Текст книги "140 ударов в минуту"

Глава 13

Саркис

Откреститься от мальчишника не получилось. Аргумент о том, что свадьба не настоящая, а просто на бумаге, был принят как-то очень скептически.

Ходим с парнями по супермаркету. Захар катит перед собой тележку, где уже лежат блистеры с нарезками и упаковки с одноразовой посудой.

На работе дали отгулы до понедельника и скинулись на подарок. Шеф от себя еще добавил. В итоге на карту упала очень достойная сумма. Не ожидал. Это оказалось чертовски приятно. Сканирую взглядом витрину с алкоголем, сегодня не думая об экономии.

– Предлагаю не заморачиваться, – хлопает по плечу Кирилл. – Виски с колой или ром с колой. И еще лед, парни, – оглядывается на Захара и Гордея. – Лед возьмите.

– Ты будешь пить? – удивленно кошусь на друга.

– Немного. Это ж такой повод. Женим главную занозу, – хохочет он так, что оборачиваются проходящие мимо покупатели. – Как первокурсницы без тебя теперь жить будут? М-м, Кис? Или ты все же перешел на девочек постарше? – продолжает он издеваться.

– Отвали, – дернув плечом, скидываю его руку. – Брак на бумаге, Кит, – раздраженно напоминаю ему. – Мы со Стефой договорились. Каждый живет своей жизнью.

– Да-да, я помню, – скалится гад. – Именно поэтому ты после встречи у нее дома проиграл мне все гонки на треке. Как спонсорскую катать собираешься?

– Нормально откатаюсь, – начинаю злиться.

Пререкаясь, доходим до холодильников.

– Кит, хорош его цеплять. – Гордей сгружает в корзинку пакеты со льдом. – Видишь же, парню эта свадьба и так поперек горла.

– Да не в свадьбе дело! – психую я, все же выбрав ром для сегодняшней вечеринки. – Отец ведет себя так, будто он реально отец. Меня выворачивает от этого. Покупка костюма, обед в ресторане с разговорами о том, как все будет шикарно и как он гордится тем, что у него есть такой сын. Это настолько лицемерно! А надо все глотать, потому что в его доме остается Анаит.

– Как она, кстати, приняла эту новость? – спрашивает Захар.

Идем все вместе на кассу, попутно закидывая в корзину всякую мелочь типа салфеток, жвачки, шоколада.

– Сложно. Она понимает, что так надо. Верит, что я ее не брошу и мы будем видеться. Ну и Стефа пообещала заняться с ней музыкой. Только все равно Ани спала со мной и всю ночь за руку держала, будто я исчезну, – с тоской вспоминаю сестренку. – Я себя предателем ощущаю, тошно! Оттого что никак не могу повлиять на ситуацию.

– Зря, – поддерживает Кирилл. – Ты ради нее столько делаешь. Если бы твой или мой отец делали для нас хотя бы половину того, что делаешь для сестры ты, может, мы не стали бы такими придурками, – немного с тоской улыбается друг.

– Не знаю, – качаю головой и достаю карту, чтобы расплатиться.

Захар у меня ее отбирает. Кирилл расплачивается своей.

– Гонку выиграй, и мы будем в расчете, – подмигивает Гордей, зная, что я захочу вернуть эти деньги.

Толкая перед собой тележку, нагруженную алкоголем и едой, выходим через раздвигающиеся перед нами двери на парковку перед супермаркетом.

– Гордый, я выиграю, – обещаю ему. – Навалилось просто. Как-то все очень стремительно летит в последнее время. Я переваривать нормально не успеваю. Мамы не стало, опека эта, отец, куча новых родственников, переезд, Стефа со своей скрипкой, свадьба. И все это между трени ровками и работой. Закипаю малость, – нервно и устало запускаю пятерню в волосы, зачесывая назад челку.

– У нас лед есть. Сейчас будем тебя остужать, – шутливо толкает меня в плечо Захар.

