Текст книги "Победители и побежденные. Полководцы СССР и Германии. 1941-1945"

Еще ранее, 2 июля 1941 года, в связи с разгромом армий Западного фронта, Тимошенко был назначен командующим войсками Западного фронта. Он командовал этим фронтом до 19 июля, а затем – с 30 июля по 12 сентября. Одновременно 10 июля 1941 года Тимошенко возглавил Главное командование войсками Западного направления и оставался в должности главнокомандующего направления до 10 сентября, когда произошло упразднение Главного командования. Пытаясь остановить наступление немецких танковых дивизий, Тимошенко использовал 5-й и 7-й мехкорпуса, в своей Директиве № 16 в ночь на 5 июля приказав: «Подготовить контрудар 7-м и 5-м механизированными корпусами во взаимодействии с авиацией в направлениях Островно и Сенно, для чего 7-й механизированный корпус сосредоточить в районе Лиозно и 5-й механизированный корпус в районе Девино, ст. Стайки, Ореховск. Успех развивать 7-м механизированным корпусом в направлении Камень, Кубличи и 5-м механизированным корпусом – на Лепель…»

Лепельский контрудар продолжался с 6 по 10 июля. Согласно данным, которые приводит военный историк А.В. Исаев, в обоих мехкорпусах насчитывалось порядка 1400 танков, из которых только 47 – КВ и 49 – Т-34.

Им противостояли 7-я танковая дивизия под командованием генерал-майора Г. фон Функа; 17-я танковая дивизия под командованием генерал-майора К. фон Вебера. 9 июля в бой вступила подоспевшая 12-я танковая дивизия под командованием генерал-майора Й. Гарпе.

Советские войска не уступали немцам в численности боевой техники, но в большинстве красноармейских танков не было двухсторонней связи и поэтому из-за отсутствия взаимодействия между отечественными мехкорпусами и даже отдельными танковыми дивизиями боевые действия свелись к разрозненным боям на реке Черногостница, в районе Сенно (в полосе наступления 7-го мехкорпуса) и в районе Толпино, Цотово (в полосе наступления 5-го мехкорпуса). Кроме того, в немецких танковых дивизиях у многих уже был большой боевой опыт и слаженность танковых экипажей в бою.

После неудачной атаки 6 августа командующий 20-й армией (входившей в 7-й мехкорпус) генерал-лейтенант П.А. Курочкин докладывал маршалу С.К. Тимошенко: «Отсутствие успеха в корпусе объясняю неумением командования организовать бой, отсутствием взаимодействия между артиллерией и танками, слабой работой штабов, недостаточной поддержкой и прикрытием со стороны авиации, позволяющей авиации противника безнаказанно бомбардировать части корпуса…» К вечеру 6 июля войска 5-го мехкорпуса смогли продвинуться в направлении Лепеля на 13–15 км. Через день 5-й мехкорпус был атакован 7-й и 17-й немецкими танковыми дивизиями со стороны Сенно во фланг и тыл, передовые части мехкорпуса попали в окружение.

Тимошенко вызвал в ночь на 8 июля на фронтовой командный пункт командующего 13-й армией для доклада. В воспоминаниях С.П. Иванова, в то время занимавшего должность начальника оперативного отдела этой армии, описано поведение наркома в ту нелегкую пору: «На рассвете мы с генералом Филатовым (генерал-лейтенант П.М. Филатов, командующий армией, через несколько часов был смертельно ранен и скончался в Москве 14 июля. – Примеч. авт.) на его броневичке добрались до Смоленска. Без труда нашли в Гнездово санаторий, где в двухэтажном главном корпусе располагался штаб фронта. Маршала Тимошенко в кабинете не было. Адъютант сказал, что с минуты на минуту он появится. И действительно, вскоре Тимошенко вошел в приемную. Я тогда впервые увидел Семена Константиновича. Он отличался кавалергардским ростом и телосложением, говорил рокочущим баритоном с заметным украинским акцентом. Заслушав доклад, маршал уточнил задачи армии… Нарком размеренно вышагивал по кабинету на своих длинных прямых ногах и не приказывал, а как бы внушал Филатову, что армия должна сделать все возможное и невозможное, сбить в полосе своих действий темп наступления вражеской танковой армады…

9 июля пришел приказ вывести мехкорпуса из боя. Контратака корпусов закончилась неудачей.

