Текст книги "Повторный брак"

Андриена Бэссо
Повторный брак

Посвящается Руди, вдохновившей, поддержавшей и всегда верившей в меня.

С безграничной любовью и благодарностью.

Глава 1

Лондон, Англия. 1818 год.

Монотонные и ритмичные удары капель дождя по крыше наемного экипажа убаюкали пассажирку, дав ей ложное ощущение уверенности и безопасности. Диана чувствовала, как тяжелеют веки и закрываются глаза. Продолжительная усталость, с которой она боролась на протяжении всего пути, окончательно сломила ее. Диана ощущала изнеможение в каждой клеточке тела от бесконечной тряски в дешевых экипажах и от недостатка сна в течение последних двух недель. Она дремала в полузабытьи, когда резкий толчок неожиданно разбудил ее. Диана инстинктивно протянула вперед руки, чтобы, в случае падения, смягчить удар.

– Прибыли, мисси, – прокричал сверху возничий, обращаясь к ней.

Окончательно стряхнув с себя сон, она устало приподнялась и посмотрела в мутное окошко, забрызганное грязью и залитое дождем. Сквозь него очертания дома, напротив которого они остановились, казались расплывчатыми и неопределенными. Устало, вздохнув, Диана взяла свой видавший виды саквояж и черный ридикюль и спустилась с подножки на землю. Кучер, сгорбившись, сидел на козлах и молча смотрел на свою пассажирку. Вода ручьями стекала с его широкополой шляпы. Он назвал цену, и Диана, хоть и не искушенная в городской жизни, поняла, что она была слишком высокой, но с кучером препираться не стала. Довольная тем, что в кошельке еще оставались монеты, она заплатила, и экипаж быстро скрылся в пелене дождя.

Какое-то время Диана стояла под потоками дождя, вглядываясь в каждую деталь внушительного городского здания – от фронтона, отделанного резным камнем, до элегантно изогнутых выступов окон, балконов и решетчатых конструкций. Пораженная великолепием, Диана на мгновение испугалась, предположив, что ее не туда привезли, но тут же отбросила в сторону все сомнения – слишком долгим и трудным был путь, чтобы нагонять на себя ненужные страхи. Она уверенно поднялась по широкой каменной лестнице и остановилась перед парадным входом в форме арки. Диана протянула руку к блестящему массивному кольцу, чтобы постучать в дверь, и увидела фамильный герб, выгравированный на латунной пластине. Она облегченно вздохнула – герб принадлежал графу Харроуби.

«Я у цели, – подумала Диана. – Наконец-то, я у цели».

Она взялась за кольцо и громко постучала в дверь. Долго ждать не пришлось. Дверь тут же открылась, и она увидела лакея, облаченного в ливрею серебристо-голубого цвета. Диана заговорила, но внезапный порыв ветра отнес ее слова в сторону. Чувствуя себя донельзя оскорбленной оттого, что ей приходится стоять под дождем и кричать, она без приглашения вошла в дом. Молодой лакей опешил от поступка незнакомки и позвал некоего Добса, который тут же появился. Диана предположила, что так звали дворецкого.

– Вход для слуг с другой стороны, мисс, – глядя поверх Дианы, презрительным тоном произнес дворецкий. – Соблаговолите немедленно выйти.

Диана подавила в себе желание сказать что-нибудь оскорбительное, готовое сорваться с языка, и нарочито бросила на пол, насквозь промокший саквояж. Она поправила испачканный в дороге плащ, как если бы это была царская мантия, и смело посмотрела дворецкому в глаза. Диана была твердо убеждена, что слуги английских аристократов в большинстве своем снобы, и не позволила человеку, стоящему перед ней, смутить ее великосветскими манерами. Она осознала, что вид у нее самый жалкий, но в этом не было ее вины. В том, что она насквозь промокла и капли с одежды стекали на безупречно чистый мраморный пол, был виноват противный дождь. Диана высокомерно вскинула голову и с достоинством произнесла.

– Я вдовствующая графиня Харроуби. Доложите графу, что я желаю поговорить с ним сию же минуту.

