Текст книги "Тысяча эпох. Искупление"

Адела Кэтчер
Тысяча эпох. Искупление

Оформление HerbstRegen

© Адела Кэтчер, текст, 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Пролог

 
“‘Cause I knew you more than most
I turned you close
A side that was beautiful”
 

♫ Smash Into Pieces – A Friend Like You

В небе сияла, отливая серебром, полная луна. Ван Сяоши не спалось, и он рассматривал ее круглые, полные света бока, запрокинув голову до онемения в шее. На соседней кровати, раскинув руки в стороны, спал Фа Шэньхао. Скосив на него глаза, Ван Сяоши усмехнулся.

Нет, нужно попытаться сегодня же!

Вскочив, он наспех натянул одежду поверх нижней рубахи и сунул ногу в сапог. Второй пришлось искать под кроватью Фа Шэньхао. Тот что-то пробормотал во сне, а потом с силой пнул его ногой в бедро.

– Хватит рыскать, спи!

– Ну уж нет! – упрямо возразил Ван Сяоши, все же выудив сапог из темноты и уронив край покрывала другу на лицо. – Я хочу с ним познакомиться! Когда, если не сейчас?

– С ним? – сбросив покрывало, сонно моргнул Фа Шэньхао.

– Со старшим! С Лун Байхуа!

– Пф! Так и будет он с тобой разговаривать среди ночи! Он уж спит давно!

Ван Сяоши помотал головой. Длинные растрепанные волосы лезли в лицо, и он убрал их назад ладонью, устроив на голове еще больший беспорядок.

– Вот увидишь, мы станем друзьями! И он обязательно преподнесет мне нефритовую подвеску!

Услышав эти слова, Фа Шэньхао сел в кровати и уставился на Ван Сяоши круглыми от удивления глазами. Через мгновение он рассмеялся, указывая на него пальцем:

– Совсем разум потерял! Чем слушал Учителя? Ни разу за последнее столетие ни один человек, кроме членов семьи Лун, не удостаивался такой чести – получить подвеску Белого Дракона! Лун Байхуа наподдаст тебе пинков да выгонит! И будет прав!

Ван Сяоши фыркнул, натягивая сапог и прикрепляя к поясу ножны с мечом.

– Значит, я буду первым!

– Ага, удачи! – продолжая посмеиваться, Фа Шэньхао улегся на бок, повернувшись к нему спиной, и засопел.

Уверенность друга в том, что у него ничего не выйдет, только придала Ван Сяоши сил. Вот уже четыре года он был среди учеников Старейшины Фа, отца Фа Шэньхао, и с самого начала грезил о том, что когда-нибудь станет достойным обучаться у семьи Лун.

Этот клан жил на севере, в краю снегов и ледяных водопадов. Их слава простиралась даже за пределами государства. Лучшие последователи дао, научившиеся использовать духовную силу не только в бою, но и для целительства. Узнать их секреты все равно что разгадать все тайны мира! У Ван Сяоши голова пошла кругом, когда он узнал, что к Учителю Фа прибыли с визитом Мастер Лун и его сын, старший ученик семьи, Лун Байхуа. Они ведь ровесники – обоим по шестнадцать! Разве не найдут они общий язык?

Выбравшись на улицу, Ван Сяоши с упоением втянул носом ночной прохладный воздух и устремился было в сторону гостевых покоев, но вовремя спохватился. Если уж налаживать такие серьезные связи, то не с пустыми же руками! Что же можно преподнести в подарок и в знак дружбы Лун Байхуа?

– Придумал! – воскликнул он, хотя рядом никого не было. С Ван Сяоши случалось, что он говорил вслух, ни к кому особо не обращаясь. Фа Шэньхао с детства над ним из-за этого подшучивал. – Храм Пяти Сокровищ! Что может быть лучше?

До святилища минут десять быстрым шагом, он не потратит на это много времени. Учитель Фа гордился чистейшей, наполненной духовной силой водой из источника, над которым и был возведен Храм. Ученикам запрещалось посещать его когда им вздумается, но разве у Ван Сяоши не веский повод сделать это?

Он почти добрался до святилища, когда вспомнил, что не взял с собой никакого сосуда. Куда же ему набрать воду? Не нести же ее Лун Байхуа в пригоршне!

