Текст книги "Лайтларк"

Алекс Астер
Лайтларк

Original title:

LIGHTLARK

by Alex Aster

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

Copyright © 2022 by Alex Aster

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2023

* * *

Посвящается Ррону.

Историю нашей любви я бы не смогла написать, даже если б постаралась

Глава 1. Айсла

Айсла Краун часто ныряла в лужи звезд и оказывалась в далеких краях. Делала она это всегда без разрешения – и как будто в самое неподходящее время.

Даже спустя пять лет телепортаций от этого процесса у нее ломило кости. Она вцепилась в свой звездный жезл, дыхание в груди словно закупорилось, как флаконы с редкими духами на ее туалетном столике, вокруг нее кружилась стеклянная комната, разломленные цвета сливались в едином вихре, пока вдруг гравитация не придавила Айслу к полу, как свободно болтавшуюся по Вселенной нитку.

Она успела надежно спрятать жезл за спину под платье, вдоль позвоночника, когда распахнулась дверь.

– Что с твоими волосами? – громко вскрикнула Поппи, следом за которой влетела Терра, лязгая множеством ножей и мечей на поясе.

Состояние волос беспокоило Айслу меньше всего, хоть она и не сомневалась, что они походили сейчас на толщу мха. Во время путешествий между новоземьями королевства растрепывались даже самые туго закрученные колечки волос и самые плотно заплетенные косички – по правде сказать, неожиданный побочный эффект.

Айсла не считала себя экспертом в использовании жезла. Поначалу лужи звезд переносили ее в неожиданные места. В заснеженные деревни Лунианских Новоземий. На легкие беззаботные празднества Небесных Новоземий. Иногда – в земли, не заселенные ни одним из шести народов. Постепенно она научилась возвращаться в места, в которых уже бывала. На этом ее мастерство заканчивалось. Как бы то ни было, она точно знала, что эта загадочная штука позволяла ей преодолевать сотни километров в секунду.

Терра вздохнула, сняв ладонь с рукояти своего клинка.

– Да просто несколько прядей выбилось, Поппи, – сказала она.

Поппи ей не ответила. Она бросилась к Айсле с пузырьком густого масла из листьев и принялась орудовать расческой так же рьяно, как Терра когда-то учила Айслу размахивать оружием. Из-за плеча наставницы по чарам она улыбнулась своему учителю боевых искусств, вскрикнув, когда Поппи начала резко вынимать шпильки.

Та покачала головой и пробормотала, зажав заколки губами:

– Придется все делать заново.

– Оставляю тебя одну на час – и ты уже не пойми на кого похожа. А я ведь даже дверь закрыла, чтоб наверняка! Да как ты вообще умудрилась так растрепаться, сидя в своей комнате, птичка моя?

«В своей комнате». Это место вовсе не было для Айслы комнатой. Она жила в стеклянной сфере – в том, что осталось от древней оранжереи. Но все стекла закрасили, все окна опечатали. Двери убрали – все, кроме одной.

Она и правда была птичкой, как ее называла Поппи, а иногда и Терра.

Птичкой в клетке.

Айсла пожала плечами.

– Просто немного пофехтовала.

Она считала Поппи и Терру единственными близкими людьми, хоть те и не были ей родственниками. Все, кто приходился Айсле семьей по крови, давно умерли. Но даже Поппи и Терра не знали про звездный жезл. Если бы узнали, никогда бы не разрешили им пользоваться. Это был единственный ключ, позволявший ей сбегать из своей клетки. Ведь Айслу запирали не только ради ее собственной безопасности, но и для безопасности окружающих.

Терра проводила Айслу подозрительным взглядом и переключила свое внимание на стену, где рядком висели десятки сияющих мечей, словно эдакая замена зеркалу.

– Жаль, что ты не можешь ничего из этого взять с собой, – сказала наставница, указав пальцем на строй клинков. Каждый из них достался Айсле от нее, все были из древнего хранилища замка. Айсла получала их в награду за каждое достижение в тренировках и новый уровень мастерства.

