать его внимание, откровенно одеваться, соблазнительно улыбаться и пытаться выглядеть умной там, где я полный профан. Он заметил меня такой. Обычной, стоящей за стойкой ресепшена и раздающей ключи посетителям.

Какая-то часть меня хочет согласиться, но другая напоминает о Лизе, которая с заботой спрашивала, когда он будет дома. Я тут же закрываюсь от его настойчивости и учтивости, возвожу огромную стену из безразличия и пытаюсь вежливо отказаться. Правда, вместо этого с сарказмом интересуюсь:

– С вашей женой ужинать будем?

Уголки его губ вздрагивают, а уже через секунду на его лице блуждает самодовольная улыбка. На стойку ресепшн с грохотом опускается правая рука.

– У меня нет кольца на пальце, – замечает он. – Обычно девушки первым делом бросают взгляд именно на руку, а уже потом на все остальное. Ты меня удивила, заметив совсем другое.

– Мне это не интересно.

– Врешь, – произносит он безапелляционным тоном. – И врать тебе не идет.

– Чего вы хотите?

Сдаваться совсем не хочется, собственно, как и прекращать нашу словесную перепалку, от которой я, к своему стыду, получаю моральное удовольствие.

– Чтобы мы перешли на «ты» и пошли ужинать. Послезавтра, после того, как проведаем твоего отца и заберем сына из сада.

– Ужин с моим сыном? – с усмешкой замечаю я.

– Когда мы узнаем друг друга получше – почему бы и нет? Но в этот раз хотелось бы поужинать с тобой наедине.

– Мне не с кем оставить ребенка, – тут же замечаю я, хотя это полнейшая правда.

– Оставим его с Тимом и Лизой.

Мое замешательство из-за этого наглого предложения, видимо, слишком ясно отображается на лице, потому что Стас смеется. Его глухой гортанный смех окутывает меня, тело покрывается мурашками, а внутри что-то болезненно дергается, будто какой-то нерв воспалился.

– Лиза – моя няня, Настя.

– Но Тимофей… – ляпаю прежде, чем успеваю подумать.

– Я обязательно тебе о нем расскажу, но только тогда, когда мы получше узнаем друг друга.

– У меня есть парень.

– О котором ты вспомнила в последнюю очередь? – серьезно интересуется Стас. – Не думаю, что он играет хоть какую-то роль в твоей жизни, иначе мы бы не дошли до этого момента нашего разговора.

С ужасом понимаю, что он прав. Я действительно вспомнила о Максе только после того, как перебрала все остальные причины для отказа. Стас отмел их одну за другой как легкий теннисный мячик, давя аргументами и убеждая, что я должна согласиться.

– Во сколько заканчивается твоя смена?

– В восемь, а что?

– Я заеду за тобой в двенадцать. Ты как раз успеешь вернуться домой, искупаться, переодеться. Поедем к отцу, а потом – в ресторан. Форма одежды произвольная. – Он подмигивает. – Было бы неплохо шпильки и платье, но это как самой хочется. До встречи!

Еще до того, как я успеваю возразить, он машет рукой на прощание и двигается к выходу. Я хочу побежать за ним, остановиться, сказать, что вовсе не собираюсь никуда с ним идти, но едва успеваю выйти из-за стойки, в фойе входит пара. Я обреченно возвращаюсь на место и оформляю номер. Выдаю ключи, говорю, как пройти, и сажусь в кресло.

Мое долгое раздумье Стас понял по-своему, а я не успела опровергнуть его мысли и теперь не знаю, как быть. Решаю, что послезавтра обязательно скажу ему, что никуда не поеду. Отца, так и быть, навестим вместе, раз уж Лебедев хочет проведать его сам, но ни на какой ужин с ним идти не собираюсь.