Войска Западного фронта под командованием Тимошенко сражались с немцами в Смоленском сражении. Именно по приказу Тимошенко 14 июля 1941 года впервые в Великой Отечественной войне был применен новый вид оружия – экспериментальная батарея реактивных установок, впоследствии любовно названных красноармейцами «катюшами». До наших дней дошел доклад Тимошенко в Ставку о том огневом ударе, который нанесла по врагу батарея под командованием капитана И.А. Флерова: «5-я армия товарища Курочкина, сдерживая атаки противника, нанесла поражение двум немецким дивизиям, в том числе вновь прибывшей на фронт 5-й пехотной дивизии, наступавшей на Рудню. Особенно эффективны были действия батареи PC, которая тремя залпами по сосредоточенному в Рудне противнику нанесла ему такие потери, что он весь день вывозил раненых и подбирал убитых, остановив наступление».

Но «катюши» все же не могли исправить создавшегося на фронте положения, и к началу августа для Тимошенко стало очевидным – не удастся у вермахта отбить Смоленск. Поэтому он принял решение вывести из образовавшегося полуокружения части 16-й и 20-й армий по соловьевской и ратчиновской переправам, для чего и был нанесен контрудар группы генерала Рокоссовского по врагу. В результате принятых маршалом Тимошенко мер переправившиеся на восточный берег Днепра войска смогли занять к 5 августа заранее подготовленный рубеж обороны в полосе Холм-Жирковский, Ярцево, Ельня. Тем самым удалось спасти основные силы Западного фронта.

Понеся большие потери, в ходе боев в июле – сентябре 1941 года советские войска сковали немецкие войска, рвущиеся к Москве, и дали возможность Красной армии подготовиться к обороне столицы. В своих воспоминаниях маршал Жуков, в то время занимавший пост начальника Генерального штаба, так в разговоре со Сталиным оценивал Тимошенко как полководца и командующего Западным фронтом: «Маршал Тимошенко командует фронтом менее четырех недель. В ходе Смоленского сражения хорошо узнал войска, увидел, на что они способны. Он сделал все, что можно было сделать на его месте, и почти на месяц задержал противника в районе Смоленска. Думаю, что никто другой больше не сделал бы. Войска верят в Тимошенко, а это главное».

Жуков также описывает совещание у Сталина, куда из военачальников были вызваны он и Тимошенко: «Когда мы вошли в комнату, за столом сидели почти все члены Политбюро. И.В. Сталин, в старой куртке, стоял посередине комнаты и держал погасшую трубку в руках – верный признак плохого настроения.

– Вот что, – сказал И.В. Сталин. – Политбюро обсудило деятельность Тимошенко на посту командующего Западным фронтом и считает, что он не справился с возложенной на него задачей в районе Смоленска. Мы решили освободить его от обязанностей. Есть предложение на эту должность назначить Жукова. Что думаете вы? – спросил И.В. Сталин, обращаясь ко мне и к наркому.

С.К. Тимошенко молчал. Да и что, собственно, он мог ответить на это несправедливое обвинение?

– Товарищ Сталин, – сказал я, – частая смена командующих фронтами тяжело отражается на ходе операций. Командующие, не успев войти в курс дела, вынуждены вести тяжелейшие сражения. Маршал Тимошенко командует фронтом менее четырех недель. В ходе Смоленского сражения хорошо узнал войска, увидел, на что они способны. Он сделал все, что можно было сделать на его месте, и почти на месяц задержал противника в районе Смоленска. Думаю, что никто другой больше не сделал бы. Войска верят в Тимошенко, а это главное. Я считаю, что сейчас освобождать его от командования фронтом несправедливо и нецелесообразно.

М.И. Калинин, внимательно слушавший, сказал:

– А что, пожалуй, Жуков прав.

И.В. Сталин не спеша раскурил трубку, посмотрел на других членов Политбюро и сказал:

– Может быть, согласимся с Жуковым?

– Вы правы, товарищ Сталин, – раздались голоса, – Тимошенко может еще выправить положение.

Нас отпустили, приказав С.К. Тимошенко немедленно выехать на фронт.

