Текст книги "Карибская тайна"

Затем старая леди решила перейти к кому-нибудь поинтереснее. Например, Грег? Трудно сказать, на кого он похож, потому что он американец. Может быть, чуть напоминает сэра Джорджа Троллопа, всегда сыпавшего шутками на собраниях по вопросам гражданской обороны, или мистера Мёрдока, мясника. У мистера Мёрдока была не очень хорошая репутация, хотя некоторые и говорили, что это просто сплетни и что их распространяет сам мистер Мёрдок! А Лаки? Ну, это совсем просто… Марлин из «Трех корон». Эвелин Хиллингдон? Вот ее Марпл не могла точно позиционировать. Она подходит для многих ролей – высокие, худые англичанки с обветренными лицами встречаются довольно часто. Леди Каролина Вулф, первая жена Питера Вулфа, которая совершила самоубийство. Или Лесли Джеймс, тихая женщина, которая так редко давала выход своим эмоциям, а потом вдруг продала дом и съехала, никому ничего не сказав. Полковник Хиллингдон? Никаких мыслей по его поводу. Его сначала надо узнать получше. Один из этих тихих джентльменов с хорошими манерами… Никогда не угадаешь, о чем они думают, и иногда они могут сильно удивить. Пожилая леди вспомнила, как в один прекрасный день майор Харпер взял и перерезал себе горло. И никто так и не узнал, почему. Правда, мисс Марпл думала, что она знает, но уверенности у нее не было никакой…

Ее взгляд перешел на столик мистера Рэфьела. Главное, что о нем было известно, – это то, что он каждый год приезжал в Вест-Индию и был очень богат, полупарализован и похож на старую, сморщенную хищную птицу. Одежда висела на нем мешком. Ему, должно быть, было лет семьдесят, восемьдесят или даже девяносто. Проницательные глаза, частенько груб с окружающими, хотя люди редко на него обижались – частью из-за его богатства, а частью из-за масштаба его личности, которая обладала свойством заставлять других верить в то, что он имеет право на грубость.

Рядом с ним сидела его секретарь, миссис Уолтерс. У нее были волосы цвета спелой кукурузы и приятное лицо. Иногда мистер Рэфьел бывал с ней непростительно груб, но молодая женщина, казалось, этого не замечала – она была не столько раболепна, сколько просто не обращала на него внимания. Вела себя миссис Уолтерс как хорошо вымуштрованная больничная сиделка. А может быть, подумала мисс Марпл, она и есть профессиональная сиделка?

Высокий, симпатичный молодой человек, одетый в белый пиджак, подошел к мистеру Рэфьелу и встал рядом с его стулом. Старик поднял голову, кивнул, а затем указал ему на стул. Молодой человек сел, как ему и велели. Скорее всего, это мистер Джексон, подумала мисс Марпл, его камердинер и медбрат.

На изучение мистера Джексона она потратила чуть больше времени.

II

В баре Молли Кендал потянулась и сняла туфли на высоких каблуках. С террасы к ней подошел Тим. На какое-то время они оказались в помещении одни.

– Устала, милая? – спросил мужчина.

– Немножко. Что-то сегодня гудят ноги.

– Не слишком ли тебе тяжело? Я имею в виду все это… Я ведь знаю, какая это тяжелая работа. – Кендал в волнении посмотрел на жену.

– Не говори глупостей, Тим, – рассмеялась она. – Мне все это нравится. Все просто великолепно. Иногда мне кажется, что мой самый заветный сон стал реальностью.

– Ты права, здесь прекрасно, особенно если ты постоялец. Но вот руководить всем этим шоу – совсем другое дело.

– Ну, за все на свете ведь надо платить, не так ли? – В голосе Молли звучала спокойная уверенность.

Тим Кендал нахмурился.

– И ты думаешь, что все идет, как надо? Что мы достигли успеха?

– Ну конечно!

– И ты думаешь, что никто не говорит: «Все не так хорошо, как было у Сандерсонов?»

– Естественно, кто-то так скажет – всегда найдутся такие люди. Но это будут только какие-нибудь старые ворчуны. Уверена, мы ведем дело намного лучше, чем Сандерсоны. Мы более яркие. Ты очаровываешь всех этих старушек и умудряешься выглядеть так, будто готов заняться с разочаровавшимися в жизни сорока и пятидесятилетними дамами любовью прямо на месте. А я пожираю глазами стариков и заставляю их чувствовать себя настоящими кобелями – или, для особо сентиментальных, превращаюсь в маленькую, беззащитную девочку, которой им так не хватает… Поверь мне, наши роли расписаны просто идеально.

