Текст книги "Дом Солнц"

Глава 2

Назвать Лихниса лентяем было бы неверно, ведь именно от лени Абигейл так старалась очистить наши характеры. Зато уклоняться от истины он умел мастерски. Дела отодвигал не на завтра, а на килогоды, порой отсрочки растягивались на добрый цикл. «Зачем делать сегодня то, что можно отложить на четверть миллиона лет?» – примерно под таким девизом он жил.

Тридцать один цикл это сходило Лихнису с рук, но нынешняя история с доктором Менинксом обещала стать расплатой за долгое везение. Лихнис шутил о выговорах и отлучении, словно хотел заранее свыкнуться с наказанием. Последние несколько циклов Линия с трудом терпела его выходки. Поэтому Лихнису до́ктора и спихнули. От обузы следовало избавиться при первой же возможности, а не таскать на борту по всей галактике.

От системы кентавров до Неламбия рукой подать – по планетарному времени всего девяносто лет полета, – но войти в одну из форм латентности все же пришлось. Лихнис предпочитал стазис, я, к его вящему удивлению, – замораживание и оттаивание. Едва выбравшись из криофага, я запросила у «Серебряных крыльев» информацию с датчиков. Помимо шелеста остаточной энергии, означавшей, что столетие назад здесь пролетал корабль, следов присутствия человека не обнаружилось.

Ни Атешги, ни его кораблей.

Я проштудировала анализ датчиков, перебросилась на «Лентяя», потом на мостик, где уже ждали Лихнис и доктор Менинкс. Лихнис откинулся на спинку кресла, рядом с ним стоял аватар. Оба смотрели на огромный, как стена, светящийся дисплеер. Слов я не разобрала, но благодаря акустике помещения поняла, что разговор не из приятных: голоса звенели от раздражения, кто-то отчаянно оправдывался.

О чем речь, я знала без объяснений.

Бо́льшую часть дисплеера занимала горизонтальная проекция Млечного Пути, основанная на данных космотеки о его текущем состоянии. Спиральные рукава отображались белыми, желтыми, золотыми, блекло-оранжевыми и ярко-оранжевыми штрихами. Звезд слишком много, по отдельности не разглядишь, только скоплениями. Четко просматривались лишь ярчайшие – супергиганты на конечной стадии, перерождающиеся в сверхновые, или молодые неустойчивые звезды типа Т-Тельца, ослепительно-голубыми или ядовито-красными глазницами взирающие с пунктирных спиралей.

Диаметр основного диска, не считая внешнего витка Кольца Единорога, – девяносто тысяч световых лет. Обжитые планеты тянутся от ядра к спиральным рукавам, но наиболее заселена широкая дуга Зоны комфорта, где жизнь на планетах требует наименьшей адаптации. Если оставаться в Зоне комфорта, за двести килолет корабль облетит галактику и по дороге посетит сотни систем. Это и есть цикл, двухсоткилогодичный интервал между сборами Линии Горечавки.

Последний наш сбор состоялся на планете у самого ядра спирального рукава Лебедя. С тех пор мы движемся по часовой стрелке, то наружу, к Шпоре Ориона, проходя в тысяче световых лет от Старого Места, то снова вглубь, через рукава Стрельца, Щита – Южного Креста и Персея, потом возвращаемся с другой стороны рукава Щита – Южного Креста. На дисплеере наше продвижение обозначалось красной волнистой линией. Суперокеаническая планета кентавров в Щите – Южном Кресте, и пролетели мы всего ничего – крошечный, несоизмеримый с длиной спирали изгиб, – даже за пределы рукава не вышли. Красным пунктиром обозначалось расстояние, оставшееся до места сбора, – менее тысячи световых лет по направлению к рукаву Стрельца.

По меркам цикла мы были почти дома. Только хоть десять тысяч световых лет нам осталось, хоть девяносто тысяч – разве это пунктуальность?

Мы опаздывали, сильно опаздывали – и поделать ничего не могли.

– А вот и очаровательная Портулак. – Голос доктора Менинкса звенел от негодования. – В отличие от тебя, Лихнис, она к моим жалобам прислушается. Портулак, ты ведь прислушаешься?

– Не знаю, доктор Менинкс, на что вы жалуетесь?

