Текст книги "Запрещенный прием"

Не обращая внимания на прохожих и проезжавшие мимо машины, Лавр обыскал оба бесчувственных тела. Забрал водительское удостоверение, паспорта, выкидной нож. После этого обследовал джип. Под сиденьем обнаружил пистолет «ТТ», который сунул себе за пояс. Немного подумал, сел за руль джипа, завел двигатель, включил передачу и направил его никелированным кенгурятником аккурат в тополь, росший напротив выездных ворот завода. Едва Игорь выпрыгнул из машины, как раздался грохот и звон стекла. В результате столкновения с деревом товарный вид машины был изрядно попорчен. Капот приподнялся и слегка вздулся, решетка ушла в радиатор, левое крыло уперлось в колесо.

Сидя у ворот завода, Лавр с безучастным видом наблюдал, как возле лежавших на земле Трефа и Кирпича собираются люди. Уже немолодая женщина стала звонить по сотовому телефону. Двое мужчин пытались привести их в чувство. Стайка подростков открыли дверцу разбитого джипа и быстро обыскали салон.

В калитке появился Ильич.

– Кто их так?

– Я, – признался Лавр.

– Да ладно! – не поверил своим ушам старик. – Ты же хромой!

– Ну и что с того? – фыркнул Лавр. – А ты куда, кстати, пропал? Сторож! – спохватился Игорь и шутливо нахмурился.

– Так я это, – Ильич растерянно показал рукой на ворота, часто заморгал глазами. – … Подумал, чайник забыл выключить. Вот и пошел проверить.

– Ладно, – отмахнулся Игорь. – Правильно сделал, что ушел. Твоя задача – просто информировать меня.

Минут через семь подъехала «Скорая». Одновременно пришел в себя Треф. Он перевернулся на живот, подтянул под себя ноги и встал на четвереньки. Нижняя часть лица была в крови. Некоторое время Треф разглядывал окружавших его людей. Наконец его взгляд наткнулся на разбитый джип. Это запустило механизм полного возвращения сознания, поскольку лицо неожиданно исказила гримаса боли и злости. Он тронул подбородок рукой и медленно встал. В этот момент к нему подскочил врач. Невысокий мужчина в синей куртке и штанах сунул ему под нос ватку с нашатырем.

– Пшел! – Треф махнул рукой и попал врачу ладонью по лицу.

– Ты что себе позволяешь? – возмутился тот.

Треф отодвинул его в сторону и, слегка пошатываясь, направился к машине.

В это время сел Кирпич. Он ощупал нос, губы и стал подниматься на ноги.

Народ расступился. Кто-то поспешил уйти. В конце улицы раздался вой сирены.

– Милиция! – пронесся шепоток.

Место для заводика Лавр выбрал на окраине города и теперь удивлялся оперативности служб.

Тем временем Треф заглянул в салон джипа, сунул руку под сиденье и обернулся на Лавра:

– Ну, ты попал!

Было видно, что слова ему давались с трудом. Он снова потрогал челюсть и повернулся к Кирпичу:

– Сматываемся!

– Что же теперь будет? – глядя на то, как парни забрались в разбитый внедорожник, спросил дедуля.

– Не знаю, – честно признался Лавр. – Одно точно: тебе надо отсюда уходить.

– Куда? – не понял Ильич.

– Домой, – Лавр встал. – Считай, с этого дня у тебя отпуск. Я тебе его оплачу.

– А как же…

– Я посторожу, – заверил его Лавр.

Шаркая колесом о загнутый подкрылок, джип с бандитами медленно развернулся, выехал на дорогу и встал. Стекло со стороны пассажира опустилось, и в окно высунулся Кирпич:

– Конец тебе, Хромой…

– Ну вот, я уже и Хромым стал, – глядя вслед джипу, пробормотал Игорь.

Едва джип с бандитами скрылся за поворотом, как перед Лавром затормозил милицейский «уазик». Двери дружно открылись, и на дорогу выпрыгнули два милиционера. Один был с автоматом. Похожий на колобка лейтенант с удивлением огляделся по сторонам и развел руками:

– Не понял?

