Текст книги "Игра проклятий. В поисках короля"

– Успела наслушаться баек о Черном герцоге? – улыбнулся Грег.

– Здесь и правда мертвецы в подвале? – встав на цыпочки, шепнула ему на ухо Кордия. – И они ужинают за одним столом с герцогом?

– Не совсем, – нахмурился Грег. – Это сплетня. Но она отчасти правдива.

– Объясни, – попросила Кордия.

Грег закусил губу, словно раздумывая, достойна ли она такой откровенности. Это еще больше разожгло в ней любопытство.

– Семья герцога была убита в этом замке, – помявшись, сказал Грег. – Их атаковал отряд наемников. Это было неожиданно, они не смогли защититься. Герцог был тяжело ранен, и его сочли мертвым. А вот его близким так не повезло. Когда он увидел, что стало с его родными, он попросту помешался и не хотел отдавать тела погибших. Пытался сажать их, говорил с ними…

– Бедный герцог, – пробормотала Кордия. – Нашли тех, кто это сделал?

– Только наемников. Их вздернули, но, кто их подослал, так и осталось тайной, – ответил Грег. – Они не признались, а может, и сами не знали.

– Сколько лет было герцогу, когда это случилось?

– Четырнадцать. Он как раз должен быть поступить на службу к королю, но из-за несчастья это пришлось отложить на год, – сказал Грег. – Только не вздумай спрашивать его об этом! Для него вопросы о прошлом табу.

– Не волнуйся, – улыбнувшись уголками губ, сказала Кордия. – Этот разговор останется между нами. Никто не узнает, что ты любишь сплетничать.

Грег хотел ей что-то ответить, но не успел. Раздались шаги, и к ним подошел Штефан.

– Все, пора, – сказал он, окинув взглядом Кордию. Грег печально вздохнул. Заложив руки за спину, сделал несколько шагов назад. – Идем.

Грета, семенившая следом за Штефаном, набросила на плечи Кордии плащ. Ведьма спешно закуталась в него и пошла за мужчиной.

Они вышли из замка и двинулись по темному двору. Штефан нес в руках факел. Кордия подумала, что, будь у нее магия, она бы создала светлячков и стало бы светло, огонь был бы не нужен. От корсета начали ныть ребра, и стало тяжело дышать. Нужно взять себя в руки. Все самое плохое с ней уже было. Или может быть еще хуже? Она пыталась открыть двери в ад, она со всем справится.

Кордия попыталась представить себе, как выглядит герцог. Вспомнила, что он носит черное. Это траур по погибшей семье? Или это его любимый цвет? Такая трагедия не могла не сказаться на его характере. На что толкает его пережитая боль? На жестокость, цинизм? И может ли она использовать это в свою пользу? Кордии не хотелось играть на чувствах этого мужчины, но она боялась его и пыталась нащупать то, что сделало бы ее общение с ним безопасным. Пока ее план на будущее не сформировался, потому что у нее было мало информации. Она все еще не понимала, что происходит.

Размышляя, Кордия не заметила, как они подошли к крыльцу.

– Дальше сама, – сказал Штефан и, развернувшись, быстрым шагом двинулся обратно. Ей стало совсем страшно. Она долго топталась под дверью, прежде чем взяться за массивное кольцо и постучать. Послышался шорох и через минуту ей открыл пожилой слуга.

– Следуйте за мной, – голосом, похожим на замогильный хрип, сказал он.

Они миновали холл, затем слуга помог ей снять плащ и растерянно уставился на нее.

– Будет лучше, если вы все же останетесь в накидке, – сказал он, набрасывая ей на плечи плащ.

– Почему? – спросила Кордия, посмотрев на свое платье. – Я вызывающе одета, на вкус герцога?

– В зале холодно, простудитесь. Не стоит рисковать.

Слуга жестом велел идти за ним. Кордия догадалась, что из прислуги здесь, кроме него, никакого нет. От этого ей стало не по себе. Он провел ее в столовую, где стоял длинный обеденный стол. За таким легко могло уместиться двадцать шесть человек. Кордия знала об этом, потому что дома у отца был такой же. Она нервно сглотнула. Ее удивило, что такая махина была накрыта всего на две персоны. Один набор тарелок стоял в одном конце, другой – в противоположном. Неудобно для беседы, если она вдруг завяжется. Придется кричать друг другу. Но почему такое расстояние? Герцог считает ее заразной?

– Его высочество герцог де Брата! – громко объявил слуга, когда послышались шаги.