Эти слова произвели ошеломляющий эффект. Дворецкий беззвучно открывал и закрывал рот, пытаясь что-то сказать, как будто в одночасье потерял дар речи. Лакей уставился на незнакомку как на сумасшедшую. Ее стало раздражать это затянувшееся молчание, когда дворецкий, наконец, придя в себя, с неодобрительной ухмылкой сказал:

– Сейчас доложу, миледи.

Лакей помог Диане снять плащ, сохраняя при этом холодное молчание. На его лице все еще сохранялось недоуменное выражение, когда он смотрел, как незнакомка расправляла складки траурного платья из крепа. Она заставила себя не заметить непочтительного взгляда, которым посмотрел на нее слуга, отставляя вещи подальше от глаз в укромный уголок просторного вестибюля. Нервно покусывая губы, Диана ждала возвращения недружелюбного дворецкого.

– Предлагаю тост за твое здоровье, милорд, – наигранно выкрикнул лорд Тристан Эштон, высоко поднимая фужер французского бренди.

– Прекрати, Тристан, – укорил его товарищ – Клянусь, если кто-нибудь еще хоть раз упомянет этот проклятый титул, я откажусь от него.

Тристан расхохотался, видя, как смущается его друг.

– Молодые люди все еще причиняют тебе неприятности, Дерек?

Дерек лишь сердито фыркнул в ответ, взял со стола графин и разлил бренди по фужерам. Закончив это занятие, он ответил.

– Странно, что ты еще не знаешь. Вчера вечером у Уайтов Пьерпойнт, Ковентри и Грантхэм угодничали и заискивали друг перед другом. Это надо было видеть.

Тристан невольно улыбнулся.

– Они всего лишь дурачились, Дерек. Мне кажется, они завидуют. Грантхэм еще не скоро получит свой титул. В конце концов, не каждый день такие негодяи, как ты, удостаиваются такой чести.

– Я все еще с трудом верю в это, хотя уже прошло три месяца, Трис, – задумчиво сказал Дерек. – Ни для кого не секрет, что я недолюбливал своего кузена, но все же мне никогда и в голову не приходило унаследовать этот титул. Джайлз был слишком безрассуден, но я никогда не думал, что он так трагически закончит свою жизнь. Умереть на лондонской улочке с перерезанным горлом – такого никому не пожелаешь.

– Радуйся еще, что тебе удалось не допустить публикации мелких подробностей в газетах. – Тристан сделал презрительную гримасу. Он был невысокого мнения о графе, но его неожиданная кончина глубоко потрясла Тристана. – С того времени, как обнаружили его тело, прошло несколько месяцев. Есть новые подробности?

– Только не от официальных властей, – раздраженно ответил Дерек. – Впрочем, я удивляюсь их некомпетентности. Я нанял одного полицейского, который будет проводить расследование.

Тристан в знак одобрения кивнул головой.

– Ему должно больше повезти.

Некоторое время мужчины сидели молча, погруженные в свои раздумья. Резкий стук в дверь гостиной вывел их из задумчивого состояния.

– Войдите! – грубо выкрикнул Дерек. В комнату вошел Добс.

– К вам посетитель, ваше сиятельство, – сказал он, поникнув от холодного и жесткого взгляда Дерека. – Прикажете впустить леди?

– Леди? – удивился Дерек. – Сегодня я не ожидал гостей.

– Если прикажете, то я ее не пущу, – вкрадчиво ответил дворецкий, быстро обводя глазами комнату. – Думаю, что вдовствующая графиня сможет встретиться с вами в более подходящее время.

При упоминании о графине на лице Дерека появилось отчаяние.

– Генриетта, – тяжело вздохнул он. – Она должна была прибыть только вечером. Немедленно впусти ее, Добс. – Небрежно махнув рукой, он подал слуге знак удалиться.

– Генриетта уже здесь? – удивленно спросил Тристан, вставая на ноги. – Видимо, мне лучше удалиться.

– Даже не думай, Тристан, – угрожающе сказал Дерек, поворачиваясь к нему. – Хватит с меня того, что Генриетта проведет в моем доме несколько дней, и я не хотел бы лицезреть убитую горем вдову без твоей поддержки.

– Тебе страшно повезло, что есть такой хороший друг, как я, – проворчал Тристан, садясь на свое место. – Немногие согласились бы остаться с тобой в такие сокрушительные моменты жизни, как этот.

