Текст книги "Арктика в Великой Отечественной Войне"

Когда бежала группа «Норд»

Для прорыва обороны и последующего захвата Мурманска немцы использовали и единственное соединение СС, действовавшее тогда в Заполярье. Оперативная группа войск СС «Норд» была создана 28 февраля 1941 года на базе 6-го и 7-го полков СС «Мертвая голова» и находилась в подчинении штаба командующего войсками СС в Норвегии.

1 июня 1941 года оснащенные техникой механизированные колонны «Норд» передислоцировались из Северной Норвегии в Финляндию, перейдя через новый мост в местечке Нируд на норвежско-финской границе. За три дня до начала Великой Отечественной войны общая численность группы составляла 10 573 человека (без учета численности частей, действовавших отдельно от основных сил боевой группы, – 9-го моторизованного полка и зенитного дивизиона).

2 июля подразделения группы «Норд» вступили в бой. Недостаточно обученные и подготовленные 6-й и 7-й пехотные полки СС на направлении главного удара Салла – Куолоярви при попытках взять в лоб укрепления «лесная крепость Сала» столкнулись с бойцами усиленных танками 104-й и 122-й стрелковых дивизий, входивших в состав 42-го стрелкового корпуса. В первой же схватке эсэсовцы потеряли около 100 человек убитыми (из них 13 офицеров) и более 250 раненными. Самым унизительным для командования СС и лично рейхсфюрера Генриха Гиммлера был тот факт, что без вести (официально) пропали 150 эсэсовцев. Многие из них, как оказалось позже, побросав оружие, бежали с поля боя и оказались в советском плену.

Отбив две атаки эсэсовцев, бойцы Красной армии перешли в контратаку и отбросили части «Норд» в глубокий тыл тех позиций, которые они занимали накануне провалившейся атаки.

Помимо героизма и боевого мастерства солдат и офицеров Красной армии, причинами позорного поражения «Норд» можно назвать отсутствие разведки и слаженного взаимодействия. (Также существует версия, что начальник разведки штаба армии «Норвегия» не стал использовать разведданные финнов по советским укреплениям.) В результате проведенной перед наступлением артиллерийской подготовки и бомбарди ровки в лесу, через который предстояло наступать эсэсовцам, начался сильный пожар, и дым мешал наблюдать за позициями красноармейцев.

В течение первых 11 дней боев за Саллу основной эшелон наступления группы «Норд» потерял около 20 процентов личного состава.

По данным Эрла Зимке, «на следующий день (3 июля 1941 года – авт.) левофланговый полк двинулся на юг, центральный полк вновь овладел дорогой и начал двигаться к реке Куоле. Тем временем командир дивизии решил бросить в бой и третий полк, приказав ему форсировать реку и штурмовать Саллу. Солдаты, на которых начинал сказываться бесконечный полярный день, пытались занять позицию на северном берегу реки, готовясь к форсированию Куолы, назначенному на 6 июля.

Рано утром 4 июля вся штаб-квартира XXXVI корпуса стала свидетелем удивительного события: вся дивизия СС стремительно неслась на мотоциклах в сторону Рованиеми, а за ней по пятам гнались русские танки. Несколько часов штаб корпуса, включая начальника штаба и самого Файге, останавливал эсэсовцев и отправлял их обратно на позиции. Часть их удалось остановить и отправить в штаб-квартиру армии "Норвегия", находившуюся на полдороге к Кемиярви, но некоторые промчались без остановки 80 километров до самого Кемиярви, где эсэсовец заставил местного коменданта взорвать мост через реку Кеми, чтобы сдержать русские танки, которые, как он утверждал, вот-вот будут здесь. Позже выяснилось, что командир дивизии, узнав, что из-за позиций русских вышли танки, велел артиллерии открыть огонь, который замедлил их продвижение. Убежденный, что русские атакуют, и не уверенный в своих частях, он отдал приказ об отступлении, которое вскоре превратилось в паническое бегство. Поскольку на дивизию СС положиться было нельзя, завершить окружение Саллы не удалось»[52]52
  Зимке Э. Ф. Немецкая оккупация Северной Европы. 1940–1945. Боевые операции третьего рейха. 1940–1945 гг. – М.: Центрполиграф, 2005.


