Текст книги "Игра проклятий. В поисках короля"

Глава 7

Кордия

«Бежать! Немедленно!» Эта мысль набатом гудела в голове Кордии. Когда дверь закрылась, она безвольно привалилась к ней спиной. От волнения у нее все плыло перед глазами. Вспомнила взгляд герцога – холодный, пронзительный, как клинок врага. Закусив губу, она ощутила, как внутри поднимается паника. Бежать! У нее нет другого выхода. Она не может оказаться при дворе. Вдруг ее узнают? Это может иметь ужасные последствия!

Ей не хотелось верить, что второй шанс на счастливую жизнь кончится вот так, но иного варианта не видела.

Кордия подошла к окну, посмотрела вниз – не так уж и высоко. Перевела взгляд на кровать. А когда есть простыня, это и вовсе легкое приключение – по крайней мере, если себя в этом убедить. Послышался цокот копыт и грохот колес по брусчатке мостовой. Во двор въехала карета. Из дома вышел человек с факелом. Надо же, а ей показалось, что в замке пусто! Кордия отошла в сторону, чтобы не быть замеченной, и спряталась за штору.

Двое мужчин вывели из замка третьего. Его крепко держали под руки. Глядя на его походку, ведьма подумала, что он в цепях. Ей стало страшно. Мужчина и его стражи сели в карету. Прошло еще какое-то время, и во двор вышел еще один человек. Высокий, изящный, он сразу привлек внимание Кордии. Она кожей ощутила в нем пульсирующую силу магии. Ей стало жарко. А он, будто почувствовав на себе ее взгляд, обернулся и посмотрел на окно ее комнаты. Кордия поймала его взгляд и тихо охнула. У нее задрожали ноги, и она вцепилась рукой в подоконник. Казалось, что у нее вышибли из легких воздух, бросив с высоты в ледяной водопад. Простые люди так не смотрят. В них нет такой мощи, от которой внутри все сжимается, как в предчувствии беды. Кто он такой? Что, если он заметил ее? Сердце Кордии было готово вырваться из груди, ладони стали влажными от страха. Мужчина отвернулся, а потом еще раз посмотрел на ее окно. На этот раз бегло, словно хотел в чем-то убедиться. Что-то потянуло Кордию вперед, заставило приблизиться к стеклу. Занавеска дрогнула, выдавая ее присутствие. Но мужчина больше не смотрел в ее сторону. Слуга подвел ему лошадь, и он забрался в седло.

– Кто ты такой, тьма тебя дери? – прошептала Кордия, глядя, как открываются ворота.

Карета, грохоча, покинула территорию замка, а следом за ней поскакал всадник. Кордия проводила его взглядом, пока он не скрылся в темноте. Сделала шаг назад и опустилась на кровать. Ее трясло. Интуиция подсказывала ей, что этой ночью тут произошло что-то нехорошее. Еще одна причина как можно быстрее покинуть это место. И она поняла, что пора действовать.

Время было перед самым рассветом, когда Кордия мягко опустилась на землю. Отпустив простыню, она завалилась на бок. Холодная земля обожгла ей кожу. Бежать нужно через лес, и мысль об этом заставляла ее нервничать. Побег перестал казаться хорошей идеей, но пути назад не было. Не может же она вернуться в замок и сказать, что случайно вывалилась из окна, решив посчитать звезды. Она в красках представила себе усмешку герцога. Нет, нет и нет!

Эта придало ей силы, и Кордия вскочила на ноги. Поскользнулась, упала, разбив колени, и похромала в сторону леса. Накидка, которую она взяла с собой, не спасала от холода. Зубы стучали, а кости, казалось, покрылись инеем. Кашель снова и снова заставлял ее сгибаться пополам, делая слабее. Ее лихорадило, сухие ветки били по лицу.