– Тебе непонятно? – Аватар показал тонкой бумажной рукой на дисплеер. – Лихнис снова меня подвел! Мало того что он не доставил меня на Вигильность, так еще пытался сбыть немытым, неотесанным конелюдям и равнодушно смотрел, как я тону в их загаженной бухте. Теперь ему хватает наглости заявить, что он опаздывает на сбор, где сможет передать меня в руки добрее и надежнее, чем у него.

– Я так не говорил! – Судя по тону, аргументов у Лихниса не осталось. – Я лишь предупредил, что мы немного опаздываем.

– А этот ваш сбор… Он ведь не начнется, пока вы не явитесь? На это ты намекаешь? – верещал аватар.

– Никаких гарантий. Если Атешга на месте, если заменит мне корабль, мы вообще не опоздаем.

По узкому мостику я прошла из главной части корабля на круглую платформу, где ждали Лихнис и доктор Менинкс.

– И где твой Атешга?

– Не знаю, может прячется, – отозвался Лихнис.

– Ага, прячется! – бросился в атаку доктор Менинкс. – Эту тактику торгаши всей галактики используют.

– Зато какой вид замечательный! – улыбнулась я.

Планета Атешги – дисплеер показывал ее под картой галактики – напоминала сладкую мечту. Полосатый зефирный гигант в поясе из сахарных колец, удерживаемых и упорядоченных согласным тяготением десятка карамельно-глазированных лун. Мы пересекали эклиптику и видели кольца под все большим углом, открывая все новые их красоты. Несомненно, это был восхитительный мир, а повидала я их немало.

Но мы явились не глазеть на живописную планету, даже великолепнейшую в своем роде.

– Портулак, выяснила что-нибудь новенькое? – спросил Лихнис.

Я поцеловала его и села в свободное кресло.

– Следы присутствия высоких технологий есть, но слабые. Либо корабль с шумным двигателем пролетел, либо это утечка внутренней сети другой Линии. У нас действующих узлов в этой системе нет.

– Надо, чтобы появился. Может, Овсяницу хоть это задобрит.

– Боюсь, узла тут не хватит.

– Когда Овсяница опаздывает, никто не шумит.

Я прижала палец ко лбу и почувствовала, как пульсирует жилка.

– Только не начинай про Овсяницу.

– Мы все безропотно погрузились в латентность до тех пор, пока он не соизволил явиться. Сколько времени потеряли? Килолет семь-восемь, не меньше. И никаких ему выговоров.

– Так ведь перерожденцы пригласили Овсяницу на Таинство разжигания. Пока все не закончилось, уйти он не мог, и тебе это прекрасно известно. У тебя такой отговорки нет.

– Ага, бей лежачего, не стесняйся!

– Лучше поручу себя заботам Портулак, – проговорил доктор Менинкс. – Так хоть к концу сбора успею.

– А что, идея хорошая. Улетайте вместе прямо сейчас, а я, как смогу, нагоню вас.

– Нет уж, я на такое не соглашусь! – Я виновато посмотрела на аватара. – Простите, доктор Менинкс, но Лихниса я здесь не брошу.

– Последствия не заставят себя ждать.

– Вы по-прежнему мой гость, – напомнил Лихнис.

– К величайшему сожалению.

– В самом деле. Вдруг до сбора с вами что-нибудь случится? Вдруг по трагической случайности произойдет авария? Вдруг у вас в резервуаре нарушится химический баланс? Об аварии даже данных не сохранится… И ведь не подстрахуешься: моему кораблику место в музее Ужасов Золотого Часа. Летать на таком – неприятности себе наживать.

Бумажное лицо аватара сморщилось от гнева.

– Шаттерлинг, ты мне угрожаешь?

– Нет, чуток размечтался.

Неизвестно, до чего бы дошло, не выдай «Лентяй» сообщение. Кто-то или что-то сигналил или сигналило нам. Из атмосферы зефирного гиганта, неподалеку от его экватора, обвешанного сладкими кольцами, появился корабль. Секунду назад таился, а сейчас вдруг оповестил нас о своем существовании.

– А ты во мне сомневалась, – буркнул Лихнис.

Корабль показался мне этаким крепким старичком – надежным, качественным образцом Одиннадцатого Интерцессионного кораблестроения. Острые углы и блестящие темные грани – огромная глыба угля, обтесанная в форме наконечника стрелы. С момента появления корабль посылал нам одно и то же сообщение на Языке. Отвечать не было смысла: нам просто велели сбросить скорость, сойти с трансэклиптической траектории и ждать дальнейших указаний.