– Что не понял? – спросил Лавр.

– Кто стрелял, где трупы?

– Какие трупы? – пришла очередь удивляться Лавру. – Так, потасовка была. Двое хулиганов что-то не поделили.

– А «Скорая» навстречу нам попалась, не сюда приезжала? – спросил худощавый сержант.

– Сюда, – подтвердил Лавр. – Только они приехали, когда все разбежались.

– Вот паникеры! – покачал головой прапорщик и посмотрел на оставшегося в машине водителя: – Сообщи дежурному, ложный вызов.

– Так как же ложный? – заволновался Ильич, но осекся.

Наконец до Лавра дошло, с чего такая оперативность. На самом деле, не дожидаясь развязки, сторож вернулся во двор, откуда вызвал милицию и врачей, наврав, что здесь перестрелка.

– Ты, Ильич, со своего сотового звонил? – наблюдая за тем, как «уазик» с милиционерами разворачивается на дороге, спросил Лавр.

– Кому звонил? – Сторож сделал вид, будто ничего не понимает.

– Ладно придуриваться, – Лавр хлопнул его по плечу. – Я сразу догадался, твоих рук дело. Не смогли бы они так быстро приехать, если бы им сообщили после или в момент драки.

– Ну, а что, разве не прав? – обиделся Ильич.

– Прав, – согласился Лавр. – Только теперь тебя могут по телефону вычислить.

– Не вычислят, – отмахнулся сторож. – Я его за бутылку еще прошлым летом на вокзале купил.

Эту ночь Игорь собрался провести на заводе. Нужно было лишь съездить домой и взять продукты.

* * *

Джеп Давенхейм вошел в услужливо открытую рослым охранником дверь кабинета. Он старался сохранять серьезность. Однако всегда, когда Джеп перешагивал порог апартаментов опального олигарха, это давалось ему с трудом. Блиновский был смешон во всем. В манере тараторить, заглатывая окончания, стрелять глазами, слегка заикаться и делать удивленное лицо. Но особенно оригинальной у него была походка: при ходьбе он слегка сутулился, втягивал голову в плечи, а руки держал так, словно нес арбузы, чем напоминал мартышку, которая хочет выглядеть как орангутанг.

Блиновский выскочил из-за стола и направился ему навстречу своей обычной обезьяньей походкой.

– Здравствуйте, Джеп!

– Добрый день, Олег Викторович! – отвечая на рукопожатие, сдержанно улыбнулся Давенхейм и, обернувшись, указал рукой на вошедшего с ним круглолицего, русого мужчину с близко посаженными глазами: – Господин Широков.

– Понятно… – часто кивая, улыбнулся одними губами олигарх, проворно схватил и стал трясти руку соотечественника: – А зовут как?

Широков был на голову выше Блиновского, и тот смотрел на него снизу вверх, запрокинув назад голову.

– Герман, – мужчина покосился на своего провожатого, словно опасаясь, что его отругают за то, что он назвал свое имя.

– Герман Широков, – повторил Блиновский, картинно сделал шаг в сторону и указал рукой на стол для совещаний: – Присаживайтесь, пожалуйста.

– У вас все готово? – устроившись на стуле с высокой спинкой, спросил Давенхейм.

– Конечно, – кивнул Блиновский, перегнулся через стол и надавил на едва заметную кнопочку.

Двери бесшумно открылись, и в кабинет вошла одетая в серый брючный костюм стройная брюнетка. В руках она держала черную папку.

– Это мой юрист, Елена, – представил Блиновский и посмотрел на женщину: – Все нормально?

– Да, – кивнула она. – Можно подписывать.

Блиновский взял из ее рук папку и положил перед собой на стол.

– На основании этих документов я продаю, а вы, – он поднял взгляд на Широкова, – приобретаете у меня компанию.

– Он получил подробные инструкции, – напомнил Давенхейм.

– Значит, осталось подписать, – пожал плечами Блиновский. – Де-факто вы новый владелец, де-юре там остается мой управляющий.

