Текст книги "Мишка и Трубочист"

3

Автобус отходил от станции в десять тридцать вечера. Небольшая сумка с вещами была сложена еще с утра. Мишель повторно проверила документы. Посмотрела на визу, перечитала данные билета, проверила оплату апартаментов. Вроде все в порядке. Она плохо представляла себе это путешествие, хотя на билете все было написано предельно ясно: автобус Москва – Санкт-Петербург прибудет на станцию «Обводной канал» в пять тридцать утра, а уже в шесть тридцать другой автобус повезет своих пассажиров в Таллинн.

«Авантюра, – подумала Мишель. – Чистой воды авантюра».

Но аромат приключения уже витал в воздухе, приятно будоражил кровь, заставляя выкинуть из головы бывшего мужа и все, что было с ним связано. Пусть не навсегда, так хоть на время. Неужели  Мишель не заслужила немного праздника?

Автобус, вопреки ее опасениям, оказался современным и очень удобным. Мягкие эргономичные кресла, маленький, но чистый санузел, беспроводной интернет и вежливые стюарды. Красота.

Мишель, повозилась, устраиваясь поудобнее, вытянула ноги и прикрыла глаза.

Милая девушка – стюард прошла по проходу, проверяя документы пассажиров. Мишель показала билет и паспорт с визой и включила встроенный в переднее видение монитор. Выбрала какую-то комедию, надела наушники и прикрыла глаза.

Автобус мягко стартовал, пробрался по новогодним московским пробкам и выехал на скоростное шоссе. Мишель сама не заметила, как заснула.

А проснулась уже в Питере. Надела легкое пуховое пальто, перчатки и выбралась из теплого автобусного нутра в раннее питерское утро. Пока забирала свою сумку из багажного отделения, успела ощутить всю прелесть промозглой питерской зимы. Натянула на голову капюшон и порадовалась, что не забыла перчатки. Получила багаж и прошла в здание автовокзала. У нее был еще целый час до таллиннского рейса.

Автовокзал не спал. Пассажиры тихо сидели в зале ожидания, сотрудники полиции дежурили у входа, даже автомат с кофе зазывно фырчал, выплевывая из своих недр порцию бодрящего напитка для очередного желающего.  Мишель тоже решила выпить чашечку, встала в очередь.

Стакан был большой, неудобный, а кофе там на самом донышке. Мишель села на свободное место напротив выхода на пути, поставила рядом сумку и сделала глоток. Вопреки ее ожиданиям, все было не так уж плохо. Кофе оказался вполне себе приличным, вокзал чистым и теплым, а настроение очень даже хорошим. Радостным каким-то, предвкушающим. И совершенно не хотелось доставать из кармана пальто мобильный, чтобы посмотреть – не звонил ли кто. То есть, совершенно понятно, кто.

Этот «кто» позвонил только один раз, разжившись ее новым номером у кого-то из общих знакомых. И не постеснялся же спрашивать!

Услышал ее «Да» и напряженным голосом сказал:

– Я забрал коробку из гаража, раз уж тебе похрен.

Услышать такое выражение из уст Павла Петровича Виннера было совершенно невероятно, Мишель растерялась и не нашлась с ответом.

– Как дела? – продолжил Павел. – Как жизнь?

– Спасибо, – сумела выдавить она. – У меня все хорошо.

– Рад за тебя, – бросил Павел и замолчал.

Неужели ожидал встречного вопроса. Серьезно?

Наверное, ей тоже надо был напустить в голос холода и  ответ независимо поинтересоваться его жизнью. А что? Это же так современно – мы разошлись, но все равно общаемся. Мы же интеллигентные люди. Но Мишель не хотела быть ни современной, ни интеллигентной с Павлом. Поэтому тоже молчала.

– Ну, что ж, – сказал Павел так и не дождавшись от нее никакой реакции, – тогда пока.

– Пока.

Она первой нажала на отбой. Ей почему-то было крайне важно быть первой. Чтобы он, держа свой шикарный телефон у уха, понял, что ее больше нет. Ощутил, каково это, когда тебя бросают. Пусть даже и в обычном телефонном  разговоре. Мелочно. Господи, как это было мелочно. Но она позволила себе эту маленькую месть, понимая уже, что все напридумывала себе сама. А Павел, скорее всего, ничего и не заметил.