Поппи хмыкнула.

– Это единственное правило Столетнего турнира, с которым я согласна. Нам ни к чему, чтоб она подтверждала ужасные представления других народов о нас.

От нервов Айсла ощутила приводящее в волнение чувство где-то в животе, как будто ветер кружит опавшие листья.

Она принужденно улыбнулась, зная, что это немного приглушит обеспокоенность Поппи: опекунша вечно ворчала на Айслу, что она мало улыбается. У Айслы было мало знакомых, но те, кого она знала, казались вполне понятными людьми. Вот бы еще раскрыть их мотивы. Все чего-то хотят. Некоторые вещи дать довольно просто. Например, улыбнуться преподавательнице по чарам, которая почти двадцать лет учила ее хорошим манерам. Сделать комплимент женщине, которая ценит красоту превыше всего.

– Поппи, хоть ты и очень красивая, все их ужасные представления о нас – правда. Мы и правда монстры.

Поппи вздохнула, вставив последнюю шпильку в волосы Айслы.

– Ты – нет, – многозначительно сказала она.

И хотя слова опекунши были пронизаны любовью – и очень умело, – от них у Айслы все внутри сжалось от страха.

– Готово, – объявила Терра. Она отошла немного назад, к туалетному столику. Айсла смотрела на нее в отражение зеркала, края которого от старости покрылись пятнами. – А ты готова?

Нет. К такому невозможно подготовиться. Столетний турнир многое значил. Это была не только игра, но и шанс разрушить множество проклятий, отравлявших жизнь шести народов; возможность получить непревзойденную силу. Столетний турнир – это встреча шести правителей. Сто дней на острове, обреченном появляться только раз в сто лет.

И почти наверняка он сулил Айсле смерть.

«Ты готова, Айсла?» – спросил голос в ее голове, насмешливый и жестокий.

Страх смягчало только любопытство. Ей всегда хотелось большего: обрести разнообразный опыт, увидеть больше мест, встретить больше людей.

Лайтларк, куда она отправлялась, мог все это дать. Айсла тайком сбегала в лес через разбитую стеклянную панель в своей комнате, пока это не обнаружили ее опекунши и не заделали дыру. Так она встретила Старицу, которая когда-то жила в Лайтларке, как и все дикие, обитавшие там до обрушившихся на мир проклятий, а большинство народов покинуло остров и создало новые земли в разразившемся после катастрофы хаосе. Истории Старицы, как плоды на дереве, были сладостны, и их всегда хотелось больше, чем возможно получить. Она рассказывала о королях, которые могли схватить солнце руками, о белокурых женщинах, способных заставить море танцевать, о замках в облаках и о цветах, что расцветали чистой силой.

Все это происходило до проклятий.

Теперь остров стал тенью самого себя, заложником вечной бури, из-за которой добраться до него не во время Столетнего турнира невозможно – ни на лодке, ни с помощью колдовства.

Однажды ночью Айсла нашла Старицу лежащей на боку у подножия дерева. Можно было подумать, что она спит, если бы ее загорелая кожа не превратилась в кору, а вены – в лозу. Дикие умели пользоваться силой природы при жизни и сливались с ней после смерти.

Но Старица умерла вовсе не от естественных причин. Даже несмотря на то, что она прожила больше пятисот лет и находилась вдали от силы Лайтларка, Старица скончалась слишком рано. Ее смерть стала первой в череде многих.

И виной тому была Айсла.

Терра повторила вопрос, глядя на нее своими темно-зелеными глазами цвета плюща, которым, словно кожей, был покрыт весь дворец диких. Такого же цвета были глаза самой Айслы.

– Ты готова?

Айсла кивнула, хотя ее пальцы дрожали, когда она протянула руки к стоявшей перед ней короне: простому золотому ободку, украшенному золотыми бутонами, листьями и шипящей змеей. Она надела венец на голову, стараясь не задеть заколки, которые не давали ее длинным каштановым волосам спадать на лицо.

– Красавица, – восхитилась Поппи.