Кордия вцепилась пальцами в плащ. Когда хозяин замка переступил порог столовой, она перестала дышать. На другом конце зала появилось чудовище. Именно таким показался ей де Брата, когда она увидела его в первый момент. На мужчине был широкий плащ, напоминающий колокол. Он был широк в плечах, но книзу расходился еще больше, очерчивая пространство вокруг владельца. Лицо герцога закрывала черная маска, из-под которой были видны только губы. Руки затянуты в перчатки. С его появлением помещение тут же наполнилось ароматом грозы и дождя.

– Ты свободен, – бросил слуге герцог. – Можешь идти.

Тот учтиво поклонился и вышел. Кордия заставила себя сделать реверанс. Это произошло с опозданием, но она не винила себя за такую оплошность. Сил не было.

– Судя по твоему виду, говорить тебе «добрый вечер» будет неучтиво, – усмехнулся герцог, смерив Кордию взглядом. – Даже идущие на смерть выглядят бодрее.

Набравшись смелости, Кордия подняла на него глаза. Он стоял у противоположного конца стола и, судя по всему, не собирался к ней приближаться. Почему он так одет? Что все это значит? Их взгляды встретились, и ее охватил ужас. Словно сама тьма заглянула ей в душу.

– Ты можешь говорить? – осведомился герцог. – Или во время пыток тебе вырвали язык?

От такого предположения Кордия вздрогнула и ее затошнило.

– Могу, ваша светлость, – хрипло проговорила она.

– Чудесно! Тогда садись, будем ужинать, – отодвигая стул, приказал герцог.

Кордия повиновалась. Она опустилась на краешек стула и сложила руки на коленях. От еды исходил манящий аромат, но сейчас он только раздражал ее. Мужчина поднял бокал с вином, и она дрожащими пальцами взяла свой. Опасливо сделала пару глотков и поставила бокал на стол. Ей сразу стало жарко, кровь прилила к щекам.

Герцог ел, смотрел на нее и не задавал никаких вопросов. Каждый раз, когда их взгляды встречались, Кордии хотелось провалиться под землю. Казалось, что тьма его глаз просочится в ее тело.

– У тебя касталийский акцент, – взяв бокал, заметил герцог. – Ты касталийка?

– Нет, просто какое-то время жила в Кассии. Семья, в которой я работала, уехала туда к родственникам, – быстро солгала Кордия. У нее было несколько вариантов лжи на все случаи жизни. Этот сейчас показался ей самым подходящим.

– Неправдоподобно.

Кордия пожала плечами, мол, если вам так показалось, это ваши проблемы.

– Предложите свою версию.

– Ты там родилась и выросла, а потом по каким-то причинам перебралась сюда, – небрежно произнес герцог.

– Почему вы так решили?

– Цвет глаз, кожи, манера держаться, – сказал герцог, рассматривая ее.

– Вы всегда так к ужину одеваетесь? – задала неожиданный вопрос Кордия.

– Это мой ежедневный наряд, – усмехнулся герцог. – Чувствую себя улиткой, которая всегда дома.

– Вам нравится?

– Нет, – равнодушно ответил герцог. – Но есть тюрьмы, из которых никогда не выйти. Здесь может спасти только смирение.

Кордия заставила себя отправить в рот кусочек жаркого и запила его вином.

– Зачем вы… – начала было Кордия и, разнервничавшись, закашлялась.

– Зачем купил тебя? – резко закончил за нее герцог.

Кордия кивнула, стараясь унять дрожь. Ей было неловко за свое поведение. Она хотела произвести на герцога приятное впечатление.

– Мне хочется… Хочется знать, для чего я вам, – сказала Кордия.

Герцог пристально посмотрел ей в глаза. Даже на расстоянии она ощущала власть, исходящую от него.

– Ведьм просто так не покупают, особенно такие важные люди, как вы. Для вас есть чародеи.

– Мне нужно, чтобы ты была рядом, – небрежно ответил герцог. – Сопровождала меня во всех поездках и встречах. Выполняла мои поручения. Твоя магия мне тоже пригодится, но об этих деталях поговорим потом. Кстати, что толкнуло тебя на такой безрассудный поступок – открыть ад?

– Это личное, – тихо ответила Кордия. Она боялась, что он высмеет ее, если она скажет правду. Да и не хотелось ей с ним откровенничать.

– Ты – моя собственность. У тебя больше нет ничего личного! – резко поставил ее на место герцог. – И если ты не будешь откровенно отвечать на мои вопросы, боюсь, мы не подружимся.

Кордия облизала пересохшие губы, взяла бокал и допила оставшееся вино. За эти три месяца заточения она разучилась общаться с людьми и никак не могла приноровиться к манере разговора герцога, чтобы подстроиться под нее.

