Текст книги "По следам зла. Отчеты профайлера"

Мотив

Спустя много лет после этого случая, когда я уже начал свое обучение на профайлера, я достал из архива давно закрытое дело Вальтера Крабонке. Я хотел в ретроспективе проверить профиль преступника, который создал в то время, и обратить внимание на сходства или различия в моей будущей работе.

Мои первые догадки оказались верными: Вальтер Крабонке жил недалеко от места обнаружения трупа, он знал школу и жил один. У него не было проблем с доступом к пиле, которую он использовал для ремонта квартиры. У него не было машины, он ездил на велосипеде. А еще Вальтер Крабонке любил выпить и посещал пивнушки, где часто бывала и Агнес Брендель. Однако мой профиль мог бы быть более точным. Современный профайлер знает, что причины расчленения трупов очень разные и что определенные формы нанесенных увечий характерны для определенных типов преступников. Соответственно по состоянию трупа можно сделать выводы о профиле преступника.

Доказано, что преступник всегда сам расчленяет труп. Единственным исключением являются очень редкие случаи некрофилии. Термин происходит от греческого (nekrós = мертвый, philia = любовь) и описывает половое влечение к трупам. Например, некрофилы проникают в похоронные бюро или морги, чтобы надругаться над мертвыми и расчленить их трупы.

Сам факт расчленения никак не зависит от возрастной группы, уровня образования или социального происхождения преступника. Преступниками почти всегда являются мужчины, жертвами в основном женщины.

Преступник очень часто знаком со своей жертвой, потому что они, как правило, происходят из одного социального окружения: семья, любовные отношения, личные или деловые контакты.

Даже при вскрытии не всегда легко определить причину смерти из-за множественных увечий. В большинстве случаев жертву убивают ножом (колотая травма), ударом (тупая травма), душат каким-либо предметом или, как Агнес Брендель, руками.

Сегодня, опираясь на свой опыт и научные знания, я могу сказать, что Вальтер Крабонке на самом деле совершил расчленение в двух разных формах. Голову и конечности Агнес Брендель он отделил исключительно для удобства транспортировки. В конце концов, он не мог просто оставить тело на месте преступления. Такое расчленение трупа из чисто прагматических соображений называется дефензивным (защитным) и является наиболее частой причиной расчленения.

Для профиля преступника эти данные означали бы, что Агнес Брендель была убита в месте, где преступник либо жил сам, либо имел так называемую якорную точку, например на рабочем месте. Кроме того, вероятность быть замеченным соседями, жильцами и прохожими должна была быть настолько велика, что о транспортировке трупа целиком не могло быть и речи.

Совершенно иной мотивацией объясняется нанесение увечий первичных половых органов или лица. Такое увечье всегда происходит по эмоциональным причинам: гнев или ненависть, сексуальное возбуждение, унижение. Часто это просто продолжение акта насилия, которое уже привело к смерти жертвы. Эмоционально мотивированное расчленение называется сверхубийством. Часто жертв обезглавливают. Но встречаются и символические ранения в области лица и половых органов. Преступник, сознательно или бессознательно, всегда озабочен деперсонификацией, обесчеловечиванием жертвы. Ничто не должно напоминать преступнику о личности погибшего. Так обстоит дело примерно с каждым двадцатым изуродованным трупом.

Преступник, сознательно или бессознательно, всегда озабочен деперсонификацией, обесчеловечиванием жертвы.

Почти как по учебнику Вальтер Крабонке описал свои мотивы расчленения – он признался, что хотел уничтожить Агнес Брендель как женщину и как личность. Однако его ненависть изначально была направлена не конкретно на Агнес Брендель, а на женщин в целом. В первую очередь Вальтер Крабонке обвинял бывшую жену в том, что испытывает финансовые трудности, неудобства и ограничения.

