Текст книги "Крестоповал. Война совести"

– Не надо, я сам, – сконфузился тот. – Чай, насиделись в самолете-то.

– Вот принесла нелегкая! – помрачнел Панкрат, глядя на возникшую перед Никитой невысокую девушку с микрофоном и грузного мужчину с видеокамерой. – Эка невидаль, люди приехали!

– Здравствуйте, – поприветствовала девушка. – Меня зовут Ольга Званцева, телеканал НТР. Мы снимаем фильм о переселенцах-старообрядцах…

– Никакого продыху… И как прознали? – качал головой Панкрат.

– А нельзя в другой раз? – взмолился Никита Лукич.

– Мы обязательно еще не раз встретимся, – заверила журналистка. – Ну а сейчас несколько слов. Как вам первое впечатление о России?

– Да мы не видели еще ничего! – улыбнулся Никита Лукич.

– Вы приехали по приглашению? – продолжала она засыпать вопросами.

– Точно, пригласили нас! – Никита с опаской покосился сначала на объектив видеокамеры, потом на Панкрата, пытаясь понять его реакцию на происходящее. Но тот смотрел на него со снисхождением. «Расскажите им, чего они хотят, – говорили его глаза, – да поехали отсель побыстрее».

– Два слова о тех, кто вас ждет, – наседала журналистка.

– Там, куда мы направляемся, жили наши предки, которые покинули Россию сразу после революции, – стал рассказывать Никита. – А три года назад нам удалось разыскать моего родственника по брату – прадеда. Зовут его Леонтий Спиридонович. К ним уже приехали две семьи из Америки. Живут. – Он пожал плечами. – Вот нас пригласили.

– Мы уже давно собираем материал, который касается возвращения староверов…

– Старообрядцев, – поправил ее Никита Лукич.

– Старообрядцев, – кивнула Званцева. – Уже знаем, в губерниях распространена практика отправлять вас в самые глухие и заброшенные деревни, откуда коренные жители давно убежали из-за отсутствия элементарных благ. Вас не пугает такое отношение властей?

– Мы уже знаем, куда едем, а дома, как говорится, стены помогают, – ответил Никита. – Нашим предкам, когда они переехали сначала в Китай, а потом в Америку, тоже было нелегко.

– Значит, вас не страшит оказаться уж в совсем диких местах?

– Людей меньше, легче жить, – он пригладил рукой бороду. – Мы с миром не мешаемся.

– Ольга Владимировна… – Сухощавая женщина в очках строго посмотрела на журналистку.

– Да, Лидия Михайловна, мы заканчиваем. – Званцева вновь развернулась к Никите Лукичу: – Сейчас представитель ОВИРа вручит вам паспорта граждан России. Какое чувство вы испытываете?

Никита Лукич лишь пожал плечами. Как он может передать словами то состояние души, тот ее восторг, который испытал, когда вышел на трап самолета и вдохнул этот воздух? Запах разогретой пластмассы салона, напитавший одежду, и сгоревшего керосина не мог перебить странный дух, ожививший где-то под сердцем глубоко запрятанные и доселе хранившие молчание струны. Странная и как бы давно забытая мелодия наполнила тогда каждую его клеточку радостью.

– Пройдемте, – Лидия Михайловна отстранила рукой оператора, давая возможность Никите и его семейству пройти наконец в зал. – Сейчас мы выдадим вам паспорта, и вы станете полноправными гражданами России.

– Дети пусть останутся с вещами, – озираясь по сторонам, сказал шедший с женщиной мужчина. – Чего им тащиться?

– Действительно, – спохватилась Лидия Михайловна и посмотрела на Никиту: – Давайте, они нас у выхода подождут?

* * *

С трудом втиснув свой «Лексус» между «Ниссаном» и «Фордом», Матвей заглушил двигатель и посмотрел на Мишу в зеркало заднего вида:

– Веди, показывай…

– Может, сами сходите? – дрожащим голосом проблеял грузин.

– Ты не борзей! – предостерег его Матвей. – По мне, так лучше, чтобы тебя в асфальт закатали… Козел.

– В штаны наложил? – усмехнулся Дешин.

– Это не моему сыну грозит опасность, – промямлил грузин.

