Текст книги "Мораль и Догма Древнего и Принятого Шотландского Устава Вольного Каменщичества. Том 3"

6 После прохождения первой части церемонии посвящения кандидат воображает, что он уже стал Мастером; для него становится неприятной неожиданностью сообщение о том, что это далеко не так и что вообще неизвестно еще, суждено ли ему стать им. Ему сообщают об ином, и опасном, пути, который ему предстоит пройти; ему говорят, что именно от того, пройдет ли он этот путь, зависит, станет ли он Мастером Каменщиком. Эти слова подобны тому, что говорил Спаситель Никодиму о том, что несмотря на безупречную нравственность, он не войдет в Царствие Небесное прежде чем не родится заново, символически умерев, а затем воскреснув в мире новым человеком, не запятнанным грехом младенцем.

7 Умерщвление Хирама, его погребение и последующее поднятие его из гроба Мастером являются аллегориями и смерти, погребения и Воскресения Спасителя, и духовной смерти и погребения под тяжестью природных грехов смертного человека и его нового рождения по воле Спасителя, после того как Нравственность (пожатие Ученика) и Философия (пожатие Подмастерья) оказались не способны воскресить его. Сильнее и действеннее всех оказывается львиное пожатие – знак Льва колена Иудина, – которое не разорвать, которым Христос, Сам принадлежавший к сему царственному роду, связал Себя со всем человеческим родом и принял его в свои объятия тепло и тесно, подобно тому как масоны заключают друг друга в объятия Пяти точек братства.

В качестве Учеников и Подмастерьев масоны получают наставления: трудиться усердно, имея перед глазами в качестве примера самоотверженных строителей Храма Господа в Иерусалиме; прочно утверждать в своем сердце краеугольные камни Истины, справедливости, умеренности, отваги, осмотрительности и милосердия, на которых возводить духовный Храм истинно христианской личности, которую не суждено одолеть никаким бурям и бедам, никаким адским искушениям; эти чувства и достойные уважения черты являются наилучшим средством поклонения Великому Архитектору и Великому Отцу Вселенной; они делают сердце человека живым Храмом веры в Него; неуправляемые страсти тогда подвергаются смирению и управлению, а их излишки начисто стесываются молотом самодисциплины; тогда каждое действие и каждое намерение выверяются и направляются по наугольнику Мудрости, уровню Милосердия и отвесу Справедливости.

Две колонны – Яхин и Боаз – являются символами этой нерушимой веры и неизбывной надежды на Бога и Спасителя, – и в этом сила христианина; также они являются символами добрых трудов, только и лишь только которыми вера эта может утвердиться и действенно способствовать спасению.

Три колонны, поддерживающие свод нашего Храма, являются символами христианской надежды на счастье в Жизни Грядущей; веры в обетование и Божественную миссию Спасителя; в Милосердый Суд Его над всеми смертными.

Трое убийц Мастера Хир-Ома символизируют Понтия Пилата, первосвященника Каиафу и Иуду Искариота, а три удара, нанесенные ими, символизируют предательство Спасителя Иудой, умывание рук Пилатом и приговор Первосвященника. Также они символизируют битье Иисуса по ланитам, бичевание и терновый Его венец. Двое Подмастерьев, отправленные на поиски тела умерщвленного Мастера, воплощают двенадцать учеников Спасителя, впавших в сомнение, воскреснет Он или нет.

Слово Мастера, предположительно утраченное, воплощает христианскую веру и религиозное учение, предположительно сломленные и уничтоженные в тот миг, когда Спаситель был распят после того, как Иуда предал Его и Петр отрекся от Него, после того как остальные ученики усомнились в том, что Он воскреснет из мертвых; однако Слово восстало из гроба и быстро разнеслось по всему цивилизованному миру, и таким образом было обретено то, что считалось утраченным. Также в Слове воплощается Сам Спаситель; это Слово, которое было в начале, которое было у Бога и которое само было Бог; это Слово Жизни, ставшее плотью и жившее среди нас, Слово, которое считалось утраченным в течение трех дней, что Он лежал во гробе, когда ученики Его не могли найти в Писании предсказания о том, что Он воскреснет и восстанет из гроба, и даже усомнились в Его воскресении, а услышав о нем, были поражены и напуганы Его появлением среди них, и все еще сомневались, что это воистину Спаситель.