Саркастическое замечание Тристана помогло разрядить обстановку в комнате. Хоть это и было сказано в шутку, тем не менее, он был недалек от истины. Друзья с трудом переносили присутствие вдовы Джайлза, отличавшейся властным характером и театральными манерами.

Добс распахнул двери и произнес с деланной торжественностью:

– Вдовствующая графиня Харроуби.

Войдя в комнату, Диана услышала вздох изумления. Она нерешительно топталась в дверях, нервно поглядывая то на одного, то на другого мужчину. Диана не предполагала, что граф будет не один, и присутствие второго человека сбило ее с толку. Она очень смутилась оттого, что мужчины продолжали недоброжелательно смотреть на нее. Не зная, кто из двух джентльменов граф, гостья чувствовала, что находится в исключительно невыгодном положении. Сама того не замечая, Диана сжала руками оборки платья. Наконец, один из мужчин заговорил с ней.

– Прошу прощения, я не расслышал, как вас зовут, – сказал он мягким голосом.

– Диана, сэр. Диана Рутледж, вдовствующая графиня Харроуби, – отчетливо произнесла она, довольная тем, что голос ее прозвучал уверенно. Графиня выжидающе протянула руку джентльмену, обратившемуся к ней. Он быстрыми шагами подошел и пожал руку, приветствуя даму.

– Чрезвычайно рад знакомству с вами, мадам. Позвольте представиться – Тристан Эштон, а это Дерек Рутледж, здравствующий граф Харроуби, но вам это, разумеется, должно быть известно.

– Не скрою, мне это было неизвестно. С нынешним графом я не знакома. – Диана смущенно посмотрела на Тристана, улыбающегося ей, и на графа, который сидел, нахмурившись. – Польщена возможностью познакомиться с вами, милорд, – Диана сделала реверанс в сторону молчаливого мужчины.

Граф обратил на нее холодный взгляд. Его красивое и благородное лицо напряглось. Он посмотрел на своего товарища, скривив губы в подобие улыбки.

– Это что, розыгрыш, Трис? – сухо спросил Дерек.

– Если это и так, то я в нем не участвовал, – решительно заявил Тристан.

Граф направился к Диане, которая стояла молча, затаив дыхание. Он медленно прошелся вокруг нее, тщательно осматривая каждую деталь промокшей и испачканной во время путешествия одежды. Лишь усилием воли Диана подавила паническую дрожь в своем теле, встретив глазами проницательный и испытывающий взгляд голубых глаз графа.

– Не будете ли так любезны, мадам, – прервав молчание, сказал он, не в силах скрыть гнев в голосе, – объясниться, каким образом вам достался титул вдовствующей графини Харроуби?

Смутившись, Диана нахмурила брови. Она совсем не думала о том, как ее примет новый граф, сосредоточив все свои усилия для того, чтобы благополучно добраться до Лондона. Открытое проявление враждебности со стороны графа показалось Диане необоснованным и непонятным.

– Я была женой графа Джайлза Рутледжа, – ответила ему Диана.

От ее заявления граф еще больше нахмурился, а Тристан разразился оглушительным смехом. Дерек повернулся и медленно пошел к камину. Не понимая, почему граф так неприязненно отнесся к ней, Диана, тем не менее, отметила грубоватые, но привлекательные черты его лица, стройное телосложение, которое подчеркивал безупречно сшитый костюм.

– Пьерпойнт, – официальным тоном произнес Тристан, – а может, Ковентри. Я бы все-таки поставил на Пьерпойнта.

– Очередная проказа? – спросил с раздражением Дерек. Он взял фужер и сделал большой глоток.

– Не иначе, – пожав плечами, промолвил друг графа. – Думаю, мы можем с этим разобраться. Присядьте у камина, мадам. Вы, должно быть, продрогли, и, будьте любезны, расскажите нам свою историю.

– Ради всего святого, Трис, не потворствуй ей, – раздраженно заметил Дерек.