– Что? – протянул Матвей, разворачиваясь на сиденье. – Разве я занимал бабки под проценты? Ты, сука, до конца дня не доживешь! Я тебе обещаю. Как разберусь с твоим Вахтангом, так тебе обратный отсчет включу!

– Какой обратный счет? – вжавшись в спинку сиденья, округлил глаза Мико, по-своему поняв его слова.

– Не горячись, Матвей. – Дешин положил ему на плечо ладонь. – А брать его с собой, думаю, не стоит. Наверняка официанты узнают своего бывшего директора, и тогда твоя затея пойдет насмарку.

– Мы можем сразу пройти к этому Вахтангу, – пожал плечами Матвей.

– Тебе же сказано, служебный вход закрывается на замок, а в коридорах – камеры, – напомнил Дешин, заранее зная, что Матвей не забыл об этих нюансах. Просто очень не хочет оставлять грузина одного в машине. Вдруг убежит? А основания так считать у них были. Мико до последнего рассчитывал, что сердобольная теща, которая в свое время выставила за дверь Матвея, согласится продать за долги дачу и участок. Он и подумать не мог, что у женщины хватит совести после всего случившегося обращаться за помощью к бывшему зятю. Но Анастасия Федоровна была та еще штучка. Бедняга едва не лишился от страха рассудка, когда Матвей сказал ему, чтобы он собирался ехать с ними к кредитору для разговора.

– Хорошо, – нехотя согласился Матвей и бросил на грузина свирепый взгляд: – Не дай бог, ты свалишь…

Еще дома они подробно расспросили Мико об обстоятельствах дела и замешанных в нем людях. Как удалось понять из его сбивчивого рассказа, год назад он занял под проценты денег и выкупил небольшое кафе на Бабушкина. Заручившись поддержкой одного из земляков по имени Вахтанг, с энтузиазмом стал переоборудовать его в ресторан. В течение месяца ресторан грузинской кухни «Нино» был готов. Утвержден и штат сотрудников. Однако Мико сильно просчитался. Люди в его заведение не шли, доход был небольшим, росли стопки счетов за электричество, воду, телефон и прочие блага, о которых он как-то забыл, когда брался за дело. Появились и непредвиденные расходы на пожарную инспекцию, санэпидстанцию, чиновников из районной администрации… Всех и не перечесть. Кончилось тем, что, рассчитав все налоги и платежи, он не смог выплатить персоналу зарплату. Одновременно пришло время отдавать долг. Накануне горячие грузинские парни пришли к своему земляку и «попросили» переписать заведение в счет процентов по кредиту. Уже спустя час у ресторана появился новый хозяин в лице подставного директора. Мико же было установлено время в течение недели вернуть остаток долга, который странным образом равнялся стоимости коттеджа и земельного участка бывшей тещи Матвея. А чтобы Мико был посговорчивей, его земляки навестили и Анастасию Федоровну. Матвей и Дешин решили с ходу ехать к кредитору. Тем более, как выяснилось, ресторан находится «на земле» полицейского.

Матвей вошел в зал и огляделся. Ничего особенного. Розовые стены, украшенные бутафорским холодным оружием и картинами в золоченых рамках, деревянные столы с массивными стульями, приглушенный свет и тихая музыка… Людей почти не было. За ближним к выходу столику, как и договаривались, сидела Марта. Ковыряясь вилкой в хачапури, зеленоглазая брюнетка даже не удостоила взглядом вошедших. Матвей про себя похвалил за оперативность девушку, которую лишь час назад ввел в курс дела по телефону. Марта должна была устроить скандал и вытащить в зал директора заведения.

– Народу не густо, – констатировал он, направляясь через зал.

Они заняли места за соседним от Марты столиком.

– Бутылочку вина, – стал перечислять Матвей возникшему рядом со столиком официанту, – «Хванчкару»…

– Не берите эту гадость! – Неожиданно Марта развернула к ним свое красивое личико. – Отравитесь.

– Девушка, – лицо официанта вытянулось от удивления, – если у вас есть замечания по поводу блюд и вин…

– Где вы здесь видите блюда? – возмутилась она. – Как свиньям готовите…

– Я вызову администратора, пожалуйста, скажите ему свои претензии…

– Администратора?! – Марта поперхнулась от злости. – Ты хочешь, чтобы я говорила с администратором? Да кто он такой, ваш администратор? Я хочу видеть директора!

