Текст книги "Пассажир из Франкфурта"

III

И опять множество пассажиров поднялись с кресел и направились к указанному выходу на посадку. Впрочем, к этому времени зал заполнило еще большее количество новых транзитных пассажиров. Из громкоговорителя доносились объявления о задержках рейсов по разным причинам, в том числе и женевского – все из-за того же тумана. Стройный мужчина в темно-синем плаще с красной подкладкой, с коротко остриженной головой под капюшоном, чьи волосы были растрепаны не более чем у многих современных молодых людей, шел в сторону выхода на посадку, чтобы встать в очередь. Предъявив посадочный талон, он прошел через выход № 9.

Последовало еще несколько объявлений. Самолет «Свисс эйр» летел в Цюрих, самолет ВЕА – в Афины и на Кипр. И тут прозвучало объявление другого рода:

– Просим мисс Дафну Теодофанос, следующую до Женевы, подойти к столу регистрации. Рейс до Женевы отложен из-за тумана. Следующие туда пассажиры полетят через Афины. Самолет к вылету готов.

Далее диктор сделал несколько объявлений для пассажиров, следовавших в Японию, Египет, Южную Африку. Авиалинии опутали весь мир. Мистера Сидни Кука, следовавшего в Южную Африку, приглашали к столу регистрации, где его ждало сообщение. Затем вновь пригласили на посадку мисс Дафну Теодофанос.

– Это последнее объявление перед отправлением рейса триста девять.

В углу зала маленькая девочка смотрела на мужчину в темном костюме, который крепко спал. Его голова покоилась на спинке кресла. В руке он держал маленькую плюшевую панду.

Когда рука маленькой девочки потянулась к панде, ее мать сказала:

– Джоан, не трогай. Бедный джентльмен спит.

– Интересно, куда он летит?

– Наверное, в Австралию, как и мы, – сказала мать.

– У него маленькая дочь, такая, как я?

– Скорее всего.

Маленькая девочка вздохнула и снова посмотрела на панду. Сэр Стаффорд Най продолжал крепко спать. Ему снилось, будто он пытается застрелить леопарда во время сафари. «Очень опасный зверь, – говорил он своему проводнику. – Леопарду нельзя доверять ни в коем случае».

Потом, как это часто бывает во сне, вместо сафари сэр Най оказался за столом вместе со своей теткой Матильдой. Они пили чай, и он никак не мог докричаться до нее, поскольку она страдала глухотой в большей степени, нежели обычно. Он не слышал объявлений – кроме первого, обращенного к Дафне Теодофанос.

– Знаешь, – сказала мать маленькой девочки, – почти всегда, куда бы ты ни летел, не могут найти кого-то из пассажиров. Человек либо не услышал объявление, либо что-нибудь еще в этом роде. Я всегда думаю, что это за люди и почему они не являются на посадку. Думаю, эта мисс – как ее там – не успеет на свой самолет. Что тогда они будут с нею делать?

Никто не мог ответить на этот вопрос, поскольку никто не располагал необходимой информацией.

Глава 2. Лондон

Квартира сэра Стаффорда Ная производила чрезвычайно приятное впечатление. Ее окна выходили на Грин-парк. Он включил кофеварку и пошел ознакомиться с утренней почтой. Ничего особенного: несколько писем с малоинтересными почтовыми марками, пара счетов и квитанция. Стаффорд просмотрел их и положил на стол, где уже лежала корреспонденция, накопившаяся за последние два дня. Он подумал, что нужно разобрать все это, не откладывая в долгий ящик. Его секретарь должен был прийти во второй половине дня.

Сэр Най вернулся в кухню, налил себе кофе, поставил чашку на стол и выбрал два или три письма, вскрытые еще вчера вечером, после возвращения домой. Читая одно из них, он улыбнулся и произнес вслух:

– Одиннадцать тридцать. Вполне подходящее время. Нужно кое о чем поразмыслить и подготовиться к встрече с Четуайндом.

Что-то упало в почтовый ящик. Стаффорд вышел в коридор и вытащил из него утреннюю газету. Там не было ничего интересного: политический кризис, международные новости, которые могли бы быть расценены как тревожные, хотя он этого не находил. Просто журналист выпускал пар и пытался придать событиям большее значение, нежели они имели в действительности. Людям нужно было что-то читать. Девушка задушена в парке. Девушек всегда душили, по одной в день, цинично подумал он. Ни одного похищенного или изнасилованного ребенка. Это был приятный сюрприз. Стаффорд съел тост и запил его кофе.