[Закрыть]. Ряд документов свидетельствуют, что после этого случая командующий отдельной армией «Норвегия» генерал-полковник вермахта фон Фалькенхорст отдал приказ временно расформировать боевую группу СС «Норд».

Только в ночь на 8 июля 1941 года, после отхода 122-й стрелковой дивизии на юго-восток в направлении Лампела, немцы сумели войти в Саллу, но вскоре их дальнейшее наступление захлебнулось.

Блицкриг не состоялся

В первые же сутки после начала Великой Отечественной войны стало ясно, что главный удар немецкие войска наносят на Западном и Юго-Западном стратегических направлениях, а на советскую Арктику приходится один из вспомогательных ударов. Гитлеровцы не ожидали здесь сопротивления и рассчитывали на скорый успех. Советские солдаты вспоминали, что немцы вели себя демонстративно по-хозяйски, например, на глазах у красноармейцев ходили за водой. Однако уже спустя несколько дней враг дорого заплатил за иллюзорные надежды на быструю победу.

Блицкриг в Заполярье провалился. Одна из причин заключалась в том, что у вермахта не было здесь эффекта внезапности, так как немецкое наступление в Заполярье началось через несколько дней после нападения на других участках советской границы.

Немцы настолько были уверены, что им удастся осенью 1941 года взять Мурманск, что даже заранее отпечатали специальные приглашения на банкет по поводу своей победы. Он должен был состояться в мурманской гостинице «Арктика». Эти приглашения были найдены у убитых немцев, безуспешно пытавшихся захватить город.

Головко так описывал события второго дня войны: «Батареи, установленные на полуостровах Рыбачьем и Среднем, вчера произвели первый обстрел вражеского конвоя – транспорта и сторожевого катера под немецко-фашистским флагом, выходивших из Петсамо. В основном вела обстрел батарея П. Ф. Космачёва. Финляндия официально еще не воюет, но ее суда используются гитлеровцами для своих перевозок.

Около шестнадцати часов получена директива, повторяющая предыдущие указания: против Финляндии боевых действий пока не вести. Ясно, что наше правительство хочет удержать Финляндию от войны. Не поздно ли? Данные разведки подтверждают – Финляндия закончила мобилизацию и вот-вот начнет действовать вместе с немецко-фашистскими войсками против нас»[53]53
  Головко А. Г., 1979.


[Закрыть].

На следующие сутки продолжилась эвакуация семей военнослужащих, первыми вывозили тех, кто был в расположении армейских частей на Рыбачьем и Среднем. К счастью, многие из детей в это время, как обычно, отдыхали на юге и поэтому были вне опасности – немецкие самолеты бомбили не только Полярный и другие селения и базы, но преследовали буксиры и катера. Это не осталось для неприятеля безнаказанным: 25 июня старший лейтенант Б. Ф. Сафонов сбил немецкий бомбардировщик «Хейнкель-111» – один из тех, которые бомбили Полярный и Ваенгу. Вражеский самолет, ударившись о воду, разломился, а его экипаж погиб. Подошедший советский крейсер подобрал плававшие на поверхности резиновую шлюпку, навигационные бомбочки, парашюты, погнутые от удара о воду пулеметы.

После этого случая командующий Северным флотом распорядился снабдить резиновыми шлюпками и аварийными радиостанциями все советские самолеты с колесными шасси, летающие над морем. В дальнейшем это спасло жизнь многим советским летчикам, сбитым в небе Заполярья.

Захар Сорокин – заполярный Маресьев

Одним из летчиков-героев, сражавшихся в Заполярье, был Захар Артёмович Сорокин. Призванный в 1937 году в Красную армию, он окончил Ейское военно-морское авиационное училище. Через несколько дней после нападения Германии был переведен на Северный флот, служил в полку Б. Ф. Сафонова. Сбил четыре вражеских самолета, 17 сентября 1941 года был награжден орденом Красного Знамени.

