Текст книги "Брокингемская история. Том 15"

– А если мы – не полные идиоты? – уточнил для полной ясности Маклуски.

– Тогда вам должно быть ещё проще. Представьте себя полными идиотами – и следуйте рекомендациям этой книги! – не затруднился с ответом начальник Первого отдела.

– Сдаётся мне, если ты – не полный идиот, тебе вообще бесполезно читать подобную продукцию, – поделился подозрением Доддс, – Только законченные болваны могут надеяться набраться ума от авторов этих бредовых пособий… В качестве наглядной иллюстрации я могу рассказать вам одну забавную историю, приключившуюся в своё время с Тафтом, начальником нашего Отдела Слаботочных Устройств… Когда Тафт уволился со своей предыдущей работы, он недолго искал себе новое место. Вскоре им заинтересовалась какая-то большая серьёзная контора, и он тут же поспешил туда на собеседование. А чтобы не оплошать перед ушлыми работодателями, он на свою голову купил в магазине книжонку в цветастой обложке под названием «Как произвести хорошее впечатление при устройстве на работу»… Среди прочих полезных рекомендаций там была и такая: «Никогда не пытайтесь сразу ответить на задаваемый вопрос, каким бы простым он вам ни казался. Ваша поспешность может создать впечатление, будто вы – крайне легкомысленный пустозвон или, наоборот, закоренелый обманщик, заранее заготовивший на все вопросы лживые ответы. Перед тем, как отвечать, примите глубокомысленный вид, выдержите паузу в десять-пятнадцать секунд, неспеша почешите себе затылок или подбородок – и только потом отвечайте. Ваше сдержанное поведение убедит работодателя в том, что перед ним – вдумчивый и благоразумный работник, знающий цену своему слову». Далее в книге приводились подробные схемы, где, что и какими пальцами следовало себе чесать… Тафт старательно заучил все полезные рекомендации из своей книжки и добросовестно прорепетировал перед зеркалом сцену с чесанием затылка и подбородка – а затем отправился в контору на собеседование. При разговоре с сотрудниками отдела кадров он в точности следовал заученным правилам: Отвечая на вопросы о своём месте жительства и семейном положении, он с умным видом чесал в затылке и по нескольку минут глубокомысленно молчал. К его глубокому удивлению, эта шаражкина контора так и не решилась принять его к себе на работу… Выходя из кабинета, Тафт ненароком разглядел на столе у начальника отдела кадров книжку в уже знакомой ему цветастой обложке. Называлась она так: «Как принимать на работу новых сотрудников»… По дороге домой Тафт ещё раз заглянул в книжный магазин, отыскал там эту книгу и с горя её купил. Как оказалось, в ней были изложены рекомендации работодателям, позволяющие безошибочно выявить среди собеседуемых хитрецов, интриганов и просто не очень умных претендентов на вакантную должность. Например, там было сказано: «Если перед ответом на простой вопрос собеседуемый принимает излишне задумчивый вид и чешет себе лоб, затылок или подбородок – значит, он не уверен в своих силах и пытается выглядеть более умным, чем на самом деле является». Ну а далее в книге были приведены схемы, где, что и как должны чесать неуверенные в себе собеседуемые. Эти схемы полностью совпадали с теми, что были приведены в первой книжке… Поняв, что он только даром потратил время и деньги на эти дурацкие методические пособия, Тафт выкинул обе книжки в мусорный ящик и отправился искать работу дальше. Через неделю его уже пригласили в Центральную полицию на должность начальника ОСУ…

– Но всё же признайте: Кое-какой здравый смысл в рекомендациях этих методических пособий всё-таки был! – подошёл к проблеме с другой стороны Маклуски, – Особенно это относится ко второму пособию – для работодателей… Путём несложных наблюдений они смогут убедиться в том, что собеседуемый прочитал книжку для поступающих на работу и всерьёз воспринял все её рекомендации. Значит, он и вправду не слишком умён… (Разумеется, уважающая себя контора не станет принимать его к себе на работу.) Впрочем, подобные книги могут принести пользу лишь в том случае, если они издаются небольшим тиражом и распространяются среди ограниченного круга подписчиков. Если же все на свете будут в курсе всех хитростей, существующих в мире, это будут уже не хитрости, а всем известные старые плоские уловки, – выразил убеждённость он.