Упав в очередной раз, Кордия поняла, что у нее нет сил подняться. Она беззвучно заплакала от собственной слабости. Мысль, что лес станет ее последним прибежищем, не испугала ее. Ею охватило безразличие. Она перевернулась на спину и посмотрела в посветлевшее небо, сиявшее между верхушками лысых деревьев. От холода хотелось спать. Ведьма знала, что это значит. Если она сейчас ничего не сделает, то уснет навсегда. Это обрадовало и в то же время испугало ее. Она хотела жить, но ее не оставляла мысль о том, что у нее нет будущего. Что может ждать ее после всего, что она натворила? Какие перспективы могут быть у девушки с таким прошлым? У нее нет друзей, которые поддержали бы ее, нет покровителя и наставника, который мог бы протянуть ей руку помощи. Она одна. Но Кордия также знала, что все может измениться за один миг, от одного слова или действия. Она тяжело сглотнула, слезы побежали по ее лицу. Можно было остаться лежать на земле и жалеть себя, а можно встать и бежать дальше.

И, хватаясь за ветки, Кордия стала подниматься на ноги.

Стук копыт заставил ее пригнуться и нырнуть за толстое дерево. По тропинке, что вилась неподалеку, проскакала всадница на белой лошади. Может, стоит попросить у нее помощи? Кордия не знала, как ей поступить. А что, если эта девушка – подруга герцога или Штефана? Топот стих, и Кордия поняла, что всадница остановилась. Стараясь не шуметь, ведьма подобралась ближе.

Девушка в темном пальто стояла к ней спиной и с кем-то говорила, но Кордия не могла разглядеть, с кем.

– Ты должен убить его, – приказным тоном произнесла всадница. – Он может испортить нам всю игру!

Из-за спины говорившей показалась чья-то рука и плечо в кремовом пальто. Промелькнули на секунду и тут же исчезли. До слуха донесся мужской голос, но Кордия не смогла разобрать слова.

– Устрой несчастный случай, тебе это раз плюнуть, – проговорила девушка. Кордии вдруг показалось, что она уже где-то слышала этот голос. Возможно, когда-то она приносила ей вещи из прачечной, где работала до того, как решилась на свою главную авантюру – постучаться в ад. – Иначе ради чего ты изображаешь его лучшего друга? Или ты передумал? Слабак!

Неужели речь идет о де Брате? Кордия облизала губы. Послышался хруст веток, и она догадалась, что мужчина ушел. Всадница взяла лошадь под уздцы и двинулась по тропинке. Ведьма выждала какое-то время и стала пробираться вперед.

Кордия не знала, сколько шла. Несмотря на движение, ей было холодно. Голова кружилась, и она то и дело останавливалась, чтобы перевести дыхание. А потом позади послышался топот копыт и грозный крик:

– Стой, дрянь!

От этого окрика у Кордии словно открылось второе дыхание, и она побежала. Ей не нужно было оглядываться, чтобы знать, кто у нее за спиной. Всадник сбил ее с ног, она упала. Штефан с ненавистью посмотрел на нее, и она поняла, что приговорена. Он спешился, и хлыст, который он держал в руке, тут же прошелся по телу Кордии. Она вскрикнула и попыталась отползти в сторону, но не успела. Второй удар обжег ей грудь, разодрав кожу.

Господин Райт тяжело дышал, его глаза стали красными. На губах появилась слюна, словно он смаковал то, что делал. Кордия задыхалась от боли, но у нее не повернулся язык попросить пощады. Она хотела сохранить гордость. Глупо в такой ситуации, но это все, что у нее осталось.

– Прекрати! – донесся знакомый голос.

Штефан снова ударил Кордию. Она откатилась в сторону, и хлыст прошелся по спине, раздирая не до конца зажившие рубцы. Она закусила губу, стараясь сдержать вой.

– Остановись немедленно! – проорал голос совсем близко, и Кордия узнала его. Герцог де Брата.

– Что ты несешь?! – разъяренно крикнул Штефан. – Она должна раз и навсегда понять, что такие вещи ей никто не спустит с рук!

Он снова замахнулся, и Кордия внутренне сжалась, готовясь к новой боли. Ей хотелось потерять сознание, только бы ничего не чувствовать.

– Штефан! – снова проорал де Брата. – Не смей!

– Тебе же боком выйдет твоя доброта!

– Хватит!

Кордию оглушил крик. Она испуганно разлепила веки и уставилась на Штефана. Герцог схватил своего друга за запястье, не давая ему ударить девушку. Из-под его пальцев вылетел снопп искр, и Штефан завопил от боли. Ведьма прижала к груди порванную сорочку и, ухватившись за ствол дерева, попыталась встать.