Акациевая ветвь в головах тела Мастера Хир-Ома воплощает принцип воскресения и бессмертия.

Таково христианское толкование данного градуса, как и все прочие толкования, предназначенное для тщательного размышления над ним.

Масонство никогда не претендовало на владение Истиной в последней инстанции. Не в наших правилах диктовать кому бы то ни было, во что ему верить. В наставлениях предыдущих градусов мы уже говорили, что просто предлагаем на твое обозрение великие идеи, выражавшиеся различными мыслителями в различные эпохи и у различных народов мира, – и уже тебе самому решать, насколько они устарели или насколько они новы по духу, какая доля истины в них содержится. В заключительном философском наставлении мы также будем следовать этой традиции изложения, рассуждая о высочайших материях, которые когда-либо затрагивали разум человеческий: о Бытии и Природе Бога, о бытии и природе человеческой души, о связи Божественного и человеческого духа с материальной природой. Нет и не может быть более важных вопросов для разумного существа, никакие иные вопросы не представляют для него более личного и неутолимого интереса; и теперь мы приглашаем тебя поразмыслить над этими заключительными символическими вопросами философского учения Шотландского масонства. То, о чем мы собираемся сейчас говорить, будет венцом, завершением и обобщением уже сказанного нами в нескольких предыдущих символических наставлениях, особенно в той части, которая относится к учениям мудрецов и философов древности; мы надеемся, что ты не забыл и хорошо усвоил наставления предыдущих градусов, иначе твои знания навсегда останутся фрагментарными и несовершенными.

Предлагая верному и разумному работнику вознаграждение в виде сообщения ему Истинного Слова, масонство следует вековой традиции, потому что идея Слова включает в себя идею Бога в уме человека, наиболее важную идею во всей умозрительной теории Вселенной, определяющую практические действия официальной Церкви, государства, общества, семьи и каждого отдельно взятого человека. Действия людей в мирное и в военное время разительно различаются в зависимости от того, веруют люди в некое злобное и жестокое Божество, с наслаждением питающееся кровавыми жертвами, или же в Бога Любви; а также умозрительные теории отдельных людей относительно диапазона и способа действия Божественной Воли и природы и действия собственной свободной воли и связанной с ней ответственности не могут не оказывать огромного влияния на образ жизни и взаимоотношений с окружающими.

Каждый день мы наблюдаем влияние на людей общепринятой идеи Бога. Все великие цивилизации мировой истории выросли из сформированных соответствующими народами представлений о Боге и были неразрывно с ними связаны. Народная теология, изначально представлявшая собой лишь совокупность разрозненных идей в умах философов, постепенно обрела выражение в законах, карах за преступления, в храмах, священных церемониях и таинствах в них, праздниках и постах, венчании, крещении и отпевании, в больницах, школах, академиях и общественных институтах благотворительности, в отношениях между мужем и женой, родителями и детьми, в ежедневной работе и ежедневной молитве каждого человека.

Мир непрерывно растет и развивается; ничего удивительного посему нет в том, что со временем он перерастает очередную идею Бога, ибо людские идеи умозрительны, бренны и недолговечны. Человека, обладающего более возвышенным представлением о Боге, чем окружающие его люди, и отвергающего их представления о Нем, вполне могут назвать атеистом те, у кого истинной веры значительно меньше, чем у него. Так, например, считали атеистами, осуждали и убивали христиан, утверждавших, что языческие идолы – не боги; Иисус Назарянин был распят иудеями именно как святотатец и вероотступник.

Существует формальный атеизм, состоящий в отрицании Бога по определению, но не по сути. Человек может говорить: «Бога нет», – что должно означать, что нет Бога, Который был бы саморожденным, не произошедшим ни от кого иного, или Который был, есть и пребудет, Который есть Первопричина всех вещей, Разум и Провидение Вселенной, а также что порядок и гармония материального и духовного мира не являются отражением великого Плана и целей Бога. Однако вместо слова «Бог» он употребляет слово «Природа», имея в виду совокупность всего сущего, которая, по его мнению, могущественна, деятельна, блага и мудра; природа, по его мнению, саморождена, всегда была и всегда пребудет, сама является первопричиной своего бытия, разумом Вселенной и Провидением самой себя. Определенно существует некий план привнесения в материальный мир порядка, красоты и гармонии, – и это план и цель Природы.

