Текст книги "Гомункул"

9

В понедельник Оксане впервые в жизни не захотелось идти в офис. Нет, она не была сумасшедшим трудоголиком и умело соблюдала здоровый баланс работы и отдыха. Ей нравился офис, ее обязанности, нравилось быть среди людей, быть частью коллектива, нравилось зарабатывать деньги. Иногда бывало, что не хотелось вставать по утрам – из-за плохой погоды или недосыпа, но никогда из-за самой работы. Даже сборы в офис приносили ей маленькую радость: выбрать одежду, слегка накраситься, сделать прическу. Она искренне любила эти ежеутренние ритуалы. Куда всё так внезапно делось?

Оксана проснулась в дурном настроении, всё было не так: не так звучала мелодия на телефоне, не так закипал чайник, не таким вкусным казался бутерброд, не так сидела кофта, никак не получалось уложить волосы. Оксана бродила по своей маленькой квартире из угла в угол, искала какие-то ненужные вещи, а найдя перекладывала их с места на место. Потом, наконец, поняла, что просто оттягивает момент выхода из дома. Ей не хотелось ехать в офис, видеть вечно улыбающегося Соколова, собирать статистику, составлять отчеты, разговаривать с людьми, обедать с Машкой, узнавать сплетни: кому на этот раз отправил фотоснимок своих причиндалов милый и обаятельный Олежа. Ни на что не было сил. Хотелось лечь под одеяло и лежать. Желательно заснуть. Когда проснуться? Ох, лучше бы – никогда. Но эта роскошь была Оксане не доступна. Сон не внесет очередной платеж за ипотеку, не оплатит свет и интернет. Значит, вперед! Терпеть и работать.

В метро Оксане даже пришла в голову шальная мысль уволиться. А что? Это Москва, тут найдется работа для каждого. А уж она-то, с ее опытом и навыками, точно сумеет подыскать себе что-нибудь подходящее. Возможно, даже лучше этого места, с еще большей зарплатой, с отдельным кабинетом, без Машки и, естественно, без Соколова. Мечты-мечты. Она заранее знала, что не найдет в себе силы обновить резюме, не сможет просматривать вакансии, откликаться, проходить интервью, на которых нужно бесконечно и задорно рассказывать о себе и улыбаться, улыбаться, улыбаться. Нет сил, ну вот нет их. Где же их взять? Уйти в отпуск? Так ведь только была, в июне. Поехала в Петербург, дура, а надо было на море. Море всегда дает силы, наполняет энергией измученные офисные тела, похожие на скукоженные и сдутые воздушные шарики. Солнце, йод, пляж, здоровое питание, девятичасовой сон – как она могла променять всё это на пыльный Эрмитаж, многолюдный Летний сад и серо-белые ночи северной столицы? Дура, ну дура же!

Мысли о море предательски подкинули ей другое воспоминание: Соколов и его баба. Уж они-то каждый год бывают на море, уж они-то полны сил и не испытывают нехватку йода в организмах. Оксана сжала кулаки и разозлилась: с чего бы это ей увольняться? Пусть уходит он! Это он рассылает всем интимные фотки. Да в другой стране, вон в Европе или США, его бы не только выгнали с работы, а еще и посадили бы! Пусть только попробует прислать ей такую фотку, она сразу же подаст жалобу в отдел кадров. Но Соколов ей ничего не пришлет и никакую жалобу Оксана никуда не подаст – это ей тоже было ясно.

Оксана доехала до офиса, поднялась на лифте (том самом!) в кабинет и устало села на свое рабочее место. День еще даже не начался, а она уже чувствовала себя разбитой. Что за наваждение. Не иначе как сглазили. Взялась за документы, а руки будто чужие: еле слушались. На каждом пальце висела пятикилограммовая гиря.

Традиционно опоздав на пять минут, в кабинет впорхнул Соколов. С улыбкой, конечно же. Оксана старалась на него не смотреть. Сделала вид, что сильно занята изучением рабочих бумаг, но вот он – сволочь, бабник, маньяк, эксгибиционист – слегка тронул ее за правое плечо. От этого прикосновения Оксана будто перезагрузилась: дрожь пошла по телу, усталость моментально исчезла, откуда-то появилась энергия. И руки – опять ее руки. И улыбка сама собой распустилась на лице.

– Доброе утро! Ну, что, опять борьба за светлое будущее?