25 октября 1941 года Захар Сорокин вместе с летчиком Дмитрием Соколовым вступил в бой с четырьмя «Мессершмиттами-110». Один немецкий самолет Сорокин сбил очередью, другой, когда кончились боеприпасы, протаранил, отрубив ему хвост. Самолет самого Сорокина был также поврежден, и он посадил его на лед небольшого замерзшего озера. Вдруг к самолету с лаем ринулся огромный дог, и летчик вспомнил рассказы о том, немцы брали с собой в полет служебных собак. Пристрелив собаку, раненый Сорокин вылез из кабины и увидел подбитый им «Мессершмитт-110». Немецкий летчик начал стрелять, Сорокин прицелился и выстрелил, враг упал и больше не двигался. Тут в Сорокина с криками «Русс, сдавайс! Русс, не уйдешь!» стал стрелять второй немец. Началась рукопашная – немец ударил Сорокина финкой по лицу, но наш летчик сумел убить врага. Теперь нужно было двигаться к своим по ледяной пустыне.

Превозмогая боль, спотыкаясь и падая, ползком, пристрелив волка, который пошел за ним, Сорокин преодолел около 70 км по тундре. Через шесть дней его увидели североморцы и сразу отправили в госпиталь – ноги были отморожены. В госпитале Захара Сорокина навестили командир Борис Сафонов и командующий Северным флотом вице-адмирал А. Г. Головко, который сказал, что флот гордится его подвигом.

Дальнейшие события летчик описывал так: «Я был готов на все. Лишь бы летать! Лишь бы вернуться в строй!

Потянулись бесконечные дни и ночи. Я потерял аппетит, хотя есть теперь уже было и не больно, нервничал, плохо спал.

Тревожное настроение несколько рассеивалось, когда ко мне в палату приходили другие раненые. Каждый раз я задавал им один и тот же вопрос:

– Ребята! Как по-вашему, буду я еще летать?

– Конечно будешь, – успокаивали они…

Мне так хотелось верить в это, что невольно думалось: "Может, действительно все обойдется? Бывает же так".

Но беда пришла. Случайно я услышал разговор моего лечащего врача майора Ласкина с главным хирургом Северного флота профессором Араповым.

– Ступни Сорокину, очевидно, придется ампутировать, – огорченно сказал Ласкин.

– Не дам! – закричал я в отчаянии и заметался на койке. – Что хотите делайте, не дам!

Лечащий врач начал успокаивать меня.

Стыдно было своей несдержанности, но говорить с врачом спокойно все-таки не мог. Я верил, что он сделал все, чтобы сохранить мне ноги. Верил, но…

В палату вошел профессор Арапов.

– Соглашайтесь, Сорокин, на операцию, – по-отечески мягко сказал профессор. – И чем скорее, тем лучше. Сейчас отрежем совсем немного. Через неделю придется отнимать по колено, а может быть, и выше.

– А как же я летать буду?

Арапов посмотрел куда-то мимо меня в угол палаты.

– Разве вам обязательно нужно летать? В жизни столько дорог, путей…

– Но я – летчик!

– Голубчик, – еще мягче сказал профессор, – разве я не хочу, чтобы вы летали? Ничего еще не потеряно. Все зависит от вас.

Говорить не было сил. Я молча кивнул головой в знак согласия. Кажется, все – отлетался!

В морозное декабрьское утро 1941 года катер доставил меня в Губу Грязную. Два месяца пролежал я в госпитале Полярного. Теперь меня отправляли в тыл для дальнейшего лечения. Сколько еще времени придется провести на госпитальной койке?

Врачи успокаивали: через три-четыре месяца встанете на ноги. Хотелось верить, что так и будет. Ради этого все можно вытерпеть. Последний прощальный взгляд на море – неприветливое, хмурое, студеное и все-таки такое родное. Вот уж не думал, что всей душой прирасту к этому суровому краю.

На аэродроме меня ожидали боевые друзья: Сафонов, Адонкин, Реутов, Проняков, Алагуров, Родионов. Они буквально засыпали меня подарками. Всем снабдили, начиная от папирос и кончая шоколадом.

До вылета оставались считанные минуты. Поговорить как следует опять не удалось. Разговор был коротким, отрывистым. А как много хотелось сказать и еще больше услышать!

– Надеемся увидеть тебя за штурвалом самолета, – обнимая меня, сказал Сафонов.

Лучшего я и сам себе пожелать не мог.

Прозвучала команда на взлет. Самолет качнулся, пробежал по взлетной дорожке и поднялся в воздух. Я попросил пилота сделать прощальный круг над аэродромом. Там, закинув головы, стояли мои боевые друзья – летчики-сафоновцы.

– До свидания! Мы еще встретимся!»[54]54
  Сорокин З. А. Поединок в снежной пустыне. – М.: Малыш, 1977.