Хлопнув себя по лбу, Ван Сяоши побежал на кухню. Все уже спали, так что она была пуста. Едва не навернувшись в темноте о попавшее под ноги пустое ведро, он отыскал оставшийся с ужина глиняный сосуд из-под сливового вина, поднес его к носу. Пахло сладко и терпко. Не столь важен внешний вид подарка, как его содержимое, так что Лун Байхуа вынужден будет довольствоваться этим. Ван Сяоши в стесненных обстоятельствах! Пусть скажет спасибо, что хоть такая посуда нашлась среди ночи.

В Храме горели свечи, которые никогда не гасли, поддерживаемые духовными силами Старейшины. Учитель наверняка узнает, что в святилище кто-то пробирался, но не поймет, кто именно. Ван Сяоши и тут постарался, максимально заблокировав собственную ци, чтобы не выдать своего присутствия. Источник мягко шуршал водами в углублении, устланном белым мрамором. Набрав воды и заткнув сосуд, Ван Сяоши поспешил к гостевым покоям, куда изначально и собирался.

Оставалось только выманить Лун Байхуа на улицу. Он задумчиво постоял перед покоями, уставившись на резное круглое окно комнаты. Огляделся вокруг и заметил сливовое дерево, росшее чуть поодаль. Плоды почти созрели, но были еще достаточно твердыми. Собрав несколько штук, Ван Сяоши отложил сосуд с водой и принялся кидать сливу в окно.

Стук. Стук. Стук.

Вдруг в комнате мелькнуло встревоженным мотыльком пламя зажженной свечи. Обрадовавшись, Ван Сяоши подхватил подарок, с легкостью забрался на крышу и вскоре услышал шаги на крыльце.

– Сюда! – четким шепотом, который показался в ночной тишине очень громким, позвал он.

Едва успев выпрямиться, он заметил напротив юношу, чья внешность поразила его с первой же секунды. Он был наслышан о том, насколько семья Лун отличалась от других, но не ожидал увидеть нечто подобное. Длинные, белые, как полная луна над их головами, волосы юноши были забраны в высокий хвост. Сизые серебристые глаза строго смотрели на Ван Сяоши, словно видя его насквозь. На поясе подрагивала прочная тесьма широкого плетения с белой подвеской. Тот самый Белый Нефритовый Дракон! Неужели семья Лун даже ночью не расставалась с этим драгоценным символом своей исключительности?

– Что ты здесь делаешь? – холодно спросил юноша.

– Лун Байхуа! – воскликнул Ван Сяоши, выставив перед собой глиняный сосуд из-под вина. – Вот мы и встретились! Прими этот дар из Храма Пяти Сокровищ!

Глава 1
Тысяча эпох

 
“‘Cause you’re fearless in your love
Devoted to compassion
The highest state of art
Piercing in your truth
Sincere in all intention
The way you wear your heart
The way you hold my heart”
 

♫ Poets of the Fall – Sweet Escape

Говорят, люди, как истории, раскрываются постепенно и лишь так, как захочет сам рассказчик. Первое впечатление значит очень многое – как когда вы открываете книгу и знакомитесь со стилем автора. Кто-то судит уже по обложке, а кому-то нужно дочитать до самого конца, прежде чем составить свое мнение. Некоторые и вовсе пролистывают до финальных глав с целью докопаться до истины как можно раньше. Они с жадностью пробегаются глазами по строчкам, пытаясь вообразить, с чего же все началось.

Говорят, лучшие истории начинаются с конца.

Именно поэтому я решила начать интервью с Го Юном с этого вопроса.

– У этой истории счастливый финал?

Он улыбается. Очень открыто – не привыкшие к публичности люди, тем более столь юные, редко улыбаются вот так, не обращая внимания на направленные на них камеры и гримера на диванчике у входа в студию, который задумчиво кусает кончик косметической кисти и с интересом рассматривает стаканчик с кофе, хотя на нем даже ничего не написано.

– У нее нет финала.

– Ведь все когда-то заканчивается, верно?

– Я бы так не сказал. (Смеется.) Еще в детстве мне доказали обратное.

– Что ж, хорошо. Тогда следующий вопрос, и он тоже «с конца». Правильно ли я понимаю, что четкого научного доказательства того, что приведено в качестве результатов исследований, так и нет?

