Текст книги "Рыжий Алмаз: Цена предательства"

Глава 7 – Болезнь

Болезнь без приглашения придёт,

Несчастье тоже – в дверь стучать не станет.

Дай Бог, чтоб оказался рядом тот,

Кто вытянет, поддержит, не оставит.

Анна Хaйль

Алмаз увядал на глазах. Пару недель назад он справился бы с любым противником, а сейчас простая прогулка забирала все силы. Врачи за неимением необходимых препаратов просто направили его в санитарную часть, к таким же больным. То, что он умрет, было вопросом времени. «Такие не выживают», – говорил главный врач зоны Артем Николаевич.

– Артем Николаевич, а что будет с этим? – медсестра Наташа указала на Алмаза. – Молодой симпатичный азиат. Ему, наверное, и двадцати пяти нет.

– Наташа… честно? Не знаю, – опустошенным голосом ответил главврач. – Знаешь, сколько таких молодых скончалось здесь. Я уже устал писать письма в Москву. Ну нет у нас эффективных лекарств, хоть тресни.

– И что? Он так просто умрет? – не унималась медсестра. – Он же еще может быть отцом, у него могут быть дети.

– А что я могу? – Артем Николаевич уселся за стол, налил себе медицинского спирта. – Садись, Наташа, выпей. Тебе полегчает.

Опрокинув обжигающую стопку, Наталья погрузилась в себя.

– Да не рыдай ты, дочка… еще привыкнешь, – уставшим от своего бессилия голосом произнес главврач.

Каждый день, просыпаясь, Алмаз чувствовал себя хуже и хуже. Уже месяц, как он харкал кровью. Лекарства, что приносила симпатичная медсестра Наташа, никак не облегчали боль. Жизненные силы постепенно покидали его. Алмаз чувствовал приближение смерти. Каждый день смерть заглядывала в его глаза и ждала. Он сопротивлялся, как мог, и старуха в черном забирала других.

Алмаз не боялся умереть, но жалел, что не увидит больше маму, братьев, свой родной Казахстан. Сколько он мог еще сделать в этой жизни. Но не успел…

«Если бы Всевышний дал мне второй шанс, я бы воспользовался им в полной мере. Я бы заявил о себе миру», – были последние мысли Алмаза.

Понимая, что ему осталось жить не так много, пару месяцев, может, чуть больше, Алмаз всеми силами цеплялся за жизнь. Попросив бумагу и шариковую ручку, он начал писать матери. Писал долго, исписал весь лист, попросил еще. Готово. Письмо отправили в родной Казахстан.

Узнав о страшном диагнозе сына, мать проплакала всю ночь. Но слезами делу не поможешь. Сын просил денег на лекарства, на продукты. Но откуда у простой детсадовской воспитательницы деньги? Того, что она получала, едва хватало свести концы с концами.

Мать думала, как помочь умирающему сыну. Занять денег у знакомых? Да кто ей даст. Конечно, ей могут занять двадцать– тридцать рублей, но сын просил минимум триста целковых. Баснословная на тот момент для нее сумма.

Долго думала, что делать. В итоге решила разыскать родного отца Алмаза. Болатбек – отец Несипбая, давно переехал в Алма-Ату. Все связи с ним оборвались. Куда звонить или писать, она не знала. Не так-то просто найти человека даже в небольшом Семипалатинске, что уж говорить о миллионной столице Казахстана. Хотя была одна маленькая зацепка: кажется, соседка сверху Татьяна где-то в газете прочитала про Болатбека Насенова. Точно, вспомнила! Там было про его назначение в Министерство финансов. Не бог весть что, но попытка не пытка. Написала письмо в Правительство Республики Казахстан. В душе надеялась, что письмо попадет к отцу Несипбая.

***

– Болатбек Насенович, – голос секретарши Алины немного дрожал.

– Да, Алина, говори.

– Тут пришло письмо на ваше имя.

– Письмо из Кызыл-Орды? Дускалиев должен был отчитаться по сбору налогов за август, но все не торопится.

Прошло всего две недели, как Алина устроилась на работу секретарем к первому заместителю начальника налогового управления, но никак не могла понять, откуда столько работоспособности у ее шефа. Он работал по шестнадцать-восемнадцать часов в день. Получение корреспонденций от различных министерств и ведомств для нее было не в новинку. Но это письмо было…

– Болатбек Насенович, нет, это личное письмо.

– Личное? – на другом конце коммутатора возникла пауза. – Хорошо, занеси, посмотрю.

