Текст книги "Как многое хотелось рассказать…"

Из цикла «Дороги, которые выбираем»

Я пройду этой дорогой только один раз, поэтому добро, которое могу сделать какому – нибудь человеческому существу, сделаю сейчас. Не могу ни отложить, ни пренебречь – ибо не пройду этой дорогой снова.

Д. Карнеги

Пролог

До позднего вечера она не могла заснуть на своей широкой кровати. Перед глазами снова и снова ярко высвечивалась картинка, которую она видела днем на берегу реки, наблюдая тихое движение белых полотен льда по широкой реке. Но можно было еще увидеть и другое необычное «движение», опасное для жизни человеческой – недалеко от пустынного берега молодой парнишка переходил с одной льдины на другую, с трудом удерживая равновесие! И она подумала – может быть это было его привычным мальчишечьим развлечением (перед девчонками), так называемый «коронный номер», или это было что – то другое? На высоком берегу реки стояла черная иномарка, за рулем сидел мужчина средних лет, он слушал негромкую музыку… И не было вокруг ни других машин, ни людей. Но сейчас, глубокой ночью, произошедшие дневные события геометрически переплетались в ее подсознании и складывались (вытягивая, выравнивая все действия) в одну сюжетную линию, в почти криминальную историю 90‑х. Да, очень похоже, что под весенним солнцем апреля на берегу реки происходила какая – то человеческая драма, которая, к счастью, благополучно закончилась для обеих сторон участвующих лиц. Да, она досмотрела эту «драму» до конца. Но как это все начиналось? Может быть…? И вдруг ей захотелось эту «картинку» своего непредсказуемого воображения записать в своей тетрадке, не дожидаясь утра! Она встала с кровати, опустила ноги в теплые тапочки, надела теплый халат и прошла в комнату, присела в кресло, за стол, включила старую настольную лампу. «…И рука потянулась к перу, к бумаге и мысли потекли»!

Он не помнил, сколько времени простоял на одном из бульваров большого города, в районе центрального рынка. Вчера, поздним вечером, при встрече на рынке ему жестко сказали:

– Жди машину.

И он ждал машину, не замечая апрельского солнца, безжалостным весенним светом бьющего в его смуглое, с монгольскими скулами, юное лицо. Он стоял на обочине широкой пыльной дороги и не видел ни серой лавины прохожих, ни бесконечного движения машин. Новая черная «Виста», с затемненными стеклами, появилась из «ниоткуда». За рулем был красивый смуглый мужчина, плотного телосложения, в черной замшевой куртке и в черной кепке из стриженого «бобрика». Не выходя из машины, водитель приоткрыл дверцу машины:

– Привет! Че, замерз? Ну, поехали, «великий монгол»!

Черная «Виста» легко перестраивалась в мощном потоке автомобилей, выезжая на проезжую часть городских улиц и набирая большую скорость, продвигалась по главной дороге.

В машине юному «монголу» показалось, что водитель был очень похож на его старшего брата. В далеком селении они с братом в детстве играли, ссорились, дрались и читали разные хорошие книжки. И старший брат много рассказывал древних историй и легенд о Чингисхане – «Великий завоеватель» с раннего детства привлекал к себе внимание окружающих своей мощной энергетикой будущего воина, своим обаянием и притягательным видом. А близкие родственники и соседи говорили его отцу: «У твоего сына – взгляд, что огонь, а лицо, что заря»! Из разрозненных татаро – монгольских племен он собрал многочисленное войско. Но вот однажды в дальнем пути (когда он был совсем один) на него в степи напали шестеро вооруженных всадников, но в живых остался только он один. «Это судьба!» – говорил брат. И сейчас, вспоминая об этом рассказе своего старшего брата о «Великом монголе», он подумал:

– Да, может быть и судьба.

Но старший брат всегда ему говорил:

– Нет сильного, нет слабого – отвага нужна!

И тогда, в ответ, совсем еще юный парнишка утверждающе серьезно покачивал своей коротко остриженной головой:

– Да – да, отвага нужна!

И сейчас, сидя в черной «крутой» машине, он вспоминал о своих родных, которые живут далеко, в другой стране, в одном из горных поселений. В семье родители и дети всегда много работали, но семья была большая, и нужны были еще деньги. А все знакомые и друзья говорили, что хорошие деньги можно заработать только в России. Он тихо вздохнул и подумал:

– Ну вот, заработал – долги! Взял чужие деньги и сейчас надо срочно возвращать.

