Текст книги "Анклав теней"

Глава 2

Следующее утро началось с упражнений. Невзирая на моросящий дождь, переодевшись в свободные штаны и куртку, я приседал, отжимался, поднимал железные чушки разных размеров и бегал вверх-вниз по лестнице крепостной стены. С одним коротким перерывом на обед и без всяких других остановок.

Ульрих называл это процессом – «слияние души с оболочкой», что, на мой взгляд, выглядело несколько странно. Ведь никаких магических ритуалов, обрядов или хотя бы простеньких заклинаний надо мной не проводили. Обычные физические нагрузки в чрезвычайно большом объеме. И всё.

Но самым удивительным в этом было вовсе не это. Слыша сухой голос сенешаля, оказавшего кроме начальника местной стражи еще и управляющим всеми прочими делами в замке, мое тело беспрекословно выполняло приказы.

Несколько раз я пытался остановиться, но ничего не выходило – подъем по крутым ступенькам вверх с мешком камней на спине продолжился, невзирая на мысленное усилие замереть на месте. Как заряженный автомат, повинующийся заложенной внутрь программе. Испытывай я какие-нибудь чувства, наверное, такой контроль взбесил бы меня и заставил что-нибудь предпринять против кукловода. Но к счастью или к несчастью, полученное открытие оказалось встречено с полнейшим равнодушием.

Не опасение за свою жизнь, не страх перед седовласым воином в черной кольчуге вынуждали тело продолжать двигаться, а чудовищная апатичность и безразличие к происходящему. Желание покончить с собой и обрести долгожданный покой не исчезло полностью, а лишь ненадолго скрылось, периодически выглядывая из глубин сознания и прикидывая возможности уйти из этого мира.

Но Ульрих цепко держал ситуацию в руках, при малейшем намеке устраивая новую порцию болевого душа. Я корчился, сжимал зубы, дергал конечностями, затем вставал и принимался за очередной виток упражнений.

Чтобы часа через три еще раз повторить попытку. В голове вновь наступала тишина, и всё начиналось сначала.

Непонятно, почему он не приказывал мне просто не пытаться вредить себе, но на это, видимо, тоже имелись какие-то причины. Как и на редкие монологи, пока я отжимался на вымощенной мелким щебнем тренировочной площадке за донжоном прямо под упругими струями разошедшегося дождя.

– Много лет назад в Фэрлоне существовала империя Ансалар. Она занимала половину материка и отбрасывала тень власти на множество иных территорий. Включая островные государства в море Чудес, – монотонным голосом скучного ректора звучало над головой. – Имелись даже колонии на землях за Вечным океаном, куда сейчас уже давно никто не плавает. Миллионы подданных, благополучие, процветание, благоденствие. Во всем мире не было того, кто посмел бы бросить вызов империи, беспрекословно подчиняясь установленным справедливым законам и выполняя мудрые распоряжения ее правителей.

На этом месте, в другое время, я бы обязательно саркастически хмыкнул и вставил что-нибудь язвительное о разных точках зрениях на одинаковые события. Уверен, те, кто слушал наставления из далекой столицы метрополии, совсем не разделяли взгляда на эпоху расцвета в изложении Ульриха.

Но меня это не интересовало. Совсем. Какая мне разница, что там случилось непонятно где и непонятно с кем. Правильно – никакой. Ни малейшего намека на любопытство с желанием что-нибудь уточнить или задать какой-нибудь вопрос на услышанное не появлялось. Только пустота холодной отчужденности в груди с тоскливым горьким привкусом чуждости этому миру.

Вдох – руки сгибаются, выдох – разгибаются.

Вдох-выдох, вдох-выдох. Тело двигалось ритмично, быстро, мышцы работали легко и непринужденно. Покойный Готфрид не просто следил за собой, а имел великолепную форму. Я и сам в прошлой жизни ходил в спортзалы по два раза в неделю, но до молодого аристократа мне было далеко.

