Текст книги "Джокер"

Глава 3

Как ни странно это звучит, на работу Алина не опоздала. Но вот потом начались проблемы. Месяц – достаточно большой срок. Конечно, человек выпадает иногда на месяц отпуска из работы. Но в таком случае, окружающие готовы к подобному и не ждут от него слишком многого. А в случае Алины окружающие, в том числе и начальник, ждали, что девушка прекрасно помнит то, чем она занималась вчера. В смысле, не вчера в непонятном бредовом городе постапокалиптического вида, а на работе. Уже через некоторое время Алина стала понимать, почему некоторые предпочитают вновь погрузиться в сон, чтобы не жить на два, а то и на три мира. Даже сложно представить, как должна пухнуть голова. Вконец замотавшаяся Алина до поры не заметила некоторых странностей. Например того, что взгляды окружающих немного изменились. Первым сигналом был разговор с программистом. Что-то случилось с компьютером и Алина, тяжело вздыхая, направилась к их великому компьютерщику. Тяжело вздыхая потому, что получить от него помощь можно было, только прослушав кучу нелицеприятных для себя отзывов по поводу «куриц», «тупых овец» – и это только если Вадик был в хорошем настроении. Что бывало редко.

Сегодня Вадик не был в хорошем настроении. Это Алина поняла сразу по тому, что в чашке перед его компьютером стоял кофе. Но, поскольку компьютер Алине нужен был «ну прямо сейчас», а хорошего настроения фирменного гения можно было ждать днями, девушка решилась таки попросить Вадика сделать то, за что ему, по идее, платят деньги. Алина вообще была достаточно стеснительна, и перспектива обращения с просьбой к хамоватому парню её вовсе не радовала. А что делать? Девушка подошла к уткнувшемуся в монитор и ничего не замечающему вокруг себя Вадику, раздумывая: как бы начать разговор, когда компьютерщик вдруг потянулся за кофе, не глядя, как-то неудачно толкнул чашку и та, мило звякнув, покатилась по столу, расплёскивая содержимое. Алина скорбно вздохнула. Теперь разговор ей предстоял ещё более трудный. На минуту Алине вообще захотелось сбежать, и гори оно всё огнём, но сам Вадик её остановил.

– Ну и что опять, – проворчал он хмуро и совершенно недружелюбно. Правда, зная его характер, было удивительно уже то, что он соизволил заметить Алину и поинтересоваться её проблемой. Девушка, внезапно вдохновившись таким отношением, как можно быстрее и доходчивее объяснила ситуацию. Вадик открыл было рот, наверняка чтобы сказать что-то «о курицах, которых нельзя подпускать к технике», да так и уставился на Алину, ничего не сказав. Алине даже стало как-то не по себе. Вадик смотрел на неё, будто бы увидел в первый раз в жизни именно в этот момент. После продолжительного наблюдения, он махнул рукой и сказал:

– Давай посмотрю, что у тебя там.

Алина кивнула и, пока он не передумал, заспешила в свою комнату, к столу.

– Вот, – показала она на, как казалось ей, безнадёжно умерший компьютер. Что-то ворча под нос, Вадик начал тыкать кнопками клавиатуры. «Только бы не шнур», – молилась Алина. Дело в том, что в прошлый раз она случайно задела шнур, и тот выпал из розетки. И что устроил их местный хакер, когда его оторвали от важной, по его собственному уверению, работы, только лишь затем, чтобы… в общем, кто мог, даже конспектировал тогда речь Вадика.

На этот раз дело оказалось не в шнуре. Правда, компьютер всё же починили. И железная зараза вновь весело улыбалась Алине картинкой на мониторе, словно ничего и не случилось.

– Спасибо, Вадик, – сказала Алина, попытавшись вложить в свою фразу насколько возможно больше благодарности. Вадик лишь хмыкнул и медленно пошёл обратно в свою пещеру. Но на пороге кабинета он резко остановился, обернулся.

– Знаешь, а я никогда не думал, что у людей могут быть такие глаза.

И всё. Он вновь повернулся к офисникам спиной и размашистыми шагами пошёл дальше. А Алина осталась стоять с открытым ртом.

