Текст книги "Хамелеон"

Глава 6

Запах кофе. Солнечный свет ярче любого прожектора. Она разбудила его чашкой свежезаваренного кофе и утренними лучами солнца, наполнившими комнату летним теплом и ослепляющим светом. Он поспешил спрятаться под одеяло, но она схватила его и, со звонким детским смехом, потянула на себя. Он не мог не рассмеяться в ответ этому ребячеству. В конце концов, он сдался. Она отбросила трофей в сторону и осторожно легла на него, пару секунд смотрела в глаза, и он чувствовал ее дыхание на своих губах. Она поцеловала его.

– Идем завтракать. – Шелковый голос, в котором есть что-то божественно прекрасное. В этот момент он подумал, что именно так звучит ангел. Голос, полный безграничной любви.

В тот миг он вдруг осознал, что она одна из тех женщин, которым нужно кого-то любить, чтобы самим быть счастливыми. Ей это было нужно, но знала бы она, как это нужно ему.

Хьюги приготовила омлет на двоих и нарезала фрукты. Сев напротив него, она, как бы невзначай, сказала:

– Я решила устроить званый ужин завтра вечером. Пригласим твоих родителей.

Он перестал жевать. С трудом проглотив пережеванный кусок, он тупо уставился на нее, затем покачал головой. Она взяла его руку в свою.

– Слушай, они не самые лучшие родители на свете, но дай им шанс. Они приезжали к тебе в больницу, пока ты был в коме. Звонили мне, спрашивали о тебе…

– Нет, – прошептал он, так как заметил, что когда переходил на шепот, его речь можно было принять за человеческую. Речь, в которой прослеживалось личное мнение, с которым надо считаться.

Хьюги убрала руку и понимающе кивнула.

– Тогда просто позовем друзей. – Сказала она с улыбкой. – Посидим маленькой компанией. Обзвонишь их? Думаю, запеку утку.

Она встала и пошла в прихожую, затем вернулась с мобильником в руках и положила его перед ним.

– Твой телефон. Пойду принесу почту.

Алекс невозмутимо кивнул, отхлебнув сладкий кофе почти без горечи. Как только она вышла, он взял телефон и включил – на табло высветилось поле для ввода пароля. Он пару минут смотрел на него, пытаясь достать из прошлого хоть что-то связанное с паролем телефона. В памяти всплыли четыре цифры. Он ввел «десять одиннадцать». Пароль требовал еще одну цифру и он понял, что это не то. Очистив поле, он вновь стал рыться в памяти и, спустя пару минут стараний, перед его глазами ясно предстали пять чисел. Он ввел их медленно, словно боясь, что собственное сознание решило сыграть с ним злую шутку, и остановился на последней, потому, что вдруг понял, что на ум ничего не приходит. Он быстро среагировал на звук и посмотрел в сторону двери: босые ступни, шагающие по ковру – Хьюги возвращалась обратно. Он силился вспомнить последнюю цифру, словно боялся, что ошибка навсегда отберет у него ее. И с негодованием отметил, что страх этот имел над ним слишком большую власть. Будто в протест этому безосновательному страху, он в ту же секунду безропотно нажал пятерку. Пароль не подошел. «Введите вновь через тридцать секунд». На кухню зашла Хьюги с парочкой писем в руке. Среди белых конвертов затесалась рекламная брошюрка ресторана фастфуда. Он положил телефон экраном вниз.

– Нам желают поскорее поправляться наши добрые друзья из Франции. Помнишь их? – Она села напротив и улыбкой ответила на его покачивание головой. – Я тоже нет. Мы там отдыхали три года назад и, помню, подружились с назойливой парочкой. Неужто мы оставили им свой адрес? – Она склонила голову набок, и шокировано открыла рот, так, что видно было неровные зубы. Лицо ее приняло очень странное выражение. Он смотрел на это пару секунд, затем что-то непонятное сдавило ему грудь, поднялось вверх и вышло наружу в виде смеха. Хьюги застыла с такой глупой миной и он, несмотря на упорное сопротивление, стал падать головой вперед, выдавливая из себя воздух в виде все новых приступов смеха. Взяв себя в руки, он выпрямился и увидел, что она тоже тихо смеется.