Молодой водитель за рулем обернулся.

– Че, загрустил, юный монгол? Вспомнил вашу жизнь «по законам степей»? Ну, вспомни еще и вашу пословицу монгольскую «Если ты один – душа узкая, как ладонь, а с друзьями – широкая, как степь!» Ну и где твои друзья? Вот пусть они тебе помогут, твои друзья!

Но в ответ на эти насмешливо – ироничные высказывания парню совсем не хотелось снова что – то придумывать и находить какие – то новые причины и отговорки. И он отважно взглянул в желтые, как у тигра, жесткие глаза водителя.

– Да, у меня нет здесь никого, и денег сейчас нет. Ну, давай, поедем к речке. А что мне делать, давай, утоплюсь!

Черная «Виста» выехала к пустынной набережной и остановилась на заснеженной возвышенности. Они вышли из легковой машины, спустились по извилистой тропинке к берегу большой реки. Ледоход! В лучах утреннего весеннего солнца – это было величественное природное явление! Белое полотно снега и льда, разрываемое мощным потоком воды, медленно продвигалось по реке, как многоглавый белый дракон. Огромные глыбы льда шумно поднимались и опускались, как гигантская чешуя при дыхании гигантского чудовища. И они, как зачарованные странники, смотрели на это волнующее событие природного мира! Весенний ветер со стороны реки усиливался, и «странникам» было холодно стоять на ветру. Они молча прошлись по песчаному берегу, покрытому, подтаявшими на весеннем солнце, мелкими ледяными островками, которые похрустывали при ходьбе под тяжелыми ботинками парней. Водитель черной «Висты» приостановился на дорожке и взглянул на юного «монгола».

– Ну, иди, топись! Молись всем своим святым. Если ты не утонешь во льдах, молись и благодари своего Будду или Аллаха, кто у вас там?

Юный «монгол» несмело шагнул на большую льдину и покачнувшись, едва удержал равновесие. Сегодня утром, собираясь на эту встречу, он дал себе слово – остаться живым, и недостойно для мужчины свое утреннее слово – менять вечером, а вечернее слово – менять утром. Но было бы еще глупее и недостойнее погибнуть во льдах, а мог бы прожить – долго и счастливо – на своей далекой родной земле. Но все труднее было удерживать равновесие на больших льдинах, чтобы не свалиться в быстро нарастающее течение реки. В день отъезда он видел тревогу и нежность в глазах своей матери, которая помогала ему собраться в дорогу. В горном селении мудрейшие старики говорили: «Идти по жизни сила нужна, а силу эту материнская любовь дает!»

Как бешено колотилось сердце! Но юный «монгол» настойчиво продвигался по раскачивающимся льдинам, стараясь не смотреть в темную, затягивающую глубину реки. Он с легкостью перепрыгивал через образовавшиеся трещины на заснеженных льдинах, но с мрачной веселостью ему подумалось:

– Как горный козел по снежным вершинам!

Водитель «Висты» поднялся по узкой тропинке, ведущей вверх от реки, и неподвижно стоял на небольшой площадке, на высоком берегу, покрытом снежно – ледяной крошкой. Он с детства очень любил природу, рыбалку и читал много хороших книжек. И вот сейчас он, как мальчишка из своего детства, смотрел на это мощное движение льда по реке.

– Да, какая великая эта река – Амур! И мы должны жить здесь в великой любви. И об этом говорил французский писатель в своем романе: «Подумать только, где – то в России есть целая река под названием Амур! И где‑то в глубине России, в Сибири, амурные волны поднимаются в квартиры по водопроводу. Эти люди должны жить в избытке любви и доброты…». Да, но почему мы здесь, в большом городе, на этой великой реке, не переполнены этими ресурсами любви и доброты? И люди в стране, без веры, не покаявшись, «мрачные, как демоны», неприветливые, трудно и тяжело всегда жили и живут – об этом говорили люди старшего поколения и великий классик: «Да, хорош божий свет, но одно нехорошо – мы. Как мало в нас доброты, смирения и справедливости, как дурно мы понимаем патриотизм». Да, через «многие лета» не прекращаются войны народов, и молитвы народов не услышаны. Наверное, поэтому и вода на планете становится другой – агрессивная, беспощадная среда, изменился благотворный, целительный, «кристаллический рисунок» воды! Поэтому – здесь, у нашей великой реки Амур и на всей нашей голубой планете, мы не переполнены этими водными «ресурсами любви». Но человек живет на земле для того, чтобы кого – нибудь любить и чтобы кто – нибудь его любил…