Спустя некоторое время он вышел из дома и направился через парк в сторону Уайтхолла. На его губах играла улыбка. Этим утром у него было ощущение, что жизнь не так уж плоха. В голову ему пришла мысль о Четуайнде. Это был полный идиот. Презентабельная внешность, важный вид и чрезмерная подозрительность. Но ему было необходимо поговорить с ним.

Он достиг Уайтхолла на вполне простительные семь минут позже условленного времени. В конце концов, по своей значимости Четуайнд не мог никоим образом сравниться с ним. Когда Стаффорд вошел, Четуайнд сидел за столом, заваленным бумагами, – как всегда, с важным видом. В комнате кроме него находился секретарь.

– Доброе утро, Най, – сказал Четуайнд, улыбаясь всем своим симпатичным лицом. – Рады, что вернулись? Как Малайя?

– Жарко, – ответил сэр Най.

– Я в этом не сомневаюсь. Надеюсь, только в метеорологическом смысле, но не в политическом?

– О, исключительно в метеорологическом, – ответил Стаффорд.

Он принял предложенную ему сигарету и сел в кресло.

– Вы добились каких-нибудь результатов, достойных обсуждения?

– Едва ли это можно назвать результатами. Я отослал отчет. Как обычно, пустая болтовня. Ну а как Лэйзенби?

– О, как всегда, сплошное занудство. Он никогда не изменится, – ответил Четуайнд.

– Да, на это вряд ли стоит рассчитывать. Я никогда прежде не работал с Баскомбом. Он может быть довольно забавным, когда захочет.

– В самом деле? Я не очень хорошо знаю его… Да, наверное, может.

– Ну ладно. Больше никаких новостей?

– Нет. Ничего такого, что, на мой взгляд, могло бы заинтересовать вас.

– В своем письме вы не написали, для чего хотите видеть меня.

– О, просто побеседовать, только и всего. Вдруг вы привезли какую-нибудь интересную информацию. Дабы мы были подготовлены. Знаете ли, вопросы в парламенте и все такое прочее…

– Понятно.

– Вы ведь возвращались самолетом, не так ли? Насколько мне известно, у вас возникли какие-то проблемы.

Стаффорд изобразил на лице выражение, которое решил изобразить заранее, – небольшое сожаление с легкой примесью раздражения.

– О, вы уже слышали об этом? – спросил он. – Дурацкий случай.

– Да. Да, очевидно.

– Удивительно, как быстро самые незначительные происшествия становятся достоянием прессы. Уже в сегодняшней утренней газете появилось экстренное сообщение.

– Я полагаю, вы предпочли бы, чтобы оно не появлялось?

– Дело в том, что в результате я теперь выгляжу немного ослом, вам не кажется? – сказал сэр Най. – И это в моем-то возрасте!

– А что все-таки произошло в действительности? У меня такое ощущение, что газетчики несколько преувеличили.

– Они выжали из этого инцидента все, что можно. Вы знаете, как утомляют эти дальние путешествия. В Женеве был туман, и поэтому самолет приземлился во Франкфурте. Там пришлось ждать еще целых два часа.

– Там это и случилось?

– Да. В этих аэропортах страшная тоска. Самолеты прилетают и улетают. Без конца объявления по громкоговорителю. Рейс триста два вылетает в Гонконг. Рейс сто девять вылетает в Ирландию. Люди поднимаются и идут на посадку. А ты сидишь и зеваешь.

– Так что же все-таки с вами произошло? – спросил Четуайнд.

– Передо мной на столике стоял бокал с пивом «Пилзнер». За время поездки я прочитал все, что у меня было с собою, и поэтому решил пойти купить какую-нибудь книгу или журнал. В киоске я приобрел детектив в мягкой обложке и плюшевую игрушку для своей племянницы. Вернулся на свое место, допил пиво, открыл книгу – и уснул.

– Так, понятно. Вы уснули.