– Закажем пиццу? – Она помахала брошюркой в воздухе. – «ПиццаДог»! – Хьюги положила глянцевую бумажку на стол. – Помнишь, ты часто брал ее у них? Лучшая пицца в городе с твоих слов. Вовремя они решили о себе напомнить. – Она ушла и крикнула из коридора. – Оставляю это на тебя. Возьми цезарь, если будет.

Он вновь взялся за телефон. Если начинать вводить по одной цифре за раз, учитывая, что интервал времени блокировки будет увеличиваться, то, скорее всего, у него есть три попытки на ближайшие пять минут, после чего телефон или продолжит докидывать время, или, что вероятнее всего, заблокируется окончательно. Он уже хотел ввести тройку, как взгляд его упал на брошюрку. Мультяшный загорелый толстый повар в черной шапке, солнцезащитных очках и перевязанным платком на шее сурово смотрел на него, одной рукой держа пиццу, а второй указывая на номер в углу. Пароль в точности совпадал с последними цифрами номера. В конце значилась восьмерка. Недолго думая, Алекс ввел недостающую цифру. Пароль подошел. Этому можно было бы удивиться, но, если подумать логически, то выбрать номер, который мало чем может ассоциироваться с тобой и твоим домом, но часто мелькает перед глазами – не самая глупая затея. Он набрал номер и у него высветился контакт с названием пиццерии. Милый голос девушки, с легким, незнакомым ему акцентом и без фальшивого раздражающего энтузиазма, ответил через два гудка быстрой приветственной фразой, доведенной до автоматизма.

– Алло, Пиццерия ПиццаДог слушает. ПиццаДог – лучшая пицца в городе.

– Я… Хотел бы заказать пиццу.

Было слышно, что она немного растерялась. Видимо из-за голоса.

– Да, конечно. Перечислить вам наш ассортимент?

– Нет, спасибо. Мне цезарь. Средний. Без соусов.

– Один цезарь средний без соусов. Есть. – На том конце провода пальцы застучали по клавиатуре. – Вам доставка или на вынос?

– Доставка.

– Отлично. Назовите адрес.

Он взял одно из писем на столике и прочел адрес конечного пункта назначения на бланке. На том конце линии повисла пауза. Алекс даже решил, что связь прервалась, и думал сбросить и перезвонить. Но из динамика вновь послышался голос девушки.

– Вы… Вы не могли бы повторить адрес. – Теперь голос ее звучал тревожно. Растерянное лицо девушки так и предстало перед его глазами. Он повторил адрес. Она вновь умолкла. Алекс напряг слух так, что буквально чувствовал ее дыхание. На заднем фоне было слышно, как она положила телефон, видимо, проводной, после чего встала и вышла из комнаты. Затем зашла спустя пару секунд, переговариваясь с кем-то в быстром темпе на непонятном ему языке, но было понятно, что оба – второй, очевидно, мужчина, – очень нервничают. Ссора, казалось, быстро накалялась, но оба внезапно умолкли, а после он услышал ее серьезный голос, словно она бронирует ему номер в отеле:

– Заказ принят. Расчётное время готовки – двадцать минут. Вы сможете забрать его по адресу Инингет двенадцать. – Три коротких гудка.

Он ушел, не сказав ей ни слова – Хьюги, скорее всего, никуда бы его не отпустила. Но, чтобы ей было спокойнее, оставил записку, где написал, что решил немного прогуляться и пройтись за пиццей пешком. Такси приехало, и, сев в него, он увидел, что это та же машина, что привезла их с Эспеном вчера домой. Таксист, тот же самый, в этот раз довез его, крепко вцепившись в руль и без единого слова до конца поездки. Видимо, хоть солнечные очки и были к месту в такую жаркую летнюю погоду, толстовка с накинутым капюшоном вызвали у него подозрения, и он решил приглядеться к оставшейся открытой части лица. Когда машина доехала до Инингет двенадцать, таксис просто назвал цену. Алекс, не найдя мельче, дал ему сотенную купюру из своего бумажника, который нашел в одной из курток в прихожей. Таксист посмотрел на купюру и замотал головой, не отрывая рук от руля.

– Знаете, не надо. Поездка бесплатная. – Произнес он, тщетно пытаясь звучать невозмутимо.