Молодой мужчина снова перевел взгляд на движение льда по великой реке. Снежно – ледяное полотно медленно продвигалось вниз по течению реки, огромные льдины раскалывались и открывали бегущую темную волну. И вместе с речной волной на него снова «накатывала» эта тема нелюбви (предательство, лицемерие) в отношениях между людьми, о ложном понимании общечеловеческих ценностей.

– И сколько было их, пропавших в этой темной бездне! Да, это были обманутые надежды на материальное благополучие, накопление богатства, а сказано – «не собирайте себе сокровищ на земле». И нередко – большие деньги уводили на «золотое дно» (проклятие Золотого Тельца) и в роковую неизбежность – «царство теней». И когда возвратится к людям познание истинных ценностей, сколько должно пройти веков, и кто должен это объяснить, достучаться? Но, наверное, «это под силу только Всевышнему, только у него есть на это время».

С высоты речного берега водитель (с некоторым чувством раздражения и жалости) снова посмотрел на юного монгола, прыгающего по льдинам.

– Вот, хитрость и жадность человеческая! Этот пацан готов пойти на любую подлость – врать, воровать, «крысячить»! Ну и что его толкает, заставляет идти на эти поступки – бедность, глупость? И пусть он здесь пропадает, этот «заблудший козел»? Но водитель вспомнил, что как – то поздним вечером услышал по радио короткий рассказ о том, как хозяин и слуга отправились в путь по зимней дороге, и в пути началась метель, и легкие сани опрокинулись в глубокий снег. Хозяин увидел своего немощного слугу, барахтающегося в снежном сугробе, и подумал: «А пусть пропадает эта пьянь – рвань, необразованность!» И он ушел в темноту, надеясь встретить людей или какое – нибудь жилище, но возвратился к замерзающему слуге и долго согревал этого бедного крестьянина своим теплом. Это было сострадание, и нет ничего в мире ценнее человеческой жизни!

Водитель «Висты» снова спустился вниз к реке и прошел по заснеженной тропинке на песчаный берег реки. Остановился на краю подтаявшей темно – серой кромки льда у воды и в течение нескольких минут смотрел на «прыгающего человечка».

– Слышь, ты? Ну все, хорош прыгать! Давай, выходи на берег!

Юный «монгол» приостановился в своих опасных, утомительных перебежках по льдинам и оглянулся на берег (ему снова показалось, что видит своего старшего брата). И дрожа от холода, едва удерживаясь на ногах от усталости, но грустно улыбаясь, он подошел к молодому мужчине, одиноко стоявшему на берегу. Он увидел спокойное лицо водителя, и в глаза ему глянули огненные очи древних ликов! И он вдруг вспомнил, как этот молодой мужчина рассказывал друзьям о своих дальних предках из забайкальских казачьих станиц. Отважные казаки после своих военных походов нередко привозили к себе в станицу красивых женщин из далеких горных поселений. И в давние времена эти старики говорили о своих предках, русских монголах. И вот сейчас юный «монгол» увидел эти огненные очи на красивом, смуглом лице мужчины и негромко проговорил:

– Наверное, мы с тобой одной крови…

И мужчина прикоснулся сильной ладонью к плечу парня и приподнимая черную бровь, взглянул своими «тигриными» желтыми глазами, но как – то совсем не зло, усмехнулся.

– Мы одной крови, говоришь? Да, все может быть. Ну, живи пока. Ты, давай, быстрее шагай домой! Холодно, ветер!

И юный «монгол» поверил в свой неожиданно счастливый поворот судьбы! Но еще минуту назад ему казалось совсем безнадежным его желание остаться в живых и у него не оставалось никаких надежд на «чудотворное» спасение. От всех происходящих событий, от всего пережитого за этот день у него перехватило дыхание, ему захотелось нарыдаться, но он решительно повернул в сторону прибрежной дороги. В своей легкой курточке он быстро зашагал прочь от заснеженного песчаного берега реки, наклоняя голову от холодного ветра и потока слез, заливающих его юное смуглое лицо. Водитель посмотрел в след уходящему вдоль берега реки парнишке и в какой‑то момент ему захотелось его окликнуть и может быть, еще поговорить «за жизнь» и подвезти его к дому, но – передумал.

