Текст книги "От Тильзита до Эрфурта"

1.[667]667
  По тексту хранящемуся в Archives des affaires étrangères. Эти статьи не были еще опубликованы полностью.


[Закрыть] Русские войска передадут французским войскам область, известную под названием Каттаро.

2. Ионические острова перейдут в полную собственность и державное обладание Е. В. Императора. Наполеона.

3. Е. В. Император Французов, Король Итальянский, соглашается не чинить никакого беспокойства никому из подданных Блистательной Порты, особенно черногорцам, и не чинить о них ни прямого, ни косвенного сыска за какое бы то ни было участие, которое они приняли или могли принять во враждебных действиях против французских войск лишь бы отныне они жили мирно.

4. Е. В. Император Всероссийский обязуется признать Е. В. Короля Неаполитанского Жозефа-Наполеона Королем Сицилии непосредственно после того, как Король Фердинанд IV получит в вознаграждение Балеарские острова или остров Кандию, или что-либо иное такого же значения.

5. В случае, если, по условиям будущего мира с Англией, Ганновер будет присоединен к королевству Вестфальскому, территория, составленная из областей, уступленных Е. В. Королем Прусским на левом берегу Эльбы с населением от трех до четырехсот тысяч душ, перестанет входить в состав этого королевства и будет переуступлена Пруссии.

6. Главы домов Гессе-Кассель, Брунсвик-Вольфенбюттель и Нассау-Оранж будут пользоваться ежегодным и пожизненным содержанием, равно и принцессы, их супруги, если они их переживут.

Содержание главы дома Гессе-Кассель будет в двести тысяч голландских флоринов. Содержание главы дома Брунсвик-Вольфенбюттель в сто тысяч голландских флоринов. Каковое содержание будет уплачиваться Е. В. Королем Вестфальским.

Содержание главы дома Нассау-Оранж будет в шестьдесят тысяч голландских флоринов и будет уплачиваться Е. В. Великим Герцогом Бергским.

7. Вышеупомянутые отдельные и секретные статьи будут иметь ту же силу и то же значение, как если бы они были буквально включены в подлежащий обнародованию сегодняшний договор и будут ратифицированы одновременно.

Составлен и подписан в Тильзите 25 июня – 7 июля 1807 г.

Ш. М. Талейран Князь Беневентский

Князь Александр Куракин Князь

Дмитрий Лобанов-Ростовский

Е. В.[668]668
  По черновому наброску министерства иностранных дел, опубликованному Фурнье, и по оригиналу, хранящемуся в архивах С.-Петербурга и опубликованному Татищевым.


[Закрыть] Император Всероссийский и Е. В. Император Французов, Король Итальянский, покровитель Рейнской Конфедерации, близко принимая к сердцу восстановление всеобщего мира в Европе, на прочных и, если возможно, непоколебимых основах, решили заключить на сей предмет наступательный и оборонительный союз и назначили своими уполномоченными нижеследующих (следуют имена и титулы князей Куракина и Лобанова-Ростовского, со стороны России, и Шарля-Морица Талейрана, князя Беневентского – со стороны Франции), каковые, по взаимному представлению своих полномочий, пришли к соглашению о нижеследующих статьях:

Ст. 1. – Е. В. Император Всероссийский и Е. В. Император Французов, Король Итальянский, обязуются действовать заодно, будет ли то на суше, будет ли то на море, наконец, на суше и на море, в каждой войне, которую Россия или Франция вынуждены будут предпринять или вести против какого бы то ни было европейского государства.

Ст. 2. – При наступлении обстоятельств, при которых союз должен проявить свою деятельность, и всякий раз, когда таковые обстоятельства могут наступить, высокие договаривающиеся стороны определяют особым договором силы, которые каждая из них должна будет выставить против общего врага, и места, где эти силы должны будут действовать; но отныне же они обязуются, если потребуют обстоятельства, употреблять всю полноту своих сил, как морских, так и сухопутных.

Ст. 3. – Все совместные военные операции будут вестись с общего согласия, ни та, ни другая из договаривающихся сторон ни в каком случае не вправе будет вести переговоры о мире без участия или согласия другой стороны.

Ст. 4. – В том случае, если Англия не примет посредничества России или, если, приняв его, она к 1 ноября текущего года не согласится заключить мир на основе, что флоты всех государств должны пользоваться равной и полной свободой на морях и что она обязуется возвратить все завоевания, сделанные ею за счет Франции и ее союзников, начиная[669]669
  Здесь в черновом наброске в оригинале написано вместо “1805 г.” слово “время”; “1805 г.” вынесено на поля. Был принят: именно этот вариант, что уcтановлено известным параграфом.