Алекс вышел из машины, оставив купюру на заднем сидении. Он огляделся: перед ним стояло кафе быстрого питания с вывеской «ПиццаДог» и логотипом в виде маленького бандита-поваренка, занимавшее первый этаж одной из сотен десятков многоэтажек, раскинувшихся по всему центру города ровными рядами широких озеленённых маленькими декоративными деревцами и цветистыми кустами улиц, среди десятков таких же кафешек. Но «ПиццаДог», без сомнений, была самой яркой. В основном в кафе преобладали, в соответствии с шапочкой и платком на логотипе, зеленые и желтые цвета, как внутри пиццерии – он видел это через широкую стеклянную витрину, – так и снаружи.

Почти все столики были заняты разношерстной молодежью и семьями, поэтому он пониже опустил капюшон, но, вспомнив встревоженное лицо таксиста, которое ему мельком довелось увидеть в зеркале заднего вида, не справился с нахлынувшим волнением и забежал в ближайшую аптеку в двадцати метрах от кафе. К удивлению, человек в солнечных очках и в медицинской маске под капюшоном не вызвал такого ажиотажа среди шумной толпы заведения – на него обернулись лишь пара карапузов, да несколько подростков за одним столиком, отпустившие глупую шутку про наркодилера и сами же посмеявшиеся с нее.

Он подошел к свободному окошку заказов и своим видом сразу встревожил девушку за терминалом.

– Я пришел забрать заказ. – Произнес он хрипло и еще более невнятно из-за маски, и, лишь сейчас вспомнив про шею, застегнул толстовку повыше и опустил голову. Руки он прятать не стал, посчитав, что это будет уже слишком. Девушка, видимо, поняла, чего он хотел, и попросила показать чек, на что он покачал головой и пожал плечами, мол, чека нет. Девушка попросила подождать минуту, отошла и вернулась с администратором – низким парнем с темным оттенком кожи.

– Здравствуйте, какие-то сложности? – Спросил он почтительно и с уважением, как аристократический англичанин, без тени акцента. Латинос или итальянец, решил он про себя, пока тот пристально его разглядывал.

– Он хочет забрать заказ, но, говорит, что чека нет. Может, по теле… – Он остановил ее жестом руки.

– Спасибо, Ванесса, я разберусь. Будь добра, встань за кассу, там уже очередь. – Девушка кивнула и ушла, а администратор жестом показал ему в сторону двери, куда направился сам.

Пройдя через дверь, они оказались у лестничного пролета, видимо, использовавшегося еще и как склад, судя по ящикам с соком. Администратор запер дверь, опустив, с гулким звуком, ручку, посмотрел вверх лестничного проема и, убедившись, что никого нет, встал напротив него.

– Алекс, это ты? – Спросил он тихо, но, отрезанный от шума толпы плотно запертой дверью, голос слабым эхо прокатился вверх. Алекс, на секунду замешкавшись, кивнул. Его собеседник тяжело вздохнул.

– Не думал, что ты настолько туп для подобной маскировки. Видит Бог, я был о тебе более высокого мнения. – Он смерил его оценивающим взглядом. – Нет, сама маскировка хорошая – если б не белые локоны, торчащие по бокам, я, быть может, и не догадался бы кто ты, а ведь надо постараться, чтобы скрыть такое смазливое личико. – Высокомерная издевка из его уст звучала, как урок школьнику, призванный вбить в него хоть немного ума.

Алекс скосил голову набок, смотря ему в глаза, и снял темные очки. Затем скинул капюшон, и в конце снял маску. Внезапная перемена на лице этого низкого человека с высоким самомнением могла бы позабавить случайного зрителя, но Алекс лишь еще больше помрачнел, видя, как смуглый растерянный человек сначала застывает в шоке, затем, придя в себя, пытается сориентироваться и подобрать правильные слова, хлопая при этом ртом, как рыба, и, отбросив, наконец, напускную вежливость, говорит искренним тоном сожаления:

– Прости… Если б я знал… – Не понимая, что еще добавить, он кивнул, указывая вниз. – Пойдем, он ждет тебя.

Они спустились по лестнице в подвал и остановились перед закрытой железной дверью одной из трех квартир, как он понял, – у той, над которой висела маленькая камера. Смуглый человек по имени Марко – Алекс только сейчас заметил мелкий бейджик у него на груди – посмотрел лицом в камеру, и он сделал также.

– Я… должен тебя обыскать.

