Текст книги "Босиком по пеплу. Книга 2"

Именно в тот момент, когда разум начинается растворяться в крепких объятиях сладкой иллюзии, мой желудок порывисто скручивает от ощущения свободного падения. Оно длится лишь доли секунд, но этого оказывается достаточно, чтобы мой пульс до дошел до нереальной отметки, а тело содрогнулось от паники.

Еще через пару мгновений нас с Амираном начинает трясти так, словно мы едем по проселочной дороге, и я автоматически вжимаюсь в сидение, пристегивая себя ремнем безопасности.

Сердце переходит на бег, суеверный ужас овладевает мной, как только я вижу, с какой скоростью начинают загораться специальные датчики внутри салона и таблички у двери аварийного выхода. В салоне самолета раздаются тревожные звуки, значение которых мне неизвестно. Пилот записывает обращение, но я его не слышу, не в силах совладать со своим страхом.

– Амиран, что происходит? – с надрывом шепчу я, инстинктивно цепляясь за его предплечье.

– Не волнуйся, малышка. Небольшая турбулентность, – непоколебимым тоном отзывается Амиран.

Он издевается? Нас трясет, как при пятибалльном землетрясении, а он спокоен, как удав.

– Не припомню, чтобы такое случалось.., – выдыхаю я, обхватывая его крепче. Буквально впиваюсь ноготками во вздувшиеся вены на его руках. – Амиран, я всегда боялась летать. Просто переборола страх из-за постоянных перелетов. Но когда случается такое, мне правда жутко, – с тревогой признаюсь я, ощущая, как меня трясет и мотает из стороны в сторону – от плеча Амирана к окну и обратно.

– Со мной безопасно, сладкая, – железным тоном успокаивает Амиран, снова обхватывая меня за подбородок и обращая мой взор на себя. Гипнотизирует взглядом, заставляя меня слегка выровнять свое дыхание. Это не помогает до конца, и Ран это чувствует. Внезапно, его рука соскальзывает ниже, ложится на мою шею, ласкает горло и пульсирующую венку. Когда я понимаю и вижу в его глазах отражение того, что задумал этот безумец, мне становится только хуже.

– Ты что делаешь? Нас трясет! А что, если это последние секунды нашей жизни? – шиплю на него я, когда ладонь Амирана опускается еще ниже, на грудь. Сжав по очереди каждую, и убедившись в том, что на мне достаточно тонкое нижнее белье, мужчина с голодным и утробным рыком, очерчивает контур чувствительных ореол.

– Тогда я сделаю все для того, чтобы они были самыми приятными для нас, tatlim, – обещает Амиран, бесцеремонно сдвигая край моего декольте вбок, вместе с тонким браслетом. Дорвавшись до обнаженной кожи груди, он зажимает вишенки порозовевших сосков между большим и указательным пальцем и мучительно ласкает их, одновременно проводя языком по моей шее.

Черт возьми, это что шутка? Мы в зоне турбулентности, момент действительно напряженный и неприятный, а этот ненасытный самец полон намерений трахнуть меня. Черт его раздери.

– Ты безумец, Ран, – ужас и приятное ощущение соединяются в ядовитый коктейль. Пульс сотрясает все тело гулкими ударами, а из горла рвутся едва сдерживаемые стоны. – Нужно подождать… так нельзя.

– Почему? Мы же пристегнуты, tatlim. Соблюдаем все правила безопасности, – лукаво подмечает Амиран мне в ухо и, сдвинув ворот моего платья в другую сторону, раскрывает для своего языка и жадного рта обделенную вниманием округлость груди. Не проходит и секунды, как он наклоняется, для того чтобы обхватить острый камушек языком и пустить мурашки по всему моему телу, с пяток до корней волос. Гортанно прорычав, Амиран втягивает сосок во влажную и горячую полость рта, обведя языком чувствительную и болезненно ноющую бусинку.