А еще почему-то никак не приходила усталость или чувство изнеможения. Целый день я бегал, прыгал и таскал на себе тяжести, а вечером спокойно шел спать, не испытывая ничего, кроме тягучей депрессии. Как если бы все это делал не я, а просто манекен, которым мне дали на время попользоваться в качестве тела.

Может, старик не так уж и не прав насчет не прижившейся души?

Просто невероятно… Неужели все это и впрямь происходит наяву? Я не лежу где-нибудь под капельницей, пребывая в объятиях грез обезболивающих, а действительно нахожусь в другом мире?

Мысль мелькнула и моментально исчезла, не успев толком сформироваться.

Следующий день стал полной копией предыдущего. А затем еще один, и еще…

За это время я узнал историю Фэлрона, рассказанную сухим языком дотошного педанта. Приводить полностью все, что говорил старый сенешаль, займет слишком много времени.

Так что я ограничусь лишь общими положениями, передав основные факты, без дополнительных пояснений со стороны лордов, считающих себя обманутыми, а всех остальных предателями. Чья интерпретация прошедших событий отличалась от той, что считалась верной в замке Гарлас.

Уже упомянутая Ансаларская империя правила чуть ли не всей планетой на протяжении многих сотен и сотен лет.

Пока порядка пятисот лет назад очередной повелитель вдруг преждевременно не умер.

Опоры Трона – могущественные семьи аристократов, созвали общий сбор, где принялись выбирать нового повелителя.

Схема в общем-то являлась вполне отработанной, так как династии на престоле менялись уже не единожды. Но в этот раз все пошло не так.

Императора выбрали, а затем быстро утвердили, проигнорировав мнение двух сильнейших Великих Домов. Их конкуренты воспользовались банальным большинством, склонив на свою сторону шантажом, подкупом и угрозами более слабые семьи.

Тем, кого обошли, это конечно же не понравилось, и они объявили, что не признают новую власть.

Неслыханное дело для Ансалара. Все общество, включая обычных простолюдинов, всколыхнулось, встав на защиту противоборствующих сторон. Кто-то считал правым императора, кто-то называл его узурпатором, а находились и те, кто предлагал вообще отказаться от такой формы правления.

Вспыхнул бунт, быстро переросший в гражданскую войну.

Сначала локальные стычки, включая городские улицы столицы, чуть позже поле боя расширило ареал, захватывая в орбиту насилия все новые и новые земли.

Но самое страшное началось после первых потерь среди благородных семейств. Дело в том, что в империи все кровные родственники аристократов из Великих Домов обладали магическим даром. Являясь не просто, скажем, командирами отряда латников или конницы, а еще и чародеями, имеющими волшебную силу. Естественно, не все, но общее количество весьма впечатляло.

Мертвая невеста, убитые мать и отец, погибшие сестры и братья, замученные дети – волна гнева и ненависти друг к другу стремительно охватывала Ансалар. Брат мстил за брата, уничтожая принадлежащий врагу город вместе со всем населением. Тот не оставался в долгу, разрушая чарами замок противника с его обитателями.

Силы Хаоса призывались повсеместно. Осады, походы, битвы – развернулись по всей территории имперской метрополии. Боевая темная магия била наотмашь, не разделяя правых и виноватых. Проклятия окутывали целые области. Земля самым натуральным образом высыхала, умирая вместе с людьми, что на ней жили.

Лорды-колдуны, носители древних знаний, не щадили никого и ничего, беспощадно атакуя друг друга и не считаясь при этом с невинными жертвами.

Меньше чем за три месяца некогда процветающая страна обратилась в прах.

– Даже альвы пострадали, когда вдруг решили воспользоваться моментом и прихватить себе небольшой кусок, – сказал Ульрих, впервые за три дня открыто ухмыляясь. – Длинноухие из Западного леса отправили отряд для захвата человеческих владений, граничащих с их землями. Только вот они не потрудились выяснить до конца, кто именно появился в тот момент неподалеку. Или, может, они знали, но рассчитывали, что их маги справятся с угрозой. Сейчас уже точно нельзя сказать…

Приподнимая очередной раз стальную болванку в виде железной палки с двумя утолщениями на концах, я вдруг почувствовал, как заныло правое плечо.

