Текст книги "Знамя"

– Стих прекрасен, господин Фаард, он про душевную борьбу? – спросила Рифая одарив Шэйрэна презрительным взглядом.

– Я думаю, да.

– Как вам название «Вперёд»?

– Ну а что, – подумав, согласился борзописец, – пусть будет «Вперёд».

Мрак быстро сменил свет, Фаард и Рифая сидели у очага, Шэйрэн уселся на ветвь, облокотившись о ствол дерева. Он одной рукой держал копьё в обнимку, а вторую положил на колено, закрыв левый глаз и приоткрыв правый, и умеренно колыхался на поверхности полусна. Фаард и Рифая тихонько беседовали в надежде, что адовый наставник девушки не услышит.

– Понимаешь, а я ведь сомневался в нём и даже не предполагал, что его мысли настолько обширны, – тихо молвил Фаард. – Я бы написал книгу, там он был бы главным героем.

Рифая впала в ступор от слов стихотворца и не могла толком понять, что это выдал он, человек, который буквально неделю назад остерегался Шэйрэна.

– Да, я тоже сомневалась в нём, – уверенно сказала девушка, – У меня он был бы главным мерзавцем.

– Я всё понимаю, но и ты пойми, эти грубые тренировки только на пользу тебе, ибо мы не в силах знать, что нас дальше ждёт, и каждая проблема опережает нас на два-три шага, усердные тренировки – это попытка нагнать их и опередить.

– Красивые слова, милсдарь Фаард, но я не хочу калечить ни себя, ни других ради борьбы с проблемами, можно как-то иначе решить их, я считаю.

– Ты прекрасна, Рифая, твоя позиция мне очень нравится, моя бабушка была такой же, – съёжившись, произнёс Фаард, – но, увы, я не приверженец такого мнения и более не смогу таким стать… Никогда…

– Почему же?! Если проявить желание, то это возможно, не нужно загонять себя в эти цепи мышления, господин Фаард, раскаивайтесь, и дело с концом.

– Ты права, – резко встав и улыбнувшись, промолвил стихотворец, – рамки нашего мозга самые плотные и крепкие на всём белом свете, я заставлю себя покаяться во всём и покончить с этим.

На этой счастливой ноте закончилась их беседа. Рифая легла спать, зная, что завтра её ждет очередная порция боли и страданий.

На следующее утро никто её не разбудил. Обычно это делал Шэйрэн, но не сегодня. «Что-то явно не так», – подумала про себя Рифая, и следом раздался голос стихописца.

– Прошу тебя, Шэйрэн, никому другому я не доверюсь. Перед тобой я допустил последнюю оплошность, испугался, не успев понять твоей сути.

– Ты уверен в этом?

– Более чем! Сильный человек не тот, кто сильно бьёт, а тот, кто строго действует в патовых ситуациях.

Рифая дёрнулась в сторону звука. Она увидела, как Фаард стоял напротив парня и в смятении смотрел на него.

– Не трогай его, бес! – подбежав, рявкнула она.

– Нет, Рифая, не сердись, он ничего мне не сделал. Просто послушай Шэйрэн, я правда не могу так и от всего сердца прошу тебя об этом, – одарив барышню взглядом, улыбнулся Фаард, – послушай, брат, может, после этого тебе всё станет ясно. Они не хотели, чтоб я уходил восвояси. В один из дней отец избил меня, а очнулся я уже привязанный к кровати, очень долго бился и пытался вырваться, но эти несколько плотных слоёв ткани держали меня словно железные оковы. Мать кормила с ложки, а когда она уходила, я снова продолжал биться в попытках выбраться, слыша звуки борьбы из моей комнаты, они заколотили окна. Окончательно потеряв счёт времени и не зная, день на дворе или ночь, я сражался за своё освобождение, забыв про больную бабушку. И, о чудо, я вспомнил о ней, но уже на последующее утро услышал крик.

И нескончаемая суета, обсуждение похорон. Я интуитивно догадался, кто скончался, но не мог выронить даже пары слов, не говоря уже о криках, я просто был подавлен, даже, можно сказать убит горем при малейшей мысли о ней ком вставал в горле… Они не позволили мне даже увидеть её тело, я до сей поры не знаю, где её похоронили. Я был в кровавой ярости, потерял голову, разломав кровать, оторвал ножку и начал ломать дверь, выбив её из петель. Я…. Я ничего больше не воспринимал, только кровь, и лишь на рассвете понял, что натворил, посмотрев на их в мясо побитые трупы. Меня вырвало, я не сумел даже распознать, кто есть кто, просто похоронил семью в разных местах.

