Текст книги "Игра проклятий. В поисках короля"

– Конечно, – рассеянно ответила та. Чем же еще заниматься вечерами, находясь в королевском дворце?

Дор слабо усмехнулся. Похоже, он сомневался, что их планам суждено сбыться. Грег поспешно покинул покои Кордии и тихо прикрыл за собой дверь.

– Я хочу поблагодарить… – начала Кордия и тут же осеклась. – Поблагодарить вас, ваша светлость, за то, что вы отправились спасать меня. Меня это очень тронуло, я никогда об этом не забуду.

– Жаль только, что мои усилия не оправдались, – произнес Дор, глядя ей в глаза. – Ты сама спасла себя. Ты храбрая, Кордия.

– У меня не было иного выбора, – ответила Кордия, вспомнив, как ей было страшно.

– Можешь называть меня по имени и обращаться на «ты», когда мы вдвоем, – неожиданно сказал герцог. Кордия удивленно посмотрела на него и кивнула. Он хочет сблизиться с ней? Но зачем? Или это тонкая манипуляция? – А теперь вставай, составишь мне компанию за завтраком. Потом я тебя кое с кем познакомлю. Мина сейчас придет и поможет тебе.

Герцог ушел, оставив за собой шлейф запаха грозы и ветра. Кордия вылезла из постели и бросилась выбирать платье. Она должна выглядеть достойно. И желательно неузнаваемо.

Глава 12

Мариан

Мариан сам не знал почему, но он то и дело думал о девушке из воспоминаний Лейфа. Она всплывала у него перед глазами в самые неподходящие моменты и отвлекала его от реальности. Что бы это значило? Чародей привык во всем искать знаки, веря, что все происходит не просто так. Так отчего же эта девушка не выходит у него из головы? Стылая тьма, почему все так сложно?

В королевский дворец они приехали утром. Мариану хотелось лечь в постель и провалиться в сон. Он мечтал об этом, когда поднимался по ступенькам в свои покои. Закрыть глаза и провалиться в пустоту, чтобы никаких ощущений, мыслей, идей… Ничего. Но он с тоской понимал, что ему это не светит. Скорпионы следовали за ним, шурша лапками. Мертвый ворон дремал на плече, готовый вот-вот свалиться вниз. Стянув с себя плащ, чародей на ходу расстегнул ворот рубашки. Ему было жарко. Горло все еще болело, наверняка на шее остались темные пятна от цепей. Он не позаботился о том, чтобы скрыть их или исцелить.

Войдя в покои, Мариан приказал слуге принести ему умыться. Хорошо бы еще и поесть, но на это нет времени. Нужно было плотно заниматься Лейфом. Он подобрал людей, которые будут окружать лжекороля. Каждый будет следить за ним, как хищник за жертвой. Ему не дадут совершить проступок, даже если он сильно захочет. А потом, когда они найдут Дамьяна, он лично отправит этого разбойника на тот свет.

Умывшись и переодевшись, Мариан взял карту, которую ворон вытащил с той стороны. На ней был изображен парень, протягивающей девушке розу, но в отражении воды роза превращалась в кинжал. Чародей усмехнулся актуальности предупреждения и снова вспомнил белокурую девушку. Эйфория окутала его с ног до головы. Кто она? Почему ему так тревожно и волнительно от воспоминаний о ней? И тут же разозлился на себя за то, что поддается эмоциям вместо того, чтобы работать.

Он взял лист бумаги и выписал все, что смог заметить и найти в связи с исчезновением короля. Это было стерильное состояние покоев, пророчество, которое сделали, когда Дамьян родился, и слова, похожие на слово зеркало. Проследив магический след, он понял, что король вышел через главный вход. И его никто не видел, что могло значить одно: тот, кто организовал похищение, был сильным чародеем. Заклинание невидимости было одним из самых сложных, и наложить его мог только тот, кто в совершенстве освоил пластику магии и пространства. Он знал только одного, кто подходил под это описание.

