Текст книги "Его (с)нежная девочка"

Его (с)нежная девочка
Автор: Алекс Коваль, Анна Мишина

Пролог

– Только не говори, что ты ищешь объект для…

– Да-а-а, именно, – соблазнительно улыбаюсь в предвкушении. – Помоги мне найти достойного кандидата, – смеюсь я, а в голове все в натуральную плывет от количества выпитых коктейлей.

На танцполе толпится народ, двигаясь в такт модному биту, а другая часть оккупировала бар. В зале мелькают софиты, темноту под потолком разрезают яркие разноцветные лучи, а я то и дело ловлю на себе заинтересованные взгляды парней. Но все не то.

– Да подожди, как я пойму, что он достоин? – также хохочет Джесс. Она, как и я, уже навеселе.

– Не знаю, я думаю, почувствую, что это… это, – кручу головой по сторонам и…

Бинго!

– Вон тот! – указываю на мужчину, который стоял чуть вдалеке от общего столпотворения, и слегка прищурившись, высматривал кого-то на танцполе. Дыхание перехватывает, а я не могу оторвать глаз от его поистине внушительной фигуры.

Там наверняка все круче, чем у Тима в десятки… нет тысячи раз!

– Во-у, – присвистывает Джессика, проследив за моим взглядом. – Смело, Ева! Не боишься? Он явно не молод, – прикидывает в уме его возраст. – Лет так тридцать пять.

– Опытен, да? Ты это хотела сказать? – вытягиваю я через трубочку остатки коктейля, не сводя глаз с “объекта”.

– Ага. И выглядит он просто шикарно.

– Он-то уж точно знает, как… ну, как это делать. В первый раз.

– Ох, Ева, такие, как этот красавчик в косухе, уже одним взглядом могут довести до исступления.

– Все! – перебиваю, подскакивая на ноги. – Думаю, это он. Я пошла.

– И все-таки я бы тебе не советовала! – кричит мне вдогонку Джессика, но мне уже все равно. Я решилась.

Я хочу!

ЧАСТЬ 1

Глава 1. Дамир

Неделю назад…

– Самолет заходит на посадку, пристегните, пожалуйста, ремни, – слышу над ухом мелодичный голос стюардессы. Оборачиваюсь, чтобы вежливо ответить, и едва ли не утыкаюсь носом в ее выпяченную грудь. Твою…, что за мода проникать в личное пространство пассажиров? Их вообще учат или нет этому гребаному этикету? Дай ей волю, она ко мне на колени заберется?

Куда катится этот мир!

– Пристегиваем, – бросаю, напрочь игнорируя попытки совсем зеленой девчонки заигрывать, и снова утыкаюсь взглядом в экран мобильного. Прокручивая сотню, не меньше, сообщений от бывшей женушки, которая решила покидаться буквами, начиная с:

“Привет, Дамир”

И заканчивая:

“Поставь на место своего отпрыска”.

Не получив от меня ответа на первый десяток гневных писем. Смешно. Она его превратила в ветреного раздолбая своими потаканиями, а я потом “поставь на место”. Разумеется, в те моменты, когда не играю для них роль кошелька.

– Дами-и-ир.

– М? – хмурю брови, пытаясь сообразить, что бы выдать матери сыночка в ответ.

– Что-то ты так напряжен, – шепчет Вероника, заползая своими пальчиками мне под рубашку, чуть надавливая ноготками, оцарапывая.

Не будешь тут напряженным, с таким хаосом вокруг.

– Может, я помогу расслабиться? – смело переползает ко мне на колени Ника, задирая свое и до того убойно-короткое кофейного цвета платье и, совершенно не смущаясь, просовывает ладошку между нами и тянется к ремню на моих брюках.

Хотя где Ника, а где смущение. Оно у нее удавилось еще в зародыше. И хоть дружок уже колом стоит и готов к активным действиям, но благоразумие меня пока не покинуло. Показательных выступлений на весь самолет устраивать не собираюсь. Хоть он и частный, и кроме двух стюардесс и пилотов, “зрителей” здесь больше нет.

– Ника, мы в самолете не одни, – осаждаю девушку, когда собачка на брюках уже поползла вниз, а ладошка девушки уже пробирается под резинку боксеров, смело сжимая возбужденную плоть, выбивая из груди тихий стон. Шустрая, однако.

