Текст книги "Израиль и (не)контролируемые территории. Уйти нельзя остаться"

А. Д. Эпштейн
Израиль и (не)контролируемые территории. Уйти нельзя остаться

©Мосты культуры/Гешарим, 2008

©А. Эпштейн

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Предисловие президента Института Ближнего Востока

Представлять вниманию читателей очередную книгу известного израильского ученого д-ра А. Эпштейна тем большее удовольствие, что написана она в свойственной ему яркой манере, читается легко и несомненно вызовет интерес широкой публики. Эта работа – итог тщательного исследования, проведенного человеком, обращающим особое внимание на малоизвестные или вовсе не известные детали, редкий во все времена образец добротного политологического, а не политтехнологического продукта. При этом труд д-ра Эпштейна содержит информацию, которая впервые вводится в русскоязычный академический оборот, и тем интересен не только для публики, но и для специалистов, в том числе практиков.

Представляется, что отнюдь не случайно именно на русском языке и в России издается сегодня все больше работ, посвященных Ближнему Востоку, и в частности современному Израилю, которые можно уверенно назвать лучшими в своем жанре. Их авторы – русскоязычные израильтяне – с одинаковой легкостью ориентируются в двух мирах, в равной мере владея ивритом, русским и английским языками. При этом они не только являются профессионалами высокого класса, но и обладают уникальным опытом работы, в том числе преподавательской, в университетах и научных центрах Израиля, России и стран Запада. Это в полной мере относится к автору настоящей книги, ибо д-р Эпштейн хорошо знаком нескольким поколениям студентов не только Открытого университета Израиля, но и Института стран Азии и Африки МГУ, Нижегородского и Томского университетов, других отечественных вузов.

Россия, унаследовав от СССР статус «коспонсора мирного процесса», является его активным участником, что делает знакомство с внутренней кухней арабо-израильских отношений особенно актуальным для дипломатов и ответственных лиц, представляющих нашу страну на международной арене. Именно к ним, а также к студентам-международникам и к тем, кто профессионально занимается Ближним Востоком, обращена в первую очередь книга А. Эпштейна.

Разумеется, не все читатели согласятся со всеми ее положениями. В конце концов, автор, будучи израильтянином и патриотом своей страны, занимает, при всем его личном пацифизме, уважении к арабскому миру, симпатии к левоцентристской идеологии и практике израильских политиков, а также присущей ему самокритичности и объективности оценок, вполне конкретную позицию. Впрочем, опыт общения с людьми, не только исследующими ближневосточный конфликт, но и принимающими в нем активное участие, избавляет от иллюзий по поводу возможности той степени отстраненности от него, которую принято демонстрировать, следуя правилам политкорректности. Те или иные симпатии и антипатии неизбежно возникают и у сторонних наблюдателей, и у посредников, и у исследователей. Тем приятнее, что в книге д-ра Эпштейна нет скрытого подтекста – он пишет именно то, что думает, простыми словами, которые позволяют услышать и понять его гораздо лучше, чем если бы он пользовался свойственным многим современным авторам эзоповым языком, состоящим из намеков и полунамеков. Говоря проще, это – честная книга, и этим она чрезвычайно ценна.

Является ли ближневосточный мирный процесс чем-то, способным принести хоть какие-то плоды кому-то, помимо его непосредственных организаторов, нам пока не известно. Пока что он больше напоминает бег по кругу. В нем сплетены амбиции и личная неприязнь политиков, историческая вражда кланов и партий, противостояние практиков, работающих в сфере безопасности, и теоретиков-политологов, борьба за власть и интриги, достойные Макиавелли. Не исключено, что будущие поколения исследователей будут говорить о нем как о растянутой во времени капитуляции Израиля перед террористическими организациями, успешно освоившими дипломатическую риторику. Возможно, в этом обвинят политических лидеров, которые в погоне за иллюзиями и Нобелевскими премиями мира с начала 1990-х годов растратили плоды побед, доставшихся израильской армии в предшествующие эпохи. Пока не вызывает сомнений, что безопасность израильтян сегодня находится под угрозой, не сравнимой с худшими периодами их прошлого. Перспективы же создания палестинского государства – полноценного, живущего за собственный счет в мире с соседями, а не всемирного Гарлема, подпитываемого многомиллиардными дотациями «мирового сообщества», – более чем сомнительны.