«Какая несуразная фраза», – подумала Оксана, но эта фраза заставила ее еще шире улыбнуться, встряхнула ее, будто заменила перегоревшую в ней лампочку.

– Доброе утро, да, да, – пробормотала она и передумала увольняться, и передумала писать жалобы. Наоборот, Оксана ужаснулась своим черным мыслям. Как она могла такое думать про Соколова? Да она должна быть благодарна судьбе, что он тут, совсем рядом с ней, они сидят в общем кабинете по девять часов, они могут разговаривать, шутить и смеяться, вместе ездить в одном лифте. Это ли не счастье? И она действительно почувствовала, что счастлива. Совсем чуть-чуть, но всё же.

Экран телефона загорелся. Пришло сообщение от Машки: «Придумала уже в чем будешь?» Оксана не поняла: «Ты про что?» Подруга ответила: «Проверь почту!»

Оксана проверила. В рабочей почте, помимо других важных и не очень писем, висело непрочитанным сообщение о надвигающемся корпоративе. Уже в эту пятницу! День рождения компании. В прошлом году всех сотрудников вывозили за город, в приятный четырехзвездочный отель на берегу водохранилища. Были шашлыки, безлимитное игристое, караоке, крытый бассейн и катание на лошадях. В этом году, понятное дело, всё будет скромнее. Надо экономить бюджеты, всем сейчас непросто. Поэтому сотрудников приглашали в какой-то ночной клуб, недалеко от промзоны. Обещали танцы, легкий фуршет, а вместо лошадей – выступления начальников отделов. Лучше бы и вовсе отменили, подумала Оксана. Никто бы и не заметил. Она написала эту мысль Машке, но подруга ее не поддержала: «Вот еще! Людям нужен праздник, пусть и в промзоне». Возможно, Машка была права. В конце письма Оксана прочла обязательное требование к дресс-коду: black tie. Ей пришлось лезть в гугл, чтобы узнать значение этого термина. Гугл мгновенно прояснил: так одеваются знаменитости на Оскаре или Золотом глобусе. Женщины должны быть в вечерних платьях, минимальная длина – ниже колен. В руках никаких шоперов и сумок-авосек, только клатч или маленькая театральная сумочка. Уместны ювелирные украшения. Можно массивные. Оксана потрогала свои более чем скромные золотые серьги-гвоздики с бриллиантовой крошкой, подарок от матери на тридцатилетие, и задумалась, стоит ли вообще идти на это мероприятие. Нет, она, конечно, много раз посещала красные дорожки, была и на церемонии вручения Оскара, и в Каннах, и в Берлине, и там, и там, да везде выглядела безупречно и расслабленно позировала фотографам. Но был один нюанс: это всё происходило в ее фантазиях. В реальности же у Оксаны не было ни длинного вечернего платья, ни массивного колье с изумрудами, даже клатча не было – зачем ей эта непрактичная хрень, в которую с трудом влезал только телефон, не говоря уже о ключах, кошельке, пачке бумажных платков, паспорте, прокладке и облатке нурофена. Она хотела написать Машке, что не собирается идти на корпоратив, всё это бред и чушь, и у нее есть дела поважнее. Какие – придумает потом, сейчас главное отбить первые атаки, первые возражения и не поддаться на уговоры подруги. А уговаривать она точно будет. Машка обожала корпоративы, обожала выпивать среди коллег, раскручивать их на откровенности, узнавать, кто кому симпатичен, кто доволен или недоволен своим окладом, у кого на кого зуб. Как настоящая шпионка, она выведывала информацию, которую потом, насколько знала Оксана, нигде не применяла, а просто складировала в свою коллекцию офисных сплетен. Мало ли что. Вдруг пригодится. Оксана не собиралась в этом участвовать. Какая мука – бегать по магазинам, искать подходящие под идиотские требования вещи, тратить собственные деньги! И всё ради одного вечера?

Она хотела написать всё это Машке, но отвлеклась, услышала, как в конце кабинета, у кофемашины, две коллеги насели на Соколова:

– Олег, так ты прочитал письмо?

– Прочитал, – довольно улыбался Соколов, как будто письмо предназначалось исключительно ему.

– И что же, – игриво поинтересовалась одна, – неужели мы в пятницу увидим тебя в смокинге?

– Возможно, – в тон ей ответил Соколов.

Другая восторженно воскликнула:

– Серьезно? У тебя есть смокинг?