– Какие глаза? – смогла пролепетать она через некоторое время. В общем, вопрос не предназначался никому и был чисто риторическим, но Люба, которая как раз забежала к Алине в этот эпический момент, сочла нужным ответить.

– Ну… просто… это, наверное, большая редкость – почти фиолетовые глаза.

– Какие?

Алина резким движением открыла сумку и достала зеркальце. Она ещё надеялась, что все сошли с ума. Оказалось – только она. Вместо её столь привычных карих глаз на Алину из зеркала смотрели глаза и в самом деле какого-то странного, фиолетового цвета. Не синие, не голубые, а – фиолетовые. Руки Алины безвольно опустилась.

– Что-то не так? – заволновалась Люба.

– Всё в порядке. Просто устала немного. Наверное.

Люба пожала плечами и вышла. А Алина села и вперила взгляд в пространство перед собой, ничего не видя. И в этот самый момент у неё в голове зазвучал знакомый голос «Привет. Давно не… как это… слышались? Виделись? Я просто хотел предупредить… ты думаешь об имени? При нашей следующей встрече либо я тебе его дам, либо… в любом случае, оно должно быть».

– Ты… ведь…

«Да, – мысленная речь побежала с большой скоростью. – Как тебе цвет глаз? Здорово, да? Я мог бы дать синий, или даже голубой… но решил что это банально. Как и чёрный. С другой стороны… красный или белый… думаю, это тебя напугало бы. А так…»

– Как ты… как ты мог? – Алина к счастью вовремя себя остановила и не сорвалась на крик. – Ты… ты не можешь. Права не имеешь. Я хочу…

«Мне совершенным счётом плевать на то, что ты хочешь… ты ещё недостойна что-то хотеть или нет».

– Но ты не можешь…

«Попробуй меня остановить… если хочешь».

Алина лишь зубами заскрипела. И даже не знала от чего больше – от злости или от страха.

«В общем, так… остановить ты меня не сможешь. Сил нет. А сможешь ты либо принять то, что я даю… и пользоваться на радость себе… и мне. Либо… тоже принять, но с кучей нервов, потраченных зазря. Обычно я стараюсь не ломать свои игрушки… профессиональная гордость и всё такое… но и моё терпение имеет лимит. И вообще… я бы мог тебе об этом не говорить. А просто… ну, не важно».

– Что же сказал? – осклабилась Алина.

«Это мой эксперимент. Интересно мне и всё тут. Так что не занимайся ерундой. И всё-таки найди себе имя. Кстати, если ты сочтёшь нужным оглянуться вокруг и чуть повнимательнее присмотреться к окружающим, то найдёшь, что я дал тебе не только новый цвет глаз. Поверь, тебе понравится».

Алина буквально зарычала от злости. Но, кажется, Джокера это только веселило. Или он вообще не обратил на это внимание. В любом случае, следующая его фраза была произнесена, – или всё же промыслена, – так же спокойно, как и предыдущие: «Кстати, пока поменьше в зеркала себя разглядывай. Особенно в те, что постарше и побольше. Хотя даже и маленькие… в общем, минимум своих просмотров, ладно? Особо ничего страшного случиться не должно, сама научишься скоро с ними общаться… но пока воспринимай как плату за вход. Особенно не сильно разглядывай себя глаза в глаза. И… если увидишь что-то за плечом… кого… кого бы не увидела – НЕ оборачивайся. Вот это – правило. И его нужно соблюдать неукоснительно. Не оборачиваться. Ни в коем случае не оборачиваться, когда у зеркала стоишь. Или сидишь… лучше отойди от него на шаг, посмотри чуть в сторону. Но не назад!!! Извини, сразу как-то забыл предупредить. Ну… пока».

Алина вздрогнула, а по спине неожиданно пошли мурашки Алина чувствовала, знала, что Джокер и не думает шутить. «Да, и самое последнее, – вновь раздался голос в голове. – Я тебя, наверное, уже утомил, знаю, но… действительно последнее. Мы можем встречаться в твоих снах. Сон – тоже моя территория. Так что… если захочешь поговорить со мной чуть раньше, чем я того пожелаю сам – просто перед сном позови… скажи, что хочешь встретиться».