– Ой, да брось, тебе же не пятнадцать, чтобы смущаться, – улыбается Вероника и обхватывает второй рукой меня за шею. Прижимаясь торчащими под платьем сосками и выдыхая, соблазнительно проводит своим острым язычком по моей губе.

– Вот именно, – приходится стиснуть зубы, когда провокаторша начинает умелые движение рукой, и собрать всю свою силу воли в кулак, прикусывая девушку за подбородок и отстраняя от себя. – Мне не пятнадцать, чтобы зажиматься при любой возможности и творить безумства! – перехватываю тонкое запястье, вытаскивая ладошку из своих штанов и подталкивая любовницу обратно в сторону своего кресла.

– Ты серьезно? – тут же меняется тон разговора.

– Более чем.

– Какой ты скучный, Абашев, – сквасила мордашку Вероника, но послушно слезла с моих колен. – Правильный до ужаса, – дергает подол платья Ника, поправляя.

– Какой есть! – бросаю недовольно и привожу себя обратно в приличный вид. Хотя все еще гудящий от возбуждения дружок и не прочь бы продолжить начатое девушкой. Но нет, черт, мы же не кролики.

– И все-таки я надеялась на более долгий отпуск, Абашев, – спустя пару минут тишины кудахчет любовница, все еще дуя губы. – Мы и так слишком редко куда-то выбираемся.

Женщины, что же с вами так сложно-то, а?

– Ты прекрасно знаешь, что это не от меня зависит.

– Два дня. Два! Я даже не успела загореть, Дамир!

Зато вынести мне мозг у нее было предостаточно времени.

– Я тебя с собой в Москву не тащил, – говорю, параллельно быстро набирая СМС бывшей. – Отель был оплачен на все две недели вперед. Ты могла остаться, но сама приняла решение полететь со мной, так и какого… ты мне сейчас заливаешь, Ника?

– То есть тебе совершенно плевать, что там было пол-отеля богатых, симпатичных и холостых мужиков, Абашев?

– Ремень! – снова появляется в салоне эта надоедливая стюардесса. Да, черт побери, пристегнуться же надо.

– Дамир!

– Ты вольна делать все, что тебе заблагорассудится, Вероника.

– Вот ни капли не ревнуешь?

Игнор. Иногда это самый верный способ заставить женщину замолчать. Что я и пытаюсь провернуть. Но Вероника была бы не Вероника, если бы не продолжила наседать все в той же пискляво-визжащей тональности:

– Нет, ты серьезно? Я ради тебя стараюсь, Абашев, между прочим. Ради нас. А ты даже две недели не можешь мне уделить.

– Ты что от меня сейчас хочешь услышать? – не выдерживаю, в конце концов, и срываюсь на рык, оборачиваясь.

Вот в чем преимущества частных рейсов. Мало того, что у тебя есть связь, так еще и возможность гаркнуть в нужный момент, так, чтобы не перепугать с добрую сотню “попутчиков”. Максимум, кто нервно подпрыгнул, это та самая стюардесса, имя которой за время полета я даже не удосужился узнать. Да, вот такой я козел. Но привычки заглядываться на всякую проходящую мимо юбку не имею. Воспитание не то, да и возраст уже тоже. Еще пару лет, и сорокет разменяю.

– Элементарное спасибо хотя бы. За то, что не осталась, а поехала с тобой! Для поддержки, – задирает нос Вероника. Ну, допустим, пока что скорее для проверки моей выдержки, чем для поддержки.

– Спасибо!

– Пожалуйста, – сверкает своими изумрудными глазищами любовница, обиженно отворачиваясь к иллюминатору.

Ну, слава богу, хоть последние минут двадцать мы проведем в тишине. Я уже даже готов гул двигателей слушать, только бы не…

– А вообще, Абашев, ты неблагодарная свинья!

Твою, Вероника, мать!

Все, надоело. Бросаю всякие попытки заткнуть поток обвинений и упреков. Один хрен, мне этот фонтан многословия не переспорить.