– В общем, польза от подобных книг очевидна, – сделал неожиданный вывод начальник Первого отдела, – Ну а далее я изложу вам конкретные рекомендации по поводу ведения публичных дискуссий… Прежде всего, вы не должны давать повод окружающим усомниться, что вы во всём правы, а ваши оппоненты опять во всём заблуждаются. После очередной реплики противной стороны не забудьте сказать: «Ну, поскольку наш оппонент не сумел привести ни одного аргумента в пользу своей точки зрения…» или же: «Ну, раз наши недоброжелатели вместо конструктивных возражений предпочитают толочь воду в ступе…» – и тому подобное. Слушателям следует всякий раз напоминать о том, что именно вы говорите правду, а ваши противники лишь бессильно злопыхают вам в ответ. Иногда было бы неплохо подловить ваших оппонентов на какой-либо мелкой оплошности… Например, они скажут: «Лондон – столица Англии!» – а вы тут же их поправите: «Не только Англии, но и всего объединённого Британского королевства!» Или, допустим, они скажут: «Киплинг – великий английский писатель!» – а вы добавите: «Не только писатель, но и поэт!» К слову, в последнее время среди нашей творческой интеллигенции стало модным подмечать друг у друга различные словесные неточности. Допустим, ваш оппонент скажет: «Я ехал на метро…» – а вы его поправите: «Не на метро, а в метро!» (Или наоборот: Он скажет «в метро», а вы поправите: «На метро!») Но даже если вы не найдёте, к чему бы придраться, реплики противников всё равно не следует оставлять без иронических комментариев. Например, вы можете с усмешкой воскликнуть: «Ну в кои-то веки наши оппоненты ничего не переврали и даже не перепутали Гвинею с Гвианой…!» Если оппоненты говорят слишком длинно, вы не без лёгкой иронии скажете: «Всю эту многословную тираду можно свести к двум словам, чтобы не отнимать у наших уважаемых слушателей их драгоценное время!» Если же они выражаются чересчур лаконично, вы ответите: «Такую важную тему недопустимо сводить к одному тривиальному тезису!» – и так далее. Большинство радиослушателей понятия не имеет, о чём вы спорите с вашими противниками – но у всех у них должно отложиться в памяти, что ваш оппонент постоянно попадал впросак и нёс какую-то чушь, а вы всякий раз выводили его на чистую воду. Неудивительно, что в конечном итоге приз слушательских симпатий останется за вами… Следуя моим рекомендациям, вы легко превратите своих недоброжелателей в мясной фарш, – он небрежно отложил цветастую книжку обратно в угол стола, – Тем не менее, вам следует быть готовым к тому, что они, уже припёртые к стенке, могут решиться на крайние меры – например, начнут ругаться и нецензурно выражаться в прямом эфире. Эти атаки вы должны отбить аргументированно, конструктивно и сохраняя полное достоинство. Вам не стоит ввязываться в банальные перебранки на тему того, кто из вас дурак и кто кому набьёт морду. Не забывайте, что вы – высокообразованные представители культурной интеллигенции… Кстати, нынче в культурных кругах принято сравнивать своих оппонентов с фашистами и обвинять их в фашистских наклонностях. Имейте это в виду и не допускайте, чтобы оппоненты первыми высказали вам эти обвинения! Если вы ответите им в том же духе, это уже не будет выглядеть оригинальным. (У слушателей создастся впечатление, будто вы лишь беспомощно огрызаетесь и повторяете доводы другой стороны.) А посему постарайтесь нанести удар первыми! Например, если оппонент вдруг заговорит о необходимости восстановить справедливость и вернуть салон Лофтхауза на прежнее место, вы можете спокойно парировать: «В тридцать третьем году в Германии уже пытались восстановить справедливость. Что из этого вышло, всем нам прекрасно известно… Ну неужели уроки истории ничему вас не научили?» Или же вы можете пройтись по личности самого вашего оппонента: «Как мы поглядим, вы любите выступать по радио… Такая же привычка была в своё время и у некого Геббельса. Теперь очевидно, с кого вы пытаетесь брать пример! Заклинаю вас: Остановитесь, пока не поздно!» После таких слов ваш противник будет окончательно изничтожен и уже не сможет оказать вам должного сопротивления. (Конечно, ни один слушатель на свете не посмеет отдать свои симпатии оратору, уличённому в пристрастиях к фашизму.) Хочу также обратить ваше внимание на ещё один важный аспект публичных дискуссий – необходимость сохранения самообладания в любой ситуации. Проще говоря, вам не стоит по малейшему поводу ввязываться в банальную перебранку с оппонентами… Некоторые ораторы, почувствовав ваше превосходство в споре, могут прибегнуть к приёму забалтывания – то есть, попытаться не дать вам возможности свободно говорить. Например, они сами одновременно с будут болтать в свой микрофон – из-за этого в эфире поднимется такая какофония, что в ней невозможно будет разобрать ни одного вашего тезиса… Или же оппонент задаст вам сразу несколько вопросов; как только вы ответите на первый из них, у него уже готовы следующие три. Пока вы будете размышлять над их смыслом, он обвинит вас в скудоумии и сам начнёт болтать на полную катушку… На подобные выходки вам следует реагировать адекватно – то есть, самим забалтывать все реплики противной стороны. (Поскольку мы направляем на эфир вас двоих, вы без труда переболтаете любого одиночного оппонента.) Радиоведущие очень любят такие ситуации и никогда не выключают микрофоны забалтывающим ораторам – зато слушатели веселятся от всей души и получают массу положительных эмоций… Про вас быстро пойдёт добрая слава. Все надолго запомнят, как оппонент получил от вас решительный отпор и посрамлённый отступил, не сумев отстоять свою точку зрения. После такого блистательного триумфа радиоведущие будут рады пригласить вас на новые дискуссии в прямом эфире…