– Вполне естественно, не правда ли? Думаю, мой рейс объявляли, но я ничего не слышал. Очевидно, я не услышал объявление по определенной причине. Я способен заснуть в аэропорту в любой момент, но при этом также способен услышать объявление, касающееся меня. На сей раз я его не услышал. Проснувшись или придя в себя – как вам больше нравится, – я обнаружил, что мне оказывают медицинскую помощь. По всей видимости, кто-то подсыпал в мой бокал «микки финн»[6]6
  «Микки финн», «сонное зелье», – вещество, добавляемое в напиток и приводящее человека в бесчувственное состояние; названо по имени чикагского бармена, обиравшего таким образом своих заснувших клиентов.


[Закрыть] или что-нибудь в этом роде. Должно быть, в тот момент, когда я отходил, чтобы купить книгу.

– Удивительный случай, вы не находите? – произнес Четуайнд.

– Ну вообще-то прежде со мной ничего подобного не случалось, – сказал Стаффорд Най. – И надеюсь, никогда больше не случится. Чувствуешь себя полным идиотом. К тому же еще и похмелье. Мною занимались врач и медсестра. Большого ущерба я не понес. У меня вытащили бумажник и паспорт. Разумеется, это было неприятно. К счастью, денег у меня при себе было немного. Дорожные чеки хранились во внутреннем кармане моего пиджака. Потеря паспорта всегда влечет за собой бюрократическую волокиту, но у меня имелись письма и другие документы, так что мою личность установили довольно быстро, и я улетел очередным рейсом в Лондон.

– Все же это доставило вам большие неудобства, – заметил Четуайнд. – Учитывая ваш статус… – В его голосе прозвучали нотки неодобрения.

– Да, – согласился сэр Най. – Выгляжу я не в самом выгодном свете, не правда ли? Я хочу сказать, не в столь ярком свете, в каком подобает выглядеть человеку… моего статуса. – Эта мысль, похоже, позабавила его.

– Вы выясняли, такое часто случается?

– Не думаю, что это обычное происшествие. Но подобное вполне вероятно. Ни один профессиональный вор не оставит без внимания спящего человека и не упустит возможности залезть ему в карман, чтобы поживиться бумажником или другими ценностями.

– Но лишиться паспорта – это серьезная неприятность.

– Да, теперь мне придется обращаться с просьбой о выдаче нового паспорта и, наверное, давать унизительные объяснения. Как я уже говорил, это дурацкий случай. И – будем смотреть правде в глаза, Четуайнд, – это не делает мне чести, не так ли?

– Но ведь в этом нет вашей вины, дорогой мой. Такое могло произойти с кем угодно.

– Очень любезно с вашей стороны, – сказал Стаффорд с улыбкой. – Это послужит мне хорошим уроком.

– Вы не допускаете, что кто-то мог специально охотиться за вашим паспортом?

– Не думаю, – ответил сэр Най. – Кому и зачем мог понадобиться мой паспорт? Если только кто-то хотел насолить мне, но это представляется маловероятным. Или, может быть, кому-то понравилась моя фотография в паспорте – но это еще менее вероятно!

– Вам никто не попадался на глаза из знакомых в этом… как он называется… во Франкфурте?

– Нет-нет, никто.

– Разговаривали с кем-нибудь?

– Совсем немного. Побеседовал с одной симпатичной полной женщиной, которая пыталась развлечь своего маленького ребенка. Она была из Уигана и летела в Австралию. Больше на память мне никто не приходит.

– Вы уверены?

– Еще одна женщина спросила, что ей делать, если она хочет заниматься археологией в Египте. Я ответил, что ничего об этом не знаю, и посоветовал ей обратиться в Британский музей. Перекинулся парой слов с одним мужчиной, ярым противником вивисекции…

– Не могу избавиться от ощущения, что за этим что-то кроется.

– За чем «за этим»?

– За тем, что произошло с вами.

– Я не знаю, что за этим может крыться, – сказал Стаффорд. – Конечно, журналисты могут раздуть из этого сенсацию, по этой части они большие мастера. И все же я считаю, что это просто дурацкий случай. Ради всего святого, давайте забудем об этом. Теперь, когда сообщение об этом появилось в прессе, мои друзья станут задавать мне вопросы… Как старик Лиланд? Чем он сейчас занимается? Находясь в Малайе, я кое-что слышал о нем. Лиланд всегда слишком много говорит.