Официант извинился и ретировался. Через минуту он появился в зале снова. Вместе с ним шел и новый директор. Это был плюгавенький мужичок лет пятидесяти, больше похожий на учителя ботаники…

– И это директор! – взвилась Марта. – За кого вы меня принимаете?! Мне что, мужа позвать? Вы знаете, кто он?! Да он на месте вашей тошниловки бензозаправку завтра построит!

Почти сразу рядом с ее столиком возник худощавый грузин с неимоверно большим носом.

– Девушка, почему такой красивый и кричишь? – попытался он с ходу успокоить Марту.

– Слышишь, Вахтанг! – окликнул его Матвей, поднимаясь со своего места. – Почему ты с ней так разговариваешь?

– Как? – нахмурился грузин, отчего его брови образовали на лбу одну сплошную линию.

– Плохо, – констатировал Дешин, последовавший примеру Матвея.

– А ты кто такой? – спросил Вахтанг.

Матвей за время обмена любезностями оказался уже в шаге от грузина. Со стороны могло показаться, что он лишь протянул руку для приветствия. Вахтанг машинально ответил на рукопожатие. Матвей едва заметно дернул его на себя, а левой рукой взял чуть выше локтевого сгиба грузина так, что указательный и большой пальцы оказались на болевых точках. Слегка сдавив их, он лишь легонько надавил на ладонь, а у грузина уже подогнулись ноги. Еще немного, и его можно было опрокинуть на пол. Но Матвей преследовал другую цель:

– Я отец мальчика, которому ты пообещал сделать плохо, если Мико не вернет вовремя долг…

– Какой мальчик? – бледнея, но сохраняя внешнее спокойствие, прохрипел Вахтанг и попытался освободиться от захвата.

Вместо ответа Матвей сдавил пальцы сильнее и увлек его к выходу.

* * *

Хвастун был в приподнятом настроении. Еще бы, за утро почти «лимон» «срисовали». Белла не подвела. Доехав с нефтяником до аэропорта, она сумела так войти в доверие, что он даже бросился покупать ей билет до Риги. Потом они отправились в бар, где за одним из столиков нефтяник уснул. Он выпил совсем немного, но «коктейль» из коньяка и психотропных препаратов свалил мужчину. Белла со знанием дела обчистила его карманы.

Хвастун, вопреки своему обыкновению, решил сразу после всего не ехать домой, а прогуляться по соседнему терминалу. Тем более что нефтяник будет спать как минимум до обеда. А пока он не проснется и не обнаружит пропавшего кошелька, их никто не хватится. Да и Белла молодец. В сортире поменяла прическу, надев темный парик, сменила строгий брючный костюм на прикид беззаботной дамочки… Хвастун решил: раз масть пошла, надо пользоваться случаем. Он не был суеверным и со своей командой работал до тех пор, пока не кончится запал.

Хвастун с видимым безразличием прогуливался по залу, выискивая новую жертву. Здесь, в Шереметьеве, все гораздо сложнее. Повсюду видеонаблюдение, полицейские патрули, собственная охрана, переодетые опера… Много чего добавляло драйва, который он обожал. Кроме всего, можно и от «хозяина» по шапке получить, что на чужую территорию залез. Но Хвастун исправно платил процент от заработанной суммы, и на его вольности закрывали глаза.

Хвастун миновал переход и оказался в следующем зале. Ничего не выражающий взгляд главаря небольшой, но мобильной банды скользнул по кучке парней и девушек, задержался на лежавших рядом рюкзаках, переполз чуть правее и некоторое время изучал сначала одежду, а потом чемоданы толпившихся у прохода на посадку людей. Увидев рядом полицейского, Хвастун устремил свой взор ко второму выходу. Там творилось нечто интересное. Он сразу увидел среди встречающих представителя прессы в лице худосочной девчонки с микрофоном в руках и нелепо одетого бородача.