Герцог отпустил Штефана и сделал шаг назад. В его взгляде было смятение, словно он сам не ожидал от себя того, что сделал. Кордия вспомнила, что он говорил совсем недавно: его прикосновение смертельно. Это что же выходит, он рискнул жизнью своего друга ради нее? Но зачем?

– Ты совсем рехнулся, Дор! – прорычал Штефан. Перчатка на его руке дымилась, а на полоске кожи над ней виднелся ожог. – Ты же мог меня убить!

– Но не убил же, – без малейшего раскаяния ответил герцог.

Дор, его зовут Дор. Надо запомнить. Кордия уставилась на герцога, словно видела впервые. Он заступился за нее. Он не хотел, чтобы ей причинили боль, хотя она сбежала от него. А это значит…

– Тебе важнее какая-то девка! – прижимая к груди руку, прошипел Штефан. Он был взбешен и обескуражен. Его трясло. Кордия видела, как ходят ходуном его плечи.

– Дай ей свой плащ, – не обращая внимания на нытье Штефана, холодно сказал герцог. – Сейчас же.

Бормоча проклятия, Штефан здоровой рукой сдернул с себя плащ и бросил его Кордии. Он с таким презрением посмотрел на девушку, что ей показалось, на нее вылили помои.

– Оденься, – видя, что она мешкает, приказал герцог. А потом перевел взгляд на Штефана. – Эта девушка нужна мне живой, запомни это.

– Ты мне уже дал это понять, – с обидой сказал Штефан. – Не ожидал я от тебя такого!

Кордия подняла плащ и неуклюже набросила его на плечи. Боль тут же разлилась по всему телу, и она тихо застонала. Слезы сами покатились по щекам. Герцог окинул ее суровым взглядом.

– Сможешь ехать верхом? – спросил он. Кордия кивнула. Ей было нехорошо. От боли хотелось провалиться сквозь землю. – Тогда забирайся в седло.

– Ты с ней еще нянчиться будешь после всего, что она натворила? – раздраженно бросил Штефан.

– Это моя ведьма, и с ней я разберусь сам, – ответил герцог.

Кордия забралась в седло. Дор взял поводья и повел лошадь за собой.

Густав, так звали слугу герцога, принес Кордии чашу с горячим вином. Она залпом выпила половину и ощутила, как по телу разливается блаженное тепло. Вытерла губы тыльной стороной ладони, бросив взгляд на вишневый отпечаток. Стянула с себя порванные панталоны и сорочку, на которой засохли пятна крови от хлыста Штефана, горестно вздохнула. Поморщилась от боли и, поднявшись на две ступеньки, залезла в горячую ванну.

Герцог перенес отъезд на пару часов, чтобы она смогла согреться и прийти в себя. Это обескуражило Кордию, ведь она ждала наказания. Вместо этого он отправил ее приводить себя в порядок и приставил к дверям охрану, чтобы она больше не сбежала. Теперь ей придется ехать во дворец, и одна судьба знает, что там может случиться. Она вздохнула. Пытаться снова сбежать не выход, да и нет у нее сил на эту авантюру. Нужно выждать, прийти в себя. Накопить денег и разобраться с документами. Во дворце быть осторожной, лишний раз не высовываться. Да, это опасно, но у нее нет выхода. И еще ей нужно разобраться, для чего она нужна тому симпатичному барону. Кажется, его зовут Оскар. Возможно, он может быть ей полезен. Нужно лишь узнать, чего он хочет, и, если что, сделать вид, что она может ему это дать. Это должно быть что-то очень серьезное, раз он хотел купить ее и все спрашивают, знакома ли она с ним. А что, если знакома и просто забыла об этом?

От этой мысли на душе у Кордии заскребли кошки. Она перебрала в памяти воспоминания, но уверенности в том, что она помнит все, что было, у нее не возникло. Вместо этого перед глазами всплыла сцена, когда Дор перехватывает руку Штефана, чтобы тот не смог ударить ее. Насколько же она нужна ему, что он так обошелся со своим другом? Что там за тайна?