[Закрыть] с 1805 г., когда Россия действовала с ней заодно, то в течение упомянутого ноября месяца посланником Е. В. Императора Всероссийского будет передана Сен-Джемскому кабинету нота. Эта нота, выражая участие, которое Е. В. Император Всероссийский принимает в спокойствии мира, и его намерение употребить все военные силы своей империи для доставления человечеству благодетельного мира будет содержать в себе положительную и точно выраженную декларацию, что, в случае отказа Англии заключить мир на вышепоименованных условиях, Е. В. Император Всероссийский будет действовать заодно с Францией, и, если Сен-Джемский кабинет к 1 декабря текущего года не даст категорического и удовлетворительного ответа, русский посланник получит, на всякий случай, приказание потребовать в упомянутый день свои верительные грамоты и тотчас же покинуть Англию.

Ст. 5. – Если произойдет случай, предусмотренный в предыдущей статье, высокие договаривающиеся стороны будут действовать сообща и немедленно же потребуют от трех дворов – Копенгагенского, Стокгольмского и Лиссабонского – закрытия для англичан их гаваней, отозвания из Лондона их посланников и объявления войны Англии. С тем из трех дворов, который откажется от этого, высокие договаривающиеся стороны будут поступать, как с врагом, а в случае отказа Швеции Дания принуждена будет объявить ей войну.

Ст. 6. – Равным образом обе высокие договаривающиеся стороны будут действовать сообща и настойчиво при Венском дворе, чтобы он принял принципы, изложенные в вышеупомянутой 4-й статье, чтобы он закрыл для англичан свои гавани, отозвал из Лондона своего посланника и объявил войну Англии.

Ст. 7. – В случае же, если Англия в вышеозначенный срок заключит мир на вышепоименованных условиях (к достижению чего Е. В. Император Всероссийский употребит все свое влияние), Ганновер будет возвращен Английскому королю как компенсация за французские, испанские и голландские колонии.

Ст. 8. – Равным образом, если бы вследствие только что происшедших в Константинополе перемен, Порта не приняла посредничества Франции или, если бы в случае принятия такового переговоры в продолжение трех месяцев после их открытия не достигли удовлетворительного результата, Франция будет действовать заодно с Россией против Оттоманской Порты, и обе высокие договаривающиеся стороны придут к соглашению по поводу того, чтобы изъять все провинции Оттоманской империи в Европе, исключая города Константинополя и Румелийской провинции из-под ига и жестокого управления турок.

Ст. 9. – Настоящий договор останется секретным и не подлежит ни обнародованию, ни сообщению одною из договаривающихся сторон без согласия другой, какому бы то ни было кабинету.

Он будет ратифицирован. Обмен ратификаций произойдет в Тильзите в четырехдневный срок.

Составлен в Тильзите 7 июля 1807 г.

Ш. M. Tалейран

Князь Беневентский

Князь Александр Куракин

Князь Дмитрий Лобанов-Ростовский

II. ИНСТРУКЦИЯ КОЛЕНКУРУ

12 ноября 1807 г.[670]670
  Archives des affaires étrangères, Russie, vol. 144.


[Закрыть]

По-видимому, Толстому не дано никакой особой, инструкции, в которой бы значилось, как следует выполнять тильзитский договор; а казалось бы, что инструкция, могущая познакомить его со взглядами императора Александра, была необходима.

Для заключения мира с Турцией русский император принял посредничество императора Наполеона. Турция также приняла его посредничество, и ее посланник в Париже уполномочен заключить мир. У Толстого же нет никаких полномочий; следовательно, переговоры не могут состояться, что, в связи с существующим в настоящее время занятием Валахии и Молдавии к с предложениями, сделанными графом Румянцевым генералу Савари, а также и с движениями русских войск заставляет думать, что Россия имеет виды на эти две провинции. Император не особенно восстает против занятия Валахии и Молдавии русскими. В некотором отношении оно может служить его интересам, давая ему возможность вознаградить себя несколькими лишними прусскими провинциями, ослабляя еще более Пруссию, укрепляет союзную систему Императора. К этому соображению присоединяется еще следующее при том состоянии упадка, в каком находится Порта, эти провинции все равно что потеряны для нее; нельзя надеяться, что она будет извлекать из них те средства, которые они могут дать. Страна будет опустошена, жителей же обе стороны будут грабить и подвергать насилию; вопли и жалобы дойдут до слуха императора; к нему обратятся с призывом вмешаться в непрерывно возникающие ссоры, и дружба Франции и России подвергнется опасности быть нарушенной.