– Конечно, есть. Я же солидный мужчина, – подмигнул им Соколов, включив на всю мощь обаяние Стрельца.

Коллеги прыснули со смеха и покраснели от приятного смущения. Им не терпелось увидеть Соколова, одетого с головы до ног в black tie. Оксана позволила себе на минуту закрыть глаза и представить: Олег в смокинге, подтянутый, элегантный, неотразимый, берет ее под руку и проводит в просторное, красиво оформленное помещение клуба. Коллеги теснятся по стенкам, они понимают: этот вечер – не для них, это даже не корпоратив и не день рождения фирмы. Этот вечер – триумф для Соколова и Оксаны. Они танцуют в мягком свете софитов, что-то среднее между танго и вальсом, а в конце их импровизированного выступления зал взрывается аплодисментами. Оксана увидела себя со стороны: в длинном вечернем платье из темно-красного бархата, на шее – нитки крупного черного жемчуга, в одной руке – лаконичный клатч из черной кожи, на ногах – остроносые туфли на тончайшей шпильке. Оксана открыла глаза: она должна там быть! Она просто обязана там быть и покорить Соколова своим видом. Глупая, она чуть было не упустила свой верный шанс завоевать его сердце.

Оксана быстро написала Машке: «Срочно надо идти по магазинам, мне нечего надеть». Подруга ответила чередой эмодзи, смысл которых заключался в том, что Машка и Оксана обязательно сегодня же пойдут в торговый центр за покупками.

После работы поехали втроем, Анька ради похода по магазинам отпросилась у шефа и увязалась с ними:

– Не, в торговом центре ничего нормального нет. Я знаю один бутик, там такие платья!

«И такие цены», – раздраженно подумала Оксана в такси, которое вызвала для всех Машка. Слово «бутик» не предвещало ничего хорошего для ее банковского счета. Знала она эти «бутики»: тряпочки на тонких бретельках по стоимости, сравнимой с годовым бюджетом столицы небольшой страны. Но ее подруг было не переубедить, они не умолкая болтали и громко, почти истерично, смеялись, обе находились в эйфории и предвкушали примерку новой одежды.

Бутик находился в центре города и занимал весь первый этаж дома дореволюционной постройки. Анька уверенно распахнула дверь перед своими подругами и широким жестом пригласила войти. Внутри их уже встречал консультант, ухоженная женщина с манерами, достойными приема у королевы Великобритании. Оксана отметила мраморную отделку бутика, дизайнерские люстры, просторные комнаты для примерки. Она как бы невзначай посмотрела ценник первого попавшегося свитера и обомлела: треть ее зарплаты! Консультант незамедлительно прокомментировала необдуманный выбор Оксаны:

– Безупречное качество, шерсть мериноса, наша самая популярная модель. Желаете примерить?

Оксана желала выскочить на улицу и бежать до ближайшей станции метро без оглядки. Жаба уже выскочила из ее сумки, уютно устроилась возле шеи и начала слегка придушивать.

– Спасибо, – ответила за нее Анька, – мы приехали посмотреть вечерние платья, у нас корпоратив в эту пятницу.

– О, как прекрасно! Тогда прошу за мной.

Консультант повела девушек в следующее помещение, площадь которого была заставлена рейлами с разнообразными платьями. Платья висели строго по цветам и размерам. Машка и Анька ринулись к рейлу с цифрой 44. Оксана поплелась за ними. Сперва она недоверчиво трогала нежные, почти невесомые ткани, рассматривала безукоризненные швы, проводила пальцем по прямым строчкам. Оксане хотелось найти в них какой-то, пусть самый пустяшный изъян, зацепку, пятно, след от дезодоранта, малейшую неаккуратность, но напрасно она старалась. Эти платья были само совершенство. Они излучали уверенность, будто бы говорили: мы знаем себе цену, а ты? И вдруг Оксана почувствовала, что она хочет обладать одним из них, хочет надеть такое платье и выйти к Соколову, хочет узнать, каково это – носить на себе идеальное платье из нежнейшего бархата, которое стоит больше, чем ее зарплата за месяц. Решено! Оксана сняла с рейла одно, благородного темно-красного цвета, и направилась к примерочной комнате. Там уже вовсю развлекались подруги: примеряли то одно, то другое, отпускали друг другу комплименты и пили шампанское, которое любезно принесла консультант.