На конверте был указан город отправления – Семипалатинск, и знакомый до боли адрес. «Может, что случилось?» – промелькнула в голове мысль. Болатбек прочитал письмо от начала до конца, потом еще раз. Отложив конверт в сторону, он присел, чтобы еще раз осознать новость. Его родной сын от первого брака – Несибпай находится В ТЮРЬМЕ. К несчастью, помимо того, что он в неволе, он ПРИ СМЕРТИ и может умереть.

С тяжелой головой Болатбек пришел домой и поделился страшной новостью с домочадцами. Семейный курултай продолжался больше часа. Всей семьей было принято единогласное решение помочь Несипбаю. Что бы ни было, он был родной сын. Не важно, как прошел разрыв с первой семьей, самое главное – спасти умирающего.

На следующий день, не откладывая дело в долгий ящик, Болатбек принялся изучать вопрос сына. Если бы раньше он знал об уголовном деле в Киргизии, то постарался бы вмешаться. Благо, на тот момент имелись и связи, и возможности, но момент был упущен безвозвратно. Пока сын живой, его надо вызволять из зоны.

– Алина.

– Да, Болатбек Насенович.

– Соедини меня с Москвой.

– С кем именно?

– С заместителем министра финансов Мельниковым.

– Соединяю.

Пока шло соединение с Москвой, время будто остановилось. «У нас почти двенадцать часов, значит там почти девять. Ну, бери же телефон, Алексей Витальевич», – Болатбек сильно переживал, что не успеет спасти сына.

– Алло, слушаю! – раздалось на другом конце.

– Алексей Витальевич, вас беспокоит Насенов из Алма-Аты.

– А, Болатбек, сколько лет, сколько зим, рад тебя слышать. Случилось что?

– Алексей Витальевич, не хотел вас отвлекать, но вопрос жизни и смерти.

– Слушаю, записываю.

Проговорив почти полчаса с Москвой, Болатбек был выжат как лимон. Он весь взмок от напряжения. Ведь теперь все зависело от старого друга. Увидит ли он своего сына живым? Интересно, каким стал Несипбай? Сколько ему сейчас? Должно быть двадцать пять! Настоящий джигит. Уже мог бы жениться, а он на зоне, лежит при смерти. Непорядок!

Прошло больше четырех часов томительного ожидания, прежде чем зазвонил телефон.

– Болатбек, это Мельников.

– Да, Алексей Витальевич, слушаю.

– Ты не переживай, – откашлявшись и выпив воды, звонивший продолжил. – Я набрал коллегу в МВД, он выслушал, в чем дело. Взял на контроль. Буквально полчаса назад перезвонил мне.

– И что он сказал?

– Болатбек успокойся, все будет хорошо. Петр Сергеевич, который замминистра МВД, вышел на начальника УВД Красноярского края, генерал-лейтенанта Куликова. Тот лично поедет с проверкой в тюрьму, где находится твой сын. Постарается вникнуть в дело и максимально помочь.

Запустив механизм по спасению сына, Болатбек написал письмо своей бывшей супруге. Вкратце описал ситуацию и добавил, что все будет нормально.

***

– Насенов, кто такой Насенов? – хозяин зоны лично прибежал в санчасть.

– Это я, – ответил обессиленный Алмаз, – что-то случилось?

– Случилось… Он еще спрашивает, что случилось? – хозяин был обеспокоен и не находил себе места. – Да ты хоть знаешь, что по твою душу к нам едет сам начальник УВД Красноярского края.

По большому счету Алмазу было фиолетово, кто едет по его душу. Ему просто хотелось жить, а не постепенно умирать от туберкулеза.

– Артем Николаевич, – обратился хозяин зоны к врачу.

– Да, шеф.

– Делай, что хочешь, но поставь на ноги Насенова.

– У нас же нет необходимых лекарств, да и с питанием слабовато.

– Артем Николаевич, сходи к нашему завхозу Олегу Петровичу, скажи от меня. Пусть выделит деньги сколько нужно, на лекарства, свежие продукты.

– Хорошо шеф, сейчас схожу.

– Не знаю, кто стоит за этим Насеновым, но, если с ним случится не дай бог что, – хозяин провел рукой по шее, – полетят наши головы. Ты меня понял? Если Петрович начнет ерепениться, скажи, под мою личную ответственность.

После вмешательства генерала Алмаз пошел на поправку. Инъекции дорогостоящих лекарств начали творить чудеса. Усиленное питание также способствовало выздоровлению. Все зеки в санчасти не могли отойти от шока – как к простому урке приехал сам генерал?!