Рифая смотрела сквозь него, не в силах даже что-то сообразить, немая слеза самовольно скатилась по её щеке. После длительной паузы Фаард разрушил тишину.

– Вот мое последнее произведение, – поэт протянул листок Шэйрэну. Он взял, развернул и прочел вслух:

 
В краю моём родном
Живёт одна особа,
Лучезарный человек,
Аж родная мама.
 
 
Её добрые глаза
Лечат раны взглядом,
Её мудрые слова
Заполняют разум.
 
 
Терпеливо будет ждать,
Когда же я приеду,
Добрым словом поминать,
Когда уже уеду
 
 
Переживает за меня,
Отставив все проблемы,
Бескорыстно жизнь живя,
Снисходительностью манит.
 
 
В краю моём родном
Живёт одна особа,
Это бабушка моя,
Она вторая мама.
 

– Благодарю тебя, Шэйрэн Гаатфуарэ. Ты воистину лучший из людей, которые мне попадались.

– Удачи тебе, поэт.

Листок Фаарда не успел коснуться земли. Лезвие копья вошло через подбородок во всё лицо, пробив череп насквозь.

От увиденного Рифая вскрикнула, и её вырвало вчерашней крупой. Не веря в случившееся, девушка произнесла:

– Ты убил его.

– Собирай свои принадлежности, – произнёс Шэйрэн и поднял поэта, – мы продолжаем путь.

Глава третья

Они шли в полной тишине, пробираясь через величественный лес. Рифая уже была резвее и чувствовала себя уверенней в разы по сравнению с первым визитом в величественный лес. Уже вскоре путешественники вышли к озеру, пополнив запасы воды. Шэйрэн заметил, что в огромном озере блином тряслась вода. Посмотрев наверх, Шэйрэн повернулся к Рифае.

– Идём, быстро!

Рифая спохватилась и побежала следом. Она увидела конец леса и огромную гору, у подножия которой было поселение, но её смутило, что Шэйрэн остановился. Нагнав спутника, Рифая встала рядом.

Шэйрэн резко выставил копьё перед Рифаей, и удар пришёлся по нему. Она даже не успела понять, как Шэйрэн молниеносно исчез. Вдруг рядом с ней появилась искра от окрещённых клинков и тут же всё стихло. В паре метров появились очертания Шэйрэна, парировавшего чей-то удар, после чего он сразу пропал. Рифая встала в боевую позицию, она видела только отблески битвы, звуки и искры, бой проходил так быстро, что и альвийский глаз не был в силах уловить его. С резким грохотом в лесу упал целый ряд экезских деревьев, и кто-то отлетел. Это был старик, он сразу же оказался на земле, будто телепортировался, перед незнакомцем появился Шэйрэн и оттащил что-то у самого лица старика, выбросив в сторону леса. Ладонь его вспыхнула сердитым огнём невообразимого размера, превращая в пепел половину леса. Рифая и старик обомлели, Гурз полетел прямо за пожаром.

– Ты кто, старче?

– Имя мне Вагуф, родом я вон оттуда, – аксакал пальцем указал в сторону небольшого поселения у подошвы горы.

Пожилой мужчина был с приятной внешностью, одет в белую туникообразную рубаху, темно-коричневые штаны с перемычкой через ступню и бармак, вся его одежда была изношенной.

– Вы кем будете, молодые люди? – спросил старик, поглядывая на них оценивающим взглядом.

– Куда путь-дорогу держите?

– Я Шэйрэн, она Рифая, путь держим в Хефрос.

– Извините, а кто это был? – невольно шагнув вперёд, спросила Рифая. – Почему вы бились?

– Знать не знаю того юнца, и намеренья его мне неясны, – в прежней манере указал на гору Вагуф, – он напал на мой дом.

– Твои намеренья мне тоже были неясны, старче, почему просто парировал удары, почему ты его не трогал? – вопросом на ответ начал Шэйрэн.

– А ты силён, паренёк, – улыбнулся старик.

– Ты сильнее, – протянул руку Шэйрэн.