Алина закусила губу, но ничего не ответила. Просидев ещё немного, ожидая, что Джокер может вновь вернуться в её разум, Алина решила, что нужно действовать. Но как – она и не представляла. Даже с чего начать. Но, подумав немного, решила начать с более детального изучения своего врага. Вечером в офисе было спокойно, и Алина смогла забраться в Интернет. В поиск она ввела Джокер. Поморщилась, когда обнаружила, что большинство ответов касаются Бэтмена. Но один из сайтов её заинтересовал. Он назывался Джокер, Трикстер. Шут. Алина ввела в поисковый запрос – Трикстер. И получила просто ошеломляющее количество ответов. Правда, большинство из них дублировали друг друга. Трикстер – определённого вида божество или герой. Что только про него не было написано. Он и бог хаоса, предназначенный для разрушения порядка. Он и шут богов, но при этом умный шут и шутник, часто играющий с окружающими и с самой судьбой. Он разрушитель, но и вдохновитель. Хитрец, мошенник и вор. Бог дорог, принадлежащий дорогам. Бог, отвечающий за смену времен, да, в общем, и сам придумавший, что времена в мире, как и всё остальное, должны меняться. Он – Локи Скандинавии, Гермес Греции, Велес славян, Ходжа Насреддин востока. Информация иногда была не очень понятна, а функции и свойства Трикстера, подчас, казалось, противоречили друг другу. Но, в любом случае, Алине чтение статей об этом персонаже радости не прибавило. По всему выходило, что попала она на крючок к существу древнему, могучему, злокозненному и любящему играть окружающими. К существу, которое приемлет разрушение и грубые шутки. Да, просто «вдохновил» её Интернет, надо сказать. И что теперь делать? Как она может противопоставить свою волю воле того, кому благодетельствует сам хаос. Нет, положительное тоже было. Трикстер был хитёр, он был силён, он давал развитие творческому потенциалу – он ведь и разрушал лишь для того, чтобы создать что-то новое на обломках. Да нет. Не на обломках. Скорее всего, на абсолютно пустом месте, которое бы осталось после урагана по имени Трикстер.

Закончив главу о Рагнарёке, Алина вздохнула. Кто такой Джокер? Насколько его образ соответствует образу более мрачных его воплощений? И что можно противопоставить? Не давать же этому непредсказуемому существу возможность разыгрывать свою жизнь. В конце концов, это он – карта, а не она!

«Все мы карты. Главное, чтобы не были битыми».

«Ты следил за мной?»

«Как-то нечего больше было делать. Знаешь, я передумал. Мы встретимся раньше. Сегодня. В твоём сне. Правда, заметь, я не заставляю тебя прямо сейчас бежать себе имя искать. Цени».

– Спасибо, – вслух пробормотала Алина, постаравшись вложить в это слово как можно больше презрения и гнева.

Алина шла домой с совершенно невесёлыми мыслями. Девушка была погружена в себя. Да так сильно, что не заметила выскочившей на зелёный пешеходный свет иномарки. «Неужели опять», – подумала Алина, с тоской наблюдая, как, словно в замедленной сцене, машина несётся прямо на неё. Попутно пронеслась в голове и иная мысль. «А кстати забавно, когда всё видишь, ощущаешь и понимаешь, что сейчас капец придёт полный… а сделать всё равно ничего не можешь. Господи, и о чём я только думаю?» Между тем иномарку как-то странно потянуло в сторону и, буквально в метре от ошалевшей девушки, увело в эту самую сторону под настоящую какофонию из визга и шипа. Ещё более странно, что машина остановилась почти сразу, не успев ни во что врезаться. Алина было подумала, что водитель просто ас, как из машины вылезла недоуменная физиономия. Со всем остальным, к ней прилагающимся.

