Текст книги "Знаменитые расследования Эркюля Пуаро в одном томе (сборник)"

Агата Кристи
Знаменитые расследования Эркюля Пуаро в одном томе

© А.С. Петухов, перевод на русский язык, 2016

© С.М. Саксин, перевод на русский язык, 2016

© Т.В. Голубева, перевод на русский язык, 2016

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

Убийство в «Восточном экспрессе»

Посвящается М. Е.Л.М. Арпачия, 1933 г.

Часть первая
Факты

Глава 1
Важный пассажир «Таврского экспресса»

I

Около пяти часов зимнего утра вдоль платформы станции Алеппо, что в Сирии, стоял поезд, который все железнодорожные справочники называли «Таврским [1]1
  Таврские горы – гряда на юге Турции в провинции Анталия.


[Закрыть] экспрессом». Он состоял из вагона-кухни, вагона-ресторана, международного спального и двух вагонов местного назначения.

Около ступенек, ведущих в спальный вагон, стоял молодой французский лейтенант, одетый в роскошную форму, и общался с невысоким сухощавым человечком, закутанным от холода так, что его совершенно невозможно было разглядеть, за исключением красного носа и торчащих усов, кончики которых были закручены вверх.

Холод пробирал до костей, и эти проводы важного иностранца были совсем не подарком, однако лейтенант Дюбоск стоически переносил все невзгоды. Он автоматически произносил подходящие моменту фразы на изысканном французском языке, но при этом совершенно не представлял себе, в чем, собственно, была причина приезда незнакомца, хотя, как всегда в подобных случаях, слухов по городу ходило множество. Лейтенант знал только, что в последнее время характер генерала, его генерала, портился с каждым днем. А потом появился этот бельгиец – похоже, что прямо из Англии. Неделя прошла в напряженном ожидании, а потом произошло сразу несколько событий: очень достойный офицер совершил самоубийство, а другой неожиданно подал в отставку, после чего напряжение с лиц командиров исчезло, а некоторые военные меры безопасности в гарнизоне были ослаблены. Генерал же, тот генерал, который был непосредственным командиром Дюбоска, стал выглядеть лет на десять моложе.

Лейтенант случайно услышал часть его разговора с незнакомцем.

– Вы буквально спасли нас, mon cher [2]2
  Мой дорогой (фр.).


[Закрыть], – с чувством произнес генерал, и его седые усы при этом задрожали. – Вы спасли честь французской армии и предотвратили настоящую бойню! Как я могу отблагодарить вас за то, что вы не отказали мне в моей просьбе? Приехать в такую даль…

Незнакомец (чье имя было Эркюль Пуаро) с достоинством ответил что-то похожее на «вы что, могли подумать, что я забуду, как вы спасли мне жизнь?». На это последовал не менее достойный ответ генерала, который начал с того, что о прошлых заслугах не стоит упоминать, а затем заговорил о Франции, Бельгии, славе, чести… после чего они сердечно обнялись, и разговор прекратился.

О чем шла речь, лейтенант Дюбоск так и не понял, но ему досталась честь проводить месье Пуаро на «Таврский экспресс», что он теперь и делал с усердием и энтузиазмом молодого офицера, которого ждет в будущем блестящая карьера.

– Сегодня воскресенье, – поддерживал светскую беседу лейтенант, – завтра, в понедельник, к вечеру вы будете уже в Стамбуле.

Эту мысль он высказал уже несколько раз – беседы, которые ведутся на платформе перед отправлением поезда, как правило, крутятся вокруг одних и тех же тем.

– Да, именно так, – согласился месье Пуаро.

– Полагаю, что вы задержитесь там на несколько дней?

– Mais oui [3]3
  Ну конечно (фр.).


[Закрыть]. Я никогда еще не был в Стамбуле. Было бы огорчительно проехать через него просто так, – Пуаро красноречиво щелкнул пальцами, – не останавливаясь. Срочных дел у меня сейчас нет, так что я останусь там на несколько дней как турист.

