Текст книги "Риша решает!"

Глава 8

POV: Стас

Выхожу с территории центра и достаю из кармана пачку сигарет. Непринятие отказа пульсирует в напряженной вене на шее. Толчок. Тишина. Еще толчок. Почему Риша не соглашается? В чем причина? Не во мне же. Мы все выяснили и уладили. Я даже извинился, а она пару раз искренне мне улыбнулась. Разве это ничего не значит? Прикрываю глаза, знакомое ощущение поражения тянет к земле. Неужели это и есть моя судьба? Чего бы я ни хотел, как бы сильно ни старался, все впустую. Выбор без выбора. Спринт без финиша.

Оглядываюсь, в окнах первого этажа горит свет, за стеклами мелькают тени девушек. Выбрать кого-то из них? Поставить легкий номер без претензии на гениальность, лишь бы маму задобрить? Опускаю голову, от едкого дыма свербит в носу. Сдаться? Снова? Что-то внутри меня царапается и кричит: «Мне нужна Риша! Только она! Не смей отступать!» И я не хочу, но… Вспоминаю непоколебимый взгляд и решительный тон Риши Мариновны. Ее твердый отказ и нежелание вести диалог. Еще эта разбитая губа, рана глубокая и свежая. Она там на мечах за честь сражалась или с подружкой-гарпией по дороге сцепилась? А вдруг случилось что-то серьезное? Если спрошу, она ответит? Если предложу помощь, примет?

«Нет, Стас. Мой ответ – нет», – звучит в голове ее мрачный голос.

Раньше мне казалось, что отказ – это еще не конец. Всего лишь препятствие, заминка. Всегда можно найти обходной путь или выбрать новую дорогу. Меня не пугало слово «нет», как и слово «невозможно», потому что я был уверен, подобные мысли – удел слабаков. Плыть против течения? Пожалуйста. Не воспринимать проигрыши фатально? Разумеется. Испытания закаляют, наращивают броню и укрепляют нервы. Бред! Уловка для дебилов, которые верят в провидение. Если плывешь против течения, то рано или поздно усталость возьмет свое, и ты просто утонешь. Я вот на дне. И все, что теперь остается, так это вспоминать проигрыши и ошибки, которые невозможно исправить. Жить дальше. Без цели. Без мечты. Без страсти.

Возвращаюсь в креативный центр и первым делом заглядываю в уборную, чтобы хорошенько вымыть руки. Оставляю куртку и толстовку в каморке, закидываю в рот мятную конфету и надеваю тренировочные кроссовки. Как бы там ни было, профессиональную этику никто не отменял. Я обещал провести занятие, значит, сделаю это. Обещал маме номер, и он будет.

В танцевальном классе звучит музыка, Леся разогревает учениц. Прикрываю за собой дверь, взгляд медленно скользит по девичьим телам. Они выполняют легкие движения в прыжках: хлопок над головой, ноги в стороны, бег с захлестом. Ничего серьезного, но уже сейчас видно, насколько каждая из них дружит со своим телом. Слишком грузное приземление. Эта слишком скованная, а эта расхлябанная. Что с руками и локтями? А тут чересчур много ужимок. Добираюсь до последнего ряда, Риша Мариновна стоит у окна, на лице ни единой эмоции. Мягкие светлые волосы приподнимаются и опадают от изящных прыжков, спина прямая, носки вытягиваются каждый раз, как она взмывает в воздух. Идеальная. По росту, комплекции, навыкам. По всем пунктам, кроме одного – я ей не нравлюсь.

– Стас! – обращается ко мне Леся, и Влад делает музыку тише. – Растяжка нужна или?..

– У станка, – говорю я, чудом справившись с першением в горле.

Девчонки косятся в сторону, но не спешат двигаться с мест. Леся убирает волосы за уши и взмахивает раскрытой ладонью в мою сторону.