Не обращая внимания на Дерека, Тристан проводил Диану к креслу рядом с камином и, достав из буфета фужер, наполнил его вином и предложил Диане. Продолжая внимательно рассматривать ее, он заметил, как та сделала маленький глоток. Она подняла глаза и стала внимательно изучать молодых людей, которые стояли и смотрели, как она пьет вино. Оба были высокого роста, пропорционально сложены и физически развиты. Тристан был немного выше Дерека, но последний казался шире в плечах. Цвет их волос практически не отличался – у обоих, они были темно-каштановыми, но коротко подстриженные локоны графа имели вкрапления светлых прядей и казались непричесанными от пышных и крутых завитков. Оба были голубоглазыми, но глаза Тристана излучали тепло сапфира, Дерека – холодно блестели. Несмотря на прохладную апрельскую погоду, мужчины были покрыты золотистым загаром, так как значительную часть времени они проводили на свежем воздухе.

Тристан улыбался по-мальчишески простодушно, и в этом было своеобразное очарование. Относительно улыбки Дерека Диана не могла сказать ничего определенного – он все еще хмурился. Она продолжала незаметно изучать мужчин, которые, в свою очередь, открыто разглядывали гостью – начиная от промокших дорожных ботинок до волос, перевязанных вельветовой ленточкой и спадавших на плечи.

– Вы, кажется, собирались рассказать о себе, – наконец, произнес Тристан, считая, что у гостьи хватило времени, чтобы прийти в себя.

– Я не совсем понимаю, о чем должна рассказывать, – с долей сомнения в голосе ответила Диана, нервно играя фужером. Она, тем не менее, отметила, что на руке у Тристана было обручальное кольцо, чего не было у графа.

– Разумеется, вам следует быть более красноречивой, чем вы были до этого, – съязвил Дерек, глядя на Диану сверху вниз холодным, сверлящим взглядом. – Надеюсь, вы получили достаточно хорошее воспитание.

Диана часто заморгала глазами, обескураженная его двусмысленным замечанием. Чувствуя недружелюбное к себе отношение графа и видя его надменный взгляд, она приняла гордую осанку. Ей было трудно понять, почему мужчины так странно с ней обращались, но решила, что наступил момент заявить о своих правах.

– Мне пришлось преодолеть значительное расстояние, сэр, чтобы уладить дела покойного мужа, – сказала она твердым голосом.

Мужчины обменялись взглядами. Лицо Тристана выражало изумление, граф был невероятно раздражен.

– Вашего супруга не стало три месяца назад, – решительно сказал Дерек. – Не кажется ли вам, что вы немного задержались?

Диана посмотрела в холодные глаза графа и сказала:

– Известие о кончине Джайлза лишь недавно дошло до меня, и мне понадобились две недели, чтобы доехать сюда.

– И откуда же вы так долго добирались, мадам? – с издевкой спросил Дерек.

– Из Корнуолла, – спокойно ответила Диана, твердо решив не выходить из себя, как бы грубо ее ни провоцировали.

– Корнуолл? Тот, что рядом с Труро? – спросил Тристан.

– Нет, – Диана переключила внимание на него. – Это западнее Труро, ближе к Сент Ивз. Ближайшая деревня от моего дома называется Зеннор.

– Ну, это уж слишком, Тристан, – раздраженно вмешался Дерек. – Я не собираюсь здесь выслушивать лекцию по географии. – Он беспокойно покачивался из стороны в сторону. – Довольно с меня. Думаю, пора позвать Добса и проводить ее сиятельство до дверей сию же минуту.

Диана почувствовала прилив негодования от оскорбительных слов графа. Зря она вообще сюда приезжала, и ей следовало бы знать, что родственники Джайлза будут так постыдно с ней обращаться. Она быстро встала и, сохраняя спокойствие, с достоинством сказала:

– Вам не придется вызывать слугу, милорд. Я с радостью уйду отсюда сама. Уверяю вас, – я достаточно терпела вашу грубость и вызывающее поведение. – Диана порылась в ридикюле и достала несколько смятых листов бумаги. – Здесь перечень собственности, которой распоряжался Джайлз, и, как явствует из брачного контракта, их владелицей теперь являюсь я. Пусть ваш поверенный оформит права на собственность и незамедлительно отправит документы по адресу, указанному в копии к брачному контракту.

Дерек нехотя принял бумаги из ее рук.