Грузим пакеты в красный «лексус» Захара. Гордей садится вперед. Мы с Киром на заднее сиденье. Едем ко мне. Надо еще кое-что разгрести в квартире. Завтра вместо друзей я привезу в нее жену… Пытаюсь все это принять, но пока получается с трудом.

Парни помогают навести порядок. Банки с краской, кисти, валики. Все выносим на балкон. Убираю лишние вещи, раскиданные по квартире то тут, то там от вечной нехватки времени. Что-то в стирку, что-то в шкаф. Собираю разобранный диван и к нему подкатываю столик, на который мы и выставляем все, что купили для прощания с моей холостяцкой жизнью. Захар включает музыку. Двигает к столику кресло. Рассаживаемся. Гордей мешает ром с колой в стаканах, которые принес с кухни, бросает в них лед. Молча разбираем. Даю себе установку на вечер – расслабиться.

– Ты нам девочку-то хоть покажи, – смеются парни.

А я не могу! Потому что у меня есть только одна фотография Стефы, и она… Черт, не знаю. Очень личная, что ли. «Личная» – ухмыляюсь собственным мыслям, взявшимся непонятно откуда.

– Завтра вживую увидите. У нее страница в сети закрыта. Ужасная жадина, – «жалуюсь» им с улыбкой.

– О-о-о, – тянут они нестройным хором, опять начиная смеяться.

– Ясно все с тобой, Кис-кис, – ухмыляется Кирилл.

– Чего тебе ясно? – Пальцами достаю из своего стакана лед и швыряю в друга. Он со смехом уворачивается, едва не улетев с дивана. А я ловлю ассоциацию, как мы с невестой в догонялки играли. И как я словил незнакомую мне эмоцию, когда поймал ее за киоском. Новую для меня и не совсем понятную эмоцию. От которой закипает кровь и которая одновременно злит.

– Да ничего, – продолжает издеваться он. – Гордый, у нас на базе все огнетушители исправны?

– Я ради Киса еще пару прикуплю, – поддерживает тренер.

– Да пошли вы! Нет у меня к ней ничего. – Раздражаясь, залпом допиваю свой коктейль. – Что хорошего во влюбленности? Вон моя мама всю жизнь отца любила. Он ее предавал, держал на вторых ролях, использовал, а она все равно любила. Где теперь мать?! И мы с Аной без отца выросли. На черта такая любовь? – начинаю закипать от этих воспоминаний. – Меня сейчас все устраивает. Нужен секс? Я его найду. Это честно – по отношению к партнерше и по отношению к себе. И никто не ждет, что я вернусь. Ко мне не привязываются, и я не привязываюсь.

– Кис-кис, так оно же по-разному бывает. Вот мы с Ясей, например, – пытается объяснить Гордей.

– А что вы с Ясей, Гордый? – продолжаю возмущенно отстаивать свою точку зрения. – Любовь и вас чуть не поломала. Понятно, что не с твоей или Ясиной подачи, но конечный результат тот же. У Кита с Ладой тоже был полный трындец в отношениях. Он ее сам чуть об колено не сломал своей любовью. Зачем мне это? Я не хочу портить жизнь себе и хорошей девочке.

– А я? – улыбается Захар.

– Ты… – хмыкаю. – У тебя изначально все не так, как у нас. У тебя за спиной семья. А я сам «спина». Для сестры, – постепенно успокаиваюсь, с теплом вспоминая Ани. – И если меня поломает, у нее вообще никого не останется. Так что нет, парни. Я предпочту периодический секс без привязанности. Не хочу окунаться в чувства. Это осознанное решение.

– Я тоже не хотел, – потягивая свой коктейль, делится Кирилл. – А потом понял, что без Лады в воздухе катастрофически не хватает кислорода и я человеком могу стать только рядом с ней. Мир тогда знатно качнулся. Может, и у тебя так будет?