Алекс кивнул, снял с себя толстовку и протянул ему. Он прощупал ее медленно, стараясь отложить на подольше неловкий момент. Перекинув ее через плечо, Марко удрученно посмотрел на Алекса и тот без слов все понял. Он поднял руки по швам и почувствовал, как больно натягивается кожа на груди. Марко быстро простучал по рукавам, затем осторожно похлопал грудь в области солнечного сплетения, вздрогнул, коснувшись, пересекающих друг друга шрамов, проверил ноги и, выдохнув с облегчением, показал большой палец в камеру. Щёлкнуло несколько замков, и дверь, напротив той, у которой они стояли, с протяжным скрипом открылась.

Алекс зашел в квартиру, обставленную просто, но изящно: серые звукоизоляционные стены, обычная, но качественная темная мебель, красивые стол и стулья из стекла и стали, люминесцентные лампы на потолке, мешки-кресла, собачья кровать со спящим доберманом, огромная плазма в полстены, приставка, кухня с барной стойкой, под ней две миски, широкая кровать с серыми шёлковыми простынями, полка с книгами, в основном драматическими романами, и все это в одном огромном помещении, площадью, равной в три квартиры. Он заметил, что две другие двери забетонированы. За барной стойкой стоял высокий худой латинос в майке, шортах и сланцах, выжимая лимон в два наполненных доверху стакана.

– Спасибо, Марко. Если что – позову, – сказал он грудным расслабленным рокочущим голосом. Марко вышел, не сказав ни слова, и захлопнул за собой дверь. Худой латинос повернулся к Алексу с двумя стаканами в руках и чуть не уронил их, когда увидел его.

– Ухув, черт. Я был к этому не готов, – сказал он с улыбкой и протянул Алексу один стакан. Он взял его и, по капелькам на стекле, понял, что напиток холодный.

– Алекс… Жестко же тебя, – вяло и лениво сказал он, затем сел на диван, поставил стакан рядом с чипсами и коробкой пиццы на столике перед собой, взял приставку и включил виртуальный баскетбол. – Садись, не стой, как вкопанный.

Алекс сел рядом и тоже поставил стакан. Он пару минут смотрел, как латинос обходит противника и забивает трехочковый, после чего тот радостно всплеснул руками. Алекс подумал, что он накурился, но в комнате ничем не пахло, если он еще был в состоянии чувствовать запахи.

Латинос повернулся к нему и хлопнул ладонями о коленки.

– И так. С чем пришел? Заказ забрать? – Он откинул картонную крышку перед собой и указал ему на дымящуюся пиццу «цезарь», с щедро наложенным куриным мясом, сыром и листьями салата. – Или просто так, в гости, друга повидать?

Он резко достал из-за спины пистолет и приставил к голове Алекса, пока тот смотрел на пиццу.

– Или хочешь узнать, не я ли тебя сдал? А? – Надрывно крикнул он. Алекс не шелохнулся, хоть и почувствовал приток адреналина в кровь. От былой вялости латиноса не осталось и следа. Теперь он горел энергией и решимостью.

Алекс взял свой стакан под пристальным взглядом латиноса и дулом пистолета у лба, поднес холодный напиток к губам и отпил немного то, что на вкус было как лимонад. Пистолет в твердой руке не шелохнулся. Алекс повернул голову, показал затылок латиносу и указал пальцем на шов в форме полумесяца и проплешину, обрамлявшую его.

– Амнезия, – сказал он и отпил еще немного.

У латиноса возникла секунда замешательства. Он в недоумении уставился на Алекса, попивающего коктейль.

– Голос, как у дохляка. Амнезия? То есть память пропала? – Спросил он с сомнением. Алекс кивнул, допивая коктейль.

– Вкусная штука. Можно твой? – Алекс поставил свой стакан и взял второй коктейль, не дожидаясь разрешения все еще пребывающего в недоумении латиноса.

– Да, конечно, не стесняйся. И пиццы возьми. Возьми, возьми. Лучшая пицца в городе!

Латинос вперил свой взгляд и склонил голову набок, пристально разглядывая его.

– Если не понравится – вернем деньги, – сказал он, не убирая пистолета. Алекс взял дольку пиццы и откусил большой кусок, чем привел его в еще большее замешательство. Алекс с удивлением отметил, что голоден, и хочет съесть всю пиццу, несмотря на то, что челюсть у него немного отдает болью.