Они поговорили еще минут десять о делах, после чего Стаффорд поднялся с кресла и откланялся.

– Мне еще предстоит сегодня покупать подарки, – сказал он. – Проблема в том, что когда человек едет в Малайю, все его родственники ждут, что он привезет им оттуда экзотические сувениры. Наверное, поеду в «Либерти» – там большой ассортимент восточных товаров.

Стаффорд вышел бодрым шагом из комнаты и двинулся по коридору, кивая попадавшимся навстречу знакомым.

После его ухода Четуайнд снял телефонную трубку и связался с секретарем.

– Позвоните полковнику Монро и спросите, может ли он зайти ко мне.

Спустя несколько минут в комнату вошел полковник Монро в сопровождении мужчины среднего возраста.

– Не знаю, знакомы ли вы с Хоршэмом из Службы безопасности, – сказал он.

– Кажется, мы встречались, – отозвался Четуайнд.

– От вас только что вышел Най, не так ли? – спросил полковник Монро. – В этой истории с Франкфуртом что-то есть? Я имею в виду, на что нам следует обратить внимание?

– По-моему, нет, – ответил Четуайнд. – Он немного расстроен, поскольку считает, что выглядит глупым ослом, – и это, конечно, соответствует истине.

Человек по имени Хоршэм согласно кивнул.

– Он именно так на эту ситуацию и смотрит, разве нет?

– Ну, он пытается делать вид, будто ничего не случилось, – сказал Четуайнд.

– Все равно, – сказал Хоршэм, – он вовсе не глупый осел.

Четуайнд пожал плечами:

– Всякое бывает.

– Я знаю, – сказал полковник Монро. – Да-да, знаю. И тем не менее я всегда чувствовал, что Най в определенном смысле немного непредсказуем. В определенном смысле он может быть неблагоразумен в своих взглядах.

– Против него ничего нет, – сказал Хоршэм. – Совсем ничего, насколько нам известно.

– О, я вовсе не имел в виду, что на него должно что-то быть, – сказал Четуайнд. – Просто… как это сказать?.. Он не всегда серьезно относится к делу.

У мистера Хоршэма были усы. Он считал полезным иметь усы. Они помогали ему скрыть улыбку, когда он не мог ее сдержать.

– Он отнюдь не глупец, – сказал Монро. – У него светлая голова. Вы не находите в этой ситуации ничего сомнительного?

– С его стороны? Да вроде нет.

– Вы разобрались с этим делом, Хоршэм?

– Пока у нас было не так много времени, но, похоже, всё в порядке. Однако его паспортом воспользовались.

– Воспользовались? Каким образом?

– Он был предъявлен в Хитроу.

– Вы хотите сказать, кто-то выдал себя за сэра Стаффорда Ная?

– Нет-нет, – сказал Хоршэм, – не совсем так. Такое вряд ли возможно. Просто его паспорт прошел регистрацию вместе с другими паспортами. Подозрения ни у кого не возникло. Думаю, в тот момент Най еще не отошел от воздействия снотворного и все еще находился во Франкфурте.

– Но ведь кто-то мог украсть у него паспорт, сесть на самолет и прилететь в Англию?

– Да, это вполне вероятно, – сказал Монро. – Либо кто-то случайно вытащил у него паспорт вместе с бумажником, либо кому-то был нужен именно паспорт, и он выбрал сэра Стаффорда Ная в качестве наиболее подходящей жертвы. На столе стоял бокал с недопитым пивом; достаточно было лишь всыпать туда снотворное, дождаться, когда человек заснет, и вытащить у него паспорт.

– Но, в конце концов, сотрудники аэропорта смотрели в паспорт. Они должны были заметить, что человек не тот, – сказал Четуайнд.

– Вор наверняка имел определенное внешнее сходство с Наем, – сказал Хоршэм, – и поэтому не вызвал подозрений. В связи с задержкой рейса собирается большая толпа. Лицо человека, более или менее, похоже на фотографию в паспорте. Вот и всё. Быстрый взгляд, паспорт возвращается владельцу, тот проходит на борт самолета. К тому же обычно внимание обращают на иностранцев, а не на британцев. Темные волосы, синие глаза, чисто выбрит, рост около пяти футов десяти дюймов. Вот и все, что нам известно. Никто с такими данными в списке нежелательных для въезда иностранцев не фигурирует.