В таком случае Бог отрицается по форме, а не по сути. Здесь признаются свойства Бога, подтверждается их истинность; здесь просто имеет место терминологическая подтасовка, когда словом «Природа» именуется Бог, между тем как вопрос состоит именно в том, существуют ли в действительности те свойства, которые мы приписываем Богу, а не в том, каким именем Бога называть. Кто-то может называть совокупность свойств, традиционно приписываемых нами Богу, Природой, кто-то – Небесами, кто-то – Вселенной, кто-то – Материей, кто-то – Духом, а кто-то – все-таки Богом, Теосом, Зевсом, Альфадиром, Аллахом, – как угодно. Все они признают бытие, силу, сущность (ens), известную под различными именами. Имя вообще мало что значит.

Настоящий же атеизм состоит в отрицании бытия всякого бога, реальности каких бы то ни было идей Бога. Он вообще отрицает существование некоего бытия, силы или сущности, являющейся Первопричиной и Провидением Вселенной, всякого существа, всякой вещи или души, духа, намеренно и разумно производящих гармонию, порядок и красоту в мире и обладающих свойством неизменно активного действия. Следовательно, настоящий атеист должен отрицать существование всякого порядка, закона и гармонии бытия, любого более или менее неизменного образа действий в материальном мире, ибо человек в силу своей природы не в силах (как бы он ни притворялся, что ему это доступно) вообразить существование всего этого вне некоего внешнего Разума, не постижимого никакими иными средствами, кроме созерцания вышеупомянутых гармонии и порядка, причем «Разум» здесь – это только одно из «имен» корня всех непостижимых причин.

Истинный атеист не может не отрицать существование Божественных свойств, Разума Вселенной или Разума во Вселенной, самопорожденного Провидения и Провидения вообще. Он в силу необходимости должен отрицать любое Существо, которое было бы Первопричиной конечных вещей материального мира, которое обладало бы собственными волей, властью и силой, мудростью, справедливостью, любовью, верностью себе и своей природе. Он должен отрицать существование всякого плана во Вселенной и в какой бы то ни было ее части. Он должен полагать материю или вечной и самопорожденной, что абсурдно, или что она все же вызвана к жизни неким Разумом или, по крайней мере, Первопричиной, – а следовательно, признать существование Бога. Вне всякого сомнения, нам недоступно понимание того, как именно появилась материя, как именно она начала быть в пространстве, в котором ее ранее не было, как вообще не было ничего, кроме Бога. Но также вне всякого сомнения, мы не можем вообразить ее вечной и несотворенной. Полагать, что она вечна и не обладает мыслью и волей, что ее отдельные формы (семя, камень, дерево, человек, Солнечная система) появились самостоятельно, а не по какому-либо заранее сотворенному плану, по воле «случайности» или «причудливой группировки атомов», атомов материи, не обладающей, в силу вышесказанного, мыслью и волей, полагать, что в ней отсутствуют всякий план, всякая мысль, цель, разум, – абсурдно. Это означает отнюдь не отрицать существование того, что мы понимаем под терминами «разум», «план» и «цель», «Провидение», а просто настаивать на том, что эти слова обладают иным значением, нежели то, которое в разное время приписывали им практически все народы Земли; это означает подразумевать существование некоей неизвестной сущности, для которой человек еще не придумал имени, потому что не мог ее себе представить. Или «плана» никогда не существовало вовсе, а само это слово лишено всякого смысла, или Вселенная существует в соответствии с этим Планом. Это слово никогда не могло означать никакую иную вещь, кроме самого факта существования Вселенной. Точно так же и со словами «цель» и «Провидение». Они или не значат вовсе ничего, или значат только то, что доказывает своим существованием Вселенная.