– Ты что… – хозяин физиономии пытался подобрать подходящее в данном случае слово вроде козы или курицы… или овцы… или, может, похлеще. Но, видать от пережитого шока, слово никак не находилось. Вместо этого физиономия ловила ртом воздух, словно вытащенная из воды рыба. Потом, когда дыхание восстановилось, мужчина спросил:

– Ты… в порядке?

Вот что Алина не любила, так это тыканья от незнакомцев. Даже если её и принимали за школьницу, что изредка бывало. При этом девушка очень быстро переходила на ты с коллегами и приятелями. Но тыканье с первого раза раздражало её неимоверно. Девушка скривилась, но, поскольку и до этого у неё было не очень «прямое» лицо в предвкушении как минимум парочки переломов, – а, может, и по какой другой причине, – мужчина не обратил внимания на выражение её лица.

– Могу отвезти тебя… домой, – продолжил он.

Предложение было сделано таким тоном и с таким взглядом, что Алине стало не по себе. Уж очень редко мужчины смотрели на неё так. Разве что её бывший парень. Да и то не всегда. «Какой-то он ненормальный», – подумала девушка. И, памятуя о том, что с сумасшедшими нужно вести себя как можно спокойнее, сказала:

– Нет, пожалуй. Мне совсем недалеко идти. И лучше прогуляться.

– Понимаю, – мужчина не отрывал от Алины взгляда, – но, может, дашь мне свой телефон… раз всё так получилось.

«Интересно, это что значит – „раз так всё получилось“?» – подумала Алина. Сомнений быть не могло. Разъярённый кабан каким-то непостижимым образом превратился в павлина в период брачного сезона. Непостижимым, это потому, что Алина хотя и считала себя достаточно симпатичной девушкой, но всё же никогда не обольщалась по поводу своей внешности и своего воздействия на мужчин. Хотя, всё может быть, конечно. Алина чуть задумалась и согласилась продиктовать номер сотового, который тут же выдумала. Мужчина покивал, и начал было говорить.

– Всё же лучше, если…

Но тут в машине резко зазвонил телефон. Выругавшись, владелец иномарки полез за ним, а Алина воспользовалась этой ситуацией, чтобы скрыться в ближайшей подворотне.

