Текст книги "Индиго"

Еще раз взглянув на снимок, я убираю его в карман и, присев на корточки, собираю разлетевшиеся письма. Последней подбираю оставленную визитку, задерживаясь на отпечатанной на ней информации.

Аннабель Одли

Агентство недвижимости «Альтернатива»

Номер 537******

– Что ж, Эни, похоже, что скоро у меня появится для тебя очень выгодный заказ. – Ухмыльнувшись, я засовываю карточку вместе с кипой писем в карман.

Закурив сигарету, лениво выпускаю кольцами сизый дым, задумчиво глядя в нахмурившееся небо. Солнце бесследно исчезло за сгустившимися тучами, предвещающими холодный и дождливый вечер. Самое время навестить моего несчастного тестя. В такую мерзкую погоду ему наверняка особенно тоскливо и одиноко. Я – единственный, кто у него остался, и мне совершенно не сложно заезжать к старику пару раз в неделю, чтобы поговорить о Мириам. Точнее, говорю я, и, хотя Камерон не может мне ответить, я вижу по его испещренному морщинами лицу, что он меня отлично понимает.

Глава 2

США. Огайо

Аннабель Одли

– Рокки совсем взбесился, пап.

Забежав в небольшою прихожую, Аннабель стряхивает с волос капли дождя и вешает вымокший плащ на плечики. Зябко ежится, разматывая влажный шарф. В квартире пахнет чем-то вкусным и горячим, отчего ее желудок издает характерное урчание. Скинув сапоги, девушка задерживает оценивающий взгляд на своем отражении. Скорчив недовольную гримасу, она раздосадовано вздыхает. Удручающее зрелище. Мокрая мышь с гнездом на голове.

Вот так всегда – в те дни, когда хочется выглядеть стильной и уверенной в себе, происходит погодный коллапс, и все усилия по приукрашиванию собственной внешности летят к чертям собачьим.

– Что он опять натворил? – отзывается с кухни сипловатый голос Райана Одли. Разумеется, он имеет в виду своего спятившего кота.

– Представляешь, поднималась по лестнице, а Рокки выскочил навстречу и вцепился в мой сапог. – Анна шлепает босиком на кухню, откуда доносятся аппетитные ароматы. – Может, мне его ветеринару показать? – предлагает она из самых лучших побуждений.

– Были мы там месяц назад. Тринадцать лет – серьезный возраст для британцев. Стареет мой лохматый друг, – с печалью отвечает отец, снимая с плиты сковородку, и оглядывается через плечо. – Будешь яичницу с беконом?

Анна окидывает отца обеспокоенным взглядом. Райан неважно выглядит, вытянутая футболка и спортивные штаны не скрывают болезненной худобы. Нездоровый цвет лица, мешки под глазами, седая щетина на обвисшем подбородке… Если бы она только знала, что дела обстоят так плохо, то приехала бы гораздо раньше.

Анна появилась на свет, когда Райану Одли было далеко за тридцать, и на ее памяти отец никогда не был моложавым и поджарым мужчиной, но сейчас даже невооруженным взглядом было заметно, как он сильно постарел. Месяц назад врачи поставили отцу Аннабель предынфарктное состояние, и это был очень весомый повод, чтобы она решилась на пару месяцев бросить все свои дела в Канаде и приехать в Дейтон. Слава богу, ее босс Эван Янг пошел навстречу прилежной и ответственной сотруднице и даже выписал небольшие отпускные. Отцу тоже пришлось временно оставить свою должность учителя географии в местной школе, где он преподавал больше тридцати лет, и всерьез заняться своим здоровьем.

Анна приехала с целью лично проследить, как отец выполняет предписания врачей. У Райана уже был один инфаркт, после которого он долго восстанавливался. Отец – единственный близкий ей человек на всем белом свете, и если Анна потеряет его, то останется совсем одна, а этого никак нельзя допускать. Ей становилось физически больно от мысли, что рано или поздно этот день все равно настанет.

– Конечно. Целый час добиралась. Голодная как черт, – вспомнив о вопросе, непринужденно соглашается Аннабель, проходя к раковине, чтобы сполоснуть руки. – На обратном пути такой ливень рванул – думала, не доеду.