Есть в новейшей истории региона вещи, с которыми не спорит никто. Условия жизни на территориях, контролируемых ХАМАСом в Газе и ПНА на Западном берегу, несравнимо ухудшились со времен «оккупации» – и это результат именно «мирного процесса». Есть вещи спорные, включая оценки роли тех или иных персон или интерпретацию тех или иных исторических фактов. В самом деле: являлась ли гибель Ицхака Рабина результатом спонтанных действий «правого террориста-одиночки» или хорошо подготовленного заговора спецслужб? И являлся ли он на самом деле «жертвой мирного процесса» или погиб оттого, что принял решение свернуть этот вышедший из-под контроля процесс, инициированный его вечным соперником Шимоном Пересом – единственным политиком Израиля, который выиграл от смерти Рабина? Так ли необходимо было эвакуировать войска Израиля с юга Ливана и из Газы, в результате чего контроль над этими районами перешел к радикалам-исламистам? И если один из самых опытных генералов Израиля, Эхуд Барак, своими руками отдал Ливан «Хизбалле», а один из крупнейших полководцев ХХ века, Ариэль Шарон, подарил Газу ХАМАСу, то так ли уж виноват случайно ставший премьером Эхуд Ольмерт, безо всякого смысла развязавший и с треском проваливший вторую ливанскую войну? Почему раз за разом политическая элита Израиля на протяжении двух последних десятилетий упорно идет на сделки с террористами, рушащие безопасность страны и ее граждан, вопреки собственной успешной практике бескомпромиссной борьбы с ними предшествующих периодов?

И чем в конце концов все это закончится? Для израильтян, забывших о том, что ни одно государство не вечно – даже если это Государство Израиль. Или – особенно если это Государство Израиль. Для палестинцев, все большее число которых понимают – слишком поздно и слишком дорогой ценой, – что собственное государство – не панацея от бед. И что оно может стать источником проблем, а не инструментом их разрешения. Для их непосредственных соседей и всего арабского мира, который всегда в отношении палестинцев это подозревал, но вынужден был – и вынужден будет – «сохранять лицо». Для «мирового сообщества», которое, похоже, так и не осознало, что для того чтобы основать государство, мало принять резолюцию ООН, создать комиссию и принять бюджет, поскольку государства основывают не международные бюрократы, а народы. Причем исключительно те из них, которые на это способны, при том что способны далеко не все. В описываемом же случае практический эксперимент по созданию палестинского государства, проводимый на протяжении почти двух десятилетий при беспрецедентной поддержке мирового сообщества, провалился окончательно, и лишь немыслимость и невозможность признания этого факта заставляют «коспонсоров мирного процесса» нести этот «чемодан без ручки». Что, впрочем, лишь прибавляет веса книге д-ра А. Эпштейна как источнику ценной информации и свидетельству эпохи.

Евгений Сатановский

президент Института Ближнего Востока

Предисловие автора

Я долго шел к этой книге, и она далась мне с большим трудом. Год за годом публикуя работы об истории и современном состоянии арабо-израильского конфликта, я с трудом находил, хотя бы и заведомо неполные, ответы на вопрос, как же оказалось, что блестящая военная победа Израиля в Шестидневной войне спустя сорок лет воспринимается едва ли не как победа пиррова, как некое недоразумение, своего рода непомерно дорогой подарок небогатой семье, которая так и не смогла адекватно им распорядиться. Сорок с небольшим лет назад Израиль закончил войну с ощущением, что ему удалось на долгие десятилетия гарантировать себе и мир и безопасность, ибо кто теперь решится напасть на страну, доказавшую свой статус региональной военной державы?! Пограничные линии, названные министром иностранных дел Израиля Абой Эвеном «границами Освенцима», казались навсегда стертыми, причем в самом прямом смысле этого слова: на выпускаемых с тех пор в Израиле географических картах «зеленая черта», отделяющая собственно суверенную территорию Израиля, все жители которой, независимо от их национальности, имеют общее гражданство, от так называемых контролируемых территорий, арабские жители которых израильского гражданства не имеют, не обозначена никак. В ходе Шестидневной войны Израилю удалось получить контроль над всей территорией бывшего британского мандата: и над той, на которой должен был быть создан Израиль, и над той, на которой, если вспомнить резолюцию ООН 1947 года, должно было быть создано Палестинское государство. Победа в Шестидневной войне казалась окончательной и бесповоротной победой политического сионизма, которому удалось создать еврейское национальное государство, сумевшее добиться контроля над всей территорией Эрец-Исраэль к западу от реки Иордан. Эта победа должна была подвести черту под этапом отстаивания Израилем своего государственного суверенитета: отныне, казалось, никто не мог ставить под сомнение легитимность его существования.

