Текст книги "Знамя"

Алан Уруджович
Знамя

© Издательство «Перо», 2023

© Алан Уруджович, 2023

Глава первая

Был довольно холодный день. Бродя по полупустым закоулкам города студёным ранним утром, он краем глаза заметил таверну, над плотными дубовыми дверьми надёжно свисала вывеска с крупными буквами «Очаг доверия». Недолго поразмыслив, чужестранец направился туда. Когда он распахнул двери харчевни, в нос через убористую щель сразу вдарил запах мучного изделия и ржаного пива, таверна, в отличие от улиц, была оживлённая, несмотря на чуть ли не пустые переулки города, казалось, что это место и есть тот самый исток людей. Войдя внутрь, незнакомец подошёл к трактирщику. Усатый и худой хозяин был занят, протирая стол дыроватой тряпкой, но как только заметил клиента, тут же подбежал к краю стойки.

– Здравствуй, гость дорогой, – потерев шею, ехидно сказал трактирщик. – Чего изволишь?

– Что у тебя есть, кроме хлеба и пива? – низкий тембр незнакомца пробирал до костей, он вещал словно оратор.

– У меня, уважаемый, есть суп по собственному рецепту и картошечка жареная, что будете?

– Суп, – грубо выговорил незнакомец. – Да выпить что-нибудь подай.

– Если не пиво, то чай, уважаемый.

– Чай так чай.

Окинув зал беглым взглядом, он начал искать себе укромное место для дальнейщего упования досугом. Пустых было не так уж и много, но он заприметил местечко под лестницей на второй этаж. Усевшись и положив небольшой охотничий нож рядом на лавочку, незнакомец начал осматриваться. Основная часть харчевни была отделана завлекательной резьбой по дереву в виде разных животных и природных элементов. Затем его взор зацепили молодые девушки, работающие в качестве официанток, а, возможно, и не только.

«Харчевня под завязку забита городскими стражниками, такие же и в таких же одеяниях сторожили вход в город», – поймал себя на мысли чужак.

В скором времени к нему направилась одна из официанток с угловым подносом, на котором гордо красовался суп, а пар из тарелки приукрашивал и так эпичную обстановку.

– Добрый вечер, вот ваш заказ, суп, булочка хлеба и чай.

Чужак не ответил и сразу же начал есть, попивая чай. Спустя некоторое время, закончив свою трапезу, он подошёл к трактирщику.

– Нужна комната, приличная, не на день, сыщешь такую?

– Конечно, за хорошую плату, милостивый господин, даже лучше найдём, – опять-таки с ехидной улыбкой потёр шею хозяин таверны, – токма о цене надо обмолвиться.

– Два береката, – незаинтересованно в дальнейшей беседе ответил чужестранец, – не более.

– Ох, щедры же вы, почтеннейший, такие денежки, моя таверна за неделю столько зарабатывает, устроим вам всё по красоте, по-здравому. Только есть одна загвоздка: можете заранее уплатить иль же показать хотя бы, извините за дерзость, деньги, уж такая сумма…

– Как только увижу халупу, – чёрство и с ноткой угрозы ответил парень, – там, стало быть, подумаю, заселяться или к черту вас. Доходчиво?

– Да-да, я вас понял, уважаемый, на месте и расплатитесь, а сейчас позвольте… Эвелья! – пронзительно громко крикнул трактирщик.

Из кухни поспешно, чуть ли не чебурахнувшись, выбежала девушка лет двадцати. Кухарка не выглядела красивой, но и назвать её уродливой язык бы не повернулся. Она не была полной, была в меру упитанной, огненно-рыжие волосы придавали девушке изюминку, всё краснощёкое лицо усыпано веснушками, и это ей шло, глаза ничем не примечательны, но что-то в них всё же есть.

– Слушаю, отец.

– Сей молодой человек – наш дорогой и достопочтенный клиент, проводи его в самую лучшую нашу комнату, покажи и разложи всё, а после он вынесет вердикт, станет ли брать эту комнату, как только побалует меня золотцем. И потом стрелой ко мне, не останавливаясь нигде! Ты меня поняла?

– Но папа, – недовольно возразила она, – я же говорила, что занята готовкой, мог бы послать ту чушку-полукровку.

– Молча делай, что велел, – переведя взгляд на парня, он добро улыбнулся.