Сабола. Его личный враг и соперник. Тот, кого он победил и стал королевским чародеем. Тот, кто поклялся его убить и отнял у него самое дорогое. Тот, кем он восхищался и люто ненавидел. Он мог провернуть все это в два счета и замести следы так, что никто бы не догадался, кто это был. И этот запах магии, который ввел Мариана в ступор в спальне Дамьяна…Он мог создать его, чтобы ударить побольнее. Мол, смотри, что я творю у тебя под носом, а ты не можешь мне помешать! Чтобы напомнить о том, кого он потерял. Талику. Его Талику. Ту, что дала ему новую жизнь и помогла стать победителем. И с чьей смертью он до сих пор не может смириться.

Мариан закрыл глаза и вспомнил их первую встречу. Ему тогда было одиннадцать лет, и он помогал отцу разносить заказы клиентам. Каждое утро он брал большую корзину, куда мать заботливо складывала испеченный отцом хлеб, и отправлялся в путь. Запах свежей выпечки дурманил и заставлял желудок сжиматься. Их семья не была богатой, но они всегда были сыты. Его родители были работящими людьми, и ему с детства прививали трудолюбие. Мариан не был бездельником, не витал в облаках, но он с рождения знал, что в нем есть особенная сила, которой он не умеет управлять. Знал и то, что чародеем ему не стать: в нем не текла благородная кровь, а по закону только люди, имеющие статус, могли пройти обучение и научиться пользоваться своим даром. Простым людям это было запрещено, ведь они не были выбраны богиней удачи и родились в бедности, а значит, уже несли печать несчастья. Мариан хотел пойти учиться к местному колдуну, но тот посмотрел на мальчика и отказался брать его в ученики, сказав, что глупо использовать такую силу для скота и приворотов. Бытовая магия была не для него. Тогда он почувствовал себя отверженным. Его часто мучили судороги, соседи называли его припадочным и старались держаться подальше. Он кричал от боли – магия, проходя через него, ломала ему кости, а потом сама же их исцеляла. Иногда он ложился спать в кровать, а просыпался среди ночи в реке, бормоча что-то на незнакомом языке. Это пугало его, заставляло чувствовать ущербным. Отец старался помочь ему – занимался с ним спортом, давал много поручений, чтобы тело устало и сила ослабела. Но ничего не помогало. И тогда он принял решение.

Этой ночью у Мариана снова случился приступ. У него в ушах все еще стоял звук ломающихся костей. Его костей. И, несмотря на исцеление, руки все еще дрожали и он не смог без помощи отца надеть рюкзак. Мариан понуро брел по утренним улицам, когда к нему подошла девочка на пару лет старше его.

– Ты знаешь, что особенный? – подойдя к нему, прямо спросила она. Она пахла ветром и утренней листвой. Каштановые волосы доставали до колен. Золотистые глаза внимательно смотрели на него. Она была тоненькой, словно веточка, и высокой, на голову выше его.

– За это мне денег не платят, – огрызнулся Мариан, чувствуя, как его охватывает незнакомое доселе волнение. Сердце забилось так часто, что захотелось бежать без оглядки.

Девочка пропустила мимо ушей его грубость.

– Если придешь вечером к реке, я научу тебя многому, – сказала она. – Тебя будут слушать даже короли.

– С чего бы тебе так утруждаться? – окинув девочку взглядом, хмуро спросил Мариан.

– Потому что ты – особенный, – повторила девочка и коснулась пальцами его щеки. Мариану показалось, что его обожгло огнем. Он дернулся и потер рукой место, к которому она прикоснулась. – Буду ждать у реки в восемь.

Не дожидаясь его ответа, девочка развернулась и ушла – точнее сказать, исчезла. Она словно растворилась посреди улицы, не сомневаясь в том, что мальчишка вечером будет ждать ее в назначенном месте. Мариан мотнул головой, желая избавиться от наваждения. Он все еще чувствовал ее запах, а значит, она была реальна. Двинувшись дальше, он понял, что не сможет забыть об ее приглашении. Он пожалел, что не спросил, как зовут девчонку. А потом его осенило: она, скорее всего, подшутила над ним. Поиздевалась, как уличные мальчишки, которые частенько проделывали с ним такое. Он приходил домой грязный и в синяках, старался по-быстрому помыться и привести себя в порядок, чтобы не расстраивать родителей. Ему стало очень горько, что эта девочка захотела поступить с ним так же.