Айсла и без этого комплимента знала, что хороша собой. Красота была даром диких – и их проклятьем. Проклятьем, которое убило ее собственную мать. Тем больше Айслу тревожило, что она, как говорили многие, очень на нее похожа. Поппи встретилась с Айслой взглядом в зеркале.

– Ты этого достойна, Айсла, – сказала она с жаром. – Больше, чем кто-либо из них.

Хорошо бы это оказалось правдой.

Нахлынувшая паника проломила маску спокойствия на лице Айслы. Что, если она видит своих опекунш последний раз? Что, если уже никогда не вернется в эту комнату? Ее руки инстинктивно потянулись к опекуншам из желания прикоснуться к ним хотя бы еще один раз.

Но не успела она это сделать, как Терра строго посмотрела на нее, из-за чего Айсла замерла.

«Сентиментальность – проявление эгоизма», – будто говорила наставница.

Итог Столетнего турнира решал судьбу не одной только Айслы. Главное – это спасти королевство. Свой народ.

Под осуждающим взглядом Терры Айсла выпрямила спину. Она медленно встала; корона оказалась тяжелее, чем с виду.

– Я знаю, что нужно делать, – сказала Айсла. Каждый правитель, прибывавший на Столетний турнир, лелеял свои надежды. Терра и Поппи с детства вбивали в Айслу свои. – Я буду следовать вашим указаниям.

– Хорошо, – отозвалась Терра. – Ведь на тебя вся надежда.

Замок диких больше походил на лес, чем на каменную твердыню. Его залы напоминали мосты. Деревья тянули свои ветви внутрь коридора, нежно дотрагивались до ее платья, словно прощаясь. Листва шуршала в ответ, когда Айсла касалась ее, проходя по бесконечным комнатам, в которые ей не разрешалось входить самой. Поппи и Терра шли следом. По стенам ползла лоза. Птицы влетали и вылетали из комнат, когда им вздумается. Ветер с завыванием проносился по коридорам, и от его дуновения накидка Айслы развевалась за спиной. Айслу облачили в темно-зеленый наряд, один из цветов ее народа; ткань облегала ребра, талию, колени и стелилась позади шлейфом. Накидка была из газовой ткани, такой прозрачной, что изначальное предназначение – укрывать тело – делалось бессмысленным. Выбор ткани также соответствовал представлениям ее народа.

Дикие всегда гордились своим телом, красотой и способностями. Они безудержно любили, свободно жили и яростно сражались.

Пятьсот лет назад все шесть народов – дикие, стелларианцы, лунианцы, солярианцы, небесные и сумрачные – были прокляты, и их сильные стороны стали, напротив, отравлять им жизнь. Каждым злые чары вредили по-своему.

Проклятие диких оказалось двойным. Они были обречены убивать всех, в кого влюблялись, и питаться исключительно человеческими сердцами. Люди превратились в ужасающе красивых монстров, обладавших злой силой соблазнять одним лишь взглядом.

С тех пор погибли тысячи диких – и мужчин, и женщин.

Влюбляться стало недопустимо. Безрассудно. Детей рождалось все меньше… и так уж сложилось, что у их народа на свет появлялись преимущественно дочери. Хотя любовь и имела разные формы, когда правила нарушались, мужчин убивали чаще, и так дикие постепенно превратились в небольшую общину, состоящую в основном из женщин-воительниц. Их боялись. Ненавидели. Они были слабы, ведь чем меньше людей, тем меньше сил. Столетний турнир – единственная возможность положить конец проклятиям, вернуть прежнюю славу, вновь обрести силу, в которой они так нуждались. Айсла была их единственным шансом.

«На тебя вся надежда…»

Она услышала их прежде, чем увидела. Они скандировали древние кличи, звенели клинками, словно играли на инструментах. Контроль диких над силами природы развернулся в полную силу. Распустившиеся цветы осыпали балкон, рассеивались по залу и останавливались только у ее ног. Их число множилось в геометрической прогрессии, они переплетались друг с другом в лужицах лепестков и усеивали пол до самых лодыжек. Согласно преданиям, тысячу лет назад дикие могли силой мысли выращивать целые леса, двигать горы одним мановением руки.