Под скрип приветствия деревянной лестницы они поднялись на второй этаж. Незнакомец внимательно рассмотрел каждую дверь, насчитал их шесть, у седьмой они остановились. Эта была плотнее, чем в остальных комнатах, и цвет её был зелёный, с арочным вырезом и металлической ручкой, тогда как у других цвет был обычным древесным.

– Вот ваша комната, господин, – Эвелья открыла дверь и жестом предложила парню пройти вперёд. – Эта самая лучшая комната в таверне отца, лучше не найти, через эту стену проходит всё тепло от камина, а вид из окна просто великолепный, я изредка сюда прихожу втайне от батьки и всю ночь смотрю в окно, так ещё плюсом отличная кровать с уложенным покрывалом из отборной овчины, самая мягкая кровать здесь, такая только тут, даже в спальне родичей нет такой.

– Устраивает, – буркнул он, протянув деньги. – Сегодня меня больше не беспокойте.

– Хорошо, господин, передам отцу, – постояв немного, Эвелья смутилась и резко убежала, не закрыв за собой дверь.

Глубоко вздохнув, он прошёлся к двери, чтобы её прикрыть. Его внимание привлёк мутный тип с облезшим капюшоном у самой дальней стенки. Это не вызвало никаких подозрений, ибо незнакомец сам был в мантии, а его лицо было прикрыто личиной.

Наконец, добравшись до кровати, не раздумывая, даже не раздевшись, он повалился на неё и мигом провалился в крепчайший сон. Холодный и затяжной писк нагруженных петель вырнул его обратно. Открыв глаз, он увидел дочку трактирщика. Эвелья легонько зашла в комнату, на сей раз плотно закрыв за собой дверь.

– Что ты здесь делаешь? – не встречаясь с ней взглядом, спросил он.

– Я… Меня батька прислал к вам, – подходила она всё ближе, – для ночных утех.

– Я сказал, чтоб меня не беспокоили, проваливай.

– А… Да… Конечно… Как скажете, – сказала недовольным тоном девушка и покинула комнату.

С первыми не греющими лучами солнца он встал и начал умываться, затем вышел из своей комнаты и направился в харчевню. Людей было намного меньше, чем вчера, возможно, потому, что только утро, подумал парень про себя. У стойки завис тот самый мутник в капюшоне, о чём-то тихо и кокетливо переговариваясь с трактирщиком. Как только они увидели незнакомца, то сразу умолкли.

– С первыми вас петухами, э…

– Шэйрэн.

– Прекрасное имя, – посмотрев на человека в капюшоне, старый подхалим глазами указал налево. – Сударь, позвольте спросить, я, само собой, ничего против вас не имею, но поймите, Эвелья всё-таки моя дочь. Могу я попросить быть с ней помягче, ведь она единственная моя любимая доченька.

– У тебя рабы есть? – сказал Шэйрэн, смотря прямо в глаза трактирщику.

– Э-э, ну что вы, какие там рабы, я же не контрабандист какой-то и принципиально не нарушаю законы.

– Срать я хотел на твои принципы, готов приобрести холопа, у тебя есть или нет?

– Ах вот оно что, так бы сразу и сказали, милсдарь, – он вышел из-за стойки с ядовитым выражением лица, – а то недопонимание какое-то вышло.

Изношенные временем ступеньки чуть ли не выскальзывали из-под ног. Спустившись в подвал таверны, хозяин раздвинул железные двери. В продолговатом каменном коридоре было сыро и воняло отходами. В самом конце у железной двери ярко горел факел. Когда они подошли ближе, вонь отдалилась, а потом и вовсе перестало смердеть.

– Как тебя звать, трактирщик, рабовладелец или же хозяин борделя?

– Ну что вы, господин, всё намного проще, – улыбнулся мужчина, – я Симмиль.

Он достал стопку ржавых ключей и принялся копошиться в них, в конце концов найдя нужный, открыл дверь. Внутри оказалась молоденькая невольница. Потенциальный покупатель подошёл ближе, и пленница дёрнулась.

– Посмотри на нас.

Девица недоверчиво и осторожно подняла голову.