– Знаю, знаю. И все же, если бы кто-то просто хотел украсть бумажник с деньгами, он не стал бы пользоваться паспортом. Слишком рискованно.

– Да, – сказал Хоршэм, – это интересный момент. Разумеется, мы проводим расследование, задаем вопросы разным людям.

– И какое у вас сложилось мнение?

– Сейчас мне не хотелось бы говорить об этом, – ответил Хоршэм. – Требуется некоторое время. Не нужно торопить события.

– Эти дьяволы из Службы безопасности не меняются, – сказал полковник Монро, когда за Хоршэмом закрылась дверь. – Никогда ничего толком не скажут. Если они считают, что напали на след, никогда этого не признают.

– Ну так это естественно, – отозвался Четуайнд. – Они могут и ошибиться.

Это была типично политическая точка зрения.

– Хоршэм знает свое дело, – сказал Монро. – Начальство его высоко ценит. Он почти никогда не ошибается.

Глава 3. Человек из химчистки

Сэр Стаффорд Най вернулся в свою квартиру. Из маленькой кухни выскочила крупная женщина и тут же затараторила:

– Слава богу, сэр, вы вернулись и всё в порядке. Эти ужасные самолеты. Может случиться все, что угодно, верно?

– Совершенно верно, миссис Уоррит, – согласился сэр Най. – Самолет задержался на два часа.

– То же самое и с автомобилями, – продолжала миссис Уоррит. – Никогда не знаешь, в какой момент они сломаются. Но все-таки лететь по воздуху как-то страшнее, правда? К обочине уже не прижмешься. Ни за что на свете не села бы на самолет.

Несколько секунд она молчала.

– Я тут кое-что заказала в магазине – яйца, масло, кофе, чай…

Слова лились из нее, словно из египетского гида, показывающего туристам дворец фараона.

– Вот, – произнесла миссис Уоррит, переведя дыхание. – Думаю, это все, что вам может понадобиться, сэр. Я заказала также французскую горчицу.

– Не дижонскую? Они всегда пытаются всучить дижонскую.

– Я не знаю, о чем вы говорите, но это «Эстер драгон», которая вам нравится, не так ли?

– Именно так, – сказал Стаффорд. – Вы просто чудо.

Миссис Уоррит была явно польщена. Она направилась обратно в кухню, в то время как сэр Най взялся за ручку двери спальни, собираясь войти туда.

– Правильно я сделала, сэр, что отдала вашу одежду джентльмену, который за ней зашел? Перед отъездом вы ничего об этом не говорили.

– Какую одежду?

Стаффорд застыл на месте.

– Два костюма. Джентльмен сказал, что пришел за ними. Из «Туисс и Бониуорк» – так, кажется, они называются. Если не ошибаюсь, у нас были какие-то проблемы с прачечной «Уайт суон»…

– Два костюма? – в недоумении спросил сэр Най. – Какие костюмы?

– Ну, один из них тот, в котором вы ездили по Англии, сэр. Я решила, что именно он нужен джентльмену. Насчет второго я не была вполне уверена, но потом на глаза мне попался костюм в синюю полоску, относительно которого вы не отдавали никаких распоряжений, когда уезжали. Он не нуждался в чистке, но обшлаг правого рукава требовал починки. Я не хотела сама относить его в мастерскую, пока вы в отъезде. Я вообще не люблю делать подобные вещи.

Последнюю фразу миссис Уоррит произнесла с видом смиренной добродетели.

– Стало быть, этот парень, кто бы он ни был, забрал эти костюмы?

– Надеюсь, я не сделала ничего плохого, сэр. – На лице миссис Уоррит отразилось беспокойство.

– Я не возражаю против того, что он унес костюм в синюю полоску. Это даже к лучшему. Что касается костюма, в котором я езжу по Англии…

– Видите ли, сэр, у него слишком тонкая ткань для этого времени года. Он подходит для тех мест, откуда вы сейчас приехали, где жарко. И почистить его не мешало. Джентльмен, который приходил за костюмами, сказал, что вы звонили по их поводу.

– Он сам забирал их из моей комнаты?

– Да, сэр. Я подумала, что так будет лучше.