– Браво, мадам, – ухмыльнулся он. – Похоже, что вы воспряли духом и призвали на помощь воображение, – Повернувшись к Тристану, Дерек продолжил. – Не кажется ли тебе, что она входит в роль?

Тристан серьезно посмотрел на него.

– Кажется, мы немного поторопились, Дерек. Давай выслушаем ее до конца.

Граф сделал удивленное лицо.

– У тебя тоже есть роль, Тристан? – подозрительно спросил он, – Только не говори, что не причастен к этому смехотворному фарсу.

Пока мужчины спорили, Диана решила незаметно ускользнуть. Она быстро пробежала мимо них в решимости покинуть комнату как можно скорее. Теперь, когда она осознала свою ошибку, решив приехать сюда, ей хотелось уйти и забыть оскорбительный для нее прием. Диана не желала больше терпеть грубое и враждебное отношение. Сейчас ее не волновал вопрос, куда пойти, хотя она никого не знала в Лондоне. Все ее мысли были заняты тем, как поскорее забыть графов Харроуби – покойного и здравствующего. Диана уже было подошла к двери гостиной, когда Тристан остановил ее властным голосом. Ей не оставалось ничего другого, как повиноваться. И хорошо, что она это сделала, так как через мгновение двери широко распахнулись и едва не ударили ее по голове. В гостиную королевской походкой вошла невысокая стройная персона, с ног до головы одетая в траурные одежды.

– Дерек, – гортанным голосом обратились к графу женщина, – я только что приехала и настояла, что мне нужно с тобой увидеться. Поездка из Дарфорда была слишком утомительной, и все же я решила поприветствовать тебя, прежде чем пойти в свои комнаты. Добс пытался отговорить меня это сделать и затем стал настаивать, что графу следует доложить о моем прибытии. Ты только представь себе – доложить о том, что я прибыла в свой собственный дом?! Как тебе это нравится? Разумеется, я ответила, что этого не потерплю.

Женщина произнесла все это скороговоркой, и, когда она остановилась, чтобы перевести дыхание, граф решил вставить слово.

– Генриетта, – начал он, но женщина не дала ему закончить.

– Тристан, – воскликнула Генриетта, и поток слов обрушился с новой силой. – Как я рада видеть тебя! – Она наигранно протянула ему руку для поцелуя. Тристан нехотя поцеловал ее. – А как зовут эту женщину? – Генриетта наклонила голову в сторону Дианы. Тристан промолчал. Не дожидаясь ответа, она засеменила к Диане и представилась. – Генриетта Рутледж. Графиня Харроуби.

На какое-то мгновение Диана прониклась чувством жалости к графу. Ей трудно было представить, как он выносит такую властную жену – неудивительно, что он все время выглядел угрюмо. Генриетта вновь завладела вниманием Дианы, без умолку рассказывая о поездке в город. Та про себя отметила, что Генриетта красива: у нее малахитовые глаза и черные как смоль волосы, и им обеим по двадцать два года. И все же эта женщина напоминала ей сороку, трещавшую без умолку. Ее тонкая фигура была облачена в длинную черную ротонду из шелка с широкими буфами на рукавах. На голове у нее была круглая шапочка с пером.

Наконец, Генриетта закончила тираду и выжидающе посмотрела на Диану, погруженную в свои мысли. Диане не оставалось ничего другого, как ответить женщине улыбкой. Генриетта перевела дух и уже приготовилась прочесть еще один монолог, но Диана взяла инициативу в свои руки.

– Я пыталась объяснить вашему мужу… – только и успела она сказать.

Генриетта помешала ей продолжить.

– Моему мужу? – произнесла она сорвавшимся от удивления голосом. – Вы ведь не имеете в виду Дерека?

– Генриетта, разве не вы представились графиней Харроуби? – испытующе спросил Тристан.

Генриетта бросила на Тристана холодный взгляд.

– Да, это неудивительно. Ведь со дня смерти моего дорогого Джайлза прошло всего несколько месяцев.

– Ваш дорогой Джайлз? – воскликнула Диана, чуть не поперхнувшись словами, и изумленно посмотрела на женщину.

– Да, – она явно наслаждалась моментом, так как все присутствующие смотрели только на нее. – Тристан все же прав. Я допустила небольшую ошибку. Хоть я слишком молода для этого титула, но именно я – вдовствующая графиня Харроуби. Вдова Джайлза.