– Не знаю, – кидаю шарики льда в свой стакан. – Давайте не будем об этом. У нас же типа вечеринка. Стриптизерши по случаю ожидаются? – выжимаю из себя улыбку.

Тему чувств больше не трогаем. Смеемся, пьем, обсуждаем гонки, байки, работу. Градус в крови повышается. А вместе с ним поднимается и настроение. Завтрашний день в какой-то момент перестает так сильно нервировать. Поставленная задача «расслабиться» вроде как решается.

Ближе к ночи, покачиваясь, парни начинают расходиться по домам. Провожаю их и пьяно собираю пустые бутылки с пола. Грохнув пакетом о дверной косяк и разбив парочку, понимаю, что затея изначально была не самая удачная. Надо спать, иначе есть риск не проснуться к собственной свадьбе.

Поставив все возможные будильники, утыкаюсь лицом в подушку. Кровать качается, комната кружится. М-да… алкоголик из меня тот еще. С непривычки, на нервах и на голодный желудок по голове ударило знатно. Нахожу взглядом зелененький огонек на блоке питания от зарядки телефона, торчащий в пилоте. Смотрю на него как на единственную точку опоры в этом шатающемся мире. Мутить наконец перестает, и глаза плавно закрываются.

Во сне вижу маму. Она была добрая, светлая, ранимая. Всегда переживала за нас с сестрой. В моем сне в ее глазах еще нет мути от постоянной боли. Она всегда немножко влюбленная. В предателя отца, в своих детей, в жизнь. Анаит так на нее похожа. Все теплое, что было в маме, досталось сестренке. Так и должно быть, наверное. Она девочка. Принцесса.

Громкий будильник молотком бьет по тяжелой голове. Открываю глаза и понимаю, что улыбаюсь. «Спасибо за поддержку, мам. Мне стало легче», – посылаю во Вселенную, надеясь, что мои мысли достигнут цели.

Глава 14

Саркис

Прохладный душ едва помогает сбросить похмельный дурман. Обернув бедра полотенцем, оставляя мокрые следы от ступней на полу, шлепаю на кухню, чтобы заставить себя поесть. На подоконнике скучает пачка сигарет. От одного ее вида сейчас тошнит. Прогоняю идею покурить и достаю из холодильника оставшийся со вчерашнего дня апельсиновый сок. Холодненький. Прикладываю пакет ко лбу. Хорошо…

С едой напряженно. Вот что значит мы тут не жили последнее время. Пара яиц в дверце холодильника и несколько ломтиков ветчины. Опять же со вчерашнего дня. Надеюсь, что яйца еще можно есть, потому что совсем не помню, когда они были куплены. Разбиваю их в миску и перемешиваю вилкой. На сковороде обжариваю ветчину и выливаю яичную массу. Пахнет вроде нормально.

Ем прямо со сковородки, запивая соком из пакета вприкуску с парой таблеток от головной боли. Пока жую, осматриваюсь, сегодня же жену приво дить. Вроде нормально, чисто. У нас всегда было чисто. И уютно. Это сейчас мы с сестренкой ремонт затеяли, вот и устроили беспорядок.

Провожу ладонью по щеке. Побриться надо. Так лень, кто бы знал. Но придется соответствовать уровню мероприятия, поэтому снова плетусь в ванную, теряя по дороге полотенце. Плевать. Все равно мою голую задницу сейчас никто не увидит. Глянув в зеркало на свою помятую рожу, привожу ее в презентабельный вид и иду искать «праздничные» трусы.

Костюм готов с вечера. Брызнув на обнаженное тело парфюмом, одеваюсь и смотрю на часы. Сейчас уже Захар должен подъехать. Договорились с ним, покатает меня немного сегодня. Иначе я не успею сделать все, что задумал. Проверяю, все ли взял, и друг как раз звонит.

– Иду, – отвечаю на вызов. Втискиваю ноги в новые туфли, поправляю брюки и, заперев квартиру, спускаюсь на улицу.