– Святая София просто великолепна, – с важностью заметил лейтенант, который ее никогда в жизни не видел.

Порыв холодного ветра промчался по платформе – оба мужчины поежились от холода. Дюбоск постарался незаметно взглянуть на свои часы. Без пяти пять – осталось всего пять минут!

Испугавшись, что его собеседник мог заметить этот его жест, лейтенант возобновил беседу.

– В такое время года мало кто решается на подобные путешествия, – заметил он, поглядывая на окна спального вагона.

– Безусловно, – вновь согласился бельгиец.

– Будем надеяться, что в Таврских горах не будет снегопада.

– А такое случается?

– Бывает, но в этом году еще не было.

– Тогда будем надеяться, – сказал месье Пуаро. – Прогнозы погоды из Европы очень плохие.

– Очень плохие – масса снега на Балканах.

– Я слышал, что и в Германии тоже.

– Eh bien [4]4
  Итак (фр.).


[Закрыть], — поспешно произнес лейтенант Дюбоск, испугавшись, что беседа опять прекратится, – завтра вечером, в семь сорок, вы будете уже в Константинополе.

– Именно так, – в отчаянии произнес месье Пуаро. – Я слышал, что Святая София очень красива.

– По мне, так она просто великолепна.

Занавеска одного из окон у них над головой отодвинулась в сторону, и в окне показалась молодая женщина.

После того как она выехала из Багдада в прошлый четверг, Мэри Дебенхэм никак не могла выспаться. Это не удалось ей ни в поезде до Киркука, ни в пансионате в Мосуле, ни в дороге прошлой ночью. Теперь же, измученная духотой купе, в котором нечем было дышать, она встала с полки и выглянула наружу.

Скорее всего, это Алеппо. Естественно, смотреть здесь не на что. Длинная, плохо освещенная платформа, доносящиеся откуда-то препирательства на арабском языке… Двое мужчин под ее окном говорят по-французски. Один из них – французский офицер, другой – мужчина невысокого роста с невероятными усами. Мэри слабо улыбнулась – она никогда не видела, чтобы люди так кутались. На улице, должно быть, очень холодно. Наверное, поэтому они так безбожно топят в вагоне. Девушка попыталась опустить окно, но ей это не удалось.

К мужчинам подошел проводник спального вагона и предупредил, что поезд готов к отправлению. Лучше, если месье поднимется в вагон. Маленький мужчина снял шляпу. Его голова по форме была похожа на яйцо. Несмотря на свое раздражение, Мэри Дебенхэм невольно улыбнулась. Как странно выглядит этот небольшой человечек – такого совершенно невозможно воспринимать всерьез.

Лейтенант Дюбоск произносил свою прощальную речь, которую продумал заранее и берег именно для этих последних минут. Это была прекрасно подготовленная речь.

Стараясь не остаться в долгу, маленький бельгиец ответил не менее цветисто.

– En voiture, monsieur  [5]5
  Отправляемся, месье (фр.).


[Закрыть], — сказал проводник.

С почти нескрываемым облегчением месье Пуаро забрался в вагон. Проводник последовал за ним. Пуаро помахал рукой – лейтенант Дюбоск взял под козырек. С жутким толчком поезд медленно отошел от платформы.

– Enfin!   [6]6
  Наконец-то! (фр.)


[Закрыть] – пробормотал маленький бельгиец.

– Бр-р-р, – вслух произнес лейтенант, только теперь поняв, как же он замерз…

II

– Voilà, monsieur  [7]7
  Прошу, месье (фр.).


[Закрыть], – произнес проводник, театральным жестом демонстрируя Пуаро роскошь его купе и аккуратно разложенный багаж. – Маленький саквояж месье я поместил сюда.

Его протянутая рука явно на что-то намекала. Пуаро положил в нее сложенную банкноту.