Человечество быстро осознало, что отрицание Разумной Первопричины, причины появления человека и его земного существования, отрицание Провидения или Разума, обусловливающего взаимоотношения человека с материальным миром, не отвечает инстинктивным нуждам человеческой природы и не описывают явления материальной природы. И оно не замедлило ответить на им самим заданные вопросы так (хотя неизвестно, говорил ли кто-либо так в действительности): Вселенная плывет в пустоте, и ни она сама, ни какой-либо разум в ней или вне нее не имеет никакого представления о том, откуда она взялась, куда именно плывет и где именно находится сейчас; человек точно так же движется во Вселенной, не представляя себе, откуда, куда и где он находится сейчас; не существует Разума или Силы, которые знали бы это; ничто не управляет движением человека во Вселенной, а Вселенной – в ее неустанном перемещении во Времени. Но человек никогда не мог удовлетвориться учением, гласящим: «Твой героизм, твоя отвага, твоя самоотверженность, – все это ни к чему не ведет; твои достоинства ничего не значат; ты умрешь, и от твоих достоинств остальному человечеству не будет ни горячо ни холодно, ибо ни в чем во Вселенной нет упорядоченности; все происходит, приходит и уходит по воле случайности, так или иначе группирующей атомы».

Атеистическая теория неоднократно излагалась письменно и устно, например, нижеследующим образом:

«Смерть – это действительно конец всего; в мире нет Бога; твое тело не имеет души; у тебя есть настоящее, но нет будущего; существует Земля, но не существует Небес. Умри и возвратись в прах, из которого вышел! Человек – это кости, кровь, внутренности и мозг; сознание есть материя; в мозге нет души, нет вообще ничего, кроме нервов. Мы способны разглядеть мельчайшую звезду в туманности Пояса Ориона, настолько отдаленную, что свет ее летит до Земли тысячи миллионов лет со скоростью в двенадцать миллионов миль в минуту. Незримых небес не существует нигде; мы видим все, что только можно увидеть, – и Небес нигде не видно; и если бы там что-то было, как до него добраться? Не существует и Провидения. Природа есть результат случайной группировки атомов; мысль есть следствие случайной группировки элементов материи, то есть случайная группировка элементов случайной группировки, случайный выстрел из ружья Вселенной, по ошибке заряженного, случайно наведенного на цель и случайно же выстрелившего. События в мире просто происходят, они никем не организуются. Существует удача и существует неудача, но Провидения не существует. Так умри же и обратись в прах!»

Разве это может удовлетворить инстинктивную жажду бессмертия в душе человека, побуждающую нас вечно неудержимо стремиться присоединиться после смерти к нашим родным и близким, ушедшим раньше нас, ко всему человечеству, к радостям Жизни Вечной? Разве это может удовлетворить нашу извечную жажду вечности и приближения к Великой Первопричине всех вещей и познанию Ее?

Человек никогда не мог смириться с мыслью об отсутствии некоего Разума, который мыслил бы за него, устанавливал бы нерушимые законы бытия и следил бы за их неукоснительным соблюдением, некоего Сердца, которое любило бы и сострадало бы всем тем, кого некому любить и кому некому сострадать в этом мире, некоей Воли, которая управляла бы Вселенной и направляла народы мира по пути мудрости, справедливости и любви. История – слава Богу, мы точно знаем это, – не является случайным совпадением событий, а Природа – случайной группировкой атомов. Мы не можем поверить в то, что в Природе не существует Плана и цели, которые управляли бы всеми и всяческими событиями, что все произошло ниоткуда и идет в никуда, что все красота, мудрость, привязанность, справедливость, нравственность этого мира являются случайностями и вполне могут завтра перестать быть.

В мире существуют героизм, не вознаграждаемый вовсе или «вознаграждаемый» презрением; порок, восседающий на троне; коррупция, правящая целыми странами; высокая нравственность в нищете или даже цепях; женская нежность и верность, «вознаграждаемые» только пренебрежением или даже грубостью и жестокостью; повсюду существуют нужда, нищета, низкооплачиваемый труд до изнеможения. Добавьте сюда «веру» атеиста, то есть тело без души, землю без Небес, мир без Бога, – и в какой же пандемониум превратится тогда эта жизнь!