– Забудь!

Холодный апрельский ветер усиливался, и мужчина, на ходу застегивая свою черную замшевую куртку, возвратился к своей машине. Он закурил, оставляя дверцу машины приоткрытой, включил «печку» и тихую музыку: «…Дым сигарет с ментолом…» Огромные льдины, покрытые подтаявшими снежными горками, медленно продвигались по великой реке, радужно играя острыми краями на солнце. На пустынном берегу талая вода серебрилась в лужах и как очищающие слезы весеннего лика земли, была звенящей, прозрачной чистоты….

Влажными блестящими глазами она взглянула в темноту за окном и щелкнула кнопкой настольной лампы.

– Стоп! Снято!

Да, помнится, так заканчивается рабочая съемка всех кинофильмов. Вот и она, как оператор (без опыта работы), закончила «съемку» своих несвоевременных мыслей. И некоторое время она оставалась в комнате, в кресле, погрузившись в тишину глубокой ночи, но подумала, что завтра рабочий день, рано утром надо вставать, и она прошла в свою маленькую спальню. И под теплым одеялом, под желтой Луной в окне – через мгновение она влетела в безмятежный сон со своими светлыми мыслями о доброте человеческой!

Пролог

В жизни людей бывают удивительные, самые разные встречи. Сколько людей ждут нашего понимания и сочувствия. Прошло двадцать лет после ее путешествия по чечено – даргинской дороге, и она не могла «пренебречь» этими воспоминаниями. После встречи на Кавказе с этими простыми добросердечными людьми мы уезжаем, оставляя в горах частицу своего сердца. Да, кавказцы – красивый, талантливый и гостеприимный народ! Мотивы исламской поэтики звучат в трепетных стихах нашего великого Пушкина и пророку Мухаммеду посвящено его пронзительное стихотворение «Пророк»! Он называл священную книгу мусульман «сияющим Кораном». И в каждой строчке прозы и поэзии в творчестве М. Лермонтова – величественные картины гор Кавказа! Но не могла она и подумать, что когда – нибудь увидит эти заснеженные вершины кавказских гор. Но вдруг все это «материализовалось»! С улыбкой она вспоминала, как все начиналось.

Поздняя осень, в отделе института было холодно (отопление – чуть – чуть, октябрьский ветер). Включила обогреватель и приемник: «Не плачьте, девочки, что лето отцвело, в России погода – за нас!»

– О Господи, где же такая погода?

А ее коллеги, загадочно улыбаясь, говорят:

– В Дагестане, в санатории!

Да, и сестра ей говорила:

– Возьми на своей работе путевку в санаторий, на какие – нибудь «юга». А твои детки – уже взрослые мальчики, и тетушка может приходить к ним с обедами и «с проверкой».

И она всерьез задумалась:

– Да, своим взрослым мальчикам она брала путевки на море (на теплоход, на базу отдыха). И вправду, может быть и мне полететь на юг «ушедшее лето искать»? Да, местком института предлагает «горящую» путевку в Дагестан… Ну что же, я – полетела!

И вот – здание аэропорта и самолет, здание ж/д вокзала кавказского городка. В окне кассы – приветливое смуглое личико девушки.

– А вашего поезда сегодня не будет, но скоро будет другой, он следует из города Грозный.

Она взяла билет в кассе и в нерешительности оглянулась по сторонам – темная толпа скромно одетых людей (добрые, веселые, как дети) с узлами, мешками, сумками! И совсем рядом светлые, улыбающиеся глаза молодого мужчины.

– Вы не волнуйтесь, скоро будет поезд. И нам с вами по пути – я работаю в этом санатории.

– Как это хорошо, спасибо вам большое!

Прошло совсем немного времени ожидания, и подошел поезд, который следовал по своему расписанию из города Грозный (Чеченская Республика) – в Дагестан. Да, говорили, что ночь в горах наступает очень быстро – солнце «опускается» за горы и все – темень и ночь! Она вспомнила об этом уже в поезде, «глядя задумчиво» на темно – синий вечерний пейзаж за окном. Но в купе – светло, мои попутчики: тот самый улыбчивый даргинец и высокий темноволосый парень из Чечни. Попутчики неторопливо заговорили обо всем, и в их манере говорить было столько достоинства и уважения к словам друг друга. А поезд шел и шел в ночи на юго – восток, к Дагестану.