Крепко пожав руку, Вагуф пригласил ребят погостить у него. К удивлению Рифаи, Шэйрэн сразу согласился. она загадочно смотрела на него, не понимая, почему он вдруг стал настолько раскрепощённо вести себя. Подойдя ближе к поселению, они поняли, что это целый город у горы, часть которого расположена прямо в сердце горы, усыпанной деревьями, отдалённо напоминающей ежа. Проходя через улицы загадочного городка, Рифая то и дело останавливалась, любуясь своеобразной архитектурой. Снизу дома строились из самана с добавлением соломы и булыжника, поражали большим обилием балконов и галерей, декор был наиболее простым: прорезка консолей, карнизов и подбалок, подкрашивали, всячески украшали и цоколь. В предгорьях крупные здания построены из камня и дерева, оконные рамы, а также дверные проёмы, широкие с массивными опорами, фасад украшены орнаментальной резьбой в виде волнистых узоров, вдали переливающихся в полноценный рисунок, было полное ощущение, что некоторые дома возведены прямо поверх других.

Старика уважительно приветствовал каждый встречный, словно его знал весь городок. Дойдя до одинокого дома на склоне, Вагуф зашёл первый, а после пустил гостей. Маленький уютный домик с постеленной скатертью на полу и кучей подушек вокруг, в помещении царила душевная атмосфера и всё отдавало старинной эстетичностью.

– Заходи, гость, – тихо проговорил Вагуф и начал поправлять подушки, – располагайся.

Шэйрэн перешагнул через порог, чрезвычайно тщательно осматриваясь, Рифая, заглянув внутрь, зашла следом.

– Уютненько у вас тут, – осматривая гобелен, произнесла Рифая, – милсдарь Вагуф.

– Не очень привычно откликаться на такое, называй меня дедушка Вагуф.

– Да, конечно, как скажете.

– Ну что ж, гостей надобно как следует принять, вы пока посидите, юнцы, я мигом, – произнёс Вагуф и исчез.

Рифая удивилась тому, как легко старец оставил незнакомцев одних дома. Шэйрэн всё так же стоял и всматривался в дальний угол комнаты.

Рифая не понимала своих чувств к нему, но отдавала себе отчёт, что они уже не такие уж и тёплые, как раньше. Вдруг девицу пронзила мысль, что она никогда не видела лица спутника, огромного как гора, с грубым низким голосом и маской на лице. Все к нему почему-то обращаются как к молодому юноше, хотя и не знают его возраста. Рифая решила, что это, скорее всего, из-за неё и что Шэйрэна просто обобщённо называют юным.

Унесённая рассуждениями Рифая села на одну из подушек. Вагуф появился на пороге, придерживая что-то перед собой на вытянутых руках, что-то приятно пахнущее, окутанное марлей.

– Идём, садись, – улыбнулся он, – поешьте, вам понравится, ну должно по крайней мере.

Шэйрэн подошёл и, усевшись, начал скрупулезно смотреть в глаза Вагуфу. Развернув пленённое марлей нечто, старик провел рукой над паром и принюхался.

– Это афар, блюдо из очень тонко раскатанного теста со всякой зеленью, есть, конечно, и другие виды начинок, но как по мне, самое слащаво-вкусное – это вот как раз-таки с травами. И вы, мои гости, обязаны отведать столь излюбленное мною блюдо, – закончив, Вагуф руками криво разорвал афар на несколько частей и продолжил: – В афар начинкой кладут более пятидесяти видов трав, такое вы нигде более не найдёте, кроме как только у нас в городке и в Калукаре.

– Ох, а это можно считать редкостью, – откусив блюдо, промолвила Рифая, – отведать такое.

– Что за это город, старче? – приподняв механизм маски в области рта, спросил Шэйрэн. – Город, который не отмечен на карте.

– Иностранцев у нас практически не бывает, вот и городок прямо уж очень неизвестный. И сам ты видел, насколько чужаки доброжелательны к Ахцаху.

– Ахцах значит, вы, защитник города?

– Я бы не назвался защитником, – Вагуф ответил, смотря прямо в глаза парню, – просто люблю свою родину и тех, кто её населяет.

Дальше они продолжили молча наслаждаться афарами, ближе к вечеру старик напоил их вкусным чаем, и все легли на боковую. Утро началось со звона тарелок и чашек, Вагуф раскладывал их на скатерть.