Она была прекрасна. Шэйрэн обратил внимание на её бледноватую кожу, зелёные как болото глаза, небрежную укладку волос и градуированный боб – это омолаживало её ещё больше, Он разглядел немного исхудавшее красивое овальное лицо, узкий разрез глаз, но не настолько, чтобы смахивать на азиатский тип, Девушка была худенькой, высокого роста, у неё длинные ноги. Скорее всего, исхудала, подумал про себя Шэйрэн. Вместе с трактирщиком Симмилем они вышли из комнаты.

– И сколько?

– Десять, уважаемый.

– Семь, – сказал Шэйрэн, потянувшись за мешочком с монетами.

– Что? Нет, уважаемый, так не пойдёт, поверьте, она стоит намного больше, – почесав щетину, выдал Симмиль. – Это не просто человек, а полукровка, хоть уши слегка отличаются от человеческих, но я даю вам слово, что она наполовину альв – просто папка её альв, а мамка человек. Ещё целомудренная и очень красивая, и ей ведь всего восемнадцать.

– Начнём с того, что обращался ты с ней, скорее всего, не очень, с виду она худосочная, кормил ты её так себе. Она зашуганная, а это уже проблема. Полукровка: для альвов она человек, для людей – альв, а ты вроде не дурак и прекрасно знаешь, что альвы и люди открыто ненавидят друг друга. И, скорее всего, по той же причине заложницей оказалась тут. А вдруг сбежит от меня? В таком случае вернёшь мне все мои деньги?

– М-да… Не думал, что вы так будет торговаться, но уж поверьте, плохо к ней я не относился, можете у самой спросить.

– Может, и не ты, а остальные?.. Твои официанты, твоя семья, твоя дочь, не про неё ли она говорила вчера? Как там она сказала – эту чушку-полукровку?

– Ах, холера, – посмотрев в разноцветные глаза за сетчатой пленкой маски, Симмиль резко остыл, – чтоб тебя… Ладно, забирайте за семь.

Жадно вырвав монеты из рук незнакомца, трактирщик распахнул задвижку на толстой железной двери.

– Так, Рифая, вставай, с этого дня вот этот человек, – мужчина пальцем указал на Шэйрэна, – твой хозяин.

– Что? – тихим эхом раздался трепетный голосок. – Дядюшка Симмиль, вы меня отдаёте?

– Ну-ну, Рифайка, не заливайся слёзками, – поглаживая её по головке, мягко выговорил Симмиль, – милсдарь Шэйрэн – человек хороший, тебя не обидит да в беде не оставит.

Рифая подняла голову. Перед ней стоял статный мужчина в чёрной мантии с завязанным на талии ремешком и в капюшоне, широкоплечий, высокий, крепкого телосложения, даже через одежку проглядывались мышцы его окрещённых на груди рук, лицо сокрыто за тёмной личиной с выдвижным механизмом в области рта.

– Всё, вставай, Рифаюшка, отныне господин Шэйрэн твой хозяин, делай то, что он только возжелает, не позорь нас, – прошептал Симмиль на ухо девушке. – Он человек строгий, будь послушной.

Девушка вздрогнула и осторожно подошла к новому хозяину.

– Идём, – сухо сказал Шэйрэн и направился к выходу.

Они прошли из подвала в таверну, Рифая следовала за Шэйрэном, он пошёл и уселся за тот же стол под лестницей, девушка встала рядом. Все взгляды цепляли её, одетую в порванную рубаху, свисавшую чуть ли не до колен.

– На что уставились, сброд! – рявкнул Шэйрэн. – Быстро сядь напротив.

Рифая с перепугу быстро уселась за стол. Все в таверне продолжили заниматься своими делами.

Шэйрэн подошёл к Симмилю, трактирщик сразу же развернулся в его сторону, блеснув рядом гнилых зубов.

– Три порции супа, – парень положил на стойку три пылара.

– Всенепременно, господин, всё будет быстро и по здравому приготовлено, – улыбнулся Симмиль.

Шэйрэн повернулся и стал внимательно смотреть, чем занимаются гости в уже забитом под завязку зале. Народу стало заметно больше, как и прошедшим вечером, половина бухала, а другие уже и не помнили, где они. Он направил взор в сторону Рифаи. Полукровка сидела, осматривая свое одеяние, будто ребёнок у которого забрали игрушку и ему нечем занять свой досуг. От этого и глазеет на себя. От этой мысли Шэйрэн чуть не улыбнулся, но он научился умело контролировать все свои чувства и ситуацию. Окончательно осмотревшись и одарив ещё несколько забулдыг нелестными эпитетами, Шэйрэн уселся за стол, и к ним уже направилась официантка Симмиля с подносом, на котором красовались супы и стелился тот самый тернистый пар, как и в первый день. Девушка подошла вплотную, затем опустила поднос, но тут же замерла и с диким презрением бросила взгляд на Рифаю.