Латинос смотрел, как Алекс, не обращая на него внимания, уминает ломоть пиццы – казалось, его вообще не смущает дуло, приставленное к черепу, – а когда он потянулся за вторым, то и сам немного успокоился и тоже взял кусок.

– Если память потерял, зачем ко мне явился?

– Я пришел за своей пиццей. Это ты меня сюда завел. – Он проглотил кусок белого мяса с сыром, повернулся к латиносу и холодно посмотрел на него. – Зачем?

Голос его прозвучал до того сурово, что к латиносу вернулась былая твердость. Он встретил тяжелый взгляд Алекса с решительностью, но пистолет убрал, медленно.

– Кто меня кому мог сдать? – Алекс поставил стакан на стол. – И из-за чего?

Темно-карие глаза бегали по свежим розовым рубцам, напоминающим многоножек, влезших под кожу, и судорожно ища выход из сложившейся непростой ситуации. В этот момент у него завибрировали наручные умные часы.

– Мне собаку кормить надо, – сказал он, немного помолчав. Затем встал, пошел на кухню и Алекс последовал за ним. Он достал с верхней полки большой пакет собачьего корма. Стоило маленьким шарикам зашуршать, как пес вскинул голову и, сломя голову, помчался на кухню, стуча ногтями о паркет. Латинос дал команду «Сидеть», и доберман смиренно подогнул задние лапы, неистово виляя хвостом. Он засыпал в миску немного корма под умоляющим взглядом собаки. Затем достал из холодильника тарелку белого мяса и кинул немного в миску. Алекс прочитал на ней кличку питомца – «Искра». Латинос достал молоко и подлил во вторую миску.

– Ему еще года нет, поэтому думаю, через месяц перейти на воду, – сказал он, закрывая холодильник. Он отпил немного молока. – Ты спрашиваешь, зачем ты сюда пришел. И кто мог тебя сдать. – Он поставил молоко и погладил собаку по макушке. – Хрен знает, правда ли у тебя амнезия, но обычно я рассказываю в таких ситуациях сказки. Эта про волшебный лес. Знаешь ее? – Алекс пожал плечами. Латинос смерил его оценивающим взглядом. – С чего начать?

Алекс оперся о дверной проем.

– Попробуй с самого, самого начала.