Разум атеиста повсюду находит только материю, но не Первопричину и Провидческий Разум; его нравственное чувство не находит нигде уравновешивающей Воли, красоты нравственного бытия, Сознания, по справедливости утверждающего повсюду нерушимый закон праведности, Порядка или духовного Предвидения, – лишь материальные Судьбу и Случайность. Привязанность и любовь его обретают лишь материальные объекты; некогда живые и любимые, но ныне умершие люди для них все равно, что радуга, вчера вечером озарившая на несколько мгновений небосклон, но тут же исчезнувшая навеки. Душа его, летящая в Великом Ничто и ощущающая темноту и пустоту своими крыльями, ищущая Вселенскую Душу, Которая одновременно является Разумом, Сознанием и Сердцем всего сущего, не находит Бога – только материальную Вселенную, пребывающую в полном хаосе; она не обретает единения с Вечностью, Разумом, Сознанием и Сердцем, с Душой Всех Вещей; ей нечему поклоняться, нечего любить и почитать, нечему верить, кроме некоей Грубой Силы, сторонней и враждебной нам, которая наносит удар тем, кого мы любим, и превращает нас в бессловесных червей на раскаленном песке этого мира. Никакой голос не возвысится от Земли, чтобы даровать атеисту утешение. Великая Земля – плохая мать: она пожирает своих детей; это великая сила, не более того. Провидение не улыбнется ему с любовью из облаков тысячами своих глаз-звезд, но лишь жестокое насилие, только огненный меч молний будет пред его взором пронзать темноту, метя ему в голову.

Никакой человек не бывал, да и не мог быть, удовлетворен такой картиной мира. Свидетельства Бытия Божьего настолько прочно укоренены во всей Природе, так плотно вплетены в саму ткань человеческой души, что атеизму так никогда и не суждено было превратиться в настоящую религию, пусть он иногда и присваивал себе вид более или менее стройной теории. Религия естественна для человека. Он инстинктивно обращается к Богу, полагается на Него, почитает Его. В небесной математике, уравнения которой начертаны огненными буквами на небосклоне, он видит закон, порядок, красоту и беспредельную гармонию; в этике микроскопического народца, населяющего муравейник, он видит то же самое; во всей живой и неживой природе его взору предстают свидетельства существования Плана, Воли, Разума, – то есть Бога, благого и милостивого, любящего, мудрого и снисходительного в силу Своего ничем не ограниченного могущества.

Для человека, окруженного проявлениями материальной Вселенной, осознающего влияние, оказываемое окружающим бытием на его существование и действия, для человека, неизменно созерцающего звездный небосклон, регулярную смену времен года, восходы и закаты небесных светил, все это является свидетельствами присутствия некоего разумного Плана, налагающего на него самого определенные обязательства, но отвечающего на все могущие возникнуть вопросы относительно природы и причин явлений, постоянно происходящих в мире, ибо оставить эти вопросы без ответа он просто не в силах. Снова и снова эти вопросы встают перед человечеством, и постоянно остаются без ответа, тем не менее, требуя решения.

В исторический период, когда человек перестал рассматривать отдельные явления и силы Природы как самостоятельных богов и начал рассматривать Природу как нечто единое, целое, вопрос о ее Первопричине встал перед ним наиболее жестко, настоятельно требуя ответа, сама ли по себе существует зримая материальная природа, или она была ранее кем-то сотворена? Вечно ли она существует, или у нее было начало?

А затем возникли и иные вопросы, мучившие разум человека в разные времена.

Является ли эта Вселенная всего лишь результатом случайного стечения счастливых обстоятельств и случайной же группировки атомов материи, или она является результатом постороннего разумного воздействия, произведенного в соответствии с заранее разработанным неким Разумом планом?

Если такой Разум существует, что он такое и где он находится? Является ли сама материальная Вселенная разумным существом? Подобна ли она человеку, состоит ли из «тела» и души? Воздействует ли она сама на себя, или же на нее воздействует некая внешняя Причина?

Если существует персонифицированный Бог, отдельный от материальной Вселенной, сотворивший все вещи в мире, Сам никем и ничем не сотворенный, телесен он или бестелесен, материален или духовен, является ли Он душой Вселенной или существует вне нее? И если Он есть дух, то что тогда есть дух?

Пребывало ли Верховное Существо в покое или действовало до сотворения мира, и если Оно покоилось целую вечность до того мига, то что именно в Его природе побудило Его наконец сотворить мир, – или же это просто была Его ничем не мотивированная прихоть, или ошибка?