[Закрыть].

Захара Сорокина отправили в госпиталь, находившийся в городе Кирове. Летчику сделали семь операций, но он не унывал, рассчитывая снова подняться в небо, сбивать вражеские самолеты. Часто ему приходили письма из родного авиаполка. Товарищи написали ему о гибели в бою Бориса Сафонова, и Сорокин хотел отомстить за командира. А пока он, лишенный ступней, учился ходить – это было нелегко из-за мучительной боли.

Медицинская комиссия госпиталя решила демобилизовать летчика по состоянию здоровья, но он написал протест, и его все же признали «ограниченно годным к военной службе». Сорокин отправился в Москву, где подал наркому Военно-Морского флота Н. Г. Кузнецову рапорт, в котором написал: «Уверен, что смогу летать на боевом самолете и уничтожать врагов в воздухе». После встречи с наркомом летчика отправили на машине Наркомата в Центральный госпиталь в Сокольниках. Через две недели обследований комиссия приняла решение, что «в порядке индивидуальной оценки Сорокин З. А., старший лейтенант, признан годным к летной работе на всех типах самолетов, имеющих тормозной рычаг на ручке управления, и к парашютным прыжкам на воду». Сорокин получил назначение в родной Сафоновский полк. После нескольких дней тренировок он снова стал летать и в феврале 1943 года, уже будучи на протезах, сбил в бою свой седьмой по счету вражеский самолет.

Прибывший в Заполярье английский военный атташе, вручивший Сорокину орден Британской империи, сказал на церемонии: «Пока в России есть такие люди, она непобедима»[55]55
  Сидельников О. В. Одиссея Хамида Сарымсакова. – Ташкент: Ёш гвардия, 1985.


[Закрыть].

Гвардии капитан З. А. Сорокин к 19 марта 1944 года совершил 117 боевых вылетов (в том числе четыре на разведку и 10 на сопровождение торпедоносцев и бомбардировщиков), провел 19 воздушных боев и лично сбил 11 самолетов противника: два «Мессершмитта-110», два «Юнкерса-88», шесть «Мессершмитта-109» и один «Фокке-Вульф-189». В 1944 году была выпущена листовка о подвиге З. А. Сорокина.

Указом Президиум Верховного Совета СССР от 19 августа 1944 года гвардии капитану Захару Артёмовичу Сорокину присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 4338). До апреля 1945 года Сорокин нес службу в Арктике. Впоследствии в своих книгах он описывал оборону Заполярья от немецких захватчиков.

Первый подводник – Герой Советского Союза

Первым подводником, удостоенным звания Героя Советского Союза во время Великой Отечественной войны, стал сражавшийся на Севере Иван Александрович Колышкин. Более того, подлодка, на борту которой он находился, в самом начале войны сделала первый на Северном флоте торпедный залп по кораблю противника.

Иван Колышкин родился в августе 1902 года в деревеньке Крутец на самом берегу Рыбинского водохранилища (ныне Рыбинский район Ярославской области). Деревня существует и сейчас, и в ней даже сохранился дом позапрошлого века, где жила семья Колышкина.

Получив начальное образование (4 класса), подросток уехал на заработки в столицу. Когда началась Первая мировая война, он вернулся домой, а после революции снова уехал – в Рыбинск. Там ходил матросом на барже, кочегаром на пароходе и одновременно упорно учился. В 1924 году добровольцем пошел служить на военный флот. Став краснофлотцем, Иван Колышкин продолжил обучение. Окончив военно-морское училище, попал на подводный флот, где вскоре стал командиром легендарной «Щуки» – подводной лодки серии «Щ». Начало советско-финской войны он встретил уже в должности командира дивизиона подводных лодок.

И вот настала роковая дата – 22 июня 1941 года. Вечером этого дня вместе с другими подлодками дивизиона в первый боевой выход отправилась лодка Щ-401, на борту которой находился Иван Колышкин. Командиром лодки был старший лейтенант А. И. Моисеев. Противника в море встретить не удалось, поэтому 27 июня экипаж повел лодку прямо в порт Вардё, где торпедировал стоявший у причала немецкий транспорт. Успеха эта дерзкая вылазка тогда не принесла: то ли дистанция была велика, то ли торпеда подвела. Первая на Северном флоте успешная атака подводной лодкой состоялась в октябре – отличилась подлодка Щ-402 из дивизиона Колышкина.

