Текст книги "Это всегда был он"

– Саш, дай пройти, – спокойно прошу я, не желая в это ввязываться.

– Не-а, – он игриво мотает головой. – У тебя один путь.

– Ты серьезно?

– А ты сомневаешься? Может, хочешь, чтобы я вернул твоих новых друзей? Они тебе больше нравились? С ними будешь плавать?

Шантаж и манипуляции, как мило. Злость ошпаривает лицо, и я делаю решительный шаг назад. Четыре года явно не сделали Морева ни взрослее, ни умнее, иначе он помнил бы, чем заканчивались все наши стычки. Я никогда не сбегала и не заставляла его долго ждать ответа. Через пару дней после атаки зеленых попрыгунчиков Сашу в раздевалке ждали кроссовки, полные тщательно разжеванной мной жвачки. Как же он орал тогда. Даже любопытно, сейчас тоже будет? Надеюсь, что да, потому что он меня достал.

Закусываю губу, чтобы скрыть ухмылку. План отмщения возникает в голове яркой картинкой, а система нападения ради защиты вновь работает исправно. Морев не оставил мне выбора, будет весело и… и мокро. Нужно в следующий раз быть осторожнее с желаниями, потому что сейчас я и правда собираюсь искупаться в реке. Сбрасываю с ног сланцы и кладу на них телефон. Саша показательно опускает уголки губ.

– Раздеваться не будешь?

– Обойдешься.

Он хмурится, явно насторожившись, а я, не давая себе времени передумать, прыгаю в реку, зажав нос пальцами. Удар почти не ощущается, вода теплая. Быстро оказываюсь на поверхности и подплываю к пирсу.

– Ногу свело! – болезненно морщусь я, хватаясь рукой за деревянный край, а вторую протягиваю Мореву. – Помоги вылезти!

Он недоверчиво медлит, поэтому приходится выкрутить актерские способности на максимум.

– Саша, пожалуйста! Больно же!

Для достоверности я погружаюсь в воду по подбородок и сильнее растопыриваю пальцы на протянутой руке. Морев тут же бросается ко мне и обхватывает ладонь. Видимо, что-то хорошее в нем еще осталось, но это его уже не спасет. Крепко держу Морева за руку, но вместо того, чтобы подтянуться, со всей силы дергаю на себя, упершись ногами в столб под водой. Саша стремительно летит вниз, и я довольно улыбаюсь, несмотря на то, что мне тоже приходится нырнуть. Удивительно, но месть все такая же сладкая. Сердце радостно стучит, и я хватаю ртом воздух, короткими гребками удерживаясь на плаву.

– Ну все… – рычит Морев, отплевываясь. – Ты сама напросилась.

Глава 4

У меня есть всего секунда форы, и я не трачу ее зря. Бросаюсь вправо, в надежде, что, обогнув пирс, смогу выбежать на берег, но нога вдруг попадает в плен цепких пальцев. Рывок, и я снова ухожу под воду с головой. Неудачно вдохнув, закашливаюсь, и щеки щекочут пузырьки воздуха. Касаюсь ступнями песка, смешанного со скользкой речной тиной, и выныриваю. Глубина здесь уже небольшая, всего лишь по грудь. Глаза щиплет, в носу свербит, а в горле першит от неприятного привкуса. Поворачиваюсь к Мореву, гневно скривившись. Он трет ладонями лицо, мокрая майка облепляет его торс, но последнее, о чем я думаю, так это о его мышцах, а вот первое… я его утоплю. Серьезно. Возьму и утоплю. Какого черта он снова ко мне прицепился?!

С диким боевым кличем бросаюсь на Морева, хватаю его за плечи и заваливаю на спину. Совсем как тогда, во время школьной поездки в детский развлекательный центр Ростова. Саша не давал мне спокойно прыгать на батуте, и я пыталась утопить его в бассейне с пластиковыми шариками. Жаль, что не вышло, потому что сейчас силы слишком неравны. Руки Морева сильнее и проворнее моих, он поднимается, хватает меня за талию и швыряет, точно тряпичную куклу.

– Да угомонись ты, заноза мелкая!

Брызги разлетаются в стороны, перед глазами пляшут белые точки. Вскакиваю, мотнув головой, мокрые волосы оборачиваются вокруг шеи и липнут к щекам, а выдыхаю я, кажется, чистое пламя.

– Ты совсем с ума сошла?! – орет Морев.