– Только этого ещё не хватало! – забеспокоился Доддс, – Не уверен, что нам захочется постоянно участвовать в этих публичных перебранках… Но вы ещё не дали нам самой главной рекомендации: Так в каком же виде мы должны изложить слушателям историю нашего конфликта с салоном Лофтхауза?

– Не торопитесь! Я ещё не закончил с предыдущей темой, – не позволил сбить себя с мысли главный докладчик, – Я обязан обратить ваше внимание вот на какой момент: Слушателям импонирует, когда ораторы приводят им точные факты и цитаты из подлинных документов. Так что не стесняйтесь цитировать направо и налево всё, что вам в голову взбредёт! Ссылайтесь для пущей правдоподобности на разные секретные инструкции и циркуляры. (Никто всё равно не сможет проверить точность ваших цитат, поскольку ваш источник якобы хранится под семью замками в каком-то секретном сейфе.) Попутно не забывайте, что вы оба являетесь высококультурными и широкообразованными личностями. Не ленитесь время от времени отпускать глубокомысленные комментарии, соответствующие вашему многогранному облику! Например, можете как бы невзначай обронить: «Сегодня я всю ночь перечитывал афоризмы Томаса Беккета» или «Вчера я с утра до вечера размышлял над нюансами тактики и стратегии битвы при Гастингсе». Слушатели наверняка подумают, что ваши жизненные интересы широки и глубоки. Это только прибавит вам их симпатий… Кстати, есть в нашем Министерстве один высокопоставленный сотрудник, который уже давно пользуется подобным методом, – перешёл от теории к практике он, – Например, он берёт в библиотеке какой-нибудь большой серьёзный труд по всемирной истории, открывает его наугад где-то посередине и заучивает наизусть первые попавшиеся фразы – скажем: «Сеньория, как неопровержимо доказано последними исследованиями, вырастает из феода» или «Но вместе с тем нам ни в коем случае не стоит упускать из виду проблему этногенеза этрусков». Произнесённые в большой компании как бы к слову, эти фразы производят неизгладимое впечатление на неподготовленных слушателей… (Если же в вашей компании вдруг окажутся настоящие специалисты по всемирной истории, им всё равно будет нечем вас крыть – ведь вы привели подлинную цитату из серьёзного научного труда и всегда сможете сослаться на первоисточник.) Для ещё большего эффекта вам не помешает заучить несколько фраз на иностранном языке – например, на латыни. Любой образованный человек должен всегда иметь их в своём арсенале, – он ещё раз украдкой заглянул в свою цветастую книжку, – Послушайте, как загадочно звучит: «Ин вино веритас», «Аморе, море, оре, ре», «Квалис рекс, талис грекс», «Аквила нон каптат мускас», «Бенефициа нон обтрудунтур»… Между прочим, про того же сотрудника Министерства рассказывали ещё кое-что любопытное, – он оторвался от методического пособия и вернулся к реальной жизненной практике, – У себя в кабинете, где он вёл приём посетителей, он как бы невзначай выложил на стол какую-то толстую книжку с иероглифами на обложке – то ли китайскую, то ли японскую. Она сразу бросалась в глаза вошедшим, и у тех неминуемо возникали подозрения, что хозяин кабинета владеет восточными языками. Они осторожно спрашивали: «Позвольте, но вы действительно умеете читать эти иероглифы?» Хозяин кабинета смущённо улыбался и сконфуженно отвечал: «Вот вы меня и рассекретили… Но