– Я говорил, что ты зря все это затеяла, – назидательным тоном выговаривает мистер Одли.

– Пап, не начинай. Я знаю, что делаю.

Мужчина ничего не отвечает, но всем видом выражает молчаливое недовольство. Вытерев ладони бумажным полотенцем, девушка помогает отцу накрыть на стол, испытывая стыд за то, что ему снова пришлось готовить для них обоих.

– Как на этот раз прошло? – интересуется отец, когда они наконец усаживаются за стол.

В ответ Анна неопределенно пожимает плечами, разрезая ножиком бекон на меленькие кусочки. Ее взгляд случайно натыкается на пепельницу на подоконнике, а потом перемещается на приоткрытое окно.

– Пап, ты снова куришь? Тебе же нельзя! – восклицает она, с упреком глядя в морщинистое лицо.

– Я обещал, что брошу, но не за один же день, – оправдывается Райан. – Так как с Флемингом? Видела его?

– Ага, – с наигранной небрежностью отзывается Аннабель. – У него что-то вроде ритуала по пятницам. Приходит в одно и то же время, кладет на могилу букет желтых роз, выкуривает две сигареты и сваливает.

– Ты снова струсила? – Отец останавливает на дочери внимательный взгляд.

– Почему сразу струсила? – возмущается Анна, запихивая в рот сочный кусочек мяса.

– Ну а как это называется? Гоняешь туда чуть ли не каждый день и молча наблюдаешь в сторонке.

– Мне нужно было настроиться, – прожевав, объясняет девушка. – Не так просто подойти к незнакомому мужчине и отдать ему письма его жены, написанные двоюродной сестре, о существовании которой он даже не подозревал.

– С чего ты вообще вбила в свою голову мысль, что они ему нужны? – рассуждает Райан Одли.

– Он почти то же самое у меня спросил, – с досадой признается Анна. – Практически слово в слово.

Отец прекращает жевать. Морщинки прорезают его высокий лоб, а в глазах появляется напряжение.

– Не поверил? – предполагает мистер Одли.

– Не-а, – угрюмо качает головой его дочь, и оба тяжело вздыхают. – Решил, что я журналистка, шантажистка, врунья и самозванка.

– Ничего удивительного. – Положив вилку и чуть отодвинув тарелку, Райан разводит руками. – На его месте я бы тоже так подумал.

– Ты, вообще, на чьей стороне, пап? – негодует девушка. – Он вел себя как настоящий хам, еще и кайф словил от моего унижения. А ты его защищаешь?

– Никого я не защищаю, Анна. Я с самого начала предупреждал, что так и будет. По Алану Флемингу катком не проехался только ленивый, и странно ожидать от него какой-то другой реакции. Могла бы просто отправить чертовы письма посылкой. Зачем тебе далась эта личная встреча?

– Куда? Ты знаешь точный адрес? Я – нет.

– Брось, Анна, все ты знаешь. Конечно же, он остановился на ферме Бенсонов. Не из Нью-Йорка же он мотается сюда по пятницам, чтобы положить цветы на могилу жены.

– Это только твое предположение, – возражает Анна. – Мири ненавидела ферму и никогда бы туда не вернулась по собственной воле.

– Но тем не менее она назвала свою книгу «Индиго», – вставляет отец.

– Книгу о проклятом доме, пожирающем души своих обитателей, – напоминает она. – То, что названия книги и фермы, где она родилась и выросла, совпадают, лично мне кажется по меньшей мере странным.

– Книгу я не читал, но у Мириам наверняка было очень богатое воображение, иначе ее дебютный роман не пользовался бы бешеным успехом. – Райан снова придвигает к себе тарелку и берется за приборы. – Лучше подумала бы о себе, Анна. Ты, кажется, собиралась искать работу.

– Я неплохо зарабатываю, пап. У меня есть сбережения, и их хватит и на оплату счетов, и на твое лечение. Поэтому я не спешу. Время в запасе есть, и я хочу потратить его на благое дело, даже если один высокомерный тип считает меня расчетливой аферисткой.