А сейчас, на набережной Обводного канала, Мишель почувствовала себя чуть-чуть свободнее от Павла. И ожидание рейса Санкт-Петербург – Таллинн  превратилось в ожидание чуда. И когда она заняла свое место в автобусе, ощущение чуда усилилось, словно там, в далеком Таллинне, ее на самом деле ждало что-то волшебное.

В автобусе вкусно пахло свежесваренным кофе, и Мишель захотелось выпить чашечку. Это была вторая порция кофе за сегодня, по-хорошему, не стоило ее пить, но Мишель решила – гулять, так гулять, и заказала ванильный капучино. А потом, попивая горячий напиток, смотрела в окно, раздумывая над тем, какая все-таки непредсказуемая штука – жизнь. Разве год назад она могла бы предположить, что поедет встречать Новый год одна, да еще в другую страну?

Между тем автобус въехал в Иван-город и приближался к границе. Мишель любовалась  средневековой крепостью и ловила себя на мысли, что хотела бы остановиться и осмотреть ее повнимательнее. Жаль, что сегодня сделать этого не получится, но кто мешает ей приехать сюда еще раз?

Автобус остановился, и стюард попросил пассажиров выйти на паспортный контроль. Мишель надела пальто и вышла вместе со всеми. На КПП было людно, видно, многие ее сограждане хотели встретить Новый год в Эстонии.

Их группу пропустили быстро, и буквально через двадцать минут они уже ехали по мосту в сторону Нарвы. Мишель смотрела на людей, идущих к эстонской границе. Да, здесь, в Иван-городе, это была обычная практика. Люди могли ходить в магазин или гости в другую страну.

На эстонской границе процедура повторилась. Все вышли из автобуса и пошли на паспортный контроль.

– С какой целью вы едете в Эстонию? – просил у Мишель чиновник, не спеша ставить штамп в ее паспорт.

– Встречать Новый год, – честно ответила она.

– Когда возвращаетесь?

– Четвертого января.

Мужчина глянул на нее, проштамповал документ и улыбнулся.

– Желаю счастливого пути.

– Спасибо, – поблагодарила его Мишель.

В начале второго дня она прибыла в Таллинн.

Как добраться до квартиры, Мишель выяснила еще в Москве. Поэтому, получив свою сумку и пожелав всего хорошего экипажу автобуса, она вышла из здания автовокзала, перешла дорогу и двинулась в сторону трамвайной остановки. Проверила, останавливается ли здесь нужный ей трамвай и с интересом прочитала, где можно купить проездные билеты. Оказалось, что все жители этого города пользуется общественным транспортом бесплатно, а гости покупают билеты или в транспорте или на специальном сайте. Пока Мишель разбиралась с этим сайтом, подошел ее трамвай. Ехать была недолго, остановок семь или восемь. Мишель внимательно следила за названиями остановок на табло и сверялась с картой в телефоне.

Она вышла на остановке «Линнахол» и пошла в сторону района Каламая, заметила большой супермаркет «Рими» и решила, что обязательно зайдет в него, как только устроится в квартире. Постоянно сверяясь с электронной картой, Мишель дошла до нужного дома, набрала код домофона и поднялась на третий этаж. Рядом с дверью арендованной квартиры висел сейф с кодовым замком. Мишель снова набрала код, достали ключи от квартиры и открыла дверь. Огляделась и выдохнула облегченно.

Апартаменты были именно такими, как на фотографиях, когда она выбирала себе жилье. Гостиная, спальня и кухня. Чистый санузел и все бытовые удобства, включая стиральную машину. Не то, чтобы Мишель собиралась устраивать грандиозные постирушки, но и полоскать свое белье в раковине в ее планы не входило.

Разложила вещи и приняла душ, переоделась, прикидывая, чем бы ей заняться.

Сегодня двадцать девятое декабря, а значит на Радушной площади уже работает рождественская ярмарка. Мишель представила себе Старый город в праздничных огнях, высокую елку и кучу маленьких лавочек, торгующих всякой праздничной всячиной, вокруг. Захотелось туда, в эту Новогодне-Рождественскую сказку. И кто бы мог ей помешать? Ведь она и приехала, чтобы отдохнуть и развеяться.