– Что?! – визжу я. – Да это ты… больной на всю башку свою обесцвеченную! И меня такой делаешь!

– Я?! Разве это я в реку нас скинул?!

– Ты заставил меня прыгнуть!

– Я понятия не имел, что ты реально это сделаешь!

Его голос рассеивается, остается только тихий плеск воды и звучащая вдалеке музыка. Приоткрываю рот, но слов нет, только гулкий стук сердца, гремящий в ушах. На ресницах Саши блестит влага, взгляд до мурашек прямой и озорной, а улыбка совсем не надменная, она теплая и капельку виноватая. Вот сейчас мне действительно кажется, что мы знакомы. Вижу того Сашу Морева, которого знала. С кем бесилась и по-своему веселилась в детстве. Он мог быть безрассудным, мстительным и противным, но никогда не был жестоким. Боже, и что на меня нашло? Какое-то помутнение рассудка, ментальная катапульта в младшие классы. И все он виноват!

– Истеричка, – как-то надломленно усмехается Саша, хлопая по воде.

Отворачиваюсь, капли бьют по левой щеке и шее. Прикрываю глаза, стискивая зубы, и медленно поворачиваю голову обратно. Нет, ну он неисправим. Напрашивается и напрашивается.

– Спокойно, Мореева. Ты это заслужила.

– Да что ты говоришь? – Я замахиваюсь, чтобы и ему в лицо водой плеснуть.

– Настя, хватит.

– Проси пощады. Если бы ты не вел себя как распоследний козел, ничего бы не случилось.

– Ты и сейчас будешь свое бешенство на меня списывать? Не пора ли уже всем признаться, что ты никакой не одуванчик?

– Я прекрасный человек! Добрый и отзывчивый! Не то, что некоторые!

– Да? Что-то я не заметил.

– Потому ты… ты… – трясу головой так, что дрожат щеки. – Ты специально меня выбешиваешь! Вытаскиваешь наружу самое худшее!

– О-о-о, так я твой демон-искуситель? Как почетно.

– Заткнись! Проси прощения, и разойдемся по-хорошему!

– Как мне заткнуться и прощения просить? Мореева, ты воды, что ли, наглоталась? Бредишь от интоксикации?

Рябь расползается по поверхности воды от того, что я отвожу руку назад. Морев опускает подбородок и угрожающе смотрит на меня исподлобья. Мы точно два ковбоя, но вместо пушек у нас Дон. Ветер шуршит камышами за моей спиной, отражения луны и звезд покачиваются в темной реке. Взгляд Саши скользит вправо, и губы расплываются в жуткой улыбке:

– Кажется, ты вызвала подружку.

– Не пытайся отвлечь меня.

Морев иронично дергает бровью, и дрожь пронзает мои колени. Не может быть. Я не куплюсь. Не куплюсь. Он лжет.

– Мореева, скажи «Привет, змейка», – глумливо пропевает Саша, и я чувствую прикосновение чего-то скользкого к щиколотке.

Воздух вдруг пропадает, боюсь оглянуться и в панике бросаюсь вперед. Страх заставляет прислушаться к каждой клеточке кожи, и мне кажется, что у локтя что-то дергается. Змея! Это правда змея! Ступни сводит судорогой, легкие сжимаются. Впечатываюсь в крепкую горячую грудь и, совершенно не беспокоясь о том, как это может выглядеть, вскарабкиваюсь на Морева, обхватив его руками за шею.

– Убери ее! Убери! – пищу я. – Скорее!

Саша подхватывает меня, поднимая выше, и тихо смеется:

– Все такая же трусиха, но бойца строишь из себя достойного.

– Она уплыла?

– Еще нет. Не двигайся, а то нападет.

Зажмуриваюсь, крепко прижимаясь к Мореву. Тело бьет мелкая дрожь ужаса. Ненавижу змей. Не знаю, откуда у меня эта фобия, но стоит даже фотографию увидеть, как внутри все холодеет.

– Уже все? Она далеко? – шепчу я.

Рука Саши опускается на мою спину и неторопливо поглаживает, поднимаясь выше к лопаткам. Вмиг забываю о змее, о базе отдыха и студентах – обо всем. Растерянность не дает пошевелиться, ритм сердца на удивление успокаивается. Касаюсь кончиками пальцев коротких влажных волос на затылке Саши и легонько покачиваюсь от его беззвучного, но тяжелого вздоха. Молчим. Вокруг теплая вода, смущение и смятение. Что это? Что происходит? Почему мне совсем не страшно? Почему спокойно, словно все так и должно быть?