– И не будет. Ни у кого из участников проекта не было цели что-то доказать. Все просто делали то, что любили. Ну, во всяком случае, те, кто знал все с самого начала. «Долго и счастливо начинается здесь», – такая наклейка была на ноутбуке Хао Синя.

– Что она значила?

– Вы читали его книгу «На полях сценария»?

– Еще нет, простите.

– Ничего. Я не хотел вас смутить. Хао Синь порой сложно пишет, когда дело касается книг. Но его заметки действительно было интересно читать. Знаете, все распечатанные сценарии были исписаны на полях. У него ужасный почерк. (Смеется.) Хотя я тогда не знал даже, как пишется мое собственное имя.

– Вы сыграли в этой истории большую роль?

– Роль? Конечно, нет. Мне тогда было пять, и я жил в павильонах, потому что больше было негде. Фа Линь меня поймал, когда я пытался стащить его кредитку. Он так кричал.

– За кредитку?

– Нет. Пытаясь меня схватить, он пролил кофе на свою любимую рубашку. Это его разозлило куда больше, чем кредитка. Так мы и познакомились.

– И что произошло потом?

– Потом он перестал кричать. Я думал, он выгонит меня, но этого не случилось. Я понятия не имел, чем именно он занимался. Казалось, они просто снимают дораму. Много дорам. В соседнем павильоне все мужчины носили крайне тяжелые доспехи. Там же висел тот самый знаменитый меч.

– Меч?

– Вы точно не читали книгу Хао Синя. (Смеется.) Отец вам не рассказывал?

– Нет.

– Они как-то забежали в этот павильон по ошибке, причем прямо в разгар действия. Фа Линь обезумел бы от злости, если бы узнал, что я вам об этом говорю. Надеюсь, когда выйдет это интервью, он не будет сильно ругаться. Все-таки это было давно. Так вот, этот огромный меч висел там под самым потолком для сцены со вторжением демонов в Небесное Царство. До сих пор непонятно, кому это пришло на ум, но пришло. Господин Ван его уронил. Не по сценарию, случайно. Повезло, что не кому-то на голову.

– Никто не пострадал?

– Нет, конечно, нет. Хотя меч и по сценарию должен был упасть, только позже.

– Он об этом знал?

– Нет. Но долго смеялся, когда узнал.

– Так это были не съемки дорамы?

– Фа Линь вообще не занимался съемками. В павильонах были камеры, но только из соображений безопасности и с целью облегчить работу команды. Изначально это было своего рода развлечение для тех, у кого имелись на это деньги.

– Как квесты?

– Не совсем. Проект «Тысяча эпох» был ожившей мечтой для многих. Кто-то в буквальном смысле не мог продолжать жить реальной жизнью после того, как пробовал такое погружение. Именно поэтому его закрыли.

– Но вы продолжаете работу в этом направлении?

– Да. Но сейчас это внутренний проект. И у него другая цель.

– Какая?

– Помощь. То, что изначально было мечтой профессора Фа (Фа Юйлань – психолог и нейробиолог, преподаватель Пекинского университета, один из авторов проекта «Искупление». – Прим. ред.). В его основе лежит та же идея – что каждый человек имеет право узнать и проработать ошибки, которые мешают ему быть счастливым. Более того – сделать это до того, как эти самые ошибки будут совершены.

– Используя знания из прошлых жизней?

– Это не прошлые жизни. Мы до сих пор не знаем, что это. Просто картинки, ситуации, сюжеты, которые приходят в голову. Человечество еще до конца не разобралось даже, что такое сны. Откуда нам знать, прошлое это или нечто, что происходит с нами параллельно, пока мы спим? Исследований масса, но ни одно не отвечает на вопрос однозначно. Профессор Фа не стала концентрироваться на изучении гипотез о снах, хотя, насколько я знаю, ее студентка сейчас пишет научную статью по осознанным сновидениям. Ей же для работы хватает медитации.

– А с чего все началось?

– Странно. (Смеется.) Вы задаете мне этот вопрос только сейчас, хотя до этого вас интересовал финал. Началось все с того, что отец заплакал.

– Заплакал?