– Merci, monsieur [8]8
  Благодарю, месье (фр.).


[Закрыть]. — Проводник заговорил коротко и по-деловому: – Билеты месье у меня. Мне понадобится ваш паспорт. Как я понимаю, месье сойдет в Стамбуле?

Пуаро согласно кивнул.

– Полагаю, что в вагоне не так много пассажиров? – спросил он.

– Немного, месье. Кроме вас, только двое, и оба англичане. Полковник из Индии и молодая леди из Багдада. Вам что-нибудь надо, месье?

Месье попросил принести ему маленькую бутылку «Перье».

Пять утра – не совсем подходящее время для посадки на поезд; до рассвета оставалось не меньше двух часов. Почти совсем не спавший накануне и полный мыслей об успешно завершенной деликатной миссии, Пуаро улегся на полку и мгновенно уснул.

Проснувшись в половине десятого, он направился в вагон-ресторан в поисках горячего кофе.

В это время в ресторане был только один посетитель – молодая девушка, о которой, по-видимому, говорил ему проводник. Высокая, худощавая, с темными волосами, на вид лет двадцати восьми. Девушка сноровисто поглощала свой завтрак, и то, как она обратилась к официанту с просьбой принести еще кофе, выдавало в ней знатока жизни и бывалого путешественника. Она была одета в темное дорожное платье, сделанное из тонкого материала, что как нельзя лучше подходило к жаре, стоявшей в поезде.

Делать Эркюлю Пуаро было нечего, поэтому он с удовольствием стал незаметно наблюдать за ней.

По его мнению, она была молодой женщиной, способной легко постоять за себя в любой ситуации – для этого у нее были необходимые самообладание и сноровистость. Пуаро понравились ее резкие черты лица и нежный оттенок кожи. Ему было приятно смотреть на ее блестящие, аккуратно уложенные волосы и холодные, безразличные серые глаза. Однако он решил, что у нее слишком деловой вид, чтобы ее можно было назвать «jolie femme» [9]9
  Хорошенькая женщина (фр.)


[Закрыть].

В этот момент в ресторане появился еще один персонаж. Им оказался высокий худощавый мужчина с загорелым лицом и со слегка седеющими висками. Ему было где-то между сорока и пятьюдесятью.

«Полковник из Индии», – определил про себя Пуаро.

Вошедший слегка поклонился девушке:

– Доброе утро, мисс Дебенхэм.

– Доброе утро, полковник Арбэтнот.

Полковник положил руку на спинку стула, стоявшего напротив молодой женщины.

– Вы не возражаете? – спросил он.

– Ну конечно нет. Присаживайтесь.

– Знаете, иногда за завтраком совсем не хочется ни с кем разговаривать.

– Можно и не разговаривать; но в любом случае я не кусаюсь.

Полковник сел.

– Бой [10]10
  Так в Индии обращаются к слугам.


[Закрыть], – позвал он безапелляционным тоном и заказал яйца и кофе.

На какую-то секунду его глаза задержались на Пуаро, а потом он равнодушно отвел взгляд. Эркюль Пуаро, хорошо зная психологию англичан, решил, что полковник подумал про себя: «Какой-то жалкий иностранец».

Будучи истинными представителями своей национальности, англичане ели молча. Они обменялись всего несколькими короткими замечаниями, а потом девушка встала и возвратилась к себе в купе.

Во время ланча англичане опять сидели вместе и опять полностью игнорировали третьего пассажира. Разговор был несколько оживленнее, чем за завтраком. Полковник Арбэтнот рассказывал о Пенджабе, время от времени задавая вопросы о Багдаде, где женщина, очевидно, служила в качестве гувернантки. В процессе беседы они нашли нескольких общих знакомых, немедленно стали обращаться друг к другу более раскованно и дружелюбно и занялись обсуждением старины Томми Такого-то и Джерри Как-его-там.