– Очень интересно, – сказал Стаффорд. – Да, очень интересно.

Войдя в спальню, он огляделся. В комнате царил порядок. Чувствовалась рука миссис Уоррит: кровать тщательно заправлена, электробритва включена в сеть, вещи на туалетном столике аккуратно разложены.

Сэр Най подошел к гардеробу, открыл дверцу и заглянул внутрь. Затем проверил ящики высокого комода, стоявшего у стены рядом с окном. Все было в полном порядке. Даже в большем порядке, чем должно было быть. Прошлым вечером он распаковал небольшую часть своего багажа, небрежно засунул в ящик нижнее белье и разные мелочи и не стал аккуратно раскладывать их. Он сделал бы это сам либо сегодня, либо завтра, и не ожидал, что миссис Уоррит сделает это за него. Возвращаясь из-за границы, Стаффорд всегда специально отводил время для распаковывания багажа и раскладывания вещей.

Итак, кто-то тщательно осмотрел всё в его комнате, выдвинул ящики, спешно проверил их содержимое, а затем уложил вещи – более аккуратно, чем это сделал бы он сам. Быстро произведя обыск, он вынес два костюма, приведя правдоподобное объяснение. Один, который Стаффорд носил во время поездки, и второй – из тонкой ткани, который он мог взять с собой за границу и потом привезти обратно. Но зачем?

– Затем, – медленно произнес сэр Най, обращаясь к самому себе, – что этот кто-то что-то искал.

Но что? И кто он? И по какой причине он это делал? Да, это было интересно…

Он сел в кресло и задумался. Его взгляд скользнул по столу, стоявшему возле кровати, на котором в довольно развязной позе сидела маленькая пушистая панда. Ее вид навел его на мысль. Он подошел к телефону и набрал номер.

– Тетушка Матильда? Это Стаффорд.

– А-а, мой дорогой мальчик, ты вернулся… Я очень рада. В газетах пишут, что вчера в Малайе вспыхнула эпидемия холеры – по крайней мере, мне кажется, что это была Малайя. Я всегда путаю эти места. Надеюсь, ты в скором времени навестишь меня? Только не говори, что ты занят. Ты все время занят. Все эти магнаты, промышленники только и говорят что о поглощениях, слияниях. Я до сих пор понятия не имею, что это означает. Раньше это означало делать свою работу должным образом, а теперь означает вещи, связанные с атомными бомбами и заводами из бетона.

В голосе тетушки Матильды зазвучали нотки негодования.

– А эти ужасные компьютеры, которые перевирают цифры, не говоря уже о том, что они искажают их форму… В самом деле, они так усложнили нам жизнь! Ты не представляешь, что они творят с моим банковским счетом! И с моим почтовым адресом тоже. Наверное, я слишком зажилась на этом свете.

– Вы сами в это не верите! Что, если я заеду к вам на следующей неделе?

– Если хочешь, приезжай завтра. Правда, ко мне должен пожаловать на обед викарий, но я легко могу отменить этот визит.

– О, нет нужды делать это ради меня.

– Есть нужда. Он совершенно невыносим, к тому же ему нужен новый орга́н. Старый еще в хорошем состоянии. Дело не в органе, а в органисте. Он просто ужасен. Викарий жалеет его, поскольку тот потерял мать, которую очень любил. Однако любовь к матери не способствует совершенствованию игры на органе, не правда ли?

– Чистая правда. Я заеду к вам на следующей неделе – у меня есть кое-какие дела. Как Сибил?

– Очень озорная, но такая забавная!

– Я привез ей плюшевую панду, – сказал сэр Стаффорд Най.

– Очень мило с твоей стороны, дорогой.

– Надеюсь, она ей понравится.

Встретившись взглядом с блестящими глазами панды, Стаффорд почувствовал, как по его спине пробежал неприятный холодок.

– Ну, во всяком случае, она обладает очень хорошими манерами, – сказала тетушка Матильда, и в ее голосе прозвучало сомнение, смысл которого сэр Най уловил не вполне.

Тетушка Матильда назвала время отправления нескольких поездов на следующей неделе, предупредила, что их часто отменяют или изменяют расписание их отправления, и попросила привезти ей камамбер и стилтон[7]7
  Камамбер, стилтон – популярные марки сыров с плесенью.