Вечером Мариан взялся помогать отцу чинить старые сапоги, чтобы не поддаться искушению бежать к реке.

На другой день он снова встретил девочку.

– Я ждала тебя, – сказала она и пошла с ним рядом.

Мариан даже не посмотрел на нее. Он знал, что сам придумал себе обиду на нее, но это было единственным, что удерживало его побежать за ней на край света.

– Я был занят, – зачем-то решил оправдаться Мариан.

Волнение, которое он испытывал вчера, вернулось, только стало еще сильнее. У него пылало лицо, а сердце билось так часто, что перед глазами все плыло. Он споткнулся и ощутил себя полным ничтожеством. Девочка заметила его промах, но ничего не сказала.

– Мы могли бы просто погулять и поговорить, – мягко сказала она и дотронулась до локтя Мариана. – Тебе ведь больно. Неужели ты хочешь, чтобы это продолжалось вечно?

– Почему тебя это так заботит? – остановившись, спросил Мариан и посмотрел на девочку.

– Потому что я знаю, как помочь тебе.

– Кто ты такая, чтобы я тебе верил? – спросил Мариан. Ему очень хотелось, чтобы она была честной с ним и действительно желала ему добра. Но страх шептал ему, что это не так.

– Чародейка, – улыбнулась девочка и озорно посмотрела Мариану в глаза.

– Даже дураку известно, что девушки не могут быть чародейками, – обиженно сказал Мариан. – Зачем ты врешь?

– Могут, – спокойно ответила девочка. – Я такой родилась. Кто мне запретит?

Мариан ничего не ответил и пошел вперед. Девочка двинулась за ним. Он чувствовал ее запах, тепло, исходящее от ее тела. И это дурманило его, погружало в негу. Неужели она использует магию, чтобы убедить его? Воля покидала его, делая слабым.

– Я буду ждать тебя, – упрямо сказала девочка. – Приходи.

Он не ответил ей. Мариан знал, что не придет. И когда она исчезла, снова разозлился на себя за то, что так и не спросил ее имени.

На следующей день Мариан не встретил девочку и решил, что она обиделась. Ему стало грустно, он хотел снова увидеть ее. Пожалуй, надо было рискнуть и сходить к реке. Ну что бы она с ним сделала? Он уже столько унижений пережил, что еще от одного бы не умер, посмейся она над ним. А теперь его снедало любопытство и – страшно сказать! – тоска, что он так и не узнает, что это за девочка и как она собиралась ему помочь. Родителям он ничего не рассказал об этой встрече, но вечером твердо решил, что сходит к реке. Вдруг она там каждый вечер гуляет? Если не захочет говорить, он хотя бы посмотрит на нее. От этого решения ему стало хорошо на душе и даже захотелось улыбаться. Весь день он провел в предвкушении, но встреча так и не состоялась.

Девочка к реке не пришла. Мариан ждал ее два часа, придумывая, что ей скажет. Гроза заставила его пойти домой. Он злился на себя за то, что из-за трусости мог упустить хорошую возможность. Теперь он никогда не увидит эту девочку. Он скрипнул зубами. Душевная боль тут же сменилась физической. Сила пронзила его тело тысячью ржавых гвоздей. Боль была повсюду. Его кости ломались, прорывали кожу, и кровь заливала пол. Он кричал, пока не сорвал голос. Испуганный отец кружил вокруг него, не зная, чем ему помочь. Мать, не в силах смотреть на мучения сына, и вовсе покинула дом.

Мариан не понимал, как смог выжить в ту ночь. Ни одно живое существо не осталось бы в живых после такого. Когда боль стала невыносимой, тьма поглотила его. Он с благодарностью принял этот покой, надеясь, что он навсегда. Но утром проснулся. А открыв глаза, увидел рядом с собой девочку. Она сидела на краю постели и держала его за руку. Их взгляды встретились, и Мариану показалось, что на него смотрит древняя старуха. Это ощущение длилось лишь миг, и позже он уже не мог вспомнить, что его на это натолкнуло.