прошу вас: Не рассказывайте никому о моих скромных увлечениях!» (Заметьте: В его словах не было ни капли обмана! Лежащая на столе книга говорила как бы за себя, а посетители вольны были сами делать выводы на основе своих наблюдений.) Неудивительно, что вскоре уже все вокруг знали о том, что скромный высокопоставленный сотрудник Министерства является крупным специалистом по Японии и Китаю… В общем, о своём имидже следует заботиться постоянно и целенаправленно, – подытожил он свой проникновенный рассказ.

– Ну а как же всё-таки насчёт нашего конфликта с салоном Лофтхауза? – напомнил ему Маклуски, – На каких моментах этой истории нам следует заострить внимание аудитории, а о каких моментах, напротив, стоит умолчать?

– Подождите пока с этими пустяками! – нетерпеливо махнул рукой начальник Первого отдела, – Вот что ещё я должен вам сказать: Не забывайте, что ваша дискуссия будет проходить в радиоэфире; а это вам – не кабинет высокого начальника, откуда невозможно улизнуть до конца мероприятия! Слушатель нынче пошёл очень капризный; чуть что – он так и норовит выключить радио или переключиться на другую волну… Однако британские учёные провели исследование и установили: Если передача заинтересовала слушателей, то они, как правило, слушают её до самого конца. Вместе с тем, никто не может поручиться, что они сидят у радиоприёмников с самого её начала… Отсюда следует важный вывод: К концу интересной передачи её аудитория увеличивается. Поэтому вам не стоит выкладывать свои основные аргументы в начале дискуссии, когда вас слушают лишь несколько случайных лоботрясов, забывших выключить радио после предыдущей передачи. К концу дискуссии вы будете пребывать в уверенности, что по всем статьям переспорили и уничтожили своих оппонентов – а между тем, основная часть аудитории даже не будет об этом догадываться, поскольку подключилась к вашему эфиру лишь по ходу дела. В этой связи, самые убийственные доводы вам стоит попридержать до самых последних минут и выложить их под занавес эфира – тогда они уж точно задержатся в памяти у восхищённых слушателей! (Кстати, в этом случае и у ваших оппонентов попросту не останется времени на опровержение ваших тезисов.) Да, и ещё один важный момент! – вовремя спохватился он, – При беседах на радио очень большое значение имеет то, на чьей стороне окажутся работники радиостанции. Ежели, допустим, вы не понравитесь какому-либо звукотехнику, он вполне может как бы случайно сделать вам потише звук – и вам тогда ни за что не удастся перекричать своего оппонента. Ну а если и ведущий передачи тоже проникнется к вам антипатией, он станет на каждой фразе вырубать вам микрофон и забалтывать все ваши реплики… Итак, вам следует постараться перетянуть работников радио в свой лагерь. Каким образом решается эта задача? А вот давайте подумаем… Приходится признать: За последние пару месяцев мы порядком упустили инициативу из своих рук. Наши противники из стана культурной интеллигенции всё это время не вылезали из радиостудий, налаживая необходимые контакты с тамошними сотрудниками… Но мы ещё способны наверстать упущенное! Наш Первый отдел подготовил для работников радиостанции небольшой презент, – он, хитровато улыбнувшись, извлёк из ящика стола стопку каких-то бумажных листков, – Кому из вас я должен его вручить?