– Девочки, сегодняшнюю тренировку проведет…

– Спасибо, Лесь. Дальше я сам, – пересекаю зал и останавливаюсь у балетного станка. – Всех приветствую. Надеюсь, вы не против небольшой замены?

– Нет!

– Ни капли!

– Это даже интересно! – отвечают девчонки, но самая крикливая молчит, заплетая косички из моих нервов.

Да что с ней? Глаза не закатывает, даже не фыркнула ни разу. Если бы я знал, кто ее обидел, голову бы отвернул не задумываясь.

– Занимайте места. – Крепко обхватываю верхний брус. – Больно не будет, обещаю.

Жду хоть какую-то реакцию, почти повторив слова Риши, сказанные в ночь пятницы, но ничего не происходит. Она скучающе смотрит в окно и делает вид, что меня здесь нет. Эй, инопланетяне! Верните назад мою вредную и боевую Ришу Мариновну! Эта теневая подделка совсем на нее не похожа!

– Прям обещаешь? – ухмыляется миловидная блондинка, останавливаясь передо мной, а остальные хихикают.

Без особого желания, но все же разглядываю ее. Немного ниже меня, миниатюрная. Облегающий костюм не оставляет места фантазии, по плоскому животу и крепким бедрам можно сделать вывод о тренажерном зале или студии йоги.

– Как тебя зовут? – сухо спрашиваю я.

– Света.

– Если будешь меня слушаться, Света, то все будет хорошо.

Она весело дергает бровями и поворачивается лицом к станку, всем видом показывая, что готова к дальнейшим указаниям. И казалось бы, выход найден, а вариантов предостаточно. Погоняю немного девчонок, кто-то из них да сойдет. Времени для подготовки и репетиций достаточно, но… Взгляд вновь улетает к Рише, ничего не могу с собой поделать.

– А кто не будет слушаться? У них все будет плохо? – раздается дерзкий голос.

Всего на секунду кажется, что это Риша Мариновна наконец разморозилась, но нет. Не она. Вспышка интереса гаснет, и я натянуто улыбаюсь одной из девчонок:

– Лучше вам меня не злить.

– О-о-о, мы постараемся.

– Ага! Еще как!

Девушки выстраиваются перед брусьями, перебрасываясь шутками, а Риша забивается в дальний угол. Как будто ее это спасет. Как будто она может от меня спрятаться. Несмотря на все угрозы Риши Мариновны, ноги еще при мне, а значит, дистанция не страшна. Один раз. Последний. Попробую уговорить ее, и если откажет, то на этом все. Оставлю в покое. Мысли вызывают жжение в висках, но я беру себя в руки. Хватит сопли распускать. Я же не Влад, у которого смирение вшито в ДНК.

Провожу лайтовую растяжку, объясняя упражнения. Плие, гранд-плие, ронд. Считаю восьмерки и медленно прохаживаюсь позади девушек. Вид неплохой. Напряженные бедра, подтянутые ягодицы, формы которых не скрывают тонкие лосины. Может, и мне женскую группу набрать? А что? Останусь в центре навсегда, покроюсь пылью и обрасту плесенью. Заработаю себе правдивую славу извращенца и деспота. Вот это жизнь. О чем еще можно мечтать?

– Правую ногу на станок, – говорю я и тут же жалею об этом.

Девчонки пошатываются и цепляют друг друга. В голове звучит высокий писклявый голос преподавательницы по классическому танцу: «Это что за рыночный балет?! Вы из-под прилавка свиную колбасу достаете?!» Теперь я понимаю, о чем она говорила. Мрак полнейший, но я замечаю и проблеск света, от которого в груди становится тесно. Риша Мариновна, здоровья ее матери, аккуратно подтягивает стопу к колену, а после выкладывает стройную ногу на верхний брус. Ее голова повернута в сторону, открывая задумчивый профиль и дрогнувшие в усмешке губы. Да она издевается. Я сожру ее. Точно сожру!