– Откуда ты знаешь, что это дело действительно благое? – Внимательный взгляд отца изучающе скользит по сосредоточенному лицу дочери. – Столько времени прошло. Почему именно сейчас? – добавляет Райан, не дождавшись ответа на первый вопрос.

– Все это… и ее исчезновение сразу после выхода книги наводят на подозрения, – путано объясняет Аннабель. – Люди не пропадают бесследно из собственного дома, не оставив никаких следов.

– Нью-Йорк – огромный город, Анна, и там каждый день исчезают люди при не менее странных обстоятельствах. Суд признал ее умершей после трех лет безуспешных поисков. Это нужно просто принять, а не гоняться за призраками. – Отец протягивает ладонь и накрывает побелевшие от напряжения пальцы дочери, сжимающие скомканную салфетку. – Почему сейчас? – настойчиво повторяет он.

– Потому что я вернулась, пап. Я много лет пыталась забыть дом Бенсонов и все, что с ним связано, как и Мири… Мы обе сбежали оттуда, и отнюдь не от призраков.

– А от чего?

Девушка нервно вздыхает и поспешно отворачивается, не в силах выдержать пытливый взгляд отца.

– Я не могу сказать, – коротко бросает она и резко встает из-за стола.

– Что в этих письмах, Анна? И почему ты так отчаянно хочешь, чтобы Алан Флеминг их прочел? Если они так важны, тогда тебе стоит отнести письма в полицию. Возможно, их можно использовать как улики.

– Нет, пап, – с сожалением качает головой упрямая дочь. – Там нет никаких доказательств или обвинений. Это скорее исповедь, но касается она только двоих людей. Мириам и ее мужа.

– Я обязан спросить, Аннабель. – С тяжелым вздохом отец поднимает на дочь пристальный взгляд. – Ты считаешь, что Алан Флеминг каким-то образом причастен к исчезновению жены?

– Я понятия не имею, но уверена, что он знает больше, чем рассказал следствию.

– Тогда я тем более не одобряю какие-либо контакты между вами, – категорично заявляет Райан.

– Я не думаю, что Флеминг убийца, но допускаю, что он причастен к сокрытию ее тела, – конкретизирует девушка предыдущее высказывание. – Судя по содержимому последних писем, Мириам находилась в сильнейшем стрессе. Могло произойти что угодно. Трагическая случайность, или Мири осознанно что-то с собой сделала, а ее муж растерялся, запаниковал, решил, что обвинят его, и…

– Версию самоубийства расследовали в первую очередь, потому что Флеминг сам позвонил в службу спасения, заявив, что нашел тело жены в бассейне, – перебивает девушку отец. – И Алана действительно обвинили. Так какой смысл скрывать труп жены, а потом звонить в 911 и говорить, что нашел ее мертвой?

– Главный вопрос в том, куда тело могло исчезнуть за пять минут, в течение которых наряд полиции добирался до их дома, – продолжает она начатую Райаном мысль. – И если бы Алан сам ее убил, то не стал бы так глупо подставляться. Здесь у меня тоже ничего не сходится.

– В любом случае, виновен этот человек или нет, ты не должна с ним встречаться, – подводит итог мистер Одли.

– Прости, пап, но это не тебе решать. – Анна виновато улыбается. – Не переживай, ничего плохого со мной не случится. Я буду максимально осторожна, – обещает она, собирая посуду. – Иди отдохни, а я тут все помою.

– Легко сказать отдохни… – недовольно ворчит отец. – После всего, что ты тут мне наговорила.

– Извини, я не хотела тебя волновать, – искренне произносит Анна. Подойдя к отцу, она порывисто его обнимает. – Даю слово, что ничего плохого со мной не случится.

– Хотелось бы верить, Анна, – сглотнув, тихо произносит Райан Одли, поглаживая дочь по растрепавшимся волосам. – Но еще больше я хочу, чтобы ты держалась подальше от всего, что связано с Бенсонами.

Алан Флеминг

– Привет, Мегги, как сегодня себя чувствует мистер Бенсон?

Поприветствовав миловидную сиделку, я обращаю взгляд на неподвижно сидящего в инвалидном кресле тестя.

Парализованное грузное тело Бенсона зафиксировано специальными ремнями, что со стороны выглядит весьма специфично и жутковато, но это вынужденная мера. Самостоятельно он бы не продержался в сидячем положении и пары секунд.