– Покажи-покажи! – весело попросила Машка, когда Оксана зашла в комнату. Оксана развернула платье. Анька присвистнула, а потом бросила быстрый взгляд на Машку.

– Что-то не так? – забеспокоилась Оксана.

Анька поспешила ее успокоить:

– Не, всё так. Классное платье, только, мне кажется, размер не твой.

– Почему не мой? – удивилась Оксана, – сорок четвертый.

Ее подруги опять переглянулись.

– Здесь размерный ряд российский, – мягко сказала Машка.

– И? – не поняла Оксана.

– Сорок четвертый тут – это и есть сорок четвертый, как тридцать восьмой в Европе, понимаешь? – попыталась объяснить подруга.

– Короче, это эмка, а тебе нужна икс-элька, – довольно грубо вмешалась Анька.

Оксана не выдержала и рассмеялась:

– То есть вы хотите сказать, что я жирная для этого платья? Тогда почему вы сами-то набрали из 44 размера? И хватит переглядываться, это бесит!

Подруги снова переглянулись, Оксана фыркнула и пошла в отдельную примерочную.

У нее никогда не было комплексов по поводу собственной внешности. Да, не Грейс Келли, но и не уродина. Интересное лицо, не пресное и не скучное, а с привлекательными особенностями – небольшими, но выразительными глазами. Ну и что, что они близко посажены к переносице, это придавало ее лицу особый шарм. Такое лицо сразу не забудешь. Да, имелись пухлые щечки, но такие щечки, как у упитанных детей, делали ее моложе и милее. Беби-фейс! Очень модная нынче внешность, если верить женским журналам. Что они понимают, эти одинаковые, будто ощипанные курицы, Машка с Анькой? Оксана сняла кофту, сняла брюки и немного покрутилась перед зеркалом. Не модель, но всё при ней: хорошая грудь, округлые бедра. Может, талия подкачала – не песочные часы, не точеная восьмерка, а скорее уверенный нолик, – ну так у всех есть свои недостатки! Мэрилин Монро тоже не была худышкой.

Оксана расстегнула молнию на платье и предприняла первую, решительную попытку втиснуться в сорок четвертый. Платье угрожающе затрещало. Девушка перепугалась. Что за ерунда? Нашьют маломерок, а людям потом только и остается, что страдать и испытывать на прочность самооценку. Оксана попробовала еще раз натянуть платье на себя. Всё шло довольно неплохо: голова проходила свободно, а вот дальше – никак. Швы начинали трещать, руки не пролезали туда, куда им было положено легко и свободно помещаться.

Оксана услышала интеллигентное покашливание и остановила безуспешные попытки побороть упрямое платье.

– Прошу прощения, – зашептала консультант, – попробуйте вот это.

Между плотных штор показалась ее рука с точно таким же платьем, но заметно большего размера. Оксана схватила его и придирчиво осмотрела:

«Боже, какое огромное! Да я в нем утону!» Но все-таки решила примерить. Так, ради смеха, чтобы выйти в этом пододеяльнике потом к подружкам и сказать: вот вам икс-элька, съели?

Однако платье село идеально по фигуре. Тело в нем смотрелось как-то по-другому, словно оно, такое родное, знакомое, теперь принадлежало не Оксане, а какой-нибудь кинозвезде. Спина сама по себе выпрямилась, подбородок гордо смотрел чуть выше обычного. Оксана с восхищением рассматривала себя новую в зеркале. В голове появились новые идеи: нужно обязательно купить туфли, конечно, купить и этот чертов клатч. А волосы… С ними тоже нужно что-то сделать. Натуральный темно-серый цвет Оксаны не подходил к такому роскошному платью. «Завтра же покрашусь, – решила она, – и не дома в ванной, а в салоне!»

– Оксан, ты там как? – осторожно позвала Машка.

Подруги уже выбрали себе наряды: шелковые платья в бельевом стиле, подчеркивающие устрашающе торчащие тазобедренные кости и почти мальчишеские груди. Анька остановилась на черном варианте, Машка предпочла нежно-розовый.

Оксана уверенно вышла из примерочной и торжественно встала в центре комнаты.

– Ого! Да ты красотка! – воскликнула Машка.

– Вау! – искренне восхитилась Анька, – это твое!

Оксана купалась в их восторгах, крутилась в разные стороны и с удовольствием демонстрировала им себя новую.

– А в итоге какой размер подошел? – поинтересовалась Машка.