– Амиран, я.., – задыхаясь от ужаса, панической атаки и конечно того, что творит со мной этот неадекватный мужчина, протестую я. Всегда голодный и дикий, жадный, нетерпеливый, страстный, умопомрачительно требовательный и неутомимый.

Неминуемый Амиран аль-Мактум.

– Адреналин, детка. Это то, что сейчас нужно, – теперь он дышит мне в губы, и я чувствую его уверенную и горячую ладонь, изучающую мое бедро от самого колена и выше. Он ведет ее вверх плавно и медленно, резко ныряет под подол моего платья. Разум закрывает поволокой густого тумана. Мой страх вытесняет ощущение приятной пульсации, которую дарит мне Амиран, лаская большим пальцем клитор через кружевную ткань трусиков. Мои мышцы в нетерпении сокращаются, выделяя предательские соки.

– Ты так хочешь, tatlim… я чувствую, – озвучивает очевидный факт Амиран, плавно и без усилий вводя в меня сразу два горячих пальца.

– Перестань, Ран! – ахаю я, когда он начинает ритмично и сильно сгибать фаланги, касаясь стенок. Каждое прикосновение к заветной точке где-то глубоко внутри – особый вид сладкой пытки, которая сводит меня с ума, заставляет тяжело дышать и едва ли не самой подмахивать ему бедрами в диком ритме.

– Мне горячо в тебе, Лиса. Такая мокрая и тесная малышка. Моя малышка, – каждое его слово заставляет меня содрогаться сильнее и срываться на стоны, которые наверняка слышат чертовы сплетницы за занавеской.

Нас продолжает безбожно трясти, но Амирана это не останавливает. Содрогаясь в кресле, я нахожусь на грани того, чтобы умолять Бога о спасении, а Амирана о том, чтобы он оставил меня в покое или скорее довел до освобождения, черт.

Кажется, я даже пытаюсь отстегнуть ремень безопасности и оттолкнуть его, когда турбулентность вдруг резко прекращается, но уже поздно: Амиран давно приоткрыл ларец Пандоры моей чувственности и сексуальности, и я не в силах закрыть его обратно.

– Не смей вставать. Это запрещено, – рычит он, а у меня все внутри сокращается с такой силой, что хочется ощутить в себе его упругий объёмный член, а не пальцы. Даже, когда он вводит третий, я тихо шепчу сквозь зубы лишь что-то в духе «мне мало… еще, Ран, нет, хватит…».

Пытка заканчивается только когда мое тело взрывается волнами, из горла рвется истошный крик, который я заглушаю, укусив его за предплечье.

Мои ноги продолжают мелко дрожать, мышцы пресса сжимаются, а вот чертова турбулентность заканчивается.

Что это было?

Нахожу в себе силы встать, когда Амиран покидает меня и пробует на вкус, облизывая свои пальцы.

– Амиран, прости, мне нужно выйти, – я соскакиваю настолько быстро, что сама удивляюсь подобной прыткости и запасу сил после оргазма. Встаю и. превозмогая боль в дрожащих коленках, направляюсь в необходимое мне убежище. На мое счастье, предупредительные аварийные сигналы окончательно гаснут, но внутренне меня по-прежнему трясет.

Мне нужно прийти в себя, и Амирану стоит остыть, пока он не трахнул меня на сидении на глазах у любопытного персонала.

Глупо было рассчитывать на то, что он оставит меня в покое. Пробыв в туалете минут пятнадцать и надышавшись сполна, я, наконец, выхожу из просторной кабинки. И тут же оказываюсь в куда более тесных и требовательных объятиях мужа. Схватив за талию, слегка толкнув, он силой припечатывает меня грудью к стене салона. Распяв на ней, Ран поднимает мои руки над головой, и удерживая запястья наверху, одновременно толкается каменным стояком в мои бедра. Я чувствую силу его намерений через джинсы, и впервые, не могу даже мысленно отрицать, что хочу ощущать его кожа к коже. Мне это необходимо.