Дома Алина первым делом включила компьютер и продолжила свои вечерние поиски. Ничего нового. Ничего вдохновляющего. И вообще как-то незаметно пришла пора ложиться спать. Алина вспомнила об обещании Джокера и… нет, она, конечно, испытала и новый приступ злости и хандры. Но эти чувства загадочным образом сплетались с желанием увидеть юношу-Джокера снова. И ещё с некими полупонятными, но от этого не менее уместными мечтами и желаниями. Это сплетение чувств и мыслей пугало не столько своей нереальностью, сколько тем, что Алина не помнила, чтобы когда-либо испытывала столь разные чувства одновременно. И вместе с тем – помнила это. Может в детстве… во сне… странно всё в последнее время. Ох, как странно. Девушка не могла ни о чём думать, она попыталась посмотреть телевизор или поиграть в компьютерную игру, но ничего не удалось. Движения были ватными, и мысли никак не могли уловить, что же происходит на экране или в мониторе. Алина обернулась, отвлёкшись от очередной попытки вникнуть в суть игры. Словно она просила помощи и поддержки у так давно знакомых предметов квартиры. Но предметы молчали. Только зеркало на комоде внезапно привлекло внимание девушки. Зеркало как зеркало. Джокер сказал, что не стоит лишний раз смотреться в зеркала. Алина вновь насупилась. Да кто он такой, чтобы говорить, что ей делать, а что нет! Игральная карта! Какое на фиг божество позволит, чтобы из него сделали игральную карту? И вообще – она теперь не может смотреться в зеркала… а краситься как? То-то же. Распалив себя таким образом, Алина с полной решимостью встала и направилась к прямоугольнику сверкающей поверхности, а эти несколько шагов длились неожиданно долго. Алина испытала страх, липкий и мерзковатый страх, который сама тут же назвала трусостью. Сжав губы, девушка рывком преодолела последние два шага и остановилась перед зеркалом. Зеркало было большим, и Алина отразилась в нём почти во весь рост. Не сказать, чтобы Алине совсем не было страшно. Но после пары минут рассматривания себя она успокоилась. Девушка уже собиралась отойти от зеркала, как вдруг краем глаза заметила что-то сзади. Какую-то тень в комнате за её спиной, которой здесь не должно было быть. Которой не было здесь ещё секунду назад! Тень подошла совсем близко, и Алина кожей ощутила присутствие чего-то… живого. А в зеркале за её спиной ухмылялась и строила рожи наглая лоснящаяся физиономия. Алина вскрикнула и хотела обернуться, но усилием воли удержала себя. НЕ ОБОРАЧИВАЙСЯ. Теперь эта фраза уже не казалась Алине такой уж никчёмной. Она зажмурила глаза, но тут же сзади раздался звон, словно что-то хрупкое упало на пол. Алина непроизвольно обернулась и открыла глаза. И тут же в её плечи вцепились две худощавые руки с длинными костлявыми пальцами. Девушку сильно рванули назад, и она упала. Но вовсе не ударилась о зеркало, как должна была, а просто провалилась куда-то в туман. Холодный липкий туман моментально окружил её со всех сторон. А рожи, вырисовывавшиеся из тумана, могли бы напугать и ярого фаната фильмов ужасов, которого уже ничто напугать не может. Руки тянулись к ней, хватали за волосы и одежду, и казалось – этому кошмару не будет конца. Алина закричала и внезапно почувствовала, что её обволакивает что-то тёплое и мягкое. Словно кто-то заботливо замотал её в одеяло. А через некоторое время девушка уже сидела на полу в своей комнате. Ничего не понимая, Алина озиралась. Комната совсем не изменилась. По крайней мере, пока она не посмотрела на зеркало. То самое большое, в которое её чуть ли не засосало. Зеркала не было. То есть это было уже не зеркало. Уходящая вдаль пелена тумана вкручивалась в спираль и еле слышно гудела. Алина отвела взгляд. Смотреть туда вовсе не хотелось. Не потому, что ей было неинтересно. В любое другое время такой портал, которому место только в фантастических фильмах, очень заинтересовал бы её. Но сейчас девушка была напугана. И напугана гораздо сильнее, чем если бы просто обнаружила у себя в квартире в один прекрасный момент уходящую в серый туман спираль вместо зеркала. Первым побуждением Алины было кинуть чем-нибудь и разбить зеркало. Но она не решилась. Потому что совершенно не могла представить, чем может кончиться подобное действие. Потом возникла мысль завесить нелицеприятную картинку чем-либо. Кажется… ну да, недавно купленная штора, которую Алина всё еще никак не удосужилась повесить! Кажется, она подходила идеально. Только нужно открыть дверцу комода и перекинуть. Алина таки смогла взять себя в руки и не только встать, но и найти злосчастную штору, и подойти к серому вихрящемуся недоразумению бывшего мирного предмета обстановки. Алина уже открыла дверцу и приготовилась водрузить штору на новое место, как вдруг застыла в буквальном смысле этого слова. Сама не желая того, она вперилась глазами в серую муть. Сознанием она понимала, что нельзя, нужно отвести взгляд. Но не могла даже чуть скосить глаза. Отвести их от закручивавшейся мохнатой туманной спирали. Такой пугающей и странной. Такой опасной, – Алина знала, что опасной. Такой загадочной. Такой манящей. Весь её разум сопротивлялся влиянию портала. Алина теперь точно знала, что это портал, и знала, что ведёт он отнюдь не в самое радостное место. Не думая, Алина протянула руку и коснулась туманной поверхности. Та чуть выгнулась навстречу девушке и загудела, как встревоженный улей. А Алина с ужасом наблюдала, как из мути тумана, из самой середины закручивающейся, гудящей, как сотни пчёл, спирали, появляется рука. Рука была обычной, нестрашной. Холёная женская рука с нежной тонкой белой кожей и идеальным маникюром. Острые покрытые красным лаком ногти впились в кожу Алины, когда рука незнакомки обхватила её руку и потащила вглубь бывшего зеркала. Впились до крови. Алине было больно, да, но вместе с болью… очень приятно. Невероятное, никогда не испытанное ею раньше соединение боли и удовольствия. Рука Алины уже погрузилась по локоть в туман, на этот раз показавшийся тёплым, как морская вода вечером после жаркого летнего дня. Но тут мерное гудение резко сменилось оглушительным визгом. Таким, что у Алины чуть не лопнули барабанные перепонки. Она вырвала руку из хвата незнакомки, – а та как раз прекратила держать её, – и закрыла уши руками. Визг продолжался не больше пары секунд, а потом перешёл во всхлипывания и скоро прекратился. Девушка осторожно оторвала руки от головы и прислушалась. Зеркало так же, как и раньше показывало серую муть. Но эта муть больше не притягивала, не парализовала Алину. Взглянув на руку, девушка увидела пять глубоких царапин. Почему-то именно это стало последней каплей. Она повернулась и выбежала из комнаты, каким-то чудом успев прихватить с собой ноут. Зачем – и сама бы не ответила. Лишь закрыв плотно дверь комнаты, Алина почувствовала себя лучше. Комната закрывалась на ключ – придурь бывших хозяев, над которой Алина всегда смеялась, но которую так и не решила исправить. Просто никак руки не доходили. Сейчас Алина и не думала смеяться. Она тщательно закрыла дверь.