Теперь, спустя сотни лет после вступления в силу проклятия, их способности упали до уровня простых фокусников. Именно тогда дикие последний раз касались мощи острова.

Айсла осторожно ступала по цветам, пока не закончились стены замка и она не оказалась перед сотнями ликующих диких.

Благоухали вишни, на других деревьях появились ягоды и кроваво-красные цветы, которые осыпали толпу ярким дождем. Животные выползали из леса и, прокрадываясь к людям, садились рядом со своими компаньонами. Способности владения силами природы у диких различались, но часто они включали в себя родство с животными – у Терры жила большая пантера по имени Тень, с которой наставница разговаривала так же легко, как с Айслой. У Поппи была колибри, которая любила вить гнезда в ее волосах.

Айсла кивнула, и толпа затихла.

– Для меня большая честь представлять наш народ на Столетнем турнире.

Пульс Айслы участился, барабаном отдаваясь в костях. Она смотрела на толпу, на ошеломленные, полные надежды лица. Некоторые дикие были одеты в платья из кусков ткани с вплетенными в них листьями и лианами. На ком-то не было вообще ничего, кроме висевших на спине мечей. Некоторые явно только что поели: на их губах остались темно-красные подтеки. Айсла смотрела и изо всех сил пыталась не дрожать. Старалась говорить твердо, не запинаться, не дать им повода хоть на мгновение задуматься, почему их правительница все время прячется за толстыми стенами своего замка. Почему слугам запрещено входить в ее покои. Она старалась не думать, сколько из этих диких слышало такое же выступление сто лет назад от другого правителя и сколько их вообще осталось после недавней череды смертей. Айсла дала им обещание, потому что именно этого от нее ждали люди. Заверения. Ощущения силы.

– Я клянусь разрушить наше проклятие раз и навсегда.

Они имели полное право волноваться. Неудача Айслы обрекла бы их всех еще как минимум на один век страданий. А позади уже лежало четыре проклятых столетия. Дикая стиснула зубы, ожидая, что толпа увидит ее насквозь, – и надеясь, что представление о том, чего они хотят, не оправдается.

Но утренний воздух задрожал от воплей и поднятых высоко над головами клинков. На верхушках деревьев закричали птицы. Ветер с воем зашелестел листьями. Айсла с облегчением спустилась по лестнице, усыпанной лавиной лепестков. Природа расцветала у ее ног, а толпа расступалась, освобождая ей путь к древнейшим деревьям-близнецам.

Их корни вздымались в воздух и сплетались вместе, образуя круглую, как зеркало, арку. За ней ждала другая сторона леса, безопасная и знакомая. Но она шла не туда. Айсла сглотнула. Она готовилась к этому моменту всю жизнь.

Терра и Поппи положили руки ей на плечи.

Айсла ступила в портал, который работал только раз в сто лет. В ее памяти всплыло последнее, что она сказала своим опекуншам: «Я буду следовать вашим указаниям».

Если б только это было правдой.

Глава 2. Остров

Портал с рябью закрылся за ее спиной, заглушив ликующие возгласы. Теперь Айсла слышала только свое неровное дыхание. Она сделала шаг вперед, и ее ослепил свет как от тысячи умирающих звезд и солнц.

Айсла отшатнулась в сторону. Кто-то взял ее за плечо, чтобы помочь вернуть равновесие.

– Открой глаза, – произнес голос, темный и завораживающий, как полночь.

Айсла даже не поняла, что стоит с закрытыми глазами. Она моргнула, и мир вокруг сначала качнулся, затем выровнялся – эта телепортация была гораздо хуже, чем с использованием звездного жезла.

Мужчину, смотревшего на нее сверху вниз, ситуация явно забавляла. Его лицо казалось каким-то знакомым. Он был таким высоким, что дикой пришлось задрать подбородок, чтобы посмотреть в его черные, как угли, глаза. Волосы на бледном лбу лежали чернильными потеками. Конечно же, он из сумрачных. А это означало…

– Спасибо, Гримшоу, – твердо сказала Айсла.