– Прогнись, tatlim. Хочу твою задницу, – угрожающее и слегка озлобленно клокочет он. – Видеть, – уточняет с усмешкой и неистовыми движениями задирает мое платье до талии. – Красивый и развратный выбор. Мне нравится, – Ран оттягивает на себя резинку моего кружевного белья, так, чтобы специфическая ткань мягко и приятно царапала клитор. Черт, что он творит, не могу так больше…

– Амиран, не здесь, – нервно сглатываю я в тот момент, когда слышу, как звякает пряжка ремня и открывается молния на его джинсах. Чувствую его дыхание мне в затылок. Сильные руки на талии и ягодицах.

– Хочешь меня, tatlim? Признайся… скажи, – короткое рычание около уха.

– Мы не одни, Ран.., – ощущая себя где-то на дне морального грехопадения, все еще пытаюсь протестовать я.

– Плевать, упрямая тигрица, – с легким шипением Амиран скользит обнаженной плотью по моим раскрытым для него отверстиям. – Прими меня сейчас, сладкая, – рвано выдохнув, бесцеремонно входит, погружаясь глубоко одним махом. Внутренняя наполненность вырывает из меня блаженный стон, полный немого признания и ответов на все его вопросы.

Да, я хочу.

Да, мне тоже в этот момент плевать…

Кусаю губы, принимая не только его плоть, но и всю силу, мощь и горячность этого дикого зверя.

– Так, девочка. Громче. Кричи, не стесняйся. Я всех отсюда выгнал к чертям собачьим, – заверяет Амиран, а мне слишком хорошо, чтобы пытаться понять, как он всех выгнал на высоте десять тысяч метров. – А если кто и слышит, то пусть все знают. Что я хочу только тебя. Только тебя, Алиса, – шепчет Ран, до боли жестко и чертовски приятно заполняя меня.

Господи, это так сильно, что хочется кричать и плакать, стонать и петь, принимать его, пока не улетим вместе…

Мои ноги дрожат, я встаю на носочки и прогибаюсь сильнее, вбирая в себя еще больше его, больше Амирана, до самого основания.

Мне никогда не стать прежней Алисой.., но даже это горькое осознание утопает в пучине невероятного, сногсшибательного и сладострастного наслаждения, которое взрывает меня изнутри.

Амиран

– Ран.., – простонав мое имя, Алиса упирается взмокшим лбом в стену и подается бедрами назад, принимая жесткие толчки.

Я чувствую первую судорогу ее освобождения. Она зарождается внизу, где мой член бьет в одну и ту же чувствительную точку, сочится горячими соками и расходится дрожью по выгнувшемуся телу.

– Боже.., – сдавленный всхлип в ответ на очередной глубокий удар. Еще и еще один. Я гортанно рычу сквозь стиснутые зубы, ощущая пульсацию сокращающихся бархатистых стенок. Пряный запах ее удовольствия забивает все мои рецепторы, пробуждая животный инстинкт – подмять, взять всю, пометить собой, где только можно. Сжимаю ладонями подрагивающие ягодицы и вбиваюсь сильнее, посылая к чертям сдержанность. Она кричит, зажимая рот кулаком, проигрывая обрушившемуся на нее наслаждению.

– Слишком хорошо. Да, tatlim? – хриплю, насаживая ее на себя с откровенным хлюпающим звуком. Шлепаю по заднице, задерживаясь внутри и разминая пальцами следы от ударов. Она невнятно мычит, мотая головой и все еще пребывая в нирване от стремительного оргазма.

– Так быстро кончаешь, – склонившись к ее уху, трогаю языком аккуратную мочку, глубоко втягивая носом аромат удовлетворённой женщины. – Моя тигрица любит секс. Мне чертовски повезло, – прикусываю покрывшуюся испариной шею, медленно выскальзывая из мокрой щелки и снова вхожу, наблюдая за своими действиями.