Откидываю голову на подголовник и прикрываю глаза. Качан сейчас просто разорвет. Мало того, что нынешняя мозг компостирует, начиная от отеля, и на работе пришлось созвать срочное собрание акционеров, так еще и мобильный не затыкается со своим протяжным “пилик-пилик”. Оля явно вошла в раж и решила допечь меня. Только я, хоть убей, не понимаю, чего она хочет от меня еще! Все рычаги влияния на сына, которые были мне подвластны, я использовал. Этот двадцатилетний детина, который думает только о бабах и бабках, уже давно вышел из-под всякого контроля. Спонсировать его учебу в Лондоне я перестал еще месяц назад, все денежные потоки, которые лились к нему на счета, как из рога изобилия, перекрыл, тачку свою за пару лямов этот раздолбай сам расхреначил в хлам. Теперь, как я наивно полагал, прижал хвост и сидит в столице, погрызывая гранит науки под боком у моего хорошего знакомого. Но, оказывается, шило в заднице у него все никак не успокоится. Что еще он умудрился натворить и куда вляпаться, что его мать сейчас так истерит?

А главное, от меня-то теперь она что хочет? Все двадцать лет отец был не нужен, только бы счета регулярно пополнялись, а когда поняла, что сынок может и на три буквы послать – стала на гниль давить. Вот только я в его годы уже бизнес начинал поднимать, а этот же только и знает, что пить, курить и иметь все, что движется.

– Ты меня не слушаешь, да?

– Уже давно, Вероника.

В ответ мне выдают возмущенное фырканье. И в тот момент, как шасси касаются взлетной полосы, наконец-то замолкают. И на том спасибо.

В аэропорту прямо у трапа нас уже ждет машина фирмы. Таким образом, мы минуем все формальности и толпы народу, что в середине дня всенепременно заполонили зал аэропорта. Я вообще, чем дальше, тем больше превращаюсь в антисоциального человека. Да и с таким “окружением” иногда невыносимо хочется запереться где-нибудь на необитаемом острове на век-другой.

– Тебя куда забросить? – спрашиваю, когда выезжаем с территории аэропорта.

– Домой, надо полагать. Если я тебе сегодня не нужна.

– Не нужна. Буду на работе допоздна.

Называю водителю адрес, куда необходимо заехать в первую очередь, и уже через полчаса высаживаю любовницу у элитной многоэтажки.

– Позвонишь, как освободишься? – спрашивает на прощание Ника.

– Позвоню, как будет время, – как всегда, отвечаю размыто и без конкретики.

Зачастую у меня и правда нет его, этого нужного всем времени. Да и любителем трепаться по телефону не был никогда.

Забросив Веронику, мчу на фирму, где уже час как идет собрание акционеров и куда их безалаберный генеральный директор снова опаздывает. Попутно набирая Ольгу. И первым что слышу в трубке:

– Твой сын, ты его и воспитывай! – визг. Нервный визг. – Все, Дамир, я так больше не могу! Сколько я буду еще ходить за ним по пятам? Когда-то же у него должно появиться чувство ответственности! Ты его разбаловал, ты его и ставь на место.

– Я разбаловал? – рычу в трубку, сжимая гаджет до хруста в пальцах. – Не ты ли с рождения ему сопли подтирала и сюсюкалась до самого совершеннолетия, спуская все его закидоны на тормозах?

– А что я должна была делать? – выпаливает удивленно бывшая. – Мне было некогда возиться с его заморочками. Ему нужна была твердая мужская рука.

– Хороший подзатыльник ему нужен был. Но ты свинтила в Англию, устраивать личную жизнь, Оля, – откручиваю крышку с бутылки воды и залпом осушаю.

– Я просила меня так не называть, Абашев! И что, по-твоему, мне было делать? Ты подал на развод, мне нужно было думать, как жить дальше.

– Вот только давай не будем возвращаться к этой теме. Ты прекрасно знаешь, почему мы с тобой разошлись. Эта тема уже пылью покрылась, и поднимать ее снова нет смысла.

На том конце провода виснет тишина и недовольное сопение.

– Что он натворил на этот раз? – спрашиваю немного погодя, слегка умерив свой пыл. Криками, истериками и взаимными претензиями мы точно проблему не решим.

– Игнорирует занятия, его регулярно ловят в клубах, а вчера наш сынок налетел на штраф, гоняя по ночному городу со своими дружками.

– И на чем он это у нас гонял? Он же разбил тачку.

– Купил.

– На что? Я месяц как перестал ему отправлять деньги.

– Разве не ты ему посоветовал продать его разбитый Порш на разбор?