Произошло, однако, прямо противоположное. В результате Шестидневной войны и последовавшего вслед за ней разрыва дипломатических отношений между Израилем и СССР (а также странами, шедшими в фарватере советского внешнеполитического курса) международное положение Израиля значительно ухудшилось. Оно ухудшилось еще более в связи с резким обострением отношений с арабскими странами (что проявилось уже на Хартумском саммите ЛАГ в сентябре 1967 года), а также в связи с ростом международного признания палестинского движения сопротивления. Израиль же, со своей стороны, так и не сумел выработать какой-либо последовательной, внятной политики относительно будущего занятых им территорий: разные политические, государственные и военные деятели выдвинули множество всевозможных, зачастую противоречивших друг другу планов, ни один из которых не был реализован в полном объеме. Территории – то ли «освобожденные», то ли «оккупированные», но чем дальше, тем менее контролируемые, превратились в обузу, которую и отдавать жалко, да и не очень понятно кому, и интегрировать не получается, в особенности принимая во внимание стремление Израиля остаться еврейским национальным государством с как можно меньшим процентом арабских граждан. С течением времени эти территории стали также основным очагом антиизраильской террористической деятельности и, как результат, ареной многочисленных контртеррористических операций. В этих актах насилия с обеих сторон погибли многие сотни израильтян и тысячи палестинских арабов. В итоге занятые территории не принесли Израилю ни мира, ни безопасности, став к тому же фактором острого внутреннего раскола внутри самого израильского общества. Едва ли кто-то в ходе Шестидневной войны мог предположить, что тогдашний начальник Генерального штаба израильской армии, став премьер-министром страны, будет двадцать восемь лет спустя убит израильским же гражданином, возмущенным курсом на отдачу занятых в ходе той войны территорий, но история распорядилось, что случилось именно так. Победа в Шестидневной войне мертвой хваткой держала (и держит) за горло победителей, до минимума сужая их возможности политического маневрирования.

Еврейское население Западного берега реки Иордан (в Израиле этот район принято делить на Иудею, Самарию и Иорданскую долину) и полосы Газы, оказавшихся в 1967 году под контролем Израиля, на протяжении многих лет росло значительно быстрее, чем в каком-либо другом районе страны. Составляя в 1972 году лишь 1520, а в 1983 году – 23700 человек, оно к концу 2004 года превысило четверть миллиона – и продолжает расти. Вместе с тем дважды (в 1982 и 2005-м) тысячи поселенцев были по решению правительства эвакуированы, а их дома разрушены: в первый раз такая судьба постигла пять с лишним тысяч жителей Ямита и других поселений Синайского полуострова, а во второй – восемь с лишним тысяч жителей еврейских поселений в секторе Газы и Северной Самарии. Нет никаких гарантий того, что в будущем подобная участь не постигнет и некоторые другие еврейские поселения на Западном берегу Иордана; в частности, на палестино-израильских переговорах на высшем уровне в Кемп-Дэвиде в 2000 году и в Табе в январе 2001 года и в так называемом Женевском соглашении 2003 года на повестке дня стояла ликвидация большей части этих поселений, хотя в обществе существует достаточно широкий консенсус касательно того, что крупные поселенческие анклавы должны и в будущем оставаться под контролем Израиля. Каковы бы ни были решения политических лидеров в будущем, очевидно, что еврейские поселения на контролируемых территориях являются важнейшим фактором, влияющим на израильскую как внутреннюю, так и внешнюю политику. Будучи созданными во имя обеспечения безопасности Израиля и во имя демонстрации нерушимой связи еврейского народа с землей Эрец-Исраэль, многие поселения превратились в мощный фактор дестабилизации обстановки, причем не только в отношениях между Израилем и палестинскими арабами (или даже арабским миром в целом), но и в отношениях внутри еврейского социума. Раз за разом вспыхивают новые и новые конфликты между правительственными силами (армией и полицией) с одной стороны и радикально настроенными поселенцами – с другой. Душераздирающие сцены эвакуации израильскими силами еврейских поселенцев из Ямита (на Синае), Кфар-Дарома (в секторе Газы), Амоны (на Западном берегу) и других мест навсегда запомнят все, кто видел их хотя бы на телеэкранах. Одновременно с этим множатся страдания палестинского населения этих территорий, в том числе и в связи со строительством Израилем так называемой защитной стены («забора безопасности»), превратившей целый ряд арабских населенных пунктов в полузакрытые анклавы, запертые почти со всех сторон.