Глава 2

Диане показалось, что сейчас она упадет в обморок. Комната поплыла у нее перед глазами. Неожиданно она почувствовала, как Тристан крепко ухватил ее за талию.

– Держитесь, моя дорогая, – прошептал он ей на ухо. Обняв Диану за талию, Тристан повел ее к канапе на противоположной стороне гостиной. От нежного прикосновения Диана сразу же почувствовала успокоение. Она непроизвольно прижалась к сильному телу Тристана в поисках поддержки и, дойдя до обитого вельветом канапе, мягко упала на него. Она смотрела перед собой невидящим взором. Где-то вдалеке стрекотала Генриетта, но ее голос заглушал стук молоточков в ушах.

Кто-то сильно хлопнул дверью, и этот звук вывел Диану из оцепенения. Быстро оглядевшись, она заметила, что женщины в комнате уже не было.

– Уверяю, вас, милорд, – прошептала Диана, обращаясь к графу, – я не нахожу смешной вашу шутку.

– Как и я вашу, – спокойно парировал замечание Дианы Дерек.

– Кто эта женщина? – Диана указала пальцем на дверь, все еще не веря своим ушам.

– Она об этом ясно сказала. Вдова Джайлза, вдовствующая графиня Харроуби.

– Но ведь это невозможно! – воскликнула Диана с растущей тревогой в голосе. – Я вдова Джайлза.

– В самом деле? – издевательски ухмыльнулся граф. – Могу ли я осмелиться спросить вас, мадам, как долго вы были замужем за моим кузеном?

– Более трех лет.

– О, дьявол! – чертыхнулся Тристан.

Он пересек гостиную, чтобы взять графин и налить себе бренди. Дерек расстроено потирал подбородок.

– Должен заявить, мадам, что вся эта шарада начинает меня беспокоить. Я требую, чтобы вы немедленно сказали нам всю правду. Кто послал вас сюда разыграть с нами эту злосчастную шутку?

– Меня никто не посылал! – отчаянно выкрикнула Диана и прикусила губу, боясь сорваться. Наконец, она произнесла холодным тоном. – Отец всегда говорил мне, что благородные джентльмены – страшные люди. Если это не детские выходки, то мне остается предположить, что против меня плетутся какие-то хитроумные интриги с целью лишить состояния, принадлежащего мне. Уверяю, сэр, у вас ничего не выйдет.

Бравада, с которой Диана сделала это заявление, ни в коей мере не умалила тот факт, что вся ситуация глубоко потрясла ее, но она изо всех сил старалась скрыть ту боль, которую испытывала. С самого начала Дерек обращался с ней холодно, надменно и оскорбительно, и все ее существо противилось этому.

– Боюсь, Диана, что это не шалости и не попытка обмануть вас, – мягко сказал Тристан. – Прежде чем что-то прояснится, расскажите, пожалуйста, вашу историю с самого начала.

Диана нерешительно смотрела то на одного, то на другого мужчин, которые теперь рассматривали ее с еще большим вниманием. Ей не хотелось откровенничать с этими людьми и, прежде всего, с графом, но рассудила, что единственный путь к выяснению истины – рассказать все, как есть.

– В детстве мне пришлось жить в разных местах Англии, – начала Диана мягким и чистым голосом. – Матушка моя умерла, когда мне от роду было шесть лет. Отец, сколько я себя помню, постоянно бросался в рискованные предприятия и не желал быть привязанным к одному месту проживания, поэтому мы часто переезжали. До того, как мне исполнилось пятнадцать лет, у меня сменилось много нянь и гувернанток, а потом батюшка отправил меня в заведение для благородных девиц к миссис Элестон, что в Суссексе. Там я и завершила свое образование, а когда мне исполнилось восемнадцать, то мы переехали в новый дом, отстроенный отцом недалеко от города Бат.

В то лето, когда я закончила школу, отец представил меня графу. Как выяснилось, они были партнерами в одном деле, в суть которого я никогда не вникала. Граф наведывался в наш дом отобедать, и я, как хозяйка, провела с ним несколько вечеров.

