Текст книги "Арктика в Великой Отечественной Войне"

Молотов заявил, что, как, наверное, известно всем членам миссий, в беседе, имевшей место между ним и английским послом Криппсом, обсуждался вопрос о возможностях оказания Англией военной помощи Советскому Союзу путем отвлечения германских военных сил с Восточного фронта. Конкретно шел разговор об усилении воздушных налетов на Западную Германию н оккупированную часть Франции, о возможности десанта на Северном берегу Франции, а также о помощи Советскому Союзу английского военно-морского флота и авиации в районе Петсамо и Мурманска.

Отвечая Молотову, глава миссий Макфарлан заявил, что единственным желанием как британского правительства, так и самого Макфарлана, а также всех членов делегации является помощь Советскому Союзу всеми возможными средствами. Для того чтобы правительство решило предпринять какие-либо действия для оказания помощи Советскому Союзу, оно должно получить информацию от соответствующих членов миссий. Макфарлан считает, что члены миссий должны дать детальную и подробную картину всей обстановки, существующей сейчас повсеместно на Восточном фронте.

Молотов разъяснил, что он не собирается вдаваться в подробности существующей сейчас на фронте обстановки и не считает, что это входит в задачи собравшихся здесь. Общее положение на фронтах уже известно. Сведения опубликованы в советских газетах, в сводках Информбюро, из которых совершенно ясно вытекает, что обстановка на фронте весьма серьезная. Речь идет в настоящий момент не о деталях, а о серьезных вопросах, и помощь со стороны Англии весьма ослабила бы это напряженное положение. Кроме того, ослабление и оттяжка немецких войск с Восточного фронта являются вопросом актуальным, выгодным как для Советского Союза, так и для Англии. Если, заявляет Молотов, Бивербрук прав, что Англия может усилить активность своей авиации в Западной Германии и на оккупированной территории Франции и даже высадить десант в упомянутых Бивербруком городах, то именно настоящий момент и является наиболее подходящим для подобного рода действий. В этом смысле сейчас и встает вопрос, могут ли военные силы Англии каким-либо образом помочь своими действиями.

Макфарлан повторил опять сказанное им о необходимости получения подробных сведений, без которых, по его мнению. Генеральный штаб не сможет решить вопрос о помощи и не сможет определить пути ее оказания. Макфарлан заявил, что он не хочет получить конкретные сведения о расположении советских войск и линии фронта на карте, он лишь хочет получить соответствующие необходимые сведения от советского Генерального штаба, которые он мог бы сообщить в Англию.

Молотов ответил, что 30 числа днем будет опубликована подробная сводка, подводящая итоги и детально обрисовывающая положение на фронте. Из этой информации ясно будет видна вся серьезность положения. Поскольку же инициатива помощи исходит от британского военного кабинета, то, естественно, встает вопрос, может ли Англия предпринять что-либо во Франции, в Западной Германии или же вообще в отношении основных промышленных районов Германии. Могут ли военные силы Англии оттянуть занятые на Восточном фронте германские части? Если, заявил Молотов, генерал Макфарлан не может рассмотреть этого вопроса, то, возможно, будет более целесообразным передать его на рассмотрение в Англию, в военный кабинет.

Макфарлан еще раз выразил свое желание помочь Советскому Союзу. Он представил доводы, согласно которым Генеральный штаб Англии можно уговорить принять какие-либо операции лишь после того, как будет дана ясная и полная картина обстановки на фронтах, после того как будет известно положение Советских Вооруженных Сил. Что же касается вопроса об операции в районе Петсамо и Мурманска, то Макфарлан мог бы сообщить в Лондон план, если таковой имеется у советского командования. Макфарлан добавляет, что помощь Англии Советскому Союзу представляет интерес для обеих стран.

Молотов согласился, что действительно это является общим интересом как Англии, так и Советского Союза. Действия Англии против Германии облегчили бы положение и оттянули силы немцев от Советского Союза. Молотов добавил, что он не считал целесообразным отвлекать начальника штаба от его работы для участия в настоящем совещании. Основной целью данной встречи является выявление возможностей оказания помощи как вообще, так и в отдельных случаях.

Коснувшись общего положения. Молотов заявил, что не следует напрасно терять время на рассмотрение вопроса помощи в деталях, так как из последней сводки Информбюро ясно видно, что события серьезные и продолжают разворачиваться. Детали положения на фронте и военных действий не имеют значения в решении Англии заявить, готова ли она помочь Советскому Союзу. Общее же положение на фронте остается серьезным, и в интересах обеих стран принять какие-либо меры для улучшения этого положения.