– Долго ты собираешься меня обнимать? – Морев оживает первым, голос снова пронзительно ледяной.

Нерешительно отклоняюсь и оглядываюсь по сторонам, всматриваясь в заросли камышей и темноту под пирсом.

– Куда она делась?

– Кто? Твоя адекватность? – посмеивается Морев, но веселья в этом звуке нет ни капли.

– Так змеи не было?

Саша брезгливо стряхивает меня с рук и отводит взгляд, скривившись. Если бы я не была уверена в реальности происходящего, то решила бы, что сплю: кто-то накидал в реку льда, а Морева подменили злобным клоном.

– Тебе стоит бояться совсем не змей, Мореева, – цедит он.

– Если ты на себя намекаешь, то…

Морев круто разворачивается, не дослушав меня, и ныряет, быстро гребя к пирсу. Ошарашенно смотрю ему вслед и не понимаю… какого черта? Что с ним не так? И что не так со мной, если его внезапный скачок от дурного и в каком-то смысле родного Морева до злобного и незнакомого… расстраивает меня? С чего бы?

Ветер касается плеч холодом, и я запрокидываю голову, глядя в темное небо с яркими точками звезд. Нужно держаться от Саши подальше, ведь я не лгала, говоря о том, что он пробуждает во мне все самое худшее. Больше никаких воспоминаний и детских препирательств. Побаловались, и хватит. Я не хочу возвращаться в прошлое. У меня новые друзья, новая жизнь, и Морев в ней мне совсем не нужен. С этой секунды я действительно буду делать вид, что мы не знакомы, а он… пусть делает, что хочет. Меня это вообще не касается.

* * *

В кедах хлюпает вода, мокрая футболка липнет к телу, а глаза и нос неприятно покалывает. Саша поднимается по бетонным ступеням, покидая пляж, и сжимает кулаки от злости. Как он мог так облажаться? Как?! План был до невозможности прост в исполнении: подойти и как следует напугать Морееву, чтобы она возненавидела его по-настоящему и решила – Морев кретин, от которого лучше и правда держаться подальше. Саше нужна эта граница, очень нужна, ведь ему с каждым днем все труднее и труднее держать себя в руках.

С момента их встречи первого сентября Саша никак не может выкинуть Настю из головы, а старые привычки, которые, как он думал, уже давно забыты, настойчиво требуют внимания. Подойди к ней, скажи какую-нибудь глупость, ненароком спроси, как дела. И все это ненормально, неправильно. Они не друзья, никогда ими не были, но в его воспоминаниях кое-что между ними все-таки было. Одностороннее, безответное, по-детски искреннее и сильное. Поэтому Саша и решился на не самый приятный, зато действенный шаг – оттолкнуть Настю, чтобы не лезть к ней самому, но, к его удивлению, притяжение никуда не делось, даже несмотря на четыре года тишины и черную дыру в его груди.

Правда, стоило Насте взглянуть на него там, на пирсе, стоило ответить бойко и бесстрашно, а потом еще и в реку сбросить, как все вышло из-под контроля. Вообще все. Саша забыл, чего собирался добиться. Забыл, зачем ему это нужно. Глаза Насти так сияли в свете луны… воинственно, дерзко, очаровательно и маняще. Она совсем его не боялась, а еще смотрела невыносимо открыто, будто он ничего не сделал, будто он обычный парень с толикой безобидной придури в ветреной голове. И Саша ненадолго позволил себе поверить, что все закончилось, все ужасы позади. Позволил себе прожить несколько минут без боли и тянущего на дно отчаяния. Это были лучшие минуты за последний год. Морев все еще чувствует тепло ее тела и легкую дрожь по коже, сладкий аромат волос и крепкие объятия, как вдруг в голове раздается яростным громом его собственный голос: «Нет! Это неправильно! Ты не достоин! Не заслуживаешь! Не имеешь права!» Спазм стягивает живот, и Саша опускает голову, приближаясь к деревьям.