– Подъём молодняк, завтрак ждёт, – Вагуф уселся первый и, дождавшись, пока парень с девушкой умоются, продолжил: – это хишил, своеобразная каша, так же, как и афар, вы нигде не сыщете, кроме как в Ахцах, и про Калукар не забуду.

Гости с удивлением смотрели на тарелки. Рифая вовсю тыкала ложкой в содержимое, Шэйрэн ложкой отломил кусочек сливочного масла и положил в хишил, попробовав, Рифая вошла во вкус. Это не было похоже на обычную кашу и по виду, и по вкусу. Девушка подсмотрела, как ест старик: Вагуф посыпал сахаром по кругу и в центр клал кусочек сливочного масла. Повторив всё то же самое, Рифая поняла, что никогда в жизни не забудет этот вязкий вкус. Закончив с завтраком, Вагуф на подносе поднёс ароматный чай. Чашки были необычной формы, напоминали овальные часы, помимо чашек, на подносе было и блюдце с чем-то оранжево-жёлтым внутри.

– Так, отвечу сразу, чашки называются истикан, а это в блюдце исита, я думаю, говорить, что такое есть только у нас, смысла нет, – тихонько посмеявшись, Вагуф положил поднос, – поэтому сразу приступим.

Гости сразу начали пробы, а старик наблюдал, поглаживая бороду.

– А ты довольно простой, хоть и холоден ко всем, но мне нравишься, красоглазый душегуб.

Шэйрэн не дернулся и спокойно повернул голову в сторону старика. Сделав паузу, парень размял шею.

– И давно прознал?

– С самой встречи, – ехидно съязвил Вагуф, – твой стиль, я видел его в битве за Дэсхуостэн.

– Красоглазый душегуб? – повторив, Шэйрэн посмотрел на рядом сидячую и ничего не догоняющую Рифаю. – Неплохо.

– Да… Спутница твоя прекрасная, хорошо смотритесь, – с доброй ноткой сказал старик, – я так понимаю, вы пара?

Рифая тут же невольно покраснела.

– Нет, она бывшая рабыня, – Шэйрэн отреагировал абсолютно лояльно, – которую я купил у трактирщика и освободил.

У Рифаи сложилось ощущение, что Шэйрэн ничего к ней не чувствует, и последняя надежда умерла в такой умеренно-спокойной обстановке.

– Я не из тех, кто тебя ненавидит, – ни с того ни с сего заявил Вагуф, – но и слова сочувствия тут не нужны, аль я неправ, Шэйрэн?

– Полностью прав, дедушка Вагуф, – кивнув, он встал. – Идём!

Рифая угрюмо поднялась и направилась к выходу, по пути задев обидчика, загубившего её ожидания, плечом, но тот, в свою очередь, даже не рыпнулся и стоял как кромешный острый утёс. Что-то сказав напоследок, Шэйрэн тоже медленно двинулся к выходу. Последний раз детально осмотрев весь дом, Рифая и Шэйрэн вышли из него.

– Ах да, юнцы, постойте, вот, возьмите, – Вагуф протянул что-то, окутанное полотенцем, – тут цкен и исита, все наше, ахцахское.

Поблагодарив, они выдвинулись дальше. Пробираясь через лес, Рифая то и дело колола Шэйрэна недовольным взглядом. Неожиданно наставник девушки остановился и повернулся к ней.

– Нападай, – буркнул он, встав в боевую стойку и приподняв в воздух Гурз.

На копье Рифая увидела некие символы на незнакомом ей языке, выгравированные на лезвии. Отбросив сантименты, она ринулась на чересчур грубого учителя. Но тут же навстречу девушке резво прилетел Гурз. Рифая чудом увернулась и выпрямилась, а Шэйрэн всё так же стоял и бросал на неё презрительные взгляды. Рифая инстинктивно понимала, что оружие сразу же вернётся к хозяину, поэтому, отпрыгнув в сторону, сблизилась рывком и сделала контрольный выпад. Шэйрэн мелькнул перед её глазами и исчез. Рифая впала в ступор, не давая ни минуты продыху. Шэйрэн коленом в живот оторвал её от земли. В полёте Рифая поняла, насколько колоссальна разница в их силе. Жёстко встретившись лицом с землёй, девушка разрыдалась, но на сей раз спарринг-партнёр не стал вырубать, а напротив, просто встал на месте и размышлял.