Сосуществовала ли с Ним материя, или же она была полностью сотворена Им из ничего? Сотворил ли Он ее, или просто придал форму и вид ранее существовавшему хаосу, который сосуществовал с Ним?

Сотворил ли Бог материю непосредственно, или же акт творения совершался вторичными божествами – эманациями Единого?

Если Он мудр и справедлив, как так может быть, что, зная абсолютно всё, Он допустил существование зла и горя; как соотнести Его мудрость и милосердие с процветанием зла и унижением добродетели в тварном мире?

И далее:

Что внутри нас заставляет нас мыслить? Является ли мысль всего лишь результатом организации материи, или у нас есть душа, которая способна мыслить, отдельная от нашего тела, хотя и существует внутри него? Если последнее, то бессмертна ли она и никем не сотворена, или же она проистекает от Бога? Бессмертна ли она сама по себе, или только по воле Бога? Должна ли она возвратиться к Богу и слиться с Ним, или же ей суждено вечно существовать в ее нынешнем виде и вне Него?

Если Бог предвидел и предвосхитил все происходящее в мире, как может человек, в таком случае, говорить о свободе своей воли или даже просто о контроле над обстоятельствами своего бытия? Как может что-либо совершаться вопреки воле Всевышнего Могущества, а если все происходит согласно Его воле, то как тогда объяснить беспрепятственное существование зла в царстве Беспредельной Мудрости и Беспредельной Власти?

На чем основан нравственный Закон? Установил ли его Бог ради Собственного удовольствия и по Своей мимолетной прихоти, и если так, то не может ли Он отменить его в следующую секунду, если Его воля изменится? Кто предоставит нам доказательства того, что Он не отменит нравственный Закон в следующую секунду, превратив зло в добро, а порок – в добродетель? Или же нравственный Закон является необходимостью по самой своей природе; и если так, то кто устанавливает его, и не подразумевает ли он существование некой силы Необходимости, которая превыше Бога?

И наконец, венчая череду всех этих нескончаемых вопросов, возникает главный и основной вопрос: «А что потом?» Это вопрос о новой Жизни, о судьбе и предназначении нашей Души, а также тысячи и тысячи сопутствующих менее важных вопросов относительно материи, духа, будущего и Бога, породившие все основные мировые философские системы, всякую метафизику и теологию с самого начала времен.

Мы до некоторой степени уже составили представление о том, что думали об этих великих вопросах лучшие и глубочайшие умы человечества. Мы попытались в общих чертах ознакомить тебя с доктриной эманаций, разработанной мудрецами древнего Востока и гностиками. Мы рассказали тебе об учениях каббалистов, ессеев и Филона Иудея. Мы рассказали о том, как древняя мифология развилась из толкования небесных явлений в разные периоды астрономического года. Мы рассказали тебе о древних учениях, посредством которых люди пытались объяснить для себя и окружающих существование в мире зла, в некоторой степени мы раскрыли тебе метафизические представления о Боге вообще. Однако многое из того, что мы способны тебе поведать, мы еще не затрагивали в своих наставлениях. Мы всего лишь стоим на берегу необъятного океана Времени; перед нами простирается неровная поверхность бурных волн Прошлого; эти волны выбрасываются на берег и омывают наши ноги, погрязшие в золотом прибрежном песке, принося нам свидетельство непостижимых глубин: раковины моллюсков, грубо оторванные от корней донные травы и водоросли, окатанную гальку, – и всё; из всех не постижимых силами разума сокровищ, таящихся в глубине, мы получаем только это под звуки торжественного гимна, который снова и снова распевают своим ревом волны.

Давайте же еще раз, в последний раз, соберем на берегах этого величественного океана немного свидетельств далекого прошлого и вслушаемся в то, что они скажут нам, вслушаемся в могучий голос самого Океана, в отрывки мировой симфонии, слышащиеся в его реве, в неровной череде его звуков, доносящихся до нас из прошлого.