– Сорок четвертый, – ровным голосом, ни капли не смутившись, ответила вместо Оксаны консультант. После этих слов Оксана поняла: она купит это платье, а потом обязательно вернется сюда за свадебным нарядом. Вряд ли Машка и Анька поверили консультанту, но по крайней мере им хватило такта сделать вид.

Потом Оксану ждало разграбление собственных сбережений: в бутике удачно нашлись подходящие к платью туфли, клатч и даже колье, так, бижутерия, но смотрелось на шее эффектно.

Оксана подумала, что попала в один из тех романтических фильмов, когда после преображения главная героиня наконец-то добивается своего любимого. В бутик приехала одна Оксана, а уезжала совсем другая, Оксана 2.0. Оксана 2.0 была намного беднее предыдущей версии, но определенно более уверенной в себе и заметно счастливей.

На другой день после работы она помчалась в салон, контакты которого великодушно дала Анька. Стоимость услуг Оксана предварительно посмотрела на сайте, чтобы хотя бы морально подготовиться и не упасть в обморок при расчете. Дорого, безумно дорого. Но что поделать: купила платье, теперь плати и за волосы.

Обыкновенно Оксана с прической не заморачивалась: помыла, расчесала, феном высушила, чуть подкрутила и пошла. Она никогда не красила волосы, боялась испортить. Да и какой цвет подобрать? Однажды она вычитала в интернете, что природа лучше знает, какой цвет подходит человеку, такой ему и дает. И кто мы такие, чтобы вмешиваться в ее замысел? А вот нет, пришлось все-таки вмешаться. Спустя четыре часа и несколько тысяч рублей, Оксана вышла из салона с аккуратной стрижкой, как назвала ее мастер, французский боб оттенка «пленительный медный». Она не шла, она едва касалась ногами земли. Казалось, что все прохожие, неважно какого пола, глядят на нее, разумеется, с восхищением и легкой завистью. Какая женщина! Оксана и сама так про себя думала: «Какая женщина! Какая женщина тебе достанется, Соколов!»

Кажется, она никогда в жизни не была так счастлива, как в ту неделю до корпоратива. Старая жизнь, привычная, казавшаяся уютной, на самом деле, походила на старый расколовшийся горшок, который был ей мал. А теперь ее пересадили в новый, просторный, насыпали земли, дали удобрения, и вот она очнулась, пустила новые ростки и, наконец-то, зацвела. Оксана удивлялась самой себе: сколько энергии, сколько жизни в ней, оказывается, было! Даже в двадцать лет она не ощущала себя настолько живой.

Конечно же, в офисе оценили ее перевоплощение. Новая стрижка, новый цвет волос – нельзя было не заметить. В салоне мастер научила ее краситься иначе: чуть выделять брови, слегка румянить щеки, посоветовала другой оттенок помады. Казалось бы, мелочи, но Оксана смотрела на себя в зеркало и поражалась произошедшей перемене. Если раньше она была кинозвездой, то теперь стала настоящей дивой. Комплименты на работе Оксана воспринимала с загадочной улыбкой: спасибо, да, спасибо. А про себя думала: «Вы еще не видели меня в новом платье!» и мучительно ждала пятницу. Соколов тоже отметился добрым словом, подкараулил ее у кофемашины и сказал, что ей очень идет новый образ. Оксана ответила дежурным «спасибо» и быстро вернулась за свой стол. Она всю неделю старательно избегала общения с ним, хотела поменьше мозолить глаза, чтобы Соколов не успел привыкнуть к ней новой, чтобы в пятницу добиться ошеломительного эффекта от собственного появления на корпоративе.

И вот она – пятница.

Традиционно день рождения компании был выходным. Сотрудники скорее предпочли не лишний праздник, а выплату премии, но перед ними не стоял такой выбор, поэтому радовались тому, что было: свободному дню и вечернему корпоративу.

Оксана проснулась рано и уже в десять утра не знала, чем себя занять. Она была уверена: сегодня точно всё решится между ней и Соколовым, и от этого сильно нервничала. Нервничала так, что начала икать и никак не могла остановиться. Оксана верила в Моменты судьбы: оказаться именно в этом месте, встретить именно этого человека, обронить телефон, опоздать на поезд, проспать, наоборот, выйти раньше, забыть кошелек, завести кота, пойти на концерт или остаться дома, выпить лишнего или начать бегать, нахамить продавщице или улыбнуться водителю автобуса. Никогда не знаешь, какое именно решение станет для тебя роковым Моментом судьбы. Это может быть что-то незначительное, а может быть такое, как сегодня – корпоратив.