Странно, до этого все тело казалось мне сплошным пластиком, лишь изредка способным проводить сильную боль от неведомых ударов тока, каким иногда награждал меня седой надсмотрщик рядом.

Зацепившись за неожиданное ощущение, я вдруг понял, что больше не воспринимаю себя каким-нибудь оператором тела, а и впрямь начинаю его чувствовать как свое. Похоже, нестандартный подход старика все же имел какой-то смысл. Регулярные сильные нагрузки неким образом повлияли на мое состояние. Хотя и не избавили от черной дыры внутри. По крайней мере, до конца. Небольшая вспышка радости от произошедшего исчезла уже в привычном направлении безвестности.

Впрочем, небольшие перемены тоже вносили определенные надежды на будущее нормального восприятия самого себя.

– И что случилось потом? – спросил я.

Остановившийся Ульрих внимательно наблюдал за мною, зорко подмечая творившееся с подопечным.

Еще раз небрежно окинув меня взглядом, старик продолжил как ни в чем не бывало:

– Хаана, великая чародейка, при помощи чьих заклинаний тебя спасли, не слишком обрадовалась нападению. И тем дуракам уж точно не следовало пытаться ее убить. Могучая колдунья, последовательница одного из самых страшных направлений магии – некромантии, сначала разбила отряд вторжения, а после, использовав пленных альвов, провела обряд кровавого жертвоприношения, сотворив гекатомбы из сотен жертв и напитав полученной силой свои чары. Говорили, что она потеряла дочь в одном из уничтоженных городов и от этого совсем лишилась разума. Что не помешало ей сотворить величайшее из проклятий всех времен. И буквально истребить альвов Западного леса, изувечив природу деревьев, почвы и воды вместе со всем живым на той территории.

– Она истребила целый народ? – поинтересовался я, не испытывая настоящей заинтересованности в ответе.

Я уже знал об альвах из предыдущих рассказов, как о расе, полностью похожей по описанию на земных эльфов. Только первые существовали на самом деле, а не были мифическими созданиями из полузабытых легенд.

А вообще, тетка молодец. Подумаешь, грохнула захватчиков. Ей за такое памятник ставить надо.

Видимо, Ульрих разделял мою точку зрения, потому при рассказе о той истории на его губах гуляла довольная улыбка. Не нравились ему высокомерные долгожители, заявляющие о своей первородности всем встречным и поперечным. Совсем не нравились.

– Ну, сейчас у них еще остался Восточный лес, там тоже живут альвы. Но в Западный они уже никогда не смогут зайти. Как, впрочем, и никто другой. Оставшуюся чащобу прозвали Проклятой, и нет в мире сумасшедшего, готового туда отправиться. Если только он не стремится раньше времени умереть. Причем особо мучительным способом.

Сенешаль многозначительно глянул на меня, но я не обратил на это внимания.

– А что случилось с остальной империей? Как я понимаю, мы сейчас находимся в ее бывших границах?

Воин едва заметно скривился. Ему не доставляло радости вспоминать, как его родина из процветающей и всемогущей страны превратилась в ничто. Но он все же ответил сухим тоном отстраненного наблюдателя:

– Да, но далеко в стороне, на южных рубежах. Почти вся часть, известная раньше как Ансалар, в данный момент абсолютно непригодна для проживания людей. Отравленная земля, необычные и опасные волшебные создания, ходили слухи, что там и демонов замечали – многие лорды имели весьма тесные связи с Бездной, также повсеместно возникли искривленные магические потоки, легко нарушающие действие любых чар. Весь север материка теперь закрыт для людей. И скорее всего, навсегда.

Заметив, что я остановился, на этот раз Ульрих не стал использовать любимые аргументы в виде окрика или магического удара. Я сразу воспользовался моментом, задав следующий вопрос:

– Великий Дом Эйнар и этот замок – все, что осталось?