Полковник поинтересовался, проследует ли Мэри прямо в Европу или остановится в Стамбуле.

– Нет, я еду без остановок.

– Наверное, вам жаль, что вы не сможете осмотреть Стамбул?

– Я ехала этим же путем три года назад и тогда провела в городе три дня.

– Тогда понятно. Что ж, могу сказать: я рад, что вы едете без остановки, поскольку я тоже не собираюсь останавливаться.

И он неловко поклонился, слегка покраснев.

«А наш полковник человек трепетный, – подумал Эркюль Пуаро с некоторым удивлением. – Для него поездка на поезде может оказаться такой же опасной в известном смысле, как и круиз на пароходе».

Мисс Дебенхэм равнодушно согласилась, что это будет очень мило. Держалась она немного холодно.

Пуаро заметил, что полковник проводил ее до купе. Позже, когда поезд шел через роскошные Таврские горы, они любовались великолепными видами Киликийских ворот, стоя в коридоре бок о бок друг с другом. Стоявший недалеко от них Пуаро неожиданно услышал, как девушка вздохнула.

– Как это прекрасно! Я бы хотела… хотела бы… – чуть слышно пробормотала она.

– Я слушаю вас.

– Я бы хотела иметь возможность насладиться всем этим.

Арбэтнот ничего не ответил. Казалось, что его квадратный подбородок окаменел.

– Я был бы благодарен Богу, если бы все это вас не коснулось, – проговорил он.

– Умоляю вас, тише… Тише.

– Ах да, конечно! – Он бросил раздраженный взгляд в направлении Пуаро и продолжил: – Мне совсем не нравится, что вам приходится работать гувернанткой – прислуживать всем этим тиранам-матерям и их докучливым ублюдкам!

Она рассмеялась, и в звуках ее смеха послышалась неуверенность.

– Нет, нет! Вы не должны так думать. Истории об угнетаемых гувернантках – это просто миф. Более того, уверяю вас, что сейчас матери боятся нас гораздо больше, чем мы их.

Больше они ничего не сказали – возможно, Арбэтноту было стыдно за его эмоциональное высказывание.

«А ведь передо мной разыгрывается любопытная маленькая пьеса», – подумал про себя Пуаро.

Позже он еще неоднократно вернется к этой мысли.

В Конью поезд прибыл вечером, в половине двенадцатого. Англичане вышли из вагона, чтобы размять ноги. Они прогуливались вдоль поезда по заснеженной платформе. Пуаро же решил понаблюдать за тем, что происходит на станции, через стекло. Однако минут через десять он подумал, что глоток свежего воздуха ему тоже не помешает. Бельгиец тщательно подготовился к высадке, закутавшись в пальто и в несколько слоев различных шарфов, и засунул аккуратные ботинки в галоши. В таком одеянии Пуаро осторожно спустился на платформу и стал прогуливаться по ней. В какой-то момент он подошел к паровозу.

По голосам Пуаро смог определить, кем были две размытые фигуры, стоявшие в тени грузового вагона.

– Мэри… – начал Арбэтнот, но девушка его прервала:

– Не сейчас. Только не сейчас. Когда все закончится. Когда все будет позади, тогда…

Никем не замеченный, Пуаро повернулся и пошел обратно. Он был сильно озадачен. Тон голоса, который услышал маленький бельгиец, мало походил на холодный деловой тон мисс Дебенхэм, который он слышал утром.

– Очень странно, – пробормотал про себя Пуаро.

На следующий день он решил, что англичане поссорились. Говорили они очень мало, и ему показалось, что девушка выглядит расстроенной. Под глазами у нее залегли темные круги.

В половине третьего поезд неожиданно остановился. Пассажиры выглянули в окна. Сбоку от колеи стояла небольшая группа людей, которые рассматривали что-то под колесами вагона-ресторана.

