Текст книги "В интересах государства"

– О, это знаменитое полотно Штоффов, – заметив мою реакцию, осклабился старший охранник. – Лет сто назад было модно изображать всех членов семьи, от родоначальника до последнего младенца, на одном групповом портрете. Работа кисти самого Музина!

Видимо, эта фамилия должна была о чем-то говорить. Но, увы, прежний Миша не особо интересовался искусством.

– Здесь нет Матильды, – приглядевшись, удивился я.

– Ну, еще бы. Она ведь родилась гораздо позже. Видите этого мальца? – Ланге указал на кудрявого ребенка в коротких штанишках. – Это отец нашей госпожи.

О как. Страшно представить, сколько денег и времени ушло на такую работу. Но этот групповой портрет явно был непростым. Я воззвал к силе и попробовал слегка коснуться его своей Благодатью. В ответ меня шарахнуло так, что я едва устоял на ногах.

Ничего себе! А картина-то, и правда, зачарованная, причем навесили на нее что-то очень старое и мощное. Может, ее и заколдовали охранять особняк? Надо быть в этом доме поосторожнее.

– Наверх, – велел охранник.

Мы поднялись по застеленной красным ковром мраморной лестнице, и все это время я старался не пялиться на роскошные предметы искусства. Семья Матильды явно питала слабость к красивым вещам. Здесь были картины, скульптуры, целые витрины с какой-то диковинной посудой. Словно в филиал Эрмитажа попал. Ничего удивительного, что хозяева вкладывались в охрану.

Пройдя через несколько проходных комнат, мы уперлись в закрытую дверь. Ланге постучал, и в следующее мгновение створка открылась сама по себе.

– Входите, – донеслось из глубины комнаты.

Я узнал голос Матильды. Пришла в себя, хвала небесам. Значит, Корфа пока что можно не опасаться.

Матильда томно возлежала на кушетке. Каким-то образом она успела отмыться, переодеться и сейчас наслаждалась чашкой чего-то ароматного и горячего. И выглядела она при этом так, словно и не было никакой погони. О том, что произошло в лесу, напоминали лишь ее мокрые волосы и царапины на руках.

– Спасибо, Виктор, – улыбнулась она охраннику. – Пожалуйста, оставьте нас с его сиятельством наедине.

– Значит, он и правда граф? – уточнил манглавит.

– Будущий. Но мы должны быть учтивы с наследником старого рода. Прошу, Михаил, садитесь и угоститесь чаем.

Ланге поклонился, не сводя с меня глаз.

– Примите мои извинения за недостойное обращение, ваше сиятельство.

Я устало улыбнулся.

– Не нужно извиняться за то, что вы делали свою работу.

Манглавит кивнул и скрылся за дверью.

– Садись, Михаил, – велела Матильда и потянулась к изящному фарфоровому чайнику. – Хочешь бутерброд?

– Душу за него продам!

– Давай пока обойдемся без этого, – баронесса подвинула ко мне целый поднос бутербродов. – Пока ешь, слушай меня внимательно.

Я набросился на еду с такой страстью, словно не ел целую неделю. Видимо, Благодать тоже требовала подпитки. И если в этом теле так резко вырос уровень силы, то и энергии требовалось больше. А бутеры оказались, и правда, божественными. Мягкий свежий хлеб, толстые ломти не колбасы, а настоящего мяса, сыр тоже был явно не «Российский»…

– Эй! – окликнула меня она. – Ты вообще меня слушаешь?

Я с сожалением оторвался от очередного бутерброда с бужениной.

– Прости. Я сейчас готов сожрать слона.

– Ничего удивительного после того, что ты устроил в лесу.

– Фефнифефки – фы нафала перфая, – с набитым ртом парировал я.

– Нужно же было проверить, на что ты способен. Вальтер предоставил мне очень… странную информацию о тебе.

– Интересно, когда он успел?

– За час до твоего прибытия. Вальтер – менталист, он может связываться с людьми на расстоянии. Очень полезное умение, когда сотовая связь недоступна.