– Носок левой ноги развернут в сторону… в другую сторону, – вздыхаю я, заметив, как одна парочка успешно пародирует косолапых медведей. – Левая рука вверх. Тянемся к правой ноге. Плавно, без рывков! – едва успеваю остановить самых активных.

Сжимаю губы, уговаривая себя не горячиться. Я все понимаю, они новички, никогда этим не занимались, но даже горы не такие горбатые и угловатые, как некоторые из этих девчонок. Считаю восьмерки, оскомина на зубах ощущается все отчетливей. С растяжкой все плохо. Очень. Мне в целом и не нужен от них поперечный шпагат, но было бы хорошо, если они могли поднять ногу выше среднестатистической собаки, страдающей недержанием.

– Влад, посчитай, пожалуйста, – бросаю я и отправляюсь выравнивать горы.

Брат подхватывает счет, девчонки скулят и пыхтят, пока я расправляю их плечи и вытягиваю носки. Кто-то держится лучше, кто-то хуже, но чем ближе я к Рише, тем уже фокус моего внимания. Наконец-то добираюсь до обезьянки, и с грустью понимаю, что исправлять здесь особо нечего. Лежит себе спокойно, касаясь лбом колена, спина достаточно ровная, носок натянут. Делаю крошечный шаг вперед и слышу недовольное шипение:

– Только попробуй.

Убираю руки за спину, но не отступаю.

– Риша, у тебя что-то случилось? – спрашиваю серьезно, потому что четко осознаю, шутить она не настроена.

– Помимо туго соображающего недохореографа в поле зрения?

– Оу… – Шею сводит нервный спазм. – Я думал, мы уже миновали стадию обзывательств.

– Подумай еще.

– Слушай, Риша… я…

– Стас, не надо делать вид, что тебе не плевать. Это не поможет меня развести.

– Да я и… – Оправдания похожи на твердую горькую карамель, что прилипает к зубам. – Тебя обидел кто-то? Я мог бы…

– Это тебя природа обидела, – резко обрывает она. – Не перекладывай свои болячки на других. Займись уже тренировкой. Мастер.

Злоба в ее голосе кажется до дрожи натуральной. Наше общение, конечно, с самого начала строилось на словесных перепалках, но еще ни разу Риша не была такой беспощадной. Она стреляет на поражение, и я не понимаю, чем это заслужил.

– Ты серьезно? – спрашиваю глухо, не желая верить в происходящее.

– А ты сомневаешься? – Риша поворачивается, впиваясь в меня угрюмым, полным безразличия взглядом.

Горло стягивает, словно я проглотил пару ложек лимонной кислоты. Отступаю на пару шагов, кипящая злость пузырится в животе. К черту это все! Она не стоит стольких нервов! Шестеренки в голове вертятся, гоняя мысли с такой скоростью, что эмоции за ними не успевают. Бегло осматриваю девчонок, как минимум пятеро подходят тупо по комплекции. Если взять кого-то из них, то я смогу таскать их на руках весь танец, используя несложные переходы и затяжные неподвижные паузы для закрытия технических дыр. Достанем летящее платье, подберем сопливую музыку. Получится до безобразия умилительный номер, который женщинам зайдет на ура. Который я буду ненавидеть, но это уже неважные детали.

– Левая нога на станок! – громко говорю я, возвращаясь к началу строя. – Держим спину!

С горем пополам закончив растяжку, девушки выстраиваются передо мной в шахматном порядке. Судя по их изможденному виду и очевидному неодобрению Леси и Влада, я немного переусердствовал, но, надеюсь, следующее заявление всех взбодрит.

– Как вы уже могли догадаться, я прихожу на ваши занятия не просто так.

– Конечно, догадались. Тебе нравится смотреть на красивых девушек, – игриво и смело говорит Света.

Стоит отдать ей должное, рвение и усердие налицо. Не уровень Риши Мариновны, конечно, но… Черт! Да почему я вообще всех сравниваю с ней?!

– Это само собой, – криво ухмыляюсь я, – но есть и еще одна корыстная цель.