– Здравствуйте, мистер Флеминг, – расплывается в улыбке Мегги. – Состояние без изменений. Мы как раз собирались на прогулку.

– Можно я сам прогуляюсь с Камероном?

– Конечно, – торопливо соглашается девушка. – Ой, мне кажется, мистер Бенсон узнал вас, – делится она своими наблюдениями.

– Знаете, Мегги, я тоже стал замечать, что Кэм немного оживляется, когда я прихожу. – Тепло улыбнувшись, перевожу внимание на старика, чей стеклянный взгляд устремлен сквозь меня. В его ярко-синих глазах, не съеденных болезнью, еще теплится жизнь, хотя она и омрачена мучительными страданиями.

– Это так благородно, что вы приходите сюда, чтобы навестить своего тестя, – щебечет Мегги. – Для каждого нашего пациента мы делаем все возможное, чтобы их дни проходили в чистоте, сытости и внимании персонала, но нет ничего более ценного, чем любовь и забота близких. Это то, чего все они ждут, даже если не способны сказать о своих чувствах вслух.

Искренние эмоции на лице сердобольной сиделки вызывают у меня двойственные чувства. С одной стороны, похвально, что за время работы в доме престарелых девушка не ожесточилась, а с другой – подобная отдача может очень быстро морально выпотрошить человека. Все пациенты Мегги рано или поздно умрут, и от этого удручающего фактора никуда не деться.

– Я всего лишь выполняю свой долг, Мегги, – отзываюсь я, забирая у девушки бразды правления на удивление маневренной инвалидной каталкой. – Моя жена хотела бы, чтобы я присматривал за ее отцом.

– Это верно. – В глазах медсестры появляется неловкое смущение, и я догадываюсь, что она успела начитаться сплетен и лживых версий об исчезновении Мириам. – Мне очень жаль, что так получилось с вашей женой. Наверное, это ужасно – жить в неведении… Простите, я не должна была, – спохватившись, извиняется девушка.

Я сдержанно улыбаюсь, давая понять, что все в порядке.

– Благодарю за вашу доброту, Мегги, – вежливо произношу я, разворачиваясь к дорожке, ведущей в сторону искусственного пруда.

– Мистер Флеминг, я хотела еще сказать, – окликает меня Мегги. Остановившись, я оглядываюсь через плечо. – Я прочитала все ваши книги и была бы счастлива, если вы найдете время их подписать.

– Это очень мило с вашей стороны. Я с радостью оставлю свой автограф на каждой.

– Они уникальные, мрачные, захватывающие… Это чистая правда, – смущенно улыбается девушка. – У вас огромный талант, и то, что вы больше не пишете, большая потеря для ваших читателей.

– Спасибо, Мегги, – сдержанно благодарю. – Я верну вам пациента через полчаса в целости и сохранности. – И, кивнув на прощание, продолжаю толкать перед собой каталку с неподвижным Камероном Бенсоном.

Путь до заросшего тиной пруда занимает не больше трех минут. Ливень, заставший меня на кладбище, давно закончился, ветер стих, и из-за туч снова выглянуло холодное осеннее солнце. Я почти с наслаждением вдыхаю свежий, очищенный дождем воздух.

– Прекрасный день, Кэм, – делюсь своими впечатлениями с молчаливым спутником.

Остановив кресло перед деревянной скамьей с коваными перилами, разворачиваю его так, чтобы мы оба, и я, и Камерон, видели один и тот же пейзаж. Что может быть более умиротворяющим и успокаивающим, чем безмятежная гладь мутной воды, отражающей пожелтевшие и багряные деревья?

Присев на лавку, я задумчиво смотрю, как ветер шуршит сорванными листочками и, наигравшись, бросает их в пруд с покатых берегов.

– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, Бенсон. – Оглядевшись по сторонам и убедившись в отсутствии поблизости медицинских работников, достаю сигареты из кармана пальто. – Пруд в вашем саду был гораздо больше и чище. Моя жена рассказывала про лебедей и кувшинки. Жаль, что птицы больше туда не прилетают. – Чиркнув зажигалкой, медленно затягиваюсь, смакуя вкус табака. – Я подумываю о том, чтобы продать ферму. Надеюсь, ты не против. – Сделав паузу, смотрю на застывший профиль Камерона Бенсона.