Выглянув из окна, Пуаро задал вопрос проводнику спального вагона, который как раз проходил мимо. Услышав ответ, бельгиец втянул голову внутрь и чуть не столкнулся с Мэри Дебенхэм, которая стояла прямо за ним.

– Что случилось? – спросила она по-французски, слегка задыхаясь. – Почему мы остановились?

– Ничего страшного, мадемуазель. Что-то загорелось под вагоном-рестораном, но все обошлось. Пламя уже погасили, и теперь они должны исправить поломку. Уверяю вас, мы в полной безопасности.

Девушка сделала нетерпеливый жест рукой, как будто отбрасывала мысль об опасности, как не стоящую внимания.

– Это я понимаю, но время!

– Время?

– Ну да, ведь это нас задержит.

– Не исключено, – согласился Пуаро.

– Но мы не можем себе этого позволить! Поезд должен прибыть в шесть пятьдесят пять вечера, а потом нам надо будет пересечь Босфор и успеть на симплонский «Восточный экспресс», который отправляется с другого берега в девять часов вечера. Если мы задержимся на пару часов, то опоздаем на этот поезд.

– И такое возможно, – согласился Пуаро.

Он с любопытством посмотрел на девушку. Ее рука, сжимавшая ручку окна, слегка дрожала, так же как и ее губы.

– А это что, так важно для вас, мадемуазель? – поинтересовался он.

– Да. Очень важно. Я… я просто обязана успеть на этот поезд.

Мисс Дебенхэм отвернулась от Пуаро и направилась по коридору к полковнику Арбэтноту.

Однако волновалась она совершенно напрасно. Поезд тронулся через десять минут, и в порт Хайдарпаша они прибыли только с пятиминутным опозданием, нагнав потерянное время в пути.

На Босфоре штормило, и переправа не доставила Пуаро никакого удовольствия. На пароходе он ехал отдельно от своих случайных попутчиков и поэтому больше их не видел.

Прибыв к Галатскому мосту, Пуаро отправился прямиком в отель «Токатлиан».

Глава 2
Отель «Токатлиан»

В отеле Эркюль Пуаро попросил номер с ванной, а затем подошел к стойке консьержа и поинтересовался своей почтой.

На его имя пришло три письма и одна телеграмма. Его брови поползли вверх, когда он увидел телеграмму. Ее бельгиец никак не ожидал.

Как всегда не торопясь и очень аккуратно, Пуаро вскрыл ее. Напечатанные буквы легко сложились в следующую фразу:

«Предсказанные вами события в деле Касснера произошли раньше времени просим немедленно вернуться».

– Voilà ce qui est embêtant [11]11
  Как это иногда раздражает (фр.).


[Закрыть], — с горечью прошептал Пуаро и поднял глаза на настенные часы. – Мне придется уехать прямо сегодня, – сказал он консьержу. – Во сколько отправляется симплонский «Восточный»?

– В девять часов, месье.

– Вы можете заказать мне купе в спальном вагоне?

– Ну конечно, месье. В это время года никаких проблем не будет. Поезда почти пусты. Первый класс или второй?

– Первый.

– Très bien, monsieur  [12]12
  Очень хорошо, месье (фр.).


[Закрыть]. Куда вы следуете?

– В Лондон.

– Bien, monsieur  [13]13
  Хорошо, месье (фр.).


[Закрыть]. Я закажу вам билет до Лондона и зарезервирую спальное купе в вагоне Стамбул – Кале.

Пуаро еще раз взглянул на часы. Было без десяти восемь.

– У меня хватит времени поесть?

– Ну конечно, месье.

Маленький бельгиец кивнул. Отказавшись от своего номера, он прошел в ресторан и как раз делал заказ, когда ему на плечо опустилась чья-то рука.

– А, mon vieux [14]14
  Старый приятель (фр.).


[Закрыть], вот неожиданная радость, – произнес голос у него за спиной.