– Да. Во время первой медитации. Он сказал, что видит человека. Он не знал, кто это. Профессор Фа спросила его, что он чувствует, глядя на него, но ответ был: «Ничего». Даже когда она снова задала этот вопрос, он опять сказал: «Ничего». Но он плакал. На приеме присутствовала доктор Куан (Куан Ли – автор научных книг, исследователь в области нейропластичности человеческого мозга, один из авторов проекта «Искупление». – Прим. ред.). Видите, как все сложилось?

– Вы верите в совпадения? Судьбу?

– Лучше задайте этот вопрос отцу.

– Участники сразу ощутили какую-то связь? Им нравилась идея проекта?

– (Смеется.) Да они ненавидели эту затею с самого начала. Оба. До сих пор не знаю, как все это вообще получилось. Когда у Фа Линя появятся седые волосы, он точно будет винить в этом их. Если уже не появились. Я не знаю, может, он красится или носит парик.

– Нам это вырезать?

– Да, пожалуй. Это было немного грубо.

Отрывок из серии интервью «Роль в твоей жизни». На вопросы Мань Су отвечает Го Юн, самый младший участник проекта «Искупление».

Ссылка на источник в weibo.

* * *

– Вы готовы?

Фа Юйлань отложила планшет, не заблокировав экран. Ей нечего было скрывать от сидевшего перед ней человека. Она знала о нем все. За последние несколько месяцев, пока проводился сбор анамнеза, вычислялись результаты многочисленных тестов и сводились данные, они стали ближе, чем мать и новорожденный ребенок. Это был ее подход к собственной работе, в которой главным принципом служил максимальный контакт с пациентом. Однако ни разу до этого она с такой тщательностью не проверяла все полученные материалы, не перечитывала по несколько раз перед сном. Порой она даже вскакивала по ночам, чтобы броситься к компьютеру и начать сверять данные снова, опасаясь, что ассистенты могли что-то забыть.

– Да, доктор Фа.

Она ободряюще улыбнулась и указала рукой на дверь, что вела в смежную с кабинетом комнату.

– Проходите, устраивайтесь. Я зайду через десять минут.

Все было бы куда проще, будь этот человек и правда ее пациентом. Когда они отбирали кандидатов для проведения первого теста, она и подумать не могла, что среди молодых ученых появится так много желающих.

Какая ирония, что в руки к ней попал тот, кто совершенно не верил в ее эксперимент.

Фа Юйлань вздохнула и снова взяла планшет, перелистнув анкету на первую страницу, которую, как и тысячи других в этой папке, знала наизусть.

С фотографии на нее смотрели внимательные карие глаза на строгом, почти лишенном эмоций лице. Мало кто улыбается на официальных снимках, и, когда к ней впервые попало это личное дело, Фа Юйлань решила, что юноша просто не любит фотографироваться. Но все оказалось иначе. Он крайне редко улыбался, смеялся или ярко проявлял свои чувства и в жизни.

Имя: Лун Ань

Возраст: 24 года

Семейное положение: не женат

Должность: аспирант кафедры высшей нервной деятельности и психофизиологии

Фа Юйлань прикрыла глаза и выдохнула. Ей и самой не помешало бы держать себя в руках, но сложно делать это, когда всего через несколько минут они должны были приступить к первому шагу эксперимента, к которому она и ее команда готовились много лет. И Лун Ань идеально подходил по всем параметрам, кроме желания в нем участвовать. Хотя ей он об этом напрямую, разумеется, не говорил.

Она извлекла из кармана телефон, включила запись звука и поднесла смартфон к губам:

– День тридцать четвертый. Первая глубокая медитация. Подход – наблюдение.

Собравшись с мыслями, она поднялась из-за стола и прошла к двери, за которой совсем недавно скрылся Лун Ань. Фа Юйлань негромко постучалась.

– Можно?

– Да.

Плитку, которой был отделан пол ее кабинета, заменил мягкий ковер, полностью заглушавший шаги. В комнате было прохладно, горел неяркий искусственный свет от одной-единственной панели под потолком с матовым голубоватым стеклом. Пахло только свежестью. Фа Юйлань и сама не стала сегодня пользоваться даже легкими духами, чтобы ничто не могло отвлечь ее или пациента.