Вычистив грязь из-под ногтей и вытащив колючки и листву из волос, Кордия почувствовала себя лучше. Вино и горячая вода сделали свое дело, она прекратила дрожать. На нее навалилась сонливость, и она зевнула. В ванную без стука вошла служанка.

– Грета? – удивленно произнесла Кордия, глядя на девушку. – Как ты здесь оказалась?

– За мной послал герцог, – пожав плечами, сказала Грета. – У него самого почти нет слуг, только Густав. А он решил, что тебе потребуется помощь. Грега он тоже попросил прийти, ты ведь…

– Понятно, – пробормотала Кордия. – Не хочу видеть Грега, не зови его, пожалуйста.

Грета кивнула. Она помогла Кордии завернуться в полотенце и выбраться из ванной. Достав марлю и мазь, бережно обработала ей раны. Задавать вопросы, как это произошло, не стала, и ведьма была ей за это благодарна.

– А де Брата… герцог… какой он? – облизнув губы, спросила Кордия.

Грета едва заметно усмехнулась.

– Он? Жесткий, требовательный и преданный, – подумав, ответила Грета. – Его можно либо бояться и ненавидеть, либо восхищаться и любить, смотря какой стороной он к тебе повернется.

– А чаще всего он какой?

– Холодный и отстраненный. Впрочем, с его несчастьем это вполне понятно.

– Что с ним произошло? – вспомнив, как дымилась перчатка Штефана, спросила Кордия. – Почему он стал опасен?

– Никто толком не знает, – понизив голос, сказала Грета. – За пару недель до свадьбы он сильно заболел, долго бредил, думали, тронулся рассудком. А когда ему стало чуть лучше, те, кто его окружали… Умерли страшной смертью. Его прикосновение вызывало сильнейший ожог и отравляло человека. До сих пор непонятно, что это, королевский чародей считает, что проклятие. Теперь герцог до конца дней обречен на одиночество. Это ужасно – жить и не мочь ни к кому прикоснуться, обнять, все время быть на расстоянии. А если с ним что-то случится, то никто не сможет ему помочь. Ему придется страдать, пока не умрет.

– Пожалуй, – пробормотала Кордия. Взяла со столика чашу с остывшим вином и допила его. – Неужели тот чародей ничего не мог сделать?

– Он пытался. Даже в землю герцога закапывал, но это не помогло, – вздохнула Грета. – А может, наш чародей просто не очень хорош.

– Ты знаешь, где сейчас герцог? – спросила Кордия, когда Грета помогла ей облачиться в свободное платье.

– Был у себя в комнате, – ответила Грета. – Но он не любит, когда ему мешают отдыхать.

В гостиной Кордия увидела Штефана и Грега, которые над чем-то громко смеялись. Рука Штефана была перебинтована, и на белом бинте виделись темные пятна крови. Господин Райт поднял голову и посмотрел на нее. В этом взгляде было столько злости и обиды, что Кордия поняла: то, что было в лесу, повторится, как только герцога не будет рядом. Он возьмет с нее плату за свое унижение, и это будет жестоко. На его губах появилась снисходительная усмешка, словно ему рассказали о ней что-то постыдное. Щеки Кордии начал заливать румянец. Она тут же одернула себя, запретив фантазировать.

Грег двинулся ей навстречу, но Кордия отвернулась. Ей не хотелось с ним сейчас говорить. Охрана, приставленная герцогом, молча двинулась за ней. Двое вооруженных до зубов мужчин будут присматривать, чтобы она не сбежала. Кордии стало смешно. Она почувствовала себя очень важной персоной. Придерживая юбки и хромая, она поднялась на второй этаж. Волнение окутало ее с головы до ног, словно паутина. Облизав губы, девушка подошла к комнате герцога. Медленно вздохнула, чтобы успокоиться. Подняла руку и уже хотела постучаться, как дверь распахнулась. Де Брата хмуро уставился на нее и сделал несколько шагов назад.

– Чего тебе? – грубо спросил он.

– Я… – У Кордии перехватило дыхание. Она видела только его губы, прошитые шрамом. – Я хотела…

Она поняла, что не может говорить. Слова разбежались, словно испуганные зверьки. Де Брата выжидательно смотрел на нее, и она окончательно растерялась.