С другой стороны, личный интерес русского императора требует, чтобы у него в руках были земли и имения для раздачи своим офицерам; нужно, чтобы он мог возвеличить себя в глазах своих подданных, чтобы он, подобно своим предшественникам, увеличил свою империю.

Но, если он удержит за собой Валахию и Молдавию, тильзитский договор, очевидно, будет нарушен, а такое нарушение недопустимо в пользу только одной из договаривающихся сторон. Императору нужна компенсация, а он может найти ее только в некоторой части владений Пруссии, которая, по договору, должна быть ей возвращена, притом в части, равной обеим турецким провинциям по населению, богатству и всякого рода доходам. Таким образом, как союзник Франция, так и союзник России должны будут понести одинаковый убыток. И тот и другой в одинаковой степени выйдут из того положения, в какое поставил их тильзитский договор. Правда, население у Пруссии будет только в два миллиона жителей. Но разве этого не достаточно для счастья королевской семьи, и разве не в ее интересах занять теперь же и вполне покорно место среди второстепенных государств, тогда как все ее усилия для возврата утраченного положения послужат только к тому, чтобы причинять страдания ее подданным и питать бесплодную скорбь о понесенной утрате?

Вероятно, в Петербурге дадут понять, что император может взять себе вознаграждение в турецких провинциях, в ближайшем соседстве с его Итальянским королевством, напр., Боснию и Албанию. Вы должны отклонить всякую сделку подобного рода; она не подходит императору. Она влечет за собой последствия, которых еще не предвидят. Императору пришлось бы завоевывать эти провинции: в его руках они не будут тем, чем являются теперь Валахия и Молдавия в руках русских. Нужно будет сражаться, чтобы их завоевать, и опять сражаться, чтобы их сохранить; ибо условия, в которых находятся эти страны, и характер жителей, поставят много препятствий мирному обладанию. Эти провинции не будут для императора ценным приобретением, они бедны, в них нет ни торговли, ни промышленности, и, благодаря их положению, их крайне трудно связать с главным центром его империи. Под видом этой мнимой компенсации императору вручили бы лишь источник смут, прекращать которые пришлось бы оружием, без пользы и без славы. Результатом такой сделки были бы еще более крупные последствия – разрушение Оттоманской империи. Поддерживать дальнейшее свое существование при потерях на севере и на западе было бы для нее делом невозможным. Утрата Молдавии и Валахии нисколько не ослабит ее силы; уже двадцать лет, как эти провинции в силу водворения там русского влияния, потеряны для нее; но если вслед за этой утратой будут отделены и западные провинции, империи нанесен будет удар в самое сердце; остаток традиций, поддерживающий ее будет разрушен. Угрожаемая русскими с одной стороны, атакованная французами – с другой, Оттоманская Порта прекратит свое существование. Может быть петербургский кабинет желает падения Оттоманской империи. Конечно, оно неизбежно; но в политику обоих императорских дворов отнюдь не входит ускорять его. Они должны отдалить его до того момента, когда раздел ее громадных останков может состояться с наибольшей выгодой для того и другого двора, и когда не будет нужды опасаться того, чтобы государство, в настоящее время им враждебное, не присвоило себе, завладев Египтом и островами, богатейшей добычи. Вот самое сильное возражение императора против раздела Оттоманской империи.

ЗАМЕТКА, ПРОДИКТОВАННАЯ ИМПЕРАТОРОМ

“Итак, в настоящий момент истинное желание Императора состоит в том, чтобы Оттоманская империя сохранила свои фактические владения, чтобы она жила в мире с Россией и Францией, чтобы ее границей было русло Дуная, сверх того, чтобы крепости, которые принадлежат Турции на этой реке, – как, например, Измаил, – остались за нею. Все это, конечно, при условии, что Россия согласится на соответствующее расширение Франции за счет Пруссии.

Однако, возможно, что вопрос о разделе Оттоманской империи уже решен в Петербурге в положительном смысле; в таком случае, желание Императора – отнюдь не вызывать неудовольствия петербургского двора по поводу этого вопроса, ибо он предпочитает совершить раздел вдвоем с ней так, чтобы доставить Франции в деле раздела наивозможно большее влияние и не дать русским повода впутать в него Австрию. Итак, никоим образом не следует отказываться от раздела, но объявить, что по этому поводу необходимо лично сговориться”.

Напомните, Милостивый Государь, императору Александру о разговорах, которые он имел по этому поводу с Его Величеством, и о том, каким образом оба императора пришли к соглашению предпринимать что-либо в этом направлении, только сговорившись предварительно или в Париже, во время предполагаемого императором Александром посещения, или в ином месте, где оба государя должны будут свидеться. Но, если такие виды на раздел существуют, постарайтесь, пользуясь этим, выговорить, по крайней мере, чтобы император французов не был обязан очистить от войск левый берег Вислы, дабы он мог быть готовым ко всякого рода событиям. Когда же вам будут говорить об Албании и Боснии как о предмете компенсации, дайте почувствовать неравенство подобной компенсации для императора, вернитесь к обладанию несколькими лишними прусскими провинциями, как к предмету сделки вполне равной, выгодной во всех отношениях, которую можно быстро и легко выполнить без всех тех последствий, которых даже наиболее прозорливая политика не в состоянии ни предвидеть, ни предупредить.

Император не может сложить оружия в то время, когда не установлены еще столь крупные интересы. Россия занимает крепости на Днестре, Валахию и Молдавию; усиливает там свои войска и далека от мысли об отозвании их обратно. Император, вполне доверяя императору Александру, хочет установить свои поступки сообразно с его поступками; но следует, чтобы обе империи шли равным шагом. Такой принцип будет лежать в основе поведения императора. Разум, справедливость и осторожность не позволяют ему принять другого решения, и нет такого препятствия, которое бы могло заставить его уклониться с этого пути.

Император не сложит оружия. Он выведет войска из прусских владений только тогда, когда возобновятся переговоры о мире с Турцией, и когда император Александр объявит о своем намерении возвратить Валахию и Молдавию; или же – если оба государства придут к соглашению о сделках, о которых я вам говорил и которые относятся к новому положению вещей, – он будет выводить войска по частям. Император согласен как на первое, так и на второе решение. То и другое отвечает его желаниям. Рассматривая сделку, которая предоставила бы России Валахию и Молдавию как наиболее выгодную для нее, он предпочел бы ее единственно по этой причине; но следовало бы предварительно сговориться об условиях этой сделки и о том, в какую форму ее облечь. Следовало бы, чтобы на основах, которые я вам изложил, была составлена конвенция, поясняющая тильзитский договор, и чтобы вы были уполномочены подписать ее. Она гарантировала бы Порте неприкосновенность тex провинций, которые останутся за нею. Эта конвенция оставалась бы секретной. Каждый из обоих императоров под благовидными предлогами объявил бы о своем отказе эвакуировать ту или другую провинцию. В Париже, между Россией и Турцией при посредничестве Франции с одной стороны, и между Францией и Пруссией при посредничестве России – с другой стороны, был бы составлен договор, чтобы санкционировать сделки, которые были бы секретно заключены между двумя великими державами.

Итак, Милостивый Государь, таковы намерения императора по этому важному политическому вопросу. Более всего он предпочел бы, чтобы турки могли мирно владеть Валахией и Молдавией Однако, исходя из желания расположить к себе петербургский кабинет и еще более привязать к себе императора Александра, он не прочь предоставить ему провинции за справедливое вознаграждение, взятое в прусских провинциях; и, наконец, хотя он и очень далек от мысли о разделе Турецкой империи и смотрит на него, как на чреватую опасностями меру, он не хочет, чтобы, объясняясь по этому поводу о императором Александром и его министром, вы без всяких оговорок его осудили; но предписывает вам энергично представить доводы, в силу которых время его выполнения должно быть отсрочено. Этот традиционный проект русского честолюбия составляет узы, которые могут привязать Россию к Франции, и поэтому следует остерегаться окончательно разрушать ее надежды.