Говоривший был невысоким, коренастым пожилым мужчиной, с волосами, подстриженными en brosse [15]15
  Ежиком (фр.).


[Закрыть]. Он весь светился от радости.

Пуаро вскочил на ноги:

– Месье Бук!

– Месье Пуаро!

Месье Бук был бельгийцем, директором Международной компании «Вэгонс-Лит» [16]16
  Международная компания, занимающаяся пассажирскими железнодорожными перевозками. В конце XIX – начале XX в. была оператором «Восточного экспресса».


[Закрыть]. Он знал бывшую звезду бельгийской полиции уже много лет.

– А вы забрались далековато от дома, mon cher, – заметил месье Бук.

– Небольшое дельце в Сирии.

– Ах, вот как! И когда же вы возвращаетесь?

– Сегодня.

– Превосходно! Я тоже. То есть я хочу сказать, что еду в Лозанну, где у меня дела. Полагаю, вы едете на симплонском «Восточном»?

– Да. Я только что попросил отель заказать мне спальное купе. Собирался остаться в Стамбуле на несколько дней, но получил телеграмму, в которой требуется мое срочное присутствие в Англии.

– Ах, вот как! Les affaires – les affaires!  [17]17
  Всё дела, дела! (фр.)


[Закрыть] В наши дни вы достигли степеней известных, mon vieux!

– Да, мне удалось кое-чего достичь. – Пуаро попытался напустить на себя вид скромника, но это ему не удалось.

Бук рассмеялся.

– Встретимся позже, – сказал он и отошел.

Пуаро занялся супом, который ему в этот момент подали, тщательно следя за тем, чтобы тот не попал на его роскошные усы.

Покончив с этим сложным делом, он огляделся вокруг, ожидая следующего блюда. В зале сидели не более полудюжины посетителей, и из этой полудюжины только двое заинтересовали сыщика.

Эти двое расположились за столиком, который стоял недалеко от Пуаро. Тот, что помоложе, был приятным молодым человеком лет тридцати, в котором все выдавало американца. Однако внимание маленького бельгийца привлек его спутник.

Ему было где-то лет шестьдесят-семьдесят. На его лице филантропа не было видно никаких эмоций. Слегка лысеющая голова, высокий лоб, улыбка, демонстрирующая набор белоснежных искусственных зубов, – все говорило о его благожелательности. И только глаза не позволяли поверить в это. Они были маленькими, глубоко посаженными и коварными. И не только это. Когда мужчина, отвечая на какой-то вопрос молодого человека, на секунду остановил свой взгляд на сыщике, Пуаро почувствовал странную недоброжелательность и непонятную напряженность этого взгляда.

Потом мужчина встал.

– Оплатите счет, Гектор, – распорядился он.

У него был слегка хрипловатый голос. В нем слышалась странная, мягкая угроза.

Когда Пуаро вновь подошел к своему другу в лобби, парочка как раз покидала отель. Их багаж уже снесли вниз. Младший, наблюдая за процессом погрузки и открыв стеклянную дверь, сообщил:

– Теперь все готово, мистер Рэтчетт.

Пожилой мужчина что-то проворчал и вышел из гостиницы.

– Eh bien, – сказал Пуаро, – что вы думаете об этой парочке?

– Американцы, – предположил месье Бук.

– Естественно, они американцы. Я имел в виду, что вы можете сказать о них как о людях?

– Молодой человек выглядит вполне прилично.

– А другой?

– Сказать по правде, он меня мало трогает. Он произвел на меня довольно неприятное впечатление. А на вас?

Пуаро на секунду задумался, прежде чем ответить; затем произнес:

– Когда он прошел мимо меня в ресторане, у меня было странное ощущение, как будто я разминулся с хищником, беспощадным хищником! Вы меня понимаете?

– А вид у него очень респектабельный…

– Précisément! [18]18
  Точно! (фр.)