Она быстро выпрямилась и огляделась по сторонам, надеясь, что никто не заметил ее неловкости. Ох, как бы Поппи и Терра сейчас ругали подопечную.

Но кроме дикой и сумрачного на скале никого не было. Она обернулась, и из ее горла вырвался слабый сдавленный звук. В сотнях метров внизу бушевало свирепое море. Айсла чуть не полетела вниз на торчащие скалы и не покончила с планами по спасению своего народа еще до начала Столетнего турнира.

Чуть не покончила со всеми своими планами.

– Неудобно бы вышло, – усмехнулся правитель сумрачных, явив совершенно неуместную на его грубо высеченном лице ямочку на щеке.

– Зови меня Грим, Айсла.

Грим. Ну и имечко, еще и так им гордится, подумала Айсла. Тем не менее оно ему подходило. Под этой ухмылкой действительно крылось что-то мрачное, слабая тень, которая во тьме могла перерасти в чудовищную.

– Мы раньше встречались?

Дело не столько в том, что он знал ее имя, нет. Этого следовало ожидать. И даже не в том, что Грим произнес его идеально, растянув «с» как шипение змеи. Было что-то еще…

Снова на его губах дрогнула ухмылка.

– Если бы и встречались, – глаза нахала на мгновение опустились, – то точно не однажды.

Айсла почувствовала, как ее лицо вспыхнуло под его пристальным взглядом. За исключением редких встреч под чутким надзором наставниц или тайных путешествий со звездным жезлом в другие новоземья, она почти не общалась с мужчинами.

Особенно с мужчинами, похожими на него.

Особенно с такими, которые как будто бы не боялись ее или проклятья диких.

Она нахмурилась. Ему стоило бы бояться. Если дикие хотели, они могли заставить человека упасть со скалы в погоне за ними. Перед их способностью очаровывать невозможно было устоять – правда, применять ее в течение ста дней турнира запрещалось. Сумрачный, вероятно, думал, что он в безопасности.

Но ошибался.

Каждый турнир представлял собой масштабную игру, шанс обрести непревзойденные способности. Говорили, что тот, кто снимет проклятия, исполнив пророчество, получит высшую награду – всю силу, которая была вложена в их создание.

Неужели Грим флиртовал, чтобы ее отвлечь?

Айсла посмотрела на него.

А он заулыбался еще шире.

Любопытно.

Каждые сто лет с тех пор, как было наложено проклятье, остров Лайтларк появлялся всего на сто дней, вырываясь из пут бесконечной бури. Из новоземий, которые люди заселили после бегства с Лайтларка, приглашали правителей каждого народа, чтобы они попытались снять проклятия, наложенные на их способности и на сам остров. Звали всех, кроме сумрачных. Этот народ обладал даром накладывать проклятия – творить злые чары, что делало их главными подозреваемыми в свершившейся беде, несмотря на то что они отрицали вину. Похоже, в этом году король Лайтларка совсем отчаялся и впервые пригласил правителя сумрачных на турнир.

Грим снова взял ее за руку. Прежде чем Айсла успела возразить, он осторожно отвел ее в сторону. Мгновение спустя на краю утеса, на том самом месте, где только что стояла Айсла, засветился золотом гигантский знак – эмблема, представляющая все шесть народов, – и некто появился прямо из воздуха.

Бледно-голубая накидка распахнулась на ветру, а затем опустилась на голые, очень темные плечи и мускулистые руки. Брови мужчины казались больше глаз. Красиво очерченный подбородок затемняла идеально подстриженная щетина, обрамлявшая розовый рот. Азул, правитель небесных. Айсла знала их имена с тех пор, как научилась говорить. Азул и Грим считались древними – обоим исполнилось более пятисот лет. Они застали тот день, когда наложили проклятия. Настоящие легенды, по сравнению с ними она никто.