Небо окончательно окрашивается в черный, тьма прячется между ветвями и стволами, покачивая невидимыми, но ощутимыми в холодных порывах ветра щупальцами. Саша подходит к огромному дубу и упирается плечом в шершавую кору, глядя на выход с пляжа. Проходит минута, две. Новая волна злости подкатывает к его горлу. Почему он должен ждать эту вредную девчонку? Почему не может просто взять и уйти? Саша ныряет в карман шорт, сминает промокшую пачку сигарет и запрокидывает голову, тяжело вздохнув. Конечно, он знает «почему», но от этого лишь хуже. Настя заставляет его вспоминать, каким он был. Веселым мальчишкой, по-дурному влюбленным в девочку, которая, в свою очередь, питала нежные чувства к его лучшему другу. Тогда казалось, что это настоящая катастрофа. Как же Саша ошибался. Сейчас он отдал бы все, чтобы вернуться в беззаботное детство. Туда, где он еще даже не подозревал, что его ждет и что с ним станет. Туда, где самой большой проблемой была неразделенная любовь и долгие разговоры со строгим отцом из-за проделок в школе.

Наконец, в тусклом свете одиноко стоящего у дороги фонаря появляется миниатюрная фигура. Настя обнимает себя за плечи и ступает на тропинку, а Саша неторопливо движется следом, стараясь остаться незамеченным, и провожает ее до домика. Многие ребята сейчас уже навеселе, не стоит девушке одной расхаживать по темной базе. В крошечном окне зажигается свет, мелькает девичий силуэт и слышится звонкий голос. Настя разговаривает по телефону, попутно раздеваясь, и Саша отводит взгляд. Ребра охвачены пламенем, не вздохнуть. Он ведь не может это чувствовать, это все невзаправду. Всего лишь игра воображения на струнах воспоминаний. Еще одно испытание, еще одна пытка. Саша действительно был влюблен в Настю, но это в прошлом. Бурный период взросления не оставил места для переживаний, чувства забылись, сменились новыми впечатлениями и увлечениями. Не могли же они просто заснуть? Или могли?

Саша разворачивается и решительно уходит прочь. Мокрая одежда кажется ледяной и тяжелой, но он вдруг улыбается сам себе, правда, это скорее мышечный спазм от усталости вперемешку с обреченностью. Возвращение Насти – насмешка судьбы, новый подзатыльник. Второй шанс, который невозможно использовать. Его шаги вдруг замедляются, взгляд тянется к крошечному синему домику. Ну конечно, какую еще дорогу он мог выбрать? Летом после первого курса они сняли его с пацанами, жарили мясо, обсуждали планы на следующий год. Макс накормил всех комаров в округе, Зима два часа пытался собрать дешевый мангал, купленный в супермаркете по дороге, а Миша удивил друзей, доказав, что в пятилитровой бутылке можно вскипятить воду на костре. Им было так весело. Так классно и легко. Казалось, они могут горы свернуть, если захотят. Болезненно поморщившись, Морев шагает дальше, и вскоре, отчитав парочку не самых приличных первокурсников, добирается до лагеря электромехаников. За столом сидят несколько парней, которые вмиг замолкают, стоит Мореву выйти в свет.

– Где Вова и Леша? – спрашивает он.

– Не видели.

– Вернутся – в доме их заприте.

– Накосячили?

– Не то слово. Сигареты есть?

Ему протягивают несколько пачек, он вытаскивает из первой попавшейся сразу три штуки, хватает со стола зажигалку и заходит в дом. Половицы скрипят, от стен пахнет влажным деревом и пылью, за спиной слышатся тихие голоса. Саша стягивает мокрую одежду и надевает спортивный костюм, который удачно прихватил с собой на случай дождя, вытряхивает из кармана шорт телефон и несколько раз жмет на кнопку включения, глядя в черный экран.

«Вот же… зараза», – мысленно ругается он, ощутив в груди неожиданно согревающий огонек. – «Ну все, мелкая, ты за это ответишь. А заодно и поймешь, наконец, что наши детские игры точно закончились».

* * *

Выхожу из домика и полной грудью вдыхаю свежий утренний воздух. Кроме щебета птиц и шелеста листвы ничего не слышно, но это неудивительно. Тусовка длилась до поздней ночи, а значит, сейчас все еще сладко сопят, обняв подушки и не только. Тут уж кому как повезло. Направляюсь сначала к умывальникам, чтобы окончательно взбодриться и проснуться, а после к кухонной зоне на поиски растворимого кофе, но нахожу кое-что получше. Точнее, кое-кого.

– О, привет! – улыбается мне Костя, один из вчерашних барменов-старшекурсников. – Ты тоже ранняя пташка? А я как раз чайник вскипятил.

– Доброе утро, – отвечаю я, смущенно замявшись.