После оформления документов Блиновский вернулся за свой стол. Усевшись в казавшееся с его габаритами огромным кресло, посмотрел на англичанина, а потом на Широкова.

– В России любая сделка отмечается… – он потер руки. – Может, желаете выпить?

– Она все равно фиктивная, – откликнулся Широков.

– Хотя бы для того, чтобы соблюсти, как говорится, старую добрую традицию, – Блиновский вновь улыбнулся своей отталкивающей улыбкой.

– В России забавные традиции, – неожиданно повеселел Давенхейм. – Кажется, вся жизнь русского только и состоит из одних праздников. Хотя, – он поднял палец вверх, – у вас пьют по любому поводу. С горя тоже.

– Но не все, – Блиновский притворился, что обиделся. – Если бы я злоупотреблял этим, поверьте, не смог бы сколотить даже четверти того состояния, которое имею…

– Согласен. – Давенхейм сложил ладони одна на другую. – Вы обещали ввести господина Широкова в курс дела. Ему нужны надежные люди.

– Я помню, – кивнул Блиновский. – Такие люди есть, и они уже проинструктированы оказывать всяческое содействие господину Широкову. Хочу заострить ваше внимание, Герман, вот на чем, – он откинулся на спинку кресла и сложил руки на животе: – Они хоть и мои, но оплачивать их услуги будете вы. Только опять же из моего кармана. Поэтому прошу подходить к этому вопросу серьезно. Экономьте средства. Помните, рано или поздно вам придется отчитаться за каждый цент.

– Об этом можете не беспокоиться, – заверил Широков.

– Среди людей, с которыми вам нужно познакомиться, будет человек по имени Азазелло…

– Какое странное имя, – пробормотал Давенхейм.

– Это литературный персонаж, – со знанием дела пояснил Широков.

– В данном случае так в определенных кругах зовут крупного специалиста по решению проблем оптимальным способом, – продолжил Блиновский.

– Вы, наверное, хотели сказать, киллер? – Широков, не мигая, холодно посмотрел на Блиновского.

– Ну, зачем же так грубо, – поморщился олигарх. – Он, конечно, может и убивать, но, кроме этого, Азазелло умеет много чего другого. У него обширные связи в криминальном мире, он имеет выход на надежных людей во власти.

– Так что вы хотели сказать по поводу Азазелло? – Англичанин посмотрел на часы.

– Этот человек ознакомлен с планом. – Блиновский положил руки на стол. – Я бы не хотел, чтобы его использовали на низкоквалифицированных работах. Он сам этого не любит.

– Ясно, – кивнул Широков. – А чем он занимался раньше?

– Когда раньше? – насторожился Блиновский.

– До своего нынешнего занятия.

– Знаете что, Герман, – четко проговаривая каждый слог, заговорил Блиновский, – зарубите себе на носу: то, что надо знать, я или уполномоченные на это люди вам скажут. Не надо задавать лишних вопросов. В ваших интересах располагать минимумом информации. Я же не задаю вопросов о том, что вы будете делать, используя в качестве прикрытия мою компанию.

– Извините, – Герман переглянулся с Давенхеймом, – но ведь для ваших людей я не новый собственник, а всего-навсего ваш представитель в России. Ведь спецслужбы наверняка понимают, что купля-продажа – фикция, а вы таким образом попросту усилили свой контроль за компанией.

– Господа, – поднял руки Давенхейм, – разговор пошел не в том русле. Наша задача сейчас – сымитировать процесс продажи. Кроме этого, – он перевел взгляд на Блиновского, – вы обещали дать подробные характеристики на людей, с которыми придется работать Герману.

– Если вы имеете в виду сотрудников компании, то я сам там никого не знаю, – честно признался Блиновский. – Зачем мне это? Таких фирм у меня по миру не один десяток. Разве может один человек тянуть всю эту громадину? Для этого есть специально нанятые менеджеры, и они неплохо справляются со своей работой. Здесь, в Лондоне, у меня штат экономистов, юристов и бухгалтеров, которые обрабатывают отчеты и представляют мне доклад согласно графику. Другое дело, если вас интересуют такие люди, как Азазелло. Если честно, я сам его видел лишь однажды, еще в 90-е. Знаю, что это бывший сотрудник одной советской спецслужбы, и все. Он просто качественно выполнил мое поручение, и с тех пор через определенных людей я поддерживаю с ним контакт.