Полтора суток работы проходит как несколько часов. Две ночи подряд удается поспать, потому что постояльцев мало, да и новых почти нет, поэтому с утра в день «Х» я чувствую себя отдохнувшей. Меня сменяет Аня, и я возвращаюсь домой. Даню подруга отвела в сад. Не знаю, что я делала бы без Лерки, ведь она и вчера его забрала. Посидела, переночевала… И позавчера, когда я должна была отработать вечерние часы – тоже.

Домой добираюсь быстро, принимаю душ, мою волосы после двух ночей, проведенных на работе, и выхожу полностью и спокойная. Об обещании Стаса заехать в двенадцать помню, поэтому трусливо сбегаю раньше. В двенадцать я уже стою в холле больницы и осматриваюсь по сторонам. Набираю маму и узнаю, что она еще дома. Первые несколько суток она буквально ночевала в больнице, но как только отцу стало лучше, поехала домой, чтобы отдохнуть, привести себя в порядок и приготовить папе домашней еды.

– Я побуду с папой, мам. Не торопись.

– Я приеду через час. Не скучайте.

В палату заглядываю с опаской, потому что боюсь увидеть папу слабым, опасаюсь, что не смогу вынести его болезненного взгляда и исхудавшего тела. Но когда я вхожу, отец меня удивляет. Заметив меня, растягивает рот в улыбке, а его глаза светятся радостью.

– Привет, дочка! – Голос немного охрипший, но в целом это тот же папа, которого я видела до болезни.

– Папа!

Мне с трудом удается сдержать слезы, а когда я подхожу ближе и обнимаю его, так и вовсе не получается это сделать. Я шмыгаю носом и пытаюсь взять себя в руки.

– Стася, прекрати! – рычит папа, отстраняя меня, чтобы посмотреть в глаза. – Это что за сопли? – спрашивает он грозным голосом, но взгляд у него теплый. – Я же не при смерти. Нормально все со мной. Жрать, сказали, меньше надо. И со спортом пока повременить. А так – буду жить, как жил. Хватит реветь.

Я улыбаюсь сквозь слезы и стираю соленые дорожки со щек, беру стул и сажусь рядом с папой. Рассказываю ему о работе, о том, что Даня уже соскучился, да и я не против посидеть в тихом семейном кругу.

– Шашлыки, как раньше, не обещаю, а вот овощи на гриле – обязательно, – отшучивается отец. – И это… парня своего нового захватишь. А Максим твой мне давно не нравился. Слизняк бесхребетный.

– Папа… – непонимающе шепчу я.

– А что папа? – удивляется он. – Ему чтобы канализацию прочистить, сантехник нужен. Он нормальную отвертку в руках держать вообще умеет? Или только писюльку эту компьютерную?

– Папа! – произношу уже возмущенно, вовсе не ожидая услышать подобное. – Ты о каком парне говоришь?

– Как это о каком? Вчера ко мне приходил, наведывался. На ужин тебя отпрашивал. Забыла, что ли? А он вон, пришел уже.

Слова отца слышу прежде, чем моей спины касается легкое дуновение ветра: в палату кто-то открыл дверь. Я поворачиваюсь. Впрочем, уже знаю, с кем встречусь взглядом, и интуиция меня не подводит. В дверях стоит Стас с букетом красно-белых гортензий в одной руке и пакетом фруктов – в другой.

Глава 15

Как ни в чем не бывало, он проходит в палату, ставит пакет с фруктами на тумбочку, а букет вручает мне вместе с поцелуем в щеку.

Шепчет мне на ухо:

– Привет. Придется немного подыграть. Здравствуйте! – А вот это уже отцу.

Стас разворачивается к нему, протягивает руку и пожимает его здоровую ладонь.

– Как ваше самочувствие сегодня?

– Лучше, чем вчера, – смеется папа. – По жратве домашней соскучился, а то кормежка тут так себе. Диетическая до тошноты.

– Мама вот-вот будет, – успокаиваю папу, нежно похлопывая его по руке.

– Машку я с утра жду, – с улыбкой на лице произносит отец.