Когда мы возвращались обратно в Генштаб, С.К. Тимошенко сказал:

– Ты зря отговорил Сталина. Я страшно устал от его дерганья.

– Ничего, Семен Константинович, кончим войну, тогда отдохнем, а сейчас скорее на фронт».

13 сентября 1941 года маршал Тимошенко был назначен главнокомандующим войсками Юго-Западного направления, заменив на этом посту маршала Буденного. Несмотря на то, что впоследствие Буденного упрекали (как правило, заочно), что он «отстал» от развития современной стратегической и тактической мысли, в сентябре 1941 года тот, как позже было подтверждено Историей, правильно настаивал на сдаче Киева. Поначалу его «сменщик» Тимошенко пытался, следуя указаниям Сталина, удерживать Киев, но после тщательного анализа обстановки Тимошенко принял решение согласиться с мнением штаба фронта об оставлении Киева. Но вывести войска из удара уже не успели, в результате чего большая часть войск Юго-Западного фронта оказалась в окружении, а само управление фронта при попытке вырваться из окружения было разгромлено. В плен попало свыше полумиллиона советских воинов.

Остатки сил Юго-Западного фронта отошли на рубеж восточнее Курска, Харькова, Изюма, где были пополнены новобранцами очередного года рождения, и 30 сентября Тимошенко возглавил воссозданный Юго-Западный фронт, оборонявшийся на южном фланге советско-германского фронта, и командовал им до 18 декабря 1941 года. Членом Военного совета фронта был секретарь ЦК КП(б) Украины Н.С. Хрущев. К удачным операциям, проведенным под командованием Тимошенко, можно отнести освобождение Ростова-на-Дону, взятого немецкими войсками (3-й танковым корпусом 1-й танковой армии под командованием Э. фон Макензена в составе 13-й и 14-й танковых дивизий, 60-й моторизованной пехотной дивизии и 1-й дивизии СС) 20 ноября 1941 года. Через 8 дней город был у немцев отбит, что стало одной из первых побед Красной армии.

Сообщив по телефону Сталину об освобождении Ростова-на-Дону, называвшегося «воротами» Северного Кавказа, Тимошенко услышал от довольного вождя: «Будем за ваше здоровье сегодня пить». Так родилась традиция – Верховный Главнокомандующий Сталин своими особыми приказами поздравлял войска фронтов, отличившиеся при освобождении крупных городов.

Вновь командующим Юго-Западного фронта Тимошенко был назначен 8 апреля 1942 года. Но еще почти за два месяца до этого, 18 февраля, в кругу боевых товарищей, собравшихся отметить сорокасемилетние маршала, Тимошенко заявил: «Подкопим силы, подготовим войска, создадим две сильные группировки и ударим по войскам фон Бока со стороны Волчанска, и с юга, с барвенковского выступа». В разработке плана Харьковской операции участвовал генерал И.Х. Баграмян, член Военного совета направления Н.С. Хрущев, командующие войсками Южного и Юго-Западного фронтов генералы Р.Я. Малиновский и Ф.Я. Костенко. В документе, отправленном Тимошенко в Ставку, содержались предложения по стратегическим планам войск фронтов Юго-Западного направления на весну 1942 года: «Задачи, поставленные на зимний период 1942 года, войсками Юго-Западного направления еще полностью не выполнены, – отмечалось в нем. – Они взяли в свои руки инициативу действий, нанесли противнику чувствительные потери, освободили от немецко-фашистских оккупантов значительную территорию. Особенно эффективными оказались действия на стыке Юго-Западного и Южного фронтов, где удалось прорвать укрепленную полосу противника, нанести ему значительные потери, лишить врага важнейшей железнодорожной магистрали Харьков – Донбасс, угрожать глубокому тылу его основной группировки, действующей в Донбассе и Таганрогском районе. Войска заняли весьма выгодное положение для развития наступления на Харьков». Сталин утвердил план операции.