– Вот ваш заказ, господин, три порции супа, – поставив чашки на стол и ещё раз окинув взглядом Рифаю, девушка ушла.

Шэйрэн сразу начал есть. Рифая осторожно принюхалась и посмотрела на тарелки с супом, не решаясь дотронутся до них или что-либо сказать, Новый хозяин перевёл на неё взгляд.

– Ешь, – спокойно проговорил Шэйрэн, – обе тарелки твои.

– Спасибо вам огромное.

– Закончишь с яством, – сказал он, вставая из-за стола, – отправишься в мою комнату, будешь ждать там, пока я не приду.

– Хорошо, – отхлебнула ложку Рифая, – хозяин.

Шэйрэн подошёл к Симмилю и опёрся руками о стойку.

– Проведи Рифаю до моей комнаты, под вечер дай поесть чего-нибудь, корми её если меня долго не будет, как вернусь, там и расплачусь, – скомандовал парень, вытащив один пылар, – это за вечерний ужин.

Непременно, уважаемый, – забрав монетку, промолвил Симмиль, – будем ожидать вашего возвращения.

Шэйрэн сразу же вышел из таверны и попал на площадь мерзкого города. Вонь и разврат сочились из всех щелей. Замок тоже находился в ужасном состоянии. Стропильная система небольшого донжона наглухо сгнила, стены заросли мхом и кругом валялся мусор, у ворот стояли два хилых обалдуя с копьями наперевес в старых и грязных доспехах.

– Так, – проворчал себе под нос он, – все намного плачевнее, чем я представлял.

Он резво направился к крепостным воротам. Его глазам предстала лавочка-кузница, он пересилил желание заглянуть туда и пошёл дальше. Вдруг из переулка появился опрятный мужчина, который принялся помогать лежащему без сил пьянчуге. За синьором стояли пять вооружённых до зубов солдат, они не были представителями городской стражи и не были похожи на обалдуев, стоящих у ворот замка. У Шэйрэна эта дюжина интереса не вызвала. Одарив их лишь беглым взглядом, он продолжил путь.

Вскоре он дошёл до крепостных ворот небольшого городка. Там также стояли двое, но уже в более дешёвом обмундировании, на стенах, ограждавших город по всему периметру, не было ни души.

Шэйрэн принял решение вернуться и заглянуть в ту заветную кузницу. На обратном пути ему уже не встретились ни тот мужик, ни пьянчуга. Будучи иноземцем, Шэйрэн тщательно осматривал улицы. Кругом разруха, нищета, бездомные у голых стен, жалкие сооружения, кои даже домами назвать было трудно. Незнакомец чуть не прошёл мимо мастерской, отвлеченный своими мыслями и смрадом этого места. Он остановился, осмотрел кузню, вошёл внутрь, со скрипом распахнув двери, и моментально обратил на себя внимание ремесленника.

– Добра вам, – вытирая пот со лба фартуком, проговорил кузнец. – Брать будете или так просто, посмотреть зашли?

– Брать буду, – не удостоив мастера и взглядом, ответил Шэйрэн, – завтра.

Шэйрэн принялся долго и пристально осматривать доспехи, кольчужные набрюшники, разного рода наспинники, пальцевые пластины не лучшего качества. В итоге, ничего стоящего не увидев и бегло осмотрев всё еще раз, Шэйрэн обратился к мастеру:

– Завтра ещё раз загляну, приготовь отличную кожу для женского доспеха, – произнёс он, а затем тут же развернулся и ушёл, не дожидаясь ответа.

День стремительно заканчивался, сменяя белый свет тёмным омутом. Шэйрэн рыскал по улицам в поясках портного, заприметил одно место с обваливающимся дверным коробом, единственное во всем городе. Ворча себе под нос, что завтра надобно заглянуть и сюда, он вновь направился к замку. Привратники стояли уже другие. Без лишних раздумий сделав прыжок, Шэйрэн легко дотянулся до макушки двухэтажного односкатного дома, свысока смотрящего прямо на низкосортный город и его унылые просеки, напрасно зовущиеся дорогами. Сей дом плотно пристроен к стенам замка и вместе с ним пережидал знойные жгучие холода.