Лоб Тима разгладился.

– Ну что же, если ты так считаешь… Я немного дергаюсь. Мы ведь поставили на карту все, переехав сюда. Я оставил работу…

– И совершенно правильно, – быстро вставила Молли. – Та работа тебя убивала.

Кендал рассмеялся и поцеловал жену в кончик носа.

– Говорю же тебе, у нас все отлично продумано, – повторила она. – Почему ты все время беспокоишься?

– Наверное, таким уродился. Я все время думаю о том, что что-то может случиться.

– А что может случиться?

– Ну, я не знаю… Например, кто-то может утонуть.

– Только не у нас. Это один из самых безопасных пляжей на побережье. Да и этот гороподобный швед все время на страже.

– Я просто дурак, – сказал Тим Кендал, а потом подумал и добавил: – У тебя ведь больше не было этих снов, а?

– Это все было из-за моллюсков, – рассмеялась Молли.

Глава 3
Смерть в гостинице

Как всегда, мисс Марпл заказала завтрак в постель: чай, вареное яйцо и кусочек папайи.

«С фруктами на острове, – подумала она, – настоящая проблема. Как будто, кроме папайи, здесь ничего не растет. Хорошо бы сейчас съесть сочное яблоко – но, кажется, про яблоки тут никто не слышал…»

Пробыв в этом месте уже неделю, Джейн Марпл отучилась, наконец, от привычки постоянно интересоваться погодой. Погода здесь всегда была одна и та же – хорошая. И никаких вариаций.

– Роскошная английская погода, – чуть слышно проговорила про себя пожилая дама и попыталась вспомнить, что это – то ли это цитата, то ли ее собственное творчество.

Естественно, здесь тоже случались ураганы – так ей, по крайней мере, рассказывали. Но в мире, в котором жила мисс Марпл, ураганы не считались погодой. Они, скорее, подходили под определение руки Господней. Сначала дождь, потом сильный ливень, который через пять минут неожиданно прекращается. Сначала все и вся промокает, а потом, через несколько минут, опять высыхает.

Местная чернокожая девушка с улыбкой пожелала старой леди доброго утра и поставила поднос ей на колени. Какие у нее роскошные белые зубы, какая она вся улыбчивая и счастливая! Какие эти местные девушки милые, и какая жалость, что они не хотят выходить замуж… Каноника Прескотта это очень волновало. «Масса крестин, – говорил он, пытаясь успокоиться, – но совсем нет венчаний».

За завтраком мисс Марпл обдумывала, как провести наступивший день. Правда, обдумывать было нечего. Она встанет и оденется, не торопясь, двигаясь очень медленно – на улице стоит жара, да и пальцы ее уже утратили былую гибкость. Потом минут десять передохнет, возьмет свое вязание и медленно двинется в сторону отеля, на ходу решая, где ей устроиться. На террасе с видом на море? Или лучше пойти на пляж и понаблюдать за купающимися и детьми? Обычно она выбирала второе. А днем, после отдыха, можно будет прокатиться на машине. Все это было не очень важно.

Сегодняшний день ничем не будет отличаться от всех предыдущих, сказала Джейн Марпл самой себе.

И, естественно, ошиблась.

Некоторое время спустя, она, как и было задумано, медленно двигалась по направлению к отелю, когда навстречу ей попалась Молли. Впервые эта молодая солнечная женщина не улыбалась. Тревожное выражение лица настолько ей не шло, что мисс Марпл немедленно спросила:

– Что-то случилось, милочка?

Миссис Кендал кивнула.

– Все равно вы рано или поздно узнаете, – сказала она, немного поколебавшись. – Все всё узнают. Майор Пэлгрейв… он умер.

– Умер?

– Да. Умер сегодня ночью.

– Боже, мне очень жаль!

– Да, вы не представляете, как это ужасно, когда кто-то умирает. Все впадают в депрессию… Правда… он был совсем старенький.

– Вчера он был здоровым и веселым, – сказала мисс Марпл, слегка расстроенная услышанным мнением, что каждый пожилой человек вполне может умереть в любую минуту, и добавила: – Он действительно выглядел вполне здоровым.