– Смотри-ка, есть еще мозги в его пропитой и прокуреной голове! – ухмыляюсь, удивляясь, как это наши Тимурчик решился свою драгоценную зверюгу сбыть.

– Есть. И далеко не такой он у нас глупый, каким ты его считаешь.

– Я не считаю его глупым. Ленивым, разболтанным, разбалованным и в задницу тобой зацелованным, Оля, но не глупым. Он у нас пакостный манипулятор.

– И с этим надо что-то делать! – надо же, даже не услышал упрека в ответ. Растем. – Я знаю, что у тебя есть связи и возможности, Дамир. Гораздо больше и весомей, чем у меня. Найди на него управу. Заставь его… не знаю… работать!

– Работать? Мне кажется, в лексиконе нашего сына в принципе нет такого слова – “работа”.

Водитель притормаживает у входа в бизнес центр, и я, скомандовав ему завести мою дорожную сумку ко мне домой, выбираюсь из салона. Направляясь прямиком в зал собраний. Нужно переключать мозг с личного на рабочий лад.

– Ладно, – говорю, оказываясь в лифте. – Я что-нибудь придумаю. Мне сейчас некогда. До связи.

– Давай, я очень на тебя надеюсь, Абашев, – вздыхает в трубку Ольга, которая любит, чтобы ее звали Николь, и отключается.

Надеется она на меня.

Все надеются.

Вероника, что я свожу ее в отпуск, фирма, что я разрулю вопрос с Сочинскими отелями, которые мы уже полгода не можем купить, а теперь вот еще и бывшая благополучно скинула со своих плеч “наше любимое чадо”. А мне, твою мать, что сделать? Разорваться?

Я не могу ходить по пятам за своим, как выразилась бывшая, отпрыском двадцать четыре на семь. Если я его посажу на поводок, они элементарно останутся без содержания, потому что у меня просто не будет времени на работу.

Кстати, о работе.

– Дамир Таирович, доброе утро! Все уже собрались в зале совещаний, ждут только вас, – стоит только выйти из лифта, у дверей вырисовывается мой секретарь, с папками наперевес и снова в излишне откровенно расстегнутой рубашке. Я, конечно, понимаю, что я кусок жирный и лакомый, холостой и еще вполне себе видный, но не настолько же. Почему я, взрослый мужик, должен гонять работниц, заставляя одеться!

– Доброе. Пуговицы, будьте добры, застегнуть, Наталья, – мазнув взглядом по вырезу, забираю из рук Натальи папки, пробегая глазами по листам.

– Ой, да, – стушевалась и покраснела девушка. – Простите.

– Я уже, кажется, говорил вам об офисном дресс-коде.

– Да, говорили.

– Еще раз увижу в неподобающем виде, уволю.

– Да, я…

– И коллегам передайте.

– Будет сделано, Дамир Таирович, – шепчет, повесив нос и потупив взгляд, девушка.

– И еще, – торможу уже у самых дверей в зал, – позвони моему другу, ректору Савченко. Назначь встречу на сегодняшний вечер, предложение у меня к нему есть. Касательно практики от универа, которую моя фирма готова проспонсировать.

– Простите, вы сказали, практики? – удивленно вскидывает взгляд от ежедневника Наталья.

– Именно. Добровольно-принудительной. Для одного очень зарвавшегося парня.

И больше не говоря ни слова, нисколько не сомневаясь, что мои поручения будут выполнены и даже перевыполнены, захожу в зал совещаний. Впереди адовых два часа работы и чесания языками. Ненавижу внеочередные собрания акционеров.

Глава 2. Ева

– О чем ты все думаешь? – в мои мысли врывается голос Златы. Подруга сидит напротив за столом и хмурится, что говорит о ее подозрениях относительно моего решения, которое я ей еще не озвучила. – Ева?

– Ни о чем, – пожимаю плечами, выходя из мыслей, которые роем жужжали в моей голове. И так уже на протяжении недели. Сколько бы я ни думала, не могу решиться. Эта поездка – очень ответственный и серьезный шаг.

– И все-таки? Ты всю пару как будто и препода не слышала, все в телефоне строчилась. Я вообще не узнаю тебя, подруга, – чуть приблизилась Златка, оперевшись на локти. – Выкладывай, – смотрит своими золотистого цвета глазами, практически не моргая.