При упоминании матери его лицо меняется. Глаза становятся счастливыми и мечтательными. Их любовь – пример того, какими должны быть отношения между мужчиной и женщиной. Мои родители вместе больше тридцати лет, и я ни разу не слышала, чтобы они ссорились или повышали друг на друга голос. Папа любит поворчать, но это все, что он может себе позволить в отношении мамы. Глядя на них, хочется такого же: найти человека, который будет меня поддерживать в трудную минуту, обнимать зимними вечерами, утешать в своих сильных объятиях и позволять быть маленькой девочкой даже тогда, когда мне будет глубоко за шестьдесят.

– Я вам фруктов купил. Не знал, что можно, а то попросил бы домработницу приготовить что-нибудь, – виновато говорит Стас, заставляя меня удивленно вытаращить глаза.

– Ты это брось! – тут же произносит папа. – Мне жена приготовит. А ты давай это… дочку мою накорми, не зря ж на ужин ее звал.

Стас смеется, понимающе кивает. Они перебрасываются еще парой фраз, после чего внимание обоих обращается на меня. Чувствую себя драгоценной выставочной картиной, на которую устремлены взгляды критиков.

– Ну что? К ужину готова? Мы к тебе еще заедем, да? – уточняет Стас, осматривая мой совсем не вечерний прикид.

Я никуда не собиралась, поэтому надела светлые джинсы, простую водолазку и взяла огромную, больше похожую на пляжную, сумку.

– Заедем, – киваю и виновато улыбаюсь: – Нужно подождать маму. Не хочу оставлять папу одного.

Я надеюсь, что отец меня поддержит, но нет, он буквально силком выпихивает меня из палаты. Разумеется, ему нельзя вставать, но этого и не нужно, потому что отцу достаточно посмотреть на меня из-под опущенных бровей, чтобы я поспешно встала.

– Идите, – с нажимом произносит он. – За мной тут посмотрят. Да и Машка уже точно в пути. Давай, дочка, зовут на ужин – иди.

Я киваю и вынужденно выхожу из палаты, закидывая сумку на плечо. В коридоре резко поворачиваюсь к Стасу, чтобы высказать ему все в лицо, но получается лишь уткнуться в его широченную грудь.

– Нет, я не против сближения, но ты уверена в выборе локации? – с улыбкой произносит Лебедев, обводя стерильное помещение больницы.

Я отступаю на три шага назад, поднимаю голову, чтобы смотреть прямо ему в глаза, и решительно произношу:

– Я не собираюсь с вами на ужин, Станислав. У меня совсем другие планы.

– И какие же?

– Важные! Вот, сына забрать нужно. С подругой договорилась встретиться, опять же.

Фантазирую на ходу, потому что и подумать не могла, что он появиться в больнице, хотя это нужно было предположить.

– Сына мы заберем, подругу уболтаем. – Он надвигается на меня, не позволяя ускользнуть. – Ну же, Стася, я даю тебе возможность привыкнуть ко мне и узнать друг друга получше. На вашем ужине после выписки я все равно буду, потому что уже приглашен. И вот там, – с нажимом произносит он, – не стану терять времени и при первой удобной возможности полезу к своей девушке с объятиями. А есть же еще поцелуи.

Я надеюсь, что он шутит, но серьезное, сосредоточенное выражение его лица говорит об обратном. Ума не приложу, как он успел так быстро завоевать доверие отца и пробить себе билет на ужин не от меня, а именно от него. Помнится, Макса отец видеть не хотел и всячески изловчался, чтобы не оставаться с ним наедине для разговора, а тут…

Папа виделся со Стасом пару раз и уже принял его в нашу семью?

– Ладно, – соглашаюсь недовольно. – Мне нужно забрать Даню, но оставить его не с кем.

– Моя няня не будет против второго ребенка.

– Я могу ей доверять?

– Считаешь, я могу оставить ребенка с ненадежным человеком?