Корабль обогнул систему колец и остановился рядом с «Лентяем» и «Серебряными крыльями зари». Вместе они образовывали почти равносторонний треугольник, центры их масс разделяло не более тысячи километров. Корабль Лихниса напоминал параллелограмм в стиле ар-деко, мой – безголового хромированного лебедя, который поднял крылья, словно ухаживая за самкой.

– Что дальше? – спросила я.

– Скоро увидим. Думаю, у Атешги, кем бы он ни был, с гостями в последнее время негусто. Вряд ли он захочет испытывать наше терпение.

Я коснулась виска, пронзенная дрожью дурного предчувствия:

– «Серебряные крылья» только что были просканированы сенсорами глубокого проникновения.

– В атаку! – заверещал доктор Менинкс. – Что мешкаете? Атакуйте его немедленно!

– «Лентяй» запрашивает разрешение на имаго-связь! – проговорил Лихнис.

– Мы ничем не рискуем, – заверила я.

Перед нами возникла фигура в капюшоне. Она просвечивала насквозь и мерцала, точно внушая нам: это проекция, а не живое существо. Глубокий голос смодулировали так, что он звучал словно через примитивное переговорное устройство.

– «Лентяй» и «Серебряные крылья зари», изложите цель своего прилета, – проговорило имаго на диалекте Языка, единственного кандидата на универсальный язык общения космических странников.

– Я ищу постчеловека по имени Атешга, – начал Лихнис на трансе, внутреннем языке Союза Линий, рассчитывая, что «Лентяй» переведет на Язык. Вообще-то, Языком Лихнис владеет не хуже моего, но предпочитает напрягать корабль, а не напрягаться сам.

– Спрашиваю еще раз: зачем вы здесь? Зачем прилетели в нашу систему?

– Мне нужен новый корабль, – ответил Лихнис. – Мне дали понять, что здесь я его найду.

Мерцающая фигура была облачена в темно-красный плащ с древними электросхемами, вышитыми тонкой серебристой нитью; руки со сцепленными замком пальцами незнакомец прятал в длинных рукавах, глубокий капюшон скрывал лицо.

– Корабль? – переспросил он, словно Лихнис говорил о чем-то неприличном. – Странник, зачем тебе корабль?

– Мой уже староват.

Я чувствовала, как из-под капюшона меня буравит нечеловечески проницательный взгляд.

– Странник, много кораблей ты здесь видишь?

– Нет, глаза они мне не мозолят.

– Значит, ты понимаешь, что попал не туда?

– Да, только моя космотека говорит об обратном, – заявил Лихнис. – Не вынырни вы из глубин этой юпитероподобной планеты, я поверил бы, что данные ошибочны, однако вы здесь, а таких совпадений не бывает. Я ведь с Атешгой беседую?

– А что твоя космотека говорит об Атешге?

– Очень мало. Мол, у него хорошие цены и большой выбор подержанных кораблей. Впрочем, если Атешга впрямь торгует кораблями, этой информации мне достаточно.

Атешга поднял руки, обнажив тонкие белые запястья, необычно сочлененные прутики-пальцы с обсидиановыми ногтями, и откинул капюшон. Лицо его напоминало отвратительную маску – впалые щеки, обтянутые белым пергаментом кожи. Прибавьте к этому глубоко посаженные глаза и зубы, похожие на осколки кроваво-красного стекла, как попало воткнутые в десны.

– Может, корабли у меня и найдутся.

Лихнис взглянул на меня и только потом спросил:

– Покажете?

– За мной! Покажу, что сейчас есть.

– Я не доверяю этому существу! – заверещал доктор Менинкс. – Увезите меня отсюда немедленно!

Меня словно током ударило: вспомнилось предостережение мистера Небьюли.

– Лихнис, а если сперва подумать… – начала я.

Поворот – и корабль Атешги понесся к газовому гиганту. Причудливые частицы вихрем устремились следом, а искаженное, взбаламученное пространство-время вернулось в нормальное русло. Звезды и одна сторона кольчатого пояса планеты помутнели, словно залитые грязной водой.

– Летим следом, – решительно проговорил Лихнис.