Очевидно, за прошедшие века Азул и Грим так и не смогли подружиться. Небесный коротко кивнул сумрачному, и улыбка последнего стала злой. Насмешливой. Азул повернулся к Айсле и, низко поклонившись, взял ее за руку.

– Приятно видеть новую кровь диких на этом турнире, – сказал он. Его ясные глаза встретились с ее. Он рассматривал пальцы Айслы: те были унизаны кольцами с драгоценными камнями размером с желудь. Хотя остальные народы предпочитали считать диких варварами, их богатство было неоспоримо. Контроль над природой имел свои преимущества.

– О, небо, я никогда не видел такого большого алмаза.

Для Айслы это был просто камень. Красивый, конечно, но ничто не кажется особенным, если оно есть в изобилии. Руда возникла, когда над природой властвовала великая сила, и на протяжении веков сверкающие жилы пронизывали почву в Новоземье Диких, со временем поднимаясь наверх и распускаясь, как цветы. В землях Айслы трудно было не споткнуться о какой-нибудь драгоценный камень – об этом она, конечно же, знала только из текстов и уж точно не из личного опыта.

Так думали Терра и Поппи.

Воительница всегда говорила, что именно благодаря этим сияющим камням у них всегда есть запас сердец. Воры из других земель, глупые, наглые и злобные, пробирались на территорию диких за алмазами.

Айсла улыбнулась. Значит, этот небесный любит драгоценности. Она без промедления сняла кольцо и надела его на самый длинный палец Азула.

– Оно идет тебе гораздо больше, чем мне.

Азул будто хотел что-то возразить, но промолчал.

Из портала появился кто-то еще и легкой походкой прошел мимо них, как будто воспринимал процесс переноса через порталы так же спокойно, как прилив. Новоприбывшая повернулась к Айсле. Похоже, хмурилась дама столь же часто, как прочие люди улыбались.

– Так это и есть наша новая зверушка?

Грубые слова будто раздули уголек в груди Айслы. В остальных землях женщин-воительниц считали дикими искусительницами, хищницами, которые заманивали к себе любовников, а потом пировали их сердцами.

И Айсла действительно не могла ни в чем винить сплетников. Ведь почти так оно и происходило.

Однако лишь этим таланты диких не исчерпывались. По крайней мере, так было раньше. И могло стать снова.

Пусть в глубине души ей хотелось сказать что-то, о чем она, скорее всего, пожалеет, Айсла знала: эта правительница только и ждет дерзости в ответ. Дама пыталась разбудить в Айсле монстра, показать остальным, что она не более чем кровожадный зверь. Вместо этого Айсла поклонилась в знак почтения.

– Для меня честь познакомиться с тобой, Клео…

Клео была старшей среди них, даже старше короля Лайтларка, который также правил солярианцами. Возраст не оставил следов на ее идеально гладком молодом лице. Хотя большинство правителей были старше на сотни лет, на вид они казались почти одного возраста с Айслой. Почти.

Решив не тратить силы на еще одно оскорбление, Клео просто гордо подняла подбородок и усмехнулась, глядя на зеленое платье Айслы так, словно та сошла на остров голой. Пожалуй, по сравнению с тем, как оделась лунианка, так оно и выглядело. У белого платья Клео были длинные рукава, похожие на бледные дорожки лунного света, горло платья доходило до подбородка, а накидка полностью закрывала три четверти ее тела. Участки кожи, которые все-таки видела Айсла, казались настолько светлыми, что сквозь них просвечивали вены, напоминая голубые прожилки на плите белого мрамора. Клео была не только намного светлее Айслы, но и намного выше. Ее треугольное узкое лицо по форме походило на ограненный алмаз.

Эмблема засветилась в последний раз, и вперед, слегка споткнувшись, шагнула девушка. Она вся была как серебро звезд: от длинных прямых волос до сверкающего платья и перчаток, доходивших до локтей. На ее лице в форме сердца появилась застенчивая улыбка. Девушка выпрямилась во весь рост.