[Закрыть].

– Здесь нельзя ничего достать. Нашу бакалейную лавку – ее хозяин был такой славный, отзывчивый человек с таким хорошим вкусом – вдруг превратили в супермаркет. Он в шесть раз больше по размерам, с корзинками и тележками, в которые приходится класть то, что тебе совсем не нравится. Матери постоянно теряют своих детей, плачут, устраивают истерики… Это очень утомляет. Ну ладно. Жду тебя, мой дорогой мальчик.

Она повесила трубку.

Телефон сэра Ная тут же зазвонил вновь.

– Алло! Стаффорд? Это Эрик Пью. Узнал, что ты вернулся из Малайи. Как насчет того, чтобы поужинать сегодня вместе?

– С большим удовольствием.

– Отлично. Тогда «Лимпитс клаб», в восемь пятнадцать.

Едва Стаффорд положил трубку, как в комнату, тяжело дыша, вошла миссис Уоррит.

– Сэр, вас желает видеть один джентльмен, – с трудом произнесла она. – По крайней мере, он показался мне таковым. По его словам, он уверен в том, что вы согласитесь принять его.

– Как его имя?

– Хоршэм, сэр. Как название города, что по дороге в Брайтон.

– Хоршэм…

Сэр Стаффорд Най был немного удивлен. Он вышел из спальни и спустился на первый этаж в гостиную. Миссис Уоррит ничего не перепутала. Это был Хоршэм собственной персоной, выглядевший точно так же, как и полчаса назад: мужественный, невозмутимый, вызывающий доверие, с ямочкой на подбородке, румянцем на щеках и густыми седыми усами.

– Надеюсь, вы не возражаете, – сказал он с улыбкой, поднимаясь с кресла.

– Не возражаю против чего? – спросил сэр Най.

– Увидеться со мной снова, после столь короткого перерыва. Мы встретились в коридоре, возле двери кабинета мистера Гордона Четуайнда – если вы помните.

– Никаких возражений, – сказал Стаффорд.

Он подвинул в его сторону лежавшую на столе пачку сигарет.

– Садитесь. Вероятно, вы что-то забыли мне сказать?

– Мистер Четуайнд – очень хороший человек. Кажется, нам удалось успокоить его. Видите ли, его и полковника Монро все это немного расстроило. Я имею в виду то, что произошло с вами.

– В самом деле?

Стаффорд тоже расположился в кресле. Его губы растянулись в улыбку. Закурив, он окинул Генри Хоршэма задумчивым взглядом.

– И что же вас интересует?

– Не сочтете за бестактность, если я спрошу, куда вы собираетесь ехать?

– С удовольствием отвечу на ваш вопрос, – сказал сэр Най. – Я собираюсь погостить у своей тетки, леди Матильды Клекхитон. Если хотите, могу дать ее адрес.

– Он мне известен, – сказал Генри Хоршэм. – Ну что же, думаю, это прекрасная идея. Она будет рада убедиться в том, что вы благополучно вернулись домой. Ведь могло бы быть и иначе, не правда ли?

– Так полагают полковник Монро и мистер Четуайнд?

– Вы достаточно хорошо знаете джентльменов, служащих в этом департаменте, сэр, – сказал Хоршэм. – Они всегда отличались подозрительностью и теперь не уверены, могут ли доверять вам.

– Доверять мне? – с негодованием переспросил сэр Стаффорд Най. – Что вы хотите этим сказать, мистер Хоршэм?

Визитер лишь ухмыльнулся, демонстрируя завидную выдержку.

– Видите ли, – сказал он, – вы пользуетесь репутацией человека, который не принимает серьезные вещи всерьез.

– Вы хотите сказать, что я совершил нечто недопустимое, некий проступок?

– Нет-нет, сэр, они просто считают, что вы ведете себя не вполне серьезно. Что время от времени вы позволяете себе непозволительные шутки.

– Невозможно всю жизнь воспринимать всерьез себя и других, – с недовольным видом произнес Стаффорд.

– Согласен. Но вы, как я уже говорил, подвергаете себя слишком большому риску, вам так не кажется?

– Хотелось бы мне понять, о чем идет речь.