– Ты пойдешь со мной, – твердо сказала она. – Твои родители согласны, я с ними поговорила.

– Зачем? – прошептал Мариан.

– Чтобы ты стал тем, кем должен, – вздернув подбородок, сказала девочка.

К ним подошли его родители. Мать плакала, отец выглядел больным.

– Мы хотим, чтобы у тебя было будущее, сынок, – всхлипывая, сказала мать. – Будет лучше, если ты пойдешь с ней.

Мариан тяжело сглотнул. Он понимал, что им невыносимо видеть его страдания. Они предавали его из лучших побуждений и собственной слабости.

– Ты всегда можешь вернуться домой, – торопливо сказал отец и потер и без того красные глаза.

– Я не похищаю тебя, – сказала девочка и убрала от его лица поседевшую прядь волос. А потом обернулась и посмотрела на его родителей. – Через три месяца вы узнаете, что у вас будет ребенок. Родится девочка. Когда ей исполнится пятнадцать, она встретит человека, который станет вам как сын.

Родители переглянулись, но ничего не сказали. Мариан во все глаза глядел на девочку, пытаясь понять, кто она такая, если смогла убедить взрослых людей.

– Мы тебя очень любим, поэтому отпускаем, – сказала мать.

Отец кивнул и взял ее за руку.

На следующее утро Мариан покинул родной дом с девочкой, которая стала его спасением, лучшим другом и единственной любовью, солгавшей его родителям об их будущем.

Мариан тряхнул головой, прогоняя воспоминания. Ему больше никогда не стать таким, каким был прежде. А врать себе, придумав иное прошлое, которого у него не было, он не хотел. Чародей собирался уходить, когда к нему в покои ворвалась взволнованная леди Мальвина.

– Я хочу посмотреть на него! – протараторила она. – Я видела в окно, как его выводили из кареты!

– Ты о чем? – непонимающе уставился на нее Мариан.

– Ты же чародей, неужели не можешь догадаться? – с издевкой произнесла Мальвина. У них были сложные отношения. Мариан считал ее выскочкой, а она его обманщиком. Можно сказать, у них была полная взаимность. – Я об исполнителе роли Дамьяна.

– Хочешь решить, сможешь ли спать с ним? – не удержался Мариан. – Достойная ли он копия?

– Ты умеешь быть мерзким!

– Ты сама выбираешь то, что хочешь видеть во мне.

– Я не понимаю, почему вместо того, чтобы бросить все силы на поиски Дамьяна, вы занимаетесь театральным представлением?

Мариан хмуро посмотрел на нее и откинул на спину косы. У него не было сил что-либо объяснять этой женщине.

– Без этого прикрытия наши поиски Дамьяна могут закончиться войной, – сказал Мариан.

– Получается, принцессе Дилене придется выйти замуж за подставное лицо? – прошептала Мальвина.

Мариан пожал плечами. Он вспомнил видение, посетившее его перед исчезновением короля. Вполне возможно, что так и случится.

– Будем надеяться, что нет, – ответил Мариан и двинулся к выходу.

– Перед исчезновением, – помолчав, сказала Мальвина, – Дамьян с кем-то говорил в саду. Это была девушка, но я не знаю, кто она. Никогда ее прежде не видела. Они обменялись парой фраз, но я не придала этому значения, а сегодня генерал Клавель сказал, что один из слуг сделал ключ для темноволосой женщины, я вспомнила об этом.

– Та девушка была брюнеткой?

Мальвина кивнула. Они вместе вышли из покоев и двинулись по коридору.

– Я могу посмотреть твои воспоминания? – спросил Мариан.

Мальвина вздрогнула и посмотрела на него.

– Нет. Я не готова настолько перед тобой обнажиться, – глухо сказала Мальвина и с недоверием посмотрела на чародея. – Даже ради Дамьяна. И не вздумай это сделать без моего согласия!

Мариан ничего не ответил. Пожал плечами и пошел быстрее.