Лун Ань босой сидел на полу с закрытыми глазами. Ни один мускул на его лице не дрогнул, когда Фа Юйлань вошла. Вокруг не было никаких предметов мебели. Когда дверь беззвучно закрылась, все посторонние звуки, доносившиеся из коридоров научного центра, исчезли, будто их отрезало.

Опустившись на ковер, Фа Юйлань приготовилась терпеливо ждать. Она внимательно смотрела на красивое, спокойное лицо юноши перед собой, готовая отмечать даже малейшие изменения в нем. Теперь, когда все подготовительные работы и исследования были завершены, ей оставалось самое сложное – ждать. Ждать и наблюдать, фиксируя каждую деталь, любую мелочь. И в этом ей уже не помогут ни приборы, ни цифры.

Какое-то время было слышно лишь тихое дыхание их обоих. Несмотря на легкое волнение, сердце билось спокойно и ровно. Фа Юйлань чуть развернула руку, чтобы взглянуть на часы. Прошло пятнадцать минут. Этого времени всегда хватало. Запись продолжалась.

– Лун Ань, вы меня слышите?

Короткий медленный кивок.

– Что вы видите?

– Ночной сад.

– Вы узнаете это место?

– Да. Передо мной постройка с покатой крышей. Я слышу чьи-то шаги.

Фа Юйлань покрепче сжала пальцами телефон.

– Вы кого-нибудь видите? – спросила она.

Лун Ань не ответил. Его тело оставалось совершенно неподвижным. Дыхание было поверхностным и неглубоким, но очень ровным.

Решив не спешить с вопросами, Фа Юйлань не стала больше ничего говорить. Она сосредоточенно смотрела на лицо перед собой, чуть наклонившись вперед. Главное – ждать. Лун Ань и раньше говорил ей о том, что видит это место, но еще ни разу он не замечал вокруг себя людей. Медитации были короткими и длились не больше пяти минут в активной фазе.

Она снова взглянула на экран телефона. У них оставалось не так много времени, но она не станет его торопить.

– Я вижу человека, – произнес наконец Лун Ань.

Фа Юйлань тихо выдохнула.

– Вы четко видите его?

– Да.

– Вы его знаете?

– Нет.

– Вы что-нибудь чувствуете?

– Нет. Ничего.

С этим уже можно было работать. Появление других людей в видениях при медитации – хороший материал для анализа. Фа Юйлань коротко посмотрела на небольшую камеру в углу комнаты и снова перевела взгляд на Лун Аня. Нахмурилась. Его лицо совершенно не изменилось и оставалось все таким же спокойным и лишенным эмоций, но ресницы стали влажными. У нее перехватило дыхание, когда по щеке этого всегда сдержанного и собранного человека, про которого на кафедре и в их центре шутили, что он давно женат на науке, скользнула слеза.

– Лун Ань, вы по-прежнему видите этого человека? – осторожно спросила Фа Юйлань.

– Да.

Она быстро облизала пересохшие губы.

– И вы ничего не чувствуете, глядя на него?

– Ничего, – прозвучал тот же ответ, что и до этого.

Фа Юйлань положила телефон на пол рядом с собой и, протянув руку, мягко взяла Лун Аня за кончики пальцев.

– На сегодня хватит, – произнесла она.

Лун Ань открыл глаза, посмотрел на нее. Фа Юйлань улыбнулась и выключила запись на телефоне. Когда она снова взглянула на него, он, чуть нахмурившись, стирал с лица влажный след.

– На сколько от нуля до десяти оцениваете свое состояние?

– На восемь, – отозвался Лун Ань.

– Хорошо. Вы запомнили человека, которого увидели? Сможете нарисовать?

Лун Ань кивнул и поднялся с пола. Оставив Фа Юйлань, он вышел за дверь, которая медленно и беззвучно закрылась за ним. После нескольких секунд внешнего шума тишина этой комнаты показалась оглушающей. Фа Юйлань снова посмотрела на камеру под потолком и со вздохом пожала плечами. Когда она опустила взгляд, то заметила, что у нее звонит телефон, поставленный на беззвучный режим без вибрации.

– Я думала, ты не увидишь, что я звоню, – услышала она, когда поднесла его к уху.