– Нет, – сенешаль покачал головой. – Всего выжило семь благородных семей: Эйнар, Талар, Дэвитар, Вадалир, Азалир, Малир и Кинсара. Причем последние четыре не имели статуса «Великих» до падения Ансалара. Они не являлись «Опорами Трона», как Эйнар, Талар и Дэвитар. Из более ста благородных родов в живых остались только они.

– Неужели остальные умерли?

– Обычные простолюдины, как и некоторые аристократы, подались во время войны в южные пределы, рассчитывая переждать там неспокойные времена. И постепенно растворились в тамошних народах, полностью утратив за пятьсот лет прежнюю идентичность. В настоящий момент официально ансаларцами считаются только живущие в Тэндарийской низине. Здешние места магические битвы обошли стороной. Например, этот замок использовался раньше в качестве одной из загородных резиденций рода Эйнар. Сюда приезжали из столицы на охоту и отдыха летом. Здесь нашли приют выжившие в ужасающей бойне, развязанной в конце обезумевшими чародеями. В окрестностях располагались замки других лордов.

– А что там с королевствами? Вчера вы говорили о неких стихийниках. Это какие-то маги? – задавая вопрос, довольно неожиданно я ощутил, что мне и впрямь становится интересно.

Тупая апатичность к себе и своей судьбе потихоньку начала исчезать. Пока еще слишком медленно, но определенные признаки замечались сознанием уже без лишних усилий.

– Незатронутые войной провинции, находящиеся за естественной границей из гор на юге, примерно в середине материка, получили самостоятельность и за годы сумели сформироваться в независимые государства. Среди них королевства, наподобие Ландрии, прибрежные города-государства, ведущие морскую торговлю, островной союз и ряд других подобных образований. Все они в той или иной степени раньше подчинялись Трону.

– Они, наверное, жутко не любят вас, – позволив себе слабую усмешку, сказал я.

Ульрих нахмурился.

– Тебе уже правильнее говорить – нас, а не вас. Если помнишь, ты теперь – Готфрид из Великого Дома Эйнар, представитель Древней Знати, один из лордов-колдунов севера, – довольно внушительно произнес он проникновенным и серьезным голосом.

– И да, отвечая на твой вопрос, можно сказать, что нас, – тут он особо выделил это слово, – в других местах не слишком любят. Как за прошлое владычество империи, так и за то, что устроили Опоры Трона в войне Наследства. Последствия затронули не только территорию метрополии. Магические бури, вырвавшиеся создания из других планов бытия еще долго блуждали, а точнее – продолжают блуждать по земле, нападая каждый раз на людей. И так как все знают, кто виновник этого, то ансаларцев, мягко говоря, не слишком привечают.

– Тогда почему бы другим магам из королевств не объединиться и не напасть на вас… – я сделал паузу, поправившись: – То есть на нас.

– Последователи стихийной волшбы из Совета кланов обрели за последние столетия колоссальную силу, – ответ начался издалека. – Если во времена империи их считали не слишком опасными, почти не воспринимая как серьезных противников, то сейчас ситуация изменилась.

– Почему?

Ульрих задумчиво покосился на небо. В отличие от прошлых дней, погода сегодня немного радовала, не солнечный день, но уже и не пасмурное ненастье. Серединка на половинку. Или что-то похожее.

– Разные источники магических сил. Лордов-колдунов считают последователями темных сил: игры с хаосом, бездной, демонология, некромантия и другие похожие направления. В эпоху расцвета любой средний адепт мог запросто заблокировать связь волшебника с проявлением его сущности. Их дар как бы «гасили», и те ничего не могли против этого сделать. Далекое расстояние, различные щиты или амулеты – простое заклинание – и вот стихийный маг превращается в обычного человека. Еще одно усилие – и его сердце навсегда останавливается, или насылаются чары безумия, а может, и что похуже.

– Впечатляет, – сказал я уважительно. – Сейчас уже так не могут?