Макфарлан заявил, что посол уже телеграфировал о серьезности положения на фронте и просил Макфарлана выяснить детали этого положения. Макфарлан добавил, что он также пошлет телеграмму в Лондон, в которой опишет серьезность положения на фронте, с целью убедить английское правительство и Генеральный штаб в необходимости принятия соответствующих мер.

Молотов одобрил решение Макфарлана обрисовать положение в районе Петсамо и Мурманска. Молотов отметил, что немцы начали наступление на Мурманск, и спросил Макфарлана, могла бы Англия принять участие в операциях в этом районе и атаковать районы скопления войск противника. Это возможно сделать, например, при помощи военного флота, военных кораблей. Советский Союз со своей стороны может помочь в этом деле своими сухопутными частями, а также авиацией.

Макфарлан заявляет, что для решения этого вопроса необходимо собраться представителям обеих сторон и подробно его обсудить.

Молотов согласился, что, действительно, если Англия готова в принципе принять участие в проведении операций в районе Мурманска, то вопрос должен быть рассмотрен более конкретно. Вопрос заключается в том, согласна ли Англия предпринять что-нибудь для оказания помощи советским войскам.

Макфарлан на вопрос Молотова заявил, что нельзя говорить конкретно в отношении какой-нибудь операции без знания особенностей местности и специфических деталей. Английский Генеральный штаб не может пойти на осуществление этой операции, не зная деталей.

Молотов задает вопрос, какие детали конкретно интересуют миссии.

Члены делегации говорят, что англичан в районе Мурманска интересует количество и расположение аэродромов, противовоздушная оборона этих аэродромов, возможность ведения наблюдения, наличие топливных баз, защита военных судов в гаванях, снабжение высококачественным бензином и маслом, радиооборудование для посадки и радиопеленгаторы.

Молотов, принимая к сведению сказанное членами миссий, предложил закончить совещание и результаты сообщить в Лондон. Если английское правительство в принципе сочтет возможным принять участие в операциях в Мурманске и Петсамо, то после этого можно будет перейти к уточнению вопроса. Молотов просил обратить внимание английского правительства на те основные данные, которые он сообщил. Необходимо выяснить позицию английского правительства, хочет ли оно и согласно ли оно принять участие в активных военных действиях против финляндских и германских войск в районе Петсамо и Мурманска.

Макфарлан заявил, что он немедленно сообщит результаты переговоров в Англию, причем укажет на тяжелое положение, требующее быстрой помощи. Макфарлан обещал указать на конкретное желание советского правительства получить содействие и помощь военно-морскими силами Англии в районе Петсамо. Макфарлан обращает внимание на тот факт, что он весь день хотел передать весьма важные сведения, полученные из Генерального штаба Англии, но, ввиду отсутствия возможности, до сих пор их не передал в штаб советских войск. Макфарлан добавил, что он хотел бы обменяться информацией и сверить имеющиеся у него сведения, чтобы получить точные и полезные для обеих сторон материалы. В таком же положении находится и генерал авиации, который до сих пор не был представлен ни одному из представителей Воздушных Сил Советского Союза.

ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В. М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ВЕЛИКОБРИТАНИИ В СССР С. КРИППСОМ 2 ИЮЛЯ 1941 г.

Молотов принял Криппса по его личной просьбе. Прибыв в сопровождении начальника военной миссии Макфарлана и 3-го секретаря посольства Денлопа, Криппс сообщил о решении английского правительства послать в СССР еще одну группу военных экспертов. Состав группы уже утвержден, и стоит вопрос лишь об организации перелета двух английских самолетов в Советский Союз. В состав делегации, по заявлению Криппса, входят: два эксперта по ПВО, о которых просил Вышинский; журналист Верт, три клерка – авиационный, военный, морской; один морской офицер-техник, если Криппс не ошибается, специалист-подводник; один офицер из разведки, имеющий последнюю информацию о германской армии; один офицер-шифровальщик; один офицер-воздушник, приезжавший с военной делегацией два года тому назад; один сержант стенограф-машинист. Криппс добавил, что посольство рассчитывает послать с прилетающими самолетами информацию в Лондон, а если советское правительство пожелает воспользоваться услугами англичан, то посольство с готовностью окажет свое содействие в пересылке материалов в советское посольство в Лондоне.