[Закрыть] Его тело-клетка выглядит абсолютно респектабельно, но сквозь прутья на вас смотрит дикое животное.

– Вы преувеличиваете, mon vieux, – успокоил сыщика месье Бук.

– Может быть, но я никак не могу избавиться от ощущения, что мимо меня прошествовало само ЗЛО.

– И вы так говорите об этом приличном американском джентльмене?

– И я говорю так об этом приличном американском джентльмене.

– Ну что ж, – беспечно произнес месье Бук, – может быть, вы и правы. В мире так много зла.

В этот момент дверь открылась, и к ним направился консьерж. У него был озабоченный и в то же время извиняющийся вид.

– Это совершенно невероятно, месье, – обратился он к Пуаро, – но на поезде не осталось ни одного незанятого купе первого класса.

– Comment? [19]19
  Как? (фр.)


[Закрыть] – воскликнул месье Бук. – В это время года? Наверняка какая-нибудь группа журналистов или политиков…

– Не знаю, сэр, – ответил консьерж, с уважением повернувшись к нему, – но это именно так.

– Ну-ну, – сказал месье Бук, поворачиваясь к Пуаро, – не волнуйтесь, мой друг. Мы что-нибудь придумаем. В вагоне всегда есть одно купе, номер шестнадцать, которое никогда не продают. Проводник обязан за этим следить! – Бельгиец улыбнулся и посмотрел на часы. – Пойдемте, – пригласил он Пуаро, – нам пора отправляться.

На вокзале месье Бука приветствовал представительный проводник спального вагона в коричневой униформе.

– Добрый вечер, месье. Ваше купе – номер один.

Он позвал носильщиков, и те довезли багаж до середины вагона, на котором висела табличка:

СТАМБУЛ – ТРИЕСТ – КАЛЕ

– Я слышал, что у вас сегодня полный аншлаг?

– Совершенно невероятно, месье. Как будто весь мир решил сегодня отправиться в путешествие.

– И тем не менее вы должны найти место для этого джентльмена. Он мой друг. Его можно разместить в номере шестнадцатом.

– Оно тоже занято, месье.

– Что? Номер шестнадцать?

Они обменялись понимающими взглядами, и проводник улыбнулся. Он был высоким мужчиной средних лет со слегка желтоватым лицом.

– Именно так, месье. Как я уже доложил вам, у нас абсолютный аншлаг.

– А в чем дело? – раздраженно спросил месье Бук. – Что, где-то проходит какая-то конференция или это некая организованная поездка?

– Нет, месье. Исключительно стечение обстоятельств. Просто такое количество людей решило ехать именно сегодня.

Месье Бук нервно поцокал языком.

– В Белграде, – сказал он, – к нам подцепят спальный вагон из Афин. Там же появится вагон Бухарест – Париж, но в Белграде мы окажемся не раньше вечера завтрашнего дня. Так что проблема в сегодняшнем вечере. Свободных полок второго класса тоже нет?

– Есть одна, второго класса…

– Ну, тогда…

– Но в этом купе уже едет женщина. Она немка – горничная мадам.

– Ла-ла, как неприятно, – сказал мистер Бук.

– Не расстраивайтесь так, друг мой, – произнес Пуаро. – Мне придется ехать в обыкновенном купированном вагоне.

– Нет, ни в коем случае. – Бук опять повернулся к кондуктору: – И все пассажиры уже на своих местах?

– Пока не хватает только одного пассажира, – очень медленно произнес проводник.

– Да говорите же вы, наконец.

– Полка номер семь – второй класс. Джентльмен еще не появился, а времени уже без четырех минут девять.

– А кто этот джентльмен?

– Англичанин, – проводник сверился со списком, – некто мистер А. М. Харрис.