– Скорее, они научились создавать более действенную защиту и укреплять ауру, в том числе на астральном уровне. Из сельских фокусников, помогавших в основном земледельцам, всего за пятьсот лет они превратились в могучих владык, повелителей стихий.

– Что же они не прикончили остатки ансаларцев? – задал я повторно вопрос. – Судя по вашим словам, это не должно составить проблем.

Сенешаль замка Галрас опять недовольно скривил лицо.

– Они бы с радостью, но не смеют. Без лордов-колдунов и их кровных родственников из Древней Знати в Анклаве Теней быстро рухнет барьер, и на материк хлынут десятки, а может, и сотни тысяч демонов Бездны. Стихийники не могут заменить его. Кровь Ансалара, пропитанная старой магией, питает артефакты защиты. Без них пролом расширится и поглотит все вокруг, исторгая из себя новые и новые полчища потусторонних тварей.

– Что еще за Анклав Теней? Вы о нем раньше не говорили, – я задал вопрос, по тону голоса Ульриха понимая, что с этим местом что-то явно не то.

Это точно не Диснейленд для прогулок с детьми в выходные. Откуда-то возникло острое ощущение некой угрозы от простого на первый взгляд словосочетания.

– Когда шла война, неизвестный чародей сотворил страшное заклятье неподалеку с восточным побережьем. Он открыл постоянные врата в Бездну, поддерживающие сами себя и не дающие разрушить чары издалека. Я точно ничего не могу сказать, так как сам не слишком разбираюсь в этом.

– А вы разве не маг?

Мне моментально пришли на ум волны дикой боли. Помнится, Ульрих вызывал их без всяких касаний. Что это могло быть, как не проявление волшбы?

– Нет. Я знаю несколько простых заклинаний, в основном боевых и не слишком сильных, но до полноценного чародея мне далеко. Нет необходимых способностей. Но кое-что умею. Есть люди, кто может применять узкий круг определенных чар. Например, Рыцари Ночи.

– Кто? – уже с неприкрытым любопытством спросил я.

Но старик нетерпеливо махнул рукой в направлении входа на первом этаже главного строения замка.

– Пора обедать. Вижу, тебе уже лучше. Уверен, принятие пищи еще больше поможет почувствовать себя живым человеком. Я вообще-то стал переживать после вчерашнего дня, думал, что ты так и продолжишь походить на бездушного голема, но в ходе разговора произошел прорыв, и его надо закрепить. Для начала доброй вкусной едой.

Полностью проигнорировав мой вопрос, сенешаль мягко подтолкнул меня к донжону.

Направляясь на кухню, я размышлял о его последних словах. Он действительно был прав в плане улучшения моего самочувствия. Причем оно шло весьма ускоренными темпами. Если в середине разговора еще оставалась определенная заторможенность и бесчувственность, то под конец я довольно неожиданно вдруг ощутил усталость в мышцах. В руках, ногах и вообще по всему телу. Как будто переключили рубильник в положение – включено, разом запустив все ощущения.

Это пугало, страшило и в то же время радовало. Только сейчас я понял, каким полумертвым куском мяса был до этого момента. Еще чуть-чуть и можно смело отправлять к зомби на кладбище. Как минимум. А в идеале срубить голову, чтобы существо не мучилось.

Резко остановившись, я вдохнул полной грудью, с наслаждением ощущая, как воздух наполняет легкие, постоял немного на месте, переживая это мгновение. Бесспорно – кукла и впрямь ожила.

Потом двинулся дальше, но при этом фиксируя на каждом шаге происходящие изменения.

Удушающий поводок исчез, эмоции вновь появились, как и ощущение собственного тела, а не заводной игрушки с апатичным, запертым внутри духом.

Захотелось закричать что-нибудь или спеть. Но я сдержался. Вместо этого ускорил шаг.

В столовой, как и в предыдущие разы, пища стояла уже приготовленной. Миска похлебки с огромным куском мяса, хлеб и кружка чего-то безалкогольного. Никого из прислуги поблизости не наблюдалось. Все обитатели замка продолжали держать дистанцию между собой и мной.