Крупный крючковатый нос придает ему сходство с хищной птицей – это единственная черта от былого величия Бенсона, оставшаяся неизменной после того, как его разбил паралич.

– Учитывая сложную историю дома, это будет не очень просто сделать, – продолжаю рассуждать вслух. – Но у меня уже есть на примете отличный агент по недвижимости. Я почему-то уверен, что она справится и подберет семью, способную оценить дом по достоинству. Ты удивишься, но, оказывается, есть немало людей, готовых доплатить за привидения. А в твоем доме их навалом, Бенсон. И совсем скоро станет одним больше, – лениво выпуская дымные кольца в дрожащий от прохлады воздух, говорю я. – Не поверишь, кого я сегодня встретил.

Снова умолкаю, разглядывая одутловатое лицо. Подергивание полуопущенных век выдает Бенсона с головой.

– Тебе не терпится узнать? – догадываюсь я. – Аннабель Одли. Твоя очаровательная племянница. Оказывается, Мириам дружила с Аннабель. Знаешь, что самое неприятное в этой неожиданной встрече? Я принял близкую подругу и кузину жены за мошенницу, а девушка всего лишь хотела передать мне письма Мириам. – Наклонившись, я тушу окурок о землю и потягиваюсь, разминая затекшие мышцы. – Представляешь, все эти годы, что они не виделись, Мириам регулярно писала Аннабель. Я успел прочитать только парочку. Хочешь послушать? – обращаюсь к безмолвному окаменевшему лицу Бенсона. – Я так и думал, что ты сгораешь от любопытства! – Дружелюбно хохотнув, хлопаю старика по плечу и, достав из кармана смятую пачку, открываю самый верхний конверт. – Судя по проставленной в конце дате, ему больше десяти лет. Настоящая семейная реликвия, Кэм.

Расправив листок, я пробегаю взглядом по верхним строчкам, а потом начинаю читать вслух:

«Здравствуй, Эни.

Прошло так много времени после нашей последней встречи. Я пыталась написать тебе раньше, но никак не могла подобрать слова. Не знала, с чего начать, потому что понятия не имею, что тебе интересно и есть ли какие-то правила в написании писем. Ты первая, с кем я захотела поговорить вот так, при помощи листа бумаги и шариковой ручки. Это немного странно, правда?

Честное слово, Эни, я бы все отдала, чтобы снова тебя обнять. Я так сильно скучаю, что никаких слов не хватит. Не буду спрашивать, скучаешь ли ты так же сильно. Не хочу этого знать.

Перечитываю этот абзац и думаю, какая же я дурочка. Как всегда, начала не с того.

У меня все хорошо, Эни. И хотя лето выдалось очень душное, я много времени провожу на улице. Это помогает мне не думать о плохом.

Черт, кажется, я снова пишу какую-то глупость, и ты наверняка думаешь: какая она странная – моя глупая кузина Мириам, и я даже не буду с тобой спорить.

У меня есть для тебя фантастическая новость. Вчера я получила по почте ответ из Нью-Йоркского университета. Они приняли меня. Можешь в это поверить? Так что я смело могу заявить, что тебе пишет будущий графический дизайнер.

Ты же рада за меня? Я знаю, что да.

Считаю дни до начала учебы и молюсь, чтобы отец не узнал о моем зачислении раньше, чем я покину наш дом. Он никогда не примет мое решение. Никогда.

У меня уже все готово к отъезду, Эни, и мне ужасно страшно, что ничего не получится.

Эни, я всегда считала, что если есть что сказать, то просто говори, а не трать впустую время собеседника. Прости, что мне понадобилось так много времени, чтобы признаться в том, как сильно я сожалею.

С любовью к тебе, Мириам».

– Трогательное письмо. Согласен со мной, Кэм? – Выждав паузу, я закуриваю снова. – Столько грусти и в тоже время надежды на светлое будущее. Меня мучает один вопрос, Бенсон. О чем же так сильно сожалеет моя жена? Ты мне вряд ли поможешь с поиском ответов, но теперь у меня есть новый источник информации. Аннабель Одли, – с выражением произношу имя девушки. – Она кажется мне очень милой, Кэм, и я с удовольствием поболтаю с ней еще раз.