– И какая же?

– Интересно.

– Мы все внимание! – отзываются девчонки.

– Хочу поставить номер к новогоднему концерту. Парный, – выразительно произношу я.

– О-о-о… – звучит хоровое завывание.

– Да, да. И моя партнерша где-то среди вас.

Реакция поступает незамедлительно. Улыбки, приподнятые подбородки. Больше половины становятся в хищную стойку. Заинтересованы? Хорошо. Пара девчонок косятся на Ришу, но она даже не замечает этого, уставившись в пустоту с таким отрешением, что становится не по себе. Что же произошло? Та пятерка виновата или кто-то другой? Вопросы возникают один за одним, но озвучивать их нет смысла. Зуб даю, она снова меня пошлет. Коротко встряхиваю головой, раздражаясь все больше. Какое мне вообще дело? Я старался быть милым, но больше такой ошибки не совершу.

– Сейчас я предлагаю вам выучить короткую связку, – продолжаю уверенно. – Каждая попробует ее со мной в паре, плюс несколько простых поддержек. Готовы?

– Пас, – холодно заявляет Риша. – Если это вся тренировка, то я пойду.

Она направляется к раздевалке, и мое сердце на мгновение замирает. Кислота прожигает вены, вверх по горлу поднимается горячий ком злости. Ну какая же стерва. Просто невероятная!

– Конечно, – с ядовитой насмешкой произношу я. – Все слабачки могут идти домой. Я никого не держу.

Риша останавливается, на щеках под бледной кожей дергаются мышцы. Она поворачивается ко мне лицом и смотрит исподлобья. Напугала пирата ручейком. Вытягиваю шею и хлопаю глазами, как бы спрашивая: «Что такое? Что не так?»

– Знаешь… – говорит она, а я слышу звук заточки топора. – Пожалуй, слабачка немного задержится, если ты не против.

– Что ты! Ни в коем случае. У всех должен быть шанс.

Риша глубоко вдыхает, на ее носу появляются мелкие складки, а верхняя губа искривляется. Понятия не имею, что именно сейчас вытянул из волшебной шляпы судьбы – счастливый билет или смертный приговор, но мне все равно. Противостояние продолжается, и я почему-то рад, даже несмотря на то что и взбешен не меньше.

– Время, роднуль. – За спиной раздается приглушенный голос Влада, приводящий в чувства.

– Да, – киваю я. – Начнем.

Всего десять движений и две простейшие поддержки, но даже эта легкотня большей части группы дается с трудом. На седьмом прогоне нестерпимо хочется бросить все и уйти. Не могу поверить, что пал так низко. Что снова вернулся в этот зал. К этому долбаному начальному уровню. Два последних года я работал с профессионалами, мы делали такое, от чего волосы вставали дыбом, а теперь приходится по несколько раз объяснять, какая нога левая. Если у каждого свой ад, то этот определенно мой.

Ловлю на себе настороженный взгляд брата и отворачиваюсь, потирая пальцами подбородок. Тихий бубнеж девчонок бьет по мозгам, точно десяток молоточков. Понимаю, что никто из них не виноват. Знаю, что каждая по-своему старается, но не могу смириться и успокоиться. Мне все это не нравится. Я не хочу быть здесь. Не хочу этим заниматься. Меня будто вытащили из моей жизни и запихнули в похожую, но чужую, чтобы посмотреть, как быстро я сойду с ума.

– Осталось двадцать минут, – подсказывает Влад.

– Ага, – вымученно отвечаю я и обращаюсь к девчонкам: – Кто готов попробовать весь кусок?

– Я могу, – говорит Света и выходит вперед.

– Отлично. Если собьешься, не останавливайся. Всем плевать, правильно ли ты выполняешь движения. Важно то, как это выглядит и как ты себя преподносишь.

Света испуганно косится в сторону, теряя уверенность.

– Давай, Светик!

– Мы в тебя верим! – подбадривают ее девушки и освобождают место посреди зала.