– Это хороший знак, – заметил Пуаро. – Я читал Диккенса – этот мистер Харрис не появится никогда [20]20
  В романе Ч. Диккенса «Мартин Чезлвит» (1844) одна из героинь, Сара Гэмп, для подтверждения своей правоты ссылается на выдуманную ею подругу – некую миссис Харрис.


[Закрыть].

– Поставьте багаж месье Пуаро в купе с полкой номер семь, – распорядился месье Бук. – Если этот мистер Харрис все-таки появится, то мы скажем ему, что уже слишком поздно – мы не можем держать полки незанятыми так долго. В любом случае потом что-нибудь придумаем. Какое мне дело до какого-то мистера Харриса?

– Как месье будет угодно, – ответил проводник и показал носильщику Пуаро, куда отнести багаж.

Потом он отошел от ступенек, чтобы дать маленькому бельгийцу возможность войти в вагон.

– Tout à fait au bout, monsieur [21]21
  В самый конец, месье (фр.).


[Закрыть], – крикнул он ему вслед. – Предпоследнее купе.

Пуаро медленно двинулся по проходу, так как большинство пассажиров стояли у окон в коридоре.

Его вежливое «рardon» раздавалось с монотонностью метронома. Наконец он добрался до искомого купе. Внутри него молодой американец из «Токатлиана» как раз тянулся за своим чемоданом.

Когда Пуаро вошел, молодой человек нахмурился.

– Простите, – произнес он, – но мне кажется, что вы ошиблись. – А потом повторил на ломаном французском: – Je crois que vous avez un erreur [22]22
  Я думаю, что у вас есть заблуждение (лом. фр.).


[Закрыть].

Пуаро ответил по-английски:

– Вы мистер Харрис?

– Нет, мое имя Маккуин. Я…

В это время из-за плеча Пуаро донесся голос проводника спального вагона. Мужчина слегка запыхался, и в голосе его слышались извинения.

– В вагоне нет больше свободных полок, месье. Этот джентльмен поедет здесь.

Произнеся это, он опустил окно в коридоре вагона и стал втаскивать багаж Пуаро.

Бельгиец со злорадством услышал эти извиняющиеся нотки – вне всякого сомнения, пассажир пообещал проводнику щедрые чаевые, если тот сможет сделать так, чтобы в купе больше никого не подселили. Но даже самые невероятные чаевые бледнеют перед распоряжением директора Компании.

Уложив чемоданы на багажные полки, проводник вышел из купе.

– Voilà, monsieur, – сказал он. – Всё в порядке. Ваша полка номер семь – верхняя. Через минуту мы отправляемся.

И он заторопился по коридору. Пуаро вновь вошел в купе.

– Удивительное дело, – весело сказал он, – проводник спального вагона сам раскладывает багаж по полкам! Неслыханно!

Его попутчик улыбнулся. По-видимому, он уже смирился с ситуацией и решил смотреть на происходящее с философской точки зрения.

– Поезд заполнен под завязку, – заметил он.

Раздался свисток кондуктора, сопровождаемый длинным меланхоличным гудком паровоза. Мужчины вышли в коридор.

– En voiture, – донеслось с платформы.

– Тронулись наконец, – сказал Маккуин.

Но это было не совсем так. Свисток прозвучал еще раз.

– Знаете, сэр, – неожиданно предложил молодой человек, – если вы хотите занять нижнюю полку – удобнее и все такое, – то я не возражаю.

– Нет, нет, – запротестовал Пуаро. – Я не хочу утруждать вас…

– Да всё в порядке…

– Вы слишком великодушны…

Они обменивались любезностями еще какое-то время.

– Это всего на одну ночь, – объяснил Пуаро. – В Белграде…

– Ах, так вы сходите в Белграде?

– Не совсем так. Понимаете…

Неожиданно поезд дернулся. Оба мужчины повернулись к окну и посмотрели на длинную, залитую светом платформу, которая медленно проплывала мимо них.

«Восточный экспресс» отправился в свое трехдневное путешествие через всю Европу.