Мы с Костей вчера неплохо поболтали после того, как я вернулась к танцполу. Он был довольно милым, дружелюбным и интересным собеседником, но показываться ему утром, сразу после пробуждения, все равно немного неловко.

– Чай или кофе? – бодро спрашивает он.

– Кофе.

– Садись, я за тобой поухаживаю.

Занимаю стул у небольшого стола, накрытого белой клеенчатой скатертью с пестрыми маками и васильками, и пальцами прочесываю спутанные пряди. Костя наливает из железного чайника кипяток в пластиковые стаканы и через пару минут присоединяется ко мне. Со стороны доносится то ли стон, то ли болезненный вой, потом кашель и тяжелое дыхание. Костя прикрывает пальцами глаза и качает головой:

– В такие минуты как никогда радуешься, что выбрал трезвость.

– Это точно, – усмехаюсь я.

– Как там твои подружки? Вы вчера без приключений добрались?

– Все хорошо. Мне удалось уговорить их дождаться рассвета, чтобы искупаться в реке.

– Романтика, – весело пропевает он. – И как? Водичка кайф?

– Ты что?! Никто не купался! – смеюсь я. – Мы вошли в домик, и они вырубились через две с половиной минуты. Все, как я и планировала.

– Коварная ты, Настя, – шутливо прицокивает языком Костя. – Нужно держать с тобой ухо востро.

– А то, – киваю я и хватаю горячий стаканчик.

Солнечные лучи подсвечивают пар и мелкие пылинки, покачивающиеся в воздухе. Какое хорошее утро, на душе светло и спокойно. Все-таки поездка удалась, столько знакомств, забавных моментов. Копилка воспоминаний стремительно пополняется, а ведь это только начало.

– Ты не голодная? Думаю, в холодильнике можно найти хлеб и сыр.

– Нет, я… – Голос вмиг пропадает, потому что за спиной у Кости появляется тот, о ком я поклялась навсегда забыть.

Морев входит под навес, полоснув по мне острым взглядом, и шагает к чайнику. На нем спортивный костюм и колючее раздражение, как постоянный аксессуар, волосы похожи на белую леску, из которой птицы в психическом припадке свили гнездо. Он где спал? Под мостом?

– Мор! – говорит Костя, обернувшись. – Доброе утро!

– Угу, – угрюмо мычит Саша.

– Как ночка?

Морев разворачивается, смотрит на Костю, на меня и снова на него. Линия его челюсти заостряется, взгляд темнеет.

– Минут через пятнадцать первые автобусы приедут, – говорит он. – Нужно собрать выживших.

– Уже?! – Костя резво поднимается из-за стола и обращается ко мне: – Увидимся позже, Настя, труба зовет. Спасибо за компанию.

– Ага, и тебе, – отвечаю я с улыбкой, которая мигом исчезает, стоит Косте удалиться.

Морев довольно хмыкает, словно только этого и добивался, а я демонстративно отворачиваюсь и принимаюсь рассматривать деревья и солнечные пятна на оставшихся клочках зеленой травы. Чувствую пристальный ледяной взгляд, отзывающийся покалыванием в левом виске. Кажется, у меня даже начинает подергиваться глаз. А Мореву никуда не нужно? Какая труба должна позвать его, чтобы я спокойно могла допить свой кофе?

– А ты шустрая.

Молчу, помня о зароке. Больше он от меня ничего не получит.

– Так быстро заводишь друзей.

И снова комментарий Саши остается без ответа. Надеюсь, скоро ему надоест болтать с пустотой, и он оставит меня в покое.

– Ты поаккуратней с Костей. Он…

– Вы это мне? – отвечаю я, повернувшись в его сторону.

Морев хмурит брови и недоуменно склоняет голову:

– А кому еще?

– Вы кто такой вообще? Я вас не знаю. Прекратите со мной говорить.

– Мореева, ты чего? – Саша подходит к столу и засовывает руки в карманы спортивных штанов. – Не проснулась еще?

– Я не понимаю, о чем вы.

– Да-а-а? Ну так я повторю. Тебе стоит быть осторожнее, у Кости не самая приличная репутация в плане девчонок.

– Боги, Морев! – гневно закатываю глаза. – Я тут пытаюсь делать вид, что мы не знакомы. Не мешай, пожалуйста! Иди делами своими суперважными занимайся, распространяй злость и уныние, людей до белого каления доводи, а я тут сама как-нибудь разберусь!