– И правда.

Насытившись, я отставил пустой поднос и прикоснулся к горячей чашке. Не знаю, что добавили в этот чай, но аромат был божественный. Да и вообще во всем, чего касалась Матильда, ощущался даже не уровень – высший класс.

– Можно вопрос?

Матильда кивнула.

– Спрашивай.

– Корф сказал, что вым – его хороший друг. Но… – я обвел рукой роскошный будуар женщины. – Странно…

Баронесса с тихим звоном поставила чашку на стол, достала длинный мундштук и сигарету. Прикурив, она с наслаждением выпустила колечко дыма. Приятно запахло вишневым табаком.

– Нет здесь никаких секретов, Михаил. Я работала на Вальтера. Много лет. Служила в Тайном отделении.

Я вытаращился на эту светскую львицу, не веря своим ушам.

– По вам не скажешь.

– Когда-то я носила ту же форму, что и ты. Только у меня были погоны и шевроны, – печально улыбнулась Матильда. – Но несколько лет назад пришлось оставить службу.

– Семья? – предположил я.

– Если бы… Магическое ранение. К сожалению, после того инцидента я больше не могу ни служить, ни продолжать свой род. Тот обморок, что случился в лесу… – она прикрыла глаза и спрятала нос в чашке. Сейчас с Матильды наконец-то сползла спесь, и я увидел молодую и очень печальную женщину. – Это следствие того, что со мной произошло. Мой ментальный резерв очень слаб. Хуже всего, он колеблется от раза к разу. Я не могу рассчитывать и предполагать, на сколько заклинаний меня хватит. И не могу удерживать нормальную защиту. Естественно, такой непредсказуемый сотрудник не может справляться с работой, поэтому меня комиссовали. Но я нашла себя в другом.

– Мне очень жаль, – искренне признался я. – Простите, что ударил «Колобком». Я, правда, не знал…

Матильда мягко улыбнулась.

– Не нужно извиняться, Михаил. Все прошло даже лучше, чем я представляла. Если ты, будучи необученным, можешь выдавать «Колобок» на седьмом ранге, значит, у тебя действительно многообещающий потенциал. И я с удовольствием помогу Вальтеру по старой дружбе. Из травмированных спортсменов нередко получаются неплохие тренеры. К тому же у меня есть опыт в наставничестве.

Меня невыносимо клонило в сон. Голос Матильды действовал успокаивающе, а насытившийся желудок требовал срочно принять горизонтальное положение.

– Значит, право ночевать в вашем доме я все-таки заслужил?

– Да. Тебя проводят. Только сперва одно небольшое дело… Дай мне руку.

Глава 8

Матильда запустила руку в складки шерстяной кофты и достала небольшой шар, мерцающий пронзительно алым светом.

– Око? – догадался я.

– Да. Возьми его, пожалуйста. Мне нужно кое в чем убедиться.

Я удивленно вскинул брови.

– Корф уже меня проверял. Седьмой.

– Пожалуйста, – настаивала Матильда. – Исходя из этого, нужно будет строить программу обучения. Времени до твоих вступительных испытаний у нас очень мало. А я не теоретик, но практик. И это тоже предполагает определенные сложности…

– Ладно, как пожелаете.

Я бережно принял шар и, покатав его немного по ладони, принялся ждать. Понять бы еще, как устроено это Око и насколько точно оно показывает ранг. Впрочем, если даже Корф на него полагался, наверняка показателям можно было доверять.

Око засветилось бледным-бледным молочно-белым светом.

Матильда нахмурилась.

– Не понимаю…

– Что такое?

– Дай сюда. Быть не может… – ворчала женщина.

Я осторожно вернул шар баронессе. Едва коснувшись ее кожи, Око вспыхнуло алым.

– Нет, все в порядке… – задумчиво проговорила наставница и снова протянула мне артефакт. – Возьми еще раз, пожалуйста.