– Замолчи, – она снова рычит, и, опустив руку, царапает мое бедро, требуя остановиться, но на самом деле хочет, чтобы я продолжил.

– Все еще думаешь, что мы не подходим друг другу, tatlim? – вопрос риторический. Не для меня, для Алисы. Я знаю ответ. Ее тело кричит о том, что упрямая хозяйка не хочет признавать. Обильная влага, блестящая на нежных бедрах и моем разбухшем члене, в неторопливом темпе погружающимся в горячее лоно, выдает все секреты, не оставляя сомнений.

– Давай быстрее, Мир. Нас могут увидеть, – получив свою дозу удовольствия, моя похотливая амазонка снова включает стыдливую скромницу.

– Впереди еще три часа полета, сладкая. Я никуда не спешу. Немного качественного отдыха мне не помешает. Буду трахать тебя, пока не надоест, – хрипло смеюсь в ее ухо, не прекращая ленивых поступательных толчков. Она возмущенно охает, когда я отрываю ее от стены, чтобы дать больше пространства для задуманных манипуляций. Просовываю одну руку в декольте, поочередно дразню призывно торчащие сосочки, второй – неторопливо сползаю вниз, касаюсь мокрых складочек, раздвигаю их, надавливая двумя пальцами на припухший клитор.

– Амиран, – шипит Алиса, вздрагивая всем телом. Шайтан, она сжимается слишком сильно. Делает это специально, чтобы подвести меня к краю. Ей почти удается. Почти. Я проглатываю гортанный рык, снова замираю в горячей глубине, наслаждаясь острыми ощущениями.

– Я без презерватива, малышка. Расслабься, или я снова кончу в тебя, – предупреждаю срывающимся шепотом, пощипывая соски и кружа пальцами на пульсирующей кнопке гарантированного входа.

– Вот так, умница, – хвалю послушную тигрицу, чувствуя, как ослабевает хватка внутренних мышц лона, взявших в тиски мой половой орган. Но я все равно на грани. Создается ощущение, что вся кровь собралась в раскаленном члене, и если не разряжусь сейчас, то сдохну от инфаркта. Она чертовски горяча, моя tatlim. Влажная, тесная, шелковистая, отзывчивая и выносливая. Идеальная.

– Хватит… что ты творишь, – отчаянно шепчет Алиса, начиная возбужденно ерзать под напором скользящих по мокрой плоти пальцев.

– Хочешь еще, девочка? Только попроси, и я отымею тебя до звона в ушах.

– Ты самый настоящий извращенец и грубиян, Амиран аль-Мактум, – огрызается моя «нравственная» жена.

– Сочту это за комплимент. Третий за сегодня, – отзываюсь севшим голосом и полностью выхожу из нее.

– Третий? – шумно выдохнув, удивляется Алиса.

– Первыми были два твоих оргазма, – поясняю я, рывком отрывая жену от стены. Подол платья опускается вниз, скрывая от меня покрасневшие ягодицы. Придерживая расстёгнутые джинсы, подталкиваю ее вперед.

– Ты меня заставил, – возмущается Алиса, нервной походкой продвигаясь по коридору в задний отсек самолета.

– Ну, конечно, – ухмыляюсь я. – Вынудил силой и грязно надругался.

– Куда ты меня ведешь? – спохватившись, спрашивает она, когда мы упираемся в пластиковую раздвижную перегородку. Протянув руку над плечом Алисы, открываю нам путь в окутанную уютным полумраком небольшую спальню с застеленной белоснежным бельем кроватью и душевой кабинкой.

– Что это? – застыв на входе, раздраженно спрашивает Алиса.

– Комната отдыха. Для длительных перелетов она необходима, – не понимая причин ее недовольства. Легко подхватываю девушку на руки и заношу внутрь. Ширма закрывается за нами автоматически, надежно защищая от любопытных глаз и ушей экипажа.