«Интересно, кого встречают?» – Хвастун замедлил шаг. Вот меж никелированных ограждений проскользнула похожая на селедку дама, навстречу которой тут же устремился грузный мужчина. Следом прошла пожилая женщина. За ней, волоча за собой загруженную чемоданами тележку, вышел бородатый мужчина в подпоясанной косоворотке, какие Хвастун видел только в кино да на фотографиях родителей. На голове картуз… Рядом, с трудом волоча дорожную сумку и какую-то коробку, семенила женщина в платке и сарафане. Потом появились двое подростков, также нагруженные багажом. Будучи человеком начитанным и имея большой стаж работы под крышами самых разных транспортных узлов столицы, Хвастун безошибочно угадал в приехавших глубоко верующих людей и даже предположил, что они старообрядцы.

Между тем навстречу им шагнул бородач. Он обнял мужчину и расцеловал. Тут же из толпы возникла журналистка. Она сунула микрофон с логотипами НТР под нос мужчине и что-то спросила. Удрученно оглядевшись по сторонам, он ответил. Она задала еще вопрос. На этот раз мужчина говорил дольше.

Хвастун подошел ближе.

В это время прилетевших мужчину и женщину увлекла за собой женщина в строгом костюме. По виду сотрудник ОВИРа. Хвастун двинул вслед за подростками, которые направились в противоположную сторону, волоча на себе багаж. С ними был один взрослый, все тот же бородач.

Они миновали тамбур и вышли на улицу. Здесь, как выяснилось, их поджидал небольшой микроавтобус «Форд».

– Крестьяне, – усмехнулся Хвастун, размышляя, стоит или нет тратить на этих людей время.

– Что скажешь? – Рядом из ниоткуда возник Щербатый.

– То и скажу, работай их, – бросил ему Хвастун и прошел мимо, к своей машине.

Уже устроившись за рулем, Хвастун наблюдал за тем, как его помощники «разводят» лохов. Вот у микроавтобуса появилась в короткой юбчонке и на неимоверно высоких каблуках Белла. Таща за собой огромных размеров чемодан, она как бы споткнулась рядом с бородачом и что-то спросила у него. Ясно, просит помочь дотащить багаж до стоянки такси. Невдомек мужику, что в нем один хлам для веса. Бородач берется за ручку и тащит его вслед за девушкой, стараясь не смотреть на ее шоколадные бедра. В это время у машины возникает Клим Анисимов. Коренастый, с интеллигентным лицом брюнет начинает что-то спрашивать у парней, встав таким образом, чтобы они оказались спиной к открытой двери «Форда». Парни начинают отвечать. Он с деланым интересом слушает. Между парнями и микроавтобусом проскальзывают Щербина с Гвоздем. Вот они уже уходят прочь. У каждого в руках по чемодану. Минута, и оба вора затерялись в толпе. Клим кивает, бросает взгляд в сторону возвращающегося от стоянки такси бородача и ретируется. Все, дело сделано. Хвастун повернул ключ в замке зажигания.

Спустя полчаса, сидя в машине, он наблюдал через открытую дверцу за тем, как Щербина выкладывает на траву содержимое чемодана. С каждой вынутой вещью лицо Хвастуна делалось все темнее.

– Надо же так облажаться, – разворачивая какой-то расшитый лоскут мешковины, пробормотал Щербатый. – Одна рухлядь…

– Ищи лучше. – Хвастун поставил ногу на землю и вышел из машины. – Они из Америки ехали. Там наверняка все продали, чтобы здесь заново купить…

– А чего им надо-то? – хмыкнул Гвоздь и вывалил под ноги содержимое второго чемодана.

– Машины, трактора, – разглядывая лежащий у ног подельника ворох рубашек, юбку и носки, пробормотал Хвастун. – Может, у чемоданов второе дно?

Щербатый щелкнул выкидным ножом, подтянул к себе чемодан и стал отдирать внутренности.

– Чего это за хрень? – Хвастун наклонился и взял брошенный Щербатым лоскут.

Это было нечто похожее на полотенце. Только очень грубое и старое. Вон на изгибах пыль так въелась, что не отстирывается, а сделала материал желтым.

Развернув его, Хвастун вытянул руки и склонил голову набок, пытаясь понять рисунок. От верхнего угла к нижнему этот кусок материи пересекала извилистая лента, вышитая синими нитками. В центре – два черных треугольника. Вокруг обыкновенные елки, какими их рисуют дети. По левой кромке какие-то старославянские надписи.