Око как будто вообще не хотело со мной контактировать. Если на Благодать Матильды оно реагировало моментально, то, оказавшись в моих руках, артефакт словно «подвисал».

И снова медленно загорелся тот же белесый, едва заметный свет.

– Чертовщина какая-то, – прошептала баронесса. – Впервые вижу подобное…

– Что это значит?

– Что ты каким-то образом провалился до десятого ранга, Михаил.

От неожиданности я поперхнулся чаем.

– Как… Как это возможно?

Матильда выглядела не менее удивленной.

– Значит, мне все же не показалось, – она спрятала Око в складках объемной кофты. – Когда мы только увиделись, у тебя точно был седьмой ранг – я это почувствовала. Когда ты влепил в меня «Колобком», мне показалось, что он был даже рангом повыше… Я тогда еще очень удивилась, но списала на собственную слабость. Впрочем, такая нестабильность иногда встречается у юных одаренных. Если у наделенного Благодатью человека есть склонность к определенной специализации, он может выдавать некоторые заклинания на более высоком уровне. Это редкое явление, но в пределах нормы. Однако…

Матильда замолчала, а я ошарашенно пялился на бледный свет Ока. Как же такое возможно?

– Но как же тогда объяснить десятый ранг сейчас? – поставив чашку на столик, осторожно спросил я.

Матильда напряженно уставилась на опустевший чайник.

– Не знаю, Михаил. Я впервые наблюдаю подобное. Но я не менталист, хотя кое-что умею. Моя специализация – боевые заклинания.

– И что же нам делать?

– Вероятно, Вальтер или кто-то из его людей расскажет больше. Завтра с утра свяжусь с ним. Сейчас уже поздновато его беспокоить.

Я нервно ерзал в кресле, силясь припомнить хоть что-нибудь, но память прежнего Миши была девственно пуста. Ну как так-то, а? Как ранг вообще может скакать? Одно дело – ментальная травма вроде той, что получила Матильда. Такие ранения часто оказывались неизлечимы. Прежний Миша почитывал новостные сводки и встречал упоминания о подобных случаях. Но в моей памяти не было ничего, связанного с понижением ранга…

Хотя в моем случае наверняка стоило перестать удивляться. Корф предупреждал, что последствия ритуала могли сделать меня опасным. Но слабым… Нет, нет. Это здорово меняло планы. Я должен был что-то сделать с этим. Или хотя бы понять, как действовать дальше.

Но рассказывать Матильде о ритуале призыва духа нельзя. Опасно.

– А если я просто слишком устал и вложил в «Колобки» и «Берегиню» всю силу до остатка? – с надеждой спросил я. – Что, если это просто следствие опустошения?

– Я тоже ввалила всю энергию в серпы. Но Око показало мой пятый ранг.

– Ничего не понимаю…

– Утро вечера мудренее. Сейчас гадать бессмысленно, – Матильда поднялась с кушетки и позвонила в колокольчик. – Нам всем нужно поспать. Денек выдался тот еще.

Я не шелохнулся. Так и остался сидеть, сверля глазами пустой поднос. А если ранг не поднимется? Если так и останется десятым? Тогда меня точно не возьмут в Аудиториум, я не смогу выполнить задание Корфа и не помогу семье… Да и какой из меня будущий глава рода с таким уровнем Благодати? Сплошное издевательство, а не патриарх… Позорище же будет. Не смогу же я вечно принимать стимуляторы. Да и денег на них не напасешься.

Только я почувствовал уверенность и силы что-то изменить, как меня снова провели мордой по забору.

Но Матильда была права: сперва следовало отдохнуть. Благо, баронесса оказалась не такой уж и стервой, и я мог рассчитывать на спокойный сон.

В дверь будуара постучали, и через мгновение на пороге появился неприметный мужчина средних лет, облаченный в ливрею слуги.

– Чем могу служить, госпожа?