– Сегодня все презенты у нас получает Маклуски! – быстро сориентировался Доддс.

– Тогда держите! – начальник Первого отдела передал стопку Маклуски, – А заодно возьмите вот эту визитную карточку с адресом радиостанции и её телефоном! (Эти данные вам сегодня ещё пригодятся.) Ваша задача – пронести эти листовки на радиостанцию и распространить их среди местных сотрудников. (Я сам составил текст и напечатал контрольный экземпляр на машинке, а затем переснял всё это на ксероксе.) Вам всё понятно?

– Мы не поняли только одного: Каким образом изложить слушателям историю нашего конфликта с Лофтхаузом? – ещё раз напомнил Маклуски.

– Сейчас уже некогда вдаваться в эти подробности, – не стал ломать голову начальник Первого отдела, – Скорее всего, ваша дискуссия в прямом эфире закончится раньше, чем вы доберётесь до сути дела… Ну, раз всё остальное вам понятно, тогда приступайте к выполнению задания! Начало передачи намечено на восемнадцать ноль-ноль. Она состоится в основной студии этой радиостанции, на пятнадцатом этаже хорошо известного в городе офисного здания… Однако вам, дабы не показаться невежливыми, не стоит прибегать в студию за минуту до стартового свистка. Постарайтесь прибыть туда заранее – минут за десять-пятнадцать! (Вам как раз хватит времени, чтобы освоиться на новом месте и распространить куда следует листовки.) Ну а затем – напряжённая дискуссия в прямом эфире в соответствии с рекомендациями, которые вы только что от меня получили… Имейте в виду: Вам доверена высокая честь защищать интересы родной конторы! Приложите все усилия, дабы престиж Центральной полиции сегодня ни в коем случае не пострадал! Я буду лично следить за вашим выходом в эфир по приёмнику… И кое-кто из нашей высшей администрации тоже – включая, разумеется, и зама по кадрам. Если понадобится, мы доложим об итогах вашего выступления кое-каким большим начальникам в Министерстве… Речь идёт об очень больших начальниках, – уточнил он, дабы ещё более воодушевить подчинённых, – Я даже не рискну произнести вслух их воинские звания… Вы понимаете, о ком я говорю?

– Да, конечно, – схватил намёк на лету Доддс, – И были их погоны усеяны звёздами, как небеса в ясную ночь…

– Тогда я желаю вам успеха и от всей души посылаю вас к чёрту! – закончил свой проникновенный инструктаж начальник Первого отдела.

– Вообще-то это нам следовало послать вас к чёрту, – не преминул вмешаться Маклуски.

– Ах да, в самом деле! – сообразил главный инструктор Центральной полиции, – Будем считать, что вы это уже сделали – ну а я в ответ желаю вам ни пуха, ни пера!

– Спасибо на добром слове! – не остался в долгу Доддс.