Как раз в то время Джайлз получил по наследству титул графа. Мой отец очень хотел иметь делового партнера в лице Джайлза. Полагаю, что все купеческое сословие преклоняется перед аристократами, и мой отец, несмотря на свое богатство, переживал, что никогда не будет относиться к этому сословию. Он не получил возможность войти в светское общество из-за отсутствия нужных связей, и этим объяснялся его возросший интерес к Джайлзу.

В конце лета отец сообщил мне, что имел с Джайлзом разговор о его вступлении со мной в брак. Мне эта мысль показалась привлекательной, ибо я вела одинокий и затворнический образ жизни. За то время, которое я проводила в его обществе, граф показался мне очаровательным и остроумным, и, должна признаться, я им увлеклась. Я спросила отца, дал ли граф свое согласие, но он признался, что Джайлз неохотно обсуждал этот вопрос по причине моего социального происхождения. Тем не менее, отец не сомневался, что граф даст свое согласие на брак. Батюшка умел добиваться своего, и ничто не могло его сдержать и заставить остановиться, даже упрямство Джайлза. Только потом я узнала, что граф в большой мере зависел от отца в финансовом отношении, поэтому он женился на мне. Граф любил напоминать мне об этом. – Диана прервала свой рассказ и задумалась. Затем она продолжила. Наконец, Джайлз сдался и в конце августа сделал мне предложение. Разумеется, я согласилась, и в сентябре мы поженились.

– Когда и где это произошло? – спросил Дерек, с раздражением глядя на Диану.

– В 1814 году. Бракосочетание происходило третьего сентября в Чиппенхэме, недалеко от Бата. Присутствовали лишь мой отец да Агнес – моя первая няня. Там мы переночевали, и на следующее утро мы с Джайлзом отправились в Корнуолл.

– Не может быть! – воскликнул Дерек, нервно шагая по комнате. – Тогда я вернулся в Англию и поселился в Лондоне. Я прекрасно помню, что в октябре мы с Джайлзом неоднократно виделись, и он ни единым намеком не дал понять, что женат. Если мне не изменяет память, то именно тогда он начал ухаживать за Генриеттой.

При упоминании о Генриетте у Дианы подступил комок к горлу. Она повернулась к окну, наблюдая невидящим взглядом, как капли дождя стекают по стеклу. Все ее тело окаменело.

– Не прерывай ее, Дерек. Пусть она закончит. Продолжайте, пожалуйста, – вмешался Тристан.

Диана продолжала:

– Собственно это и вся история. До Корнуолла мы добирались почти неделю, отчего Джайлз стал раздражительным и срывал зло на мне. Временами он становился странным и необъяснимо враждебным, иногда очень мрачным и замкнутым. Когда мы, наконец, прибыли в Корнуолл, я стала сомневаться в нашем браке. Мы сразу же переехали в Сноухил Мэнор, в великолепно отреставрированную усадьбу, купленную батюшкой в качестве свадебного подарка. Джайлз загорелся желанием приобрести оловянный или медный рудник.

– А вот с этим вряд ли можно согласиться, – прервал Диану Дерек. – Как могло получиться, что Джайлз одновременно находился в Корнуолле, играя роль преданного мужа, и в Лондоне?

Диана вспыхнула и стала внимательно рассматривать свои руки.

– А я и не говорила, милорд, что он был преданным. Спустя два дня после приезда в Корнуолл он уехал оттуда и мы вновь увиделись с ним лишь через много месяцев.

– Ну, это уж слишком, мадам, – воскликнул недоверчиво граф. – Как можно поверить, что Джайлз оставил молодую жену в дебрях Корнуолла, не видя ее несколько месяцев? И вы спокойно к этому отнеслись?

Диана съежилась, вспомнив бесконечные дни ожидания и неопределенности.

– Безусловно, меня беспокоило его отсутствие. Перед отъездом он сказал, что едет в Лондон уладить некоторые дела и вернется за мной еще до Рождества. Прошло шесть месяцев, но он не приезжал. К тому времени мой отец неожиданно заболел лихорадкой и скоропостижно скончался. Смерть отца потрясла меня, я очень сильно горевала, и Джайлз настоял, чтобы я носила траур в течение года, отложив таким образом переезд. Разумеется, я согласилась, и муж снова уехал в Лондон.