– Да перестань, ты преувеличиваешь.

– Это по поводу практики, да? – заламывает бровь подруга. – Признайся же, ты все еще думаешь туда поехать?

Я молча делаю глоток горячего черного кофе, пряча взгляд.

Ну да, думаю. Такие предложения: отправиться на практику в Швейцарию, на один из самых крутых горнолыжных курортов, да еще и в разгар праздника – на дороге вообще-то не валяются.

– Мне по-прежнему не нравится эта идея, – стоит на своем подруга. – Сколько знакомых ребят отучилось в этом универе, ни одному из них никогда не предлагали такого. Это подозрительно.

– Я лучшая на курсе.

– Это не повод. В Сочи – да, или где у нас там еще в стране есть снег и горы? Но в другую страну…

– Ну, так мы вроде и учимся на отделении с уклоном в международный туризм.

– И все-таки, что-то тут нечисто, и ты знаешь, что! Помимо тебя, Абашев – единственный, кому сделали такое предложение, Ева! – Злата была непреклонна. – И теперь ты сама не своя: рассеянная, растерянная и задумчивая. Перестань думать и забудь.

– Да все со мной в порядке, и я уже ничего не думаю, – выдаю крайне торопливо, съезжая с темы, потому что вылавливаю фигуру Тима в толпе студентов, вошедших в столовую. От одного только взгляда на парня мое сердце начинает выплясывать румбу, а ладони тут же становятся влажными. Чертово волнение.

Злата словно понимает меня. Оглядываясь, подруга видит предмет моего обожания и фыркает.

– Я тебя предупреждала, кажется, – сегодня подруга бьет рекорд по плохому настроению.

– Злат, ты предвзято к нему относишься. И я не понимаю, с чего вдруг такая ненависть, – перевожу взгляд на нее. –  Или, может быть, ты меня ревнуешь? – улыбаюсь, переводя все в шутку. Улавливаю во взгляде подруги замешательство, и снова эта ее ухмылка. Девушка откидывается на спинку стула.

– Не выдумывай, – улыбается. – Я же серьезно за тебя беспокоюсь. Ты у нас девушка простая и доверчивая. Я знаю таких, как Тимур. Я знаю, какие гады водятся в кругах, где обитает Абашев. Так что я предостерегаю тебя.

– Но ведь бывают же исключения, – снова за старое. – Бывают же! Ты, например! – упорно стою на своем. И да, Златка – тоже девочка из “золотой молодежи”, но лучше, добрее и честнее человека я еще не встречала.

– Я девчонка.

– А Тим парень, и считай, что он, как ты, в брюках. Исключительный представитель…

– Папиных сынков, – фыркает подруга. – Нет, ты совсем не хочешь меня слышать, подруга! Только не говори, что ты и правда решилась на его предложение?

– Во-первых, еще раз повторяю: это предложение от универа, Злата. Вообще не понимаю, с чего ты взяла, что Тимур тут как-то замешан. Да, он сын богатых родителей, но Швейцария? Серьезно? Это совершенно точно инициатива университета, и почему я должна упускать такую возможность? Ты же прекрасно понимаешь, что другого шанса у меня не будет, – мы снова ругаемся. И все об одном. И так уже практически два дня, с того момента, как мне поступило предложение от декана. Кажется, в тот момент злость на Тимура у Златы, как никогда, обострилась. И мне просто ужасно сложно не обидеть подругу и не поддаться собственному желанию: быть рядом с парнем, в которого, кажется, втрескалась. Сколько бы мы на эту тему ни спорили, ответ у Златы один – Тим плохой. И вообще он во всех смертных грехах виноват.

– Если ты согласишься… – не успевает договорить девушка, как нас отвлекает предмет нашего спора и постоянных препирательств.

– Привет девчонки, – Тим усаживается рядом со мной и по-свойски закидывает свою руку мне на плечо, из-за чего я тут же заливаясь густой краской.

– Тим, тут же преподаватели, – скидываю руку парня, но не тороплюсь отодвигаться. Мне слишком приятно ощущать его так близко.

– Вот вспомнишь какашку… и он тут как тут, – грубит подруга и зло смотрит на парня.

Тимур улыбается в ответ, и я не понимаю их бодание взглядами.