– Видно, жена этого с рыжей бородой в детстве вышила и таскает повсюду за собой как память. – Он скомкал тряпку и бросил в кустарник.

– Зря день убили, – с досадой проговорил Щербина и отбросил в сторону раскуроченный чемодан. – Ничего.

– Они как знали, – зло плюнул себе под ноги Гвоздь. – Обыкновенный мусор насовали.

– Что дальше? – Щербатый поднял на Хвастуна тяжелый взгляд.

– Сегодня фарту больше не будет, – сделал вывод Хвастун. – Бросайте этот хлам здесь да поехали…

Глава 2

Стоя перед опустившими голову сыновьями, Никита Лукич слушал сбивчивые оправдания Панкрата.

– Прости, недоглядел, – разводил родственник руками. – Бестия рыжая с толку сбила. Попросила помочь. А разве откажешь? Схватил я чемодан ее да понес. – Он махнул рукой в сторону стоянки такси. – Воротился, а ребятишки уже и пропажу обнаружили. И как недоглядели?

Не успели порадоваться Никита и Агата новеньким российским паспортам, как их обокрали.

– Взяли вроде ничего, если бы… – Никита не договорил.

Как теперь быть? Конечно, воришки картой, вышитой на рушнике, воспользоваться не смогут. Не вся она там, остальная часть в иконе спрятана, которая хранилась в коробке. Да и не поймут они письмена и замысловатые рисунки, шитые выгоревшими от времени нитками… Никита попытался восстановить карту в памяти. Ручей, его изгибы, скалу… Нет, ничего не выходит. Можно, конечно, нарисовать от руки, но он многое упустит. Дед Елизар говорил, что за сто лет наверняка и так все поменялось. Может, и нет этого ручья вовсе? Он сокрушенно вздохнул и поскреб пятерней затылок. Искать надо.

– Как хорошо, что вы еще не уехали! – раздался сбоку радостный голос.

Никита Лукич развернулся на пятках и едва не налетел на уже знакомую журналистку, которая полчаса назад задавала ему вопросы. За ней и оператор с камерой на плече. Глядя на них, Никита вдруг вспомнил, что часто, украдкой от остальных просматривая по телевизору новости и прогноз погоды, он натыкался на объявления, которые давали люди с просьбой помочь найти ту или иную вещицу. Иногда искали животных и даже детей. В голову Никите Лукичу пришла идея.

– Вы бы, дамочка, шли пока своей дорогой, – сурово начал было Панкрат, но Никита его неожиданно перебил.

– Погоди, Панкрат Миленович! – почти крикнул он и обратился к журналистке: – Может, как раз ваша помощь понадобится.

– А что случилось? – Девушка вопросительно уставилась на него.

– Украли у нас два чемодана, – объяснил Никита Лукич. – Будь они неладны…

– А вы в милицию обращались? – с ходу спросила девушка. – Здесь вон сколько видеокамер.

– Нет там особливо ценных вещей, – поспешил успокоить ее Никита Лукич, – так, тряпки одни для ребятишек…

– Все равно, – не унималась Ольга.

– Да Бог с ними, с вещами этими, – живо отмахнулся Никита. – Не в них дело. Был там рушник, шитый еще моей прабабкой. Так вот он пропал.

– И чего вы хотите от меня? – Журналистка удивленно захлопала глазами.

– Нельзя ли при помощи вашей камеры объявить, что, мол, Никита Берестов просит вернуть за вознаграждение…

– Солидное, – вставил, вмиг сообразив, что к чему, Панкрат.

– Что? – не понял Никита Лукич.

– За солидное вознаграждение, – пояснил оператор.

– Да, именно, – кивнул Никита Лукич. – Вернуть рушник…

– Лучше будет – полотенце, – осторожно предложила Ольга. – А почему вы так печетесь о нем?

– Ну как? – развел руками Никита Лукич и замялся. – Память…

– Вы можете сказать, как он хоть выглядит? – допытывалась девушка.

– Там река синего цвета. – Словно ища подтверждения, Никита посмотрел на Агату. – В общем, рисунок непонятный, но мне особливо дорог.

– Хорошо, – сдалась журналистка. – Попробуем через новостной канал «продавить» вашу просьбу. Не каждый день приезжаете. Только учтите, – она подняла пальчик вверх, – сообщение будет носить чисто информационный характер. Там в двух словах расскажут, что вы приехали и сразу столкнулись с проблемами.