Ночевать на кухне – не самое удобное занятие. Но Алине просто обязательно нужно было уснуть – Джокер сказал, что встретится с нею сегодня в её сне. Он же предупредил её о зеркалах. А значит, он тот, кто может дать ей ответы – что делать с зеркалом. И с комнатой, в которой оно находится. И вообще – что делать. «Ага, – хмуро подумала Алина. – А ещё он ответит тебе „кто виноват?“». Подивившись, что в такой ситуации ей всё же приходит на ум шутить и даже вспоминается не самое популярное сейчас произведение русской классической литературы, Алина сделала себе кофе. Пить кофе на самом деле не самый лучший способ уснуть, но другого способа успокоиться Алина не знала. Бодрящий напиток и на этот раз не сплоховал и привёл её в чувство. Насколько вообще это было возможно в данной ситуации. Всё же не каждый день в обычном зеркале открывается портал в бездну – другого слова для того, что находится за зеркалом, Алина подобрать не могла. Немного успокоившись, девушка села и сосредоточилась. Она решила, не дожидаясь сна, который так, возможно, и не придёт, сама вызвать Джокера на разговор. Ведь, в конце концов, это он виноват в том, что с ней случилось. А значит, и отвечать должен он. До его появления в жизни Алины никто не пытался утащить её в… неважно – куда. И зеркала в порталы не превращались. И глаза не подсвечивали ультрафиолетом. Она точно не знала, что следует делать, но всё же сосредоточенно хмурила лоб, пытаясь сначала позвать Джокера, потом вызвать у себя его образ. С зовом ничего не получилось. С образом тоже. Вдобавок у Алины нешуточно разболелась голова. Всё ещё хмурая, она встала, выпила две таблетки цитрамона, запив остывшим кофе. Потом немного помедитировала над плитой… и приготовила себе вторую порцию кофе – ещё крепче предыдущей. Возвратившись с дымящейся чашкой за кухонный стол, Алина с ногами залезла на диванчик и, отхлебнув живительного напитка, задумалась. Повторять эксперимент с вызовом она не хотела. Спать – тоже. А на часах было уже три ночи. Алина даже не нашла в себе желания удивиться столь быстрому бегу времени. Поставив чашку, Алина продолжала раздумывать. Она закрыла глаза, пытаясь убрать остатки головной боли. Мысли текли немного замедленно. Не особенно желая того, Алина вспомнила дорогу, на которой она стояла вместе с Джокером. Воспоминания пришли сами по себе, но Алина не сочла нужным их прерывать. Воспоминания принесли вновь запах травы и холод ветра. Алина вспомнила, как ощущалась на теле шелковая ткань. Вспомнила, как прокричала в ночи какая-то птица. «Забавно, – подумала Алина, – а я не слышала её раньше… она была?» В любом случае, птица была сейчас. Когда она вновь стояла на дороге и смотрела в лицо Джокеру. Она даже не помнила, когда открыла глаза. Всё вокруг очень походило на обстоятельства их первой встречи. Только сейчас на Алине было платье из тёмно-синего бархата, с широкими рукавами и расшитым серебряной нитью поясом. Судя по ощущениям, волосы тоже были уложены в какую-то необычную причёску. «Наверное, со стороны я выгляжу как посетительница карнавала средневековья. Или участница ролёвки», – неожиданно подумала Алина и улыбнулась своей мысли. Почему-то здесь, на этой дороге, рядом с этим парнем, она моментально успокоилась. Прошли все страхи и огорчения. Она даже не была зла на Джокера. Просто… хотелось остаться тут ненадолго и насладиться тишиной и покоем. А ещё – им.