– Научишься говорить – приходи, – холодно сказал герцог и захлопнул дверь.

Глава 8

Дор

Побег Кордии вызвал у герцога противоречивые чувства. С одной стороны, он был зол на девчонку. Ему хотелось наказать ее за своеволие и за то, что она оскорбила его своим поведением. А с другой стороны, ему казалось, что в ее поступке есть его вина. Он напугал ее. Заставил раздеться посреди зала, ничего толком не объяснив, и мало ли что она там себе придумала.

Взяв лошадей, они со Штефаном отправились на поиски Кордии. Дор знал, что ей не удастся уйти далеко. Ну доберется она до границы города, и что? Ее никто не выпустит без документов. В связи с исчезновением короля выезды из городов закрыты, выпускают только по особым грамотам. Он себе такую позволить может, а беглая ведьма – нет.

– Ты должен приказать ее высечь! – бушевал Штефан, когда они въехали в лес. Побег Кордии задел его почему-то больше, чем герцога. – Такое прощать нельзя!

– Я не буду этого делать.

– И сам потом поплатишься за это! Она будет вить из тебя веревки, потому что ты покажешь ей слабину!

– Я старше ее, моя обязанность – быть мудрее, – ответил герцог и поправил маску, которая так сильно давила на нос, что все время хотелось чихать.

На это Штефан ничего не ответил, пришпорил лошадь и вырвался вперед.

Когда Штефан повалил Кордию на землю и ударил, герцогу показалось, что оплеуху отвесили ему самому. Он увидел испуганные глаза девушки, ее вскрик резанул слух, причинив физическую боль. Вспомнил ее пальцы, немного неуклюжие, криво сросшиеся после переломов, и его накрыло. Он всегда умел держать себя в руках и не прикасаться к людям даже в случае опасности, однако желание защитить беглянку перекрыло его сдержанность. Все, чему он привык следовать, перестало иметь значение. Дор схватил Штефана за руку, не позволяя снова ударить Кордию. Он понимал, что может убить его, но знал, что не может иначе. Ему было важно только одно: защитить Кордию.

Запах горящей кожи Штефана немного отрезвил герцога. Наваждение рассеялось, и его охватило чувство стыда. Он испугался, что его друг сейчас упадет замертво, но, слава богам, этого не случилось. Штефан отделался сильным ожогом.

Дор перевел взгляд на Кордию. Она стояла, прижавшись к дереву. Грязная, в рваной рубашке, с кровавыми следами от хлыста на теле, проглядывающими через прорехи. Герцогу до боли хотелось коснуться ее щеки, чтобы стереть грязь, обнять ее, чтобы она ощутила себя в безопасности. На него накатило глухое отчаяние из-за того, что он не может позволить себе такой малости – прикоснуться к другому человеку. Ведьма, ошарашенная его внезапным заступничеством, смотрела на него широко раскрытыми глазами. Ее губы дрожали то ли от боли, то ли от холода.

– Да пошли вы оба! – обиженно крикнул Штефан и, вскочив в седло, скрылся за деревьями.

Позже им предстоит серьезный разговор. Но сейчас Дор не хотел об этом думать. Он видел перед собой раненую ведьму, и это вытеснило из его сознания все остальное.

Герцог понимал, что, позволив Кордии ехать верхом, теряет время, но, видя ее бледность, не мог разрешить ей идти пешком. Он старался шагать быстрее, даже заработал одышку, но дорога никак не кончалась. Изредка он оборачивался, бросал хмурый взгляд на девушку, вцепившуюся обеими руками в гриву лошади, и ловил себя на мысли, что ему хорошо. Даже ветер, который пронизывал герцога до костей, не мог вывести его из этого состояния.

– Что теперь со мной будет? – спросила Кордия. Голос ее прозвучал глухо, простуженно. Дор обернулся и посмотрел на нее.

– Почему ты сбежала? – спросил он, глядя в серые глаза девушки. Светлые волосы мягко обрамляли ее лицо, отчего оно казалось еще более юным.

Она пожала плечами и тут же поморщилась от боли.

– Я испугалась, – опустив глаза, ответила Кордия.

– Я похож на чудовище?

– Да, – тихо сказала Кордия. – Вчера я думала так.

– А сейчас?