– Как скажете, – не совсем поняв, о чем речь, кивнул Никита.

Званцева еще задала ему с десяток вопросов, уточнила, когда они собираются ехать дальше, и ретировалась.

– Ну, надоедлива, как муха, – усаживаясь на сиденье, вздохнул Панкрат.

– Да не ругайся ты так, – успокоил его Никита Лукич. – Журналисты, они везде такие. В Америке тоже проходу не дают.

Дождавшись, когда в салон протиснется Агата, а мальчишки закроют двери, Панкрат развернулся к водителю:

– Ну чего, Фрол Алексеевич, поехали!

– С Богом! – выдохнул Никита Лукич. – А далече ехать-то?

– К вечеру дома будем, – успокоил его Панкрат. – У меня погостите, отдохнете, а дальше на поезде.

– Может, за это время и чемодан найдут? – подала голос Агата.

– Как думаешь, – спохватился Никита Лукич, – есть надежда, что найдется наша вещица?

– Бесполезное занятие, – махнул рукой Панкрат. – Это тебе не Америка. Здесь чемодан искать не станут. Люди пропадают тысячами…

– Неужто прямо тысячами? – недоверчиво переспросила Агата, испуганно прикрыв ладошкой рот.

– Мафия здесь, – со знанием дела сказал Панкрат и уставился в окно. – Руководители преступников покрывают.

– Как это? – не понял Никита Лукич. – Зачем же тогда такие руководители?

– А затем, чтобы хапать да простой народ обирать, – сказал Панкрат. – Годков пять назад наш брат сюда из Аргентины пожаловал. Тоже поповцы… Они на земли свои на Дальнем Востоке вертались. Сначала горы золотые обещали. А как приехали, так дали им делянки в брошенных деревнях, и на этом все. Но ведь ты нашего брата знаешь… Они все это время не покладая рук трудились. Постепенно наладилось хозяйство, пасеку большую построили и пчел развели. Как на ноги встали, решили натуральный продукт менять на солярку для техники, запчасти разные… Много чего для хозяйства надо. Сунулись они со своими продуктами на рынок, а им от ворот поворот. Продавайте, мол, за копейки и валите на все четыре стороны. Они справедливо сказали: мы растили, спины гнули, нам и распоряжаться добром этим. Ни в какую. Они к чиновникам местным. А те руками разводят – рынок, мол. Вы у себя в Аргентине тоже помощи просили? А какая там помощь нужна, если законы есть? – Панкрат пригладил бороду, собираясь с мыслями. – По себе знаю, не сладко. Кредит не получить, в залог дать банку нечего, поскольку землю в собственность не дают, а только в аренду, чтобы жилы потом тянуть. В общем, помыкались они здесь да решили обратно вернуться. Всем скопом в посольство Аргентины обратились. Сейчас визы ждут. Вот такие, брат, дела.

– Страшные вещи ты рассказываешь. – Никита Лукич призадумался.

– Правильно было бы написать заявление в полицию, так потом сам не рад будешь, – снова вернулся к начатой теме Панкрат. – Ехать надо, а тебя следователи разные тягать начнут… А чего ты так печешься об чемодане этом? Ну, украли, и Бог с ним! Чего теперь убиваться? Нового добра наживешь…

– Рушник не простой, – едва слышно сказал Никита.

* * *

Еще издали Матвей понял, что Мико все же сбежал.

– Что теперь? – подтащив Вахтанга к машине и открыв дверцу, спросил Матвей Дешина. – Надо было его хотя бы наручниками приковать.

– Кого приковать? – Вахтанг в очередной раз попытался вырваться. – Куда вы меня везти собрались? – Он развернулся и увидел Марту: – Так ты, женщина, все подстроила?

– Обойдемся без Мико. – Матвей втолкнул ничего не понимающего грузина на заднее сиденье и залез следом. С другой стороны с ним сел Дешин.

– Теперь куда? – Марта села за руль и завела машину.

– В лес, – лаконично ответил Матвей.

– Зачем в лес?! – в один голос почти крикнули Дешин и Вахтанг.