– Кажется, я прибыла последней?

Клео всем своим видом выразила девушке неприязнь. Правительница Стелларианского Новоземья, как и Айсла, была еще молодой. Проклятие ее народа считалось одним из самых жестоких. Никто из стелларианцев не проживал больше двадцати пяти лет.

Айсла шагнула вперед и протянула руку.

– Селеста, да?

Правительница стелларианцев тепло улыбнулась.

– Здравствуй, Айсла.

– Я в восхищении, – сказал Грим, насмешливо копируя поклон Азула.

Правитель небесных на мгновение нахмурился, но затем протянул Селесте руку, на которой теперь мерцал алмаз Айслы.

– И опять новая кровь. У меня хорошее предчувствие насчет этого турнира.

Клео вскинула бровь.

– Ей только и остается на это надеяться, – сказала она, кивнув на Селесту. – На следующем ее уже не будет.

Лицо стелларианки помрачнело. А лунианка просто отвернулась, всколыхнув свой белый плащ.

– Не думай, что это ты какая-то особенная, – успокоил Азул, подмигнув Селесте. – Она со всеми такая.

Правители отправились к замку, и сердце Айслы забилось в предвкушении. Она так увлеклась знакомством с другими правителями, что у нее не выдалось удобного момента как следует изучить обстановку. Весь остальной век остров закрывала буря. Но теперь тучи рассеялись.

Лайтларк был местом сияющим и скалистым. Солнечный свет падал на его белые, как кость, утесы туманно-золотистым дождем. Земля, один из первозданных источников силы острова, все еще гудела ею, маня сладкой песнью сирены. Айсла чувствовала эту силу с каждым шагом, с каждым вдохом. Она жадно пила остров, как вино, к которому ей не разрешали прикасаться, – настолько же вызывающему привыкание и опасному.

Уроки Поппи пронеслись в ее голове; то, что было теорией на бумаге, теперь стало реальным и осязаемым.

Тысячи лет назад народы раздробили один остров, чтобы каждый получил свой отдельный кусок земли. Сумрачные вскоре покинули архипелаг, чтобы образовать свое государство. Дикие ушли после наложения проклятий. Остались острова Звезд, Неба, Луны, Солнца и большой остров, где традиционно собирались все народы. На нем и проходил Столетний турнир.

Он же исторически был домом для королевской семьи Лайтларка.

Замок находился неподалеку от них, он возвышался на скале, словно жемчужина короны, рискованно выдаваясь над морем. Такой большой, что мог бы сойти за отдельный город. И это было хорошо, учитывая, что его главный обитатель не мог покидать стен твердыни.

По крайней мере, днем.

Должно быть, Айсла слишком явно глазела на замок, потому что Селеста со вздохом тихо спросила:

– Как ты думаешь, он следит за нами?

Он. Правитель солярианцев и король Лайтларка. Последний из предков, в нем текла кровь каждого из четырех народов, которые остались на острове. Он мог пользоваться любой из четырех сил Лайтларка.

И, судя по тому, что о нем говорили, король был невыносим.

На Лайтларке и за его пределами чувства имели свою цену. Влюбиться глубоко и по-настоящему означало создать связь, которая давала возлюбленному полный доступ к способностям того, кто одарил его вниманием. Объект любви мог делать с ними все, что пожелает. Пользоваться ими или отвергнуть. Мог даже украсть.

Прекрасно зная, как много людей хотят получить доступ к его нескончаемому потоку силы, правитель Лайтларка стал недоверчив. Подозрителен. Холоден.

Айсла до ужаса боялась встречи с ним. Особенно учитывая, какой первый шаг запланировали для нее Поппи и Терра.

Она снова посмотрела на замок и еле удержалась от того, чтобы вздрогнуть. Вместо этого Айсла сбросила маску притворного очарования и показала неприличный жест в сторону дворца.

Игра официально началась.

– Надеюсь, что да.

Толпы людей ждали их у дверей замка. Стелларианцы. Лунианцы. Небесные.