– Вдоль леса расположен Дэсхуостэн, мой визит туда необходим, поднимайся, мешок говна.

Шэйрэн последовал на восток и постепенно увеличивал темп, Рифая еле поспевала за ним, корчась от боли. По пути она то и дело выкрикивала заклинание лечения. Восстановившись, девушка перешла на бег. Широкими прыжками преодолевая гущу леса, она бежала дальше, в заросли, и вылетела на просеку. Вдалеке виднелась единственная хромая карета, левое колесо крутилось яйцом.

Шэйрэн поднялся в воздух, ухватившись за Гурз. Набрав достаточную высоту, он обратился к Рифае:

– Беги прямо.

Отдав команду девушке, он с огромной скоростью пролетел над лесом и опустился перед королевством.

Около города стояли целый обоз и отряд стражников, а жизнь внутри кипела, и всё шло своим чередом. Несколько карет проходили досмотр, рядом находился пропускной пост, где стояли двое мужичков. Когда Шэйрэн и Рифая подошли чуть ближе, они поняли, что это странствующие торговцы, которые яро спорили о чём-то, а стражник то и дело кричал, чтобы прекратили этот балаган. Сзади раздалось тяжёлое дыхание, эта была Рифая, вся запыхавшаяся, девушка недовольно хмыкнула, но ее недовольство прервал интерес к не изведанному ею городку. Шэйрэн молча встал в очередь к заставе. Увидев это, Рифая встала за ним, спор впереди стоящих никак не заканчивался, тогда Шэйрэн грубо протиснулся между ними и встал спереди.

– Так-то, а то эти доходяги никак не успокоятся, – хриплым голосом сказал вояка с грязным нагрудником, на котором гордо красовался герб королевства. – Скажите мне вот что: с какой целью вы к нам?

– Перевалочный пункт, – холодно ответил Шэйрэн, осматривая одёжку труженика, – не более.

Обмундирован он в железный шлем с гребнем, его широкую грудь защищал железный панцирь с кольчужными рукавами, бёдра покрыты бронзовой кольчугой, ноги – поножами. В левой руке он сжимал железное копьё, массивный наконечник относился к втульчатому типу колющих и рубящих ударов. А в правой руке он сжимал щит, целиком изготовленный из железных пластин, на нём не было каких-либо узоров или орнамента. Шэйрэн снова удивился значительной разнице в бюджетах государств. Стоя прямо перед стражником, он глубоко задумался о том, что здесь обычный привратник одет намного лучше, чем офицеры в других странах.

– Я не один, эта девушка моя спутница.

– Вас понял, но пронос колющего и режущего в город контролируется, катализатор – это праздник, у короля с королевой родилась дочь. Так что сложите всё, что у вас есть, лапать и досматривать я не стану, – ухмыльнулся страж, – городок у нас хорошо защищённый.

– Рифая, – сказал Шэйрэн, – сложи всё, что есть.

Демонстративно показав страже, что он безоружен, Шэйрэн собрался дальше. Рифая только сейчас заметила, что у него нет с собой копья, но промолчала. Сложив свой меч и рюкзак, девушка уставилась на Шэйрэна.

– Уверяю вас, ваш меч будет ждать вас тут в сохранности.

Шэйрэн безмолвно выдвинулся к замку, как поражённый жаждой зверь к водопою. Дойдя до цели, он остановился.

– Ждать меня тут или нет, дело твоё, – молвил он и направился ко входу, – если умрёшь там, тоже.

Рифая смотрела вслед парню, и её настигли те же чувства, что были в Усуаре, в незнакомой местности. Девушка понимала, что она безоружна, но что-то неведомое подталкивало проследовать за Шэйрэном втихую, то ли это желание ослушаться, то ли она вновь не хотела ощутить те самые чувства в лесу, то чувство, когда теряла его из виду.

Огромные межзальные двери разлетелись в щепки от удара Шэйрэна. Прервав праздник, он вальяжной походкой вышел в центр зала. Все гости были в полном шоке, на лице королевы появилась гримаса первородного ужаса.

– Я гляжу, вы тут здравствуете! Тебе отдельный привет, – с насмешкой отдал честь королеве парень, – Катна Каирмарронно.

– Ты кто такой? Как ты посмел, стервец?! – со всей дури кричал король. – Стража!