– То есть, ты с самого начала знал, что она здесь есть? Какого черта тогда ты устроил шоу у туалета? – злится ершистая хищница.

– Адреналин делает оргазм острее. Все для твоего удовольствия, tatlim, – ухмыляюсь я, сгружая свою ношу на постель. – Не ври, что не понравилось.

– Амиран! – взвизгнув, она приземляется своей красивой задницей на белые простыни.

– Снимай платье, Алиса. Трусики оставь. Они меня заводят, – распоряжаюсь, избавляясь от своих джинсов и футболки. Она и бровью не ведет, хмуро наблюдая за мной расширившимися глазами. – Шевелись, сладкая, или хочешь, чтобы я тебе помог? – спрашиваю, опускаясь коленями на матрас.

Вместо того, чтобы выполнить просьбу, Алиса отползает к изголовью, обхватывая плечи руками. Ее взгляд пьяно и с опаской блуждает по моему голому телу, пока я раскатываю презерватив по эрегированному органу.

– Здесь, значит, ваше ненасытное Высочество отдыхает с услужливыми стюардессами? Сразу обеих трахал или по одной? Еще бы они не были такими наглыми и прилипчивыми. Хорошо устроился, Амиран. Сервис на королевском уровне, – язвительным тоном обличает меня колючая собственница.

– Не переживай, малышка, перед каждым вылетом застилают новое белье, лучшего качества. Потрогай. Чистый шелк, – говорю про простыни, а взглядом показываю на свою эрекцию, зажатую в кулак.

– Ты, озабоченный, знаешь? – фыркает Алиса и вспыхивает до корней волос, когда я начинаю удовлетворять себя рукой, глядя в стремительно темнеющие глаза.

– Четвертый комплимент за сегодня. Ты бьешь рекорды, сладкая. Еще один, и начну подозревать, что ты влюбилась в меня по уши, – насмешливо отвечаю. Она вызывающе выгибает бровь, посылая взглядом ехидное «не дождешься». – Сними одежду, пока я не кончил в чертову резинку, – добавляю гораздо резче, сжимая перевозбужденный орган у основания.

– Тебе надо, ты и снимай, – упирается Алиса, плотно сжимает бедра и выпрямляет спину, принимая независимый вид. И я бы поверил, что ей совершенно неинтересно мое предложение, но гордую строптивицу выдают учащенное дыхание и широкие зрачки.

– Ладно, – угрожающе рыкнув, дергаю ее к себе за лодыжки и буквально вытряхиваю из платья. Для Алисы важен принцип. Сам факт неподчинения, хотя бы в мелочах. Однако она не сопротивляется, позволяя моим рукам снять бюстгальтер и смять ладонями оголившиеся груди. Налившиеся, упругие с маленькими твердыми вершинками. Жадно смотрю на них, растирая пальцами возбужденные соски и сглатывая собравшуюся слюну.

– Красивые, – выдыхаю рвано, опуская руки на тонкую талию. – На спину, tatlim, – командую я. Она медленно опускается лопатками на постель, неотрывно глядя мне в глаза. Я вижу все, о чем Алиса молчит, никогда не осмелится признаться вслух. Ожидание, предвкушение, нетерпение, трепет, горячее вожделение, любование… Последнее я замечаю все чаще и чаще. Ей нравится на меня смотреть, нравится моя одержимость и настойчивая, порой грубая непреклонность, с которой я беру ее – тоже нравится.

– Смотри на меня, Алиса. Не отвлекайся, не думай, сосредоточься на ощущениях, – распоряжаюсь глухим шепотом и лениво веду вниз по стройным бедрам, собирая ладонями мурашки. Фиксирую пальцами узкие щиколотки, приподнимая вверх сначала одну ногу, потом другую. Разгибаю их, поочередно проводя языком по розовым ступням. От пяточки к подогнувшимся пальчикам. Вверх и мучительно медленно вниз. Алиса задерживает дыхание и напрягает икроножные мышцы, непроизвольным движением пытаясь освободиться.