– У него было высокое давление, – заметила Молли.

– Но ведь сейчас можно что-то принимать от этого. Какие-то таблетки… Наука просто творит чудеса.

– Правильно, но, может быть, он забыл их принять – или принял слишком много… Знаете, как это бывает с инсулином.

Мисс Марпл не была уверена, что диабет и высокое давление – это одно и то же, поэтому просто спросила:

– А что говорит доктор?

– Доктор Грэм, который практически вышел на пенсию и живет в нашем отеле, осмотрел его. А потом, естественно, прибыли официальные лица и выписали свидетельство о смерти. Но там все очень просто. Подобные вещи могут случиться, если у вас высокое давление и вы злоупотребляете алкоголем, а майор был очень несдержан в этом смысле. Возьмите, к примеру, вчерашний день…

– Да, я заметила, – ответила Марпл.

– Вполне возможно, что он забыл принять таблетки. Старине просто не повезло, но ведь люди не могут жить вечно, правда? Все это просто ужасно… И для Тима, и для меня. Ведь люди могут решить, что это все произошло из-за пищи.

– Но я уверена, что симптомы смерти от пищевого отравления и от высокого давления сильно различаются.

– Правильно, но ведь на каждый роток не накинешь платок. И если люди решат, что это все из-за еды, и уедут или если они расскажут об этом своим друзьям…

– Думаю, что вам совершенно ни к чему так волноваться, – заметила Джейн Марпл добрым голосом. – Вы же сами сказали, что пожилые люди – а майору Пэлгрейву было, наверное, за семьдесят – могут неожиданно умереть. Для большинства людей это будет обычным событием – печальным, но не выдающимся.

– Если б только, – произнесла Молли несчастным голосом, – это не произошло так внезапно…

Да, все произошло очень внезапно, подумала мисс Марпл, продолжая свой путь. Еще вчера вечером майор был жив, смеялся и в прекрасном настроении общался с Хиллингдонами и Дайсонами.

Хиллингдоны и Дайсоны… Шаги пожилой дамы еще больше замедлились. Наконец она резко остановилась, а потом, вместо того чтобы отправиться на пляж, уселась в тенистом уголке на террасе и, достав вязание, быстро застучала спицами, как будто хотела успеть за своими летящими вперед мыслями. Ей это не нравится… совсем не нравится… Слишком уж кстати все произошло…

Она еще раз вспомнила вчерашний день.

Майор Пэлгрейв и эти его истории…

Все было как всегда, и к ним можно было даже не прислушиваться… Хотя лучше б она прислушалась.

Кения… сначала он говорил о Кении, а потом об Индии – о Северо-Западной границе. А потом почему-то перешел на убийство. Но и тогда она не стала к нему прислушиваться….

Какое-то нашумевшее убийство, которое здесь произошло и о котором писали во всех газетах.

А позже, уже после того, как майор поднял и подал ей моток шерсти, он стал говорить о мгновенном снимке – о фотографии убийцы, именно так он и сказал.

Мисс Марпл прикрыла глаза и попыталась восстановить ситуацию во всех подробностях.

Это была достаточно странная история, которую майору рассказали в его клубе или в каком-то другом клубе, и рассказал ее доктор, услышавший о ней от другого доктора, – и один из них случайно сфотографировал мужчину, который выходил из дома, а мужчина оказался убийцей…

Да, именно так, теперь она стала вспоминать подробности…

Майор предложил показать ей это фото – он открыл бумажник и стал в нем рыться, не замолкая при этом ни на минуту…

И вот так, все еще разговаривая, он поднял глаза и посмотрел – не на нее, а на что-то позади нее. За ее правым плечом, если быть абсолютно точной. А потом вдруг прекратил говорить, его лицо стало бордовым, и он дрожащими руками стал укладывать все назад в бумажник. И громким и неестественным голосом заговорил о слоновьих бивнях!

А через несколько секунд к ним присоединились Хиллингдоны и Дайсоны.

Именно тогда Джейн Марпл посмотрела через свое правое плечо. Но она никого и ничего там не увидела. С левой стороны от нее, ближе к гостинице, были видны Тим Кендал и его жена, а еще дальше за ними – семья из Венесуэлы. Но майор Пэлгрейв не смотрел в том направлении…

Так мисс Марпл медитировала до самого ланча.