Выхожу из подъезда, вдыхая утренний, еще не успевший раскалиться воздух. Теплый ветер путается в волосах, треплет челку.

– Саркис, какой ты красивый, – добродушно улыбается пожилая соседка, которая обычно сидит с Анаит. – Не знала бы тебя, подумала, что жениться собрался.

– Так и есть. Сегодня жену домой привезу.

– Да ты что? И молчал! – Она вскидывает руки и прижимает их к своей груди.

– Простите. Все так стремительно. Мне сейчас уже пора убегать. – Захар жестами показывает, что нам надо ехать. – Рад был вас увидеть, – касаюсь ладонью ее плеча.

Она трогательно всхлипывает и крестит воздух, а я практически бегу до машины. Сажусь впереди. Он сразу же стартует с места, поднимая пыль из-под колес. В «лексусе» прохладно, играет отличная музыка. Захар отвлекает меня разговорами и жалобами на то, как с утра трещит голова. Мои таблетки подействовали. У меня пока не болит, но на нервах сильно тянет курить.

– Да чтоб… так и знал, что что-то забуду, – немного раздражаясь, хлопаю себя по карманам на брюках. – Сигареты.

– В бардачке возьми, – взмахом руки указывает Захар. – Там всегда валяется резерв.

Достаю, закуриваю. Голова начинает кружиться, и все тело покалывает, будто отлежал. Закрыв глаза, пережидаю неприятный приступ и снова тяну дым в легкие, пытаясь скинуть напряжение. Вот теперь хорошо. Морда только горит, и пальцы чуть подрагивают. Вплоть до сегодняшнего утра я и не подозревал, что меня вдруг накроет волнение. А тут дошло, что брак, конечно, фиктивный, но свадьба-то полноценная и вполне себе реальная. С загсом, гостями и всей остальной атрибутикой. Я женюсь. Женюсь! С ума сойти…

– Да не дрейфь, Кис-кис. Нормально все будет, – ободряюще хлопает меня по плечу Захар.

Сворачивает на пятачок перед кладбищем. Тут, как всегда, продают разные цветы. Выбираю живые. Самые красивые из того, что предлагает ассортимент.

– Я один схожу. Ладно? – прошу друга. – Быстро.

– Иди, конечно, – кивает он.

Крепче сжав в кулаке мокрые стебли, сворачиваю от ворот налево, немного вперед, еще поворот, и снова прямо. Прохожу между оградок и памятников к нашей маме.

– Привет, – улыбаюсь ей, укладывая цветы на теплый камень. – Ты мне снилась сегодня, – касаюсь пальцами ее фотографии. – Теперь дышится легче. Я на минутку. Не мог не зайти. У меня ведь свадьба сегодня, мам. Представляешь? Мне немного не по себе пока, но в итоге все будет хорошо, я тебе обещаю. С Анаит все нормально. Я буду и дальше за ней присматривать. Правда, нашей кудряшке придется пожить с отцом некоторое время, но это лучше детского дома. Да и ты всегда мечтала, чтобы у нас был отец. Он пытается изображать… Скучаю по тебе очень, мам. – Присев на корточки, поправляю цветы. В глазах почему-то щиплет. – Еще обязательно приеду. Ты приходи ко мне чаще. Не так одиноко.

Коснувшись губами ее фотографии, с легким сердцем ухожу к Захару. Правда не мог не зайти. Это ощущалось так, словно я бы ее на свою свадьбу не позвал. Теперь все правильно. Можно ехать дальше. Останавливаемся возле ювелирного. Девушки, увидев меня в костюме, купленном недоотцом, явно разбирающиеся в брендах, тут же расправляют плечи, надеясь заработать на клиенте. Придется их обломать. Много потратить здесь я не смогу. Прохожу мимо витрин с золотом, даже не всматриваясь в ценники.

– Вы что-то конкретное ищете? – подает голос консультант, мило, но искусственно улыбаясь.

– И да и нет, – дохожу до кулончиков.