– Нет, не двигайся, – качаю головой, опуская маленькие стопы на свою грудную клетку, обхватив за бедра, резко и беспрепятственно тяну по гладкому шелку на себя.

Теперь она максимально открыта для меня. Одной рукой снова ласкаю чувствительную грудь, второй глажу ее между ног. Сдвигая в сторону влажное кружево, бесцеремонно и откровенно ощупываю припухшие после недавнего акта бархатистые складки, распределяя обильную смазку по всей промежности. После чего нажимаю на узкий вход, проталкивая внутрь сразу два пальца.

– Ты готова, – удовлетворённо заключаю я, возвращая руки на округлые бедра.

– Ран, – успевает выдохнуть Алиса перед первым мощным толчком. Глаза округляются и темнеют от слишком резкого вторжения.

– Ты готова, – повторяю грубым от возбуждения голосом. Полностью выхожу и вбиваюсь с порочным хлюпающим звуком и сразу перехожу в стремительный напористый темп. Бедра бьются друг о друга с характерными звонкими шлепками. Быстрее, сильнее, жестче с каждым новым выпадом. Она захлебывается стонами, цепляясь пальцами за простыни, и все равно скользит от каждой мощной фрикции.

– Упрись пятками в мои плечи, tatlim, – рычу сквозь сжатые от напряжения зубы. Наваливаюсь на нее, фиксируя на одном месте, и меняя угол проникновения, и снова наращиваю скорость ударов. Истекающая влагой податливая плоть сжимает мой член плотнее, пульсирует, начиная сокращаться сильнее.

– Я не могу… Ран.., – отчаянно всхлипывает Алиса, отпуская простынь и впиваясь когтями в мои вколачивающиеся в нее бедра.

– Можешь. Сейчас, сладкая, – сбивчиво бормочу, ощущая, как тяжелеет в паху и натягивается спираль приближающегося оргазма. Просунув руку между липкими от пота телами, стимулирую набухший мокрый от смазки клитор круговыми точными движениями под нарастающие женские стоны. Опускаю пальцы ниже, надавливая на плотно сжатый сфинктер анального отверстия.

– Нет, не надо.., – испуганно шепчет Алиса, напрягаясь всем телом.

– Расслабь, – хрипло приказываю я. – Сегодня только пальцами, – обещаю, чтобы успокоить тигрицу, разволновавшуюся за свою непорочную задницу.

Хотя кто ее знает… Может быть Каттан успел и туда пристроить свой отросток. Не маленький причем отросток. Сучонка природа не обделила. Это он научил мою жену так горячо трахаться. Он первый пометил ее. Для него первого она раздвинула ноги, с ним первым кончала, брала в рот, глотала сперму. Когда в последний раз? – чуть не спрашиваю вслух и разъярённо рычу в сжатые зубы. Шайтан, какого черта я об этом думаю сейчас?

– Расслабься, я сказал, – грубый командный тон не пугает Алису. Напротив, она поддается жесткому напору, на одну фалангу впуская меня в тугую дырочку. Облизывает губы, глядя мне в глаза плывущим изумлённым взглядом. Приятно, девочка? Да, определенно приятно.

Ее неожиданная покорность сглаживает клокочущий внутри гнев. И это не первый раз, когда tatlim непроизвольно душит во мне звериную ярость. Алисия еще сама не знает, почему так происходит. Закон природы един для всех. Идеальная самка чувствует своего самца и инстинктивно подстраивается под него.

– Чья ты? – требовательно спрашиваю я, бешено вбиваясь твердым членом в мокрое лоно, в том же темпе толкая палец в тугой анус. – Чья? – она молчит, рвано стонет, не отрывая расфокусированного взгляда от моего лица.

– Говори, или я никогда не остановлюсь, – предупреждаю, угрожающе рыкнув. Наклонившись, я слизываю капельки пота над ее верхней губой, больно кусаю нижнюю, чувствуя ее приближающийся, стремительный, как цунами, оргазм, и свой тоже, не менее острый и сокрушительный.