Глава 3

Аннабель

Телефонный звонок застает Аннабель как раз в тот момент, когда она выходит на крошечный балкон, чтобы проверить почту. Ее сердце непроизвольно подпрыгивает в груди и замирает в тревожном предчувствии. На какую-то мизерную долю секунды в голове девушки проскальзывает подозрение, что это может быть Флеминг, но высветившееся на экране имя босса отметает нелепые мысли.

– Привет, Эван, – отвечает она, ощутив необъяснимый укол разочарования. – Что-то случилось?

– Все в порядке, Аннабель, – заверяет Янг. – Твоему отцу лучше?

– Да… его состояние стабильно, но ему еще нужен уход, – настороженно отзывается девушка. – Эван, мы договаривались на два месяца. Из них прошло только десять дней.

– Я помню, Аннабель. Не волнуйся. Просто хотел узнать, не изменились ли твои планы?

– Нет. Я сообщила бы тебе в первую очередь.

– А как со свободным временем?

– Странный вопрос, Эван, – снова тревожится Анна.

– Мне только что поступил заказ на оценку и дальнейшую продажу старого особняка и примыкающих к нему владений. Условия более чем выгодные, – озвучивает Эван истинную причину своего звонка.

– Не понимаю, чем я могу быть полезна, находясь в другой стране, – искренне недоумевает Аннабель. – У тебя полно других риелторов, передай объект им.

– В том-то и дело, что территориально заказчик находится в Штатах. В Огайо, если точнее. Название фермы «Индиго» тебе ни о чем не говорит?

– Индиго? Ты уверен? – резко севшим голосом переспрашивает Анна.

– Это же где-то совсем близко с твоим городом?

– Да, но… – Девушка растерянно прерывается, хмуро уставившись на противно и протяжно орущего под окнами Рокки. – Заказчика зовут Алан Флеминг? – запоздало осеняет Аннабель.

– Вы знакомы? – почти не удивляется босс, а она почему-то чувствует себя смущенной, и даже кровь приливает к щекам.

– Совсем немного, – уклончиво отвечает Анна.

– Тогда все встает на свои места, – с энтузиазмом объявляет Эван. – Видимо, ты оставила ему нашу визитку.

– Да… – припоминает Аннабель, снова чувствуя легкое покалывание в области солнечного сплетения.

– Вот и отлично, что все так удачно сложилось, – удовлетворенно заключает босс. – Я тогда перешлю тебе по почте его контакты, а ты свяжись с этим Флемингом и обсуди детали. Оценка дома не займет много времени, а лишние деньги тебе сейчас не помешают.

– Флеминг действительно сказал, что хочет продать дом? – недоверчиво уточняет Анна, все еще не до конца осмыслив, что только что произошло.

– Ну да, а что-то не так? – В голосе Эвана Янга появляются обеспокоенные нотки.

– Нет, все нормально, – поспешно заверяет Анна, потирая занывшую переносицу. – Отправляй мне контакты. Я позвоню ему прямо сейчас.

– Мне показалось или ты действительно чем-то расстроена? – осведомляется неравнодушный босс.

– Просто был тяжелый день. Устала, Эван, – объясняет она. – Спасибо за беспокойство.

– Ты мой лучший агент, Одли, и я хочу, чтобы ты вернулась ко мне здоровой и полной сил.

– Так и будет. – Губы девушки трогает легкая улыбка. – Ты лучший в мире начальник, Янг.

– На том и порешим, – смеется в рубку Эван. – До связи, – прощается он и завершает звонок.

Буквально минуту спустя раздается характерное пиликанье, оповещающее о новом входящем сообщении. Аннабель с досадой закусывает губу, какое-то время задумчиво рассматривая номер Флеминга.

Почему он передумал? Все-таки прочитал письма и захотел поговорить? Но почему не позвонил напрямую? Зачем тратил время на поиск реквизитов агентства и связывался с ее шефом? Для чего придумал повод с оценкой дома, который ему не принадлежит?