– Мне кажется, я преувеличила, – глянув на герцога исподлобья, сказала Кордия.

– То есть я не безнадежен? – усмехнулся де Брата. Кордия ничего не ответила, она нахохлилась и стала похожа на замерзшего воробья. Он заметил, что она дрожит. – Послушай, милая, нам придется какое-то время провести вместе, а для этого надо научиться договариваться. Я не планирую издеваться над тобой или делать игрушку для развлечения. Можешь этого не бояться. Но мне нужно, чтобы ты мне верила. Не оспаривала мои решения и не сбегала из-за любой ерунды. Если есть вопросы или идеи – подходишь и говоришь.

– Что будет со мной, когда я перестану быть вам нужна? – спросила Кордия.

Дор подошел к воротам замка, и они медленно распахнулись. Он провел лошадь, на которой сидела Кордия, во двор.

– Я найду, как устроить твою судьбу, – пообещал Дор и посмотрел на девушку. Она неуклюже сползла на землю и поспешно запахнула плащ. – Я не хочу, чтобы ты смотрела на меня как на жестокого хозяина.

– Вчера вы особенно подчеркивали, что я ваша собственность, – напомнила Кордия.

Дор вздохнул. Не признаваться же ей, что он понятия не имел, как себя с ней вести.

– Это непреложный факт, – сухо сказал Дор. – Но все остальное зависит от нас. А теперь ступай и приведи себя в порядок. В обед мы выезжаем в королевский дворец.

Опустив голову, Кордия медленно побрела к крыльцу. Герцог подозвал Густава и приказал ему нагреть воду для ванны.

Дор снял с лица маску и отбросил ее в сторону. Зачерпнул пригоршню теплой воды из тазика и умылся. Взял расческу и провел ею по густым черным волосам. Ему хотелось их отстричь, но Мариан запретил это делать – волосы хоть чуть-чуть нейтрализовали воздействие магии. Он вспомнил его вчерашнюю встречу с тем, кто будет изображать из себя Дамьяна, и его передернуло. Парень ему не нравился. Мариан увез его среди ночи во дворец, наверное, сейчас они уже прибыли на место. Дор занервничал. Он делал все, чтобы скрыть исчезновение короля, но не знал, как его найти. Проверял даже самые бредовые версии, но его не оставляло ощущение, что он упускает нечто важное.

В дверь постучали. Герцог поспешно надел маску и надвинул шляпу на лоб.

– Войдите, – разрешил Дор.

В комнату герцога вошел молодой парень. Его одежда была покрыта пылью, щеки раскраснелись.

– Послание от генерала Клавеля, – тяжело дыша, проговорил он и протянул Дору письмо.

Тот взглянул на конверт и, убедившись, что он действительно запечатан дыханием генерала, взял его в руки. Вскрыл конверт и торопливо пробежал глазами по строчкам, написанным знакомым почерком. Генерал писал, что под пыткой один слуга признался, что ему было видение красивой темноволосой женщины, которая попросила у него ключи от покоев короля. Он поначалу отказывался, но потом она словно заколдовала его, он сделал дубликат ключей и отдал ей. И больше эта женщина ему не снилась. Кузнец, у которого он заказывал ключи, подтвердил, что да, такой заказ был. Но он знать не знал, от чего они были. Впрочем, это оправдание ему не помогло, его арестовали. К письму прилагался рисунок – набросок портрета дамы, которая выпросила ключи. Ее лицо показалось Дору знакомым, но он не мог вспомнить, кого она ему напоминает. На мгновение промелькнула догадка, но он не успел за нее ухватиться.

Дор отписал генералу, что завтра хочет присутствовать на повторном допросе и чтобы слугу сильно не калечили. Он не любил пытки, жестокость вызывала в нем отвращение. И он стыдился этой слабости, которая делала его в глазах других мягким, а значит, ничтожным. А герцог де Брата, правая рука короля, не мог быть таким. И он придавал себе равнодушный вид, чтобы никто не догадался о том, что творится у него на душе. Дор запечатал письмо своим дыханием и отдал посланнику. Тот поклонился и вышел.