Читаю недовольные упреки во взгляде Леси и надавливаю пальцами на веки. Да знаю я, что это перебор. Все знаю! Ровняюсь со Светой плечом к плечу и подаю сигнал Владу. Брат включает спокойную, ни к чему не обязывающую мелодию, а я поворачиваюсь к партнерше:

– Мы заодно. Это не испытание.

– Угу, – отвечает она, немного расслабившись.

– Раз, два, три… – отсчитываю я и начинаю связку.

Начало идет неплохо, по крайней мере, Света запомнила шаги. Скольжу у нее за спиной, касаясь шеи кончиками пальцев, и готовлюсь к поддержке, сгибая ноги в коленях. Света разворачивается, упирается ладонями мне в плечи и отталкивается от пола. Поясницу сковывает боль, с трудом выпрямляю руки, чудом не выругавшись вслух. В этой козявке от силы килограммов пятьдесят, я таскал на руках девчонок куда крупнее, но тут еле-еле получается подкинуть ее и опустить с громким стуком, от которого закладывает уши.

– Вторая часть, – тихо говорю я и получаю утвердительный кивок.

Вступаем в синхрон, внимательно слежу за отражением Светы в зеркале. Тормозит на полтакта. С локтями беда, с плавностью тоже. Ухожу вправо на несколько шагов для завершения связки и протягиваю руки, давая понять, что готов поймать ее. Света разбегается, а я задерживаю дыхание, готовясь к столкновению. Короткая заминка в нерешительности перед прыжком съедает скорость, Света обхватывает меня за шею, но недостаточно поднимает ноги. Приходится нагнуться, чтобы подхватить ее под колени и покружить.

Девчонки радостно хлопают, Леся говорит что-то воодушевляющее, но я знаю, что это провал. Полнейший. Света немного пошатывается, вновь оказавшись на ногах, и прикладывает руку к вздымающейся груди.

– Ну как? – спрашивает она.

– Неплохо, – лгу я и оглядываюсь. – Еще желающие есть?

Желающих оказывается предостаточно, но от этого не легче. С каждой новой попыткой мое настроение становится все мрачнее. Для этих девчонок танцы – просто забава. Несерьезное увлечение, чтобы развеяться и убить время. Эти моменты всего лишь короткий пшик в их жизнях, они ничего не значат, ни к чему не ведут. Так какого черта последние пятнадцать лет я просыпался и засыпал с болью в мышцах, лечил синяки, растяжения и вывихи? Зачем забил на учебу, друзей, тусовки? Улетел в другую страну, не зная языка, жил в какой-то конуре и тренировался до темноты в глазах? Чтобы вернуться сюда и дрыгать руками и ногами в компании хохотушек, делая вид, что мне тоже весело? Все ради этого?!

Благодарю очередную претендентку, спина ноет, а кожу на шее печет от неловких захватов. Злость сменяется безразличием и убивающей эмоции пустотой. Какой смысл выбирать? Я могу взять любую, номер с каждой из них получится одинаково дилетантский. Да и какая разница? Кто его увидит? Дети, занимающиеся в центре, и их родственники? Тоже мне, ценнейшая аудитория.

– Сле… – запинаюсь я, потому что Риша Мариновна уже стоит рядом.

Ее кулаки упираются в бока, рассеченная губа выделяется на фоне светлой кожи, а нахмуренные брови недвусмысленно намекают, что она максимально недовольна. Бандитка чистой воды. Может, поцеловать ее еще раз? Уже осознанно и по-настоящему. Если она прибьет меня, я только обрадуюсь. Умереть от рук инопланетянки даже заманчиво.

– Уронишь меня и…

– Я помню все твои угрозы, Риша Мариновна. Не утруждайся. – Слабая улыбка печального смирения касается моих губ.

Я убедил себя, что Риша спасет ситуацию. Придумал новую гонку на выживание, потому что это единственный привычный мне способ жить. Через трудности, через испытания и преодоление препятствий. Только в этом больше нет смысла. Приза не будет. Победы не будет. Со мной никто не соревнуется, я один в этом забеге.