Полдня прошло в поисках способа избавления от напасти: икота никак не хотела покидать Оксану. Бедная девушка вздрагивала всем телом и издавала ужасные звуки. Пыталась задерживать дыхание – пустое. Пила воду – бестолку. Призывала Федота и Якова – дохлый номер. Посмотрела на часы и испугалась: пора собираться! Оксана засуетилась, бросилась к шкафу доставать платье и туфли. Пока открывала пачку с новыми колготками, поняла, что больше не икает. Отпустило.

Через час Оксана, полностью одетая и накрашенная, встала в прихожей перед зеркалом на контрольный осмотр. На нее смотрела поистине шикарная женщина в поистине убогом интерьере. Квартира, ее любимая выстраданная ипотечная однушечка, категорически не подходила этой женщине. Будто Оксана забежала в гости к дальней, сильно нуждающейся родственнице, занесла продукты и деньги и теперь торопилась поскорее уйти. Платье в зеркале удивлялось и вопрошало: и ты тут живешь? И я буду тут жить? Оксана медленно провела руками по дорогой ткани и мысленно попросила: потерпи, потерпи, скоро всё изменится. Они с Соколовым что-нибудь обязательно придумают: продадут, купят, скинутся, добавят, залезут в кредиты, но справят новое жилье. Какую-нибудь чистенькую новостройку с зеркальными лифтами и консьержем.

В клуб она отправилась на такси, пусть эконом-класса, но все-таки это тоже был класс.

Оксана хотела приехать вовремя, но таксист, как нарочно, решил собрать все пятничные пробки и все красные светофоры. Казалось, что именно их машина больше стоит, чем движется. В какой бы ряд они не встали, тот начинал ехать медленнее других. Куда бы ни повернули, там оказывались дорожные работы или аварии. Уже почти на финише водитель проехал нужный поворот, пришлось еще сделать круг по промзоне. Нет, он, конечно, искренне расстроился и винил во всем дурацкий навигатор. Оксана не держала зла, но чаевые все же решила не оставлять, хотя изначально такое намерение у нее было.

Наконец, добралась до клуба. У дверей его уже курили скучающие коллеги. Среди них была и Машка:

– Подруга, шикарно выглядишь!

Оксана кивнула:

– Спасибо, ты тоже, – хотя, положа руку на сердце, не считала, что Машка выглядит уж как-то особенно шикарно. Хорошо – да, симпатично – да, но «шикарно» – нет, слишком щедрое прилагательное.

Подруга докурила сигарету и предложила пойти внутрь. Весь этот короткий путь от места для курения до дверей клуба Оксана шла и задавала судьбе один вопрос: когда? Когда ее увидит Соколов? Когда всё случится? Когда наступит тот самый Момент?

Это произошло, как в классическом голливудском фильме. Оксана сдала пальто в гардероб и прошла за Машкой внутрь, туда, где находился бесплатный бар. У бара, спиной к входу, стоял Он.

Соколов обернулся именно в тот миг, когда в клуб вошла Оксана. Она заметила его восхищенный взгляд, его губы сложились в восторженную букву «о», а из рук чуть не выпал бокал. Оксана почувствовала, что больше не нервничает, что всё уже произошло, она позволила себе расслабиться: Момент состоялся.

Потом были речи генерального и начальников отделов, вялые шутки, над которыми все деланно смеялись и которым слабо аплодировали. Соколов неизменно оказывался рядом с Оксаной. Она поворачивалась вправо – он был справа. Она поворачивалась налево – он был слева. Иногда Соколов отходил к бару, но быстро возвращался с коктейлями для себя, Оксаны и других дам. Но те, другие, уже ничего не значили.

Потом пришел ди-джей и начались танцы. Оксана хоть и выпила два коктейля, но не чувствовала себя настолько пьяной, чтобы трясти телом и потеть среди коллег. Платье обязывало блюсти себя. Она скромно устроилась у бара и наблюдала за танцующими. Соколов был где-то поблизости. То приходил, то уходил. То танцевал, то пил. Наконец, слегка запыхавшись он осел на стул подле Оксаны:

– А ты чего не танцуешь?

Она пожала плечами.

– Тогда пошли покурим? – предложил он.