Глава 8 – Встреча с отцом

Любовь отца – исключительна,

она не похожа на любовь матерей,

в ней мало слов.

Но она бесценна.

– Болатбек Насенович, добрый день, вас беспокоит Куликов.

– Игорь Владимирович, рад вас слышать, – сердцебиение Болатбека участилось. – Есть новости про сына?

– Да, я был у него. Молодой крепкий парень. Все говорят, он настоящий боец. Состояние тяжелое, но вы же сами понимаете – туберкулез.

– Да. – Болатбек растворился в телефоне, внимая каждому новому слову. Неужели он сможет увидеть сына, своего первенца, живым?!

Генерал-лейтенант продолжил своим красивым басом:

– Начальник зоны немного опешил, увидев меня, но поняв, что я по душу Насенова, сразу предпринял все необходимое. Несипбай получает лучшие лекарства и питание. Уже идет на поправку.

– Большое вам человеческое спасибо, Игорь Иванович!

– Ну, Болатбек, не каждый день мне звонит заместитель министра МВД. Кстати, я запросил все материалы по делу вашего сына. Даже лично с ним переговорил.

– И что можете сказать?

– Могу сказать, что дело мутное. Скорее всего, парня подставили, – генерал высказал пару сильных ругательств в сторону киргизского правосудия. – Я переговорил с начальником зоны, Несипбая выпустят досрочно. Ему осталось еще полгода, по УДО он выйти не может, так как оказывал сопротивление администрации, у него «отрицалово». Но можем его отпустить досрочно по болезни. Болезнь тяжелая, он при смерти. А так, дома при хорошем уходе может выздороветь.

– Игорь Иванович, я даже не знаю, как вас отблагодарить! Приезжайте в Алма-Ату. Я вас свожу в горы. Увидите Чимбулак, Медео. Сходим попариться в «Арасан». Ну, и самое главное, угощу вас настоящим казахским бешбармаком.

– Да что вы, не стоит. Это же моя служба.

– Я настаиваю.

– Постараюсь как-нибудь выбраться к вам в гости. Наслышан о красоте Казахстана. Так что, слово генерала, обязательно приеду к вам. Хоть на пару дней, но выберусь.

Весь день Болатбек не ходил, а порхал на крыльях счастья. Неужели Всевышний услышал его молитвы! Его первенец будет жить!

На радостях позвонил бывшей жене, обрадовал, что все хорошо, и сын скоро выйдет на свободу. Дома рассказал семье об отличной новости.

Через неделю пришло письмо от Несипбая.

Уважаемый отец! Большое спасибо за помощь. Если бы не твое заступничество, меня бы уже не было в живых. В последнее время болезнь сильно прогрессировала. Но после приезда генерала я стал получать необходимые лекарства и хорошее питание. Болезнь начала потихоньку отступать.

Мама мне никогда не рассказывала о тебе. Старалась обойти эту тему. Сейчас я понимаю, что вы были молоды. К сожалению, при разводе всегда страдают дети. Тогда я этого не понимал и думал, что ты обиделся на меня.

В детстве я мечтал, что ты однажды придешь и заберешь меня. Сначала очень сильно хотел этого, потом все меньше и меньше. С годами это прошло. К счастью, ты снова появился в моей жизни, причем в самый необходимый момент. Большое тебе спасибо за все.

Твой любящий сын Несипбай!

Болатбек прочитал письмо от сына несколько раз. Хотелось высказать все то, что накопилось более чем за двадцать лет. Как вместить всю бурю эмоций и переживаний в маленький клочок бумаги? Но он попытался, написав ответное письмо сыну.

Сын, прости меня. За то, что меня не было в твоей жизни: когда ты пошел в первый класс; когда прозвенел последний звонок; когда ты уходил в армию и когда у тебя был суд. До сих пор не могу себе простить, что меня не было, когда ты нуждался во мне. Ты же и сам знаешь, мы с твоей мамой не сошлись характерами. Но, несмотря на это, я должен был поддерживать тебя. К сожалению, в истории нет сослагательного наклонения «если бы да кабы».

Сын, не вини себя. Твоей вины в этом нет! Взрослые, подобно детям, совершают много глупостей. Благодарю Всевышнего, что твоя мать обратилась ко мне вовремя. Ты жив, а это самое главное! Я разговаривал с генералом, тебя отпустят по болезни досрочно. Как только тебя выпустят, приезжай ко мне в Алма-Ату. Мы наверстаем все то, что упустили.