Когда я работал над этим делом, то предположил, что у Вальтера Крабонке был еще и сексуальный мотив – ведь он вырезал половые органы и отрезал груди своей жертвы. Расчленения с целью получения сексуального удовлетворения называются оффензивными расчленениями, и часто их нелегко отличить от агрессивных расчленений: сюда относятся обезглавливание, ампутация конечностей, удаление внутренних и наружных половых органов. Однако для оффензивного расчленения характерно следующее: преступники вскрывают брюшную полость своих жертв, удаляют органы, снимают кожу или даже поедают части тела, совершая акт каннибализма. Когда следователи находят на трупе подобные признаки, такого преступника характеризуют как «сексуального маньяка» или убийцу-садиста. В то время как сексуальный маньяк мучает и убивает жертву ради удовлетворения своих сексуальных фантазий, для садиста важны именно мучения. Он подчиняет жертву своей власти, лишает свободы, истязает несколько часов или даже дней подряд и при этом подвергает мучениям. Он достигает сексуального удовлетворения через реакцию жертвы на причиненную боль. Акт насилия, идеально подготовленный и спланированный, должен максимально точно соответствовать его ненормальным сексуальным представлениям.

На долю оффензивных расчленений, то есть расчленений с целью получения сексуального удовлетворения, приходится около четверти всех расчленений.

За последние несколько лет я неоднократно посещал Вальтера Крабонке. Мне было интересно, как он будет описывать свой поступок после всех этих лет, проведенных в тюрьме, и оценивает ли он его теперь иначе. В каком-то смысле я перенял подход ФБР, заключающийся в том, что преступника опрашивают уже после вынесения приговора. Я хотел узнать больше о преступлении и мотивах Вальтера Крабонке – поучиться у профессионалов.

Большим преимуществом вышеназванного подхода является то, что преступники больше не боятся уголовного преследования, поскольку по действующему законодательству за одно преступление человек не может быть осужден дважды. Все преступники, с которыми я общался по своей работе, всегда с пониманием относились к моей просьбе – такой разговор давал им возможность рассказать всю правду и в отдельных случаях облегчить свою совесть.

Когда я понимаю динамику и мотив преступления, я могу лучше понять и оценить будущие правонарушения. Это может вас удивить, поскольку человеческое поведение само по себе явление очень сложное и индивидуальное и не существует двух одинаковых преступников. Тем не менее снова и снова доказывается, что поведение разных преступников часто, по сути своей, похоже. И всегда речь идет о мотивах, которые также играют роль в повседневной жизни и являются результатом основных человеческих потребностей и эмоциональных состояний.

К сожалению, преступников редко допрашивают уже после вынесения приговора. Я считаю это огромной ошибкой, поскольку без такой оценки следователи и аналитики не склонны критически рассматривать свои собственные выводы относительно преступников и их поведения, считая их истиной в последней инстанции. Случай с Вальтером Крабонке показывает, насколько разными могут быть эти выводы. Все участники процесса, оперируя одной и той же информацией, оценили его поведение по-разному: прокурор, защитник, психиатр, суд и я как следователь.

Когда я впервые навестил Вальтера Крабонке после его освобождения из тюрьмы, он сразу узнал меня и был рад моему визиту. Его внешний вид сильно изменился. Вместо прежней модной стрижки он теперь носил волосы до плеч и отрастил густую бороду. Вместо брюк со стрелками и накрахмаленной рубашки на нем были выцветшие джинсы и белая футболка, а поверх – белый рабочий халатом с тиснением «Мастерская В. Крабонке». Я опять принес масляный пирог, и мы сидели вместе, пили кофе и ели этот пирог, как когда-то двадцать лет назад. Для меня это была необычная ситуация, потому что Вальтер Крабонке был первым преступником, которого я навестил спустя годы и с которым разговаривал о его преступлении: мы были двумя равноправными собеседниками, никакой специальной тактики ведения беседы у меня не было.