Молотов, пообещав рассмотреть вопрос и немедленно дать ответ, спросил Криппса, получил ли последний ответ от английского правительства на поставленные им вопросы. На заявление Криппса, что вопросы все еще обсуждаются. Молотов заметил, что время в настоящий момент очень дорого и быстрейшее оказание Англией помощи СССР в интересах как Советского Союза, так и самой Англии. Однако до сих пор незаметно ни по английским сообщениям, ни по другим фактам усиления деятельности английских военных сил против Германии. На заявление Криппса, что англичане увеличили бомбардировку как в вечернее, так и в дневное время. Молотов указал, что Советский Союз надеется, что английское правительство сделает больше, чем оно делает сейчас. Англия уже давно воюет и знает, какая в настоящий момент обстановка на западе Германии. Молотов заявил, что он не может предположить, чтобы Англия не делала соответствующих выводов из создавшегося положения.

Стараясь оправдать действия английского правительства, Криппс опять начал пространно объяснять, что, мол, у английской миссии в Москве было очень мало времени для установления контакта с советскими военными представителями, с тем чтобы скоординировать действия советских и английских военных сил. Что же касается операции в районе Мурманска, то посол надеется на согласованность и достаточный обмен информацией, который, возможно, произойдет между морскими представителями обеих сторон. Английское правительство и английские морские власти не могут прийти к заключению о возможности операции до тех пор, пока не получат детальной информации от своих морских представителей.

Молотов указал на то, что посольство, очевидно, имеет основные сведения об обстановке в районе Мурманска. В настоящий момент встает только вопрос, хочет ли британское правительство воспользоваться представившимися ему возможностями и проявить активность как в районе Мурманска, так и в районе северной Норвегии.

Криппс опять начал рассуждать, что возможности операции теперь должны рассматривать эксперты, что в настоящий момент все зависит лишь от технических решений, без которых английское правительство не может предпринять ту или другую операцию. С политической точки зрения решение о помощи Советскому Союзу принято. Дело теперь только в фактическом выполнении, что невозможно без решения экспертов. Дальнейшее политическое обсуждение не даст прогресса.

Молотов указал, что различные технические переговоры слишком затягиваются и что они могут вообще происходить без конца. Такая постановка вопроса может сделать всю операцию в районе Мурманска совершенно непрактичной. Время в настоящий момент очень дорого, заявил Молотов, и встает вопрос о том, может ли английское правительство сделать что-либо безотлагательно для помощи советским войскам. До сих пор советское правительство не получило ответа на вопрос, готовы ли английские военные силы принять участие в операции в районе Мурманска.

Криппс опять повторил, что английское правительство не может принять решения без ознакомления с деталями операции. В современной сложной обстановке английский флот не может рисковать своими силами в районе Мурманска, в районе незнакомых вод. Совещание же экспертов-моряков создаст базу для принятия решения английским правительством.

Молотов согласился с тем, что специалисты должны обсудить детали операции, однако нельзя превращать обсуждение в бесконечные расспросы. Пусть английская авиация действует более активно там, где подробные сведения ей не нужны.

Криппс заявил, что он, конечно, понимает возникновение трудностей при обмене информацией, которые, по его мнению, объясняются недоверием обеих сторон друг к другу в прошлом. В последней беседе Криппс почувствовал, что имелись какие-то недомолвки.

Молотов отверг заявление Криппса и заявил, что посол ошибается. Всякие недомолвки и неясности вредны. Также вредны и различные мелочные решения и мелочное детальное рассмотрение вопросов.

На замечание Криппса, что он будет говорить теперь с Молотовым вполне откровенно, Молотов заявил, что в настоящий момент дело не в откровенности, а в перемене обстановки. В данный момент обе стороны имеют общего врага, вследствие чего они имеют и общие интересы. Если мы, заявил Молотов, не понимаем друг друга, то наносим ущерб обеим сторонам. Если раньше, как представитель советского государства, заявил Молотов, он вел с Криппсом сдержанные разговоры, то это делалось с целью удержать Советский Союз от вступления в войну и не провоцировать нападение. Теперь же обстановка другая, и обе стороны должны действовать совместно.

Молотов выразил надежду, что британское правительство приложит все усилия, чтобы оказать такую помощь, которую можно было бы почувствовать и которая облегчила бы положение на фронте. В настоящий момент нужны быстрые решения и действия широкого масштаба, так как противник оказывает сильное давление по всему фронту.