– А… Даже так. Ну, слушай… – Он сел на стол за своей спиной и начал рассказывать. – Жил однажды в лесу ягуар. Он охотился, приносил еду в дом – жил, как обычная Божья тварь. Но однажды в лес пришел огромный бизон с шакалами на поводке. Этот бизон был здоровый, и ему нужно было много еды. А еще и шакалов этих надо было кормить. Поэтому он собрал всех ягуаров, росомах, медведей, енотов – всех этих тварей, и сказал: «Звери! У вас острый нюх и вы отлично находите волшебные ягоды, которые растут только на вашей территории. А волки не дают вам ими делиться. А ведь много зверья в лесу хотели бы попробовать эти ягоды. Поэтому вот как мы поступим – я помогу вам срывать ягоды так, чтобы вас не видели волки, а вы будете делиться ими со всякой живностью. А они в свою очередь будут делиться с вами своей едой. Вы накормите этой едой себя, своих самок, своих отпрысков, но в первую очередь меня и моих шакалов. Ведь если мы будем голодными, то и зверьем не побрезгуем, а аппетит у нас хороший». Звери подумали, кто-то согласился, кто-то нет. Те, кто принял предложение бизона, стали объедаться и строить огромные берлоги, а кто нет – о них больше никто не слышал. Шло время. Дела у бизона пошли в гору, и он жил себе и не тужил. Иногда съедал зверушку другую, но только чтобы напомнить всем, у кого здесь самые большие клыки. И вот мы подходим к самой интересной части сказки. Однажды маленькому ягуару стало мало еды, которую он получал. Жадность – губит великих и малых. Так вот, пошел ягуар к собакам. Они были хороши тем, что отлично бегали от волков, поэтому бизон поставил их раздавать ягоды зверью, забирать с них еду и отдавать ее шакалам. Почему бы и нет, подумали тогда собаки, раз уж мы тоже больше не будем голодать. Их в лесу не очень жаловали, а выживать надо. И вот ягуар им говорит: «Я знаю, как достать очень много волшебных синих ягод. Мне надо кормить семью и подачки от бизона меня уже не радует. Я голоден. Но я не так хорошо прячусь от волков, как вы. А кто сумел спрятаться от волка, тот сумеет и от шакала. Я дам вам волшебных синих ягод, и вы сделаете то же, что делаете для бизона, но только в этот раз всю еду принесете мне. А я в свою очередь отдам вам не маленький кусок добычи, а намного, намного больше. Но, как мы все помним, у бизона большие зубы. Так что, если вы боитесь его, можете убежать, поджав хвосты. Но если нет – мы сможем получить много, очень много еды. И, как знать, бизон ведь жаден. Он, не то, что с нами, но и с шакалами не слишком делится. А если мы предложим им больше еды чем он, то, может, сами попробуем кусочек толстой туши». «А если ничего не получится? У бизона ведь не только шакалы, но и крысы везде» – говорит собачий вожак. «Тогда вы легко скажете, что я наврал – сказал, что бизон попросил меня продать эти ягоды через вас, и выйдите сухими из воды». Ягуар был очень убедителен и они ему поверили. Сделали, как он сказал. И неплохо нажились. В лесу говорили про новые синие ягоды, но никто ничего доказать не мог и все уже вздохнули с облегчением, как вдруг в один день ягуар пропадает ночью в темном переулке. А через два дня его находят еле живым, со шрамами от клыков. И никто не знает, что случилось. Весь лес трещит о том, что завелся новый хищник, но собаки ясно видят, что шрамы те от шакалов. И чуют крысу. Бизон ведь и к ним посылал своих прихвостней. Собаки знают, как они работают – убивают самое дорогое. В первый раз они спросили, где вся еда, что вы собрали? Псы ответили, что не знают о чем они. Затем, через неделю они явились вновь и в этот раз угрожали вожаку, что убьют его щенка. Тогда вожак рассказал, как и было условлено, что во всем виноват ягуар, и вся еда у него, а они лишь глупые псы, делают, что скажет бизон. Может, они поверили, а может – нет. Этого пес не знает. Но он знает, что не хочет повторить судьбу ягуара. Поэтому сделает все, чтобы защитить себя и своих стаю. А за ягуара и его семью он не ручается. Поэтому лучше бы ему побыстрее вспомнить, где вся еда, которую он припрятал. Так будет лучше и для него, и для вожака, и для его щенка, и для всех. Ну, как тебе сказка?

Латинос гладил свою Искру, которая закончила с едой и теперь, радостная, лезла к нему целоваться с мордой в молоке. Алекс смотрел в никуда, пытаясь уложить все сказанное в своей голове. Он не чувствовал гнева или страха, и считал, что сохраняет спокойствие, но руки опять задрожали – следствие впрыска новой дозы адреналина в крови. Скрестив их на груди и плотно прижав к телу, чтобы не выдать своего волнения, он произнес:

– Это похоже на бред. От начала и до конца. Я бы не стал ничего такого вытворять.

– Как знаешь.

Алекс уставился в пустоту, пытаясь осознать весь смысл всего того, что он только что услышал. Затем помотал головой, отгоняя от себя любые мысли.

– Нет, я не рискнул бы… Потерять ее. – Он задался вопросом: на что он готов, чтобы дать этой женщине ту жизнь, которую она заслуживает? Как далеко он мог бы зайти ради этого? Ответ ему не понравился. Услышав свое учащенное дыхание, он приложил ладонь к груди. Сердце набирало темп. Он приказал себе успокоиться.

– Нет. Я не мог этого сделать, – сказал он, мотая головой.

– Ну, значит, не мог. – Латинос поднялся. Искра подбежала к Алексу и обнюхала его ноги. Попробовала приластиться, но поняв, что это тщетно, убежала.

– Ягоды? Шакалы? Что это значит?

– Друг, ты же не веришь в это? Я же все выдумал. Но… – Он медленно подошел к Алексу. – Если тебе так будет спокойнее, то знай: тот, кто сдал ягуара – крыса среди псов. А псы терпят крыс в стае. – Это была не угроза и не дерзость. Он словно и впрямь пытался его успокоить, сухо констатируя факты. На последнем слове он стоял к нему вплотную. – И он уже отправил крысолова по чью-то голову. – Он указал на телевизор. – Жди новостей об еще одном калеке. И да, еще – не недооценивай шакалов.