На улице было прохладно, дул сильный ветер. Мишель надела теплый свитер, проверила – не забыла ли она перчатки, и, застегнув пальто, вышла из квартиры.

До Старого города идти совсем недалеко, но Мишель прибавила шаг, до того ей хотелось побыстрее попасть туда, на Ратушную площадь. А еще не мешало бы поесть, потому что, кроме ванильного капучино и шоколадной конфеты, она сегодня еще ничего не ела.

Она вошла в Старый город по улице Пикк, прошла мимо церкви Святого Олафа, повернула в какой-то переулок, прямиком вышла на Ратушную площадь и замерла.

Это было чудесно. Елка, огоньки, толпы людей и непередаваемая атмосфера праздника. Мишель походила по площади, разглядывая товары, выставленные на ярмарочных прилавках, купила глинтвейн и с удовольствием его выпила. Потом зашла в самую старую аптеку города, основанную еще в средние века, купила там крем для рук (уходить без покупки ей показалось неудобным) и погуглила ближайшие кафе с хорошими отзывами. Остановилась на блинной со странным названием «Компрессор» и, почитав восторженные отзывы, решила пойти туда.

Уже позже, выкатившись из блинной, где для нее каким-то чудом нашелся свободный столик, решила, что это самое вкусное заведение Таллинна. Прошлась  по городу, растрясая плотный ужин, зашла в супермаркет и купила продукты на завтрак. А вернувшись в квартиру, завалилась отдыхать, с уверенностью поставив первому дню отпуска пятерку. С плюсом.

На следующий день Мишель позволила себе позволяться в постели подольше. Потом встала, умылась и сварила  крепкий кофе в турке. С удовольствием попробовала местного сыра. Оделась потеплее и пошла гулять.

Прошлась по Каламая, зашла в благотворительный магазин подержанных товаров и купила пару винтажных открыток.

Петляя по улицам Старого города, опять вышла к Ратуше. Ей показалось, что по сравнению со вчерашним вечером народа на площади стало еще больше. Мишель подумала, что надо бы позвонить в «Компрессор» и забронировать столик на вечер, если она хочет вкусно поужинать блинами. Нашла в интернете номер телефона блинной и набрала номер. Пока разговаривала с администратором, договариваясь о времени брони, на площади явно что-то произошло, началось какое-то волнение.

Мишель убрала телефон в карман пальто и вытянула шею, чтобы рассмотреть происходящее.

– Трубочист! – раздолись крики.

– Смотрите, трубочист!

«Ну, если он будет молод, хорош собой и богат, придется за него подержаться», – вспомнив разговор с подругой, весело подумала Мишель.

И громко рассмеялась от этой мысли. Где это бывают такие трубочисты? Дайте мне адрес, я туда уже еду!

А потом люди перед ней как-то разошлись, освобождая пространство, и Мишель увидела его. Этого самого трубочиста. Он стоял, окруженный детьми, яростно натиравшими золотые пуговицы его форменной куртки.

Глядя на трубочиста, Мишель от удивления открыла рот. И тут было от чего удивиться. Во-первых, трубочист был молод, а ей-то казалось, что этим ремеслом занимаются почтенные отцы семейств далеко запенсионного возраста, низенькие и плотные, с пухлыми щечками и добродушными улыбками, очень похожие на  гнома в старом советском мультике про Нильса.

Нет, он не был желторотым юнцом, скорее мужчиной где-то между тридцатью пятью и сорока годами. Во-вторых, он бы высок и привлекателен. Черная куртка весьма ладно сидела на его спортивной фигуре. Мишель отметила золотистые волосы, правильные черты лица и белозубую улыбку. А глаза? Какого цвета у него были глаза?

Чтобы разглядеть цвет его глаз, она сделала пару шагов поближе. В этот миг трубочист оторвался от разговора с детьми и посмотрен на Мишель.

– Вы тоже хотите меня, – он замялся, словно подбирая слова, – потрогать?

Голос у трубочиста был низкий, с характерным мягким акцентом. От этого акцента, а еще больше от того, как двусмысленно прозвучал его вопрос, Мишель смутилась и покраснела, как девочка.

– Не стесняйтесь, – широко улыбнулся трубочист. – Разве вы не знаете, что нужно подержаться за мою пуговицу и загадать желание?

И почему ей показалось, что он как-то странно выделил интонацией слово «пуговица», словно наделяя его своим, особым смыслом?