– Приходи в мой кабинет, – сказала Фа Юйлань.

Куан Ли на другом конце связи фыркнула:

– Сначала пришли мне рисунки, я хочу сразу загрузить все в базу и подумать, сможем ли мы с этим работать.

Фа Юйлань вздохнула:

– Ты видела, да? Что думаешь?

– Прилипала к монитору все эти полчаса. И впервые за все время подумала, что этот эксперимент реально может к чему-то привести, – произнесла Куан Ли. Фа Юйлань услышала, как она что-то набирает на клавиатуре своего ноутбука. – До этого я понятия не имела, почему из всех кандидатов ты и наше прекрасное руководство выбрали именно его. Не только же за умение рисовать.

– Почему именно сейчас?

Куан Ли шумно вздохнула в трубку.

– Юйлань, я же говорила: люди никогда не плачут без причин.

* * *

Вокруг царила настоящая суматоха. По дорогущей мраморной лестнице, которая одна стоила как весь этот зал целиком в аренду на два года, сновали люди: мужчины в камзолах, женщины в пышных платьях с глубокими декольте. От обилия оттенков в одежде и интерьере рябило в глазах, а от живых пышных цветов в напольных вазах пахло густо и сладко.

– Вы слышали, сегодня прибыл месье Моро? Поговаривают, он просто сказочно красив, – произнесла женщина с высокой прической в золотистом платье с оборками.

– А еще богат, – обворожительно улыбнулась ее собеседница с выразительной родинкой на скуле. – Но не думай, Сесиль, что тебе хоть что-то светит. На него уже положила глаз моя кузина.

Обе женщины громко рассмеялись. Стоявшая рядом с ними третья подруга нахмурила густые брови и поджала губы.

Фа Линь ударил себя ладонью по лбу и наклонился к микрофону.

– Ты каким местом читала сценарий?! – рявкнул он, видя, как девушка с родинкой поморщилась, потому что орал он в буквальном смысле прямо в ее голове через наушник. – Она тебе сестра, а не кузина! Сестра! Тебе так сложно запомнить это простое слово?

Сидевший по его правую руку ассистент Хао Синь чуть развернулся к нему на крутящемся стуле и хлопнул его по плечу.

– Не ругай ее, у нее вчера до полуночи была Америка шестидесятых, и вот там у нее как раз кузина. Никто и не заметил!

Фа Линь вырубил микрофон и сбросил с себя его ладонь.

– Конечно, не заметил! Посмотри на лицо клиентки! – он указал на стекло перед ними, которое отделяло их служебное помещение от роскошного зала и с другой стороны выглядело как огромное зеркало с позолоченной рамой. – Она уже недовольна. И знаешь, кому за это спасибо не скажут?

Хао Синь отмахнулся и снова зашелестел кучей распечаток на столе.

– Может, ей просто жмет платье? От этих корсетов женщинам нечем дышать. Зря она отказалась надеть что-то попроще. Сколько у нас еще эта сцена?

Фа Линь взглянул на часы.

– Еще два часа. А вечером у меня Македонский. Черт! – Он вскочил на ноги и начал лихорадочно ощупывать себя в поисках телефона. – Мне нужно позвонить костюмеру: на доспехах должны быть золотые вставки, а не красные! Я же им говорил, какого хрена все опять выясняется в последний момент?

Хао Синь вздохнул и закатил глаза.

– Ну и работа у тебя…

Фа Линь вытащил телефон из кармана и нажал на журнал вызовов. Прежде чем набрать номер, он поднял взгляд на их прозрачное зеркало и похолодел. На него тут же уставились остальные члены команды, которых в этой небольшой комнатке было человек семь. Все стали двигаться медленнее, хотя до этого суетились, как пчелиный рой.

– Это. Что. Еще. Такое?! – заорал Фа Линь, вновь тыкая пальцем в сторону зала, в котором сегодня ютилась Франция с этими ее корсетами и балами.

Хао Синь встал со своего места и подошел ближе к нему. Прищурился.

– Я ничего не вижу.

Закипая, Фа Линь медленно повернул к нему голову:

– Не видишь? Что делает во Франции восемнадцатого века журнал Cosmopolitan за прошлый месяц, мать твою?