Серебро, полудрагоценные камни или жемчужины. Красивое все. Сверкает в свете специальных ламп. Взгляд цепляется за маленькую кошачью лапку.

– Вот этот, – показываю девушке. – Сейчас еще цепочку выберу.

С этим проще. Тоже серебро. Мелкие звенья, цепочка слегка перекручивается, напоминая тонкий канатик. Выглядит прочнее обычной, но не грубо. С лапкой должно смотреться хорошо. И по цене мне вполне подходит.

От упаковки отказываюсь. Возвращаюсь в машину и собираю комплект.

– Прикольно, – улыбается друг, глянув на то, что получилось. – Ей понравится.

Надеюсь. Хотя мое чувство вины не заглушит. Зато принцессу порадую.

Захар довозит меня до дома отца и уезжает по своим делам. Снова мы встретимся уже в ресторане. Быстрым шагом пересекаю двор. Захожу в холл с большими арочными окнами, из которых мягко струится солнечный свет, бликуя на паркете. Анаит тут же бежит обниматься.

– Какая ты нарядная, – ловлю ее и подбрасываю в воздух.

– Кис! – визжит сестренка и крепко обнимает меня за шею, как только я ставлю ее на пол и присаживаюсь на корточки. Целует в щеку.

– Костюм сейчас помнете, Саркис, – делает замечание отец.

– Переживу, – огрызаюсь, поднимаюсь и достаю из кармана брюк цепочку. Плавно выпускаю ее из кулака.

– Это мне? – У сестры загораются глаза.

– Конечно, – нажимаю подушечкой пальца на кончик носика. – Ты простишь меня за то, что тебе придется пожить здесь? – шепчу, присев опять перед ней на корточки.

– Я не злюсь. – Анаит цепляется пальчиками за мою ладонь. Она кажется такой огромной в сравнении с ее. – Честно. Ты же будешь приходить ко мне? Часто-часто будешь?

– И забирать буду. У тебя же теперь уроки скрипки. Забыла? – От болтовни с ней становится теплее.

– Не-е-ет, – строит довольную физиономию. – Застегни мне цепочку.

Разворачивается, убирает свои кудряшки набок. Чмокнув ее в затылок, защелкиваю замочек. Проверяю, что держится крепко, и поднимаюсь. Сестренка тут же бежит к огромному зеркалу, крутится, рассматривает себя, прижимая ладошкой кулончик. Довольная.

Нам уже пора выдвигаться за невестой. Пока мы обнимались с Анаит, к нам успели спуститься Наталья и «дед». Младших детей няня позже привезет в ресторан. Во дворе нас ждут две украшенные лентами машины. Сажусь в первую. Недоотец неожиданно оставляет всех во второй тачке и забирается ко мне в салон, что меня абсолютно не радует.

– Я сделал тебе карту, – сообщает он. – Там достаточно для достойного содержания вашей маленькой семьи, – буквально впихивает мне в руку кусок пластика. – Стефа не девочка с улицы, Саркис. Она привыкла к красивой, обеспеченной жизни.

– Спасибо, что указал мне мое место в вашей пищевой цепочке, – хмыкнув, отворачиваюсь к окну. Не удивил.

– Я не хотел оскорбить тебя как мужчину. Извини. Просто пытаюсь помочь.

– Если я отвечу, будет очень нецензурно, – говорю я резковато и не поворачиваясь. Не хочу даже смотреть на него. Ругаться тоже не хочу, поэтому до самого дома Стефы еду молча, так и сжимая в кулаке банковскую карту.

Подмигнув сестренке, высунувшейся в окошко второго автомобиля, в подъезд вхожу один. Снова начинает накрывать непонятное волнение. Еще и таблетки перестают действовать. Похмелье неприятно давит на виски и затылок.

Большой зеркальный лифт поднимает меня на нужный этаж. Заношу руку, чтобы нажать на кнопку звонка, но замечаю, что квартира не заперта. Чуть толкнув дверь, заглядываю.

– Входи, – зовет Оксана Борисовна. Ее голос дрожит. Тоже волнуется.

Открываю дверь шире. Оказываюсь в просторной прихожей, почти белой, с немногочисленными черными вкраплениями в виде рамы на зеркале, стоящем прямо на полу, ручек на шкафах, банкетки у входа. Первый раз, когда был, я и не обратил внимания на обстановку. Хочу снять туфли, но меня останавливают. Отец Стефы жмет мне руку и провожает в комнату дочери. Каждый шаг равен удару моего сердца. Волнение нарастает. Дверь спальни открывается медленно, будто специально. Пульс начинает разгоняться. Да чтоб его! Вдох. Выдох. Надо просто ровнее дышать.

– Привет, жених, – улыбается сказочно красивая Стефа в искрящемся белом платье.

– Привет, невеста, – смеюсь я, совершенно бессовестно пожирая взглядом этого невероятного ангела с голубыми, как летнее небо, глазами.

Глава 15

Стефания

Обжигающе горячее солнце проникает в мою комнату через окно. Ткань платья под его лучами серебрится, как первый снег, и отражается в карих глазах Саркиса. Мне становится жарко от его пристального взгляда. Вместе с тем по всему телу волнами проходит озноб, будто на мою разгоряченную кожу и правда прямо среди лета падают снежинки. Распущенные локоны щекочут частично открытую спину. Мне кажется, я покрылась мурашками от макушки до кончиков пальцев на ногах. Мой будущий муж сейчас спалит меня дотла, и до загса мы не доедем.

Молчим, просто разглядывая друг друга. На нем дорогой костюм. Черная классика. Белая рубашка под пиджаком. Начищенные до блеска туфли. Ему идет. Но мне в память врезался совсем другой образ. Тот самый, с нашей первой встречи. Взъерошенный, в кожаных штанах, небрежно выдернутой из-под них футболке, в куртке с логотипами спонсоров и мотоклуба, с полыхающим огнем гнева и раздражения в глазах, который чуть позже превратился в вызов, направленный на меня.

Я рада, что увидела его тогда именно таким. Теперь точно знаю, какой Сар настоящий. Этот лоск, что пытается навязать ему отец, дабы парень соответствовал нашему кругу, делает его искусственным, заковывает в рамки. Саркис, как и я, ненавидит искусственно созданные границы. Свободным его делает мотоцикл, а меня – моя музыка. Поэтому мы поняли друг друга в тот день, когда я впервые играла при нем.

Как мы будем уживаться на одной территории, я пока так и не смогла себе представить, но прямо сейчас мне до порозовевших щек приятен неподдельный восторг в его глазах. А костюм… Костюм – это всего лишь мишура. Он сбросит его при первой же возможности и снова станет собой. Дерзким, невыносимым, наглым мальчишкой в кожаных штанишках.

– Дети, нам пора ехать, – напоминает моя мама, отрывая нас от созерцания друг друга.

Саркис вздрагивает и кивает ей.

– Мам, не забудь скрипку, – прошу ее.

– Уже в машине. Сар, предложи невесте руку, – подсказывает ему будущая родственница.

– Да, конечно. – Он немного растерянный, забавный.

Он делает шаг ко мне и протягивает ладонь. Вкладываю свою. Крепко сжимает и ведет меня из комнаты. Непривычно грубоватая кожа на руках трет мою ладонь, вызывая новую волну мурашек. Я с ними сроднилась в последнее время. Впору давать имена. Вот, на затылок сейчас побежали Федя, Машенька и Ариша. А в самый низ живота скатились Оленька и Костик.

Саркис косится на мой тихий смех. Это нервы. На фоне того, что я последний раз ела вчера где-то в обед и прошлую ночь почти не спала, в голову лезет просто невероятная дичь. Главное, ему не рассказывать. Иначе до конца нашей семейной жизни гад будет издеваться надо мной и моими мурашками. А в их регулярных перебежках по моей коже виноват именно Сар.

Будущий муж помогает мне сесть в машину. Поправляет подол платья. Обходит и садится в салон с другой стороны. Впереди водитель и мой отец. Остальные в машине сзади. С легким толчком в грудь трогаемся с места. А может, это мое сердце от страха попыталось сбежать, но ударилось о ребра и вернулось на свое место? Теперь жалобно трепыхается там. Саркис сжимает ладони в кулаки. Разжимает пальцы и снова сжимает до хруста. Тоже нервничает. Облизывает пересохшие губы.

– Владимир Денисович, воды нет, случайно? – обращается к моему отцу, положив ладонь на спинку сиденья.

– Что, хорошо вчера погуляли? – Папа улыбается и протягивает ему запотевшую бутылку минералки.

– Нормально. – Сар откручивает крышку и жадно делает глоток за глотком.

То есть пока я не спала, он развлекался? Супер. Федя, Ариша и прочие мурашки перестают носиться туда-сюда, застыв на своих местах от вопиющей несправедливости. Меня вообще-то тоже звали! Девчонки предлагали устроить девичник, но родители категорически запретили, и я как дура просидела в своей комнате, вместо того чтобы искупаться в прохладной воде и выговориться подругам. А этому… этому… Ему можно, значит?! Родители изначально так видели нашу совместную жизнь? Он мужик, ему можно. А мне: сиди дома, готовь ужины и стирай его трусы. Так, что ли?

– Не сопи, – чуть повернув голову, нагло посмеивается Саркис. – Даже стриптизерш не было. Парни предлагали, конечно, но я не поддался, – хитро щурится он.

– Я в тебе и не сомневался, – вместо меня отвечает папа.

Он просто не видит сейчас выражение лица моего будущего мужа. На нем читается совсем другое, приправленное открытым, форменным издевательством! Да и пусть! Будто мне есть до этого дело. Фиктивный брак. Никто никому ничем не обязан. Главное – изображать счастливую пару при родителях. Поэтому выдыхаем и любуемся красивейшим зданием загса, утопающим в зелени, к которому мы как раз подъезжаем. Ой, мамочки…

Саркис неожиданно берет меня за руку, поглаживает тыльную сторону ладони большим пальцем. Вопросительно смотрю на него, стараясь проглотить собственный пульс. На его крепкой шее тоже быстро-быстро дергается толстая вена.

– Все будет хорошо, – шепчет он.

Водитель останавливает машину. Отец выходит первым. Следом Саркис. Он же открывает мне дверь и подает руку. Ставлю ноги на тротуар. Асфальт кажется мягким и совершенно неустойчивым, но парень продолжает аккуратно тянуть меня за руку. Вынужденно доверяюсь и выхожу на яркое солнышко. Платье тут же начинает искриться и переливаться. Сар щурится. Из его карих глаз мило стекает слезинка. Он стирает ее кулаком, дергает головой:

– Какая ты… ослепительная!

Моргнув, ловит ладошку сестренки, другой продолжая сжимать мою. Родители идут вперед. Мы втроем следом за ними. Голова кружится. Меня бросает то в жар, то в холод. Ничего не вижу вокруг.

– Я не готова, – прикусываю язык. На нервах выдала вслух то, что вернулось в мои мысли.

Саркис останавливается в прохладном холле. Мягко отпускает ладошку Анаит и разворачивается ко мне. Панику скрыть становится очень сложно. Я даже не заметила, как мы зашли в здание.

– Стеф, – касается пальцами моей щеки, – мы же договорились. Помнишь? – искренне, глаза в глаза.

– Дети, ну вы чего там? – торопит мама. – Нас ждут. Потом фотосессия по таймингу. Мы должны все успеть.