Трубочист смотрел на Мишель, ожидая от нее ответа. И она, еще мгновение назад собирающаяся отступить назад, в толпу туристов, вдруг решилась:

– Знаю.

– Тогда я в вашем распоряжении.

Мишель шагнула к нему, протянула руку и дотронулась до пуговицы. Что загадать? Она закрыла глаза и….

«Пусть все измениться», – пронеслось у нее в голове.

– Загадали? – раздалось у Мишель над ухом.

– Да, – она подняла голову и посмотрела ему в глаза.

«Серые», – отметила машинально.

– Ваше желание обязательно сбудется, – сказал трубочист.

– Спасибо, – от души поблагодарила Мишель. – С наступающим вас.

И сделала шаг назад.

– Может быть, у вас есть еще одно желание? – спросил мужчина. – Не стесняйтесь.

Мишель задумалась. И поняла, что не хочет искушать судьбу. Нет уж, хватит с нее и одного желания.

– Нет, – ответила она трубочисту, – мне достаточно.

– Тогда хорошего вам дня, – пожелал трубочист и переключился на детей, до сих пор стоящих вокруг него.

Мишель отступила еще немного назад, поправила капюшон пальто и решила, что самое время выпить горячего чая. Она повертела головой в поисках какого-нибудь кафе, заметила подходящее на другой стороне площади и пошла в ту сторону. Уже взявшись за дверную ручку, почувствовала спиной чей-то упорный взгляд. Развернулась резко и встретилась глазами с трубочистом. Он по-прежнему стоял на другом конце площади, их раздело не меньше ста метров и толпа народа, но Мишель готова была поклясться, что он неотрывно смотрел на нее.

– Спасибо, – повторила она еще раз одними губами.

И он слегка наклонил голову, будто действительно понял, что она сказала.

Мишель накрыло странное ощущение. Ей не хотелось уходить, наоборот, появилось почти непреодолимое желание вернуться к трубочисту, взять его за руку и не отпускать. Она даже представила их вместе, сидящих друг напротив друга  за столиком напротив в «Компрессоре».

Чтобы избавиться от этого наваждения, Мишель тряхнула головой и решительно вошла в кафе.

4

Как ни странно, но горячий чай с имбирем и лимоном немного охладил ее пылающие щеки.

Мишель пила его маленькими глотками, все вспоминая давешнего трубочиста. И ведь не было в мужчине ничего особенного, просто привлекательная особь. Или все-таки было? А если было, то что?

«Это все костюм трубочиста, – решила Мишель. – Сними его, и все очарование исчезнет».

Мысленно попыталась раздеть мужчину, представляя его в обычный одежде. Но, почему-то, у Мишель ничего не получилось. Мужчина перед ее глазами стоял в одних трусах и никак не хотел одеваться. Даже наоборот, он бы с удовольствием разделся до конца, если бы Мишель ему это позволила.

«Чушь какая», – хмыкнула Мишель в чашку.

А потом она долго бродила по городу, зашла в сад Датского короля и заглядывала под капюшоны знаменитых монахов, словно пытаясь разглядеть их лица. Дошла до Девичьей башни, полюбовалась видом города.

Вокруг все время были люди – романтическими  парами или большими,  шумными компаниями. Только Мишель была одна, но это одиночество ее абсолютно не тяготило, наоборот, она искренне радовалась возможности  побыть наедине сама с собой, подышать морозным ветром с Финского залива, окунуться в сказочную атмосферу новогоднего праздника.

Ветер усилился, и Мишель, посмотрев на часы, решила, что пора идти в «Компрессор». Очень хотелось есть.

В блинной тоже было шумно – громко работал большой, почти на половину стены, телевизор, демонстрируя какой-то спортивный европейский канал, за столами сидели посетители, пили пиво и громко разговаривали. Мишель прошла к маленькому столику в углу, бросила там свое пальто и направилась к барной стойке, что бы сделать заказ.

Его пришлось ждать долго, народу действительно было много, а еду именно что готовили на заказ, никаких заготовок.  Вот глинтвейн принесли сразу, и Мишель с удовольствием его выпила и заказала еще. Потом наслаждалась вкусным блином с семгой и смотрела в окно.

«Завтра Новый год».

И Мишель обязательно будет его праздновать.