– Василий, проводи, пожалуйста, его сиятельство в его комнату, – распорядилась хозяйка. – Надеюсь, там все успели подготовить?

– Разумеется! – лакей выглядел немного оскорбленным. – Сию минуту. Прошу, ваше сиятельство.

Василий потянулся было, чтобы забрать мою сумку, но я жестом остановил его.

– Благодарю, я сам. К счастью, еще не настолько устал.

– Но…

– Василий, уважь волю гостя, – слабо улыбнулась Матильда. – Наш юный граф отличается большой самостоятельностью. И решительностью. Черты наследника, о которых многие в его положении могут лишь мечтать.

Опа, даже комплимента удостоился. Меня бы это непременно обрадовало, да только мысли были заняты совсем не этим.

– Спокойной ночи, Михаил, – попрощалась баронесса.

Я остановился на пороге и обернулся.

– Спокойной ночи. И спасибо за помощь. Правда, спасибо.

Матильда подарила мне искреннюю улыбку на прощание и закрыла за нами дверь.

Лакей снова попытался забрать у меня сумку, но я решительно отказался. Еще чего.

– Ваше сиятельство желает пойти до покоев парадным путем или сократить дорогу? – услужливо спросил слуга.

– А в чем разница?

– Парадный путь услаждает взгляд. Короткий, как может понять ваше сиятельство, экономит время.

– Короткий, конечно! – выпалил я. Честно говоря, на ногах я держался с трудом. Да и травяной чай Матильды ужасно меня разморил.

Лакей позволил себе легкую улыбку.

– Так и думал. Прошу за мной, ваше сиятельство.

Моя комната, которую лакей пафосно назвал покоями, располагалась в гостевом крыле. Василий провел меня хитрыми коридорами, благодаря чему мы, и правда, здорово срезали путь. И хорошо, потому что храбриться и пялиться на картины и скульптуры сил у меня больше не было. Казалось, я сейчас просто упаду и засну прямо на этом манящем ковре…

– Прошу, ваше сиятельство! – лакей открыл передо мной дверь и застыл, пропуская вперед. – На столе колокольчик. Если вашему сиятельству что-нибудь понадобится, извольте им воспользоваться.

– Спасибо, Василий, – устало улыбнулся я. – Этой ночью я точно не намерен вас беспокоить.

Лакей чопорно поклонился и исчез. Странный мужик. Морда рязанская, а замашки и повадки английского дворецкого.

Я оглядел свое новое пристанище.

Здесь было уютно. И, к счастью, почти никакого антиквариата.

Окна выходили во внутренний двор, открывая вид на сад с клумбами и стрижеными кустарниками, а за ними располагались поле и лес, в котором мы с Матильдой устроили боевые догонялки. Дождь прекратился, тучи ушли, и теперь комната освещалась холодным лунным светом.

Обстановка была скромной – самое то для меня. Никогда не любил захламлять помещения. Вся мебель оказалась старинной, от нее веяло историей и духом прошлого. Кровать, письменный стол со старинной лампой, стул с высокой спинкой. У окна поставили кресло и маленький столик. Здесь были и два шкафа – платяной и книжный.

– Ух ты!

Несмотря на усталость, я заинтересовался книгами. На память прежнего Миши надеяться особо не приходилось. Судя по всему, мой предшественник не интересовался ни политикой, ни историей, ни даже Благодатью. А вот мне все это могло очень пригодиться, особенно с учетом перспективы стать главой семьи…

Да и в Аудиториуме соберется сплошная аристократия. Нужно говорить с ними на одном языке.

– Ну-ка, посмотрим… – я зажег светильник и принялся разглядывать массивные фолианты.

Какие-то книги казались очень старыми, но было среди них несколько новых. Едва я открыл створки шкафа, на меня пахнуло запахом библиотеки. Я вдохнул его обеими ноздрями, и в памяти всплыли картины школьной библиотеки. Здорово! Почему-то именно сейчас я ощутил радость от того, что оказался в этом мире. Одна маленькая и, казалось бы, совсем не важная деталь – но я почему-то почувствовал себя живее, чем тогда, в лесу, когда убегал от кос Матильды.