Чародей сидел в кресле, держа в руках бокал красного вина. Он лениво перебирал в памяти события прожитого дня. Тихо потрескивал огонь свечей, отбрасывая на стены тревожные тени. За окном была ночь, но Мариан не спешил ложиться спать, хотя очень устал. Его тревожил рассказ Мальвины о темноволосой девушке, с которой говорил Дамьян. Кто она такая? И как смогла незаметно пробраться мимо охраны? Или у нее был сообщник, который помог ей? Он попросил Мальвину показать место, где она их видела, но из-за того, что с того момента прошло много времени, слепок пространства сделать не удалось. Впрочем, а не гоняется ли он за призраком? Что, если это всего лишь отвлекающий маневр?

Мариан подумал, что хорошо бы отключиться от реальности и посмотреть на все с другой стороны. Он пожалел, что отпустил слугу – ему было лень стелить самому постель. Допив вино, он посмотрел, как шипя догорает свеча и тонкая струйка дыма дрожа рвется вверх и растворяется в темноте.

Пслышался короткий стук в дверь, и Мариан лениво ответил «войдите». Он уже ненавидел человека, который сейчас пожаловал к нему. Дор, тяжело шаркая, прошелся по комнате и сел в кресло напротив.

– Если хочешь вина, налей себе сам, – сказал Мариан.

– Ты очень гостеприимен, – ответил Дор, беря бутылку. Выдернул пробку и сделал несколько глотков из горлышка.

Мариан поморщился: такое поведение было ему не по душе. В бытовых вещах он оставался педантом. Он снова посмотрел на Дора. Когда они познакомились, герцог был еще мальчишкой. Тогда он еще не носил маску и был полон амбиций и желания сделать мир лучше. Его отец был для него идолом, образцом того, каким должен быть мужчина, и он изо всех сил старался быть похожим на него, даже если их взгляды не совпадали, и такое подражание причиняло ему боль. После его смерти Дор был сломлен. Он словно перестал понимать, по какому пути ему следовать. Мариан старался его поддержать, но в друзья не набивался. Разница в десять лет тогда казалась существенной, да и социальное положение давало о себе знать. Чародей, даже королевский, всегда считался чем-то вроде обслуги.

– От тебя пахнет кровью, – сказал Мариан. – Поездка выдалась веселой?

– Да не то слово! – устало ответил Дор и сдвинул шляпу на затылок. – Скажи, Оскар сейчас при дворе?

– Видел его, когда приехал, – ответил Мариан. – Но вроде бы он собирался в поездку.

– В Кассию?

– Понятия не имею, не спрашивал, – пожал плечами Мариан. – Зачем он тебе?

– Подозреваю его кое в чем, – вздохнул Дор. – Похоже, он хотел похитить ведьму, которую я купил.

– Ты купил ведьму? – удивился Мариан. Дор кивнул. – И привез ее сюда?

– Да, и хочу, чтобы ты с ней познакомился. А еще… – Дор снова глотнул из бутылки. – Еще хочу, чтобы ты посмотрел ее воспоминания. Девочка появилась словно из ниоткуда, у нее нет прошлого, а то, что известно о паре лет ее жизни в Карлии, вопросов не вызывает, но я не сомневаюсь, она не так проста, какой хочет казаться. Иначе зачем она Оскару? Думаю, она была связана с ним до своего появления в городе. По пути сюда ее похитили, представляешь?

– Какая интересная девушка! – улыбнулся Мариан. – Я уже заинтригован. Но это ведь не все, да?

Дор шумно вздохнул и осушил бутылку. Вытер губы тыльной стороной кисти и подался вперед.

– Я должен был встретиться с лазутчиком, – понизив голос, сказал Дор. – Его легенда была безупречна, и сам человек мудрый, осторожный был… Я отправил его к мятежникам, и ему уже начали доверять, но что-то случилось. Кто-то узнал о том, кто он. И этот кто-то знал о нашей встрече. Его убили, и обезглавленное тело лошадь принесла в таверну, где я его ждал. Они знают о Дамьяне, Мариан.

– Голову нашли?

– Нет. Но это знак, я уверен, – сказал Дор, и в его глазах отразилась тревога.

– Если бы была голова, я мог бы попробовать узнать убийцу, – задумчиво проговорил Мариан. – Возможно, тот, кто его убил, не посылал тебе знак, он просто не хотел, чтобы я узнал его имя.