Я тебя обязательно поставлю на ноги. В Калкамане есть хороший диспансер. Тебя там подлатают, будешь как новенький. Познакомлю со своей семьей, с твоими сводными братьями и сестренкой. Ну, а как все наладится, определимся и с работай. Так что не переживай, главное приезжай в Алма-Ату. Все будет хорошо.

С уважением, твой любящий отец!

Выйдя на волю, Алмаз первым делом отправился к родным. Поезд увозил его в новую жизнь, где его ждали. Мать разрыдалась, не надеясь увидеть сына живым. Братья кинулись к Алмазу. Даже отчим в этот раз был сдержан. Алмаз погостил всего пару дней. Он был еще слаб и ему требовалось стационарное лечение. Как сказал ему доктор: «У вас купированный туберкулез – то есть легкие больны, но других не заражаете». Собрав вещи, Алмаза проводили в Алма-Ату.

Одна семья провожала, а новая в полном составе встречала. Болатбек сильно переживал, узнает ли сына? Столько лет прошло. Может быть, это было провидение, но у него екнуло сердце, как только Несипбай спустился с поезда. Схожие черты лица, походка. Радостные отец и сын обнялись на перроне.

Просторная четырехкомнатная квартира отца в микрорайоне Самал не шла ни в какое сравнение с тесной двухкомнатной «хрущевкой» в Семее. Светлые стены, много картин и никаких ковров на стенах. Приветливо улыбающиеся домочадцы. Будто другая вселенная.

Пока отец договаривался с больницей, прошло несколько дней. За это время Алмаз сильно сдружился со своими сводными братишками Асхатом, Асаном, и сестренкой Айгуль. Особенно грел сердце тот факт, что у него появилась сестренка. Айгуль была энергичной, как маленький электровеник.

После госпитализации в специализированный диспансер в Калкамане, врачам понадобилось четыре месяца, чтобы победить туберкулез. Алмаза выписали из больницы. Но предупредили: легкие у него слабые, так что никакого табака.

Забирать Алмаза из тубдиспансера приехала вся семья.

– Вы за кем? – поинтересовалась строгая медсестра на входе в отделение.

– За Насеновым, – ответило хором семейство.

– Сейчас его позову, – уже с нескрываемой улыбкой произнесла сестра.

Не прошло и десяти минут, как целое отделение – доктора, медсестры и почти все больные – вышли провожать Алмаза. Он шел в центре, окруженный толпой и, энергично жестикулируя, что-то рассказывал. Судя по громкому хохоту и смеху, Алмаз сумел приковать внимание больничной публики.

Больные и медперсонал не хотели просто так отпускать Алмаза. Он стал для них своим в доску парнем. Веселил, шутил, подкалывал. Не верилось, что этот хохмач всего несколько месяцев назад был при смерти на зоне.

Вернувшись к отцу, Алмаз начал новую страницу в своей жизни. Зона и ее беспредел остались где-то там, за горизонтом, в другой жизни. Отец долго думал, куда пристроить сына. Но с таким «боевым» прошлым далеко не уедешь. На государственную службу точно не возьмут. Решение пришло само собой.

– Сын, у тебя какое образование?

– Помощник машиниста. До армии окончил техникум.

– Слушай, на железке у меня знакомых нет, но могу устроить в автопарк. Сакен как раз директор автопарка, не будет задавать много вопросов. Но ты сам тоже работу делай, а рот держи на замке.

– Хорошо, отец.

***

Алмаз начал работать в автопарке. Сакен Бекович был как футбольный мяч – такой же лысый и круглый, но работу свою знал.

– Болатбек точно твой отец? – недоверчиво вопрошал круглолицый директор.

– Сакен-ага не переживайте, хотите наберем его?

– Да нет, все нормально, – вытерев пот с лица белым платком, директор продолжил: – Я тебе верю. Просто, честно, устал. Только устроишь одного родственника из аула, как тут же приезжают двое, потом трое. Наорешь на них, звонят из аула тетки, дядьки, жалуются. А если не дай бог уволишь, греха не оберешься. Со мной уже два года Канат жезде не разговаривает. Уволил его сына-балбеса Азамата. Ну, а если у него руки из жопы растут?! Я что могу сделать? У меня же предприятие государственное!

– Ага не переживайте, я могу начать с самого низа.

– Твой отец говорил, что ты учился на помощника машиниста?

– Да, ага, окончил техникум.

– Ну, смотри, у меня автопарк, локомотивов нет, но есть автобусы. Посадить тебя за руль не могу. Ответственность большая, сам знаешь, не дай бог авария. Не отвертишься.

– Понимаю.

– Слушай, а как у тебя руки растут? Нормально?

– Да вроде, как у всех, – пожал плечами Алмаз.