– Ну да, конечно. – Он достает из кармана телефон и небрежно швыряет мне. Чудом ловлю его, прижав к груди, и тем же чудом сдерживаюсь, чтобы не бросить мобильный в ответ, прицелившись Саше точно между глаз. – Разберись-ка сначала с этим!

Растерянно опускаю взгляд и провожу пальцем по покрытому мелкими трещинами экрану, но он остается черным.

– Батарейка села? – тихо спрашиваю я.

– У моего терпения? Да, – рычит Морев. – Ты его утопила, ты и чини. В понедельник он должен работать.

– Но… – Я вскидываю голову. – Как мне его починить? Я что, похожа на мобильную фею?

– А я на того, кто будет торговаться?! – рявкает он так, что я вздрагиваю.

Слов нет, эмоции в страхе затихают. Морев искривляет губы, вены на его шее устрашающе напряжены, а взгляд… гнетущий и не терпящий возражений.

– В понедельник! – жестко повторяет он и наконец-то уходит.

Тихо выдыхаю, в голове проносятся слова, сказанные Сашей вчера вечером. «Тебе стоит бояться совсем не змей, Мореева». Кажется, теперь я понимаю, о чем он говорил. Я была с ним такой смелой и заносчивой только потому, что знала его раньше, но сейчас все иначе. Я его не знаю, и, возможно, Саша Морев действительно тот человек, которого стоит остерегаться. И я утопила его телефон. Черт!

Кофе больше не кажется бодрящим, а утро добрым, поэтому я решаю сходить проверить Лину и Леру и предложить им уехать домой первым рейсом. Из домиков доносятся сонные голоса, полураздетые парни сидят на крылечках с сигаретами в зубах, а девчонки выстраиваются в очередь к умывальникам и душевым. На скамейке между двух лип замечаю знакомую темную шевелюру и тихонько подкрадываюсь, чтобы поздороваться. Правда, чем я ближе, тем меньше мне хочется шутить над Аней. Ее сгорбленные плечи подрагивают, а руки то и дело тянутся к лицу, по всей видимости, смахивая слезы. Неловкость толкает меня назад, но под подошвой сланцев хрустит веточка, и Аня оглядывается. Ее глаза действительно полны слез, а кончик носа покраснел, будто индикатор боли.

– Прости, я не…

– Ничего, все в порядке, – слабо улыбается Аня и шмыгает носом. – Как спалось?

– Эм-м-м… да нормально.

– Расслабься, Стю. Это я просто не хочу в очереди в туалет стоять, вот и вывожу лишнюю воду другими путями.

Натянуто усмехаюсь, а Аня убирает телефон в карман и встает.

– Идем девчонок будить. Пора домой собираться, – говорит она, и я послушно киваю.

Уже через десять минут у автобусов собирается первая партия пассажиров. Лина и Лера сразу забивают себе два задних кресла и, накрыв головы ветровками, точно попугайчики, заваливаются спать, а я сажусь в кресло перед ними и смотрю в окно. Витя носит Аню на руках, горланя какую-то дурацкую песню. Не знаю, из-за чего она плакала, но видеть ее улыбающейся мне нравится куда больше. Наверное, Вите тоже.

– Насть, тут не занято? – спрашивает Алена, староста первого курса ПГС. – Могу я?..

– Конечно-конечно, – дружелюбно отвечаю я. – Садись.

– Отправляемся! – объявляет водитель, и через пару минут автобус закрывает двери и трогается с места, медленно выезжая с базы.

За окнами проносятся домики, деревья, беседки. Я рада, что приехала сюда, но и отъезду рада не меньше. Мой взгляд вдруг цепляется за белое пятно, сердце тревожно сжимается. Морев стоит у обочины дороги, держа руки в карманах спортивных штанов. Маньяк чистой воды. Хоть бы в кустах спрятался.

– Ален, – говорю я, отворачиваясь от окна, – ты не знаешь, как телефон просушить, если он?..

– …в реке поплавал? – с пониманием хохочет она.

– Ага.

– Вообще лучше к мастеру отнести, на рынке есть палатка, но я не знаю, работают ли они в воскресенье.

– Мне бы до понедельника управиться.

– Попробуй в рис телефон положить. Говорят, он воду вытягивает.

– Правда?!

– Я сама не пробовала, но…

– Спасибо! – воодушевленно отвечаю я, потому что и заговорить, и помолиться на этот рис готова, если он поможет мне в понедельник вернуть Мореву телефон.

И тогда уже точно все. Саша Морев перестанет для меня существовать.