Практически за пару минут проглотив все, я направился наружу, где стал вновь выполнять упражнения.

Но на этот раз прилагаемые усилия воспринимались на полном уровне. Боль усталости приятной истомой растекалась по организму. Да, я наслаждался ею. Эта боль совсем не походила на ту, что возникала при наказании магией, когда иглы впивались острыми коготками чуть ли не в душу, медленно выдирая из нее лоскуты. Нет, сейчас это была обычная боль, та самая, что испытывает любой живой человек, без всяких потусторонних привкусов.

– Хорошо, на сегодня хватит. Иди отдыхать, – сказал Ульрих. – Пока ты обедал, я приказал кое-что сделать в смежной от спальни комнате. Тебе должно понравиться.

Заходя внутрь, я ожидал увидеть все что угодно, но только не глубокую бадью, исходившую горячим паром. Вместо обычного ежевечернего тазика с едва теплой водой. Такой подарок пришелся мне по душе.

Раздевшись и погрузившись по шею в воду, я расслабленно прикрыл глаза. Положительно, сенешаль знает, как угодить гостям замка. Даже таким, как я.

– Извините, милорд, господин Ульрих велел позаботиться о вас, – раздалось от двери.

Поднял голову, перед моим взором предстала молодая девушка с пучком стянутых назад светлых кудряшек. Не дожидаясь ответа, она быстро прошла вперед, зайдя за ванну, и принялась неторопливо разминать мои плечи маленькими, но при этом удивительно ловкими пальчиками.

Не имея сил как-то возразить, я молча стал наслаждаться массажем. Уже через пятнадцать минут закончившийся распахнутым воротом тонкой женской рубашки, откуда выглянула упругая полная грудь. Нисколько не смущаясь, девушка притянула мою голову к себе, прошептав тихо на ухо:

– Милорд, я сделаю все, что вы пожелаете.

И снова, не слушая ничего, служанка быстро скинула одежду на пол, забравшись внутрь бадьи, фактически оседлав меня сверху. Ее алые губы возбуждающе заблестели, а глаза заволокло желанием близости.

Оказавшись под таким напором, мне ничего не оставалось, как покрепче обхватить обнаженные женские бедра, отбрасывая прочь все возможные опасения и сомнения.

* * *

Вторая за три дня встреча лорда и его главного помощника состоялась поздним вечером в холле малого зала.

– Проходи, Ульрих, присаживайся. Не забудь захватить бокал. Вон кувшин рейнского.

Склонив голову в приветствии, сенешаль налил себе вина, устроившись во втором кресле в круге огня рядом с пылающим камином. Многолетняя верная служба давала ему право на некоторые вольности рядом с господином. Их нельзя назвать друзьями, но лорд выделял своего главного вассала из остальной массы людей.

– Итак, что скажешь? Я изредка наблюдал за тренировками из окна и не скажу, что увиденное меня обрадовало. Ты был прав, сравнивая оживленного с големом. Он двигается, как одна из магических поделок. Достаточно живо – этого не отнять, забеги по лестнице на стену и обратно выглядели весьма шустрыми, но все же недостаточно похоже на обычного человека. Тем более на Готфрида.

Пригубив вино, Ульрих в ответ заявил:

– Сегодня произошел прорыв. Дневники Хааны не врали о способе с максимальными нагрузками. Они сработали. Я своими глазами видел начавшиеся изменения.

– А закрепление ты тоже провел, как описано? – с легкой улыбкой спросил Вардис.

Он с радостью встретил новости об успехе.

– Да, – Ульрих тоже слегка улыбнулся. – Я послал ему Грету и велел позаботиться о молодом лорде. Сделать все, что он пожелает. Плотские удовольствия должны еще больше укрепить связь тела и духа.

– Грета, служанка из дворовой прислуги? Бойкая девица. И с весьма соблазнительными формами. Такая и мертвого должна поднять.

Лорд и сенешаль рассмеялись.