– А ты, красивая, пойдем, выйдем в тамбур, – вдруг предложил ей молодой чеченец.

Но в ответ она искренне произнесла:

– Ну что вы, нет, ночью страшно выходить из купе.

Чеченец уперся взглядом, обращаясь к даргинцу.

– Ты мне скажи, она с тобой?

В ответ даргинец мягко улыбнулся, ески взглянул в ее сторону.

– Да, да, она со мной.

И чеченец рассмеялся.

– Ну смотри, если она плохо отдохнет в твоем санатории, я тебя найду.

В наступившей тишине было слышно постукивание колес вагонов, и она смотрела в темное окно: «Каким богам молиться на этой прекрасной земле? О Всемогущий Аллах! Но в купе вошёл русский дядька, простецкого вида (но ей подумалось, что был он не такой «простачок», каким хотел казаться). И вот уже несколько бутылок водки на сером, потертом столике.

– А вы разрешите нам выпить?

Мужчины выпили по стопке водки за хорошее знакомство, и громкий разговор переходил от самого вечного вопроса пьющих людей «ты меня уважаешь» – до старины глубокой. Молодой чеченец подшучивал над тихим даргинцем, громко смеялся, но выпил стопку водки, закусил и с жесткой уверенностью обратился к русскому дядьке.

– А что говорил ваш генерал Ермолов? Здесь не будет ни одного чеченца? А мы заявляем, что здесь не будет ни одного русского!

Из истории России она знала, что с 1812 года генерал Ермолов был народный любимец, и были пушкинские строки: «Смирись, Кавказ: идет Ермолов!» Но гордые горцы и не думали смиряться. Но в боях с чеченцами Ермолов выступал с огнем и мечом, с хитростью и дипломатией. И здесь, надо заметить, что в купе поезда это почти дружеское застолье разворачивалось незадолго до начала трагических событий чеченских войн 90‑х годов. И чеченец яростно набрасывался на своих попутчиков с новыми вопросами:

– Ну что вы знаете из истории нашей Чечни, вообще о Кавказе?!

Но русские попутчики, очень неуверенно, попытались что – то вспомнить из курса школьной программы.

– Да, служили на Кавказе царские генералы, и был отправлен на Кавказ, и погиб на дуэли молодой поэт М. Лермонтов, известны его романтичные произведения (стихи и проза) и вспомнились рассказы Л. Толстого «Хаджи Мурат», «Кавказский пленник». И на уроках истории нам рассказывали о долгом противостоянии между русскими войсками под командованием отважного князя Барятинского и многочисленными формированиями кавказцев под руководством беспощадного Шамиля, о бесстрашии русских воинов в жестоких сражениях. И в ХIХ веке все закончилось мирным договором, но в ХХ веке была депортация чеченцев (на многие народы обрушились тогда тяжелые испытания). Но все эти разговоры молодой чеченец слушал и не слышал. Он смотрел в окно поезда и очень похоже, что в своих мыслях он был далеко за тревожной темнотой горной местности. Но вдруг негромко проговорил.

– Вороны летают стаями, орел один парит в воздухе, – и улыбнулся своим попутчикам. – Это чеченская пословица.

Он просто рухнул на нижнее сидение в купе, но через мгновение взял сумку и вышел из купе.

– Счастливого пути!

Все попутчики облегченно вздохнули, но ей с грустью подумалось об этом молодом чеченце – какая мятежная, трепетная душа! Да, «Раненый олень, прядает в высоту, прыжок, и затихли кусты… Веселость – кольчуга отчаянья, самый надежный покров, чтоб, высмотрев, не спросили: «ам больно? И кажется – кровь?» (Э. Дикинсон). Через полтора часа все попутчики вышли на станции, но при выходе всем сообщили:

– А сегодня автобуса уже не будет!

И в санаторий добирались на грузовике – в широкий кузов влезли все! По приезду она прошла по территории санатория – зеленые цветущие кустарники, а розы – всех оттенков цветовой гаммы! В администрации санатория ей предложили поселиться в одной комнате с двумя даргинками. Эти женщины, почти ее ровесники, но, как дети, шумные, веселые! И было домашнее красное вино, вкусные лепешки и танцы под ритмичное постукивание пальчиками по столу (этому она быстро научилась). Ну, а вечером – танцы! И были счастливые улыбки, добрые шутки – какой веселый добрый нрав у этих даргинцев.