– Твоя, Ран, – она сдается, содрогаясь всем телом и скатываясь в пропасть оглушительного экстаза. И я за ней, без передышки, в самое пекло.

– Моя tatlim, – с хриплым стоном прикусываю кожу на запрокинутом горле и мощно извергаюсь внутри обжигающе-тесного лона, до синяков впиваясь пальцами в дрожащие нежные бедра.

– Я не могу шевелиться. Ты дикарь, Амиран, – обессилено вдыхает Алисия, когда минуту спустя я вытягиваюсь рядом, освобождая от своего веса. – А я еще дура рассчитывала на твою цивилизованность, когда пришла к тебе договариваться.

– Нет, сладкая, думаю, ты знала, зачем шла, – с хриплым смешком оспариваю я, стягивая презерватив и бросая его в урну.

– И зачем же? – скептически интересуется Алисия. Поворачивается на бок и опирается на локоть, устремив на меня изучающий внимательный взгляд.

– Не там ищешь ответ, сладкая, – широко ухмыляюсь, лениво потирая мышцы своего пресса. – Смотри ниже, – и резко перемещаю руку на расслабленный член. – Можем продолжить чуть позже.

– Нет, по мне и так словно танк прошелся, – Алиса благоразумно отодвигается подальше, на случай если я не пошутил.

А я никогда не шучу подобными вещами, но и настаивать не буду. Она отлично постаралась сегодня, выложилась по полной. Мне в кайф, я хочу еще, а малышка выглядит изможденной. Ей нужно больше времени, чтобы привыкнуть и втянуться.

– Амиран.., – мне заочно не нравится интонация, с которой Алиса произносит мое имя.

– Ммм, – нехотя отзываюсь я, предчувствуя очередной дурацкий вопрос.

– Ты продолжишь настаивать на браке Камилы и Хамдана? – ушам своим не верю.

Она действительно спрашивает об этом сейчас, лежа рядом со мной, вымотанная и усердно оттраханная? Что у тебя в голове вместо мозгов, девочка?

– Я просил не упоминать его…

– Это же ты? Твое требование? – перебивает Алисия, уничтожая к чертям мое отличное настроение. Я молчу, напряжённо сжимая челюсть, взглядом приказывая ей заткнуться, но Алиса в своем неподражаемом репертуаре. – Ты так наказываешь нас, да? А Камиле за что жизнь ломаешь? – меня дико злят горечь и боль, отчетливо прозвучавшие в голосе жены. Она, что, пытается вызвать во мне сочувствие?

Милая, пора бы уяснить, что я не отменяю принятых решений.

– Переживаешь за сестру или ревнуешь любовника? – раздражаюсь я, и Алисия вся сжимается от жесткости моего тона. В голубые глаза закрадывается страх.

– Я хочу, чтобы она была счастлива, Амиран, – почти беззвучно шепчет побелевшими от волнения губами. – Хотя бы она…

– Я наблюдателен, Алиса, – сообщаю безжалостным тоном. – На той выставке перед стендом с озером, где Каттан забрал то, что принадлежит мне, не только ты смотрела на него влюбленными глазами.

– Но он ее не любит! – эмоционально возражает Алисия.

– Не стоит недооценивать свою сестру, tatlim, – снисходительно советую своей наивной юной жене. – Камила – красивая девушка и их союз не так безнадежен, как тебе кажется. Или хочет казаться.

– Это не тебе решать, Амиран, – она осмеливается стоять на своем, пропуская все предупреждающие сигналы. – Ты лишил выбора меня, но не надо…

Сумасшедшая. Сколько, бл*дь, можно?

– Разговор окончен, Алиса, – обрываю стальным тоном и резко поднимаюсь с кровати. – Я в душ, а ты можешь поспать. До посадки еще есть пара часов.