Маршал Баграмян в своих мемуарах рассказал о том, как готовилась та операция: «10 апреля маршал С.К. Тимошенко издал оперативную директиву согласно которой войска Юго-Западного направления начали перегруппировку и сосредоточение сил. Конкретные задачи армиям Юго-Западного фронта в предстоящей операции были поставлены еще в первых числах апреля. А 28 апреля Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко издал новую оперативную директиву с внесением некоторых изменений и уточнений в эти задачи. В ней отмечалось, в частности, что противник, удерживая занимаемый рубеж обороны, продолжает накопление резервов в районе Харькова, и делался важный вывод о том, что с наступлением сухой погоды возможна его попытка ликвидировать барвенковский выступ. Военный совет направления в период подготовки операции обсуждал вопрос оперативного обеспечения наступления левого крыла Юго-Западного фронта на Харьков. Не исключалось, что в ходе операции противник может предпринять удар с юга под основание барвенковского выступа с использованием при этом конфигурации линии фронта, чтобы сорвать наступление нашей южной ударной группировки на Харьков».

Руководство действиями советских войск осуществляли: главнокомандующий войсками Юго-Западного направления Маршал Советского Союза Тимошенко, начальник штаба – генерал-лейтенант И.X. Баграмян, член Военного совета – Н.С. Хрущёв. Южным фронтом командовал генерал-лейтенант Р.Я. Малиновский.

12 мая Красная армия в ходе Харьковской операции перешла в наступление. Через семь дней боевые действия достигли апогея.

Баграмян так описывал создавшуюся ситуацию: «Группа Клейста с бешеным упорством продолжала рваться на север, в сторону Чепеля. Одновременно с чугуевского выступа Паулюс бросил обе свои танковые дивизии в южном направлении. Невзирая на героическое сопротивление наших войск, врагу удалось к исходу дня перерезать последние коммуникации, связывавшие войска 6-й и 57-й армий с тылом. Исходя из сложившейся обстановки, главком С.К. Тимошенко решил ударную группировку 38-й армии, предназначавшуюся ранее для наступления из Волхова Яра на Змиев, использовать для восстановления коммуникаций войск барвенковского выступа в районе Савинц.

В течение 23–24 мая бои на плацдарме продолжали оставаться предельно ожесточенными. Враг изо всех сил стремился расширить коридор, отсекавший советские войска от переправ через Северский Донец, а они делали все возможное, чтобы прорвать кольцо окружения и отойти на левый берег реки.

Поскольку на действия наших частей и соединений отрицательно влияло отсутствие единого командования, маршал С.К. Тимошенко принял решение войска 6-й, 57-й армий и армейской группы генерала Л.В. Бобкина свести воедино под общим командованием генерал-лейтенанта Ф.Я. Костенко. Главной задачей этой южной группы войск, как ее назвали, было ударом в направлении Савинцы прорвать кольцо окружения и выйти на левый берег Северского Донца. Одновременно с этим войска левого крыла 38-й армии, усиленные сводным танковым корпусом, получили приказ наступать навстречу частям, прорывавшимся из окружения.

В ночь на 24 мая спешно производились перегруппировка и сосредоточение частей и соединений для выполнения поставленной задачи. Но утром к выполнению задачи удалось приступить лишь частично, так как с рассветом враг возобновил наступление на широком фронте, стремясь расчленить окруженную группировку на отдельные, изолированные друг от друга части». В результате в плен более 200 тысяч солдат и офицеров Красной армии, оборона советских войск в полосе Южного и Юго-Западного фронтов оказалась ослабленной и вермахт начал наступление на Кавказ и на Волгу.

17 июля Тимошенко сняли с должности командующего фронтом и через три дня вызвали в Ставку, где ему пришлось в течение шести часов отчитываться о своих действиях, приведших к таким потерям. Была сделана попытка обвинить в планировании неудачной операции Баграмяна, но в ответ Сталин жестко подчеркнул: «Понятно, что дело здесь не только в тов. Баграмяне. Речь идет также об ошибках всех членов Военного совета и прежде всего тов. Тимошенко и тов. Хрущева… Поэтому вы должны учесть допущенные вами ошибки и принять все меры к тому, чтобы впредь они не имели места».

Кроме того, свое расследование в отношении Тимошенко начали и особисты – так в Москву была отправлена телеграмма начальника особого отдела НКВД Юго-Западного фронта старшего майора госбезопасности Н.Н. Селивановского, в которой он отмечал, что «в беседе с Хрущевым у нас сложилось подозрение о возможности измены Тимошенко… Я решил выслать оперативную группу из ответственных работников для организации за ним наблюдения и предотвращения возможной измены». Видимых последствий это сообщение для Тимошенко не имело.