Глава 3

В самый последний момент перед входом в облачный слой корабль Атешги покрыл себя плотной оболочкой, пузырем, чтобы защититься от атмосферы. У «Лентяя» защита не так эффективна, поэтому, когда давление увеличилось, нас здорово тряхнуло. Портулак скривилась и пробормотала, что лучше бы мы полетели на ее корабле. «Серебряные крылья» оставались на орбите и следили за нашим снижением.

Атешга затащил нас в облака километров на сто, отключил параметрический двигатель и проплыл по воздуху, используя пульсацию секвенционного поля. «Лентяй» на такие фокусы не способен уже десять тысяч лет, и я с псевдотяги переключился на реальную.

Наверху небо посветлело до нежно-лазурного с тонкими перьями белых облаков. Изящными месяцами висела пара спутников, а кольца скрылись в тени. Под нами грозовые фронты цвета охры пробивались сквозь темно-желтый смог. Кое-где в прорехи проглядывали головокружительные пейзажи – облачные каньоны многокилометровой глубины.

– По-моему, Атешга заманивает нас в капкан, – с тревогой проговорила Портулак.

– Посмотрим, что он решил нам показать.

Атешга снижался и снижался. Рост давления «Лентяю» не понравился – защитную оболочку он поддерживал с огромным трудом. Но я попадал с ним и не в такие передряги, поэтому не сомневался: он и сейчас справится.

Портулак опустилась в соседнее кресло и пристегнулась, чтобы меньше чувствовать толчки, не погашенные слабым демпфером «Лентяя».

Охренные облака мы буквально прошили, спровоцировав серию гроз, на миг словно застряли в темно-желтом смоге, потом вырвались в слой чистого воздуха, слабо озаренного солнечными лучами, пробившимися сквозь облака.

Тогда мы и увидели корабли Атешги.

– Пожалуйста, скажи, что у меня глюки, – попросила Портулак.

– Увы, нет.

– У кентавров кораблей было больше.

– Предупреждал я, не доверяйте этому типу, – забухтел доктор Менинкс. – Я сразу понял: это шарлатан, у него одна рухлядь.

Кораблей было двенадцать. Они висели в атмосфере, каждый в отдельном защитном пузыре. Самые разные: от таких, как «Лентяй», пять-шесть километров длиной, до таких, как «Серебряные крылья», то есть длиной километров двадцать-тридцать. Один узкий, километров пятьдесят, с красно-белой защитной маркировкой, я узнал сразу – корабль-игла Спасателей. Снаружи он, конечно, впечатлял, но львиную долю внутреннего пространства занимали реактивные двигатели и генераторы поля, оставив под жилой отсек лишь несколько кубометров.

Богато украшенный лунный корабль Второй Империи показался не меньше, но куда привлекательнее. Полая, со шлюзами по полюсам, золотая сфера корабля могла вместить город с миллиардом жителей или сокровища тысячи планет. Только лунные корабли слишком привлекательная мишень для менее порядочных путешественников, а я постоянно оглядываться не желаю.

Полной противоположностью этим двум был самый маленький корабль Атешги, рифленый цилиндр длиной два километра двести метров, словно вытесанный из мрамора с бирюзовыми прожилками. Строгие очертания и неукрашенный корпус выдавали в нем сборку Маркграфини. В нормальном состоянии этот корабль обладает и быстрым разгоном, и высокой крейсерской скоростью. Но чтобы выжить на таком (про управление я не говорю), придется кардинально изменить интеллект, а это категорически запрещено Линией.

Оставалось еще девять кораблей, но почти все я отмел, едва окинув взглядом. Слишком медленные, слишком древние, слишком ненадежные, слишком проблемные в плане запчастей, если сломается что-то невосстановимое. Приглянулся «Краебежец» – он явно быстрее «Лентяя», – но я заметил характерную размытость границы плавательного пузыря. Ясно, генератор защитной оболочки на последнем издыхании. Приглянулся было и пятикилометровый череполет от «Канопус-Солидарности», но я вовремя вспомнил, что эти корабли печально известны как убийцы своего экипажа. Тримаран Вечного Содружества выгодно отличался новизной, но стыковочные лонжероны, соединяющие три его фюзеляжа, гарантированно замедляли ускорение. Жители Вечного Содружества не стремились к быстрому старту – они свято верили, что их империя просуществует миллионы лет.

Вот и весь флот Атешги – двенадцать развалин, ни одна из которых меня не устраивала.

– Не спеши, – посоветовало имаго Атешги. – Осмелюсь поинтересоваться, сколько ты намерен потратить?