– Когда вы снова с ним увиделись? – тихо спросил Тристан.

– Только в сентябре того же года, – Диана чувствовала унижение от того, что вынуждена рассказывать обо всех перипетиях своего замужества. – Он привез бумаги на имение отца и хотел, чтобы я их подписала. Из них я узнала, что основную часть состояния отец завещал мне, а не мужу. Остальной частью имущества разрешалось управлять Джайлзу на правах попечителя, но без права продажи.

– Вряд ли, Джайлзу это понравилось, – заметил граф.

– Да, так оно и было, – еле слышно промолвила Диана, вспомнив бурную реакцию мужа. – Джайлз разъярился, когда узнал, что состояние принадлежит не ему. Он ругался и обвинял меня во всех смертных грехах. Джайлз утверждал, что мы сговорились с отцом лишить его причитающейся ему доли. По правде говоря, я почувствовала облегчение, когда он уехал. За последующие два года он был в Корнуолле три раза, и каждый раз привозил с собой кипу документов, уговаривая подписать их. По его словам, они давали ему право пользоваться определенными денежными средствами.

– И вы уступили ему? – с некоторой долей сочувствия спросил Дерек.

– Да, – прошептала Диана, опустив голову. – Я быстро убедилась, насколько безжалостным может быть Джайлз, если ему отказывают.

От воспоминания об этом Диана вздрогнула. Мужчины обменялись беспокойными взглядами.

– Как вам стало известно о смерти Джайлза?

– Я прочитала об этом в газете «Таймс». Хоть Корнуолл и далеко от Лондона, газеты мы все же получаем, но с опозданием в три недели. О его смерти сообщалось в коротком некрологе. Я обратила внимание, что его напечатали спустя месяц после кончины. Джайлз умер после продолжительной болезни?

Голос графа не дрогнул.

– Нет, мой кузен скоропостижно скончался.

– А-а-а, – Диана почувствовала мимолетное ощущение вины, но сострадания так и не смогла найти в своем сердце.

– Я прочитала сообщение и решила, что родственники Джайлза разыскивают меня, но безуспешно. Поэтому я подумала, что лучшим выходом будет самой поехать в Лондон. В некрологе упоминалась вдова графа, и я не сомневаюсь, что речь идет обо мне.

В комнате воцарилась гробовая тишина. Тристан вскочил с кресла, чуть ли не силой вытащил Дерека со своего места и повел его на противоположную сторону гостиной.

– Я всегда считал твоего кузена отъявленным негодяем, но чтобы так низко пасть! Быть двоеженцем – это уж слишком! – Тристан старался говорить тихо, чтобы Диана не услышала его.

– Признаться, ты прав, – согласился Дерек. – Ты веришь ей, Трис?

Тристан с недоумением посмотрел на Дерека.

– Знаю, что тебя трудно заставить во что-то поверить, но даже ты не можешь сомневаться в ее искренности. Боже правый, кому придет в голову сочинять такую странную историю и с какой целью?

Дерек бросил взгляд на женщину, сидящую на канапе. Она была беспомощной и несчастной, но, несмотря на страдания, выглядела необычайно красивой: золотистые волосы спадали на ее плечи, на щеках проступал розовый румянец, полные яркие губы и точеный носик заставляли обращать на себя внимание так же, как и карие выразительные глаза, обрамленные густыми ресницами. Ее красоту дополнял белый, как алебастр, цвет кожи. Она была одета модно и со вкусом. Страдания молодой женщины были очевидными, смятение – неподдельным. Все говорило о том, что женщина эта благородная, и все же Дерек не был достаточно убежден в правдивости ее рассказа. У него оставалась еще одно смутное сомнение. Граф решительным шагом направился к Диане. Она не смотрела на графа, но почувствовала, что он приближается к ней. Диана медленно подняла глаза, внимательно рассматривая его одеяние от высоких блестящих сапог, светло-коричневых кожаных бриджей, рубашки цвета слоновой кости, белого платка, завязанного на шее, до зеленого сюртука с блестящими медными пуговицами. Ее глаза расширились от удивления, когда она увидела лицо Дерека – впервые на нем отсутствовало злое выражение. Диана не верила своим глазам – взгляд графа был добрым.