– Ты смогла прийти сама, – в голосе Джокера слышалась смесь из удивления и удовлетворения. В любом случае, это был никоим образом не вопрос. Просто утверждение факта. Алина кивнула. Хотя и не совсем понимала, что он имеет в виду.

– Молодец, – похвалил юноша. И тут же с соседнего дерева раздалось нахальное карканье. Джокер улыбнулся, поднял голову и сказал, обращаясь к своему черному собеседнику.

– Это неплохо. И не спорь.

Ворон снова каркнул. На этот раз, как показалось Алине, более издевательски.

– Так бывает, – пожал плечами Джокер, – главное, всё обошлось. И это важно.

Снова карканье.

– А вот это уже неважно, – уверенно сказал Джокер.

– Что важно и что неважно? – спросила Алина.

– Неважно то, что ты попала впросак. Важно то, что ты смогла выпутаться. Неважно то, что выпутал тебя я. Я играю с судьбой, и ты теперь тоже. А в этой игре удачливость гораздо важнее чем… чем всё остальное.

– Но ты же меня в это и втравил! – Алина почувствовала взрыв возмущения, который грозил вмиг разнести её состояние успокоенности.

– Это тоже неважно, – спокойно сказал Джокер.

– То есть помогать ты мне не собираешься.

– Я уже помог. И гораздо больше, чем я помогаю обычно.

Алина фыркнула.

– Да? Может, тогда объяснишь, что мне делать дальше?

– Жить.

– Просто так?

– Просто уже не получится. Твоя жизнь изменилась, хочешь ты или нет. И тебе придётся смириться с этим. Что-то учить, например… что-то, что раньше тебе никогда не пришло бы в голову учить. Та ситуация с зеркалом – просто ерунда. Не стоит и слов. И я был рядом. Но так будет не всегда.

– А если я не хочу? Мне что, нужно умереть? – выпалила Алина. Она внезапно почувствовала острый приступ жалости к себе. Это надо же. Жила, никого не трогала… а теперь неизвестно где и непонятно – что с ней дальше будет.

– Возможно, – снова пожал плечами Джокер. Он сказал это таким спокойным тоном, будто ничего серьезного в подобном исходе не видит. И потом таким же спокойным тоном прибавил: – Хотя, в этом мире есть вещи похуже смерти.

– Ага. И мне осталось только повеситься, – ехидно сказала Алина. Сейчас приступ жалости прошёл. Но начался приступ упрямства. Ах, ты так? Тогда я лучше умру, но настою на своём. Типичный детский сад, но Алина ничего не могла с этим поделать. И вместо того, чтобы успокаивать себя, накручивала себя всё больше и больше.

– Если ты хочешь. Точнее, если не хочешь жить по-новому. Да, тогда самоубийство, наверное, лучший выход. Правда, надо признаться, меня это немного разочарует, – Джокер был совершенно невозмутим.

– Ах, вот как? Может, ты этого и хочешь? – Алина даже не подумала о том, что, если бы Джокер захотел её убить, то сделал бы это с лёгкостью… да просто не пришёл бы ей на помощь. Но девушка не то, что не понимала этого. Она не хотела сейчас давать себе труд подумать об этом. Внезапно, неожиданно для неё самой, её охватило чувство, которое если бы Алина могла и попыталась квалифицировать, можно было бы назвать чувством весёлой, бездумной ярости. Именно так. Алина никогда не испытывала подобного. Чистая ярость. И какая свежая и отличная на вкус!