Мы вместе выходим из больницы. Стас придерживает дверь, помогая мне выйти первой, потом галантно протягивает руку, чтобы я приземлилась на переднее сиденье его автомобиля. К саду мы добираемся быстро. Я забираю сына, и мы едем ко мне домой. Ума не приложу, что надевать на ужин, но Стас не оставил мне выбора. Лучше сразу дать ему понять, что нам не быть вместе, чем потом весь вечер улыбаться и терпеть его прикосновения и поцелуи в компании родителей. Им ведь потом нужно будет объяснить, почему мы не вместе. А есть еще и внимательная мама. Это отец мог не заметить их с Даней сходства, но она точно поймет и обязательно расскажет папе.

– Я пойду с вами, – поясняет Стас, когда я вопросительно смотрю на то, как он следом выходит из автомобиля.

– Боишься, что я забаррикадируюсь и не выйду? – спрашиваю со смешком, хотя чего греха таить, в какой-то момент действительно подумывала так сделать.

– Нет, побуду с Даней, пока ты переоденешься. Боюсь, быстро ты не соберешься.

– Намекаешь на мой ужасный внешний вид?

– Нет, прямо говорю о твоей нерешительности, которая не позволит тебе быстро собраться.

Я фыркаю, но понимаю, что он прав. План собираться чрезмерно долго у меня тоже был. Надеялась, что Стасу надоест ждать и он уедет искать вариант посговорчивее.

Мои надежды на отступление разрушаются, когда крохотная прихожая становится еще меньше под его широкими плечами и уверенными движениями. Стас снимает обувь, осматривается, проходит вглубь. Даня смотрит на мужчину опасливо, и я понимаю, что их все же придется представить друг другу. Надеюсь, это можно будет сделать потом или обойтись, потому что после ужина Стас поймет, что я его не интересую.

Сняв с Дани курточку и ботиночки, веду его в ванную мыть руки. Справившись с этим, отвожу сына в спальню, где ошарашенно наблюдаю за массивной фигурой Стаса, что расположился на кровати. Даже здесь он выглядит до смешного огромным. Да, в такой квартире он бы точно не смог жить, а вот Макс неплохо вписывался.

Я вспоминаю о нем и сникаю. Чувствую, что поступаю неправильно, соглашаясь на встречу с другим. Макс ведь не виноват, что с первого взгляда не понравился моему отцу, а во мне не вызвал жгучую привязанность. Он обычный парень, хороший, привлекательный, он явно достоин лучшей девушки, но ему досталась я, которая просто не может оценить его по достоинству.

– Оттянуть время не получится, – с усмешкой говорит Стас, замечая, что я застыла на месте. – Я забронировал столик до полуночи.

– И не думала, – хмыкаю я и подхожу к шкафу.

Там висят все мои платья, но ни одно не подходит для ужина в ресторане с галантным Лебедевым. На нем угольно-черный костюм с белоснежной рубашкой, а в прихожей стоят лакированные туфли. И чертовская уверенность во взгляде. Рядом с ним должна сидеть одна из тех роковых красоток, что я видела в отеле, а я недотягиваю по всем параметрам. Их фигуры, губы, количество макияжа и развязность вопят том, что серую мышь вроде меня он просто не должен был заметить.

Но он здесь. В моей спальне. Пытается найти общий язык со своим сыном и поглядывает в мою сторону, мол, чего ты там, еще не определилась?

Я отвожу взгляд, потому что Стас замечает мое пристальное внимание. Смотрю в шкаф и понимаю, что единственное подходящее платье принадлежит Лерке. Она забыла его после корпоратива, когда назвала водителю не свой, а мой адрес. Уехала подруга в моей одежде, а платье оставила в бельевой корзине. Я постирала его и запихнула в чехол, на который сейчас смотрю.

– Стася!

Слышу свое имя и нервно дергаюсь.

– Ты долго будешь гипнотизировать шкаф? Надень юбку и блузку, черное платье, – что угодно! Мы не на светский прием идем. Можешь прямо так, – кивает он на мои джинсы и водолазку. – Мне нравится.