После она отказалась от прогулки на автомобиле. Вместо этого сообщила, что не очень хорошо себя чувствует и просит доктора Грэма оказать ей любезность и зайти к ней.

Глава 4
Мисс Марпл нужна медицинская помощь

Доктор Грэм оказался добрым пожилым джентльменом лет шестидесяти пяти. Он много лет практиковал в Вест-Индии, но сейчас работал уже не в полную силу и оставил почти всю свою практику местным партнерам. Вежливо поздоровавшись с мисс Марпл, доктор спросил ее, что с ней случилось. К счастью, у человека в ее возрасте всегда существуют болезни, которые можно обсудить с врачом, особенно если слегка сгустить краски. Джейн некоторое время колебалась между «плечом» и «коленом» – и, наконец, остановилась на колене, справедливо решив, что оно никуда от нее не денется.

Доктор Грэм был исключительно деликатен и поэтому не стал говорить ей, что в ее возрасте подобные проблемы практически неизбежны. Он прописал пациентке одно из патентованных лекарств – маленькие таблетки, которые входили в список основных препаратов, обычно выписываемых врачами общей практики. Из своего опыта доктор знал, что многие пожилые люди, впервые попавшие в Сент-Оноре, чувствуют себя здесь одиноко, так что немного задержался, чтобы поболтать со своей пациенткой.

«Какой милый мужчина! – подумала про себя мисс Марпл. – И мне так стыдно обманывать его… Но что еще остается?»

Она была воспитана в духе уважения к правде, и поэтому по своей натуре была очень правдивым человеком. Однако в некоторых случаях, когда считала, что это необходимо для дела, могла искусно лгать на «голубом глазу».

Прочистив горло, мисс Марпл деликатно покашляла и сказала слегка дрожащим голосом пожилой леди:

– Вы знаете, доктор Грэм, я бы хотела кое о чем попросить вас. Мне весьма неудобно говорить об этом, но я не знаю, что мне делать, хотя, вообще-то, это совсем не важно. Однако, понимаете, для меня это важно. Я надеюсь, что вы правильно поймете меня и не подумаете, что моя просьба невыполнима или, не дай бог, слишком бесцеремонна.

– Вас что-то беспокоит? Позвольте мне вам помочь, – сказал врач, услышав подобное вступление.

– Это связано с майором Пэлгрейвом. Как грустно, что он умер! Я была в шоке, когда услышала об этом утром.

– Да, – согласился Грэм, – боюсь, что это было слишком неожиданно. Казалось, еще вчера у него было прекрасное настроение…

Доктор говорил мягко, но абсолютно равнодушно. Было ясно, что для него смерть майора Пэлгрейва была рутинным происшествием. Мисс Марпл задумалась, не слишком ли она сгущает краски. Неужели подозрительность становится ее второй натурой? Может быть, ей не стоит настолько доверять собственным выводам? Хотя речь ведь идет и не о выводах вовсе, а всего лишь о подозрении… Но в любом случае она уже влезла во все это, так что назад пути нет.

– Вчера после ланча мы с ним долго беседовали, – пояснила она. – Майор рассказывал мне о своей такой разнообразной и интересной жизни. Он побывал в таких экзотических странах…

– Да уж, – произнес медик, который уже успел устать от воспоминаний Пэлгрейва.

– А потом он заговорил о своей семье и о своем детстве, а я рассказала ему кое-что о своих племянницах и племянниках, и он выслушал меня с большой симпатией. А еще я показала ему фото одного из моих племянников. Такой милый мальчик, хотя он уже давно не мальчик, но для меня, как вы понимаете, он всегда останется мальчиком…

– Все понятно, – ответил доктор, размышляя над тем, сколько времени понадобится этой старушенции, прежде чем она перейдет к сути вопроса.

– Так вот, он рассматривал ту фотографию, когда неожиданно появились эти… эти очень милые люди, которые собирают гербарии и коллекции бабочек, полковник и миссис Хиллингдон – так, кажется, их зовут.

– Ах, вот вы о ком? Хиллингдоны и Дайсоны.

– Вот именно. Они появились совершенно неожиданно, уселись, заказали напитки, и мы побеседовали все вместе. Было очень мило. Но, по чистой случайности, майор Пэлгрейв засунул мое фото к себе в бумажник, а бумажник спрятал в карман. В тот момент я не обратила на это внимания, но потом вспомнила об этом и сказала себе: «Ты должна не забыть попросить майора вернуть тебе фото Дензила». И я помнила об этом вчера вечером, когда заиграл оркестр и начались танцы, однако мне не хотелось отвлекать его такой мелочью, потому что все они так веселились, и я подумала, что надо не забыть попросить его утром. Вот только утром… – Мисс Марпл замолчала – казалось, что ей не хватает воздуха.