Вальтер Крабонке рассказывал о своей жизни точно так же, как и тогда, во время допроса. Он по-прежнему был убежден, что Агнес Брендель погибла в результате неблагоприятного стечения обстоятельств. Он сожалел о смерти «девчушки», как он до сих пор называл Агнес Брендель, но продолжал отрицать какие-либо сексуальные мотивы для расчленения. Когда я высказал свои сомнения по этому поводу, над гармоничной атмосферой нашей беседы нависла угроза. Вальтер Крабонке посерьезнел и отстранился. Нет, все было именно так, как он сказал. Никаких «если» и «но».

Порой я вижу на картине именно то, что объяснил мне Крабонке, но иногда – следы крови, от которых кто-то пытается избавиться.

«Я ПОЧУВСТВОВАЛ, ЧТО ИЗБАВИЛСЯ ОТ МОЕЙ БЫВШЕЙ ЖЕНЫ. У МЕНЯ БОЛЬШЕ НЕ БЫЛО НЕНАВИСТИ. ДЛЯ МЕНЯ ЕЕ УЖЕ НЕ СУЩЕСТВОВАЛО!»

Все остальное – домыслы и никак не соответствовало действительности.

Я понял, что больше ничего здесь не добьюсь. Мне пришлось признать, что даже добрых двадцать пять лет спустя он оставался при своих утверждениях.

В тюрьме Вальтер Крабонке написал рассказ о своей жизни и преступлении, который он сам называет «отчетом о преступлении». Его рукописные заметки, переплетенные в тюрьме черной тканью, называются «Ночь без прощания» и «Жизнь без жизни». Он отдал мне оригинал для этой книги:

«ТЕПЕРЬ ВЫ СМОЖЕТЕ ПОКАЗАТЬ, КАК Я ЭТО ВИЖУ. ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ Я ДУМАЮ, ЧТО ЭТО ХОРОШО. ЧТОБЫ ЛЮДИ ЛУЧШЕ МЕНЯ ПОНИМАЛИ. НО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ ОНИ ЭТОГО ХОТЯТ? ПОНИМАТЬ ЧЕЛОВЕКА ВРОДЕ МЕНЯ?»

Позже в отношении своего поступка он напишет:

«ЕСЛИ ТЫ СДЕЛАЛ ЧТО-ТО ПОДОБНОЕ, ТО ТЕБЕ НИКОГДА ОТ ЭТОГО НЕ УЙТИ. ОБ ЭТОМ МЕЧТАЕШЬ. ТЕБЯ ОКРУЖАЮТ СЛЕДЫ КРОВИ, И ТЫ ХОЧЕШЬ ВЫБРАТЬСЯ, ТЕБЕ НУЖЕН СВЕТ В КОНЦЕ ТУННЕЛЯ. ТАМ ДОЛЖНО БЫТЬ СОЛНЦЕ».

С момента выхода из тюрьмы Вальтер Крабонке больше не совершал уголовных преступлений. Еще он бросил пить. Сегодня он живет один в крупном немецком городе, где работает художником. В тюрьме он начал рисовать. Его маленькая однокомнатная квартира загромождена полками, доходящими до потолка. На них, кажется, тысячи картин. Жанры его работ варьируются от наивной до абстрактной живописи, от модернизма до экспрессионизма. И сегодня он по-прежнему склонен к педантизму и ярко выраженному чувству порядка. Это видно не только по его квартире, которая так же опрятна и безупречно чиста, как и тогда, но и по его надежной тройной системе каталогизации. Он хранит фотографии своих картин в больших папках и записывает названия всех своих работ. Изредка он продает картины на своих ежемесячных выставках в кафе-мороженом или бильярде.

Две картины Вальтер Крабонке подарил мне: акварель, написанную в наивном стиле, на которой изображена маленькая северогерманская деревня под залитым дождем небом, и одну в стиле модерн. Работа, написанная на мешковине, называется «Пересекая реку в инвалидной коляске».