Просидев на деревянной черепице всю ночь и весь новый день, Шэйрэн решил вернуться. Он шёл все по тем же захудалым закоулкам уже дремлющего города, где не встретить ни единой души, но был уверен, что в таверне посетителей будет навалом. В следующий момент его глаза зацепились за ту самую вывеску, где увесистыми буквами красовалось название: «Очаг доверия».

Когда он открыл дверь, ему навстречу пронёсся до боли знакомый запах чего-то ржаного. Шэйрэн сразу посмотрел на Симмиля, всё так же стоявшего за стойкой и громко хохочущего над очередной байкой, рассказанной пьянью у бара. Хотя старому хозяину ни капли не было смешно, но для клиентов он делал всё возможное.

– Ох… Здравья вам, господин Шэйрэн, – поднял брови старик, – я вас заждался.

– Сколько с меня?

– Э-э, вы чего, милейший, быстро спрячьте, если кто-то увидит вас с таким количеством золотца, то… Ни в коем разе не хочу вас оскорбить, но живьём сожрут.

– Ха-ха, ты что, за деньги мои переживаешь? Но не суть. Ближе к делу давай. Дак сколько с меня?

– Да что ж вы такое глаголете, господин Шэйрэн, мы уже с вами как родные, – подмигнул Симмиль, – а так с вас пять пыларов.

– Подай жареной картошки с зелёным луком, – опёршись о стойку, сказал Шэйрэн.

– Сию минуту, достопочтенный.

Получив свой заказ, Шэйрэн без лишних слов положил на стойку шесть пыларов и сразу удалился в свою комнату. Поднявшись по лестнице неспешными шагами, он подошёл к двери, от которой веяло морозом. Значит, не все слова Эвэльи были правдой. Он осмотрелся. В помещении было чертовски темно, хоть глаз выколи, но Шэйрэн наощупь нашёл кровать, руками нащупал тумбочку и положил самодельную тарелку-миску на неё.

– Рифая, – проговорил Шэйрэн, снимая мантию.

– Д-да, – раздалось откуда-то из дальнего уголка.

– Ешь то, что на тумбочке, после ложись спать.

Парень потихоньку уснул, обдумывая по несколько раз планы на следующий день. «Обязательно надо будет сходить в кузню и к швецу», – подумал он перед тем, как окончательно уснуть.

Тягостным облачным утром его разбудил сухой кашель. Открыв глаза, он заметил Рифаю, лежавшую, прижавшись к стене. Стиснув зубы, Шэйрэн резко встал на ноги, предельно неторопливо оделся и подошел к девушке. Тепло, исходящее от перегородки, заставило остановиться на миг. Он повернулся и посмотрел на деревянную, схожую с бадьёй тарелку-миску, которую оставил на тумбочке. Еда не была тронута. Шэйрэн разозлился, но он очень мастерски умел держать себя и всё происходящее под контролем. Рабыня была ледяной. Шэйрэн молча подобрал её понёс к купели, услышав в ответ лишь хриплый писк. Положив девушку в купель, он приподнял огромную железную бочку с водой и положил на печь, чуть не сломав всю конструкцию. Пригнувшись, парень открыл затвор и, вытянув руку, про себя промолвил слово «Цай». Бешеный напор огня вырывался из ладони Шэйрэна и докрасна разогрел створки печи. Спустя считанные минуты вода свирепо вскипела. Шэйрэн немедленно взял горячую бочку и поставил на пол, вычерпнув воду, размешал её с холодной, тем самым добившись нужной температуры, затем наполнил купель. Рифая тут же вздрогнула. Затянув рукава до локтей, грозный чужак начал сдирать с девушки порванную рубаху, безжалостно обнажая сухопарое тело девушки. Шэйрэн на секунду задумался, после чего начал мыть её, изредка подливая горячую воду.

После длительных и муторных водных процедур он взял полотенце и постелил на пол, следом достал из воды Рифаю и положил туда же, окутав им как младенца, затем унёс к своей постели с укладкой из отборной овчины. Его тень возвысилась над обессиленной, хилой, угрюмой и уставшей полукровкой. Девушка видела, как хозяин выставил руку вперёд и его ладонь полыхнула бело-зеленоватым ярким свечением, и Рифая вздохнула полной грудью.