– Не важно, Атешга. Эти корабли меня не интересуют.

– Не спеши, странник. Нам есть о чем поговорить. Ты даже не объяснил, какая цивилизация вас прислала, а уже прощаешься. – Атешга поднял голову и наклонил набок, точно у него появилась идея. – Странник, пусть корабли тебе не нравятся, разве это мешает нам заключить взаимовыгодную сделку? Апгрейд не желаешь? Купи новый двигатель, генератор поля, оружие или датчики.

– Снятые с тех раздолбаек?

– Вовсе нет. В лунном корабле у меня небольшой склад запчастей. Все отличного качества. – Атешга снова сложил пальцы замком и поклонился. Белое лицо скривилось в манящей улыбке. – Расскажи, что продаешь, а потом посмотришь на мой товар, идет?

Портулак потянулась ко мне и зашептала:

– Что-то подозрительно. Ты здесь ради нового корабля, а не ради запчастей. Зачем менять планы на ходу?

– Посмотрим, что у него есть, – ответил я. – Вдруг что-нибудь путное выторгуем.

– Странник!

– Сперва хочу убедиться, что торговаться стоит, и лишь потом покажу космотеку, – сказал я имаго. – Впрочем, намекнуть, что у меня в арсенале, могу. Сенсорная эпопея о Войне в Местном Пузыре, которой нет в свободном доступе. Полная техническая документация машинного народа. Семь логически связанных объяснений феномена Пустоши. Мой отчет о полете на Вигильность и о времени, проведенном в пищеварительной системе куратора. Карта эмпориев до вынужденной миграции. Что-нибудь интересует?

– Весьма, – отозвался Атешга. – Прошу вас, следуйте за мной на лунный корабль. Точно не пожалеешь! Слышал о реликвиях Второй Империи?

– Краем уха.

– Тогда не упускай шанс, взгляни на мои сокровища.

Корабль Атешги коснулся защитной оболочки лунного корабля и погрузился в нее. На стыке полей расплывалось бело-голубое энергетическое кольцо. Под оболочкой корабль Атешги заглушил двигатель и двинулся к северному шлюзу лунного. Узоры на обшивке изгибались к люку, – наверное, они были и на внутренней поверхности. Точно я не знал – так близко к лунному кораблю прежде не оказывался.

Десятикилометровый корабль Атешги с трудом пролез в северный шлюз – зазор составил не более нескольких сотен метров. А вот «Лентяй» беспрепятственно скользнул следом и остановился у его черного рифленого хвоста. Отовсюду лилось золотое сияние, в котором плавало множество предметов различных форм и размеров.

– Что-нибудь приглянулось? – спросил Атешга. – Слева от вас двигатель к погонщику облаков «Кузнец». Справа бронемодули «Сикоракса», подержанные, но в работе как новые.

Я уже хотел ответить: мол, сначала надо осмотреться, но почти уверен, что без покупки не улечу, однако корабль Атешги исчез.

– Мне это сразу не понравилось, – заявила Портулак.

Имаго Атешги тоже исчезло, мы остались на мостике одни. Я направил «Лентяя» вперед, но он тотчас выдал сообщение о перегрузке и аварийном отключении двигателя.

– Мы в ловушке.

– Уже заметила, – буркнула Портулак.

Я растянул губы в приторной улыбке:

– Есть предложения более конструктивные, чем: «Полетели бы на моем корабле, а не на этой рухляди, в беду не попали бы»?

– Если Линия Горечавки так заботится о гостях, не хотел бы я стать вашим пленником, – проворчал доктор Менинкс.

– Как мы относимся к пленным, вам лучше не знать. Держитесь оба, сейчас пущу «Лентяя» во всю прыть.

Двигатель заревел, потом громче, потом еще громче. «Лентяй» орал на нас, хотя на деле бесшумен даже на предельной мощности. Он просто включил и транслировал на мостик содержимое архивной фототеки. Портулак такой мелодраматизм не нравился, но, думаю, она радовалась, что кораблик себя не щадит.

Не помогло. «Лентяй» затрясся, пульт управления предупредил, что двигатель с минуты на минуту выскочит из корпуса.

Я велел кораблю не мучиться. Рев сменился урчанием, потом неодобрительно мрачной тишиной.

– Атешга, вы меня слышите? – спросил я после долгой паузы.