В любом случае гадать бессмысленно, если можно просто позвонить.

Решившись, Анна набирает указанные цифры и почти не дышит от волнения, пока в динамике раздаются длинные гудки.

– Слушаю, – отвечает низкий мужской голос, когда она уже собирается сбросить вызов.

По ее рукам и спине пробегает стадо оголтелых мурашек, а к щекам снова приливает жар. Это страх или что-то другое? Может быть, волнение? Или любопытство? Определить пока сложно. Аннабель несколько недель не решалась подойти к Флемингу на кладбище, а просто смотрела издалека, мысленно репетируя речь. Сейчас у нее нет на это ни секунды, а слова, как специально, застревают в горле, и девушка дико злится на свою глупую реакцию.

Не убьет же он ее, в конце концов! Тем более она уверена, что Флеминг не убийца. Ну как уверена… Вина его не доказана, а значит, предположительно это мог быть кто-то другой. Или не мог. Черт, так недолго и с ума сойти.

– Это Аннабель Одли, – представляется она полным именем, презирая себя за дрожащий голос.

– Твой босс не теряет времени даром. Я не ждал звонка раньше завтрашнего утра, – с уже знакомой ей бесцеремонностью отзывается собеседник. – Когда и где мы сможем встретиться? – переходит он сразу к делу.

– Ты же не продаешь ферму Бенсонов, – уверенно бросает Аннабель.

– Пока я только хочу узнать рыночную стоимость, – невозмутимо поясняет мужчина. – Все интересующие тебя нюансы мы сможем обсудить лично. Если хочешь, сделаем это прямо сейчас. Я недалеко от Дейтона и могу подъехать в любое место, которое ты назовешь. Кстати, я не против познакомиться с дядей Мириам. Родня жены – моя родня.

– Уже поздно, – растерянная неожиданным напором мужчины, бормочет Анна, испуганно оглядываясь на окна квартиры. Ничего не подозревающий Райан Одли, выпив свои вечерние лекарства, дремлет в кресле перед включенным телевизором.

– Смотря для чего, Эни, – ухмыляется Флеминг, словно намеренно выводя ее из себя. – Но мы вроде как разобрались с тем, что ты не расчетливая охотница за обеспеченными вдовцами, и так уж совпало, что мне действительно понадобился хороший агент по недвижимости. Так почему бы нам не совместить полезное… с полезным. Я не поленился ознакомиться с рейтингом агентства, который оказался выше среднего, и твой шеф произвел впечатление надежного человека. Дело только за тобой. Что скажешь, Эни?

Так много слов в минуту. Он специально это делает или у него такая манера общения со всеми? Заболтать собеседника так, чтобы тому оставалось только соглашаться и кивать. Он же писатель, в конце концов, хоть и бывший, слова – это его работа. Или бывших писателей не бывает?

Аннабель цепляется свободной рукой за балконное ограждение, до болезненного напряжения стискивая пальцы. Эни… Он назвал ее Эни, внезапно доходит до девушки. Так обращалась к ней только Мири.

Алан Флеминг читал письма…

Закрыв глаза, она делает глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. Мириам никогда не тряслась перед сложностями. Она была стойкой, смелой и терпеливой. Аннабель тоже сможет. Должна.

– Хорошо, давай увидимся, – собравшись с мыслями, почти уверенно соглашается Анна.

– Отлично. Где и когда?

– Через полчаса, гриль-бар «Смоки». Знаешь такой?

– Навигатор знает, – усмехнувшись, отвечает Алан. – До встречи, Эни.

* * *

Аннабель не стала специально принаряжаться для встречи с Флемингом, остановив свой выбор на обычных джинсах и футболке, поверх которой надела объемное худи теплого кремового оттенка, на ноги – удобные кроссовки (на случай если придется бежать). Волосы собрала в высокий хвост на затылке, но зачем-то подкрасила губы и сделала пару взмахов кисточкой туши по длинным ресницам.

Взглянув перед выходом на свое отражение в зеркале, она в последний момент останавливается и стирает помаду салфеткой.

Пусть этот самоуверенный павлин не думает, что она хочет ему понравиться!