Различные религии, обряды и легенды прямо или косвенно выражают несколько основополагающих идей древних Мистерий относительно Бога. Хитросплетения древних языческих пантеонов свидетельствуют только о непростых путях постижения древними народами мистической природы Всемогущего Божества; о прекрасных по форме, но совершенно не действенных попытках этих народов истолковать для самих себя величие зримой природы, например прекрасные цветы, произраставшие повсюду, где прошла вечно юная Психея, отправившаяся на поиски бессмертного своего возлюбленного. Теории и понятия во всем многообразии своих истинных и ложных свидетельств являются в той или иной степени средствами достижения одной и той же цели. Каждая религия представляет собой эмбрион философии, попытку древних народов истолковать средствами разума непостижимое; и только когда в мире появилась философия в ее современном виде, совершенствовавшемся с течением времени, религия отделилась от нее и обособилась, пестуя и совершенствуя те догмы и неизменные представления, которые философия отмела. Чтобы подчеркнуть свои отличия от философии, религия обретала все новые и новые мифологические характеристики, создавала воображаемые понятия, возносилась все выше в собственных глазах, утверждала, что давно владеет тем, что неустанными поисками философия старается, но никак не может обрести, в ограниченной гордыне своей она полагала, что таинствами и посвятительными обрядами добилась полного знания обо всем относящемся к благу человечества, средствам очищения и искупления, исцелению болезней души и вознесению хвалы богам.

Зачем нам пытаться заключить идею Высшего Разума в субъективно установленные человеком границы или даже вообще исключать из многообразия представлений о Природе и всех явлениях в ней идею Бога, разработанную кем-то другим и столь же несовершенную и нуждающуюся в доработке, сколь нуждается в этом и наша собственная? «Имя Бога, – пишет Гоббс, – сообщается нам не для того, чтобы облегчить нам Его постижение, ибо Он непостижим, а для того, чтобы нам удобнее было возносить Ему хвалу». «Верьте в Бога и поклоняйтесь Ему – пишет неизвестный греческий поэт, – но не изучайте Его; мысли ваши пропадут впустую; и не стремитесь понять, кто такой Бог, ибо таким своим стремлением вы оскорбите Того, Кто избрал для Себя неизвестность и непостижимость». «Стремясь постигнуть природу Абсолютного Существа, – пишет Филон, – мы неизменно падаем в бездну отчаяния, и единственная польза, которую можно извлечь из этих попыток, – это осознание их бесплодности».

Однако человек, не имея ровным счетом никакого представления о составе праха, из которого вышел, всегда пытался, как пытается и сейчас, рассуждать о природе Бога и догматами собственными силами изобретенной религии определить, то есть ограничить, понятия, еще менее понятные для него, при этом ненавидя и преследуя всех, кто таковые его представления не разделяет.

Но несмотря на то что обретение знаний о Божественной Сущности невозможно, возникавшие в разные эпохи мнения на этот счет представляют собой определенный интерес в качестве верстовых столбов на пути духовного развития человечества вообще. История религии есть также история человеческого разума, и формируемые последним понятия о Боге всегда находятся в прямом соответствии с его нравственными и интеллектуальными свойствами в их развитии. Идея Бога является мерилом развития человеческого сознания в целом.

Негативное определение Бога, то есть полученное путем отсечения всего бренного и низменного, по мнению Филона, является единственным способом действительного постижения Божественной Природы. Исчерпав все символические средства, мы наконец приходим к элементарному противопоставлению Божественного Существа приземленному человеку и применяем к Нему превосходные степени всех известных нам качеств: «беспредельный», «всемогущий», «всезнающий», «предвечный» и пр.; в общем и целом, все они лишь свидетельствуют о неприменимости к Богу качеств, в той или иной степени ограничивающих проявления человеческой природы; таким образом, пользуясь этими определениями, мы в действительности не определяем ничего, кроме собственного невежества.

Древнееврейским словом  и греческим To Oν описывается абстрактное бытие, не обладающее материальными проявлениями или воплощениями. О том же свидетельствуют такие определения Бога, как «сфера с центром повсюду и поверхностью нигде», «Тот, Кто видит все, Сам оставаясь незримым», и наконец, как писал Прокл, «Το μη ον– это Тот, Кто не обладает внешним, или позитивным, бытием». Большинство известных нам идей или определений Абсолюта в сущности являются лишь совокупностью отрицаний, из которых, в силу того, что они ничего не утверждают, ничего нельзя и извлечь.