– Судя по крикам и стонам из спальни, так и произошло, милорд. Причем они еще продолжаются, так что полагаю, завтра мой подопечный будет вымотан больше обычного.

И снова прозвучал смех в полутемном малом зале, озаряемом лишь всполохами огня от камина.

Немного похабное замечание со стороны старого служаки не вызвало у лорда недовольства. Он ничего не имел против и более скабрезных шуток.

– Значит, все идет по плану. Схема полного слияния работает, как надо, – сказал повелитель Долины Темных Вод. – Хаана все-таки великая чародейка. Еще долго не найдется того, кто бы смог превзойти ее.

– Милорд, вы тоже не из слабейших…

– Да перестань! – Вардис в раздражении махнул рукой. – Я лишь могу повторить заклятье из старых книг, но сам создавать их не умею. Да и вообще никто из оставшихся в живых колдунов севера не умеет. Мы пользуемся древними книгами наших предков, написанных полтысячелетия назад, зачастую не понимая половины прочитанного. Наступает упадок, последние поколения становятся все слабее и слабее. Боюсь, что вскоре мы вообще исчезнем. Не сразу, но еще сотня-другая лет и о потомках Ансалара можно будет забыть.

В комнате наступила тишина, только дрова весело потрескивали, поглощаемые огнем.

Лорд одним махом опорожнил бокал и потянулся к кувшину за новой порцией.

– А вы не думали использовать знания духа из его мира? – осторожно спросил Ульрих. – Я вспомнил, что он упоминал вещи, которых нет в Фэлроне. Если применить эти знания здесь…

– Ничего не выйдет. В эпоху расцвета империи похожие изыскания проводились. В том числе и Хааной. До нашего времени дошли скудные сведения тех экспериментов, но основная проблема известна – непохожесть миров. Точнее говоря, отличие фундаментальных законов, основ, на чем они зиждутся.

– Как это? – спросил сенешаль.

Старый воин, разбирающийся в магии на самых начальных уровнях, не понял сказанного опытным колдуном.

– Ну вот смотри, – Вардис поднял правую ладонь, и на ней мгновенно вспыхнуло зеленое пламя насыщенного кислотного оттенка. – «Ядовитый огонь» – вполне простое боевое заклятье. Применяется как на дальних расстояниях, так и на ближних. Легко съедает и человеческую плоть, и любой другой материал, в том числе при достаточном количестве прожжет магическую защиту. Весьма эффективное оружие, не так ли?

Ульрих молча кивнул, медленно отодвигаясь назад. Он-то знал, на что способны продемонстрированные чары, и никак не хотел бы под них попасть. Заявление милорда о простоте заклинания им точно не разделялось. Начальнику стражи такое не по плечу.

– Быстрое формирование мыслеформы, напитка ее силой и появление результата. Выглядит вроде несложно. Но это здесь. В Фэлроне. А если попробовать что-то сотворить в другом мире, то скорее всего ничего бы не вышло. Как не сработали бы местные зелья и другие заклинания. Отсюда обратный эффект – чужие творения превратятся в бесполезный набор букв у нас в мире. Понимаешь? Свойства веществ, растений, магические потоки – все разное. Мы попросту не сможем воспользоваться знаниями иных миров, потому что они слишком отличаются от нас. Прибавь к этому малый процент выживших при переносе и их прошлую жизнь. Что путного сможет рассказать простой крестьянин или хотя бы горожанин? А ведь таких большинство. Подборка совместимых душ и оболочек не учитывает интеллектуальный уровень человека. С этим тоже возникали большие проблемы. Поэтому исследования в конце концов признали неперспективными.

– Понятно, – грустно сказал Ульрих, ему казалось, что он нашел хорошую идею. – Значит, вернемся к первоначальному плану – подготовке Готфрида.