В результате разгрома советских войск под Харьковом войска вермахта захватили Ростов-на-Дону. Планируя захват нефтеносных районов Кавказа, в конце июня 1942 года немецкие войска, нанеся мощный удар по позициям Брянского и Юго-Западного фронтов, прорвали оборону Красной армии и совершили рывок в направлении Воронежа (частично захваченного 6 июля 1942 года) и к Дону. Советские войска оказались отброшенными за Дон, и к середине июля вермахт, развернувший наступление в большой излучине на Сталинград, прорвал стратегический фронт нашей армии на глубину 150–400 км. Возникла непосредственная угроза захвата немцами Северного Кавказа.

28 июля Сталин как народный комиссар обороны СССР подписал лично им написанный приказ № 227 «Ни шагу назад!».

ПРИКАЗ НАРОДНОГО КОМИССАРА ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР

О мерах по укреплению дисциплины и порядка в Красной армии и запрещении самовольного отхода с боевых позиций

«№ 227

28 июля 1942 года

г. Москва

Враг бросает на фронт все новые силы и, не считаясь с большими для него потерями, лезет вперед, рвется в глубь Советского Союза, захватывает новые районы, опустошает и разоряет наши города и села, насилует, грабит и убивает советское население. Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге у ворот Северного Кавказа. Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами. Враг уже захватил Ворошиловград, Старобельск, Россошь, Купянск, Валуйки, Новочеркасск, Ростов-на-Дону, половину Воронежа. Часть войск Южного фронта, идя за паникерами, оставила Ростов и Новочеркасск без серьезного сопротивления и без приказа Москвы, покрыв свои знамена позором.

Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной армии, начинает разочаровываться в ней, теряет веру в Красную армию, а многие из них проклинают Красную армию за то, что она отдает наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама утекает на восток.

Некоторые неумные люди на фронте утешают себя разговорами о том, что мы можем и дальше отступать на восток, так как у нас много территории, много земли, много населения и что хлеба у нас всегда будет в избытке.

Этим они хотят оправдать свое позорное поведение на фронтах. Но такие разговоры являются насквозь фальшивыми и лживыми, выгодными лишь нашим врагам.

Каждый командир, красноармеец и политработник должны понять, что наши средства не безграничны. Территория Советского государства – это не пустыня, а люди – рабочие, крестьяне, интеллигенция, наши отцы, матери, жены, братья, дети. Территория СССР, которую захватил и стремится захватить враг, – это хлеб и другие продукты для армии и тыла, металл и топливо для промышленности, фабрики, заводы, снабжающие армию вооружением и боеприпасами, железные дороги. После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбаса и других областей у нас стало намного меньше территории, стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 миллионов населения, более 800 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. У нас нет уже теперь преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше – значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону, нашу Родину.

Поэтому надо в корне пресекать разговоры о том, что мы имеем возможность без конца отступать, что у нас много территории, страна наша велика и богата, населения много, хлеба всегда будет в избытке. Такие разговоры являются лживыми и вредными, они ослабляют нас и усиливают врага, ибо если не прекратим отступление, останемся без хлеба, без топлива, без металла, без сырья, без фабрик и заводов, без железных дорог.

Из этого следует, что пора кончить отступление.

Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв.

Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли и отстаивать его до последней возможности.

Наша Родина переживает тяжелые дни. Мы должны остановить, а затем отбросить и разгромить врага, чего бы это нам ни стоило. Немцы не так сильны, как это кажется паникерам. Они напрягают последние силы. Выдержать их удар сейчас, в ближайшие несколько месяцев – это значит обеспечить за нами победу.

Можем ли выдержать удар, а потом и отбросить врага на запад? Да, можем, ибо наши фабрики и заводы в тылу работают теперь прекрасно, и наш фронт получает все больше и больше самолетов, танков, артиллерии, минометов.

Чего же у нас не хватает?

Не хватает порядка и дисциплины в ротах, батальонах, полках, дивизиях, в танковых частях, в авиаэскадрильях. В этом теперь наш главный недостаток. Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и железную дисциплину, если мы хотим спасти положение и отстоять нашу Родину.