Музыка заполняет зал. Риша становится по левую руку от меня и считает:

– Раз, два, три…

Первый шаг, рывок, поворот. Точка. Волна в сторону, накрест, рука вверх. Риша довольно неплохо чувствует музыку и ритм, но это уже не новость. Оказываюсь у нее за спиной и протягиваю ладонь, чтобы коснуться шеи. Сердце вздрагивает, словно перед прыжком со скалы. Эта вредная обезьянка-инопланетянка меня так зашугала, что я сам себя не узнаю, но все-таки провожу пальцами по теплой коже, улыбнувшись легкой щекотке от мягких кончиков волос, скользнувших по запястью.

Риша разворачивается, в ее прищуренных глазах сияет воинственный блеск. Легким взмахом поддеваю ее подбородок, и она морщит нос, будто детеныш смертоносного дикого зверя. Мы снова воюем в танце, но это ровно то, что делает его живым. Между нами есть связь, эмоции. Пусть негативные, но настоящие. Это не пустота, не механические действия. Это кусочек истории, наполненный смыслом. И его хочется прожить и рассказать, вскрыть и выпустить наружу. Риша кладет ладони мне на плечи, отталкиваясь от пола не жалея сил, и я едва успеваю ухватить ее за талию покрепче, чтобы не просто приподнять на пару секунд, а удержать на весу один полный оборот. Вижу отражение в зеркале – выше всяких похвал. Тело Риши наполнено силой, руки раскинуты в стороны, ноги напряжены и скрещены в щиколотках. Идеальный баланс. Волна теплой дрожи пробегает вниз по затылку, рассыпается по плечам и обхватывает позвоночник.

Сильнее запрокидываю голову, и Риша едва заметно кивает, давая понять, что готова к приземлению. Ее стопы бесшумно касаются пола, мягко, точно перышко, опускающееся на воду. Пропускаем три такта, глядя друг на друга, и врываемся во вторую часть синхронно, ловко меняясь местами. Каждый переход получается сам собой, Риша отлично держит темп, добавляя в движения собственный стиль. Пренебрежительный и даже дерзкий. Мне нравится.

Расходимся в стороны, готовясь к финалу связки. Стук сердца гремит в ушах, заглушая мелодию. Риша колеблется всего пару мгновений, прежде чем сорваться с места. Подхватываю ее на руки еще до того, как она схватится за мою шею, и делаю несколько оборотов. Прижимаю Ришу к себе так крепко, как только возможно. Ее лицо напротив, фон размыт. Я словно в космосе, в невесомости, а передо мной странное создание, захватившее мысли и чувства.

– Скажи – да, – прошу в последний раз.

– Нет, – мигом отвечает она, прогоняя короткую вспышку надежды, точно холодный осенний ветер развеивает серый дым от тлеющего костра.

Останавливаюсь. Аплодисменты звучат как насмешка. Риша перебирает ногами, но я все держу ее на руках.

– Это можешь быть только ты.

Риша сжимает в кулак воротник моей футболки и молчит, сомнения заливают серостью ее лицо, на котором еще секунду назад сиял милый румянец. Она опускает голову и расслабляет пальцы:

– Это может быть кто угодно. Ставь меня уже и больше не вздумай брать на слабо. Ясно?

– Да куда уж яснее? – хмыкаю я и отпускаю ее на пол.

Риша возвращается к девчонкам и скрывается за их спинами. Поражение такое же горькое на вкус, как и всегда, но мне не привыкать, поэтому приподнимаю подбородок и расправляю плечи на глубоком вдохе.

– Света, – говорю я.

– Да?

– Тренировки со мной три раза в неделю. Первая завтра в восемь. Согласна?

Света бодро кивает.

– Супер. Всем спасибо за занятие.