Выйдя из кабинета, два мастера сыска, розыска и публичных дискуссий с облегчением перевели дух.

– Уф! – сказал Доддс, вытирая порядком вспотевший лоб, – У меня такое впечатление, будто мне действительно прополоскали мозги каким-то большим могучим насосом…

– До восемнадцати ноль-ноль – больше ни слова про промывание мозгов! – призвал его к порядку Маклуски, – Между прочим, у нас имеются дела и поважнее сегодняшней дискуссии в прямом эфире… Значит, нам дано задание получше к ней подготовиться? Но почему бы нам тогда не слинять поскорее с рабочего места и не…?

– Я и сам собирался предложить вам что-нибудь в этом же роде! – охотно поддержал коллегу Доддс.

Незадолго до шести часов вечера того же пасмурного февральского дня две чрезвычайно решительные фигуры неожиданно появились из тёмной подворотни в одном из ничем не примечательных лондонских дворов и стремительно направились по этому двору наискосок, в сторону выхода на большой проспект.

– Ну что за чертовщина! – сказал Доддс, шедший чуть позади своего коллеги, – После сегодняшней накачки в Первом отделе у меня из головы начисто улетучились все подробности нашего конфликта с салоном Лофтхауза… С чего вообще это дело началось? Кто у кого арендовал площадь под культурный салон в административном корпусе? Кто кому недоплатил? Наконец, кто кого откуда выпер? Маклуски, вы можете ответить на эти вопросы?

– Сейчас уже поздно об этом думать! – не стал ломать голову Маклуски, шагавший чуть впереди, – Перед нами поставлены две гораздо более важные задачи: провести дискуссию в прямом эфире и распространить листовки… Кстати, мы ведь так до сих пор не ознакомились с их содержанием! – вспомнил он в последний момент.

– Вот давайте прямо сейчас и ознакомимся! – предложил Доддс.

Прославленные детективы свернули к ближайшему фонарному столбу и остановились прямо под источником освещения. Маклуски извлёк из кармана куртки пачку листовок, полученных в Первом отделе. Отделив от пачки примерно половину, он передал её для просмотра коллеге, а сам углубился в изучение другой половины… Покончив каждый со своей частью, детективы обменялись листовками. Впрочем, текст на всех них был совершенно одинаков и гласил буквально следующее:

«Фирма ЦП – одно из наиболее динамично развивающихся предприятий современной Британии.

Фирма ЦП – одна из наиболее открытых и демократичных секретных контор в мире.

Фирма ЦП последовательно выступает за наиболее тесные контакты с культурной общественностью и средствами массовой информации.

Фирма ЦП поддерживает предложение по увеличению зарплат работникам прессы вообще и сотрудникам радио в частности.

Мы всегда открыты к культурному диалогу и предельно восприимчивы ко мнению общественности.

Оплот свободы, рупор демократии, оазис культуры – вот что такое фирма ЦП!»

– Боже мой, какая ахинея! – схватился за голову Доддс, – А ведь мы получили задание распространить эту чушь среди сотрудников радиостанции…!

– А заодно нам было поручено проследить, чтобы престиж Центральной полиции ни в коем случае не пострадал, – добавил Маклуски, – Но если мы раздадим эти листовки сотрудникам радиостанции, престиж нашей конторы будет подорван окончательно и бесповоротно!

– Значит, мы должны распространить их как-то иначе, – Доддс решительно огляделся по сторонам, – Например, вон туда!

– Вы правы: Это место нам подойдёт! – согласился Маклуски.

Детективы твёрдой уверенной походкой прогулялись в другой угол двора, к большому мусорному ящику. Выкинув туда все листовки, они продолжили свой путь на прямой эфир.

– С первым заданием мы справились неплохо, – похвалил сам себя Доддс.

– Надеюсь, и со вторым у нас тем более проблем не возникнет! – не нашёл поводов для уныния Маклуски.