* * *

Антон приподнял голову и осмотрел склон горы. По-прежнему никого… Странно. Кого тогда наблюдали вертолетчики? Может, за бандитов приняли стадо спускающихся к водопою кабанов? А что, в тумане, да еще с такой высоты, все возможно. Со слов командира экипажа, шли над самым хребтом и буквально проскочили этот распадок, однако успели заметить, как по склону горы вдоль ручья, в направлении равнинной части выдвигалась группа людей в количестве шести-семи человек.

Два дня назад спецназовцы прилетели во Владикавказ. Оттуда на машинах прибыли в Курчалой и расположились в казарме комендантского взвода военной комендатуры. Весь вчерашний день ушел на изучение обстановки, организацию взаимодействия на случай каких-либо действий и подготовку снаряжения. Джин и Шаман навестили родственников. Как всегда, для этого им пришлось переодеться в гражданскую одежду. Стропа всю ночь ворочался. Антон понимал его, но ничего не мог поделать. В отличие от Джина и Шамана его отпустить Антон не мог. Слишком далеко был Гудермес, а сигнал тревоги мог прозвучать в любой момент.

Утром офицеры-чеченцы вернулись в казарму с тазиком баранины под чесночным соусом. Быстро перекусив, Антон отправился к коменданту. Он зашел в кабинет как раз в тот момент, когда майор Егоров говорил по телефону.

– Сколько, говоришь? – увидев Антона, Егоров показал взглядом на стул с другой стороны стола. – Так, – он переложил трубку к левому уху, взял карандаш и стал ставить точки на лежавшей перед ним карте. – Отметка шестьсот девяносто… В направлении ручья Гансол… Значит, путь наши джигиты держат в направлении Бачи-Юрт!

Майор отложил карандаш в сторону. Антон восстановил в голове план местности. По всему выходило, со стороны Гансолчу кто-то подбирается к равнине. Тем временем комендант закончил говорить и поднял на него глаза:

– Ты, как всегда, вовремя…

Уже спустя полчаса, высадившись с бронетранспортера и преодолев два километра пешим маршем по лесу, разведчики устроили засаду на предполагаемом маршруте движения банды. Прошло уже достаточно времени, однако никаких признаков приближения людей не было. По всем расчетам, банда, если таковая была и не изменила маршрут движения, должна была уже давно миновать этот участок. Но Антон не спешил сниматься. Мало ли? Может, они попросту решили устроить привал, а движение продолжат с наступлением темноты. Скорее так оно и есть.

Он перевел взгляд правее. Небольшой кочкой на фоне порыжевшей листвы у поваленного дерева виднелась голова Дрона. Чуть правее дальше притаился Джин. Позади выше его – Шаман. Офицеры-чеченцы, по своему обыкновению, были одеты как боевики: кожаные шапочки, повязки с арабской вязью, инкрустированные серебром кинжалы привозились вторым комплектом обмундирования. И оружие чеченцы использовали то, каким пользовались настоящие бандиты: вместо «ВСС» и «валов» – автоматы Калашникова. У Джина был также пистолет «ТТ».

Неожиданно в наушнике головного телефона раздались два щелчка. Антон замер, весь превратившись в слух. Кто-то ударил ногтем по микрофону. Этот сигнал означал «Внимание».

– На одиннадцать часов двое подростков, – раздался громкий шепот Тумана. – Оружия не вижу.

Неожиданно из кустарника взметнулись вверх кем-то потревоженные птицы. Хрустнула ветка. До их слуха донеслись шаги и негромкие голоса.

– Командир, это Гущин, – торопливо заговорил лейтенант. – Подтверждаю. Двое. Двигаются на меня.

– Пропусти, – принял решение Антон. – Вместе с Вишняковым начинаете преследование. Действовать по команде.