– Вот поешь это, – усевшись рядом, Шэйрэн протянул тарелку со вчерашней жареной картошкой.

Рифая нехотя поднялась и начала не очень активно есть, но сразу чувствовала, как ей полегчало, и с каждой секундой силы, оставившие её, возвращались обратно. Удостоверившись в том, что всё нормально, Шэйрэн встал, подошёл к окну и стал всматривался в него. Спустя какое-то время Рифая закончила пиршество. Заметив это, парень шагнул вперёд, выставив ноги на ширину плеч, и уверенно встал напротив.

– С-спасибо вам большое, – осторожно проговорила девушка. – Хозяин.

– И как часто с тобой такое бывает? – сухо спросил Шэйрэн, – Или ещё что-то мне необходимо знать?

– Нет-нет, у меня же не было еды, я-я вас ни в коем случае не виню… А-а… – вжавшись в спинку кровати продолжила она, – простите, пожалуйста, я не хотела этого говорить.

– Значит, еды не было, – Шэйрэн взял в руки рубаху, выжал её и положил на тёплую печь. – Как высохнет, спускайся.

Шэйрэн вылетел из комнатки и подошёл к хозяину таверны. Вплотную подойдя к стойке, он взял Симмиля за шиворот и приподнял.

– Сын паскуды, – совершенно спокойно сказал Шэйрэн, – нажиться на мне решил?

– Э-эй, вы чего, господин Шэйрэн, успокойтесь, пожалуйста, – с надеждой в глазах проговорил Симмиль, – ни о чём таком я совершенно не думал и не мог бы подумать. Что такого стряслось?

– Я что тебе велел перед уходом? Кормить до моего возвращения. Убить её удумал, кусок мудака? – грубо перебил трактирщика Шэйрэн. – Сейчас ты вернёшь мне мои деньги и прокормишь её досыта.

– Что? О чем вы? – осматриваясь по сторонам, промямлил трактирщик, – я пять раз, пять разных блюд отправил к ней, и выпить обязательно, один раз даже медовуху, просто не пойму, о чём вы.

– Как проснулся, заметил тело, вжавшееся в стену, – достав с пояса кинжал, сказал Шэйрэн, – без сил лежащее и ледяное.

– Успокойтесь вы, господи, давайте решим всё без насилия, сейчас я во всём разберусь, – произнёс Симмиль и крикнул в сторону кухни: – Эвелья!

– Да, отец, что опять стряслось, – увидев парня, Эвелья замерла, – мне надо там…

– Удосужся разъясни нам с господином Шэйрэ-ном, куда это подевались все пять порций еды, которые я велел тебе отнести Рифае.

– Ну… Это… Я… да я выбросила все эти порции, потому что она грязная рабыня и отняла у меня внимание господина Шэйрэна, – топнув по полу, сказала девушка, – ты же говорил, что я ему понравилась, папа.

Шэйрэн не среагировал, а, напротив, начал раздумывать. Раним утром в таверне людей почти не бывало. Подрывать репутацию заведения не представлялось возможным. Эта мысль со скрежетом успокоила Симмиля, и он решил не разрушать выстроенное годами доверие жителей к этому публичному дому.

У заляпанной плесенью лестницы замаячила Рифая. Осторожно слегка покачиваясь, она приближалась. Зелёные огоньки глаз растерянно обратились к Шэйрэну. Тот пальцем указал на стол в центре харчевни, средь обвисших паутиной дубовых опор. Вдруг деревянная дверь бесшовной структуры распахнулась, и с улицы дружно ввалились пятеро солдат. Они начали оценивающим взглядом присматриваться. Тот, что посередине, самый высокий из них, одобряюще кивнул, тогда соизволил зайти сеньор, который на заре выручал местного патлатого обрыгана. Мужчина уверенно вступил на порог, величаво прошёлся через зал, после чего сел в тенёк у лестницы. Самый квадратный и обросший из его людей метнулся к Симмилю, смотря снизу вверх.

– Хозяин, подай бродягам шесть кружек пива, – несколько азартно проговорил синеглазый телохранитель, – и что-нибудь дабы, челюсть размять.

– Сию минуту, господа, – бросив осторожный взгляд на Шэйрэна, проговорил Симмиль.