Дор устало опустился в кресло. Он думал о предстоящем торжестве, скоро День благодарности. В этот день в храмах совершались массовые песнопения, устраивались гулянья и ярмарки. Это один из главных религиозных праздников в Аталаксии, и присутствие на нем королевской персоны было обязательным. Король должен произнести речь в одном из храмов, поблагодарить Господа и своих подданных, принести символическую жертву с просьбой о хорошем урожае и отведать приготовленный для него обед. Интрига же была в том, что никто не знал, в какой храм пожалует его величество.

Потерев переносицу, Дор вздохнул. Справится ли Лейф с возложенной на него миссией или выкинет что-то, из-за чего вся задумка пойдет ко дну? У него возникла шальная мысль убить лжекороля посреди торжества и покончить с этим фарсом. Но что будет, если Дамьян найдется? Как тогда исправлять всю эту ложь? Ответа на этот вопрос по-прежнему не было.

В комнату заглянул Густав и доложил, что обед готов. Едва он ушел, как ворвался Штефан и потряс перед лицом Дора перебинтованной рукой.

– Можешь мне объяснить, что на тебя нашло?

– Ты набросился на беззащитную девушку и спрашиваешь, что на меня нашло? – удивился Дор.

– Дор, я знаю тебя много лет, – тяжело вздохнув, проговорил Штефан. – И то, что между нами встала девчонка, плохой знак. Ты мог убить меня.

– Ты не захотел услышать меня, – пожал плечами Дор. – Что мне еще оставалось делать?

– Я понимаю, ты хочешь использовать эту девицу, чтобы отомстить Оскару, но, Дор, месть никогда не приводила ни к чему хорошему! – горячо проговорил Штефан. – И этим утром ты доказал это. Ты потерял контроль над собой.

– После обеда мы выезжаем во дворец. Прикажи приготовить карету, – равнодушно проговорил Дор.

Штефан тяжело вздохнул. Обеспокоенно посмотрел на друга, но понял, что говорить с ним сейчас бесполезно, и вышел из комнаты.

За обедом Штефан жаловался, что ему придется есть левой рукой и что из-за этого он чувствует себя богохульником. Он так ныл, что Дору захотелось ему врезать. Грег, который обычно своими шутками всегда старался разрядить обстановку, молчал. Молодой доктор сидел за столом, уставившись на свои руки. Он был задумчив и даже печален. Когда в столовую вошла Кордия, он поднял голову и замер. Ведьма робко посмотрела на Дора, словно спрашивала разрешения присоединиться к обеду.

– Садись, – указывая на третье место от себя, приказал герцог.

Кордия неуверенно сделала шаг. Густав помог девушке сесть. Она поблагодарила его. Герцог усмехнулся, и она тут же смутилась, поняв свою оплошность.

– И каково это быть ведьмой? – чуть подаваясь вперед, спросил Грег.

– Похоже на то, как быть доктором, – ответила Кордия и искоса глянула на герцога. – Обучение, практика, ошибки.

– А разве ты не родилась со всеми этим знаниями? – искренне удивился Грег.

Штефан нервно засмеялся.

– Хочешь сказать, что ты пришел в этот мир со скальпелем в руке? – спокойно произнесла Кордия, раскладывая на коленях салфетку.

Герцог отметил про себя, что у девушки плавные, изящные движения. И то, как она держит спину, снова навело его на мысль, что она лишь прикидывается простолюдинкой.

– Нет, конечно, – смутился Грег. – Просто я думал, что такие знания передаются как-то иначе, через родовую память, например. Что магия – это в первую очередь другое восприятие реальности.

– Например, безумие! – фыркнул Штефан.

– Хорошо, что тебя сейчас не слышат придворные чародеи, – заметил герцог.

– Для здоровья мужчин магия не так опасна, как для женщин, – возразил Штефан.

Это было общепринятое мнение людей науки, именно поэтому настоящим чародеем мог считаться только мужчина. Потому что он сильнее, у него мощнее воля и он меньше подвержен искушениям, которые неизбежны у всех, кто занимается магией.

– И в этом ошибка. Потому что для женщины магия естественное состояние, а для мужчины – чужеродная энергия, – с уверенностью произнесла Кордия, и герцог впервые ощутил в ней силу. Он отвлекся от еды и посмотрел на нее. Она раскраснелась, ее глаза блестели. – Им нужно больше усилий, чтобы проникнуть в неведомое, сродниться с энергией.