– Подойди, – приказал герцог. Помедлив, Кордия встала и неуверенным шагом двинулась к нему. Когда она оказалась на середине пути, он махнул рукой. – Остановись тут.

Кордия замерла, невольно прижав руки к животу. Герцог скользнул по ней взглядом и задержал его на ее кривых пальцах, будто изуродованных артритом. Ведьме стало стыдно за свои руки, она покраснела. Спешно спрятала их за спину, словно это могло заставить герцога забыть, что он увидел.

– Что с руками? – глухо спросил он.

– Пытки, – равнодушно ответила Кордия. – Палачи думали, что чем больнее мне будет, тем больше правды я скажу. Мне было нечего добавить, а они не верили.

От воспоминаний у нее снова перехватило дыхание, и она закашлялась. Накидка, не застегнутая у горла, змеиной кожей сползла вниз. Герцог приподнялся за столом, издав звук, похожий на рык.

– Кто дал тебе это платье? – с глухой яростью прозвучал его голос.

Глава 6

Дор

Платье ярко-желтого цвета, которое на тощей фигурке ведьмы казалось вызывающе жизнерадостным, ослепило Дора. Глазам стало больно. Его охватила ярость, и он стиснул вилку так, что она погнулась. Захотелось броситься к ведьме, сорвать с нее это платье, а потом изорвать его на мелкие кусочки. Он знал, что не сможет этого сделать, не должен, и от этого ему еще сильнее хотелось этого. Перемена в его настроении испугала Кордию, он увидел в глазах девушки страх.

– Ты сама выбрала себе этот наряд? – повторил Дор свой вопрос.

Кордия замешкалась с ответом, и он понял – соображает, как лучше ответить. Значит, не сама.

– Господин Райт, – тихо сказала Кордия.

Почему Штефан решил так жестоко обойтись с ним? Тот ведь в курсе, как он не любит желтый цвет, и, главное, знает причину этого. Зачем он тогда заставил девчонку надеть именно это платье? Или же она снова врет?

– Раздевайся. Сейчас же! – с трудом сдерживая бешенство, приказал герцог. Штефану не поздоровится, когда они увидятся! Даже если Кордия обманывает, он видел, в чем она поехала, и должен был заставить ее переодеться!

– Пожалуйста… – робко прошептала Кордия, и в ее серых глазах блеснули слезы.

– Раздевайся! – глухо повторил герцог. Ему было плевать на то, что ведьма испугана до смерти, ему просто хотелось, чтобы желтый цвет перестал маячить у него перед глазами.

Кордия тихо всхлипнула и стала дрожащими пальцами расшнуровывать корсет. Получалось медленно, и герцогу хотелось подскочить и помочь ей, чтобы все закончилось как можно скорее. Но девица нужна ему живой, а если он к ней приблизится… Все закончится очень плохо. Чтобы не поддаться гневу, он вцепился в спинку стула, глядя, как ведьма путается в завязках. Да быстрее, проклятие тебя задери! Наконец желтое пламя скользнуло с нее вниз и растеклось по полу.

– Спрячь его под стол! – приказал герцог, стараясь не смотреть на полуголую Кордию. Из одежды на ней осталась лишь тонкая сорочка, которая не скрывала почти ничего, и шелковые панталоны с бантами. Дор отметил про себя, что ведьма красива. Белокурые волосы, серые большие глаза и золотистая кожа. Маленького роста, но с королевской осанкой, она была похожа на аристократку. От гнева ее щеки порозовели. Алые губы чуть приоткрылись. Дор поймал себя на мысли, что любуется ею. Не будь на нем этого проклятия, он бы усадил ее на стол, стал целовать, пока она бы царапала ему ногтями кожу. Очень вдохновляющая фантазия, которой не суждено сбыться. Он заметил, что в глазах девушки дрожат слезы. Пожалуй, он перегнул палку. Но лучше он унизит ее, чем убьет. А она была ему нужна живой и здоровой, пока он не разберется с бароном. Дор вдруг поймал себя на мысли, что ему нравится этот вечер. Он давно не чувствовал себя таким живым.

– Прикройся, – холодно приказал Дор, указав взглядом на плащ, лежавший у ног девушки. Она неловко наклонилась и дрожащими руками набросила на плечи тяжелую ткань, затем подняла голову и с ненавистью посмотрела на него. Он усмехнулся. – Вернись на свое место.