– Все, решено! Будешь механиком. У тебя будет бригадир Асет, он мужик толковый, всему обучит.

Получив разнарядку, Алмаз приступил к работе, которой оказалось много: старые автобусы будто сговорились – ломались как на заказ, лишь бы Алмаз не прохлаждался. Он почти все свое время проводил под эстакадой, как профессиональный хирург возился с внутренностями жестяных сараев, те стонали и харкали ржавчиной и отработанным маслом.

Первое время он приходил домой полностью изможденный. Хватало сил, только чтобы умять ужин и лечь спать. Сказывался недавно перенесенный недуг. К счастью, организм был молодой и в свое время сильно натренированный. Алмаз ощущал растущие силы. После работы он еще уставал, но уже не так сильно, как в первое время.

Радовало одно, что скоро будут выходные – можно отоспаться, поближе пообщаться с вновь обретенным отцом и его семейством. Асхат, Асан и Айгуль стали для него действительно родными людьми.

Как-то раз в выходные, когда вся семья, включая Алмаза, была в сборе, пысык кыз (шустрая девочка) Айгуль, как звал ее Алмаз, решила устроить генеральную убору. Айгуль, несмотря на возраст, уже была большой чистюлей. Она всегда хмурила свой аккуратный носик, когда видела беспорядок дома. С неудержимой энергией наводила порядок и вытирала пыль. А как иначе? Единственная девочка в семье – маленькая хозяйка.

– Асхат, твоя задача – собрать все ковры и вытряхнуть их на улице! – как заправский генерал, давала указания Айгуль.

– Асан!

– Да, Айгуль.

– Берешь пылесос и везде пылесосишь.

Асан хотел было возразить, но, опустив плечи, пошел за пылесосом.

– Алмаз, пожалуйста, помой пол там, куда не дотягивается пылесос, вот половая тряпка. А я пойду помогать маме готовить обед.

Ответа не последовало. Алмаз молчал. Он смотрел на кусок светлой материи, когда-то бывшей футболкой, и не притрагивался к тряпке. Он сперва покраснел, потом побелел, заскрипел зубами. Глаза налились кровью.

Увидев эту картину, братишка Асан обратился к сестрёнке:

– Айгуль, давай Алмаз лучше сходит в магазин, а я пропылесошу и сам помою.

Когда сестренка вышла за дверь Алмаз не выдержал и выплеснул все, что накопилось на душе:

– Асан, спасибо тебе! Если бы ты знал, на зоне за такие слова я убил бы любого. А тут сестренка… Там я в руки никогда не брал тряпки и на воле не возьму.

Покончив с уборкой, семья приступила к обеду. На обед был наваристый плов и овощная нарезка. Отец позволил себе немного красного вина «Киндзмараули». Грузинское вино шло легко, было много тостов. Больше всего за возращение Алмаза. Не каждый день отец радовался вновь обретенному первенцу.

…Уже прошло полгода, как Алмаз был в Алма-Ате. Работал в автопарке, менял колеса, костоправил и малярил. Казалось, что все хорошо, но отец начал замечать звонки. Сперва редко, но постепенно все чаще и чаще. Звонили из России. Алмаз подолгу разговаривал. Решал какие-то непонятные дела. В телефонных переговорах то и дело употреблялась блатная феня.

Болатбек думал: «Заберу сына с зоны, и все. Все позабудется. Эта зараза отпадет сама. Но увы». Помимо того, что зона въелась в легкие Алмаза, она оставила свой след в его душе. Держала, как родного сына, не хотела отпускать. Мутные знакомые звонили Алмазу, советовались, предлагали интересные темы.

Несколько раз Болатбек имел серьезный разговор с сыном. Тот обещал, что звонки прекратятся. Но через некоторое время все повторялось. Отец понимал, что это может закончиться нехорошо. Тем более, Алмаз живет в его семье. Не дай бог, что случится с домочадцами. Он решил поговорить с сыном.

– Сынок, тебе постоянно звонят непонятные люди, – начал отец разговор. – Честно, мне это не нравится. Но ты уже взрослый и сам можешь принимать важные решения.

– Да, отец. Что ты предлагаешь?

– Предлагаю тебе начать жить самостоятельно. У тебя есть работа, небольшая, но стабильная зарплата. Я определю тебя в общежитие. По выходным будешь приходить к нам в гости.

– Хорошо, отец. Я тоже об этом подумывал, но не знал, как сказать. Большое спасибо тебе за все.

Так летом 1987 года Алмаз начал самостоятельную жизнь в Алма-Ате.