– «Новейшая история Российской империи и Новой Виазантии», – я водил пальцами по корешкам книг. – «От Санкт-Петербурга до Петрополя»… «Знатнейшие фамилии Российской империи и Новой Византии»…

Палец остановился на толстой книге с неприметным корешком без каких-либо обозначений. Я потянул книгу на себя и уставился на потрепанную обложку.

– «Важнейшие заклинания для благородных мужей и жен», – шепотом прочитал я.

То, что надо!

Забрав книгу, я положил ее на кровать. Полистаю перед сном.

Только сейчас я заметил, что в комнате был балкон. Я не удержался от соблазна и вышел подышать на пару минут.

– Красота…

Но спать хотелось сильнее. Я быстро нашел дверь в ванную комнату и принял душ. Горячая вода расслабила окончательно. И хвала слугам за огромное полотенце.

Завалившись на кровать, я принялся листать книгу.

– «Покров» – щит, барьер, защищающий от физических угроз… «Жар-птица» – боевое заклинание в виде огненного шара… «Борей» – заклинание призыва мощного порыва ветра, – я перелистнул несколько страниц. – «Коса» – боевое травмирующее и режущее заклинание… «Алконост» – заклинание, вызывающее временное помешательство… Заставляет жертву слышать красивую музыку и дезориентирует в пространстве…

Сон отступил, и я увлеченно перелистывал старые засаленные страницы. Книжка оказалась настоящим кладезем знаний. И главное – описано все было подробно и просто, без «ятей» и высокопарщины. Присмотревшись, я понял, что переплет был сделан вручную, а сам текст набирали на печатной машинке.

Полезный самопал. Интересно, кто так заморочился?

* * *

Я медленно брел по главной аллее Ириновского кладбища. Старый погост, появился здесь лет двести назад. Село тогда разрослось, наши предки построили маленькую церковь. На ночь ворота кладбища запирались, но я без труда перелез через забор.

Что-то вело меня сюда, не давало покоя. Мысли об этом месте постоянно вертелись в голове. Словно здесь, среди крестов и венков, я мог найти ответы на свои вопросы. Я искал фамильные склепы – за годы, что наш род владел окрестными землями, пришлось построить уже не одну усыпальницу.

Соколовых всегда хоронили только здесь.

Ночь была холодная, истинно ноябрьская. Ветер носился над полем крестов, тягуче завывал и норовил забраться под одежду. Не люблю я кладбища ночью. Вроде и бояться там некого – от живых угрозы куда больше. Но все равно становилось как-то не по себе. Словно я без спроса пришел в гости к тем, кто меня не ждал.

Кутаясь в шарф и выдыхая облачка пара, я наконец-то добрался до узкой фамильной аллеи. Прошел до конца – от склепов родоначальников до надгробий недавно ушедших. Остановился перед входом в склеп, где покоилась мама. Сквозь просветы в кованной входной двери можно было рассмотреть красивую мраморную статую – скульптор делал ее с лучшего портрета матушки. В ногах статуи горели в стаканах несколько свечей.

Но ноги понесли меня дальше. Не здесь была разгадка, не у мамы. Я прошел еще несколько шагов, скользнул взглядом по могильным плитам дальней родни и дошел до самого конца аллеи, где на земле темнели два пятна.

На скамейке сидела одинокая фигура. Она обернулась ко мне, и я узнал сестру. Вся в трауре – в черном, от туфелек до косынки на голове. Даже волосы убрала.

– Оля? Ты что здесь делаешь?

– Тебя жду, – сухо ответила сестрица.

– Зачем?

Она не ответила. Только поднялась со скамьи, махнула мне рукой, приглашая следовать за ней. Странно это все было, но я пошел.

Она подвела меня к двум вырытым могилам. Свежие, глубокие. Возле каждой стояло по гробу. Дорогие. Один закрытый, второй пустой. И больше ни одной живой души вокруг.