Ведьма села за стол и рассеянно уткнулась взглядом в тарелку. Она все еще дрожала. Дор видел, как вилка ходит ходуном в ее пальцах. Ему хотелось задать ей сотню вопросов, но он сомневался, что получит честные ответы. Он читал ее дело, которое передал ему Штефан. С ее слов, она дочь бедного трактирщика, которая была вынуждена отправиться в Шиоронию, чтобы заработать денег. Ей было девятнадцать, она владела вторым уровнем магии – могла варить отвары и делать привороты. Разумеется, эти показания никто проверять не стал. И Дор не сомневался, что это ложь. Вряд ли девушка с такой биографией могла заинтересовать барона. Разве что его впечатлило то, что она пыталась открыть дверь в ад. Было в ее жизни что-то еще, что она тщательно скрывает за своими шрамами.

– Расскажи о себе, – попросил Дор. И когда она уже открыла рот, чтобы ответить, добавил: – Правду, а не то, что написано в бумагах.

– Ну… – Кордия замялась. – Моя жизнь очень скучна, и мне нечего добавить к тому, что вы уже знаете.

– Ты знакома с бароном де Блумом?

– Нет.

– Может быть, ты знаешь молодого человека по имени Оскар? – продолжал допытываться Дор. Вполне возможно, что барон не стал говорить ей о своем титуле. – Приятный юноша двадцати лет, светловолосый, изящный.

– Я видела его в тот день, когда меня забрали из тюрьмы, – нахмурившись, припомнила Кордия. – Но господин Райт не позволил ему со мной говорить.

– Это он все же зря, – пробормотал герцог.

– Что он натворил? – осторожно спросила Кордия. – Почему вы о нем спрашиваете?

– Потому что ты по каким-то причинам важна для него, и я пытаюсь понять по каким, – задумчиво проговорил Дор.

Кордия пожала плечами.

– И поэтому вы купили меня? Чтобы я не досталась ему? – спросила ведьма, и ее глаза блеснули.

Что она задумала? На какую мысль навел ее этот разговор?

– Точно, – не стал врать Дор, не сводя глаз с девушки. – Решил сыграть на опережение.

– Этот Оскар, он ваш враг? – спросила Кордия, поправляя плащ, норовивший сползти с плеч.

Дор решил не отвечать на этот вопрос.

– Тебе не о чем беспокоиться, – медленно проговорил он. – Наши отношения на твоей жизни никак не отразятся. Завтра мы едем во дворец. Будешь жить там. У тебя будут отдельные покои и служанка. Мои люди будут за тобой присматривать. Так что глупости делать не советую.

– Вы ведь имеете в виду королевский дворец? – пролепетала Кордия, и в ее глазах полыхнула тревога. Интересно, отчего бы вдруг взяться страху? Дор кивнул. – Но я… мне там не место.

– А вот это уже я решаю, место или нет, – поднимаясь из-за стола, сказал Дор. – Для всех ты – магическая ассистентка, которую я нанял для поправки своего здоровья. Пойдем, покажу тебе комнату, в которой будешь спать.

Кордия вздохнула и пошла следом за герцогом. Как только она к нему приближалась, Дор ускорял шаг. Когда она уже почти добилась того, что ему пришлось бежать, Дор остановился. Видимо, придется сказать этой настырной девице правду прямо сейчас.

– Боитесь, что я заразная? – спросила Кордия, стремительно приближаясь к нему. – Поэтому прислали ко мне врача и шарахаетесь от меня?

– Стой там, где стоишь! – потребовал герцог и Кордия замерла. – Тебе опасно ко мне подходить.

– Неужели у вас чума? – склонив голову набок, поинтересовалась Кордия, явно не веря в серьезность его слов.

– Намного хуже, дорогая. Любое прикосновение ко мне убьет тебя. Любое мое касание, даже случайное, убьет тебя. Чтобы сохранить жизнь, тебе придется держать дистанцию и соблюдать правила безопасности, – холодно отчеканил Дор, наблюдая за девушкой. Она растерялась, нервно облизала пухлые губы, покрытые тонкими трещинками.

– Что с вами? – спросила Кордия.

– Неизвестная болезнь или проклятие. Никто не знает. Только теперь я – ходячая смерть, и пока ни один чародей не смог понять, как помочь мне, – сказал герцог, глядя в глаза девушки. – Поэтому сохраняй здравомыслие и держись от меня на расстоянии.

Герцог распахнул дверь в комнату и жестом приказал Кордии войти. Она нехотя переступила порог и обернулась, словно ждала еще каких-то объяснений. Но ему больше не хотелось говорить. Он захлопнул дверь и, закрыв ее на ключ, отправился к себе.