«ПОТОМУ ЧТО, КОГДА Я СМОТРЮ НА ЭТУ КАРТИНУ, Я ВСЕГДА ДУМАЮ, КАК ТРУДНО ВЕРНУТЬСЯ К НОРМАЛЬНОЙ ЖИЗНИ ПОСЛЕ ДОЛГОГО ПРЕБЫВАНИЯ В ТЮРЬМЕ», – ОБЪЯСНИЛ МНЕ ВАЛЬТЕР КРАБОНКЕ.

Картина висит у меня в кабинете. Порой я вижу на ней именно то, что объяснил мне Крабонке, но иногда – следы крови, от которых кто-то пытается избавиться.

2
Серийное убийство по старому образцу
Как фантазии становятся смертельными?

Рамона Браун

На светло-коричневом напольном покрытии гостиной лежат белые ковры с длинным ворсом. В углу комнаты располагается серо-красно-черный прямоугольный гарнитур. Перед ним валяется пустой стакан. Ковер в этом месте намок. Предположительно в стакане была кола. Вмятины на ковре указывают на то, что кто-то передвигал маленький столик из соснового дерева, стоявший перед диваном. Окровавленная скатерть тоже сдвинута, а ваза со свежесрезанными цветами стоит неопрокинутая. Французская кровать размером 1,60 на 2 метра, покрытая розовым покрывалом, занимает бóльшую часть комнаты. На ней лежат шесть подушек и разбросанные бумаги. Между гарнитуром и кроватью стоит тумбочка, дверца ее открыта, ящики выдвинуты. Содержимое разбросано по полу: бумаги, две открытые сумочки и эротическое нижнее белье. Раздвижные двери шкафа распахнуты. Преступник обыскал и его, вытащил содержимое наружу и разбросал по полу и кушетке. Ворох одежды и полотенце едва ли могут замаскировать большие пятна крови на спинке и сиденье дивана. На шкафу лежат две плетки и четыре хлыста. Я подозреваю, что это необходимые аксессуары для строгого английского воспитания особенных клиентов. Телевизор на маленьком столике и видеосистема подключены к сети, но не работают в данный момент.

Тело Рамоны Браун лежит на полу на боку, почти в трех метрах от кровавых пятен на диване – прямо перед дверью в гостиную. Женщина лежит в позе зародыша: руки скрещены на груди, обе ноги подтянуты вверх. Рамона Браун – худощавая особа: рост почти 170 сантиметров, вес 52 килограмма, длинные светлые и прямые волосы с прямым пробором. На ней черные трусики, черный пояс для чулок, черные чулки и черные с золотом туфли на каблуках высотой двенадцать сантиметров. На чулках имеются кровавые отпечатки, которые можно заметить только при ближайшем рассмотрении. Справа и слева от покойницы видны большие, уже засохшие пятна крови.

Я внимательно рассматриваю мертвое тело. Бюстгальтер разорван по застежке сзади и находится под ее туловищем на уровне груди. На шее и спине – 25 глубоких колото-резаных ран, нанесенных в разных направлениях, широкая рана на горле представляет собой три длинных параллельных разреза. Я насчитал семь ударов на правом плече и кистях плюс два пореза на ладони и на пальцах. Явные доказательства того, что Рамона Браун пыталась защищаться от преступника с ножом – она уворачивалась от него и пыталась перехватить лезвие.

Руки и ноги умершей уже окоченели. На нижней части тела видны темно-фиолетовые трупные пятна, которые исчезают при легком надавливании большим пальцем и через короткое время появляются снова. Температура тела уже значительно снизилась. Эти три признака означают, что Рамона Браун умерла несколько часов назад.

На кухне на стуле лежат джинсы, свитер и короткая кожаная куртка. Сумочка на кухонном столе пуста, подкладка вывернута наизнанку. Ее содержимое разбросано по столу и полу. Кошелек, документы и деньги отсутствуют. Орудие убийства и ключи от квартиры нам с коллегами найти не удалось. Сыщики находят в руке Рамоны Браун пучок коротких каштановых волос. Они собирают следы крови и отпечатки пальцев и покрывают тело прозрачной пленкой для дальнейшего исследования на микроскопические следы.