– Да-да, – сказал доктор Грэм, – я все понял. Вы… вы просто хотите получить назад свое фото, правильно?

Его собеседница с радостью закивала:

– Совершенно правильно. Понимаете, это моя единственная карточка Дензила, а негатива нет. Мне будет очень больно потерять это фото, потому что бедняжка Дензил умер лет пять-шесть назад, а он был моим любимым племянником. Эта фотография – единственная память о нем. И я подумала… то есть я понадеялась, хотя мне очень неудобно вас об этом просить, что вы, возможно, сможете достать это фото для меня. Понимаете, я не знаю, кого еще могу попросить об этом. Кто может заниматься всеми его вещами и прочими вопросами? Все так непросто… Никто не поймет, что значит для меня это фото.

– Конечно, конечно, – согласился доктор. – Я все понимаю. Это совершенно естественно с вашей стороны. Дело в том, что я скоро встречусь с местными официальными лицами – похороны назначены на завтра, – и там будет кто-то из офиса губернатора, чтобы ознакомиться с его бумагами и вещами, прежде чем сообщать о происшедшем его родственникам – вы знаете все эти процедуры… Поэтому, если вы опишете мне эту фотографию…

– Она была сделана перед домом, – ответила мисс Марпл. – Кто-то – то есть я хотела сказать, Дензил… как раз выходил из него. Как я говорила, фото было сделано другом моего племянника, который очень любит цветы – он фотографировал куст китайской розы, как мне кажется, или одну из этих прекрасных, разнообразных, как итальянские закуски, лилий. А Дензил в это время как раз вышел из дома. Фотография не очень хорошая – слегка смазанная, – но мне она нравится, и я всегда ношу ее с собой.

– Ну, что ж, – заключил медик, – мне все понятно. Думаю, что мы вернем вам эту фотографию без всяких хлопот, мисс Марпл.

Он встал с кресла, и пожилая дама улыбнулась ему.

– Вы очень добры, доктор Грэм. Правда-правда! Вы же меня понимаете, да?

– Конечно. Ну конечно, я все понимаю. – Врач тепло пожал ей руку. – Так что ни о чем не беспокойтесь. Упражняйте колено каждый день, но не переусердствуйте, а я пришлю вам таблетки. По одной, три раза в день.

Глава 5
Мисс Марпл принимает решение

На следующий день над телом почившего майора Пэлгрейва была прочитана погребальная молитва. Мисс Марпл присутствовала на церемонии вместе с мисс Прескотт; служил сам каноник Прескотт. И после этого жизнь вернулась в свою налаженную колею.

Смерть майора превратилась в простой случай – очень неприятный, но такой, о котором быстро забывают. Жизнь на островах заключалась в солнце, море и светских удовольствиях. Печальное событие на мгновение прервало эту деятельность, бросив тень на все окружающее, но теперь тень исчезла. В конце концов, никто хорошо не знал умершего. Он был довольно болтливым стариком – таких нередко встретишь в клубе, – готовым бесконечно рассказывать свои истории, которые не слишком вас интересовали. Ничто не связывало его ни с одной страной мира. Жена его умерла много лет назад. Он вел одинокую жизнь и умер в полном одиночестве. Но это было то одиночество, которое протекает среди людей и поэтому не бывает слишком угнетающим.

Возможно, майор Пэлгрейв и был одинок, но в то же время он являлся достаточно жизнерадостным человеком. Он по-своему наслаждался жизнью. А теперь он умер, похоронен, и это мало кого взволновало, а через неделю никто уже не будет о нем вспоминать или думать.

Единственным человеком, о котором можно было сказать, что он вспоминает его, была мисс Марпл. Но не потому, что испытывала к нему личные чувства, а потому, что он относился к той жизни, которую она хорошо знала. «С возрастом, – думала про себя старая женщина, – человек становится хорошим слушателем – он слушает других людей, хотя, может быть, и без большого интереса». Между ней и майором произошел обмен эмоциями, который иногда случается между двумя пожилыми людьми. И в этом обмене было что-то человеческое, что-то мажорное. Мисс Марпл не оплакивала майора, но ей его не хватало.