– Почему два-то? – спросил я. – Вроде бы только Петьку хороним.

– Мы всю семью хороним, Миш.

– Чего? Не понимаю…

– А ты приглядись. И все поймешь.

Я осторожно поднял крышку. Странно, что не заколотили. Петька казался спящим. Умиротворенный такой, расслабленный. Упокоенный. Да только от шеи до рук был изуродован. Странно. Лицо не тронуто, а все остальное выглядело так, словно с брата содрали кожу.

– Потому в закрытом и похороним, – сказала за моей спиной Оля.

Боже, она это видела… Зачем? Она же теперь спать не сможет.

А я… А я уже во второй раз прощался с братом. Думал, будет не так больно, но ошибался. Оплакивать надежды даже сейчас было больно. А на Петьку я всегда мог положиться. Петька был солнцем для всей семьи. Права была бабушка, когда отговаривала его от армии. Ни там не уберегли, ни здесь.

Я закрыл крышку и повернулся к Оле.

– Так и не понял, зачем нужен второй гроб.

– А это для тебя, Мишенька, – улыбнулась сестра, и я отпрянул от неожиданности. Было в ее улыбке что-то безумное, нехорошее.

– Это еще почему?

– Потому что ты не справишься, – она медленно двинулась на меня, ступая роскошными туфлями прямо по кладбищенской грязи. – Потому что в тебя никто не верит, и это неспроста.

– Я теперь другой человек.

– Ты ничтожество, Миш. Всегда им был. Отец давно на тебе крест поставил. И на себе тоже. Одна бабушка все и тащит. Меня выдадут замуж за какого-нибудь богатенького, но неродовитого дворянчика, и это на какое-то время позволит нам держаться на плаву. Но никто достойный меня замуж не возьмет – кому нужна невеста с гербом, перечеркнутым черной полосой?

– Слушай, Оль, ну не драматизируй ты так, – попытался успокоить ее я. – Понимаю, тебе больно. Я тоже буду скучать по Пете, но…

– Если сунешься в Аудиториум Магико, то погибнешь!

Сестра завизжала так громко и высоко, что я вздрогнул от неожиданности. От ее крика сорвалась с крестов стая ворон и принялась с карканьем кружить над кладбищем. Ветер усилился, порыв едва не сбил меня с ног.

Внезапно Оля расхохоталась. Громко, запрокинув голову назад, она тряслась от смеха как безумная. Да что ж такое?!

– Оля, прекрати! – рявкнул я, шагнул к ней и схватил ее за руку.

Она опустила голову, уставилась на меня, и я увидел чужое лицо.

Женское – точнее, девичье. Узкое, с резкими скулами, тонким носом и пухлыми губами. Красивое, если бы глаза не горели неестественным янтарным светом.

– Сунешься в Аудиториум – умрешь! – прошипела эта незнакомка и высунула раздвоенный язык. Из-под приоткрытых губ показались клыки.

– Да ептыть!

Я отшатнулся назад. Благодать мгновенно вспыхнула в крови и раскалила рефлексы. Я дернул тварь за руку, а второй – не знаю, как успел – сформировал увесистый «Колобок» и залепил ей прямиком в лоб.

– Сссссволочь! – взвизгнула тварина и попыталась вырваться. – Ну, держись!

Она принялась шевелить пальцами свободной руки. Я воззвал к силе и попросил укрепить защиту. «Берегиня» засияла ярче.

– Не знаю, что ты такое, но ты точно не в моем вкусе, – прошептал я, сотворил еще один «Колобок» и пустил светящийся шар этой хреновине прямо в грудь.

А в следующий момент перед глазами все померкло. Просто темнота – черная, тягучая, беспросветная.

Я распахнул глаза и резко сел в кровати. Руки светились «Берегиней» – Благодать сама встала на мою защиту.

Тишину особняка разрезал чей-то истошный крик.