– Подчинить ее себе, – добавил Грег.

– Магию не подчиняют, с ней договариваются, – покачала головой Кордия. Штефан усмехнулся и снисходительно посмотрел на девушку. – И женщина уже часть этого поля. Ей легче этой магией управлять.

– Конечно-конечно, – криво усмехнувшись, сказал Штефан. – Все остальные люди идиоты, и только ты знаешь истину.

– Я этого не говорила, – спокойно возразила Кордия, продолжая есть. – Лишь сказала, что естественней.

– Ну… Может, тогда исцелишь меня? – протягивая перебинтованную руку, предложил Штефан. – Раз уж ты круче, чем чародеи.

Дора охватило раздражение. Его друг совсем не хотел слышать, что ему говорит девушка. Кордия отложила ложку и внимательно посмотрела на Штефана.

– Я могу приготовить вам мазь, которая поможет быстрому заживлению тканей, – сказала она.

– Для этого лучше позвать Грету, – сказал Грег.

– Нет, я хочу, чтобы ты полностью излечила меня, – упрямо повторил Штефан. – Раз уж ты знаешь, как управлять магией.

– Штефан, оставь ее в покое, – сказал Дор, видя, как напряглась Кордия.

– Почему? Она же ведьма, это ее работа, – не унимался Штефан. Даже покраснел от негодования. – К тому же в том, что случилось, есть ее вина.

Он встал и, обойдя стол, подошел к Кордии. Она нервно облизала губы и сложила руки перед собой. Дор внимательно наблюдал за ними. Ему не хотелось, чтобы Штефан снова причинил ей боль.

– Вы же читали мое дело, – сказала Кордия, подняв на Штефана глаза. – Я ведьма второго уровня, готовлю отвары и мази.

– Да мы с тобой коллеги! – попытался пошутить Грег.

– Сомневаюсь, что ты делаешь привороты, как эта леди, – сурово сказал Штефан.

Он все еще стоял возле Кордии и ждал, когда она начнет исцелять его. Та же, в свою очередь, продолжала его игнорировать, считая, что сказанного ею достаточно, чтобы ее оставили в покое. Дору понравилось ее поведение, и он невольно ощутил прилив гордости, словно сам совершил что-то хорошее.

– А сколько уровней у ведьм? – смущенно спросил Грег. – Я никогда не интересовался этой темой.

Штефан пробормотал себе под нос проклятие и сел на свое место. Яростно громыхнул тарелкой и начал шумно есть.

– Пять, – спокойно ответила Кордия. – И если ведьма сможет освоить их все, то станет чародейкой. Но это случается не так часто, потому что чаще всего у каждой ведьмы есть свое направление, которое дается лучше всего, его и выбирают как главное.

– И какие же это уровни? – с любопытством спросил Грег.

Дору показалось, что он хочет произвести впечатление на девушку.

– Первый уровень бытовой, им владеют многие. Это умение собирать травы, варить отвары и делать мази, читать по звездам и луне, видеть вещие сны. Второй уровень включает в себя все из первого, но добавляется владение магией – привороты и отвороты, владение сексуальной энергией, гадание на картах, работа с шаром возможностей, управление растениями и скотом. Третий уровень – работа с проклятиями и порчей, умение снимать и наводить ее. Лечить самые сложные болезни, исцелять людей и животных, создавать существа, наводить морок. Четвертый уровень – дар прорицания, ясновидение и умение менять будущее и прошлое. Сотворение чего угодно, создание иллюзий, фантомов, стихийная магия, разрушение. Пятый, последний, принадлежит некромантии. Это работа с призраками, управление ими, а также поднятие мертвецов, создание зомби, подчинение и воскрешение.

– То есть ты можешь дорасти до пятого? – спросил Грег. Пока Кордия говорила, он не сводил с нее глаз.

– Да, если буду заниматься.

– А если нет?

– Излишек магии может доставлять мне неудобство и рано или поздно вынудит к этому. Или сломает, – задумчиво проговорила Кордия. – Магия часто ведет сама. Иногда через нее говорят предки, если она родовая, или наставники.