– Ваши нравы и проблемы меня не интересуют, неси что-то на обед, – сказал Шэйрэн и принялся ждать у стойки.

Тем временем количество людей в таверне увеличивалось, посетителей, от которых на десятки метров веет пивным перегаром и ядовитым потом, становилось всё больше и больше, и все взгляды так или иначе цепляли Рифаю, засидевшуюся на самом виду, совсем одиноко. После пристального разглядывания гражданин из компании выпивающих и вечно ноющих про несправедливость подошёл к девушке и навалился на округлый угол стола, упираясь обеими руками.

– Ты чего тут уединённо сидишь, девонька, – загорланил лобастый мужик и начал тянуть Рифаю к груди, – составь нам, кавалерам, компанию.

– Не прикасайся к ней, охламон, – сказала ему проходящая мимо них официантка, – это грязнокровка.

– Фу, мать твою, вот же холера, – с отвращением выблевал из себя мужик, – Кто она? Альв, экез или ещё какая-то несусветная тварь?

Компания бездельников рванула со своих мест, вмиг перевернув чурбачные подпорки сомнительного стола, за ними сразу встал и тот черноволосый носатый синьор, сидящий под лестницей. Вдруг обидчик пролетел через всю таверну с выпирающим из груди копьём и гвоздём вонзился в стенную прослойку из сена, служащую утеплителем. В разгар событий к делу подключился Шэйрэн. Поставив две тарелки с супом на неровную и свеливато-сучковатую поверхность стола, он уселся. Шикарное копьё с остриём в виде ромба, его середина была в виде отломанных идеальных переменчивых углов, полностью железное древко на конце слегка изогнуто вниз. Окровавленное оружие с красным следом и красивыми символами на лезвии послушно вернулось к Шэйрэну и остановилось рядом, паря в воздухе. Все взбудораженные стражники, которые были в помещении, повскакивали и медленно направились к Рифае с Шэйрэном. Парень провёл ладонью по лицу и вскинул руку вверх.

– Так, господа, – подходя к Шэйрэну, проговорил незнакомец из-под лестницы, – быстро все успокоились и сели на свои места, эти люди со мной. Позвольте представиттся, – положив руку на плечо Шэйрэну, произнес он, – я Барон Кэрий Тираухол.

Шэйрэн грубо отстранил руку и поднёс копье к горлу незнакомца. Хлопцы Кэрийя резко вскочили и схватились за ножны. Шэйрэн не вздрогнул и даже не удостоил вниманием Кэрийя, в отличие от Рифаи, которая таращилась, словно перед ней стояло что-то неимоверно иное: то ли вытянутый нос Кэрийя, то ли его поведение приковывали зелёные усталые глаза.

– Я звал твоё рыло на помощь, – приподняв маску со рта, произнёс Шэйрэн. – небось, память подводит?

– Ха-ха, ты чего, хлопчик, – Кэрий горящими глазами смотрел на Рифаю, – по большей мере ради дамы.

– Уёбывай отсюда, – отхлебнув супа, проговорил Шэйрэн, – герой-любовник.

– О-ого, м-да. Вот так вот и бывает, занимайся после этого добром, – с улыбкой подмигнул Рифае барон, – ну что ж, будем считать это благодарностью мне.

– Так это, стало быть, евонная рабыня, – промямлил один из стоячих позади, – милостивый Кэрий.

Кэрий обернулся и неестественно засмеялся, его гортань конвульсивно дергалась то вверх, то вниз. Вытерев пальцем под веком, он стих, уперев руки в бока, и нагнулся к Шэйрэну.

– Что, правда? А продай мне её, вдвое больше золотца накину.

Шэйрэн доел, спокойно вытер рот шарфом своевременно нагнувшегося барона, опустил маску, посмотрел на Рифаю и наконец уверенно повернулся в сторону Кэрийя.

– Каждый волен решать точно так же, как и я. А я решил, что она мне не холоп, захочет – последует за тобой, за нерадивым и неуверенным в себе чмырьдяем, иллюзионно норовящим показаться самодостаточным мужчиной. Потянешь силой – переломаю твои баронские кости.

Кэрий Тираухол молча разглядывал магическое копьё, он не мог связать и двух слов, язык заплетался, скрутился в узелок, некое недомогание лоскутом окутало и свернулось трубочкой.