В силу специфики своей работы проститутки подвергаются существенной опасности стать в какой-то момент жертвой преступления. Им могут угрожать, их могут избить, изнасиловать, ограбить или даже убить. И это не зависит от того, где принимают своих клиентов работницы секс-индустрии, как они сами себя называют, – в шикарной квартире или на улице в обмен на дозу наркотиков. Вступить в контакт с жертвой преступнику несложно: ему нужно лишь вести себя как потенциальный клиент. Как только ему удается установить контакт, он вскоре оказывается наедине с проституткой в месте, где нет свидетелей или другого социального контроля. И у жертвы не возникнет подозрений, если он якобы стыдливо отвернется при раздевании, а сам при этом вытащит из одежды пистолет.

С этими мыслями я реконструировал картину произошедшего. Рамона Браун, будучи в одном нижнем белье, предположительно добровольно впустила своего убийцу в квартиру, ошибочно полагая, что к ней пришел обычный клиент. Преступник, по-видимому, имел при себе нож и действовал очень последовательно: улучив подходящий момент, он напал с ножом на Рамону Браун перед мягким гарнитуром и ранил ее. Она упала на кушетку, но потом поднялась и стала бороться за свою жизнь: отразила еще несколько ударов предплечьем, схватилась за лезвие ножа и вырвала нападавшему клок волос. Затем она попыталась убежать в направлении двери квартиры. Но преступник догнал ее в несколько шагов и продолжил наносить удары в спину, направляя нож сверху вниз. Рамона Браун упала на пол и осталась неподвижно лежать на спине. Это я понял по одной из двух засохших луж крови на полу. Затем преступник свернул тело в позу эмбриона, придав ему устойчивое положение на боку, и продолжил наносить удары ножом в спину, уже в третий раз. Я сделал этот вывод по состоянию краев ран – на этот раз они были горизонтальными, – из которых кровь стекла вертикально вниз и образовала на ковре еще одно кровавое озеро. Что меня особенно поразило, так это семь ударов ножом в шею и разрезы горла женщины сзади. Преступник нанес девушке эти травмы в два новых этапа, они были нацелены именно на ее шею и почти обезглавили ее.

Мне стало понятно: преступник убил Рамону Браун, потому что он из всех сил жаждал именно убийства. И еще одно обстоятельство я должен был учесть при реконструкции событий. Зачем преступник разрезал бюстгальтер жертвы? Поскольку на спине жертвы на уровне застежки не было колото-резаных ран, это не могло остаться незамеченным. Злоумышленник намеренно разрезал белье. Но зачем? После убийства преступник покинул квартиру не сразу. Он и затем действовал очень четко: пошел в ванную, отмыл окровавленные руки, обыскал квартиру и сумку, забрал кошелек, документы и ключи от квартиры потерпевшей. С орудием убийства и добычей он вышел из квартиры и запер дверь на два оборота.

Мне только что позвонил один адвокат. В его кабинете сидит мужчина, который утверждает, что убил проститутку в ее квартире, и хочет сдаться.

Три с половиной года спустя – я уже был тогда заместителем начальника отдела по расследованию насильственных преступлений и возглавлял отдел по расследованию убийств – в моем кабинете утром зазвонил телефон. Прокурор, ответственный за убийства, сообщил: «Мне только что позвонил один адвокат. В его кабинете сидит мужчина, который утверждает, что убил проститутку в ее квартире, и хочет сдаться. Я не знаю, о каком деле идет речь».

Я сразу подумал о до сих пор не раскрытых убийствах Рамоны Браун и двух других проституток: Тани Розе и Виолетты Винтер. Три женщины были убиты в своих квартирах в течение всего тринадцати месяцев. Я позвонил адвокату. Он подтвердил, что его клиент Герберт Риттер сидит в его кабинете и хочет признаться в убийстве проститутки. Я сказал адвокату, что заберу его клиента, и позвонил в дежурно-диспетчерскую службу.