Криппс заявил, что как он, так и Макфарлан сделают все для того, чтобы представить британскому правительству полную картину создавшегося положения и указать на необходимость немедленной широкой помощи.

Часть 3
Обстановка в северном тылу

Рельсы на льду

Арктическое побережье СССР имело большое значение еще и потому, что здесь пролегал кратчайший путь поставок, которые в рамках ленд-лиза осуществляли союзники. Путь северных морских конвоев был полон опасностей, о чем подробно рассказано дальше.

Однако при всей сложности морского пути привезенные оружие, боевую технику, боеприпасы необходимо еще доставить на фронт, а материалы – на заводы. В. Н. Булатов в своих воспоминаниях «Конвои идут в Архангельск» подробно описывал, как решали эту проблему в краю, где хороших дорог практически не было. «Строительство железнодорожной линии от Экономии до Жаровихи без преувеличения можно отнести к героическим страницам истории прифронтового города. В самые сжатые сроки архангелогородцы в болотистой местности проложили стальную ветку. Не остановила северян и река. В кабинете заведующего отделом водного транспорта обкома ВКП(б) К. К. Кострова собрались портовики, железнодорожники, военные. Обсуждался вопрос о строительстве ледовой переправы. Положение сложное: толщина льда едва достигала 65 сантиметров. На помощь в создании надежной дороги были призваны ученые-гидрографы Н. Н. Зубов, М. М. Сомов и архангельский специалист по портостроительству Г. Я. Наливайко. Их расчеты показали: единственный выход – искусственным путем наморозить лед. Для этой необычной операции была мобилизована большая часть пожарных помп города»[57]57
  Северные конвои: исследования, воспоминания, документы. Вып. 1. – Архангельск: Архангельский филиал Географического общества СССР, 1991.


[Закрыть].

Переправу еще только доделывали, а танки уже двигались через реку, но не своим ходом. «Их путь был сложным: по неокрепшему льду скользил легкий трактор, за ним на длинном тросе двигались широкие деревянные сани, на которых стояла грозная машина. Эта рискованная операция завершилась успешно. А вскоре в строй вступила и ледовая переправа. Первый мотовоз вел машинист Вениамин Малючин с помощником Василием Поповым. На отдельных участках лед волной прогибался, трещал, из мелких трещин выступала вода. Здесь же стояли И. Д. Папанин, Г. Я. Наливайко и В. Б. Витоженц – они подбадривали железнодорожников»[58]58
  Северные конвои: исследования, воспоминания, документы. Вып. 1, 1991.


[Закрыть]. Первые испытания прошли удачно, и теперь все военные грузы стали исправно поступать в Исакогорку, а оттуда их отправляли непосредственно на фронт.

Незамерзающий порт

Доставка грузов через Архангельск имела один серьезный недостаток: навигация в Белом море не круглогодичная, зимой оно замерзает. И тот же самый лед, который позволял переправлять танки, мог легко запереть в порту союзные корабли. Немногочисленные советские ледоколы не могли обеспечить проводку судов.

Не замерзал порт Мурманска, поэтому не удивительно, что его стали рассматривать как возможный пункт прибытия конвоев. В начале войны этот город с трудом удалось отстоять, но сейчас угроза если не миновала совсем, то отступила. А. А. Киселёв в очерке «Мурманск принимает эстафету от Архангельска» констатировал: «Судьба Мурманска, висевшая на волоске надежды в период летних боев, определилась однозначно: город устоял, выдержал атаки, был готов сражаться, но не сдаваться. Идея о разгрузке союзных караванов в зимнюю навигацию в Мурманском порту получила повсеместное одобрение»[59]59
  Киселёв А. А., 1988.


[Закрыть].

Уполномоченный ГКО по перевозкам на Севере И. Д. Папанин для изучения ситуации отправил в Мурманск специальную комиссию. В нее входили А. И. Минеев, В. Н. Герасимов, Н. А. Еремеев, капитан дальнего плавания А. П. Бочек и начальник архангельского порта Я. Л. Бейлинсон. В Мурманск их доставил на самолете знаменитый полярный летчик Мазурук. «Выводы специалистов были малоутешительными: Мурманский порт не готов к перегрузочным операциям, причалы разрушены и повреждены бомбами, кранов и механизмов не было, железнодорожная сеть оказалась недостаточной»[60]60
  Там же.