Аннабель вдруг замирает, изучая свое встревоженное бледное лицо.

«А чего ты хочешь на самом деле, Эни?»

Девушка вздрагивает, словно наяву услышав голос Мириам. Вкрадчивый, неторопливо-певучий, обволакивающий каким-то необъяснимым гипнотическим воздействием. Ощутив, как волоски на затылке встают дыбом, а плечи покрываются инеем, Анна резко оглядывается, почти готовая встретиться лицом к лицу с призраком, и подпрыгивает от неожиданности, схватившись за бешено колотящееся сердце.

– Папа, боже. Ты меня напугал, – выдыхает с облегчением, глядя на стоящего в проеме гостиной отца.

– Ты куда-то уходишь? – приглаживая взъерошенные волосы, интересуется Райан Одли.

– Прогуляюсь немного перед сном, – лукавит она, чтобы зря не тревожить отца. – А ты ложись и не жди меня. Я не заблужусь.

Чмокнув Райана в щеку и прихватив свою сумочку, Аннабель быстро ретируется из дома.

У подъезда девушку ждет еще одна неприятная встреча с Рокки, явно настроенным против ее присутствия в доме. Вот же старый ревнивец.

– Дай пройти, иначе нажалуюсь твоему хозяину, – угрожает девушка. Прижав уши, мохнатый британец недовольно урчит, поколачивая по асфальту хвостом, но все-таки, словно вняв угрозам, нехотя отходит в сторону. – Я куплю тебе вискас, Рокки, и мы начнем все сначала, – рассмеявшись, обещает Анна своенравному отцовскому коту и быстрым шагом направляется на другую сторону улицы.

Пара минут, и она на месте. Девушка выбрала бар «Смоки» из-за непосредственной близости к дому. Неоновая вывеска видна из окна квартиры, и, если разговор с Флемингом затянется допоздна, не так страшно будет возвращаться домой по темноте.

Приближаясь к главному входу, Анна мимоходом замечает, что на стоянке совсем мало машин. В будний день нет большого наплыва посетителей. С одной стороны, это хорошо: в зале будет тихо и немноголюдно, а с другой – в толпе как-то спокойнее.

Сосчитав до пяти и сделав глубокий вдох, Аннабель смело тянет на себя дверь бара и уверенно заходит внутрь. Поздоровавшись с администратором и коротко сообщив, что ее ждут, девушка быстро оглядывает помещение.

Как и предполагалось, занята от силы четверть столов, еще пара человек выпивает за барной стойкой. Официанты лениво расхаживают по залу, на плазменных экранах под самым потолком транслируется какой-то спортивный матч, до которого никому из присутствующих нет никакого дела. Мужчина за крайним столиком поднимает вверх руку, привлекая ее внимание, и Анна снова трусливо застывает на месте, с недоумением уставившись на Алана Флеминга.

Без пальто и в простой повседневной одежде он выглядит совсем иначе, и, если бы они столкнулись на входе минуту назад, Аннабель бы вряд ли его узнала. Но удивило ее даже не то, как смена стиля может изменить внешнее восприятие человека, а то, что они оделись почти одинаково. Джинсы, кроссовки и безразмерная толстовка, только цвет не бледно-кремовый, а насыщенный индиго. «Мне бы такой пошел. Под цвет глаз…» – проскакивает у Аннабель в голове, пока, нацепив дежурную улыбку, она деловитой походкой приближается к столику.

– Ты пришла раньше, – взглянув на наручные часы, непринужденно замечает Флеминг, когда Анна садится напротив. – На целых три минуты. Обычно девушки опаздывают.

– Мы же не на свидании, – парирует Аннабель со всей холодностью, на которую способна.

– Разумеется. У нас чисто деловой разговор. – Он широко улыбается, и Аннабель замечает легкую мышечную асимметрию его лица. Один уголок губ ниже другого, что придает улыбке насмешливый оттенок, ямочка на щеке только с одной стороны и правое веко словно не участвует в улыбке и при моргании закрывается не синхронно со вторым. На кладбище она была слишком взволнована, чтобы обратить внимание на этот дефект, хотя не сказать, что он его сильно портит. Скорее наоборот, заставляет присматриваться.