Выйдя наконец на большой шумный проспект, детективы переправились на противоположную сторону по подземному переходу и оказались у подножия могучего современного небоскрёба. Когда они зашли внутрь, часы на стене приёмного холла показывали ровно без десяти шесть… Проход к лифту перекрывал суровый немногословный охранник за дежурным столом. Не рискнув вступать с ним в публичные дискуссии, детективы сразу свернули к висящему на стене под часами телефонному аппарату. Достав из кармана монетку и визитную карточку радиостанции, Маклуски снял с аппарата трубку… Впрочем, уже полминуты спустя он повесил её обратно и отрапортовал:

– Ну и бардак на этой радиостанции! К телефону подошёл какой-то бестолковый женский голос; на мою просьбу подозвать к аппарату Хогарта он ответил, что Хогарт очень занят и подойти не может. Я попросил ему передать, что Маклуски и Доддс уже прибыли на прямой эфир и дожидаются его в приёмном холле на первом этаже. Услышав наши фамилии, женский голос пришёл в ещё большее замешательство…

– Возможно, к телефону подошла какая-то посторонняя сотрудница, – высказал предположение Доддс, – Но раз она знает Хогарта, то наверняка сумеет известить его о нашем прибытии…

– Хотелось бы верить… – произнёс в задумчивости Маклуски.

Когда стрелки на часах передвинулись на пять пятьдесят пять, на дальнейшие телефонные переговоры отправился Доддс. Он получил точно такой же ответ, как и его коллега пятью минутами ранее… Ровно в восемнадцать ноль-ноль Маклуски сделал второй заход. Доддс последовал его примеру в восемнадцать ноль-пять… Каждый раз они слышали из телефонной линии всё тот же стереотипный ответ: Хогарт очень занят и к телефону подойти не может.

– Ну что за мартышкина работа! – не смог сдержать эмоций Маклуски в восемнадцать десять, совершив уже третий свой звонок с абсолютно тем же самым результатом, – Похоже, мы будем торчать у этого телефона до скончания веков…

– Боюсь, деньги у нас закончатся гораздо раньше, – взглянул правде в глаза Доддс, – Возможно, у радиостанции заключён договор о сотрудничестве с телефонными службами: Они вынуждают своих посетителей по многу раз звонить к себе в студию, а телефонисты потом делятся с ними полученной прибылью…

– Но меня удивляет другое, – Маклуски ещё раз бросил взгляд на настенные часы, – Прямой эфир с нашим участием начался десять минут назад – а Хогарт до сих пор не заметил нашего отсутствия… Вот ведь раздолбай! Если он не объявится в течение ближайших пяти минут, мы будем иметь полное право…

– А вот и Хогарт! – обрадовался Доддс, вовремя посмотрев в другой конец коридора.

Действительно, из кабины лифта в десяти метрах поодаль как ни в чём не бывало выскочил радиожурналист Хогарт в сопровождении двух солидных джентльменов в костюмах и очках. Обмениваясь друг с другом какими-то не слишком серьёзными репликами, они бодро направились к выходу мимо бдительно сидящего за столом охранника.

– Хогарт, где вы пропадаете? – воскликнул в возмущении Маклуски, – Мы дожидаемся вас здесь уже целых двадцать минут!

Журналист повернул голову в сторону детективов. В его взгляде сквозило ярко выраженное недоумение…

– Подождите минуточку! – предложил он, – Сейчас я освобожусь и с вами побеседую!

Хогарт и оба солидных джентльмена вышли из здания на проспект. Совсем сбитые с толку детективы сделали то же самое… Остановившись возле входной двери, они молча наблюдали за тем, как журналист и два его приятеля подошли к припаркованной чуть поодаль машине и расположились возле неё на небольшой перекур. Курили они весело и никуда не торопясь, то и дело заливаясь беззаботным смехом… Глядя на Хогарта, ни один посторонний наблюдатель ни за что бы не поверил, что он в эту самую минуту должен вести какой-то радиоэфир из студии на пятнадцатом этаже.