Таня Розе

Таня Розе была убита в своей студии всего через три недели после Рамоны Браун – почти в ста метрах от первого места преступления. Это дело я тоже хорошо запомнил, потому что провел много часов на месте преступления, описывая следы и пятна крови и интерпретируя их вместе с экспертом. Тогда нам удалось установить, что Таня Розе приняла преступника в своей квартире около 18:00 в качестве предполагаемого клиента. Я быстро просмотрел свои предыдущие записи. Вот что в них было:

ТРУП ЛЕЖИТ НА СПИНЕ МЕЖДУ КРОВАТЬЮ И ЖУРНАЛЬНЫМ СТОЛИКОМ. РОСТ УБИТОЙ ОКОЛО 1,65 МЕТРА, ОНА СТРОЙНОГО ТЕЛОСЛОЖЕНИЯ, ОДЕТА В КРАСНЫЙ СВИТЕР, СИНИЕ ДЖИНСЫ, ЧЕРНЫЕ ТРУСИКИ, КРАСНЫЕ ТУФЛИ И БЕЛЫЕ НОСКИ. ГОЛОВА ПОВЕРНУТА НАБОК, ЛЕЖИТ В ЛУЖЕ КРОВИ РАЗМЕРОМ 40 × 30 САНТИМЕТРОВ. КРОВЬ СВЕРНУЛАСЬ. ЛЕВАЯ РУКА ЛЕЖИТ ВЫТЯНУТАЯ ПОД ЖУРНАЛЬНЫМ СТОЛИКОМ, ПРАВАЯ РУКА СОГНУТА И РАСПОЛОЖЕНА НА ВЕРХНЕЙ ЧАСТИ ТУЛОВИЩА, ПРИКРЫВАЯ ЧАСТЬ ШЕИ. ВИДНЫ МНОЖЕСТВЕННЫЕ УКОЛЫ И ПОРЕЗЫ НА ЛАДОНЯХ ОБЕИХ РУК. СТУПНИ НАПРАВЛЕНЫ В СТОРОНУ ДВЕРИ ГОСТИНОЙ. НОГИ СЛЕГКА РАССТАВЛЕНЫ.

РЯДОМ С ПРАВОЙ НОГОЙ ЛЕЖАТ ОСКОЛКИ РАЗБИТОГО СТАКАНА. КОВЕР В ЭТОМ МЕСТЕ МОКРЫЙ. СВИТЕР (ПРОПИТАННЫЙ КРОВЬЮ) ЗАДРАН НА 20 САНТИМЕТРОВ ВЫШЕ ПУПКА, ГРУДЬ НЕ ОБНАЖЕНА (БЮСТГАЛЬТЕР ЗАСТЕГНУТ).

ЧУТЬ ВЫШЕ ПУПКА ВИДНЫ ГОРИЗОНТАЛЬНЫЕ И СЛЕГКА ИЗОГНУТЫЕ ПОВЕРХНОСТНЫЕ РАЗРЕЗЫ ДЛИНОЙ ОКОЛО 30 САНТИМЕТРОВ, ОТ ЛЕВОГО КОНЦА КОТОРЫХ ИСХОДЯТ ДВА РАЗРЕЗА ДЛИНОЙ ВСЕГО НЕСКОЛЬКО САНТИМЕТРОВ. ЧУТЬ ВЫШЕ ПРАВОГО ПОРЕЗА, ВНИЗУ ЖИВОТА, ВИДНА ЗИЯЮЩАЯ КОЛОТО-РЕЗАНАЯ РАНА ШИРИНОЙ ОКОЛО 5 САНТИМЕТРОВ. ДЖИНСЫ И ЧЕРНЫЕ ТРУСИКИ СТЯНУТЫ ПОЧТИ ДО КОЛЕН, ШТАНИНЫ ВЫВЕРНУТЫ НАИЗНАНКУ. ДЖИНСЫ ВНУТРИ И СНАРУЖИ В КРОВИ – ВЕРОЯТНО, СЛЕДЫ ОТ ПРИКОСНОВЕНИЯ ОКРОВАВЛЕННЫМИ РУКАМИ. ОБУВЬ И НОСКИ В ОБЫЧНОМ ПОЛОЖЕНИИ. ШНУРКИ ЗАВЯЗАНЫ НА БАНТИК. НА ЛЕВОЙ ГОЛЕНИ ЛЕЖИТ ЧЕРНЫЙ ПЕНЬЮАР, ТОЖЕ В КРОВИ.