– Ладно, крошка, встретимся чуть позже. А то твоя горгона меня сейчас превратит в глыбу, – и, поцеловав в щеку, исчез так же быстро, как и появился.

– Ева, ты только посмотри, как он себя ведет!

– Все, давай сменим тему, я устала с тобой спорить. Тебя не переубедишь, – начинаю злиться на подругу.

– А это мнение о нем не изменится, ты уж прости. Но не нравится, что ты прям в рот ему заглядываешь.

– Все, хватит, – на этот раз не выдерживаю я. – Я не хочу больше ничего слышать об этом, понимаешь? Не такой он.

– То есть его предыдущие девушки, брошенные им, тебя не пугают?

– Да чтоб тебя, – отставляю тарелку с бутербродами, совсем аппетит отбила.

– Ходит слушок…

– Мне наплевать, наплевать! Думаешь, не может такой, как Абашев, зацепиться за такую, как я, простушку?

– Крючком он своим зацепиться хочет, дура, – и это у нее выходит так громко, что с соседних столиков оборачиваются в нашу сторону.

От ее слов у меня загорелись уши. Я прикладываю ладошки к ним и чувствую жар. Меня словно кипятком облили. Это надо же,  какого мнения о Тиме моя лучшая подруга! Я хватаю свой рюкзачок и вскакиваю с места.

– Куда это ты?

– Поговорим, когда ты успокоишься, – и направляюсь из столовой к выходу. Насколько я обычно спокойная, сейчас я просто закипаю от злости. В этот раз подруга перешла все границы.

Стоит только выйти из столовой, не успевая сделать и пару шагов, как меня тут же подхватывают под локоть и куда-то утягивают. Первая мысль закричать, но потом слышу знакомый голос:

– Да тише ты, – шепотом у самого уха.  – Это я, Тим.

Движение, наконец, останавливается, и я распахиваю глаза, стараясь привыкнуть к полумраку. Вокруг ничего не видно, хоть глаз выколи.

– Куда это ты меня затащил? – шиплю я, стараясь показать свою невозмутимость, но, что врать, я порядком испугалась.

– Да всего лишь подсобка, чего ты испугалась, крошка? – все так же тихо шепчет парень, притягивая ближе к себе. Я упираюсь ладошками в широкую грудь Тима и чувствую, как его руки начинают свое смелое путешествие от моей талии все выше, как бы невзначай забираясь под края блузки.

– Тим, – отталкиваю его, когда его ладони уже касаются живота, и поправляю кофточку. – Мы с тобой, кажется, обсуждали этот момент, – шепчу, и как хорошо, что здесь нет света, иначе бы парень увидел перед собой красный помидор, а не девушку.

– Помню-помню, – слышу его недовольство в голосе. – Так что ты там решила по поводу практики? – снова его руки находят меня и притягивают к себе. Только теперь уже более невинно.

– Я думаю, что соглашусь, – все еще не уверенна я, да и слова Златы меня снова заставили задуматься, а правильно ли я поступаю.

– Что значит, думаю? Между прочим, абы кому такое не предлагают, – в запале высказывает Тим.

– Злата говорит…

– Да плевать на эту профурсетку! Она точно хочет нас с тобой поссорить, крошка. Не нравится мне эта твоя Злата.

– Скажи, кто-нибудь еще едет на эту практику? – опускаю взгляд, машинально комкая в пальчиках воротник рубашки Тима.

– Так я же!

– И все?

– Что ты хочешь услышать, Лин? Ну, да, это я. Я подкинул твое имя ректору, когда мне предложили такой вариант. Понимаешь, они прислушались ко мне. Подняли твои документы и убедились, что ты достойный вариант. Умница, красавица, дисциплинированная, да еще и подающий надежды специалист. А если бы не я, они и глазом не моргнули бы, предложили бы место какой-нибудь… дочери ректора или, сама понимаешь, как это бывает, – торопливо твердит мне парень. – А ты все думаешь. Я, между прочим, ради тебя старался, Лина. Ради нас! – шепчет Тим обиженно и, наклоняясь, пытается чмокнуть в щечку, но я накрываю ладошкой его губы, все еще пребывая в некотором шоке от услышанного.

А ведь он прав. И Злата, конечно, права, но Тим поучаствовал в моем приглашении не так, как она думала. А исключительно мне на благо! Нам с бабулей самостоятельно такую поездку не потянуть, а вот со спонсированием универа!