Но вот весёлый перекур подошёл к своему логическому завершению. Хогарт и оба солидных джентльмена выкинули свои давно потухшие окурки в то место, где, по их мнению, должна была стоять мусорная урна, и расстались в самых дружеских чувствах: Джентльмены залезли в машину и уехали, а Хогарт вернулся к офисному зданию.

– Ну, я вас слушаю! – обратился он к терпеливо поджидавшим его детективам, – У вас ко мне – какие-то вопросы?

– У нас только один вопрос: Почему вы целых полчаса не отвечали на наши звонки? – не смог сдержать чувств Доддс.

– А зачем вы мне звонили? – удивился журналист.

– Хогарт, ну нельзя же быть таким забывчивым! – потерял терпение Маклуски, – Неужели вы не помните, что в восемнадцать ноль-ноль на вашем радио должна была начаться передача с нашим участием?

– Какая ещё передача? – Хогарт был искренне изумлён, – С шести до семи вечера по будним дням у нас всегда идёт сплошной информационный блок!

Два мастера сыска и розыска в недоумении переглянулись.

– Но мы точно помним слова начальника Первого отдела, – произнёс в растерянности Доддс, – Он говорил про восемнадцать ноль-ноль и про прямой эфир с нашим участием… (Это так же бесспорно, как и то, что сеньория вырастает из феода, а не из какого-то другого места.) Но может быть, он что-то напутал? – взяли вдруг сомнения его, – Возможно, эфир с нашим участием был назначен не на шесть, а на семь часов вечера? Или же на шесть часов, но не сегодня, а в субботу или воскресенье?

– Да, теперь я вас вспомнил! – кивнул головой Хогарт, – Ваши лица сразу показались мне знакомыми: Недавно вы участвовали в одном нашем прямом эфире в качестве активных слушателей. Если не ошибаюсь, вы работаете в какой-то конторе по электрической части…

– По электрической скорее работаете вы с вашим радио, – дал ему немедленный отпор Маклуски, – Ну а мы с коллегой больше специализируемся по следственной части… Но давайте разбираться дальше! Хогарт, вы помните, что сегодня утром вам звонил один большой начальник из фирмы ЦП и обсуждал с вами предстоящую передачу в прямом эфире с нашим участием?

– Передачу на какую тему? – уточнил журналист.

– На тему художественных салонов, – развеял неясности Доддс.

– Ах, вот оно что! – озарило наконец Хогарта, – Да-да, сегодня я беседовал с каким-то типом из секретной конторы. Он высказал претензию, что мы якобы занимаем однобокую позицию в истории с салоном Лофтхауза… Но я опроверг его измышления и доказал, что мы, наоборот, освещаем этот конфликт со всех возможных точек зрения. У нас в эфире уже побывали Браун, Лофтхауз, Шеппард, Блейз, Гарднер, Олбрайт и прочая публика; к нам регулярно приходит независимый журналист Лэмб и зачитывает свои актуальные комментарии; на днях я сам проводил опрос на улицах Лондона как раз по поводу салона Лофтхауза…

– А двадцатиоднолетняя Эллен в этом опросе участвовала? – не смог не поинтересоваться Маклуски.

– Да куда ж нам без неё! – подтвердил Хогарт, – Помимо этого, проблема культурных салонов регулярно затрагивается в наших новостных выпусках… Так что претензии вашего начальника абсолютно безосновательны, – без тени сомнений заявил он, – Более того: Я пообещал ему, что в сегодняшнем вечернем новостном блоке после восемнадцати часов мы ещё раз прокрутим плёнку с высказываниями Брауна и Лофтхауза о проблеме культурных салонов в нашей стране… А новых круглых столов в прямом эфире у нас на этой неделе не намечается, – убил последнюю надежду он, – Извините, у меня совершенно нет времени с вами лясы точить! Мне нужно срочно возвращаться в студию… Всего вам хорошего! – и он быстрее молнии проскочил в офисное здание, оставив своих собеседников наедине с их противоречивыми эмоциями.