Как это произошло? Как случилось, что вместо мира и процветания победа в Шестидневной войне привела к проблемам невиданной прежде сложности, решение которых сегодня, сорок с лишним лет спустя, отнюдь не кажется более близким? Каковы были планы по решению этих проблем и почему их по большей части не удалось реализовать? Эти темы рассматриваются в настоящей монографии в исторической перспективе, ибо только такой подход позволяет надеяться на нахождение адекватных ответов на вопросы, очень и очень непростые не только с исследовательской, но и с гражданской и общечеловеческой точек зрения. Будучи вот уже восьмой год жителем одного из городов на территориях, занятых Израилем в ходе Шестидневной войны, я пишу не только о том, что изучаю по книгам, статьям и документам на разных языках, но и о том, что вижу из окон своего дома. Как и в прошлых моих книгах, я стараюсь и в этой монографии соблюдать верность принципу поиска научной истины, принимая во внимание позиции различных сторон, у каждой из которых своя правда, однако никогда прежде мне еще не приходилось писать о том, что так сильно влияет и на мою собственную жизнь.

Эта монография едва ли появилась бы на свет, если бы не доброжелательная заинтересованность руководителей Института Ближнего Востока Е.Я. Сатановского и Е.Л. Жигуна, при поддержке которых выходит вот уже девятая моя книга о различных аспектах арабо-израильского конфликта и поисках путей его мирного урегулирования. Значительную помощь при работе над этой монографией оказал мне выпускник Института стран Азии и Африки МГУ им. М.В. Ломоносова С.А. Кожеуров, написавший под моим руководством отличную квалификационную работу на степень бакалавра, многие положения которой я использовал в этой монографии, естественно, значительно углубив и расширив их. Я, в любом случае, благодарен С.А. Кожеурову за все, что он сделал, и надеюсь на его дальнейший профессиональный рост как специалиста по Ближневосточному региону. Ряд положений этой книги я обсуждал с коллегами и студентами как в Израиле, так и в России, и я благодарен всем, чьи вопросы и комментарии помогли мне подумать о том, о чем я думать порой и не собирался. Работа над курсом Открытого университета Израиля «Национальная безопасность и демократия» позволила мне надолго погрузиться в изучение материалов, без знания которых написать эту книгу было бы, пожалуй, невозможно в принципе.

Ответственность за все изложенное в этой работе лежит, естественно, на мне одном, и я надеюсь, что эта первая на русском языке книга по одной из самых центральных тем ближневосточной политики будет благосклонно принята заинтересованными специалистами и неравнодушными читателями.

Маале-Адумим, 4 августа 2008 года

Глава I. Что делать с плодами победы? Политические дискуссии в израильском руководстве по окончании шестидневной войны

Седьмой день Шестидневной войны

Взорвавшая в июне 1967 года мировую политику третья арабо-израильская война, вошедшая в историю под именем Шестидневной, не только перекроила карту Ближневосточного региона, но и сформировала совершенно новые тенденции, влияние которых ощущается вплоть до сегодняшнего дня; об этом сказано и написано довольно много[1]1
  См., в частности: Michael B. Oren. Six Days of War. June 1967 and The Making of The Modern Middle East. – Oxford: Oxford University Press, 2002; Алек Д. Эпштейн и Михаил Урицкий. Шестидневная война и современная политическая динамика на Ближнем Востоке // «Восток» (Институт востоковедения РАН). 2003, № 2, с. 72–84.


[Закрыть]. В изданной научной литературе и мемуарах подробно описываются как дипломатические усилия, предшествовавшие войне и имевшие целью либо предотвратить[2]2
  См.: Заки Шалом. Дипломатия в тени конфликта: мифы и реалии событий, предшествовавших Шестидневной войне. – Тель-Авив: изд-во Министерства обороны Израиля, 2007 [на языке иврит]).


[Закрыть], либо, напротив, спровоцировать ее[3]3
  Этот тезис развивают, применительно к советской позиции, Изабелла Гинор и Гидеон Ремез, см. их вызвавшую горячие споры книгу: Isabella Ginor and Gideon Remez. Foxbats over Dimona: The Soviets’ Nuclear Gamble in the Six-Day War. – New Haven: Yale University Press, 2007.


[Закрыть], так и сам ход боевых действий, рассмотренный буквально поминутно[4]4
  Кроме отмеченной выше монографии Майкла Орена, упомянем в этой связи переведенный на русский язык труд Шабтая Тевета «Танки Таммуза» // Арабо-израильские войны. 1956, 1967. — М.: Эксмо, 2003, особенно с. 346–492 [книга опубликована в переводе с издания на английском языке, вышедшего в 1968 г.].