Пятьсот лет назад, в ту ночь, когда на них обрушились проклятья, все шесть правителей погибли. Власть и обязанности перешли к их наследникам, и все они, за исключением нового короля Лайтларка, бежали от нестабильности, создав новые страны в сотнях километров от острова и друг от друга.

Некоторые подданные остались на Лайтларке.

Однажды Айсла спросила Старицу, зачем кому-то оставаться на острове в условиях почти постоянной зачарованной бури.

«Сила острова – в его крови и костях, – ответила она. – Лайтларк продлевает наши жизни, дает нам доступ к мощи, гораздо большей, чем наша собственная. И что гораздо важнее… для многих Лайтларк – это дом».

Диких там не осталось. Помощи от своего народа Айсла не получит.

Она тут совсем одна.

– Не волнуйся, – насмешливо сказал глубокий голос рядом с ней. – У меня тоже нет восторженных поклонников.

Айсла внимательно изучала реакцию толпы: люди смотрели на Грима с понятной смесью страха и презрения. Он выглядел как воплощение ночи, его одежда казалась шелком, сотканным из тени. Если на диких на Лайтларке смотрели свысока, то сумрачных, похоже, откровенно ненавидели и вообще никогда не принимали на острове, согласно урокам Терры и Поппи. У них была своя земля, оплот, который они берегли многие тысячелетия.

Однажды разразившаяся война между сумрачными и Лайтларком тоже наложила отпечаток на отношения народов.

Хотя Айсла не повернулась к Гриму, она чувствовала на себе его взгляд. Это действовало на нервы. По коже будто пустили необъяснимый электрический разряд.

– Я уверена, что дома ты получаешь более чем достаточно внимания.

Она вежливо улыбнулась толпе, проверяя, как они отреагируют. Некоторые настороженно ответили тем же. Другие заметно отшатнулись при виде ее, искусительницы, пожирающей сердца. Айсла не удивилась. Она воплощала все, что считалось под запретом. Одна лунианка закрыла глаза своему ребенку и начертила в воздухе знак, словно отгоняя демона.

– Да, – признал он. – И все же я чувствую некое… неудовлетворение.

Айсла проигнорировала его. Она не собиралась разгадывать шарады Грима, что бы он ни имел в виду. У нее была своя игра.

Внутреннее убранство замка выглядело так, словно там вспыхнуло солнце и залило стены своим сиянием – ода солярианцам, которые его построили. Все было золотым. Мягкий солнечный свет лился из высоких окон, наполняя холл сиянием, которое отражалось от гладкого, блестящего пола. Айсла прищурилась, словно все еще находилась не в помещении. Высоко над ними в кольце канделябра пылал бушующий огонь, вместо кристаллов мерцали языки пламени.

Правитель солярианцев не вышел поприветствовать их. Не мог, даже если и хотел, в чем Айсла очень сомневалась. Солярианцы были прокляты никогда не чувствовать солнечного тепла и не видеть дневного света – их обрекли сторониться того, что давало им силу. Король Лайтларка оставался заперт во тьме своих покоев и мог выходить из них только ночью. В этом, думала Айсла, они похожи. Она тоже провела много времени в заточении.

Им поклонилась женщина в серебре стелларианцев. Несколько слуг, стоявших за ней, последовали ее примеру. Каждый правитель получал сопровождающего на все время турнира.

– Для нас честь проводить вас в покои.

Гостей отвели в совершенно разные части замка. Подальше друг от друга. Айсла не знала, что и думать. Это сделали умышленно: как учила ее Терра, каждая мелочь в Столетнем турнире что-то да значила.

Одна юная стелларианка медленно, чуть боком подошла к ней – так ребенок мог бы подкрадываться к свернувшейся змее.

– Миледи, – сказала она таким тихим голосом, что Айсле пришлось наклониться, чтобы расслышать, отчего девушка вздрогнула. Айсла очень постаралась не закатить глаза. Неужели девушка действительно думала, что гостья примется лакомиться ее сердцем тут же, посреди холла? Ее народ – дикие, но они не животные.