После похорон она сидела в своем любимом уголке и вязала. Вскоре к ней присоединился доктор Грэм. Она опустила спицы и поздоровалась с ним.

– Боюсь, что у меня для вас довольно неприятные новости, – произнес врач извиняющимся тоном, немедленно переходя к делу.

– Правда? Вы имеете в виду…

– Вот именно. Мы не смогли найти фото, которое вам так дорого. Боюсь, что вас это сильно расстроит.

– Да. Да, вы правы. Хотя это не так уж и важно. Это все моя сентиментальность – теперь я это хорошо понимаю… Так его не было в бумажнике майора?

– Нет. И среди его вещей – тоже. Там было несколько писем, газетные вырезки, другая ерунда и несколько старых фотографий, но ни одна из них не была похожа на ваше фото.

– Боже… – вздохнула мисс Марпл. – Ну что же, ничего не поделаешь. Большое вам спасибо, доктор Грэм, за ваши труды.

– Не стоит благодарности – ведь я по собственному опыту знаю, что могут значить для человека семейные реликвии, особенно когда он становится старше.

«Пожилая дама держится молодцом, – подумал врач. – Скорее всего, – мелькнуло у него в голове, – майор Пэлгрейв случайно наткнулся на фото, когда искал что-то в бумажнике, и, даже не задумываясь, как оно могло там появиться, выбросил его, как не имеющее никакого значения. Хотя для этой дамы оно имело очень большое значение. И тем не менее она относится к этому вполне философски».

Однако внутри у мисс Марпл все кипело, и ей было не до философии. Нужно было время на то, чтобы все обдумать, хотя в данный момент она была намерена извлечь из этого разговора с мистером Грэмом максимальную пользу.

И она вступила с доктором в беседу – с интересом, который даже не пыталась скрыть. Этот добрый человек, решив, что поток ее слов связан с естественным одиночеством старой женщины, решил отвлечь ее от мыслей об утраченной фотографии и начал светскую беседу о жизни в Сент-Оноре и о тех интересных местах, которые она могла здесь посетить. И он так и не понял, каким образом их беседа вновь вернулась к смерти майора Пэлгрейва.

– Становится так печально, – сказала мисс Марпл, – когда подумаешь, что человек умер вот так, вдали от дома… Хотя, как я поняла из того, что он мне рассказывал, у него не было близких родственников. По-моему, в Лондоне он жил в одиночестве.

– Как я понимаю, он много путешествовал, – заметил доктор Грэм. – По крайней мере, зимой. Наши английские зимы ему не нравились, и меня это совсем не удивляет.

– Согласна с вами, – ответила Джейн. – Может быть, для этого была какая-нибудь особая причина – например, болезнь легких или что-то, что заставляло его уезжать на зиму?

– Нет, мне так не кажется.

– Я слышала, что у него было высокое давление. В наши дни об этом так много говорят…

– А он что, говорил с вами об этом?

– Нет. Сам он никогда об этом не упоминал. Мне сказал об этом кто-то другой.

– Ах, вот как!

– Мне кажется, – продолжила мисс Марпл, – что скорая смерть в подобных обстоятельствах была вполне предсказуема.

– Совсем не обязательно, – возразил ей врач. – В наши дни существует много способов контролировать давление.

– Его смерть оказалась такой внезапной – но мне кажется, что вас она не удивила.

– Ну, для человека его возраста это и не удивительно. Хотя я ее совсем не ожидал. По правде говоря, мне всегда казалось, что он в хорошей форме, но я никогда не осматривал его как врач. Никогда не измерял ему давление или что-нибудь в этом роде.

– А можно узнать… то есть я хочу спросить: может ли врач определить, что у человека высокое давление, с первого взгляда? – поинтересовалась Марпл с видом наивной невинности.

– Просто посмотреть будет недостаточно, – улыбнулся медик, – надо сделать анализы.

– Я вас поняла. Вы, наверное, имеете в виду этот ужасный резиновый хомут, который надевают на руку, а потом начинают надувать… я это совершенно не переношу. Но мой врач говорит, что для моего возраста у меня прекрасное давление.

– Приятно это слышать, – заметил доктор Грэм.

– Правда, майор очень любил пунш по-плантаторски, – задумчиво произнесла мисс Марпл.