– Ты хочешь с ним в городе говорить? – удивился Матвей, глядя на полицейского, который, чтобы лучше видеть его из-за сидевшего между ними Вахтанга, наклонился вперед.

– А почему бы и нет? – удивился Дешин.

– Я постепенно его инвалидом буду делать, – чувствуя, как напрягся грузин, сказал Матвей. – Он же своим криком народ соберет.

– Рот можно заклеить, – принял правила игры Дешин. – К тому же я подвал один знаю…

– Какой подвал? – с досадой спросил Матвей. – Труп тяжелее из Москвы вывезти, чем живого терпилу.

– Что я вам сделал? – спросил, едва ворочая языком, Вахтанг.

– А ты не знаешь? – наслаждаясь тряской «хозяина жизни», спросил Матвей.

– Мальчики, давайте быстрее, кажется, в ресторане охрана волнуется. – С этими словами Марта стала сдавать назад.

– Объясните, что произошло? – не своим голосом завыл Вахтанг.

– Ты новый директор ресторана? – спросил его Дешин.

– Почему новый? – растерялся Вахтанг.

– Давай на перекрестке направо! – между тем сказал Матвей Марте.

– Вы объясните, что происходит?! – взмолился Вахтанг.

Матвею показалось, что Вахтанг действительно не понимает, зачем его везут, и вообще, ведет себя далеко не так, как человек, способный на преступления.

– Ты за долги ресторан у Мико забрал?

– Какой долг? Как забрал? Куда забрал? – переводя взгляд с Матвея на Дешина и обратно, затараторил грузин, наконец, заподозрив, в чем причина сложившейся ситуации. – Почему я должен у него забирать что-то, если у этого нахала ничего нет? Он уже который год сидит на мой горб. – Для наглядности Вахтанг пошлепал себя ладонью по шее. – То машину разбил: дядя, дай денег, то долг карточный нужно вернуть…

– Стой, Марта! – крикнул Матвей, наконец догадавшись, что грузин попросту хотел развести тещу на деньги…

Отправив Марту домой на метро и отпустив с извинениями Вахтанга, друзья снова отправились за город.

Еще издали Матвей увидел выезжавшую со двора дома машину тестя. Матвей вернул ему «БМВ» после поездки в Африку, результатом которой стало появление на его счете почти миллиона евро. Теперь на ней ездил Мико.

– Решил свалить, гаденыш, – процедил сквозь зубы Матвей и резко затормозил перед самым носом «БМВ». Толкнув дверцы, они на пару с Дешиным выскочили из машины. Сначала Мико хотел бежать. Он даже открыл дверцу и поставил на землю ногу, однако в последний момент понял, что это бесполезно, закрылся в машине.

– Выходи! – приказал Матвей в щель опущенного стекла.

Мико отчаянно замотал головой.

– Ты что, до приезда полиции там сидеть будешь? – нагнулся к щели Дешин. – Валить надо.

– Ты сам полицейский, зачем тебе куда-то валить? – спросил, глядя прямо перед собой, Мико.

– Я такой же полицейский, как ты Ленин, – переглянувшись с Матвеем, усмехнулся Дешин. – Выходи, решать будем, как дальше быть.

– Нас засветили, – перехватил инициативу разговора Матвей. – Мы хотели труп в пруду утопить, а там как раз кто-то отдыхал и полицию вызывал. С трудом ушли…

– Какой труп? – Лицо Мико вытянулось от удивления. – Вы что, дядя мой убили?

– При чем тут дядя? – продолжал играть свою роль Дешин. – Твоего земляка, который за долги кабак забрал…

– Думаешь, он сразу стал расписку писать? – Матвей вынул сложенный вчетверо листок, перепачканный кровью из слегка порезанного пальца. – Этот Вахтанг, пока мы ему все, кроме правой руки, не переломали, сопротивлялся. Твердил, что ресторан его, и все тут…

– Что? – Дверца с треском распахнулась, отбросив Дешина в сторону. – Вы дядю…

Грузин не договорил. Мощным апперкотом Матвей сомкнул ему челюсти. Бедняга оторвался от земли и рухнул на спину.

Матвей шагнул к нему и навис сверху:

– Раздевайся!

Но Мико лишь вращал вылезшими из орбит глазами и мычал что-то нечленораздельное.