Сидеть спокойно над бумагами, зная, что за стеной красивая девушка, оказалось нелегко. Дор не находил себе места. Нужно думать о делах, а вместо этого он думал о девице, спавшей в соседней комнате. Он часто прислушивался, чтобы понять, что она делает, но все было тихо. Видимо, и правда легла.

Два бокала красного вина помогли ему успокоиться и взять себя в руки. Дор снова открыл папку с делом Кордии и стал изучать его. Он прочитал его уже трижды в надежде найти какую-то зацепку, которая объяснила бы ему интерес барона к этой ведьме. Возможно, он что-то упустил из виду или же взял ложный след, но очередное изучение биографии Кордии и протоколы ее допросов, от которых ему делалось дурно, ничего не прояснили. Перед рассветом он вырубился прямо за столом, разлив пузырек с чернилами.

Штефан пришел рано утром. Его впустил слуга, который наводил порядок после вчерашнего ужина. Райт без стука ввалился в спальню герцога и удивленно хмыкнул, глядя, как тот оттирает с руки чернильное пятно.

– Штефан, какой тьмы! – рявкнул герцог, едва тот прикрыл за собой дверь. – Почему эта девка приехала ко мне в желтом?

– Ей понравилось это платье, – пожав плечами, ответил Штефан. – Мне не хотелось лишать ее этой радости.

– Да, ты бы предпочел, чтобы я убил ее, – мрачно усмехнулся герцог.

– Ну, тебя бы все равно никто не осудил за это, – беззаботно произнес Штефан. Его слова вывели герцога из себя.

– Ты ведь знаешь, почему это так болезненно для меня и какие могли быть последствия! – разозлился Дор. – Я мог потерять контроль, и все бы закончилось очень плохо.

– Дор, с того дня прошло семь лет! Это было не вчера. Может быть, хватит жить прошлым и казнить себя? И если тебе так невыносимо с этим жить, то почему ты до сих пор жив? – в запале крикнул Штефан. Обескураженный его словами, герцог промолчал. – Прости, мне больно видеть тебя таким… Ты ведь сильный, но игнорируешь то, что сделает тебя еще сильнее и освободит от прошлого.

Герцог ничего не ответил. Освободиться для него значило все забыть, а он не хотел забывать. Так ему было проще держать себя в руках и не поддаваться своему безумию.

– Узнал что-нибудь еще о Кордии?

– Ничего интересного, – вздохнул Штефан. – Работала служанкой в трактире, продавала в лавке травы, снимала крошечную каморку у старой вдовы. По ее словам, милая девочка, вежливая и работящая. Никаких мужчин, только работа и отдых. Также присматривала за детьми местной матроны. Та тоже очень хорошо о ней отзывалась. Нет никаких намеков на присутствие там барона или его людей.

– Сколько она прожила в Карлии?

– Полтора года.

– Известно, откуда она пришла?

– В записях указан Стонвон, но там о ней никто не слышал.

– И зачем милой девочке, которая всем так нравилась, пытаться открыть ад? – пробормотал Дор.

– На такие глупости обычно толкает любовь, и чаще всего безответная, – вздохнул Штефан. – А Кордия как раз в таком возрасте, когда сходят с ума.

– У безумия нет возраста.

– А, ну да, ты же специалист в этом… Дор, нам нужно заниматься делом, а не бегать за секретами сумасшедших девиц, – назидательно проговорил Штефан. – Уверяю тебя, она не имеет никакого отношения к исчезновению Дамьяна. И, судя по тому, как она смотрела на барона де Блума, она его знать не знает. Ты просто хочешь найти причину отомстить ему, найти в нем гниль. Но это не вернет твою семью.

Дор промолчал. Он понимал, что Штефан прав.

– Тогда зачем он добился ее освобождения? Барон потратил большую часть состояния, чтобы девушка избежала смерти, – пожал плечами Дор.

– Но ты его обошел и увел победу из-под носа! Так что можешь порадоваться, – бодро сказал Штефан, хотя взгляд у него был усталым. – Давай перекусим, я умираю от голода.

Дор кивнул и, достав ключ, двинулся к комнате, где спала ведьма. Он хотел, чтобы она позавтракала с ними. Первое, что он увидел, распахнув дверь, – открытое настежь окно. Второе – простыню, привязанную к ручке тяжелого сундука, прикованного к полу. Он ломанулся к окну и посмотрел вниз. Смазанные следы, бант, оторванный от панталон, – вот и все, что осталось от ведьмы. Герцог посмотрел на верхушки деревьев. Вдохнул ледяной воздух осеннего утра.

– Ну что, идем ловить беглянку? – обернувшись к Штефану, с усмешкой спросил он. – Мне будет очень грустно, если ее сожрет какой-нибудь хищник.