Нельзя терпеть дальше командиров, комиссаров, политработников, части и соединения которых самовольно оставляют боевые позиции. Нельзя терпеть дальше, когда командиры, комиссары, политработники допускают, чтобы несколько паникеров определяли положение на поле боя, чтобы они увлекали в отступление других бойцов и открывали фронт врагу.

Паникеры и трусы должны истребляться на месте.

Отныне железным законом дисциплины для каждого командира, красноармейца, политработника должно являться требование – ни шагу назад без приказа высшего командования.

Командиры роты, батальона, полка, дивизии, соответствующие комиссары и политработники, отступающие с боевой позиции без приказа свыше, являются предателями Родины. С такими командирами и политработниками и поступать надо, как с предателями Родины.

Таков призыв нашей Родины.

Выполнить этот призыв – значит отстоять нашу землю, спасти Родину, истребить и победить ненавистного врага.

После своего зимнего отступления под напором Красной армии, когда в немецких войсках расшаталась дисциплина, немцы для восстановления дисциплины приняли некоторые суровые меры, приведшие к неплохим результатам. Они сформировали более 100 штрафных рот из бойцов, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, поставили их на опасные участки фронта и приказали им искупить кровью свои грехи. Они сформировали, далее, около десятка штрафных батальонов из командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, лишили их орденов, поставили их на еще более опасные участки фронта и приказали им искупить кровью свои грехи. Они сформировали, наконец, специальные отряды заграждения, поставили их позади неустойчивых дивизий и велели им расстреливать на месте паникеров в случае попытки самовольного оставления позиций и в случае попытки сдаться в плен. Как известно, эти меры возымели свое действие, и теперь немецкие войска дерутся лучше, чем они дрались зимой. И вот получается, что немецкие войска имеют хорошую дисциплину, хотя у них нет возвышенной цели защиты своей родины, а есть лишь одна грабительская цель – покорить чужую страну, а наши войска, имеющие возвышенную цель защиты своей поруганной Родины, не имеют такой дисциплины и терпят ввиду этого поражение.

Не следует ли нам поучиться в этом деле у наших врагов, как учились в прошлом наши предки у врагов и одерживали потом над ними победу?

Я думаю, что следует.

Верховное Главнокомандование Красной армии приказывает:

1. Военным советам фронтов и прежде всего командующим фронтов:

а) безусловно ликвидировать отступательные настроения в войсках и железной рукой пресекать пропаганду о том, что мы можем и должны якобы отступать и дальше на восток, что от такого отступления не будет якобы вреда;

б) безусловно снимать с поста и направлять в Ставку для привлечения военному суду командующих армиями, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций, без приказа командования фронта;

в) сформировать в пределах фронта от одного до трех (смотря по обстановке) штрафных батальона (по 800 человек), куда направлять средних и старших командиров и соответствующих политработников всех родов войск, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на более трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления против Родины.

2. Военным советам армий и прежде всего командующим армиями:

а) безусловно снимать с постов командиров и комиссаров корпусов и дивизий, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций без приказа командования армии, и направлять их в военный совет фронта для предания военному суду;

б) сформировать в пределах армии 3–5 хорошо вооруженных заградительных отряда (до 200 человек в каждом), поставить их в непосредственном тылу неустойчивых дивизий и обязать их в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникеров и трусов и тем помочь честным бойцам дивизий выполнить свой долг перед Родиной;

в) сформировать в пределах армии от пяти до десяти (смотря по обстановке) штрафных рот (от 150 до 200 человек в каждой), куда направлять рядовых бойцов и младших командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на трудные участки армии, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления перед Родиной.

3. Командирам и комиссарам корпусов и дивизий:

а) безусловно снимать с постов командиров и комиссаров полков и батальонов, допустивших самовольный отход частей без приказа командира корпуса или дивизии, отбирать у них ордена и медали и направлять их в военные советы фронта для предания военному суду;

б) оказывать всяческую помощь и поддержку заградительным отрядам армии в деле укрепления порядка и дисциплины в частях.

Приказ прочесть во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадрильях, командах, штабах.

Народный комиссар обороны

И. СТАЛИН».

Впервые после начала войны власть решилась сказать всю правду о реальном положении на фронтах. Дальнейшее отступление Красной армии грозило Советскому Союзу утратой национальной независимости и государственного суверенитета.