– Да, – сказал Вардис. – И кстати, раз уж адаптация произошла вроде как вполне успешно, не пора ли начать его учить бою на мечах? Искусством создания начальных чар я займусь сам, а тебе нужно преподать ему азы владения оружием. Легенду о тяжелом выздоровлении с частичной потерей памяти надо хотя бы частично оправдать. Знаю, по большому счету главное добиться, чтобы оживленный доехал до Анклава Теней. Но не хотелось бы, чтобы кто-то пронюхал о проведенном ритуале. В таком случае его моментально объявят одержимым и быстренько сожгут на костре. И тогда мне придется посылать либо Альберта, либо Кевина вместо него, а мне этого совсем не хочется. Ублюдки из Совета так легко не отстанут.

– Конечно, милорд. Завтра же я примусь за новый этап. Только боюсь, что кроме меча, придется проводить обучение и управлению лошадьми, и вообще жизни в иных условиях. Как я уже говорил, судя по рассказу, призванный дух раньше жил в большом городе, намного отличающемся от привычных поселений здесь, и вряд ли он имеет представление о местных порядках.

– Неважно, – лорд отмахнулся. – Делай все, что считаешь нужным. Только сохрани ему жизнь и позаботься о минимальной схожести с настоящим Готфридом.

– Слушаюсь, милорд.

Поняв, что аудиенция закончена, и не важно, что она проходила в виде дружеской беседы за бокалом вина в кресле у камина, Ульрих встал, коротко поклонился и вышел из малого зала.

А лорд Вардис еще долго сидел в одиночестве, глядя в пылающий огонь и размышляя о будущем Великих Домов Ансалара.

* * *

Проснувшись, я не застал вечернюю прелестницу, так неожиданно появившуюся в моей комнате.

Ночь, полная страсти, окончательно вернула мне чувствительность, превратив в нормального человека.

Хотя такое определение в отношении меня, наверное, уже вряд ли когда-нибудь можно будет применять. Не уверен, что это верно для умершего тела, в кого подселили постороннюю душу.

Встав с кровати, я подошел к окну, пытаясь рассмотреть сквозь стекло, что творилось на улице. Распахнутые настежь ставни впускали в комнату лучи восходящего солнца, давая неплохое освещение.

Поглазев пару минут в утренний сумрак, постепенно сдающийся под натиском начинающегося дня, я случайно взглянул на большое зеркало справа.

До этого я как-то не обращал внимание на него, полностью игнорируя желание посмотреть на нового себя. Но сейчас удержаться не удалось.

Высокий рост, крепкое, но слегка худощавое сложение, длинные темные волосы, правильные черты лица, тонкий подбородок и острые скулы. Довольно симпатичный экземпляр. Стоило признать. Неудивительно, что вчера служанка с большим удовольствием набросилась на такого красавчика. Видимо, девки на Готфрида раньше так и вешались.

Я и сам настоящий не был уродом. Но облик, увиденный в отражении, несомненно, выглядел намного более привлекательным. И более молодым. Лет семнадцать, может девятнадцать, вряд ли старше.

Тут я вдруг замер, впервые обратив внимание на необычный цвет зрачков. Фиолетовый. Да еще очень яркий и чрезвычайно насыщенный.

Стоп. Кажется, Ульрих что-то говорил про это. Как там? «Влияние магии, отличительная черта Древней Знати из-за тесной связи с темным волшебством»?

Меня как ужалило. Кажется, об Артеме Городове пора действительно забывать, как и прошлой жизни на Земле. Я на самом деле уже вовсе не я, а непонятно кто и непонятно где.

Хотя это-то как раз и понятно – Готфрид Эйнар в мире Фэрлон, вот кем я теперь являюсь. И неизвестно еще, что хуже – быть им или же оставаться мертвым дальше.

Да, лорды-колдуны оказались не такими уж лапочками, как их описывал сенешаль. Их империя, мягко говоря, являлась отнюдь не оплотом светлых сил, населенного ангелами во плоти. Высшие аристократы широко практиковали магию, используя заклятья, от которых у обычного человека волосы бы встали дыбом. Как бы меня не прикончили за такие «родственные связи». Вроде и отдаленные, но кто их знает…