Остроносый владыка чуть не рухнул с трона, его карие глаза наполнились красной яростью и злобой. Встав из-за стола, он поправил свою куполовидную корону, стряхнул безрукавный охабень, ушитый драгоценными камнями да бархатными скрижалями, с рисунком быка со сломанным рогом.

Бык со сломанным рогом – герб Дэсхуостэна. Символ силы и упорства, подтверждающий, что даже при отсутствии меча или щита Дэсхуостэнский воин будет сражаться до самой кончины.

– Каирмарронно, – не обращая никакого внимания на орущего короля, продолжил Шэйрэн, – как твой род поживает?

– Не смей называть так Катну!

– Нет, нет, прошу, нет, – королева поднялась с трона, – я не Каирмарронно, не причисляй меня к ним, я давно стала Арракаардом. Во мне уже ничего от Каирмарронно нет.

Темноволосая, гордая, красивая королева была в платье из царской парчи с шикарным воротник, украшенным алмазами, сапфирами, как и границы выреза на не менее шикарной груди.

Шэйрэн замер на месте после слов царевны. Рифая проворно под шумок забежала в зал и застала происходящее. Король сорвал голос, подзывая стражу, но никто так и не откликался, Рифая видела месиво в коридоре замка – почерк Шэйрэна.

– Назовись, – хрипло выдавливал из себя правитель, – ничтожество.

Шэйрэн поднял голову и осмотрелся, после чего у него в руках появился Гурз. У присутствующих началась паника. Шэйрэн бросил копье с такой силой, что оно пронесло короля и вонзилось в стену, образовав огромные трещины. Королева вскрикнула и завыла, словно лесной зверь.

– Нет… сука, ублюдок, ты сломал мне жизнь, – у неё подкосились ноги, и она, свалившись на колени, кричала: – сломал жизнь нашему ребёнку.

– Ах, верно, – буркнул парень, – ещё же дитё.

Катна истошно завыла, упав на колени, умоляя его уйти. Шэйрэн вернул копьё в руки и плавно провёл по горлу царевны, та свалилась, держась за горло и заливая мраморный мозаичный пол кровью. Подойдя к колыбели в центре меж тронами, он уменьшил лезвие Гурза и проткнул колыбель насквозь. Детский плач прекратился. Рифая тихо и легонько пискнула, разочаровавшись в Шэйрэне, ее глаза налились горячими слезами, она не могла поверить, что это все наяву, что Шэйрэн настолько страшный человек и всегда был таким.

Убийца королей вылетел из замка, на выходе Рифая видела всё, что натворил её спутник. Тяжело дыша она еле вышла, упираясь обеими руками о стены. Весь город стоял на ушах, все бежали к замку. Народ любил своих правителей, и все неравнодушные бежали в надежде узнать, что там произошло. Покинув город, Рифая рухнула на землю и переосмысливала всё. Полукровка долго приходила в себя. С трудом поднявшись, краем глаза она заметила Шэйрэна, который стоял, уперевшись спиной в дерево, с теми же окрещёнными руками на груди, как в том подвале, когда они встретились впервые. Рифая устремилась к нему, сделав ложный выпад, ударила сбоку, но парень ухватил её за горло и отбросил.

– Зачем ты это сделал? – сжав руки на груди, спросила Рифая. – Шэйрэн…

– Личные счёты, – усмехнулся он, – гнусный человек этот Газилий Арракаард.

– Ты отвратителен, убиваешь всех без сожаления, – осуждающим тоном кричала девушка, – без жалости.

– Уймись и пойдём, – отрешённо ответил Шэйрэн и пошёл в сторону леса, – я не спрашивал твоего мнения по этому поводу.

Рифая шла хвостиком, выдерживая приличную дистанцию от убийцы. Она хотела многое высказать, но боязнь, что он может без угрызений совести убить и её, действовала катализатором.

На спине Шэйрэна был рюкзак, который Рифая отдала на посту в город.