В своих мемуарах Иван Колышкин запечатлел немало примечательных случаев той военной поры. В том числе и историю рождения традиции: подлодка, потопившая немецкий корабль, входя в порт, оповещала всех об успехе, давая холостой выстрел. Впервые таким салютом отметила потопление вражеского судна подлодка К-22, которой командовал Василий Уткин. «Через пять дней, патрулируя милях в пяти от входа в Сюльте-фиорд, Уткин увидел в перископ пассажирское судно. Оно шло полным ходом, прижимаясь к берегу. Стрелять с такой дистанции торпедами было бесполезно.

– Вот он локоть, да поди укуси, – огорченно буркнул Уткин, уступая место у перископа Гаджиеву. В глазах Керима мелькнули вдруг веселые искорки:

– А ты всплывай, командир, всплывай! Догоним его – и дадим прикурить. Тогда кусай локоть сколько душе угодно!

Уткин понял. Это ж было отличное решение! Надводный ход у "катюши" достаточно велик, чтобы нагнать транспорт. А на палубе у нее двухорудийная 100-миллиметровая батарея, причем пушки эти получше, чем у эсминцев-"новиков". Транспорт, если он и вооружен, то наверняка менее сильной артиллерией…»[56]56
  Колышкин И. А. В глубинах полярных морей. – М.: Воениздат, 1964.


[Закрыть].

Вместе с Иваном Колышкиным и под его руководством служили такие прославленные командиры подводных лодок, как Израиль Фисанович и Николай Лунин. Старшим соединения на борту подводной лодки Лунина Щ-421 отправился Иван Колышкин в рейд в январе 1942 года, когда пришла новость о присвоении ему звания Героя Советского Союза. По возвращении боевые товарищи устроили ему торжественную встречу, однако обстановка была настолько напряженной, что церемония награждения состоялась только весной – 12 апреля командующий Северным флотом вице-адмирал Арсений Головко вручил первому подводнику-герою Золотую Звезду.

Впоследствии Иван Колышкин командовал на Северном флоте бригадой подводных лодок и получил звание контр-адмирала. В 1943 году бригада подлодок под его командованием награждена орденом Красного Знамени, и это было первое на всем советском флоте краснозна менное соединение подводных боевых кораблей. В 1944 году бригада награждена орденом Ушакова 1-й степени. Она стала не только первым, но и до нашего времени единственным дважды орденоносным соединением.

ПРИЛОЖЕНИЕ

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО.

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ

ПОСТАНОВЛЕНИЕ № ГОКО-1703СС ОТ 5 МАЯ 1942 г.

МОСКВА КРЕМЛЬ.

О МОБИЛИЗАЦИИ ДЕВУШЕК-КОМСОМОЛОК

И НЕКОМСОМОЛОК-ДОБРОВОЛЬЦЕВ

В ВОЕННО-МОРСКОЙ ФЛОТ

В целях наиболее целесообразного использования обученных контингентов для усиления действующих военно-морских флотов, флотилий – Государственный Комитет Обороны постановляет:

1. Заменить в береговых базах плавающих соединений, в береговых постах службы наблюдения и связи, береговых частях гидрографической службы, а также в центральных управлениях, общефлотских и базовых управлениях, отделах и отделениях, на складах и производственных предприятиях, в медико-санитарных и ветеринарных учреждениях и частях, в учебных заведениях, культурно-массовых учреждениях, в военно-судебных органах ВМФ 25.000 краснофлотцев – женщинами.

2. Мобилизованных использовать для замещения должностей электриков, радистов, телеграфистов, телефонистов, типографов, топографов, шоферов, писарей, кинорадиомехаников, лаборантов, коков, голубеводов, библиотекарей, санитаров и других специалистов подразделений обслуживания по указанию Наркомата Военно-Морского флота СССР.

3. Обязать ЦК ВЛКСМ мобилизовать для Военно-Морского флота 25.000 девушек-комсомолок и некомсомолок-добровольцев в возрасте 19–25 лет с образованием 5–9 классов, согласно прилагаемой разверстке по областям и флотам, флотилиям (см. приложение), из них 15.000 девушек к 15 июня 1942 г., остальные 10.000 по мере фактической возможности использования, по заявке Наркомата Военно-Морского флота.