Хао Синь изменился в лице, когда все же увидел злосчастный журнал, который лежал на краю столика с цветами. Актеры и сама клиентка, к счастью, внимания на него не обращали, иначе у Фа Линя уже случилась бы настоящая истерика. Каждый раз во время самого действа он клялся и божился, что бросит все это и уйдет на нормальную работу, но что-то ему мешало, и он снова и снова возвращался к своим постановкам. Хотя до сих пор не мог ответить честно, что именно в них находил. Журналистам Фа Линь говорил стандартную позитивную муть, что это чудесный способ делать людей счастливыми.

Кстати, о журналистах… Сегодня же гребаное интервью для канала CCTV-11. Как он мог забыть?

Хао Синь только подливал масла в огонь.

– Не знаю, что там делает Cosmopolitan, но как ты отсюда увидел, что он за прошлый месяц? Узнал любимое чтиво по обложке?

Фа Линь почувствовал, как от злости немеют пальцы. Или от желания вцепиться этому засранцу в горло и задушить к чертовой матери.

– Шутить вздумал? – прошипел он и повернулся к остальным сотрудникам, которые так и замерли все: кто с какими-то коробками в руках, кто с микрофонами и датчиками, кто со стаканчиками кофе. – Чей журнал? – спросил Фа Линь уже громче. – Разве я не просил проверять локацию? И когда я говорил, что проверять нужно каждый цунь[1]1
  Цунь – наименьшая единица в традиционной китайской системе измерения расстояний ≈ 3,33 см.


[Закрыть], я не преувеличивал!

Сотрудники молчали и лишь переводили взгляды друг на друга. У Фа Линя в руке завибрировал телефон, и, по его мнению, лишь это спасло этих бездарей от кровавой расправы. Он еще выяснит, кто из них оставил современный журнал на исторической локации, где, по сценарию, женщины еще не могли задумываться о том, в какой позе лучше всего происходит стимуляция точки G, потому что понятия не имели, что она у них вообще есть. Именно такой заголовок и красовался на обложке журнала.

И – нет, Фа Линь его не читал!

Еще раз взглянув на хитро улыбавшегося, в отличие от всех остальных, Хао Синя, он ответил на звонок.

– Слушаю!

– Господин Фа, это Хуа Чжу, телеканал CCTV-11. Мы уже приехали и все подготовили, ждем только вас.

Черт! Фа Линь отвел телефон от уха и снова посмотрел на часы. Еще только десять утра, почему они приехали так рано?

– Сейчас буду, – сказал он и добавил уже для Хао Синя: – Присмотри здесь за всем. Если эта мадемуазель предъявит мне хоть одну претензию, будешь отвечать лично!

Спустя двадцать минут он уже сидел в своем кабинете и пытался сделать доброжелательное лицо, хотя взбесили его сегодня с самого начала дня еще в утренних пробках. Пока операторы настраивали камеры, а журналистка, чье имя он опять забыл, представляла его как автора одного из самых нашумевших проектов года, Фа Линь перебирал в голове все пункты, которые они должны были подготовить для локации Александра Макендонского.

– Итак, мы начинаем, – широко улыбнувшись в камеру, журналистка повернулась к нему. – Господин Фа, вы совершили прорыв в индустрии развлечений. Как вам пришла в голову идея создать «Тысячу эпох»?

Этот вопрос ему уже задавали сотни раз за последние полгода, так что Фа Линь, сопротивляясь желанию закатить глаза и вздохнуть, ответил то же, что и всегда:

– Современному человеку очень важно иметь возможность сбежать от реальности. Мы все это делаем. Читаем книги, смотрим зрелищные дорамы, ходим на квесты и играем в видеоигры. Но меня всегда беспокоило отсутствие полного погружения. И это именно то, что дает «Тысяча эпох» – шанс полностью забыть о существовании реальности как таковой.

Журналистка кивнула. Оператор, на камере которого была цифра «1», скептически поднял бровь. Фа Линя это даже не разозлило. Он привык к тому, что те, кто не видел их локации и само действо собственными глазами, до конца отказывались верить в это самое «полное погружение».

– Как вы обеспечиваете полное погружение?

Фа Линь снова перевел на нее взгляд.