С утра сходит в магазин за продуктами и приготовит что-нибудь вкусненькое. Хозяйка апартаментов любезно поставила в гостиной елку, создавая праздничное настроение. И Мишель положит туда свой подарок, который привезла из Москвы.  Потом она планировала съездить на пляж Пирита и погулять среди сосен. А вот ближе к полуночи она вернется на Ратушную площадь и встретит там Новый год. И будет веселиться вместе со всеми, и петь «В лесу родилась елочка», и может быть даже, познакомится с кем-нибудь.

И желание, которое она загадала, поглаживая кончиками пальцев пуговицу трубочиста, обязательно сбудется.

Оно просидела в «Компрессоре» почти до закрытия. Оплатила счет, не забыла заказать столик на завтра и вышла на улицу.

Было темно, но Мишель абсолютно не боялась. Казалось, что в таком волшебном месте не может случиться ничего плохого. Поэтому, вместо того, чтобы идти домой, она решила прогуляться.

Пошла в сторону Ревельской крепости. Улицы были совершенно пустынны, лишь изредка Мишель встречались прохожие. Не доходя до Алексанро-Невского собора, когда улица стала особенно узкой, Мишель обратила внимание за звук шагов за своей спиной. Остановилась, будто поправляя капюшон, звук исчез. Сделала пару шагов и поняла – за ней кто-то шел.

Мишель никогда не была трусливой, да и сама атмосфера этого города успокаивала и вселяла силы. Поэтому она совершенно спокойно повернулась, чтобы удостовериться, что ей не показалось.

В темноте, метрах в десяти от нее стояла высокая мужская фигура. Его невозможно было разглядеть, и Мишель, вместо того, чтобы выйти на свет, смело шагнула в темноту.

Теперь их разделяло всего несколько метров. Но как Мишель не вглядывалась, никак не могла рассмотреть того, кто сначала шел за ней, а теперь молча стоял в темноте. Ей даже показалось, что мужчина сделал шаг назад, словно не желая, чтобы его разглядели.

Мишель достала свой телефон и включила фонарик, направив его на незнакомца.

Яркий свет ослепил его, и Мишель с удивлением узнала в мужской фигуре трубочиста.

– Вы?

– Я, – согласился мужчина, прикрывая лицо ладонью.

Почему-то Мишель не поверила ни своим глазам, ни его ответу и подошла еще ближе.

Нет, ошибки быть не могло – перед ней стоял тот самый симпатичный трубочист, за пуговицу которого она держалась несколько часов назад.

– А зачем вы идете за мной? – с интересом спросила она у мужчины, ни на секунду не испугавшись.

– Вы так думаете? Что я иду за вами? – развеселился трубочист.

– Ну, – растеряно ответила Мишель, – да. Вы же идете…

– Иду, – кивнул он.

– Зачем?

– А что, все жители этого города ходят исключительно за вами? – с некоторой издевкой поинтересовался трубочист. – Или только мужская его часть?

Тут Мишель сообразила, что он просто шел. Видимо по каким-то своим делам. А она, дура такая, мало того, что напридумывала себе неизвестно что, так еще и поспешила поделиться своей гениальной догадкой с незнакомцем. Вот что он о ней подумает?

«Наплевать»,– решила Мишель, разглядывая лицо трубочиста.

– Простите, – сказала вслух, – я спросила глупость.

– И какую? – вкрадчиво поинтересовался мужчина, делая маленький шаг к ней.

– Решила, что вы идете за мной, – созналась Мишель, испытывая неловкость перед незнакомцем.

– А если вы не ошиблись? Вдруг я действительно шел за вами?

Это прямо американские горки какие-то!

– За мной?! Но зачем?

– Хотел пригласить вас к себе, – просто ответил трубочист.

– На крышу? – уточнила Мишель.

– Почему на крышу? – теперь он улыбался.

– А где живут трубочисты?

– Да в разных местах, – ответил он. – Я живу в доме неподалеку.

Мишель поняла, что окончательно запуталась.

– Так вы шли домой? Или все-таки преследовали меня?

– Скажем так, – ответил ей трубочист, – все совпало. Я шел домой и увидел вас. И теперь приглашаю вас к себе.

Конечно, она должна отказаться. Идти в гости к совершенно незнакомому человеку, да еще на ночь глядя,  просто неприлично. И опасно. Мало ли, что он может с ней сделать.