Он прошел мимо него, и Алекс тут же обернулся.

– Говори прямо, – сказал он с раздражением.

Латинос тяжело вздохнул – он, видимо тоже устал от этой игры.

– Это значит, что в один день ты встретишь на улице Испанца. Он попросит тебя пойти с ним. И ты должен пойти. Если не сделаешь этого, очень пожалеешь. Испанец не просит дважды, не пытает, не дерется. Он отбирает самое дорогое.

Латинос сел на диван и взял приставку. Собака легла у его ног.

– Знаешь, как у меня появилась Искра? Спроси у любого, и тебе скажут, что этот щенок как-то спас мне жизнь – вцепился в наркошу, который хотел меня грохнуть за лишнюю дозу у меня в кармане. С тех пор он самое дорогое, что у меня есть. – Он забросил мяч в кольцо на экране и обернулся к нему. – А еще это полнейшая брехня. Я дорожу своей стаей, друг. У меня нет жены и детей, но есть мои люди. И они – моя семья. И я подверг их опасности. Не думай, я не жалуюсь – мы неплохо нажились. Но когда мы только ввязались в это, я знал, что Бизон пошлет за мной этого психа. И он пришел ко мне. Стоял передо мной так, будто он мой хозяин. Этот тупой урод думал, что умнее меня. А я и глазом не моргнул, когда он наставил пистолет на моего человека, но я орал, как резанный, когда он приставил нож к горлу моего щенка. И этот идиот поверил, потому, что я, мать его, играл в этот момент как никогда. А знаешь, почему? Ни одна псина не стоит жизни человека. – Он задумался, цокнул языком. – Но возникла проблема.

Он позволил щенку запрыгнуть на диван и тот, радостный, стал кувыркаться, подставляя брюхо для чесотки. Латинос стал играться с ним.

– Я так сильно хотел, чтобы мне поверили, что сам в какой-то момент начал верить в эту игру. Я и впрямь привязался к этой собаке. Наверно, я не такой хладнокровный мудак, каким нужно быть при моем положении. И как я решил эту проблему? Неделю назад взял из приюта еще одну псину. Точь-в-точь, как мою. – Он повернулся к нему, оставив раззадоренного щенка. – Искра сейчас лежит в доме моего человека. Эту псину мне тоже жалко, но она ведь не Искра, так что ею еще можно пожертвовать. Я могу себе позволить одну ошибку, друг. У тебя такой роскоши нет. Лучше отдай им то, что нужно. Это все, чем я могу помочь.

Выйдя из закусочной, он включил телефон и увидел шесть пропущенных. Три от Хьюги, два от Алисы и один от Карвина – он и позвонил, когда Алекс безуспешно пытался поймать такси в своей импровизированной маскировке. В голове вертелось сотни мыслей и не было никакого желания ни с кем разговаривать, но он все же ответил.

– Карвин?

– Алекс! Господи! Ты куда пропал? – Голос в трубке был не на шутку встревоженный. – Хьюги в панике. Мы с Алисой сейчас у нее.

– Я оставил ей записку. – Алекс посмотрел на пакет с пиццей в руках.

– Ты… Черт. Просто скажи где ты, я приеду.

– Не стоит, я на такси.

– Алекс, сейчас дело не в тебе, а в твоей жене. Просто назови адрес. Я приеду за тобой.

Он назвал адрес, чувствуя укор вины. Недолго думая, он позвонил Хьюги. Она ответила моментально. Он прямо видел, как она пытается улыбаться, чтобы не подать виду, что плакала. Но печаль в голосе выдавала ее. Печаль, которая сжимала ему сердце. Груз вины камнем свалился ему на плечи, и он, заверив ее, что все замечательно, пошел в ближайшую закусочную, где было не так много народу, и, сев в углу, стал выглядывать Карвина через витрину. Он приехал чуть меньше, чем через десять минут на своем сером роскошном мерседесе «Long VI 350 CDI». Алекс позвонил ему и указал куда идти.

– Алекс, черт возьми. Не пугай так больше, – сказал он, сев напротив.

– Прости. Я просто решил прогуляться. Не думал, что она будет так беспокоиться.