– Что ты с ним сделал? – раздался голос Ирины.

– Ничего, – Матвей выпрямился. – Он упал от радости, что мы все проблемы за него решили. Кстати, а что он тебе сказал, когда машину забирал?

– Ничего, – пожала плечами Ирина. – А зачем ты его раздеться заставляешь?

– Просто хочу, чтобы он нагишом отсюда ушел, – признался Матвей.

– Пусть так валит, – отрешенно махнула она рукой и, развернувшись, направилась в дом.

– Почему ты не хочешь знать, что на самом деле произошло? – вдогонку спросил ее Матвей.

– Я уже догадалась, – не оборачиваясь, ответила Ирина.

Глядя вслед сгорбившейся фигурке некогда обожаемой женщины, Матвей вдруг почувствовал смешанную с жалостью тоску. А ведь с ней он тоже был счастлив и каким-то странным образом сроднился. И не только общий ребенок их объединяет, а проведенные вместе годы…

– Куда теперь? – провожая взглядом уносящего ноги Мико, который своим видом напоминал побитую собаку, спросил Дешин.

– Надо заехать на Ярославский вокзал, – задумчиво сказал Матвей. – Билеты еще не купили…

– Все-таки решил на поезде? – догадался Дешин.

– Конечно, – кивнул Матвей. – На самолете быстро, но что увидишь? А здесь, – он мечтательно вздохнул – просторы! Люблю, лежа на верхней полке, таращиться в окно.

– Забрось меня на работу, – с тоской в голосе попросил Дешин.

* * *

Сидя в кресле перед телевизором, Хвастун вприкуску с кальмаром пил прямо из горлышка пиво. С утра шел мелкий и нудный дождь. Настроение было сродни погоде. За завтраком дочь поставила перед фактом, что выходит замуж.

Хвастун взял лежавший рядом пульт и стал щелкать кнопками каналов.

Кривляющуюся под фонограмму звезду непонятного пола сменил мультфильм про смешариков, потом во весь экран возникла диктор новостного канала. Хвастун новостей не смотрел, интересуясь исключительно криминальной хроникой, поэтому большой палец левой руки уже лег на следующую кнопку, как правая рука с бутылкой замерла на половине пути ко рту.

– …Постепенно в Россию стали возвращаться люди, чьи предки покинули родные края еще в начале прошлого века, – заговорила дикторша. Ее сменил крупный план второго терминала в Шереметьеве. Камера наехала на вход, и вот взору открылся знакомый микроавтобус, на фоне которого стояли обворованные Хвастуном и его командой старообрядцы.

– Интересно, уроды, вы уже в курсе, что ваш багаж слегка полегчал? – спросил, ни к кому не обращаясь, Хвастун.

Журналистка Званцева задала пару вопросов, которые касались дальнейшей жизни этих людей, и неожиданно заявила, что Берестов Никита Лукич хочет обратиться к зрителям с просьбой оказать помощь в поиске утраченного имущества.

Объектив камеры наполз на мужчину с рыжей бородой, увеличив его во весь экран.

– Говорите! – раздался за кадром голос Званцевой.

Мужчина стянул с головы картуз, с опаской посмотрел куда-то в сторону и, набрав полные легкие воздуха, заговорил:

– У нас два чемодана пропали… Хотим попросить, – мужчина передернул плечами, – вернуть бы это. Зачем оно вам?

– У вас, наверное, там были какие-то особенно дорогие сердцу вещи? – подсказала журналистка.

– Рушник! – спохватился мужчина и тут же поправился: – Полотенце, по-вашему… Вернее… В общем, вышивала его еще моя бабка, вернее, мать еенная… Рисунок там незамысловатый, но много значит для нашей семьи. Мы зла на того, кто взял, не держим… Все, – он кивнул.

Камера вновь наехала на журналистку:

– Еще раз хочу попросить от имени семьи Берестовых вернуть пропажу. Никита Лукич гарантирует вознаграждение…

Журналистка еще что-то говорила, а Хвастун уже до мельчайших подробностей восстановил в голове картину того, как они потрошили чемоданы. Перед глазами возник Щербатый, бросивший на траву кусок грубой материи с непонятным вышитым рисунком.

– Надо же так облажаться, одна рухлядь, – прозвенели в голове его слова.