Мишель уже открыла рот, чтобы поблагодарить за приглашение и сказать, что она не может пойти с ним. Что ее ждут. Да – да, именно ждут, и ей пора возвращаться домой. Но неожиданно вспомнила разговор с подругой.

Как там сказала Настя? Обещай, что не упустишь свой шанс, кажется? Вдруг это действительно ее шанс? Ведь загадала же она,  чтобы все изменилось. Может ее желание уже начало исполняться?

– Ну, так как, принимаете мое приглашение? – спросил незнакомец, с интересом следя за выражением ее лица.

Нет, нужно поблагодарить и вежливо отказаться.

– Принимаю, – ответила Мишель.

Трубочист кивнул и подставил ей согнутую в локте руку.

– Прошу вас.

Она положила руку на черное шерстяное сукно его форменной куртки.

– Благодарю.

Вместе они вышли из темноты.

– Вы действительно живете неподалеку? – спросила Мишель с интересом.

– Да, – ответил мужчина, – буквально пять минут хода.

Эти пять минут они прошли молча. Незнакомец не спешил развлекать ее разговорами, Мишель пыталась понять: зачем она согласилась пойти к нему. И зачем он ее пригласил?

«Вот это, кстати, совершенно понятно, – сказала она самой себе. – Увидел одинокую женщину, решил развлечься».

– Вы живете один? – нарушила молчание Мишель.

– Один, – согласился трубочист.

Они подошли к неприметной двери одного из домов. Трубочист достал из кармана куртки связку ключей, открыл дверь.

– Придется подняться на самый верх, – сказал он Мишель. – Здесь нет лифта.

– Все-таки вы живете на крыше? – отозвалась она.

– На крыше живет Карлсон, – возразил мужчина. – И не в Таллинне, а в Стокгольме. Мой дом на чердаке.

Мишель нервно рассмеялась. Господи, сегодня тридцатое декабря, она в чужой стране, идет на какой-то чердак с незнакомым мужиком, что бы заняться там… Нет, ну ясно же чем. Одно только не понятно: зачем это нужно ей? Приключений захотелось?

– Идем? – трубочист не дождался от нее ответа и протянул руку.

– Идем.

Темная лестница с огромными пролетами показалась бесконечной. Но все когда-нибудь заканчивается, и вот они уже стояли перед единственной на последнем этаже дверью.

Трубочист распахнул ее перед Мишель.

– Прошу вас.

Зажегся свет, Мишель шагнула вперед, огляделась и замерла. Сюрприз удался. Если, конечно, это был сюрприз.

«Вот как, оказывается, живут простые таллинские трубочисты», – подумала Мишель, разглядывая помещение.

А посмотреть было на что. За невзрачной входной дверью прятался стильный лофт. Мишель удивленно переводила взгляд со старого кожаного дивана, стоящего перед камином, на явно антикварный письменный стол и кресло в стиле чиппендейл.

– Проходите, – пригласил трубочист и махнул рукой в сторону дивана. – Я сейчас разожгу камин.

– Благодарю, – Мишель наклонилась, чтобы снять ботинки.

Странное дело, но трубочист не стал помогать ей снять пальто, а ушел куда-то вглубь лофта.

– Проходите, не стесняйтесь, – повторил он откуда-то из глубин.

И Мишель, расстегнув пальто, пошла на его голос. Ее не покидало ощущение неправильности. Оно появилось еще днем, когда  Мишель встретила этого мужчину, и с того момента все усиливалось.

Трубочист нашелся на кухне. На барной стойке уже стояли два стакана со льдом.

– Виски? – спросил трубочист, наполняя стаканы темной жидкостью.

Мишель замешкалась с ответом, и трубочист обернулся к ней с бутылкой в руке.

– Виски, – повторил мужчина, но уже без вопросительных интонаций.

– Да, – растерянно согласилась Мишель. – Спасибо.

– У вас разрыв шаблона? – усмехнулся трубочист и протянул ей стакан.

– Вы думаете? – Мишель пригубила темную жидкость.

– Богатая московская стерва решила осчастливить бедного эстонского работягу.

Его тон и взгляд, которым он бесцеремонно разглядывал Мишель, категорически ей не понравились. Стало тревожно и, почему-то, неловко.