Шэйрэн шёл, размышляя о чём-то, иногда замедляя темп ходьбы, он поднимал голову и вздыхал, уже не в первый раз резко останавливаясь. Заметив это, Рифая насторожилась и стала внимательно всматриваться в глубину леса, Вдруг Шэйрэн взмыл в воздух, и сразу же на то место, где он только что стоял, прилетела огромных размеров секира. Чуть позже из-за деревьев появился хозяин оружия – огромная женщина высотой с дом, с заросшей шевелюрой, неумело завязанные шкуры животных еле прикрывали интимные места неизвестной особы. Ядовито рыча, великанша налетела на парящего Шэйрэна. Тот легко увернулся и опустился на землю. Соперница сразу нанесла удар рукой, прямо как кувалдой, сверху вниз. Шэйрэн остановил удар, подставив предплечье, и земля под ним сухо треснула. Провалившись ногами по колено, он издевательски приподнял голову, и Гурз удлинился, со свистом пройдя навылет через тело гиганта, которое бездыханным тут же рухнуло.

Рифая зажала рот руками, дабы не издать звука. Чувства её были смешанными. Девушка не знала, как ей быть, что она чувствует, восхищается им или же ненавидит. Внезапно на поле боя появился некий в сером плаще с капюшоном.

– Чего забыл альв в людских краях? – спросил Шэйрэн, направив копье на таинственного незнакомца.

– Чего… Ну ё-маё, – недовольно ухмыльнулся альв, – как? Подожди, – альв указал на рюкзак, – где ты взял сей меч? Етить твою мать, еще и копьё, это ружья семьи Каирмарронно, ты вообще в курсе?

После этих слов Шэйрэн остановился и повернулся к незнакомцу.

– В курсе. И ты будь в курсе, я не люблю разговоры, – вонзив копьё в землю, он бросил на бродягу тяжёлый, пробирающий до костей взгляд, – особенно со скрытными альвами, Ты же неспроста тут бродишь?

– Твоя взяла, и вправду я альв, – Под натиском альв сдался и гордо выпучил грудь вперёд, – я Торениль Руиделиет, гордый сын рода альвийского, иногда люблю тайно подсматривать на быт людской. Ты первый, кто понял, что я альв, через мою магию ничей взор не пробивался, назовись, столь сильный человек.

Закончив представляться, альв обратил внимание на труп великанши, лежащий слева от них, и начал осматривать его.

– Я Шэйрэн, Шэйрэн Гаатфуарэ.

– Нет, я не удивлён и уверен, что это ты завалил этого экеза, – сняв капюшон, протянул руку Торениль. – Весьма приятно познакомиться, Шэйрэн Гаатфуарэ.

Торениль был белоснежным и высоким альвом, с короткой стрижкой, обсидиановым цветом волос, хрустально чистой кожей без единой точки, большими изумрудными глазами. Заправив волосы набок, он поправил одежду, скромную, присущую людям, – темную тунику и укороченные штаны, а поверх плащ. Из отличительного Торениль носил кинжал на поясе.

– А чего это экез атаковал вас? Обычно они не трогают людей, только альвов, а я, в свою очередь, был далёк от вас.

– До боли тут не один альв, – копьём указал Шэйрэн в сторону Рифаи, – возможно, по её душу пришёл.

– Что? Она альв? – удивлённо озирая девушку, выговорил Торениль, – да быть не может.

– Эта только наполовину.

– Полукровное отродье, значит, я с презрением отношусь к грязной крови, но из-за уважения к твоей силе буду нейтрален, – скорчив ядовитую гримасу в сторону Рифаи, выдал альв. – Что за маска у тебя, Гаатфуарэ?

– Смотри-ка, оказывается, мы с тобой уже настолько близки и товарищи, – максимально холодно ответил Шэйрэн, – чтобы я тебе о таком рассказывал?

Рифая порадовалась, что наглец получил жёсткий ответ, но и задалась вопросом, что для Шэйрэна означает слова «настолько близки», ибо на протяжения всего времени он никому не раскрыл свой секрет и не открылся, что, в его понимании, должно произойти, чтобы кто-то из его окружения стал товарищем.

– Хех, мне это начинает нравиться, ты такой неприступный, таинственный, к тому же силён, – надев капюшон обратно, сказал альв, – как будто какой-то злодей из книг.

– Странно, в чьих-то глазах я уже страшный злодей, – одарив Рифаю быстрым взглядом, Шэйрэн двинулся дальше.

– Постой, составлю тебе компанию, – настигнув Шэйрэна, замедлился Торениль, – подруга у тебя совсем отстранённая от мира сего, раз видит в тебе только плохиша.