– Вы правы, алкоголь – не лучший выбор при высоком давлении.

– А мне говорили, что от давления сейчас есть таблетки…

– Правильно. На рынке их довольно много. В комнате умершего как раз была бутылочка с ними – «Серенит».

– Наука просто творит чудеса, – сказала пожилая леди. – Теперь врачи могут всё, правда?

– У нас всех есть один великий конкурент, – сказал Грэм. – И зовут его Мать-Природа. Поэтому время от времени мы возвращаемся к старым, испытанным методам лечения.

– Это как паутина при порезах? – уточнила Джейн Марпл. – Мы всегда так делали, когда я была ребенком.

– И правильно делали, – согласился врач.

– А еще при сильном кашле мы делали припарки из льняного семени и растирали грудь камфорным маслом.

– Да вы все сами знаете! – рассмеялся доктор и встал. – Как ваше колено? Не сильно беспокоит?

– Нет, мне уже много, много лучше.

– Что ж, тогда давайте не будем рассуждать, что помогло больше – Мать-Природа или мои таблетки. Мне жаль, что я не смог быть вам полезным.

– Но все равно, вы были очень любезны – мне так неудобно, что я заняла у вас много времени… Вы ведь сказали, что в бумажнике майора фотографии не было?

– Вот именно. Там была очень старая фотография самого майора – он, будучи еще молодым человеком, сидит на лошади для поло[15]15
  Поло – командный вид спорта с мячом, в котором участники играют верхом на лошадях.


[Закрыть]. Потом была его фотография с убитым тигром – он поставил на него ногу. И еще несколько подобных фото – воспоминания о прошедших днях. Но уверяю вас, я все очень внимательно просмотрел – и того фото, о котором говорили мне вы, там не нашлось…

– Я абсолютно уверена, что вы там все внимательно просмотрели… Не подумайте ничего такого… Мне просто интересно – все мы склонны хранить такие странные на первый взгляд вещи…

– Сокровища прошлого, – закончил медик, улыбаясь.

Затем он попрощался и исчез.

Мисс Марпл осталась сидеть, задумчиво глядя на пальмы и на море. Некоторое время она не возвращалась к своему вязанию. Теперь у нее есть на руках реальный факт, и надо обдумать, что он означает. Фото, которое майор вытащил из своего бумажника и так быстро спрятал назад, после его смерти исчезло. Сам майор не мог его просто выбросить. Он положил его назад в бумажник – и там оно и должно было находиться. У него могли украсть деньги, но никто не станет воровать старую фотографию. Если только на это нет веской причины…

Джейн Марпл помрачнела. Ей надо было принимать решение. Позволить майору Пэлгрейву спокойно спать в могиле – или нет? Может быть, стоит оставить все как есть? Она чуть слышно продекламировала: «Дункан – в могиле; Горячка жизни кончилась, он спит!»[16]16
  Шекспир У. Макбет, пер. М. Лозинского.


[Закрыть] Сейчас ничто не может нанести майору вреда. Он ушел в тот мир, где не существует опасностей. Было ли то, что он умер именно той ночью, простым совпадением? Врачи спокойно относятся к смертям пожилых людей. Особенно если находят в их комнате бутылочку с таблетками, которые человек с высоким давлением должен принимать каждый день на протяжении всей жизни. Но если кто-то мог взять фото из бумажника майора, то этот же самый человек мог поставить в его комнате таблетки… Сама мисс Марпл никогда не видела, чтобы Пэлгрейв принимал таковые, и он никогда не говорил с ней о своем высоком давлении. Единственным, что касалось здоровья майора, было его признание: «Я уже не так молод…» Иногда он слегка задыхался, как астматик, но больше пожилая леди ничего не помнила. Однако ведь кто-то упомянул, что у майора было высокое давление… Молли? Мисс Прескотт? Марпл не могла вспомнить.

Она вздохнула и еле слышно заговорила сама с собой:

– Так что ты предлагаешь, Джейн, и о чем ты сейчас думаешь? Может быть, тебе все это привиделось? У тебя есть хоть какие-нибудь улики?

И мисс Марпл еще раз попыталась шаг за шагом, как можно точнее, восстановить свою беседу с майором об убийстве и убийцах.

«О, боже, – подумала она. – Даже если… тогда я не понимаю, что могу с этим поделать…»

Но она уже знала, что обязательно попытается.