– Но она альв половину, уважаемый, – прокричал Симмиль.

Кэрий не откликнулся, подняв вверх обиженные глаза и страшно шмыгнув носом.

– Как можно быть столь редкостно красивой? Глубоко насрать на то, кто ты там наполовину, прошу, идём со мной.

Шэйрэн встал из-за стола и возвысился над Кэрийем, разница в росте была колоссальной. Хорошенько толкнув его плечом, он направился к выходу.

– Идём, – не останавливаясь, сказал парень.

Как только он коснулся торца двери, она распахнулась и внутрь влетел немощный стражник, с горохом и бранью врезался в Шэйрэна, после чего рухнул.

– Барон Тираухол, – пытаясь не задохнуться, гаркнул рябой юноша, – король вас срочно вызывает.

– Увы, мне надо идти, – многозначительно чмокнул Рифаю в руку Кэрий. – Но я вас непременно найду, миледи.

Шэйрэн не хотел тут находиться, его выворачивало от улиц, от людей, от атмосферы этого поганого городка, до мерзости изношенного места, от дурно пахнущего народа, старающегося строить из себя культурное общество. Легковоспламеняющаяся смута, как наваждение, паводком тянулось за правителем, не сменявшимся уже давно, настолько давно, что собственные чертоги сгнили, подобно правлению.

Быстрым шагом передвигаясь за Шэйрэном к кузне, Рифая постоянно осматривалась, пытаясь заглянуть во все уголки и увидеть всех людей без разбору. Достигнув крыльца мастерской, через настежь открытую дверь они увидели не самого ремесленника, а юнца, перебиравшего щитки. Завидев клиентов, он сразу позвал кузнеца.

– Запоздалостью пропахло, – сказал мастер. Голос был хриплым. – я уже задумался, куда это вы запропастились, решил, что очередной пустослов.

– Держи свой язык за зубами, – шагнул вперёд Шэйрэн, – и ближе к делу.

– Так, ладно, иди-ка сюда, девонька, – в охапку взяв обработанную кожу с верстака, кузнец прошёл в центр. – Сейчас будем тебе шедевр ковано-плавленого дела изготавливать.

Рифая молча подошла, предварительно покосившись на Шэйрэна. Мастер-ремесленник действовал крайне уверенно, производя свои антропометрические замеры верёвочной линейкой. Пальцами защемив матёрый щетинистый подбородок, он удивлённо обратился к Шэйрэну:

– А ты её вообще кормишь, бугай? – опрокинув взглядом парня за стойкой, сказал он.

Шэйрэн не ответил из-за нежелания измордовать кузнеца и упёрся спиной о стену. Кузнец долго и тягомотно корпел над доспехом, «Если долго, значит качественно», – с этой мыслью ждал Шэйрэн результата работы кузнеца, но насколько эта мысль правдива, можно узнать лишь после прямого столкновения на поле боя.

Спустя несколько скверных часов ожидания и пары заходов подышать уличным воздухом кузнец закончил работу и горделиво выставил её результат напоказ. Кожаный доспех вышел чуть лучше, чем ожидалось, на Рифае он тоже смотрелся неплохо.

– А сидит-то как, – проговорил мужчина, любуясь своей работой, – удобно иль жмет где? Скажи сразу, не стесняйся, чтобы я знал, насколько туго завязывать ремни крепления.

– Все прекрасно, господин, – девушка улыбалась, ожидая комментария Шэйрэна, – отлично сел.

– Что, – наклонившись, тихо на ушко сказал кузнец, – нравится он тебе?

Заметив смущение Рифаи, мужчина резко поменял тему, цокая губами, он нахваливал своё творение, попросив Шэйрэна оценить его детище.

– Отнюдь, – сухо бросил Шэйрэн и направился к выходу, – оплата на стойке.

– Я наполовину альв, – ответила Рифая, – думаю, не стоит на что-то полагаться.

Они вышли на проспект города, курс со всеми попутными ветрами в парус держа к портному. Всю дорога они молчали, ибо Шэйрэн был не из тех, кто поддержит беседу или заведёт её сам, делая это исключительно в редких случаях. Навстречу лицом к лицу к ним вышли уже знакомая шайка и Барон Кэрий.

– Это судьба, я снова вас встретил, – остановился рядом с ними Кэрий. – Прошу, отдай её мне, я втрескался с самого первого взгляда.