«Надо уходить», – решила Мишель.

Поставила стакан на стойку и отступила назад.

– Я оказался недостаточно беден, чтобы удостоится вашего высочайшего внимания? – светлые глаза уже не смеялись, а смотрели на нее с презрением.

Мишель чувствовала, что нужно просто уйти, не вступая с этим странным мужчиной в дискуссию. Но вместо этого спросила:

– С чего такой вывод?

Трубочист сделал большой глоток из своего стакана, лед звякнул о толстые стенки и уточнил:

– Какой именно? Что вы стерва? Или  что богатая?

Вообще-то Мишель спрашивала о другом, но сейчас не желала ничего пояснять, внезапно утонув в мужском взгляде, и просто кивнула. Пусть понимает, как хочет.

– Ваше пальто стоит около двух тысяч евро, – сказал трубочист и сделал шаг ей навстречу.

Протянул руку, нырнул под пальто и  очертил пальцем женскую ключицу под тонким свитером. Откровенно вызывающий жест с привкусом трогательной нежности. Мишель невольно сглотнула.

– Итальянский кашемир? Или шотландский? – Трубочист продолжил демонстрировать свои познания в мире моды. – Вечно я их путаю.

– Итальянский, – машинально ответила Мишель, остро чувствуя, как мужской палец спускается ниже, к  груди.

– Еще пятьсот евро, – хмыкнул Трубочист.

– Триста, – зачем-то поправила его Мишель.

– Брали на распродаже? – в голосе сквозила уже неприкрытая ничем издевка.

Ситуация с каждым словом становилась все более абсурдной, и Мишель начала сердиться. Резко хлопнула по наглой конечности, уже практически устроившейся на ее груди, и ответила:

– Мне пора.

– Торопишься? – весело спросил мужчина, перейдя на «ты».

– Да, – Мишель решительно запахнула пальто и развернулась в сторону входной двери.

– Тогда зачем пришла? – раздалось ей в спину. – Нервы захотелось пощекотать?

Она не стала отвечать, зачем? Глупо все. И приходить сюда не стоило, и желание дурацкое загадывать. И вообще, чего ее понесло за тысячу километров от дома? Сидела бы сейчас у себя в квартире, одна. Резала бы салат и плакала. От лука, разумеется. От чего же еще? Не от одиночества же, в самом деле. И не от того, что не смогла принять предложение подруги и приехать к ней в гости, потому что мучительно, до дрожи боялась, что туда заглянет бывший муж со своей нынешней.

При воспоминании о Павле привычно заныло в груди. Это он во всем виноват. И даже в том, что Мишель, дура дурой, стоит на кухне у этого непонятного трубочиста, к которому она зачем-то (хотя любому взрослому человеку и ясно, зачем) пришла, виноват тоже Павел. «Сволочь ты, Павел Петрович Виннер», – пронеслось у Мишель в голове.

– Тогда не смею тебя задерживать, – сказал трубочист.

– Я передумала, – Мишель решительно развернулась, прошла мимо мужчины и взяла с барной стойки свой стакан.

Залпом выпила содержимое, покатала на языке подтаявшую льдинку.

– Неужели? – развеселился трубочист. – Решила все-таки остаться?

– Решила, – кивнула Мишель и хрустнула кусочком льда.

Он подошел близко – близко, так, что Мишель ощутила на своем лице его дыхание. Мята, табак и немного алкоголя.

– Ты мстишь ему или что-то хочешь доказать себе? – отбирая у Мишель стакан, спросил трубочист.

Мишель сделала вид, то не поняла вопроса.

– Кто он? – прозорливо продолжил трубочист. – Муж? Жених? Любовник?

Нужно было на что-то решаться. Мишель приподнялась на носочки и ответила ему в губы.

– Уже никто.

А потом она сделала то, чего сама от себя не ожидала – обняла незнакомого мужчину и потянулась к нему с поцелуем.

Трубочист замер в нерешительности. Мишель испугалась, что он так и будет стоять перед ней истукан истуканом, и тогда ей только и останется, что пойти на залив и утопиться, потому что такого позора она просто не переживет.

Но ее страхи оказались напрасны. Трубочист замер лишь на мгновение, что бы дать Мишель возможность передумать и отступить, а потом ответил на ее поцелуй.