– Я никуда не уйду, пока ты мне не объяснишь, что случилось с моим зеркалом! И чему я там должна учиться!

– Самоубийство, как я понял, отменяется? – Джокер прищурился. Алина рявкнула. Она и сама не знала, что пыталась сказать. Но ей и неинтересно было узнавать.

– С твоим зеркалом случилось то, что теперь это дверь.

– Куда?

– В Зазеркалье, конечно. Куда же ещё? – Джокер казался искренне удивлённым.

– Ты издеваешься? – прошипела Алина. Сейчас она даже забыла, как в первую встречу хотела этого парня. Сейчас, правда, она тоже хотела… убить его. И вообще хотела. И даже не задумывалась – а как это? Сначала в постель его затащить, а потом убить что ли? Или может вообще – во время? Алина не смогла удержаться от хихиканья.

– Вовсе нет. Зачем мне над тобой издеваться? – спросил Джокер строгим тоном. Но смотрел он при этом на Алину как-то… одобрительно? Ну да. Именно одобрительно.

Алина уставилась на Джокера.

– Ладно, – продолжила она шипеть, – и что мне с ним делать?

– Ничего. Я сделал так, что оно для тебя не опасно. Пока. Но на всякий случай, можешь тряпкой завесить. Главное, не пытайся от него избавиться.

– Не получится?

– Почему же? Получится. Только всё, что потом приключаться будет с этим зеркалом, точнее – с его хозяевами – будет на твоей совести. Не советую. Да… и не пытайся его разбить.

– Что тогда будет?

– Понятия не имею. Как-то не встречал ни одного идиота, кто бы пробовал. Странно это, правда? Хотя, может, как раз тебе и посчастливиться узнать, что будет, если его разбить. Случайно, конечно. Есть у меня весьма печальные предположения, что ничего тогда не будет. В смысле, ничего необычного, кроме обыкновенных зеркальных осколков. Жаль, если так, но что поделать? И так бывает.

Алина вздохнула.

– А как насчёт моего второго вопроса? Чему я там должна научиться.

– Научиться ты должна не там, а здесь.

– Это всего лишь…

– Фигура речи. Я понял. Ещё один совет. Будь поосторожнее с подобными фигурами. Ты вступила на путь магии. И при этом ещё не имеешь никакой силы над словами. Опасное положение.

– Отлично.

– Ещё скучать по этим дням будешь.

Алина предпочла не отвечать. А Джокер продолжал:

– Учиться будешь по мере необходимости… ну, и готовности. Но сначала нужно найти имя.

– Я ещё не решила – согласна ли я.

– Если ты ещё не поняла, то пойми сейчас. Я не спрашивал согласия. Ты либо принимаешь новое положение вещей, либо… либо в лучшем случае гибнешь. Смертью глупых и храбрых.

Алина хотела было поспорить, но вдруг отчётливо поняла, что Джокер прав. У неё нет выбора.

– Вообще-то, это и есть выбор, – сказал Джокер, подслушав её мысли.

Алина хотела ответить колкостью, но не смогла придумать ни одну. Да и какой смысл. Её внезапно опять охватил приступ жалости к себе. Опёршись о дерево, девушка заплакала. Даже лучше сказать, слёзы сами, помимо её воли, потекли из глаз. Джокер терпеливо ждал, когда их поток иссякнет, а потом сказал:

– Сейчас мы встретились слишком рано. Так что ещё есть время. Неделя на то, чтобы найти имя. Или я его тебе дам.

– А если я откажусь? – попыталась возразить Алина. В конце концов, не будет она просто отзываться на дурацкое имя, придуманное дурацким персонажем.

– Ты думаешь, это так просто? – спросил Джокер. – Ну ладно, думай пока. А теперь – пора возвращаться.

Он подошёл к Алине и резко толкнул её. Девушка полетела на землю… и упала на пол в своей кухне.