КОВЕР (ТЕМНО-РОЗОВОГО ЦВЕТА) В НЕПОСРЕДСТВЕННОЙ БЛИЗОСТИ ОТ ТРУПА НА БОЛЬШОЙ ПЛОЩАДИ ПРОПИТАН КРОВЬЮ: ВИДНЫ КАПЛИ И СЛЕДЫ ЗАМЫВАНИЯ. НА ПРАВОЙ РУКЕ – КРАСНО-ЧЕРНЫЙ ТОП, ТАКЖЕ С КРОВАВЫМИ СЛЕДАМИ ОТ ПАЛЬЦЕВ. РЯДОМ ЛЕЖИТ КРАСНЫЙ КНОПОЧНЫЙ ТЕЛЕФОН. ТЕЛЕФОННЫЙ ШНУР ВЕДЕТ К НИЖНЕЙ ЧАСТИ ТЕЛА ТРУПА. ТРУБКА ГЛУБОКО ВВЕДЕНА ВО ВЛАГАЛИЩЕ. ТРУПНОЕ ОКОЧЕНЕНИЕ ЯРКО ВЫРАЖЕНО. ОТОДВИНУВ ЛЕВУЮ РУКУ, МОЖНО УВИДЕТЬ ОКРОВАВЛЕННОЕ ЛИЦО ПОКОЙНОЙ. НА НОСУ И ЛЕВОЙ ЩЕКЕ – СЛЕДЫ ОТ НОЖЕВЫХ РАНЕНИЙ. ГОРЛО ПЕРЕРЕЗАНО, ДВА ПОЧТИ ПАРАЛЛЕЛЬНЫХ РАЗРЕЗА ДОХОДЯТ ДО ПОЗВОНОЧНИКА.

КРАЯ РАНЫ ШИРОКО ОТСТОЯТ ДРУГ ОТ ДРУГА. ПРИ ПОВОРОТЕ ТЕЛА НА ЖИВОТ НА ШЕЕ ОБНАРУЖИВАЮТСЯ ДВА ГЛУБОКИХ ГОРИЗОНТАЛЬНЫХ ПОРЕЗА РАЗНОЙ ДЛИНЫ. БОЛЕЕ ДЛИННЫЙ ПРОХОДИТ ОТ УХА ДО УХА. АНАЛОГИЧНО РАЗРЕЗУ НА ЖИВОТЕ, НА ТОЙ ЖЕ ВЫСОТЕ НА СПИНЕ ВИДЕН СИЛЬНЫЙ РАЗРЕЗ ДЛИНОЙ 40 САНТИМЕТРОВ.

Как и в случае с Рамоной Браун, преступник вел себя очень последовательно, он принес орудие убийства с собой и забрал его после преступления. Также он сразу же напал на Таню Розе, хладнокровно убил ее, затем обыскал квартиру и похитил деньги и личные вещи. И в этом случае манера убийства выходила далеко за рамки поведения, типичного для обычных грабителей-убийц. Например, зачем преступник нанес такие сильные увечья в области горла и шеи жертвы? Что значили длинные порезы на животе и спине? Зачем он бросил нижнее белье на тело мертвой женщины и засунул телефонную трубку ей во влагалище? Он хотел так унизить ее как проститутку, доступную по вызову для полового акта? Нет никаких сомнений в том, что оба преступления были очень сильно похожи по манере их исполнения, что могло указывать на то, что они были совершены одним и тем же преступником.