4. Мобилизуемых девушек направить для замещения красно флотцев:

а) в Краснознаменный Балтийский флот – 3000

б) в Черноморский флот – 2700

в) в Северный флот – 1100

г) в Беломорскую военную флотилию – 1000

д) в Тихоокеанский флот – 4200

е) в Амурскую Краснознаменную флотилию – 800

ж) в Каспийскую военную флотилию – 600

з) в Волжскую военную флотилию – 600

и) в центральные и подсобные учреждения ВМФ – 1000

Итого: 15000

5. Замену краснофлотцев мобилизованными девушками произвести в сроки:

а) по специальностям, не требующим школьной подготовки – через две недели после призыва;

б) по специальностям, требующим школьной подготовки – через 2–3 месяца после призыва.

6. Освобождающихся краснофлотцев после замены их девушками использовать на покрытие некомплекта на надводных, подводных кораблях и в береговых частях Военно-Морского флота по указанию Наркомата ВМФ.

7. Мобилизованных девушек обеспечивать всеми видами довольствия. Распространить на них действие «Положения о прохождении действительной военной службы рядовым и младшим начальствующим составом ВМФ», Указа Президиума Верховного Совета Союза ССР от 26 июня 1941 г. и постановления СНК СССР от 16 июля 1940 г. № 1269.

8. На мобилизованных девушек выделить ВМФ 25.000 пайков.

9. Обязать Наркомлегпром изготовить для Военно-Морского флота 25.000 комплектов обмундирования для мобилизованных девушек по образцам, разработанным Наркоматом ВМФ.

10. Управлению Военных Сообщений армии обеспечить перевозку мобилизованных девушек к месту службы.

Председатель Государственного

Комитета Обороны

И. Сталин

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО.

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ

ПОСТАНОВЛЕНИЕ № ГКО-758СС ОТ 10.10.41. МОСКВА, КРЕМЛЬ.

О ФОРМИРОВАНИИ 289-Й СТРЕЛКОВОЙ ДИВИЗИИ

КАРЕЛЬСКОГО ФРОНТА.

Государственный Комитет Обороны постановляет:

1. Разрешить Военному Совету Карельского Фронта сформировать 289 сд по штату 04/600 численностью 11500 чел.

2. На формирование дивизии обратить:

а) штаб Мурманской бригады;

б) отдельный мотострелковый полк;

в) отдельный Мурманский стрелковый полк;

г) остальные части бригады.

3. На формирование третьего полка дивизии использовать имеющихся на месте выздоравливающих, а также отобранный из строительных батальонов рядовой и начальствующий состав, годный для службы в строевых частях.

Председатель Государственного

Комитета Обороны

И. Сталин

ПИСЬМО ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА

ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А. Я. ВЫШИНСКОГО НАРОДНОМУ КОМИССАРУ

ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В. М. МОЛОТОВУ

28 ДЕКАБРЯ 1941 г. СЕКРЕТНО

Представляю записку т. Зарубина по вопросу пребывания в Архангельске и в других местах СССР английских военных специалистов и просто военных. Записка составлена по моему поручению на основании материалов, полученных от наших военных в связи с поставленным Вами вопросом об уточнении количества находящихся на севере англичан.

Предложения т. Зарубина считаю правильными. В частности, считаю правильным предложение об учреждении в Архангельске нашего дипагентства.

Прошу Ваших указаний.

А. Вышинский

ПРИЛОЖЕНИЕ

Для выяснения некоторых вопросов, связанных с пребыванием англичан в Архангельске, Отделом внешних сношений был командирован майор Арзамасцев. Из его доклада видно, что:

1. В Архангельск продолжают прибывать англичане и без виз. Так, 24 ноября с.г. прибыли без виз 9 человек, и тогда же без согласования с нашими органами полковник Берд перевел из Мурманска в Архангельск 14 человек.

2. 24 ноября в Архангельск прибыл личный состав портовой базы в количестве 147 человек. Эта группа прибыла без предварительного согласования с НКО и НКИД.

К 25 декабря состав этой группы доведен до 197 человек.

3. Портовая база наблюдает за выгрузкой пароходов и сдает нашим представителям прибывающие грузы, однако на двери дома, который занимает база, вывешена вывеска: «Начальник гарнизона английских войск в Архангельске».