Вот только появляется новая загвоздка:

– Но там ведь нужны документы, – неуверенно даже не возражаю, а мямлю что-то невразумительное.

– Забей. Я помогу, – хмыкает он и снова тянется ко мне. Новая попытка поймать мои губы, от которой я с улыбкой уворачиваюсь. Я ощущаю жар его кожи своей. Сбившееся дыхание парня и хоть здесь и темень, почти ничего не видно, но зато я чувствую, что он хочет. Хочет и жаждет большего.

– Тим, – снова упираясь ладошками в его грудь. Настойчивый, сил нет.

– Да ладно тебе, Лина, это же просто поцелуй, – канючит парень, но я остаюсь непреклонна.

– Только попробуй, – вскидываю, предостерегая, пальчик и отталкиваю парня. Тут же направляясь на выход из этой комнатушки в спасительный многолюдный коридор. – Встретимся после занятий?

–Угу.

Со Златой мы больше не разговаривали. Она принципиально отсела от меня на последней паре и даже не смотрела в мою сторону. Вот так новости. И все из-за того, что ей не нравится Тимур! А мне так и хочется ей сказать, какой он на самом деле. Что благодаря ему я смогу поехать в Швейцарию! Не к бабушке в деревню, а в самое романтичное местечко в Европе, где снег, горы и лыжи, на которых я совершенно не умею кататься. Он мне помог, выбил местечко, а она считает его гадом. Обидно за Тима.

Ну, ничего, я все-таки сломаю сложившееся стереотипное мнение о нем. Неправа она, и я это докажу.

После последней пары я тороплюсь на выход, там, скорее всего, уже заждался Тимур. Я и так задержалась на минут десять. Снова будет бурчать.

Мельком вижу Злату, но подруга, проследив предполагаемый мною путь, упирается взглядом в машину Тимура и одаривает меня злым взглядом. Махнув рукой на прощание, уходит в противоположном направлении.

А я спешу к Тимуру. К недалеко стоящей машине серебристого цвета. Да, не иномарка, но как Тим гордится, что купленная на свои. Хотя я не понимаю, откуда у него взялись свои деньги, если пару месяцев назад он побывал в аварии, угрохав дорогущий транспорт.

– А вот и я, – забираюсь в машину.

– Долго же ты, – бубнит парень и выезжает с парковки.

– В деканат забегала, заявление писала. Все в норме, – улыбаюсь я.

– Ну, наконец-то, – усмехается. – Оторвемся с тобой по полной программе, – прибавляет газу и незаметно укладывает ладонь на мою коленку.

– Тим, – чуть отодвигаюсь.

– Что Тим? Что? Что я такого делаю? Мы с тобой сколько уже? Месяц? Когда я вообще последний раз обращал внимание на то, сколько встречаюсь с девушкой? Сам не знаю, Лин. Я просто хочу чувствовать себя нужным, а ты – Тим-Тим.

Меня снова окатывает жаром. Чувствую себя виноватой. Перед ним. Он старается, а я…

– Мы даже ни разу не целовались! – продолжает парень. – Двадцать первый век на дворе, а я не могу поцеловать свою девушку, – продолжает бубнить, а мне улыбаться хочется. Он считает меня своей девушкой, замолвил словечко в деканате для практики. Мне хочется от радости чмокнуть его в щеку, но не тороплюсь.

– Всему свое время, Тим. Но я тебе очень благодарна, что ты меня понимаешь и принимаешь такой, какая я есть.

– Да уж, жуки у тебя еще те, – усмехается.

Нравится мне наблюдать за ним. За вот этой беззаботной его улыбкой на губах. Нравится, когда он не давит на меня, а ведет себя, как простой и обычный парень, а не как Абашев Тимур, золотая молодежь, элита. Он не такой, я уверена.

– Тебя как всегда? – интересуется, когда сворачивает в переулок между домами.

– Да, – киваю, и парень останавливает машину у соседнего дома.

– Бабку в известность поставила?

– Еще нет, боюсь ее реакции. Как бы не уперлась. Боюсь ее отказа.

– А ты не бойся, тебе не пятнадцать, чтобы бегать по ее указке, – небрежно кидает Тим. – Тогда созвонимся? – чуть подается ко мне, но я открываю дверь машины и выскакиваю.

– Конечно.