– Вы такая интересная, странная! Вы прилетели с Луны?

Молодой красавчик подошел к прилавку буфетика.

– Давай все, что она захочет! Виноград хотите?

Но самый высокий, красивый мужчина в зале пригласил ее на танец, и в его статности – была независимая «гордыня». Он подошел, «полуласково, полулениво» ее руки коснулся.

– Потанцуем?

Да, они немного потанцевали, но она отказалась поехать покататься в горы.

– Нет – нет, в горах уже темно и страшно! И он больше не подходил к ней, и не приглашал встретиться. Возможно, это было его «привычное» – нет так нет, столько молодых женщин вокруг и милейших девушек из Ставрополья! Но она, к своему удивлению (впервые за десять лет после ее развода с мужем), «заморочилась» при взгляде на этого незнакомого ей мужчину. В нем была особенная кавказская притягательность и вместе с тем – отстраненность, непостижимая тайна! Но время было позднее, и в санатории закончился вечер танцев. Но после танцев все женщины прошли сквозь строй улыбающихся мужчин.

– Дружить будем? Красть будем! Посмотри, что ты со мной делаешь!

Но когда они шли по дороге к своему корпусу, даргинка заметила ее смятение.

– Этот высокий парень, с которым ты тацевала, и он приглашал тебя поехать с ним в горы, он – из лакцев. Их дома обычно строятся далеко, в селении, в горах.

И она рассказала даргинке, что смотрела по ТВ документальный фильм о семье поэта и музыканта, о лакцах – в науке, в творческих лабораториях работали лакцы, в 1911 г. в Петербурге был издатель – из лакцев. Они успешно работают в домостроении, обработке природного камня, и в керамике, в ювелирном деле, в шитье золотом и серебром. Да, и говорят, что лакцы – это танцы на канате и огонь в крови! А даргинка рассмеялась и сказала:

– Ты прицэпи кого – нибудь или будет кинокомэдия!

Но от всех настойчивых «знаков внимания» она сбегала на экскурсию – посмотреть на старинную крепость – в городе Дербенте! Это древнейший (VIII век) город Кавказа. По широким каменным ступеням экскурсанты и отдыхающие поднимались высоко в гору, на которой возвышался огромный комплекс древнейшей постройки – ворота, башни, ханский дворец, бани, акведук и многое другое. После экскурсии на автобусе они подъехали к границе с Азербайджаном, зашли в «чайхану» – чистые столики, белые заварные чайники, белые кружечки и сахар – кусочками! И здесь можно было восхититься горными пейзажами с вечными снежными вершинами! И как гласит древняя легенда – в горах был разлит эликсир бессмертия, это Святое место, и здесь пала тень легендарной птицы Хумай, которая приносит царственность и бессмертие, но за дурные поступки накажут духи. Прошло несколько дней, и еще ей захотелось (это было знакомое ей чувство склонности к авантюризму – не думать о последствии, об опасности) поехать одной на автобусе в город! Она бродила по городу, зашла на рынок и с интересом рассматривала предметы быта, изготовленные мастерами. Да, Кавказ – это страна древнейшей народной культуры и мастерства! Какие это были красивые изделия! У старенького дедушки она купила несколько деревянных ложек, и он ей приветливо улыбнулся.

– Девочка, ты какой нации? Ой – русская? На турчанку похожа!

Да, турецкие платья, юбки – всегда были удивительно «родные» для ее внешности. И бродила она, бродила, но вдруг заметила, что солнце на закате, и надвигается темнота. Как она могла забыть, что там, где люди живут в горах, солнце рано уходит за горы? Темнота опустилась с небес мгновенно! Вышла на дорогу – машины, машины, они медленно продвигались со включенными яркими фарами, с улыбчивыми водителями.

– Девушка-а Вам куда еха – ать? Подвезти?

Отказывалась.

– Нет – нет, спасибо!