4. Портовой английской базой руководят две особые группы, возглавляемые полковниками Бердом и Экзамой – заместителями глав английских военных миссий (Кольера и Макфарлана). В группе полковника Берда 13 чел. и в группе полковника Экзамы 6 чел.

Следовательно, вопросами наблюдения за разгрузкой пароходов и сдачей доставленного в Архангельск груза занимаются 216 англичан.

5. Кроме того, англичане находятся (сухопутн. и возд. войска): В Куйбышеве – Москве – 43 чел. – Военная миссия.

В Кинешме – 22 " – по сборке самолетов.

В Кадникове – 7 " –

В Казани – 7 " – " танков.

В Горьком – 17 " –

В Тбилиси – 10 " – Военная миссия.

Ожидается прибытие из Англии дополнительно 43 специалистов по сборке самолетов. Указание о выдаче въездных виз этой группе дано.

6. Взаимоотношения англичан с представителем ОВС НКО майором Барахтиным – неудовлетворительные.

Англичане игнорируют Барахтина, при встречах делают вид, что они его не замечают. Обращаются к командующему Архангельского Военного округа помимо Барахтина. Лично по служебным делам к Барахтину не обращаются, а присылают записки через низших чинов.

7. Груз поступает из Англии в беспорядке и некомплектно. Много самолетов прибывает без сидений для пилотов, без инструментов и пр. В одних и тех же ящиках с запасными частями к самолетам можно встретить карманные часы и лопаты. В ящиках нет описей содержимого.

8. Не решены вопросы с оплатой за питание и другие предоставляемые англичанам услуги.

В целях упорядочения вопроса пребывания англичан в СССР необходимо провести следующие мероприятия:

1. Поручить Наркомвнешторгу (т. Крутикову) и НКО (т. Панфилову) в недельный срок определить штат английской портовой базы в Архангельске и свои соображения представить на рассмотрение СНК СССР.

2. Имея в виду, что состав военной миссии в СССР увеличился с 13 до 43 чел., причем количество лиц в миссии продолжает увеличиваться (18 декабря прибыли без виз 4 офицера), поручить т. Панфилову в недельный срок представить в СНК СССР свои соображения о численном составе военной английской миссии.

Одновременно т. Панфилову представить свои соображения о целесообразности, при наличии в Архангельске английской портовой базы, пребывания там групп полковников Берда и Экзамы.

3. Учитывая мнение нач. штаба ВВС, нач. ГАБТУ и командующего АрхВО о необходимости сокращения числа английских специалистов по сборке самолетов и танков, поручить т. Панфилову в недельный срок обсудить этот вопрос с соответствующими Главными управлениями Красной Армии и представить свои соображения в СНК СССР.

4. Поручить начальнику Отдела внешних сношений НКО полковнику Евстигнееву поставить перед Макфарланом следующие вопросы:

а) О необходимости заблаговременно согласовывать с ОВС приезд в СССР и передвижение по СССР работников военной миссии и портовой базы.

б) Дать указание начальнику портовой базы полковнику Наркову о том, что по всем интересующим его вопросам он должен сноситься с военными органами Красной Армии только через представителя ОВС майора Барахтина.

в) При отсутствии в Архангельске воздушных и сухопутных войск вызывает недоумение наличие там такого учреждения, как «гарнизон английских войск в Архангельске».

5. Прекратить практику бесплатного обслуживания прибывающих в СССР иностранных военнослужащих. Отступление от этого правила может быть допущено только с разрешения командования Красной Армии.

Начальнику ОВС полковнику Евстигнееву и начальнику финансового управления Красной Армии генерал-майору Хотенко в недельный срок разработать и представить в СНК СССР «Правила содержания иностранных военнослужащих, находящихся на территории СССР в связи с поставкой вооружения».

ДОКУМЕНТЫ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ СССР.

ТОМ 24. 22 ИЮНЯ 1941 г. – 1 ЯНВАРЯ 1942 г. – М.: МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ, 2000.

ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В. М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ВЕЛИКОБРИТАНИИ В СССР С. КРИППСОМ 29 ИЮНЯ 1941 г.