– При помощи соответствия локаций и сценария представлениям заказчика. Есть клиенты, которые просто хотят попасть в определенную эпоху. Америка шестидесятых, годы расцвета японской культуры, средневековая Англия – мы выполняем любые желания. У меня есть целая команда историков, которые воссоздают все в мельчайших деталях. И это не просто прогулка. Мы согласовываем с клиентом сценарий, если он заранее хочет знать все, что будет происходить.

– А есть те, кто любит сюрпризы?

– Да. Некоторые клиенты не хотят заранее знать сценарий, но мы несколько раз проводим встречи, уточняем, какие именно эмоции они хотят получить.

– Сколько длится погружение?

Фа Линь пожал плечами:

– Всегда по-разному. Это зависит от сценария и, разумеется, достатка клиента. Самое долгое погружение длилось неделю.

Журналистка широко улыбнулась.

– Кто-то так не хотел возвращаться в реальность?

– А кто хочет? «Тысяча эпох» – только начало. Со временем я планирую развить проект, чтобы давать людям возможность в буквальном смысле уезжать в отпуск туда, куда они хотят. И не просто на курорт, а в свою мечту. Любое время. Любые сценарии. Это лучше многосерийных дорам, не так ли? – Фа Линь криво улыбнулся.

Он вспомнил, что с утра так и не выпил кофе. Вот почему у него весь день пошел наперекосяк. А еще нужно позвонить костюмеру! Гребаные доспехи.

– И все же дорамы тоже неплохи, – решила восстановить справедливость девушка. Она коснулась рукой воротника своей блузки и еле заметно кивнула Фа Линю. Тот опустил взгляд на свою рубашку и поправил съехавший микрофон. – Вы задействуете профессиональных актеров?

– Иногда да, иногда нет. Зависит от многих факторов. Не всегда нужны именно профессиональные актеры. Порой куда важнее внешность человека и его сходство с фотографиями, которые приносит клиент.

Журналистка удивленно округлила глаза.

– Какими фотографиями? Известных личностей, с которыми хочется встретиться?

Фа Линь не сдержался и усмехнулся. Ну почему корреспонденты не читают то, что пишут в Сети, прежде чем приходить к нему и задавать все эти вопросы?

– Кто-то хочет встретиться с кумиром, но это не ко мне. Есть концерты, фанмиты, и этим я не занимаюсь. Однако в «Тысячу эпох» могут обратиться люди, потерявшие кого-то. Не успевшие что-то сказать близкому человеку. И я им помогу.

Улыбка исчезла с холеного лица напротив. Девушка слегка нахмурилась.

– Вы… Господин Фа, вы подбираете актеров, похожих на тех, кого больше нет, чтобы родные могли снова пообщаться с ними?

Фа Линь кивнул.

– Если это желание клиента. Кто-то хочет воссоздать события своей жизни, которые были много лет назад. И участников тех событий уже может не быть рядом. Для этого есть актеры. Внешнее сходство, поведение, манера общаться тут будут значить куда больше, чем мастерство игры или диплом Центральной академии драмы.

Журналистка задумчиво кивнула.

– За это вас называют бездушным бизнесменом, который наживается на горе других?

Значит, она все же покопалась в социальных сетях, прежде чем прийти сюда? Фа Линь стиснул зубы, но потом расслабился и улыбнулся. На этот раз искренне.

– Меня еще и не так называют. Те, кому подобное не по карману, способны только на это.

Девушка повернулась к менеджеру – высокой худой женщине с очками в золотой оправе, которая все это время молча сидела в углу на диване, – и покачала головой. Та кивнула, не изменившись в лице.

Фа Линь откинулся на спинку своего кресла.

– Решили это вырезать?

Журналистка вяло улыбнулась.

– Это будут решать редакторы. Давайте продолжим…

Проект «Тысяча эпох» действительно был ожившей мечтой для многих. Фа Линь отвечал на кучу вопросов от разных журналистов, писал и выкладывал рекламные ролики, но на самом деле никогда не мог найти время, чтобы по-настоящему задуматься о том, зачем это делал. Да, это приносило ему заработок, и очень хороший. Уж точно больше, чем он бы зарабатывал, преподавая в университете или трудясь в каком-нибудь посольстве, – куда еще идти с дипломом исторического факультета? Но деньги не были единственной причиной.