Вскоре Антон увидел чеченцев. Это были два худощавых паренька, похожие друг на друга, – скорее всего, братья. У шедшего первым в опущенной вдоль туловища руке было ружье. Но это еще не говорило о том, что это боевики. В Чечне полно оружия. А если человек идет в лес, то обязательно прихватит с собой что-то для самообороны. Власть еще не гарантировала безопасность граждан за пределами сел и городов. Не прошло и минуты после того, как ничего не подозревающие парни прошли в тыл группы, а следом за ними уже проскользнули две тени. Это были Вишняков и Гущин.

Антон принялся ждать. Если это головной дозор, то уже должны появиться и главные силы. Однако больше никто не шел.

– Что за хрень? – проворчал Дрон.

– Тише, – раздался в наушнике голос Гущина.

– …Вижу, – ответил ему Вишняков. Кто-то едва слышно кашлянул. Антон понял, лейтенанты преследуют парней.

– Филин, это Джин, – с мягкой хрипотцой заговорил майор. – Зря ждем.

– Почему так решил? – насторожился Антон.

– У парней в руках мешок был, и рюкзаки пустые болтались. Банда где-то остановилась на отдых, а они им продукты носили.

– Гущин, – позвал Антон. – Пакуйте парней. Только без шума.

– Понял, – раздался голос Гущина.

Прошло не больше двух минут, как сквозь треск помех раздалось сопенье и тяжелое дыхание. Послышался звук ударившей по лицу ветки. Было ясно, это Гущин и Вишняков преследуют парней. Вот кто-то вскрикнул. Тут же в эфир полетел мат-перемат. Антон по звукам догадался: спецназовцы с ходу напали на парней.

– Резвые, – не удержался Дрон.

Антон осуждающе посмотрел в том направлении, где укрылся майор.

– Лежать! – приказал кому-то Глухов. – Что у тебя?

– Чисто, – суфлировал микрофон переговоры и действия молодых офицеров. Оба в спецназе всего год.

– Это Филин, – с металлом в голосе заговорил Антон. – Шумно работаете, лейтенанты!

– Как зовут? – раздался негромкий голос Вишнякова.

Судя по всему, ему ответили, потому что в следующий момент он задал уже другой вопрос:

– Куда шли?

– Там живете? – одновременно расспрашивал своего пленного Вишняков. – Откуда? Зачем это?

– Вишняков, – Антон прижал пальцем микрофон к губам. – Узнай, где банда. И еще, один занимается опросом пленных, второй наблюдает за подступами! Двоечники! – Он приподнялся на одной руке, огляделся: – Туман!

– На связи.

– Остаешься за меня. Я пленных потрясу.

С этими словами, бесшумно ступая, Филин направился в тыл, туда, где работали с задержанными лейтенанты.

Гущин сидел на одном колене в зарослях барбариса и крутил во все стороны головой. Удлиненный глушителем ствол «винтореза» направлен вверх. При появлении Антона он мгновенно направил оружие в его сторону. Спецназовцев тренируют работать в условиях, когда среди противника может оказаться свой. Но мало ли?

– Тише! Свои, – стараясь говорить спокойно, Антон непроизвольно присел, ощутив холодок, пробежавший по позвоночнику.

Гущин поднял ствол и показал рукой в беспалой перчатке себе за спину. Пленники лежали на животе, руки были связаны за спиной.

– Развести надо было, – с досадой проговорил Антон.

– Этот все равно ничего не слышит, – Вишняков показал рукой на невысокого паренька с перепачканным землей и кровью лицом.

– Тоже правильно, – одобрил Антон, присел перед вторым пленником на корточки, взял за волосы и завернул голову назад: – Откуда шел?

– Гансолчу…

– Зачем туда ходил?

– Не понимаю…

Антон задал тот же вопрос на чеченском.

Парень опешил.

– Ну! – он тряхнул его за волосы. Из глаз чеченца брызнули слезы.

– Брат свадьба была, – на русском ответил он.

– А в мешках гостинцы? – съязвил Антон. – Зачем врешь? Сейчас проверю! Знаешь, что будет, если обманул?