[Закрыть]. При этом практически нигде не была сделана попытка системно проанализировать позицию (или позиции?) израильского руководства по поводу будущей политической судьбы довольно значительных территорий, весьма неожиданно оказавшихся под контролем еврейского государства. Неожиданно для них самих перед израильскими руководителями в одночасье стал вопрос о том, что делать с Западным берегом Иордана и сектором Газы, Голанскими высотами и Синайским полуостровом, а также с Восточным Иерусалимом и расположенными на его территории святынями иудаизма, христианства и ислама. Тот факт, что политический статус части этих территорий не урегулирован до сих пор, спустя более чем сорок лет после Шестидневной войны, красноречиво свидетельствует о том, что самая короткая из арабо-израильских войн оказалась в действительности едва ли не самой длинной, и ее геополитические итоги невозможно подвести до сих пор. Могло ли быть иначе? Какие планы по чьей инициативе обсуждались израильскими руководителями и почему фактически все они были отвергнуты? Вследствие чего динамика развития событий вышла, и, кажется, навсегда, из-под какого-либо контроля? Попытке ответить на эти вопросы и посвящена настоящая работа.

Прекращение огня застало Израиль хозяином таких территорий, как полоса Газы, Шарм аш-Шейх и весь Синайский полуостров до Суэцкого канала, Старый город Иерусалима, который уже в конце июня был юридически воссоединен с новым (Западным) Иерусалимом, Западный берег Иордана и, наконец, Голанские высоты, господствующие над Северным Израилем. Помимо Иерусалима и некоторых мест Святой земли, которые имеют большое религиозное и историческое значение для еврейского народа, занятые территории представляли для Израиля главным образом стратегический интерес. Города Калькилия и Туль-Карм, наряду с другими населенными пунктами на Западном берегу, использовались иорданцами как базы для обстрела Тель-Авива и находящегося к северу от него приморского города Нетания, а также международного аэропорта Лод и некоторых израильских авиабаз. Иорданский анклав Латрун, вклинившийся на юго-западе в Израиль, и возвышенность, благодаря которой Иордания контролировала дорогу из Тель-Авива в Иерусалим, ставили под угрозу доступ в израильскую часть святого города. И, что важнее всего, в результате концентрации крупных сил противника на Западном берегу над Израилем нависла опасность быть перерезанным на две части в месте, где его территория не превышала пятнадцати километров в ширину.

Овладев Голанскими высотами, возвышающимися над Галилеей, израильтяне устранили опасность обстрела сирийскими снайперами и артиллерией, которая годами висела над фермерами, работавшими в долине. Кроме того, израильтяне оказались в состоянии предотвратить любые попытки сирийцев отвести истоки рек Иордан и Ярмук, питающих озеро Кинерет – главный резервуар пресной воды в Израиле.

Но, быть может, для безопасности Израиля Синайский полуостров важнее Голанских высот на севере или некоторых районов Западного берега? В наш век реактивной авиации и внезапных нападений минуты играют решающую роль. Египетской авиации, имевшей в Синае базу в Эль-Арише, требовалось семь минут, чтобы долететь до Тель-Авива. С египетских баз на западном берегу Суэцкого канала для этого требуется двадцать минут. Этот фактор имеет большое значение. Удерживая Шарм аш-Шейх, Израиль смог бы гарантировать свободу судоходства в районе Эйлата[5]5
  См.: Рэндалл и Уинстон Черчилль-мл. Шестидневная война. – Москва; Иерусалим: Мосты культуры, 2003, с. 273–274 [книга опубликована в переводе с издания на английском языке, вышедшего в конце 1967 г.].


[Закрыть].

В последние дни Шестидневной войны, а также в первые недели после ее окончания многие военные и политики осознали острую необходимость выработки плана послевоенного урегулирования и определения израильской политики на территориях, перешедших в ходе войны под израильский контроль. При этом переход от состояния острой опасности к беспримерной победе был столь ошеломляющим, что государственные деятели просто не успевали освоиться с ситуацией. Требовалось время, чтобы привыкнуть к новым реалиям, и планы, выдвигавшиеся теми или иными общественными деятелями и организациями в первые дни после окончания войны, не всегда были, что называется, продуманными до мелочей. Несмотря на то что большинство выдвинутых предложений не было реализовано, по крайней мере в то время, их обзор позволяет понять, какие возможные варианты решения проблемы рассматривались и по чьей инициативе это происходило. Подобный анализ совершенно необходим для понимания всей динамики последующих процессов в арабо-израильском конфликте.