Но в одной из машин была веселая компания (девушки, парни), и они согласились подвезти «тетеньку» в санаторий. Был еще вечер, но ей показалось – глубокая ночь! Да, слава Аллаху, вот она и на территории санатория! В комнате веселые даргинки добродушно, искренне посмеялись над ее страхами, слушая ее рассказ о поездке в большой город. На следующий день они вышли на территорию санатория прогуляться и попросили фотографа сделать им несколько фотографий на память. На скамеечку к ним подсел темноволосый даргинец плотного телосложения (оказалось – глава района). Но когда она шутливо наклонила свою голову к его плечу, он «сделал» притворно – испуганные глаза.

– Да ты знаешь, какие мне деньги надо будет ему заплатить, чтобы эту фотографию не увидела моя жена?

Это было очень смешно! На следующей неделе, в свободное от санаторных процедур время, она подумала, что можно еще съездить в Пятигорск! В октябре – родился М. Лермонтов и было 150 лет со дня гибели великого поэта. Да, надо поехать и найти памятное место его дуэли. В Пятигорске она вышла на станции, по узкой дороге – к перелеску, очень похожему на парк. Она приостановилась в тишине этого осеннего парка, на краю возвышенности с каким‑то памятным знаком. Подошла поближе – на ровной площадке установлены четыре невысоких металлических столба, соединенных черными цепями в большой темный квадрат. На каждом из столбов «сидели» строгие орлы – темные, с металлическим отливом. Прочла надпись – «… место дуэли и гибели…» Как любил поэт кавказские пейзажи, и герой его книги был восхищен – «гребни гор … покрытые снегами … горели румяным блеском так весело, так ярко… тут бы и остаться жить навеки!» И ее глаза наполнились слезами, и вдруг пошел мелкий моросящий дождик… Она постояла под тихим дождем и в полголоса прочла несколько его стихов «Выхожу один я на дорогу…», «Тучки небесные…», «Белеет парус…» Дождик закончился, и она тихо побрела через парк, через город, по направлению к ж/д станции. Возвращалась в санаторий на электричке, и в пути еще было у нее время погрустить. В санатории, в комнате, никого не было, заглянула в свою тумбочку, взяла купальник и прошла в здание прекрасно оборудованного бассейна. Она постояла под горячим душем, поплавала в прохладной воде, но при выходе из бассейна снова встретила этого загадочного лакца. Высокий и красивый, он стоял, прислонившись к стене, в ожидании ее появления.

– Здравствуйте! Сегодня вечером собирается небольшая компания сотрудников санатория и вас приглашают поехать с ними на природу.

Она улыбнулась.

– Да, спасибо вам!

И пусть это будет прощальный вечер! Да, в этом санатории были приятные процедуры и приятные в обращении врачи, обслуживающий персонал. И конечно, никогда не забыть этот прекрасный вечер – костер, домашнее красное сухое вино (в трехлитровой банке), шашлыки, фрукты! Полюбовались осенней природой и нашли эзотерическое местечко «дышащей» горячим паром земли, но было и чувство некоторой тревоги – вдруг под ногами вздрогнет или вздохнет земная кора? Но романтичный вечер на природе закончился, и поздним вечером они на двух машинах возвращались в санаторий. В салоне машины, в голосе мужчины за рулем прозвучало короткое разочарование.

– Вы когда уезжаете? Завтра?

– Да, завтра. Меня пригласили в гости, в селение, поэтому мы выезжаем рано утром.

После этой вечерней прогулки она возвратилась в свою комнату и увидела, что на покрывале ее кровати возлежал юный «восточный принц» с бархатными темными глазами, опушенными густыми длинными ресницами. Она вспомнила, как в сериале по ТВ один русский мужик говорил: «Главное в нашей русской мужицкой натуре – нахалень, азарт, кураж!» Но сейчас она подумала – нет, похоже, это – интернациональный синдром самоуверенных мужчин. Но к «принцу» она обратилась уважительно.

– Извините, высокочтимый «принц», но мне надо готовиться к отъезду.

Да, она решила выехать из санатория – за три дня до окончания срока выбытия, чтобы посмотреть, как живет даргинка и ее пятеро детей в селении. Утром она собрала свои вещи, вышла из корпуса, и снова появился Он (из лакцев) – шел ей навстречу по дорожке среди цветов.

– Здравствуйте! Как вы вчера отдохнули на природе? Все было замечательно? Но вы сегодня уезжаете?

– Да, меня пригласили в гости две женщины, даргинки – деревенская и городская. Выезжаем пораньше, чтобы заехать и в селение, и в небольшой городок. Спасибо вам большое за ваше доброе ко мне отношение. Всегда была рада вас увидеть. Вы яркая интересная личность! Счастья вам!