– Нет, – парень попытался покачать головой.

– Родственникам твоим хана. Ты же знаешь, как в республике относятся к пособникам боевиков.

– При чем тут они? – возмутился парень.

– Не смотрели за тобой, вот ты и стал бандитам еду в лес носить, – пояснил Антон.

– Последний раз, честное слово! – Губы парня затряслись.

– Так, значит, носил? – усмехнулся Антон.

– Нет! – спохватился парень.

Было видно, он сильно напуган и растерян.

– Сколько их?

– Шесть, – едва слышно проговорил он.

– Куда пошли? – Антон отпустил волосы, и чеченец уткнулся лицом в траву.

– Не знаю, – одними губами проговорил он.

– Кто командир?

Чеченец молчал.

– Переверни его на спину, – приказал Антон и вынул из разгрузки нож.

Вишняков уложил чеченца на спину. Тот сморщился от боли в руках, которые придавил собственным весом.

– Заткни ему рот и сними штаны, – продолжал Антон.

– Зачем? – ужаснулся чеченец и часто заморгал глазами.

– Отрежу тебе кое-что, – Антон хищно улыбнулся. – Ты же в руки зверей попал. Или еще не понял? Нас сюда в клетках привозят аж из самой Москвы.

– Ну, у тебя и методы, – давясь от смеха, выдавил из себя Дрон.

Все находились на одной частоте и слышали, что происходит рядом с пленниками.

Тем временем Вишняков вставил в рот несчастному обмотанную его шапочкой палку.

– М-ммы! М-мм! – пленник яростно засучил ногами и замотал головой.

– Он что-то вспомнил, – догадался Антон.

– Его дядя командир, – едва Вишняков вынул кляп, признался чеченец и показал взглядом на своего дружка. – Ханпаша Резоев.

– Что со вторым? – Антон перевел взгляд на Вишнякова.

– Его Глухарь слегка по голове приложил.

Антон лихорадочно соображал, как быть с парнями. Это пособники бандитов, к тому же вооружены. У него есть полное право убить их. В принципе, от этого будет больше пользы, нежели вреда. Очень велика вероятность того, что спустя некоторое время они снова начнут помогать бандитам. А ведь именно из-за таких людей живучи банды. Возможно, сами станут моджахедами. На территории, занятой противником, Антон даже не ломал бы голову. Любой свидетель передвижения группы подлежал уничтожению, а труп надежно прятался. Но здесь территория России, и эти двое парней – ее граждане. Плохие или хорошие – другой вопрос. Нельзя сказать, что он часто задумывался в таких ситуациях. Был период, когда с такими людьми совсем не церемонились.

– Хорошо обыскали? – спросил Антон Вишнякова. – Писем, радиостанций нет?

– Чисто, – подтвердил Вишняков.

– Значит, так, – последний раз взвешивая все «за» и «против» своего решения, протянул Антон. – Покрепче связать, только не так, чтобы они от гангрены потом ласты склеили, и вколоть «Бахус». Думаю, за сутки мы свои дела решим и их заберем.

В распоряжении спецназа были препараты, развязывающие человеку язык, стирающие память о последних событиях и просто сильнодействующие транквилизаторы. Пленника можно было оставлять на сутки после инъекции одного. Если его не унесут, то сам он уже никуда не денется, поскольку будет просто спать мертвым сном.

На пару с Гущиным Вишняков связал чеченцев по рукам и ногам, после чего усадил их спинами к дереву.

– Зачем? – неожиданно осипшим голосом спросил чеченец, когда увидел, как Вишня вынул небольшой шприц-тюбик и стал закатывать ему рукав. – Я же все сказал!

– Сиди, не дергайся, – предупредил его Вишняков.

Уснувших пленников завалили ветками деревьев и вернулись на позиции.

– Туман, – Антон поправил микрофон. – Как обстановка?

– Без изменений, – с ходу доложил майор.

– Джин, Шаман, – Антон дождался, когда чеченцы ответят, и продолжил: – Головной дозор, дистанция зрительного контакта. Вперед!