– Я скажу вам. Иногда дела идут не надлежащим образом, и происходит это не всегда по вине людей, несущих за них ответственность. Порой в ход событий вмешивается тот, кого можно было бы назвать Всемогущим, или же другой джентльмен – тот, что с хвостом.

Эти слова немного позабавили Стаффорда.

– Вы имеете в виду туман в Женеве? – спросил он.

– Именно, сэр. На Женеву опустился туман, и это нарушило планы людей. Кое у кого возникли серьезные проблемы.

– Расскажите мне об этом, – сказал сэр Най. – Я действительно хочу знать.

– Когда вчера этот ваш самолет вылетал из Франкфурта, пропал пассажир. Вы вчера выпили свое пиво и спали себе, удобно расположившись в уголке. Одна пассажирка не явилась на посадку, и ее пытались разыскать с помощью объявлений по громкоговорителю. В конце концов самолет улетел без нее.

– И что же с нею случилось?

– Было бы интересно узнать. Во всяком случае, ваш паспорт прибыл в Хитроу, хоть и без вас.

– Где он сейчас? Могу я получить его обратно?

– Не знаю. Вам подсыпали очень хорошее, надежное средство. Самое что ни на есть подходящее, если можно так выразиться. Оно привело вас в совершенно бесчувственное состояние и при этом не оказало каких-либо особо вредных побочных эффектов.

– У меня потом было довольно тяжелое похмелье, – возразил Стаффорд.

– Ну, в данных обстоятельствах это неизбежное последствие.

– Ответьте на вопрос, раз вы, похоже, все знаете, – сказал сэр Най, – что произошло бы, если б я отказался принять предложение, которое могло – подчеркиваю, могло – быть сделано мне?

– Вполне возможно, что это означало бы конец для Мэри Энн.

– Кто такая Мэри Энн?

– Мисс Дафна Теодофанос.

– Кажется, я слышал это имя. Это та пропавшая пассажирка, которую вызывали по громкоговорителю?

– Да, это имя, под которым она путешествовала. Мы называем ее Мэри Энн.

– А кто она? Я спрашиваю просто из любопытства.

– В своем деле она профессионал.

– Чем же она занимается? Она на нашей стороне или же на другой? Хотя я и не вполне отчетливо представляю, что это за «другая» сторона. Должен признаться, я испытываю некоторые трудности, пытаясь разобраться в этом.

– Да, это не так легко. Все эти китайцы, и русские, и неизвестные люди, стоящие за студенческими волнениями, и «новая мафия», и группировки в Южной Америке, и финансисты, которые, судя по всему, что-то замышляют… Разобраться в этом в самом деле очень нелегко.

– Мэри Энн, – задумчиво произнес сэр Стаффорд Най. – Странное имя для нее, если ее настоящее имя действительно Дафна Теодофанос.

– У нее мать гречанка, отец англичанин, а дед был австрийским подданным.

– Что произошло бы, если б я не… одолжил ей свою одежду?

– Ее могли бы убить.

– Неужели?

– Мы испытывали опасения в отношении аэропорта Хитроу. В последнее время там происходили события, нуждающиеся в объяснении. Если б самолет летел через Женеву, как планировалось, все было бы в порядке. Она находилась под надежной защитой. Но самолет сел во Франкфурте, и времени для обеспечения ее безопасности не было. А сейчас такие времена, что никогда не знаешь, кто есть кто. Каждый ведет двойную игру, а то и тройную или даже четверную.

– Вы меня пугаете, – сказал Стаффорд. – Но она жива? Вы ведь это хотите сказать?

– Надеюсь, что у нее всё в порядке. По крайней мере, мы не слышали, чтобы с нею что-то случилось.

– Если эта информация способна каким-то образом помочь вам, – сказал сэр Най, – кто-то заходил сюда сегодня утром, пока я беседовал со своими маленькими друзьями в Уайтхолле. Он сказал, будто я звонил в химчистку, и забрал костюм, который был на мне вчера, и еще один. Конечно, вполне возможно, второй костюм ему просто понравился или он коллекционирует костюмы джентльменов, недавно вернувшихся из-за границы. Или – вероятно, вы хотели бы добавить еще одно «или»?

– Вероятнее всего, он что-то искал.

– Я тоже так думаю. Кто-то что-то искал. Все вещи были аккуратно уложены – не так, как я их оставил. Что же он мог искать?