И меня отпускает. Это же и правда не наша с ним свадьба. Это для родителей. Они придумали все «от» и «до». Дурацкий тайминг. Если я однажды буду выходить замуж по-настоящему, все будет точно не так, как сейчас. Мы уедем подальше. Распишемся где-нибудь на берегу моря, чтобы больше никто не знал. Без всяких расписаний и обязательных улыбок малознакомым людям.

Поднимаемся по широкой лестнице, устланной красной ковровой дорожкой. Я опираюсь одной рукой на ладонь Саркиса. Другой скольжу по резным перилам. Анаит идет рядышком, придерживая подол платья, как настоящая принцесса.

Мне кажется, в детстве я была такой же. Как жаль, что люди, когда-то подарившие мне сказку и шанс заниматься любимым делом, собственными руками все рушат. Ане повезло. У нее есть брат. Он никогда так не поступит с ней. Не знаю, откуда у меня эта уверенность. Просто знаю.

Перед нами открываются высоченные двустворчатые двери с витиеватыми золочеными узорами по углам. Сар перехватывает мою ладонь, переплетая наши пальцы в замок и сдавливая их до легкой боли. Его красивое лицо похоже на восковую маску. Только заострившиеся скулы и горящий взгляд выдают настоящие эмоции. Он улыбается сестренке. Смотрит на своего отца, и улыбка пре вращается в звериный оскал. Я чувствую исходящее от него напряжение.

Останавливаемся в центре зала. Перед нами стол, украшенный живыми белыми цветами. Приятная женщина-регистратор с папкой в руке. Она приветливо улыбается и хорошо поставленным голосом начинает зачитывать текст, который слышали уже сотни пар. Я не чувствую себя особенной. Мне кажется, это мероприятие не для двоих людей, которые могли бы любить друг друга. Оно обезличенное. Сразу для всего города, желающего соединиться в браке.

Мурашкам скучно. Они больше не бегают. Ни одно слово не трогает. Кошусь на Саркиса. Ему тоже безразлично происходящее. Моя мама почему-то всхлипывает, стоя у стены сбоку от нас. А я с интересом рассматриваю золоченую лепнину на нежно-голубой стене позади женщины-регистратора.

– Хочу спросить вас, невеста… – доходит до главной части.

– Да, – обреченно выдыхаю.

– Да, – эхом звучит от Саркиса примерно в той же тональности.

Анаит приносит нам кольца. Это то единственное, что меня трогает. Теплый взгляд малышки и ее искренняя улыбка.

 
– Братик мой, на твою свадьбу,
Пожелаю от души,
Чтобы брак ваш был надежным
И любви узы крепки.
Пускай счастье будет рядом,
Каждый день заходит к вам.
И, любуясь друг на друга,
Всегда шепчите: «Не предам».
Пусть удача всегда будет
Лишь на вашей стороне.
Если нужна будет помощь,
Помогу всегда тебе.
 

Анаит протягивает нам кольца и признается:

– Мне тетя Наташа чуть-чуть помогала.

Сар выдыхает через сжатые зубы. Закрывает глаза. Медленно открывает. Присаживается на корточки и крепко обнимает сестру.

– Спасибо, – хрипло шепчет ей в волосы.

– Я хочу, чтобы ты был счастливым. Стефа хорошая. – Ана гладит брата ладошкой по затылку.

А я отворачиваюсь и смахиваю слезы. Малышка подарила мне те самые эмоции, которые и должны быть здесь сегодня. Это единственное настоящее, что тут происходит.

Отпустив Анаит, Саркис поднимается ко мне с зажатыми в кулаке кольцами. В его влажных глазах отражается свет огромной люстры, висящей под потолком. Протягиваю подрагивающую руку. Он надевает мне на палец тонкий платиновый ободок с россыпью крохотных бриллиантов. Его кольцо чуть шире, без камней и узоров. Идеально садится на палец.

Родители хлопают. Моя мама плачет. Сквозь фоновый шум раздаются заключительные слова женщины-регистратора:

– Теперь вы можете поцеловать невесту…