Вызвав Криппса и зачитав ему сообщение Майского о беседе с Бивербруком, Молотов заявил, что все предложения Бивербрука советское правительство считает правильными и актуальными. Учитывая эти предложения. Молотов заявил, что ввиду происходящего сейчас мощного наступления германских и финских частей в районе Мурманска, не говоря уже о том, что имеется крупный нажим и на всех остальных фронтах, советское правительство специально отмечает актуальность участия английских военных кораблей и авиации в этом районе. Военно-морская помощь со стороны Англии в районе Петсамо и Мурманска была бы как раз своевременной. Однако, разумеется, желательны всемерное усиление действий английской авиации против Германии н на западе, а также десанты на побережье Франции. Молотов отметил заявление британского правительства, что если возникнут какие-либо вопросы о помощи, то оно всегда будет готово их обсудить. В настоящий момент советское правительство такой вопрос ставит и, ввиду его актуальности, желало бы иметь положительное решение.

Криппс заявил, что вопрос об английской помощи в северных морских водах у Мурманска он обсуждал перед отъездом из Англии и может заверить Молотова, что британское правительство приняло решение о необходимости оказания всякой возможной помощи СССР в войне против Германии. Криппс также сообщил, что он осведомлен о намерениях английского правительства произвести десантную операцию во Франции. Что же касается перевода части английского флота в район Мурманска, то, заявил Криппс, для этого необходимо, чтобы представители военно-морской миссии вошли в контакт с соответствующими представителями советских военно-морских сил. Встретившись, обе стороны обсудят этот вопрос для координации действий как военно-воздушных, так и военно-морских сил, а также для выяснения конкретных вопросов участия английского флота в операциях у Мурманска. Если возможно организовать такую встречу, то Криппс обязуется немедленно же послать соответствующую телеграмму в Лондон и информировать английское правительство о решении военно-морской миссии.

Молотов заявил, что если Криппс в принципе выражает согласие с поставленным вопросом, то он доложит об этом советскому правительству.

Криппс ответил, что в принципе английское правительство согласно сделать все для того, чтобы помочь советскому правительству. Однако английский флот не может взяться за какую-либо операцию, не зная, в чем, собственно, она будет состоять, и, следовательно, он не может дать согласия уже сейчас признать, хотя бы в принципе, что английские вооруженные силы примут участие в указанных Бивербруком действиях, облегчающих положение на русском фронте. Вопрос, по мнению Криппса, в данном случае заключается не в принципе, а в практическом выполнении. Необходимо получить сведения от представителей военно-морской миссии. Криппс добавил, что он не может сказать, что англичане могут выполнить именно эту операцию, но английское правительство в принципе согласно сделать все для того, чтобы помочь Советскому Союзу. Также не может Криппс гарантировать, что эксперты, рассмотрев вопрос операции в районе Мурманска, вынесут определенное и положительное решение.

Молотов заявил, что высказывания Криппса он принимает к сведению и в ближайшие часы постарается дать ответ.

Криппс тогда спросил, может ли он послать своему правительству телеграмму со ссылкой на разговор Майского с Бивербруком касательно операции в районе Мурманска, а также сообщить своему правительству, что положение на фронтах серьезное, требующее неотложной помощи.

Молотов, согласившись с предложением Криппса, в свою очередь дал обещание немедленно связаться с соответствующими властями и сообщить послу время встречи представителей военно-морской миссии с представителями Военно-Морского Флота СССР. Молотов добавил, что Мурманская операция представляет интерес как для Англии, так и для Советского Союза. В связи с этим Молотов просил бы английское правительство учесть фактор времени.

Далее Криппс просил Молотова проинформировать его о положении на фронтах.

Молотов заявил, что противник в настоящий момент оказывает большое давление по всему фронту. Советские части, успешно отражая атаки немцев, наносят им большие потери.

Сообщенное Молотовым Криппс обещал передать британскому правительству и указать на целесообразность диверсии в Западной Германии и в оккупированной части Франции.

Молотов согласился с предложением Криппса и заявил, что в настоящий момент немцы сняли с французской территории всю свою авиацию и там остались лишь «зеленые» летчики. Усиление налетов на эти районы со стороны Англии принесло бы пользу не только Советскому Союзу, но и самой Англии.

В заключение беседы Молотов еще раз повторил, что пожелание Криппса он сообщит советскому правительству и незамедлительно даст ответ.

ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В. М. МОЛОТОВА С ЧЛЕНАМИ ВОЕННОЙ И ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МИССИЙ ВЕЛИКОБРИТАНИИ 30 ИЮНЯ 1941 г.