Замечаю, как Леся напряженно сверлит меня взглядом. Ну что еще? Мне каждую по головке погладить?

– Вы молодцы. Потенциал неоспорим. Желаю успехов. – Смягчаю лживую похвалу лучшей из своих улыбок и покидаю танцевальный класс, пока еще могу держать лицо.

Мои шаркающие шаги шелестом отражаются от стен пустого холла, в мыслях гнетущая тишина. У лестницы меня настигает приближающийся топот, и я останавливаюсь, но не оборачиваюсь.

– Если ты поглумиться, то давай скорее.

– Такого ты обо мне мнения, роднуля? – как-то чересчур устало спрашивает Влад.

– Что ты хочешь?

– Чтобы ты вспомнил, где мы. Больше нет конкурсов, нет соревнований, нет работы нон-стоп. Мы дома. Угомонись, ты всех пугаешь, а себя снова загоняешь.

– Это все?

– Стас, – с нажимом говорит брат, – выдохни. Не воспринимай мамино задание так серьезно, она не для этого его придумала. Она хочет, чтобы мы взбодрились, а не…

– Хорошо, – обрываю его я.

– Ты меня не слушаешь, да?

– А это обязательно?

– Хватит убиваться из-за того, что мы все просрали.

– Не мы, а я.

– Мы! – повышает тон Влад. – Но мы пытаемся жить дальше, пробовать что-то новое и как-то восстанавливаться. Поставишь ты это чертов номер. Вальс со стулом танцевал же и ничего. Лучше, чем у некоторых в паре получалось!

– Ты ведь все видел. – Я оглядываюсь, и Влад стреляет взглядом в сторону.

– Видел, – нехотя кивает он. – Но это ничего не значит. Никто тебя больше не оценивает, и ты не должен ничего и никому доказывать.

– А я не в счет?

– Стас, это глупо.

– Глупо было убить большую часть жизни на то, что теперь на фиг никому не нужно. И вас за собой тащить.

– Зато… – пытается возразить брат, но я знаю все, что он скажет, еще до того, как он об этом подумает.

– Зато у нас есть опыт, воспоминания и пара классных видео, – выдавливаю я сквозь нервный смех. – Влад, я пойду. Ладно?

– Домой хоть сегодня приедешь?

– Отдохни от меня еще немного, – бесцветно говорю я и поднимаюсь по лестнице.

– Придурок, – бурчит брат.

– Сам такой, – рефлекторно отвечаю я.

В коридоре второго этажа горит свет, дверь в кабинет матери приоткрыта. Ну уж нет, не сегодня. Бесшумно прохожу мимо, но не успеваю скрыться в каморке.

– Стас, – окликает мама.

А денек-то явно не мой. Разворачиваюсь и сдержанно улыбаюсь.

– Добрый вечер, Маргарита Ивановна.

– Добрый. Как дела?

Она прищуривается, сканируя мое лицо, и я насильно расслабляю мышцы, пряча эмоции.

– Лучше всех.

– Правда?

– Да, – уверенно киваю. – Только что я провел тренировку с группой Леси и выбрал партнершу. Уже завтра мы начнем работать над номером. Все как ты и хотела.

– Даже так? Что ж, отлично. Не хочешь поужинать сегодня со мной и отцом?

– Я бы с удовольствием, но не могу. Уже есть планы на вечер.

Мама удивленно вздрагивает, мягкое сияние умиротворения подсвечивает ее взгляд:

– Рада, что тебе есть чем заняться.

– А я-то как рад. – Кажется, еще немного, и моя кожа потрескается. – Передавай папе привет.

– Обязательно.

Дергаю дверь на себя и вхожу в кромешную темноту. Полоска света на полу стремительно истончается, и я упираюсь затылком в твердое деревянное полотно. Конечно, мне есть чем заняться. Кто-то же должен уговорить меня смириться с тем, в каком дерьме предстоит провести следующие несколько месяцев, делая вид, что все идет по плану, пока я действительно не смогу придумать этот самый план.