И они пошли. На улице было довольно холодно, но разгоряченный Соколов не чувствовал погоды. Оксану же начал пробирать до костей октябрьский ветер. Пальто она не успела забрать из гардероба, да и зачем? Сейчас же опять нужно будет возвращаться в клуб. Они отошли от основной массы курящих за угол здания, Соколов предложил Оксане сигарету, она вежливо отказалась.

– Ах, так ты не куришь. Вышла за компанию, значит?

– Вроде того, – улыбнулась Оксана.

Соколов внимательно посмотрел на ее оголенные руки:

– Ты вся дрожишь, сейчас, подожди.

Он быстро снял с себя пиджак и накинул Оксане на плечи.

– Так лучше?

– Лучше, – внезапно севшим голосом ответила девушка. Оксана еле держалась на ногах от нахлынувших эмоций. Прямо сейчас сбывались все ее мечты: вот он, Соколов, перед ней, бери и делай с ним, что хочешь. Она стояла в пиджаке любимого, который пах его сигаретами и слегка его потом, тяжелый пиджак из хорошей ткани, возможно, он не мог согреть так, как пальто, но Оксана чувствовала жар. Она горела изнутри от желания прижаться к Соколову, обнять его, поцеловать. Оксана сделала маленький шаг вперед, прикрыла глаза и приблизила свои губы к его губам. Соколов удивился:

– Олесь, ты чего?

– Я Оксана, ну поцелуй же меня, – прошептала она. Конечно, неправильное имя больно кольнуло сердце, ну ничего, выучит, запомнит. Будет, как от зубов отскакивать.

Соколов отстранился и как-то неприятно, по-собачьи, засмеялся:

– Дамочка, вы меня с кем-то перепутали. Дайте уже покурить спокойно.

Оксана выпрямилась и в ужасе уставилась на Соколова. А он смотрел на нее спокойно и брезгливо. Так смотрят на раздавленную толстую муху, когда собираются взять ее через салфетку и выбросить в мусорку. Вот, кем она была для него – толстой раздавленной мухой. Оксана почувствовала теплую влагу на своих щеках. Боже, какое унижение. Она открылась ему, а Соколов ее отверг. Вроде бы он что-то говорил, но Оксана уже ничего не могла слышать. Всё было за мутной пеленой сознания. Она словно ушла под воду, тонула и не могла дышать. Соколов попытался схватить ее на локоть, но Оксана увернулась. Ноги сами понесли ее прочь от этого места, от Соколова, от всех этих людей, от этого мира подальше. Прочь, прочь, бегом, быстрее! Да быстрее же ты!

Оксана прыгнула в первое попавшееся такси из тех, которые уже дежурили, как стервятники, у входа в клуб в ожидании подвыпивших сотрудников.

– Поехали, да поехали же!

– Куда поехали? – удивился водитель, но все же завел машину и тронулся с места.

Оксана назвала свой адрес и даже не спросила про стоимость поездки – какая разница. Уже ничего не важно. Таксист изредка косился на нее в зеркало заднего вида, но молчал. Он был молод, а молодые таксисты, к счастью, почти не разговаривают с пассажирами. Оксана растирала слезы по щекам и безудержно икала. Утренняя напасть вернулась так не вовремя! Девушка не могла даже разрыдаться как следует, выплакать всю свою боль, исторгнуть ее из себя, очиститься. Но нет, все, что она могла – это громко икать.

У дома Оксана расплатилась с таксистом – добровольный грабеж, отдала тысячу рублей за получасовую поездку, но у нее не было сил скандалить и торговаться, затем тяжело, с остановками, поднялась по лестнице к себе на этаж (ждать лифта не хватило терпения), с трудом и не с первого раза открыла дверь, швырнула ключи на тумбочку и зашла на кухню. Оксана подумала, что прямо сейчас ей нужно открыть вентиль с газом и лечь спать. План ей нравился своей простотой и легкостью исполнения. Однако, осуществить удалось только вторую его часть. Оксана медленно выпила литр воды, мрачно глядя в темное окно кухни. Икота постепенно сжалилась над ней, ушла, но рыдать больше не хотелось. Слезы высохли. Навалилась тяжелая усталость от пережитых эмоций. Оксана забыла про газ, отправилась в комнату и повалилась на постель, прямо так – не раздеваясь. То ли от выпитого, то ли от сильных переживаний, но заснула она в ту же секунду.