– Ну уж нет! – решительно произношу я и хватаю чехол.

Иду переодеваться в ванную. Закрываю дверь на шпингалет, освобождаюсь от одежды, надеваю темное кружевное белье, платье. Из отражения на меня смотрит высокая рыжеволосая красотка. Образ я дополняю простым вечерним макияжем, губы подкрашиваю едва заметным блеском, придавая им светло-вишневый оттенок. Обычно я так не одеваюсь, но сегодня особенный случай. Мне не хочется ударить в грязь лицом перед Лебедевым. Я должна соответствовать ему, поэтому быстро пишу подруге смс.

«Я одолжу черное платье, которое ты надевала на корпоратив».

Сообщение от Леры прилетает почти сразу:

«Та-а-а-а-ак!!! Я чего-то не знаю?»

Я улыбаюсь и печатаю ответ. Стираю, потому что быстрый набор упорно не хочет писать предложение из нужных слов.

«Иду на ужин с Лебедевым».

В конце ставлю шокированный смайлик и жму «отправить».

«Офигеть! Ты рассказала о сыне, что ли?»

«Нет. Хочу сказать ему, что между нами ничего не может быть».

«А, ну да. Для этого теперь ходят в рестораны в платьях от Диора за три тысячи долларов».

«Что? Я немедленно его снимаю!»

Я и правда собираюсь пересмотреть свой наряд и надеть что-то попроще. Позволить себе пойти в платье, которое стоит целое состояние, просто не могу.

Меня отвлекает звонок подруги.

– Даже не думай, – шипит она в трубку. – В твоем гардеробе нет ничего, чем можно заменить мое платье. И да, я специально оставила его у тебя. Хотела, чтобы у тебя появился повод его надеть. Правда, не думала, что это снова будет Лебедев.

Я хочу поговорить с ней о том, что произошло за последние дни. Мне жутко не хватает ее поддержки и дружеского плеча, в которое можно уткнуться и поплакаться, ну или посмеяться, тут уж как получится.

От возможности откровенно рассказать подруге обо всем отвлекает настойчивый стук в дверь и уверенный бас:

– Не говори, что ты утопила свой лучший наряд, – шутит Лебедев за разделяющей нас преградой. – Потому что в таком случае ты пойдешь в том чехле, который вытащила из шкафа.

Глава 16

Мне трудно оставлять Даню с чужим человеком, однако настойчивость Стаса не дает ни единого шанса на отказ. Я машу сыну на прощание, но он не обращает на мой уход никакого внимания, потому что перед ним открылся вход в рай: множество игрушек, дорогие современные машинки, паровозики, книжки. И всем этим Тимофей готов поделиться. Едва мы пришли, мальчик тут же поднялся и подбежал к моему сыну, взял его за руку и повел в свой «мини-Диснейленд».

– Можно уже расслабиться, – шутит Стас в машине. – С Даней все будет в порядке. Он не успеет соскучиться, как мы вернемся.

Ему говорить просто, а я впервые оставляю сына наедине с незнакомым человеком, если не брать в счет первый поход в сад. Тогда наша любимая воспитательница была не менее незнакомой, и пожалуй, я переживала даже сильнее.

– Куда мы едем? – спрашиваю у Стаса, потуже затягивая пояс пальто.

Стас еще не имел возможности оценить мой наряд, потому что из ванной я сразу пошла в прихожую, где натянула верхнюю одежду и сапоги на каблуке.

– В один хороший ресторан.

Он больше ничего не говорит. Уверенно ведет авто, позволяя мне рассматривать себя, что я и делаю. В конце концов, нет ничего странного в желании понять, что за мужчина передо мной. За три года он не сильно изменился, разве что черты лица стали более четкими, а взгляд – тяжелым. Но это он старательно прячет.