[Закрыть]. Не зря адмирал А. Г. Головко, предвидя проблемы с навигацией в зимнее время, так возражал против тотального вывоза оборудования из Мурманска.

Однако теперь деваться было некуда. Началась работа по приведению порта Мурманска в рабочее состояние. Ею руководил Максим Иванович Старостин – первый секретарь Мурманского обкома ВКП(б), член военных советов 14-й армии и Северного флота. Проблему обсуждали на пленуме обкома в декабре 1941 года. «Карельский фронт прислал несколько сот специалистов из запасного полка, Северный флот – команду выздоравливающих. А в Архангельске уже загружались два эшелона – в теплушках ехали люди (более тысячи человек), на платформах – техника и механизмы (краны, станки, автомобили)»[61]61
  Киселёв А. А., 1988.


[Закрыть].

Сам Иван Папанин вспоминал: «Руководители Мурманского обкома партии и облисполкома встретили нас по-заполярному гостеприимно. В самом центре города, в доме "Мурманрыбы" на Пушкинской улице, нам отвели две просторные квартиры – в них разместился штаб уполномоченного ГКО и поселились все мы. Первым делом я поехал к секретарю обкома партии Максиму Ивановичу Старостину. Максим Иванович пригласил к себе второго секретаря обкома партии Ивана Ивановича Фёдорова, председателя облисполкома Бориса Григорьевича Лыткина, секретаря обкома по рыбной промышленности Бориса Григорьевича Куликова и других руководящих работников. Я ознакомил их с планами реконструкции порта и попросил их помощи.

– Можете полностью рассчитывать на нас, – ответил Старостин. – Дайте перечень вопросов, решение которых требует нашей помощи. Мы обсудим их на бюро обкома, обяжем руководителей наших организаций, а транспортный отдел обкома возьмет выполнение заданий под особый контроль.

Мы очень скоро почувствовали быстроту и силу действия решений бюро обкома партии: порт стал одним из главных объектов внимания учреждений и организаций Мурманска»[62]62
  Папанин И. Д. Лед и пламень. М.: Политиздат, 1977.


[Закрыть].

Медлить было нельзя – из Исландии уже двигался конвой PQ-7. Он вошел в Кольский залив под прикрытием тьмы полярной ночи и густого тумана 11 января 1942 года – девять транспортов, 25 000 тонн различных грузов. Разгрузка началась сразу же после прибытия, но были проблемы – мороз и метель, темнота, нехватка механизмов и рабочих рук. Вскоре прибыл еще один караван – восемь транспортов. Они доставили почти 19 000 тонн грузов: в трюмах были амуниция и продукты, на палубах – танки и самолеты.

Отправка танка Mk.III «Валентайн» в СССР, Бирмингем, сентябрь 1941 г.

Фото: Библиотека Конгресса США

Адмирал Головко писал в дневнике 17 января 1942 года: «Разгрузка организована плохо. Оборудование из Мурманска вывезли в первый месяц войны, подготовка же к приему конвоев здесь не велась. Теперь все это сказывается на разгрузке транспортов и погрузке вагонов… Сегодня подошел очередной конвой. Около двадцати часов миссия сообщила, что в десяти милях к северу от маяка Гавриловского поврежден торпедой транспорт из этого конвоя. Один из эскортных кораблей взял транспорт на буксир. Я дал указание вести его в Териберку. Для охраны выделены четыре катера МО. Едва успел покончить с этим делом, поступило новое сообщение: в 23 часа 29 минут к северу от Териберки подорван торпедой английский эсминец „Матабела“. Через три часа он затонул»[63]63
  Головко А. Г., 1979.


[Закрыть].

Пауль Кемп в своем исследовании «Русские конвои. 1941–1945 гг.» уточнял, что из экипажа упомянутого эсминца в 200 человек спаслись лишь двое, остальные погибли от переохлаждения в ледяной воде. После одного из сражений во время проводки конвоя известный советский писатель и военный корреспондент Илья Эренбург написал в газете «Красная звезда»: «Немцы разбились вдребезги о бесстрашный дух англичан. Англичане доставляют танки, бомбы, снаряды и хлеб тем, кто борется за свободу».

Немцы, конечно, заметили, что конвои теперь идут в Мурманск, и принялись регулярно бомбить порт, причем интенсивность налетов резко усиливалась в дни прихода конвоев.