– Он не ответит, – проговорила вместо него Портулак. – Желаемого он уже добился – получил твой корабль со всеми потрохами.

– Выбирайтесь отсюда, отстреливайтесь! – потребовал доктор Менинкс.

– Мы на лунном корабле, – напомнила Портулак, повернувшись к нему. – Представьте последствия использования оружия в такой ситуации.

Вместо ответа, аватар взглянул на нее со злобой и раздражением: мол, это все ты виновата.

– Можно мне переговорить с Атешгой? – спросила Портулак.

– Конечно, если надеешься на ответ.

Она притянула пульт к себе:

– Атешга! Говорит Портулак, владелица «Серебряных крыльев зари». Надеюсь, вы слышите, потому что я хочу сказать нечто важное. Я сомневалась в ваших намерениях с той секунды, как вы вынырнули из местной атмосферы. Сильно сомневалась, поэтому, прежде чем Лихнис затащил нас в капкан, оставила своему кораблю указание. Если не объявлюсь до определенного времени (какого – вас не касается), «Серебряные крылья зари» на аварийной скорости полетят прочь из этой системы.

«Искренне надеюсь, что ты не врешь», – взглядом сказал я Портулак, но опыт подсказывал: она говорит правду.

– Атешга, хотите узнать о другом указании? Корабль передаст подробное закодированное послание в закрытую сеть Линии Горечавки. Да, мы с Лихнисом шаттерлинги. Вы об этом не подумали? Раз спросили, какая цивилизация прислала нас, вряд ли это приходило вам в голову.

Фигура Атешги тотчас появилась снова.

– Такое может сказать кто угодно.

– А говорю я, и я – Горечавка. Атешга, нужно быть осторожнее. Вы увидели два корабля и подумали: «Это не шаттерлинги – шаттерлинги странствуют поодиночке». По сути, вы правы. Только мы с Лихнисом нестандартные шаттерлинги. Мы сожительствуем. Сожительствуем – значит вместе странствуем, а из этого следует, что у вас огромные проблемы.

– Это еще не доказывает, что ты Горечавка.

– Сейчас докажу. А пока представьте, каково быть нашим врагом. Нас, возможно, уже не тысяча, а лишь восемьсот восемьдесят, не считая Лихниса и меня. Вы наживете восемьсот восемьдесят новых врагов, которых никому не пожелаешь. Врагов, которые не просто знают расположение вашей системы, но и располагают мощнейшим оружием.

– Кто верит угрозам без доказательств?

– Никто, поэтому наша Линия снабжает шаттерлингов паролем-опознавателем. Из космотеки Лихниса мне известно, что шаттерлинг Линии Горечавки посетил эту систему несколько тысячелетий назад. Звали ее Губастик, она представилась вам с помощью пароля, который оставил предыдущий шаттерлинг Линии. При отлете Губастик оставила другой пароль, который выбрала сама и тотчас зарегистрировала во внутренней сети. С тех пор наши шаттерлинги к вам не прилетали, значит пароль не менялся. – Портулак сделала глубокий вдох, явно играя на публику. – Это слово «пассакалья».

Повисла тишина. Лицо фигуры в плаще было совершенно невозмутимым. Такую ипостась Атешга выбрал, чтобы заманить нас в ловушку. Возможно, истинный он выглядел так, возможно – как огромный организм, парящий под нижним облачным слоем чуть выше океана жидкого водорода.

– Может, вы узнали пароль обманом. Может, поймали и допросили шаттерлинга Горечавки. Может, взломали их закрытую сеть.

– Или, может, мы говорим правду, – подсказала Портулак.

На бесстрастном лице Атешги наконец мелькнуло сомнение.

– Боюсь, произошла маленькая ошибка.

– Да, Атешга, и не маленькая. Вопрос в том, как вы ее исправите.

«Лентяй» накренился – поле ослабло. Я осторожно завел двигатель, опасаясь, что нас снова прижмут, но нет, отпустили. Через южный шлюз я вернул «Лентяя» в вакуумный пузырь, окружающий лунный корабль, активировал собственный генератор защиты и выскочил в бурную атмосферу.

– Мы ждем, – напомнила Портулак Атешге.

– Хорошая скидка проблему не решит?

– Скидки тут явно недостаточно. Нужен подарок. Корабль, например, наверняка нас задобрит.

– Но ведь ни один… – начал я, но Портулак знáком велела молчать.