Пока он ведет автомобиль, я прокручиваю в голове возможные объяснения. Мы слишком разные. У нас не получится быть вместе. Я не согласна стать девушкой на одну, максимум – на три ночи. Я киваю сама себе, убеждаясь, что так будет правильно. Мы действительно разные. Он из другого, неизвестного мне мира. Его родители погибли, и он унаследует компанию отца, останется здесь, получит право распоряжаться огромным состоянием. В это время я буду воспитывать сына и решать свалившиеся проблемы. Снова одна, потому что врать себе больше не хочется: отношения с Максом пора заканчивать.

– Как ты относишься к итальянской кухне? – спрашивает Стас.

– Положительно.

Я пожимаю плечами, понимая, что из итальянской кухни пробовала только пиццу и пасту, да и те заказавали в небольших забегаловках, отдаленных от реальности настоящих блюд.

На этом разговор прекращается. Я отворачиваюсь и смотрю в окно, давая себе установку не сдаваться и как только представится возможность – поговорить со Стасом серьезно.

К ресторану мы подъезжаем довольно быстро. Автомобиль останавливается у яркой неоновой вывески с примитивным названием «Pasta».

– Идем. – Стас обхватывает мою талию и подталкивает ко входу.

Открывает дверь, пропуская меня вперед и заходя следом. У входа нас встречает хостес, здоровается и предлагает забрать одежду. Не без волнения снимаю пальто, передаю его девушке и поворачиваюсь к Стасу. Стоит мне остаться в одном платье, как его взгляд сосредотачивается на обтягивающей ткани, проходится по изгибам фигуры, задерживается на декольте.

– Идемте, – девушка указывает нам путь.

Стас делает жест рукой, который говорит о том, что мне стоит идти первой. Именно это я и делаю – следую за девушкой.

Чувствую, как мои оголенные лопатки жжет. Нет, это не воск попал на охлажденную кожу, это Лебедев смотрит мне в спину. Я ощущаю его взгляд, и мне становится не по себе, я даже пытаюсь спрятаться за установленными по залу ширмами, но у меня не получается, потому что Стас идет следом.

Официант раскладывает меню, стоит нам сесть за столик. Половину названий я не знаю и ориентируюсь только на состав. В итоге заказываю пасту с грибами.

– Вино? – уточняет официант.

– Нет, спасибо.

– Принесите бокал красного полусладкого… – Стас утыкается в меню, говорит название, которое я не запоминаю, и добавляет еще несколько наименований блюд.

Уточнять, как он собирается вести автомобиль после выпитого вина, не решаюсь. Это его дело, я всегда могу вызвать такси. Успокаиваю себя этим и рассматриваю обстановку. Здесь уютно и тепло. У потолка висят гирлянды, столики расставлены преимущественно вдоль стен. Всего несколько стоят в центре, да и те рассчитаны на небольшую компанию. Наш столик стоит в дальнем углу ресторана, вместо стульев здесь низкие диваны с подушками. Мне нравится такой интерьер, в нем я чувствую себя по-домашнему, хотя одеты мы со Стасом явно дороже большинства присутствующих.

– Выглядишь шикарно, – отвешивает он комплимент, не переставая ощупывать меня взглядом.

– Спасибо.

Опускаю глаза и сосредотачиваюсь на узоре скатерти. Чувствую себя неудобно от его внимания. Внутри тут же зарождается страх быть узнанной, но понимаю, что это невозможно. Так близко мы видимся уже не в первый раз, и если за предыдущее время он меня не узнал, то и сейчас это вряд ли произойдет.

Официант приносит блюда и вино, но бокал ставит передо мной, ошибочно подумав, что мой спутник заказал его не себе. Я не делаю замечания. Молча жду, пока он расставит тарелки, пожелает нам приятного аппетита и отойдет.

– Видимо, перепутали. – Аккуратно беру бокал и протягиваю его Стасу.

– Я не пью красное полусладкое. И тем более не употребляю алкоголь за рулем. Пей, тебе просто необходимо расслабиться.