– Дело не в излишнем беспокойстве, – он показал официантке, разливавшей кофе посетителям, поднятый указательный палец и она кивнула, давая понять, что поняла его. – Просто ты стал местной знаменитостью в самом плохом смысле этого слова. Знаешь, как журналисты доставали Хьюги в первую неделю? Звонили в дверь и клянчили интервью, обещая ей славу, построенную на твоих костях. Они бы и тебя сейчас доставали, если бы я не поговорил с кем надо. Все думают, что ты до сих пор лежишь в больнице, и пусть лучше так и остается.

Подошла официантка с чашкой кофе. Она неуверенно предложила и Алексу, но он отказался. Когда она отошла, он снял маску. Карвин огляделся, не смотрит ли на них кто. В этот момент у него зазвенел мобильник.

– Алло, дорогая? Да он здесь. Прямо передо мной. Нет, все в порядке. – Он вздохнул и протянул телефон Алексу. – Твоя сестра хочет убедиться, что с тобой все в порядке. Не разочаруй ее.

Алекс просунул телефон под капюшон толстовки и услышал высокий голос Алисы, встревоженный и возмущенный.

– Алекс! Алло, это ты?

– Да, – сказал он сухо, ожидая услышать длинную тираду об уважении чувств близких и безответственном отношении к другим, или тихий монолог о том, как все рады, что все обошлось и его выход на улицу без разрешения не закончился всемирной катастрофой, но Алиса молчала. Через несколько минут тишины на том конце линии он передал телефон Карвину.

– Алло, дорогая? Ты здесь? Да. Да, хорошо. Отличная идея. – Он повесил трубку и убрал телефон в карман. – Твоя сестра думает, что тебе надо развеяться. – Обратился он к Алексу и отпил кофе. – И я с ней полностью согласен.

Он попросил счет и сунул в него двадцать долларов.

– Я тебе этого не говорил, но Алиса в последнее время на пределе. Она сильно беспокоится за тебя. Твоя сестра далеко не слабая девушка, но вся эта история ее сильно подкосила. Постарайся быть немного…

Он повертел ладонью в воздухе, подбирая слова, и Алекс кивком показал, что понял его.

– Я сделаю пару звонков на работу – надо все уладить с заказами и сказать подчиненным, чтобы закрыли магазин без меня, – и мы с тобой немного погуляем по городу, развеемся.

Алекс кивнул и посмотрел в окно – день обещал быть жарким.

«Немного» затянулось до вечера. Сначала они поехали в ресторан «Karda» – самый изысканный ресторан в городе, по мнению Карвина, где сняли вип-ложу, закрытую от чужих глаз односторонним стеклом и озадачили шеф-повара лучшими заказами в меню. После, осчастливив персонал щедрыми чаевыми, отправились смотреть огромную стальную статую у въезда в город, в виде всадника в генеральском мундире времен второй мировой на трехметровом коне. Карвин устроил ему историческую лекцию о великом герое, защищавшем город в одиночку от войск фашисткой Германии. Якобы он один отстреливался от целого отряда эсесовцев. После заскочили на стрельбище, где Карвин выбил из пневматического ружья десять мишеней из десяти и выбрал в награду огромного золотого мишку с буквой «А» на груди. Потом заехали в одну старую автомастерскую, так как Алекс, вроде как, любил копаться в железе и сам чинил свой вечно ломающийся раритетный Chevrolet Camaro шестьдесят восьмого года выпуска. На его резонный вопрос, где он сейчас, Карвин ответил, что стоит в их гараже, но покататься на нем он не сможет, потому, что Хьюги спрятала ключи от него, «По моему совету, разумеется». Вскоре уехав оттуда, они заскочили на ферму, ведь Карвин где-то слышал, что животные помогают выздоравливать через положительные эмоции. Через двадцать минут они снова двинулись в путь, так как Карвин наступил в навоз и испортил оригинальные итальянские туфли за тысячу долларов. Под конец дня они снова пошли в ресторан, но уже в другой, под китайскую тематику. «Тут готовят великолепный расслабляющий чай с горы Фуядзоки. Он избавит тебя от кошмаров и плохих мыслей». А потом оба напились в стельку в ближайшем баре, где Карвин чуть не полез в драку из-за отказа бармена ему наливать.