Альв и Шэйрэн передвигались вровень, иногда переговариваясь о чём-то. Рифая топала молча, не желая думать, почему незнакомец так восхищается Шэйрэном. Она не хотела верить, что встала на место парня, когда его всегда сопровождало одиночество. Оценивая обстоятельства, Рифая решила, что вообще не разбирается ни в людях, ни в альвах и ни в ком другом.

– Ответь на вопрос. Как я понял, ты не очень любишь новые знакомства, но и не был против того, что я стану компаньоном, – с восхищением спросил Торениль, – ты же меня насквозь видишь? Так?

– Отнюдь, – ответил парень, отрезав возможность продолжения диалога.

– Куда идёшь? – уже не так активно продолжил настырный на первый взгляд альв.

– Уже в Хефрос.

– На полпути покину тебя, мне в другую сторону.

– Хорошо, – промолвил он запустив Гурз куда-то вверх, – Торениль.

– Мы подошли к Халлуару, величественному месту. Хоть и экезы те ещё дети ублюдков, но их город-призрак на вершине – одно из самых прекрасных мест на всем Чилцаве. Да уж, великанская гора, что может быть больше, чем это, я не даже знаю…

Когда они прошли чуть дальше, их уже встретил крутой склон клыкастой горы. Снег пушком как шубой обернул весь Халлуар, и лишь самый пик бился в агонии, усталой остротой сверкая на близлежачие окрестности. Тоскливо-одинокая гора… Ветер барагозом срезался об величественные углы старой громадины.

Недолго думая, Шэйрэн принял решение о привале. Попутные леденящие ветра вдребезги разбивались о Халлуар, именно поэтому подножье стало точкой остановки. Перекусив едой, переданной Вагуфом, они уселись у костра, Рифая просто слушала, иногда отвлекаясь на красоты природы.

– Шэйрэн, – тыча палкой в костёр, спросил Торениль, – что ты делал в Дэсхуостэне?

– Убивал кое-кого, – окинув девушку взглядом, ответил Шэйрэн.

– Убивал? Кто осмелился тебе не угодить? – дружески подколол Торениль. – А если серьёзно?

– Газилий.

– Я не верю, ты не можешь им быть. Так, давай сначала. Во-первых, откуда у тебя Гурз? Во-вторых, откуда Роза?

– Кто он?

– Дэссоу Каирмарронно, легендарный полководец, и в частности сын императора, простыми словами, убийца королей. Это Дэссоу устроил резню королевским семьям, считалось, что он подох, но после краха империи вернулся и вовсю принялся уничтожать царские семьи одну за другой.

– Подражателем меня еще не называли… Получается, смерть Газилия тоже скинут на его счёт.

– Странно всё это, не находишь?

– Нахожу, – буркнул Шэйрэн, – Найди теперь ты. После того как империя Каирмарронно исчезла, их мечи короли поделили меж собой во имя мира, альвам ни один не достался, хотя и были союзниками Удубы. Завидев у меня магические оружия, глаза твои загорелись, ты не просто бродяга, выкладывай, что могло случиться такого, что альв самовольно ушёл из дома и бродит средь людей.

Гурз, невероятно быстро крутясь по своей оси, упёрся в затылок бродяге, острием чуть поранив бледную кожу.

– Имя моё Торениль, я и вправду из семьи Руиделиет, я с тобой честен и действительно восхищаюсь тобой. Меня изгнали из стражей стола четверых за то, что я умудрился бросить вызов Дэссоу, когда Удуба был на переговорах с нашим монархом. Мое призрение и недооценка людей были настолько велики, что я покусился на очень крупного и уважаемого всеми соперника, разница в нашей силе была настолько большой, что он унизил меня, даже не дав договорить. Его удар пришёлся по лицу, я буквально стрелой вонзился в стену, но устоял. Тогда Дэссоу сорвал колонну и ею вбил меня в ту самую стену, когда уже крепкая альвийская стена развалилась и я перевалился в соседнюю комнату прямо на глаза владыке, Дэссоу остановился… Последнее, что я видел, это конец отдаляющейся от меня колонны. В себя я пришёл, когда Каирмарронно покинули наши земли. Тогда я задавался лишь одни вопросом: как я выжил, но позже выяснилось, что Дэссоу самолично вылечил меня, окутанный мыслями об обоснованности моей ненависти к людям. Я и пришёл к выводу, что очень сильно хочу ещё раз воочию посмотреть на него.