– Поговорим о пленных, экипаже и пассажирах других кораблей.

– О пленных? – Атешга изобразил недоумение.

– Условимся сразу: если почувствую, что вы темните, тотчас прикажу кораблю переслать сообщение Линии.

– Я просто уточняю, – заискивающе улыбнулся Атешга.

– Тогда поясню. На тех кораблях были пассажиры. Вы вполне могли их убить, но, думаю, предпочли оставить живыми, по крайней мере в стазисе. Хлопот никаких, а пленные – ходкий товар. Какая цивилизация поскупится на разум-носитель древней информации?

– Сколько их тут? – спросил я.

– Я хорошо о них заботился… – начал Атешга.

– Покажите, тогда поверю, – оборвала его Портулак. – Доставьте их сюда. Всех, кого сможете.

– Понадобится время.

– Мы никуда не спешим. Разберемся с пленными, потом о других кораблях поговорим.

– О других кораблях?

– Только что ведь предупредила: начнете темнить…

– Конечно-конечно, о других кораблях! Как раз о них подумал.

– Какие еще корабли? – шепотом спросил я.

– Сейчас увидишь! – прошипела в ответ Портулак.

Как и предполагала Портулак, ждать пришлось, только вряд ли Атешга мог устроить все быстрее, даже если бы захотел. Пленных он держал по одному, по двое, по трое, группами, очень большими группами. Каждый отсек, один ли пленный в нем содержался или целая сотня, состоял из бронированной оболочки с независимым источником питания, генераторами стазиса и защитной оболочки. Целый корабль в отсек не поместится, а капсула со спящим – без проблем.

Выпущенные из чрева лунного корабля отсеки парили в атмосфере как пестрые стеклянные бусинки с разной «начинкой». Иные я опознал как очень старые, иные, из-за незнакомой «начинки», не опознал вообще.

Точь-в-точь стеклянные шарики в игровой дома на Золотом Часе!

– Шаттерлинги здесь есть? – спросил я.

– Ты о Линии Горечавки, досточтимый шаттерлинг? Насколько я помню, нет.

– А других Линий? Кого удалось одурачить?

– Вроде есть Канцлер, Тримейн, Парисон, Зорилла и другие тоже. Но кто есть кто – не поручусь.

Я вздрогнул, сообразив, какая удача вот-вот приплывет мне в руки. Освобождение уже причисленных к погибшим шаттерлингов других Линий невероятно повысит авторитет Горечавок.

– Всех шаттерлингов и тех, кто на них похож, доставьте к грузовому отсеку моего корабля. Места хватит, если отключить генераторы защиты, когда они окажутся под оболочкой «Лентяя».

– А другие кто? – вмешалась Портулак. – Представители молодых цивилизаций? Сбившиеся с пути странники-перерожденцы?

– В основном – да, – ответил Атешга дрожащим голосом: это признание его явно пугало.

– Так, слушайте, – начал я, – приготовьте корабль, в который поместятся все латентные. Загрузите в него их и оборудование, которое продержит их в латентности, пока не доберутся до места. Корабль запрограммируйте так, чтобы останавливался в пригодных для жизни системах, а мы с Портулак за ним присмотрим.

– Да-да, конечно, – закивал Атешга, словно я предлагал очевидное.

– Теперь покажите другие корабли, – потребовал я, но Портулак подняла указательный палец:

– Погоди! Кого мы пропустили? Шаттерлингов упомянули, перерожденцев упомянули, кто же остался? Не забывайте о том, что случится, если станете темнить.

– Есть еще кое-кто, – нехотя признался Атешга. – Он у меня уже давно.

– Мы тебя слушаем.

– Его зовут Геспер. Он посланник машинного народа.

Я потрясенно покачал головой:

– Вы удерживали в плену посланника машинного народа и все еще живы?

– Тут банальная ошибка. Геспер выдавал себя за биологическое существо, чтобы не привлекать внимания. Знай я, кто он на самом деле, близко бы к нему не подлетел. Раскрыв карты, я, разумеется, должен был идти до конца. Отпустить его я уже не мог.

– Потому что машинного народа вы боитесь больше, чем Линии, – догадалась Портулак, – и недаром. С нами лучше не ссориться, а уж с ними… Брр, даже подумать страшно.

– Вы с огнем играете, – добавил я. – Отдайте нам Геспера, пока не поздно.