Прежде всего, Милостивый Государь, я обратил ваше внимание на этот предмет миссии, которую вам предстоит выполнить, потому, что он наиболее важен по своим последствиям, а также и потому, что он затрагивает наибольшее количество интересов; но он не первый, которым вы должны будете заняться. Прежде чем дойдет очередь до него, нужно, чтобы Россия объявила войну Англии. Поведение Англии в Балтийском море уже само по себе представляет повод и самый благовидный предлог к войне. Россия умалит свое достоинство, если потерпит, не отомстив, подобное злодеяние в море, независимость которого она охраняет. Она подорвет уважение к себе вне страны, свою мощь внутри. Хотя бы немедленно после объявления войны последовал мир, все-таки следует, чтобы война была объявлена, чтобы русский посланник в Лондоне был отозван, а английский удален. Этот долг налагается на Россию не только общепринятыми политическими приличиями, но и в силу тильзитского договора, который делает из этого для нее точное обязательство. Невозможно сомневаться в том, чтобы к вашему прибытию в Петербург это обязательство не было выполнено. Россия должна будет понудить Швецию объявить о своей солидарности с ней и, в случае отказа, принудить ее к этому. Швеция, как и Россия, должна защищать независимость Балтийского моря. Дания, в силу договора, только что заключенного с Францией, приняла на себя обязательство присоединиться к мерам, целью которых будет принудить Швецию стать на сторону континента. Дайте понять, что если это будет найдено безусловно необходимым, армия из французов и датчан будет готова вступить в Сканию через Норвегию в то время, когда Россия вторгнется в Финляндию.

Австрия по собственному почину, после простых словесных намеков присоединилась к голосу Франции. Вы найдете приложенное при сем извлечение из последней депеши австрийского кабинета князю Штархембергу, которая должна повлечь за собой в скором времени отъезд этого посланника, и Австрия будет в войне с Англией. Вот великий и могущественный результат союза двух первых государств земного шара! По их слову поднимается целиком весь континент я, согласно их желанию, готов соединиться против врагов континента. Такого рода военное положение стольких государств против островитян, которое сведет к нулю их торговлю, парализует их промышленность, сделает для них бесплодным самое плодоносное из их владений – море, представляет собою прекрасное создание человеческого ума и крайне обширный и трудный для выполнения план; он выполнен. От него можно ожидать полезных результатов; но это не мешает присоединить к нему план активных военных операций, для выполнения которых послужат флоты, которыми можно еще располагать.

Можно будет подумать об экспедиции в Индию. Чем неосуществимее кажется эта экспедиция, тем более сделанная с этой целью попытка (а чего не могут сделать Франция и Россия?) приведет в ужас англичан. Ужас, посеянный в английской Индии, распространит смятение в Лондоне и, конечно, сорока тысяч французов, которых Порта согласится пропустить через Константинополь, и которые соединятся с сорока тысячами русских, пришедших с Кавказа, будет достаточно, чтобы навести ужас на Азию и завоевать ее. Именно в этих видах император приказал избранному им для Персии посланнику отправиться к месту его назначения.

Мне остается поговорить с вами о других предметах, которые имеют менее прямое отношение к политике, и мысль о которых могла быть навеяна императору только его чрезмерной заботой об интересах императора Александра. Благодаря долгам, которые Россия сделала во время последней войны, она находится в стесненном положении. Морская война еще более увеличит ее затруднения, лишая ее обычных рынков. Император предлагает занять место англичан; он приказал в течение зимы и весны закупить на несколько миллионов мачтового лесу и других предметов снаряжения для флота. За эти предметы имеется на виду заплатить тотчас по их предъявлении; предполагается оставить их на хранение в портах России до того времени, когда перевозка их будет возможна; но было бы желательно, чтобы этот склад материалов был священен и чтобы была дана полная гарантия, что даже в случае войны между обеими империями ему не будет причинено никакого вреда и что французские агенты, которым будет поручено его охранять и присматривать за ним, будут пользоваться полной свободой и безопасностью.

В тех же видах император намеревается приказать выстроить в портах России три семидесятичетырехпушечных корабля, но он требует подобной же гарантии.

Эти мероприятия займут руки, создадут прилив денег и могут способствовать к предупреждению недовольства некоторых лиц. Они должны быть приятны императору Александру, и именно под таким углом зрения их и следует представить.

Император очень желает исполнения торгового договора 1787 года, который не представляет для Франции ни выгоды, ни невыгоды и о продолжительности которого ничего не сказано. Но, исходя из присущих ему умеренности и справедливости, император не требует для французов необычных в других странах привилегий. Он ничего не имеет против общей системы, которую, по-видимому, избрало русское министерство и которая имеет целью уничтожить корпорации иностранных купцов. Он желает только, чтобы французская нация была наиболее благоприятствуемой, но чтобы это не было в ущерб русским купцам и не противоречило видам правительства. Все распоряжения, которые послужат во вред англичанам, покажутся ему самыми подходящими. Желательно, чтобы французским купцам оказывалось покровительство; но еще более желательно, чтобы английской торговле были поставлены препятствия и чтобы она была приведена в полный упадок”.