– А это может значить…

– Что мы хорошо знаем этого человека, – закончил за герцога Мариан и зевнул. – А теперь оставь меня одного.

Дор понимающе кивнул и поднялся. Мариан проводил его взглядом и закрыл глаза. Сон настиг его до того, как он решил отправиться в постель.

Мариан спустился по лестнице и, миновав коридор, вошел в просторный зал, который назывался Яблочным – из-за большого изображения райского сада на одной стене. Здесь приближенные короля собирались завтракать, обедать и ужинать. Его величество обычно принимал пищу в Золотом зале в одиночестве. Он не любил есть в присутствии других людей. Единственным, кто допускался к этому священному действию, был его слуга, который прислуживал ему с младенчества.

В зале уже собрались леди Мальвина, генерал Клавель и барон Траффорд. Они над чем-то смеялись, но, когда Мариан вошел, смех тут же оборвался.

– Обсуждать кого-то в его присутствии интереснее же, ну! – сказал Мариан с легкой улыбкой. – Вдруг он что-то ответит?

– Чародею, с его мудростью, не к лицу обижаться на людские слабости, – проговорил барон. В его голосе прозвучали нотки смущения.

Мариан знал, что он побаивается его.

– Слабость можно контролировать, с глупостью сложнее, она прикидывается индивидуальностью, – сказал Мариан.

Леди Мальвина засмеялась.

Послышались шаги, и чародей обернулся. В зал в сопровождении девушки вошел Дор. Он бросил взгляд на чародея и кивнул в сторону спутницы. Чародей посмотрел на ведьму, и его сердце бешено забилось. Он узнал ее. Та самая девчонка из воспоминаний Лейфа, образ которой преследовал его последнее время. В нос ударил знакомый запах магии, и мир, казалось, перевернулся. Светловолосая, сероглазая, с бледной тонкой кожей, одетая в темно-зеленое платье из бархата, она держалась высокомерно и немного отстраненно. Увидев его, испугалась и отступила на полшага. А потом их взгляды встретились, и Мариану показалось, что его уносит водоворот из обрывков чужих воспоминаний. Ошеломленный, он ухватился за спинку стула, боясь, что этот поток выбросит его из реальности. Картинки мелькали так быстро, что он не мог выхватить суть, но и остановить это бессмысленное мельтешение не получалось.

– Это Кордия Роса, – донесся до него голос Дора. – Она ведьма и моя ассистентка на ближайшее время. Вы будете часто ее видеть, так что запомните это имя, господа.

Кордия сделала реверанс и окинула взглядом присутствующих. Не особо вежливо с ее стороны, но даже в этом чувствовалось королевское достоинство. Леди Мальвина с интересом посмотрела на Кордию, и ее губы тронула удивленная улыбка. Тонкая темная бровь изогнулась. У Мариана создалось впечатление, что они знакомы. И что леди не ожидала встретить девушку здесь. Барон Траффорд скептически посмотрел на ведьму и отвернулся. Генерал Клавель подошел к подопечной Дора и поцеловал ей руку.

– Очень приятно, леди, – пробасил он.

Герцог усмехнулся, не ожидая от генерала такой учтивости.

Мариану хотелось, чтобы все они разом исчезли и они остались с Кордией наедине. И тогда бы он задал ей все вопросы, которые комом стояли у него в горле, мешая дышать. Ему нужно было немедленно знать, кто она такая и почему ее магия пахнет так, как у его наставницы – ведь этот запах индивидуален. Знала ли она ту, которая стала смыслом его жизни? И отчего ему так плохо, когда он смотрит на нее, словно душа расстается с телом? Мариан сжал кулаки, чтобы не показать своего смятения и не сорваться. Шумно сглотнув, подозвал Дора к себе.

– Твою ведьму и Лейфа нужно познакомить, – тихо сказал Мариан.

– Зачем?

– Познакомь их и понаблюдай, что будет, – ответил Мариан. Дор непонимающе посмотрел на него. – Больше я тебе ничего не скажу, чтобы не испортить впечатления.