Он улыбнулся.

– Спасибо! И вам, и вам – счастья!

В прохладное раннее утро они с даргинкой выехали в ее родное селение. Это были незабываемые яркие картинки осени – синее безоблачное небо, и на голых ветках деревьев – бордово – коричневые гранаты! И был небольшой домик – в два этажа – на первом был обустроен сарай для овец и птицы. На втором этаже – кухня и комнаты для матери и ее пятерых детей. В доме – цветные шерстяные ковры – на стенах, на полу и «горкой» – одеяла, разноцветные ткани – приданое для подрастающих девочек! Младшие дочери показывали свои красивые вышивки на ткани, и еще они создавали свои шедевры из цветных открыточек – шкатулочки, вазочки. И она хорошо помнила, со времен своих школьных лет, какое это было увлекательное творчество! Да, пригласили ее к обеду – хинкали, лепешки, домашнее виноградное вино – все было вкусно и приятно! На кухне она обратила внимание на необычный, огромный (не менее 10 литров) алюминиевый кувшин! И как непривычно было ходить за водой с этим кувшином, вдевая левую руку в широкое «ушко», удерживая его на плече. По пути к дому (с кувшином, наполненным водой) они зашли на «стройку» нового саманного дома – даргинка сама лепила большие «кирпичи» (форма и «кирпичи» подсыхали на солнце). Возвратились к старому дому, и она, гостья, засобиралась в другое путешествие – в городок к городской даргинке. Как чисто и опрятно было в маленькой комнатке общежития авиаторов, где проживала молодая даргинка со своим мужем. Когда она пригласила ее, русскую, в гости, в эту маленькую комнатку, было время молитвы, и женщина молилась, стоя на коленях на маленьком с восточным орнаментом коврике. На прощание подарила ей ажурную шелковую косыночку. После своего возвращения в родные места отправила этой молодой даргинке красивую открыточку. Но даргинка ответила ей добросердечным письмом (на двух листочках, в клеточку). И пусть эта милая кавказская женщина ее простит, но такие теплые слова надо всем читать и перечитывать (не обращая внимание на ошибки): «Дорогая, как самачуствуеш… Ну как там родные привети всем передай горячие чистосердечние Дагестанские». И в письме (как обещала) она подробнейше описывала приготовление даргинского хлеба (чурек): «Смотри береш мука, дрож кусочек меси на теплой воде и палажи на теплом месте и сверху укривай теплый веш. Как поднялос вазми руками хорошенко покрути кружки по 700 гр и заново пуст опят поднимица. Эти кружки в сковородку палажи и руками раскатай и палажи в духовку да сверху помаж сливкой или яйцом и пальцем дирки делай… духовка должна бит горячей, сковорода теплой. Незабывай меня пиши. До свидания жду скорого ответа». После возвращения домой, в город, ответ она подготовила – отправила в деревню посылку с детскими вещами. Но, к сожалению, посылка была возвращена (наверное, на границе было неспокойно – начались военные действия). И прошли годы, и наступили свои «заботы – работы», но это письмо она хранила и перечитывала. Но ей, русской женщине, подумалось, что за всю свою жизнь она не получала такого добросердечного письма – ни от своих родственников, ни от друзей! Почему же мы так живем – без тепла душевного? Да, мы так живем, когда в любое время года – лесные пожары, наводнения и солнечных дней немного, и всегда прохладно и холодно! Возможно, от этого люди впадают в мрачное настроение и не до улыбок? И еще даргинка в своем письме нарисовала на листочке свою маленькую ручку, обвела карандашом каждый свой пальчик. Просто очаровываешься этой детской непосредственностью и добротой даргинцев! И помнится, как по ТВ взрослый мужчина, даргинец, рассказывал о «нашествии» саранчи на обширные территории полей: «Вот они покушали, и голая вокруг земля». Но как это было удивительно – слышать, что в голосе мужчины не было ни злости, ни отвращения к этим прожорливым насекомым. Какое добродушное мироощущение окружающей природы! Но что – то остается там, в горах, возвышающее, щемящее нашу русскую душу и не только русскую душу? После своего путешествия по Дагестану американка, профессор университета в штате Айова, при встрече со своими сотрудниками признавалась совершенно искренне: